Концепция абсолютизма в трактовке Гоббса

Введение. Что есть государство? Его сущность и механизм. 1.Естественное состояние и естественные законы. 2.Общественный договор 3.Права и обязанности суверена. Обязательства и свобода подданных.
4.Государственные служащие. 5.Гражданские законы. 2.Что разрушает государство, и каким оно должно быть, чтобы спастись от разрушения. 1.Что разрушает государство? 2.Монархия — лучшая форма правления. Заключение. Список использованной литературы.

Введение. ГОББС, ТОМАС (Hobbes, Thomas) (1588–1679), английский философ и литератор, известный прежде всего своим трактатом о государстве – Левиафаном. Родился 5 апреля 1588 в Малмсбери (графстве Глостершир). Слава пришла к нему как к автору философских трактатов, однако склонность к философии проявилась, когда ему было далеко за сорок. Гоббс жил в один из самых значительных периодов английской истории. Он учился в школе, когда заканчивалось царствование Елизаветы I, был выпускником университета, наставником и знатоком древних языков в эпоху Якова I, изучал философию в правление Карла I, был знаменит и находился под подозрением при Кромвеле и, наконец, вошел в моду как историк, поэт и почти что непременный атрибут британской жизни в эпоху Реставрации. Политико-юридическая до­ктрина Т. Гоббса содержится, прежде всего, в его трудах: «Философское начало учения о гражданине» (1642 г.), «Левиа­фан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (1651 г.). В основу своей теории государства и права Т. Гоббс кладет определенное представление о природе индивида. Он считает, что изначально все люди созданы равными в отношении физи­ческих и умственных способностей и каждый из них имеет одинаковое с другими «право на все». Однако человек еще и существо глубоко эгоистическое, обуреваемое жадностью, стра­хом и честолюбием. Окружают его лишь завистники, соперники, враги. Иметь «право на все» в условиях такой войны – значит фактически не иметь никакого права ни на что. Это бедственное положение Т. Гоббс называет «естественным состоянием рода человеческого». Гоббсову картину «естественного состояния» можно рассмат­ривать как одно из первых описаний нарождавшегося англий­ского буржуазного общества с его разделением труда, конкурен­цией, открытием новых рынков, борьбой за существование. Самому же мыслителю казалось, что он распознал природу человека вообще, выявил естественную для всех времен и народов форму социального бытия. Это был далекий от историз­ма взгляд. Инстинкт самосохра­нения сообщает первый импульс процессу преодоления естес­твенного состояния, а естественный разум подсказывает людям, на каких условиях они могут данный процесс осуществить. Эти условия (их и выражают предписания естественного разума) суть естественные законы. Сколь ни внушительна роль естественных законов, однако, они сами по себе к исполнению не обязательны. Превратить их в безусловный императив поведения может только сила. Для Гоббса естественный закон есть свобода что-либо делать или не делать, а позитивный закон – предписание делать или, наобо­рот, не делать что-либо. Естественные законы обязывают инди­вида желать их осуществления, но не могут его заставить практически действовать в соответствии с ними. Непременно нужна сила, способная жестко лимитировать право каждого на все и решать, что кому принадлежит, что является правом, а что им не является. Абсолютная власть государства – вот, по мнению Т. Гоббса, гарант мира и реализации естественных законов. Она принуж­дает индивида выполнять их, издавая гражданские законы. Если естественные законы сопряжены с разумом, то граждан­ские – опираются на силу. Однако по своему содержанию они одинаковы. Всякие произвольные выдумки законодателей не могут быть гражданскими законами, ибо последние суть те же естественные законы, но только подкрепленные авторитетом и мощью государства. Их нельзя ни отменять, ни изменять про­стым воле изъявлением государства. Ставя гражданские законы в такую строгую зависимость от естественных, Т. Гоббс хотел, вероятно, направить деятельность государства на обеспечение развития новых, буржуазных общественных отношений. Но вряд ли он имел при этом намерение подчинить государствен­ную власть праву.
