Истоки и становление политической и правовой мысли

Прежде чем перейти к изложению истории политических и правовых учении, представляется необходимым высказать несколько общих предварительных замечаний. 1. О способе изложения. К. Манхейм (1893–1947), видный мыслитель XX в., один из основателей социологии знания, отмечал, что существуют два основных способа изложения истории идей. Первый способ – “повествовательный”, на основе которого показывается “переход” идей от одного мыслителя к другому и ведется эпический рассказ об истории их развития. Второй способ рассматривает историю мысли через анализ различных стилей мышления, ключом к пониманию изменений мысли служит меняющийся "общественный фон", прежде всего классов и общественных групп2.
В этой связи обращает на себя внимание то обстоятельство, что название известного двухтомного труда Б. Рассела (1872—1970) переведенное в русском издании как “История западной философии” в английском оригинале имеет продолжение: “и ее связь с политическими и социальными условиями с древнейших времен до настоящего дня”. И действительно, историю философских идей и учений Запада Б. Рассел рассматривает в тесной взаимосвязи их с политическими и социальными условиями разных исторических эпох. Так. рассмотрение греческой философии он начинаете возникновения греческой цивилизации вообще. Такой способ изложения истории идей тем более необходим при изложении истории политических и правовых идей и учений, ибо последние в гораздо большей степени, чем собственно философские как самые абстрактные, связаны с политическими и социальными условиями своего времени, с судьбами государств, классов и общественных групп. [c.30] 2. Две “осевых эпохи” в истории идей и учений. История развития любых идей и учений, в том числе политических и правовых, не равномерный прямолинейный процесс