Что есть государство? Его сущность и механизм. 1.Естественное состояние и естественные законы. Итак, первый вопрос, который логично было бы рассмотреть, можно сформулировать следующим образом — Как возникает государство? Каковы причины его возникновения? Томас Гоббс отвечает на данный вопрос следующим образом. В силу своих естественных качеств, каждый человек стремится к максимальному удовлетворению своих потребностей. В отсутствии государства нет никаких правил, которые ограничивали бы индивида, и каждый человек без ограничения имеет право на все, что неизбежно влечет такое состояние, которое Гоббс называет «война всех против всех». Ведь, если каждый человек имеет право на все, а изобилие вокруг нас ограничено, то права одного человека неизбежно столкнутся с такими же правами другого. Возникают насилие и притеснение одних другими — это, и есть «война всех против всех». Каждый стремится уничтожить другого, чтобы очистить место для себя. В этом состоянии homo homini lupus est — человек человеку волк. В этом состоянии преобладают: · эгоизм; · жажда власти и наживы; · вражда по отношению друг к другу. Гоббс готов сколько угодно спорить с теми, кто утверждает, что люди —существа общественные и изначально могут жить в мире друг с другом, как, например, муравьи и пчелы, прекрасно обходящиеся без государства. Дело в том, что: 1. Люди беспрерывно соперничают между собой, добиваясь чинов и почета, следовательно, возникает зависть и ненависть; 2. У животных (муравьев, пчел) общее благо совпадает с благом каждого индивидуума. Человеку же, самоуслаждение которого состоит в сравнении себя с другими, может приходиться по вкусу лишь то, что возвышает его над остальными; 3. Не обладая разумом, эти существа не видят и не думают, об ошибках в управлении их общими делами, а среди людей имеются многие, которые считают себя более мудрыми и стремятся реформировать общественный строй, внося тем самым в государство расстройство и гражданскую войну; 4. И, наконец, согласие этих существ обусловлено природой, а людей — соглашением. Следовательно, чтобы сделать это соглашение постоянным и длительным, необходима общая власть, держащая людей в страхе и направляющая их к общему благу. В такой ситуации человек рискует потерять главное благо — собственную жизнь. Само существование человечества оказывается под угрозой. Такое подробное описание естественного состояния дается Гоббсом лишь для того, чтобы убедить людей в необходимости установления и безусловного подчинения государственной власти. Так как существование человека всегда связано с какими-либо неудобствами, но даже самые большие притеснения, которые может принести государственная власть, есть ничто в сравнении с тем хаосом, который царит в естественном состоянии[1].
Человек инстинктивно стремится к предотвращению постоянной борьбы, чтобы сохранить жизнь. Инструментом осуществления этих стремлений является разум. Возникают естественные законы, то есть найденные умом общие правила, согласно которым человеку запрещается делать то, что пагубно для его жизни и что лишает его средств к её сохранению, и пренебрегать тем, что он считает наилучшим средством для сохранения жизни. Гоббс выделял несколько таких законов:
Общее правило разума — всякий человек должен добиваться мира, если он может его достигнуть, если же он его достигнуть не может, то он имеет право использовать любые средства, дающие преимущества на войне. 1-я часть — Первый естественный закон — следует искать мира и следовать ему — это естественный способ прекращения войны. 2-я часть — естественное право — право защищать себя всеми возможными средствами. Этим самым Гоббс говорит, как достигнуть мира. Второй естественный закон — в случае согласия на то других людей, человек должен согласиться отказаться от права на все вещи в той мере, в какой это необходимо в интересах мира и самозащиты. И довольствоваться такой степенью свободы по отношению к другим людям, которую он допустил бы от других людей по отношению к себе. Иными словами, quod tibi fieri non vis, alteri ne feceris — чего не хочешь для себя, не делай другим[2]. Естественный закон — справедливость, а именно — люди должны выполнять заключенные ими соглашения. Справедливость и зарождается лишь здесь на этой основе. Но самих этих законов еще недостаточно для построения общества, нужна власть, которая заставит их соблюдать, иначе они лишь слова, которые не в силах гарантировать безопасность человека, и он защищает её сам — война всех против всех. 2.Общественный договор Вот Гоббс и подошел к созданию государства. Итак, необходима общая власть, держащая людей в страхе и направлена к общему благу. Такая власть может быть установлена лишь одним путем, а именно путем сосредоточения всей власти и силы в одном человеке или в собрании людей, которое большинством голосов могло бы свести все Воли граждан в единую волю. Без этого воли различных людей противоположны. Они не помогают, а мешают друг другу и сводят свои силы к нулю перед врагом, а без такого — ведут войну за свои частные интересы. Это явно не способствует сохранению жизни каждого отдельного человека. Итак, такое сосредоточение власти — больше, чем согласие или единодушие — это реальное единство, воплощенное в одном лице посредствам соглашения, заключенного каждым человеком с каждым другим, таким образом, как если бы каждый сказал другому: «Я уполномочиваю этого человека или это собрание лиц и передаю ему мое право управлять собой при том условии, что ты таким же образом передать ему свое право и санкционируешь все его действия». Множество людей, объединенных таким образом, — это и есть государство. Государство — это есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты. Носитель этого лица — суверен — он обладает верховной властью. Остальные люди — это подданные суверена. Томас Гоббс называет государства, возникающие в результате добровольного соглашения, основанными на установлении или политическими государствами. Государства, появляющиеся на свет с помощью физической силы, мыслитель относит к основанным на приобретении; к ним он особого расположения не высказывает. И в этой классификации государств также просматривается неприязнь Гоббса к английским дореволюционным феодально-монархическим порядкам. О каких бы разновидностях и формах государства ни шла речь, власть суверенна в нём, по Гоббсу, всегда абсолютна, то есть она безгранична: обширна настолько, насколько это вообще это можно себе представить. Тот кому вручена (передана) верховная власть, не связан ни гражданским законом, ни кем бы то ни было из граждан. Суверен сам издаёт и отменяет законы, объявляет войну и заключает мир, разбирает и разрешает споры, назначает должностных лиц и так далее. Прерогативы суверена неделимы и не передаваемы никому. «Делить власть государства – значит разрушать её, так как разделённые власти взаимно уничтожают друг друга». Власть суверена есть фактически его монополия на жизнь и на смерть подвластных; причём «всё что бы верховный предводитель ни сделал по отношению к подданному под каким бы то ни было предлогом, не может считаться несправедливостью или беззаконием в собственном смысле». Подданные же по отношению к верховной власти прав не имеют, и потому она не может быть по праву уничтожена людьми, согласившимися её установить[3]. Томас Гоббс понимал, что предлагавшийся им подход к определению размера правомочий суверена, объёма содержания абсолютной власти способен отвратить людей от неё. Он, однако, уверяет: «В абсолютной власти нет ничего тягостного, если не считать того, что человеческие установления не могут существовать без некоторых неудобств. И эти неудобства зависят от граждан, а не от власти». Своеобразно отвергает Гоббс и мнение, что неограниченная власть должна вести ко многим дурным последствиям. Его главный довод – отсутствие такой власти (оборачивающееся непрерывной «войной всех против всех) чревато значительно худшими последствиями. Как теоретика политического абсолютизма Т. Гоббса возможность тиранического использования неограниченной и бесконтрольной власти государства беспокоит гораздо меньше, чем необузданные конфликты частных интересов и порождаемая ими смута социальной анархии. 3.Права и обязанности суверена. Обязательства и свобода подданных. В произведениях Гоббса говорится «об обязанностях суверена». Все они, как считает мыслитель, содержаться в одном положении: благо народа – высший закон. Долг суверена, по Гоббсу, хорошо управлять народом, ибо государство установлено не ради самого себя, а ради граждан. Эти формулы исполнены политической мудрости и гуманизма. Но в рамках учения Т. Гоббса о государстве они выглядят скорее как декоративные вставки – прекраснодушные и в практическом плане ничего не значащие фразы. Дело в том, что, согласно Гоббсу, люди, которые уже осуществляют верховную власть, в какой-либо реальной зависимости от народа не находятся и посему никакой обязанности перед ним не несут. Правители лишь испытывают нечто субъективное «по отношению к разуму, который представляет собой естественный, моральный и божественный закон и которому они должны повиноваться во всём, насколько это возможно». Так как создание соответствующих социальных и правовых институтов, которые бы извне подобное повиновение суверена, Гоббс не допускает, то оно вообще представляется химерическим. Это совершенно в духе идеологов абсолютизма – заботу о порядке в обществе возлагать на аппарат, гражданские законы, на всю реальную физическую мощь государства, а заботу о благополучии народа отдавать на откуп «доброй воле» правителей.
Государство установлено, когда множество людей договаривается и заключает соглашение каждый с каждым о том, что в целях водворения мира среди них и защиты от других, каждый из них будет признавать как свои собственные действия и суждения того человека или собрания людей, которому большинство дает право представлять всех. Из этого вытекают все права и обязанности того или тех, на кого соглашением народа перенесена верховная власть и подданных:
1. Подданные не могут изменять форму правления; 2. Верховная власть не может быть утеряна; 3. Никто не может, не нарушая справедливости, протестовать против установления суверена; 4. Подданные не могут осуждать действия суверена. Тот, кто уполномочен другим, не может совершать неправомерного акта по отношению к тому, кем он уполномочен; 5. Любой суверен ненаказуем подданными. Каждый подданный ответственен за действия своего суверена, следовательно, наказывая суверена, он наказывает другого за действия, совершенные им самим; 6. Суверен судья в вопросах о том, что необходимо для мира и защиты своих подданных. Право на цель дает право на средства для достижения поставленной цели. Также он судья в отношении того, каким доктринам следует учить подданных; 7. Право предписывать подданным правила, с помощью которых каждый хорошо знает, что именно является его собственностью, что уже никто другой не может, не нарушив справедливости, отнять её у него. Эти правила о собственности, о добре и зле, закономерном и незакономерном — есть гражданские законы; 8. Суверену также принадлежит судебная власть и право решать споры. Без этого законы — пустой звук; 9. Право объявлять войну и заключать мир; 10. Право выбора всех советников и министров, как гражданских, так и военных. Цель оправдывает средства её достижения[4]. Эти права неделимы, так как царство, разделенное в самом себе, не может сохраниться. Не может быть никакого пожалования прав суверена без прямого отречения от верховной власти. Власть и честь подданных исчезают в присутствии верховной власти. Так как эта огромная сфера компетенции неделима и неотделима от верховной власти. Верховная власть не столь пагубна, как отсутствие её, и вред возникает тогда, когда большинство с трудом подчиняется меньшинству. Обязанности суверена. Обеспечение блага народа — из этого вытекают все обязанности суверена: 1. Посредствам просвещения и законов. Выполнение этой обязанности подразумевает не только заботы об отдельных индивидуумах, но и в издании и применении хороших законов; 2. Отказ от какого-либо из его существенных прав противоречит долгу суверена. Так же, как и оставление народа в неведении об их основах. Так как упразднение существенных прав верховной власти повлекло бы за собой распад государства и возвращение каждого человека к состоянию и бедствиям войны всех против всех, то обязанность суверена — удержать за собой эти права в полном объеме; 3. Равномерное налогообложение. К равной справедливости относится также равномерное налогообложение, равенство которого зависит не от равенства богатства, а от равенства долга всякого человека государству за свою защиту; 4. Государственная благотворительность. Если многие люди вследствие неотвратимых случайностей сделались неспособными поддерживать себя своим трудом, то они не должны быть предоставлены частной благотворительности, а самое необходимое для существования должно быть им обеспечено законами государства; 5. Хорошие законы, — то есть те, которые необходимы для блага народа и одновременно общепонятны; 6. Наказание; 7. Награды; 8. Назначение командиров. Свобода подданных. Свобода означает отсутствие сопротивления (внешнего препятствия для движения). Свободный человек, по Томасу Гоббсу, — это тот, кому ничто не мешает делать желаемое. Гражданские законы — искусственные узы, ограничивающие свободу. Свобода подданных заключается лишь в тех вещах, которые суверен при регулировании их действий обошел молчанием. В разных государствах различная мера свободы. Свободой подданного не упраздняется и не ограничивается власть суверена над жизнью и смертью его подданных. Свобода, которую восхваляют писатели — это свобода суверенов — на международной арене — война всех против всех, а так свобода одинакова и в демократии, и в монархии[5]. В акте подчинения, заключаются одинаково как наше обязательство, так и наша свобода. Подданные обладают свободой защищать свою жизнь даже от тех, кто посягает на неё на законном основании (некоторые права не могут быть отчуждены соглашением); Они не обязаны наносить себе повреждения; Даже и на войне, если они не взяли на себя добровольного обязательства сражаться. Но никто не имеет свободы оказывать сопротивление государству в целях защиты другого человека, виновного и невиновного. Наибольшая свобода подданных проистекает из умолчания закона. Если подданный имеет какой-нибудь спор с сувереном и это имеет своим основанием изданный ранее закон, то подданный, так не свободен, добиваться своего права, как если бы это была тяжба с другим подданным. Также к обязанностям подданных относятся: · понимать бесполезность изменения формы правления; · не отдавать предпочтения какому-либо популярному лицу в противовес суверену; · иметь время для изучения своего долга по отношению к суверену Во всех политических делах власть представителей ограничена, причем границы ей предписываются верховной властью. 4.Государственные служащие. «Кто является государственным служителем?» — спрашивает себя Гоббс. И сам же отвечает, что государственным служащим является тот, кому суверен поручает известный круг дел с полномочиями представлять в нем лицо государства. Государственные служители — это не те, кто служит носителю верховной власти в его естественном качестве, а лишь те, кто служит суверену для управления государственными делами. Гоббс выделяет несколько видов служителей: 1. Служители для общего управления. Некоторым из государственных служителей поручается общее управление или всем государством, или лишь частью его. Этими служителями являются протекторы, регенты, наместники; 2. Служители для специального управления, как, например, для управления хозяйством. То есть им поручен специальный круг дел внутри страны или за границей. Им поручено управление государственным хозяйством, собирание и получение налогов, пошлин, земельных податей и оброков, всяких других государственных доходов, а также контроль по этим статьям; 3. Служители для наставления народа. Служителями верховной власти являются также те, кто имеет полномочия учить или делать других способными учить людей их обязанностям по отношению к верховной власти; 4. Служители для отправления правосудия; 5. Служители для приведения в исполнение — это служители занимаются исполнением судебных решений, обнародуют повеления суверена, подавляют беспорядки, арестовывают и заключают в тюрьму преступников, а также совершают другие акты, имеющие целью сохранение мира[6].
5.Гражданские законы. Гражданские законы — это законы, которые люди обязаны соблюдать не как члены того или иного конкретного государства, а как члены государства вообще. Закон вообще есть приказание лица, адресованное тому, кто раньше обязался повиноваться этому лицу. Гражданское право для каждого подданного — это те правила, которые государство устно, письменно или при помощи других достаточно ясных знаков своей воли предписано ему, дабы он пользовался ими для различения между правильным и неправильным, то есть между тем, что согласуется, и тем, что не согласуется с правилом.
1. Суверен является законодателем. Только он может отменить закон; 2. Суверен сам не подчинен гражданским законам — ибо он свободен тот, кто может по желанию стать свободным; 3. Практика получает силу закона не от продолжительности времени, а от согласия суверена; 4. Естественные и гражданские законы совпадают по содержанию. Ибо естественные законы, заключаются в беспристрастии, справедливости и так далее, в естественном состоянии является не законами в собственном смысле слова, а лишь качествами, располагающими людей к миру и повиновению. Лишь по установлении государства, не раньше, они становятся действительно законами, ибо тогда они — приказания государства. Гражданский и естественный закон не различные виды, а различные части закона, из которых одна (писаная часть), называется гражданским, другая (неписаная) — естественным; 5. Законы провинции создаются не обычаем, а властью суверена. Если суверен одного государства покорил народ, живший раньше под властью писаных законов, продолжает управлять по тем же законам и после покорения, то эти законы являются гражданскими законами победителя, а не покоренного государства; 6. Закон устанавливается не juris prudentia, или мудростью подчиненных идей, а разумом и приказанием искусственного человека — государства; 7. Закон есть закон лишь для тех, кто способен его понимать; 8. Все неписаные законы — естественные законы. Естественные законы — не нуждаются ни в какой публикации или провозглашении — они содержатся в одном признанном всеми провозглашении: не делай другому того, что ты считал бы неразумным со стороны другого по отношению к тебе самому; 9. За исключением естественных законов, все другие законы имеют своим существенным признаком то, что они доводятся до сведения всякого человека, который будет повиноваться им или устно, или письменно, или посредством какого-либо другого акта, заведомо исходящего от верховной власти. Ничто не является законом, когда законодатель неизвестен; 10. Толкование закона зависит от верховной власти, ибо иначе ловкий толкователь мог бы придать закону смысл, противоположный вложенному в закон сувереном, и, таким образом, законодателем оказался бы толкователь. Все законы нуждаются в толковании; 11. Приговор судьи не вынуждает того или другого судью выносить такой же приговор в подобном случае впоследствии. Основным законом (fundamental law) является тот, на основе которого подданные обязаны поддерживать всякую власть, которая дана суверену — монарху или верховному собранию — и без которой государство не может устоять.[7]
2.Что разрушает государство, и каким оно должно быть, чтобы спастись от разрушения. 1.Что разрушает государство? Разрушаются государства, по мнению Томаса Гоббса, в некоторых случаях. Хотя ничто, сотворенное смертными, не может быть бессмертно, однако, если бы люди руководствовались тем разумом, на обладание которым они претендуют, их государства могли бы быть, по крайней мере, застрахованы от смерти вследствие внутренних болезней[8]. Томас приводит несколько причин распада государства: 1. Недостаточность абсолютной власти. Человек, добившийся королевства, довольствуется иногда меньшей властью, чем та, которая необходима в интересах мира и защиты государства. Из этого вытекает следующее: когда такому королю приходится в интересах безопасности государства использовать и те права, от которых он отказался, то это имеет видимость незаконного действия с его стороны, побуждающее огромное число людей (при наличии подходящего повода) к восстанию; 2. Частные суждения о добре и зле. Каждый отдельный человек есть судья в вопросе о том, какие действия хороши и какие дурны. Это верно в условиях естественного состояния, когда нет гражданских законов, а при наличии гражданского правления — в тех случаях, которые не определены законом. Во всех же других случаях ясно, что мерилом добра и зла является гражданский закон, а судьей — законодатель, который представляет государство; 3. Совесть может быть ошибочной. Все, что человек делает против своей совести, есть грех. Однако с человеком, живущим в государстве, дело обстоит не так, ибо закон есть совесть государства; 4. Мнение о том, что суверен подчинен гражданским законам. «Это ошибочное мнение, » — пишет Гоббс. Ставя законы над сувереном, тем самым ставит над ним и судью, и власть, которая может наказывать, что, значит, делать нового суверена, и на том же основании — третьего, чтобы наказать второго и так дальше до бесконечности, что должно вести к разрушению и разложению государства; 5. Приписывание абсолютного права собственности подданным — каждый человек обладает абсолютным правом собственности на свое имущество, исключающим право суверена. Каждый человек обладает В самом деле правом собственности, исключающим право Всякого другого подданного. Он имеет это право исключительно от верховной власти. Если же было бы исключено и право суверена, то он не мог бы выполнять возложенных на него обязанностей, а именно защиту подданных от иноземных врагов и от взаимных обид внутри, и, следовательно, государство перестало бы существовать; 6. Учение о делимости верховной власти. Делить власть государства — значит разрушать его, так как разделенные власти взаимно уничтожают друг друга; 7. Подражание соседним народам; 8. Популярность отдельных лиц; 9. Недостаток денежных средств; 10. Свобода высказываний против верховной власти — производит беспокойство в государстве; 11. Распад государства — поражение в войне. Все эти причины ведут по Гоббсу к распаду государства и к хаосу, то есть возвращению к состоянию войны всех против всех. Но философ не останавливается на рассмотрении вопросов распада государства, он продолжает свои исследования, из которых он впоследствии выделяет единственный путь к спасению общества — он говорит о лучшей форме правления — монархии[9]. 2.Монархия — лучшая форма правления. В качестве теоретика политического абсолютизма, ратовавшего на неограниченную власть государства как такового, Гоббс не уделял большого внимания проблеме государственных форм. По его мнению, «власть, если только она достаточно совершенна, чтобы быть в состоянии оказывать защиту подданным, одинакова во всех формах». Согласно Гоббсу, может быть лишь три формы государства: монархия, демократия и аристократия. Отличаются они друг от друга не природой и содержанием воплощенной в них верховной власти, а различиями в пригодности к осуществлению той цели, для которой они были установлены.
Таким образом, Гоббс различает 3 формы государства: 1. Монархия — когда правит один, а все ему подчиняются; 2. Аристократия — правит группа людей; 3. Демократия — когда правят все. Также Томас Гоббс объясняет понятия тирания и олигархия: «Те, кто испытал обиду при монархии, именуют её тиранией, а те, кто недоволен аристократией, называют её олигархией». Король, власть которого ограничена, не выше того, кто имеет право эту власть ограничить, а, следовательно, этот король не является сувереном. Сувереном же может считаться только абсолютно неограниченный король, власть которого передается только по наследству[10].
Гоббс в своих произведениях сравнивает монархию и верховную ассамблею, выделяя плюса монархической формы правления. Он сравнивает эти две формы следующим образом: 1. Носитель лица народа, или член собрания также является носителем своего лица. Поэтому более всего он будет заботиться о частной выгоде, а не об общих интересах. «Ибо никакой король не может быть ни богат, ни славен, ни находиться в безопасности, если его подданные бедны, презираемы или слишком слабы вследствие бедности или междоусобий, чтобы выдержать войну против своих врагов. При демократии же или аристократии личное благополучие лиц продажных или честолюбивых обеспечивается не столько общественным процветанием, сколько чаще всего вероломным советом, предательством или гражданской войной». Следовательно, лучше всего, если общественные интересы более или менее совпадают с частными, именно такое совпадение имеется в монархии; 2. Монарх может получить совет от кого угодно, когда угодно. Следовательно, суверен может выслушать мнение людей, сведущих в вопросе независимо от их социального статуса и ранга. Верховное же собрание — только тех, кто имеет на это право с самого начала; 3. Решения, принятые монархом, подвержены непостоянству лишь в той мере, в какой это присуще человеческой природе, решения же собрания могут подвергаться изменениям еще и благодаря многочисленности состава собрания. Ибо стоит немногим членам, считающим необходимым держаться раз принятого решения, не явиться в собрание (что может случиться в силу заботы о своей безопасности, вследствие нерадения или случайных препятствий) или вовремя явиться некоторым держащимся противоположного взгляда, и все, что было решено вчера, сегодня будет аннулировано; 4. Монарх не может расходиться во мнениях с самим собой по мотивам зависти или корысти, а собрание может, причем очень резко, что ведет к гражданской войне; 5. При монархии любой подданный может быть властью монарха лишен всего имущества в пользу фаворита или льстеца. Однако тоже может быть и с собранием, так как их власть одинакова, но у собрания фаворитов больше. Отсюда больший расход и не экономность ассамблеи; 6. Кураторы или регенты при монархии. Однако сказать, что предоставление верховной власти одному человеку или собранию людей — неудобство — значит сказать, что неудобство — всякое правительство, причем неудобство большее, чем гражданская война. Монарх должен наметить опекуна, следовательно, если возникает борьба, то это следствие честолюбия и несправедливости подданных недостаточности их просвещения об их обязанностях и правах верховной власти. Если нет опекуна, то действует естественный закон, по которому опекуном становится тот, кто наиболее заинтересован в сохранении власти несовершеннолетним, и оно не может извлечь выгод из ограничения власти суверена. С другой стороны, если власть у верховного собрания, то это государство в таком же состоянии, как и если бы власть была у малолетнего. Так же, как и малолетний не может отклонить совет, так же и собрание не может отклонить совет большинства, является он хорошим или плохим. И Верховное собрание в периоды смут нуждается в диктаторах. Из этих умозаключений Гоббса ясно видно, что лучшей формой правления является монархия. Мыслитель убеждён, что она лучше других форм выражает и реализует абсолютный характер власти государства; в ней общие интересы совпадают с частными интересами суверена. Верховной власти удобнее быть именно монархической, поскольку «в личности короля олицетворено государство». Позднее это положение повторит (с противоположных позиций обнажив его смысл) Б. Спиноза в своём «Политическом трактате»: «Царь есть само государство»[11]. Целиком подчиняя индивида абсолютной власти государства, Гоббс тем не менее оставляет ему возможность воспротивиться воле суверена. Эта возможность – право на восстания. Она открывается лишь тогда, когда суверен, вопреки естественным законам, обязывает индивида убивать или калечить самого себя либо запрещает защищаться от нападения врагов. Защита своей собственной жизни опирается на высший закон всей природы – закон самосохранения. Закон этот не в праве преступать и суверен. Иначе он рискует потерять власть. Местом классика политико-юридической мысли Гоббс в не малой степени обязан и своим приемом исследования государства и права. Гоббс стремился внедрить в науку о государстве и праве элементы математического метода (в частности, действие сложения и вычитания однопорядковых величин). Он полагал, что в политики можно вычислить отношение государств, если суммировать договоры между ними; в юриспруденции – определить права или правонарушения, если сложить закон и факт. Желанием поставить изучение государства и права на рельсы объективного научного анализа были обусловлены широко применявшиеся Гоббсом (хотя и давно известные) аналогии с человеческим организмом. Строение государства он уподоблял устройству живого организма: суверена – душе государственности, тайных агентов – глазам государства и т. д.[12] Гражданский мир сравнивался им со здоровьем, а мятежи, гражданские войны – с болезнью государства, влекущие за собой его распад и гибель. Основную методологическую нагрузку несут у Гоббса, однако не эти биологические параллели. Главную роль играет подход к государству как к «искусственному человеку», то есть как к целесообразно, искусно сконструированному людьми из различных пружин, рычагов, колес, нитей и прочее механизму-автомату. Противоречило ли такое сугубо механистическое видение государства уподобление государственности живому организму? Нет, не противоречило, ибо Гоббс считал саму природу, вообще все существующее в мироздании устроенными и функционирующими по типу механизма. 17 век не даром был триумфом классической механики и выраставшего на почве его достижении механицизма как универсального объяснительного принципа. Начиная с Гоббса, в западноевропейской политической теории утверждается понимание государства в качестве машины, имевшие затем долгую и сложную судьбу. Вслед за Н. Макиавелли и Г. Гроцием Гоббс стал рассматривать государство не через призму теологии, а выводить его законы из разума и опыта. Но это вовсе не значит, что эпиграфом к своей политико-юридической доктрине он избрал слова «Бога нет!». К современникам Гоббс обращался на языке, им доступном: цитировал Священное Писание, рассуждал о христианском государстве и царстве тьмы, называл государство ввиду его земного всемогущества «смертным богом» (схожая форма встречается у Гегеля) и т.д. В том, что он вёл борьбу не со словами, выражавшими религиозные предрассудки и суеверия, а прежде всего с самими этими суевериями и предрассудками в их сути, ярко проявились научный талант и зрелый политический такт Т. Гоббса[13].

Заключение. Стоит заметить, что философская система Томаса Гоббса обладает все теми же недостатками, что и вся механическая методология в целом, но как и вся методология она сыграла очень важную роль в истории развития общественной мысли. Итак, из философской системы Томаса Гоббса можно выделить, что государство, или искусственный человек (Левиафан), в форме монархии является единственным путем к спасению от хаоса и гражданской войны. Великий философ видит, что все современные ему государства должны отмирать. Те государства, которые не соответствуют идеальному государству Томаса Гоббса, обречены на вымирание и опять люди вернутся к естественному состоянию войны всех против всех, и так будет продолжаться бесконечно долго, пока они не построят государство по прототипу Левиафана. Идея идеального государства по Томасу Гоббсу стала идеей тоталитарного государства. Конечно, тоталитаризм с точки зрения современного человека недопустим из-за его не гуманному отношению к личности, но с точки зрения человека XVII – XVIII веков в этом не было ничего постыдного. Ответ Гоббса предельно ясен и недвусмысленнен: "…люди по природе повержены жадности, страху, гневу и остальным животным страстям", они ищут "почета и выгод", действуют "ради пользы или славы, т.е. ради любви к себе, а не к другим".
Эгоизм объявляется, таким образом, главным стимулом человеческой деятельности. Но Гоббс не осуждает людей за их эгоистические наклонности, не считает, что они злы по своей природе. Ведь злы не сами желания людей, указывает философ, а только результаты действий, вытекающих из этих желаний. Да и то только тогда, когда эти действия приносят вред другим людям. К тому же надо учитывать, что люди "по природе лишены воспитания и не обучены подчиняться рассудку".
Список использованной литературы. 1. Политология.// Под редакцией Марченко М.Н.-М.; Зерцало 1999. 2. Теория государства и права.// Под редакцией Марченко М.Н.-М.; Зерцало 1997. 3. Большая советская энциклопедия.// Гл. ред. Прохоров А.М.: в 30-ти томах. М.,1971. 4. Философский энциклопедический словарь.// Гл. ред. Прохоров А.М.: М.,1989. 5. История политических и правовых учений.// Под ред. Нерсесянца В.С М. 1994. 6. История политических и правовых учений. Средние века и Возрождение. М., Наука, 1986. 7 Зорькин В.Д. “Политическое и правовое учение Томаса Гоббса” “Советское государство и право”, 1989 г., №6. 8. Филосовский словарь. Под ред. М. М. Розенталя. Издание 3-е, М. Политиздат 1972 г. [1] Большая советская энциклопедия. М. В 33 томах. Т. 6. 1979. С. 619. [2] Мееровский Б.В., Гоббс, М., 1975.С.107 [3] Зорькин В. Д. Политические и правовые учения Томаса Гоббса «Советское государство и право», 1989г., № 6. [4]Гоббс Т. Сочинения. М.1964 Т. 2. С. 145. [5] Гоббс Т. Сочинения. М. 1964 Т. 2 С. 261. [6] История политических и правовых учений. М. 1994. С. 265. [7] Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 12 . С. 709-710. [8] Мееровский Б.В., Гоббс, М., 1975.С.155 [9]Гоббс Т. Избр. Произв. М. 1964 Т. 2. С. 231. [10]Гоббс Т. Избр. Произв. М.1964 Т. 2. С. 233. [11] Гоббс Т. Избр. Произв. М. 1964 Т. 2. С. 149. [12] Маркс К и Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 111. [13] История политических и правовых учений М. 1994. С. 267.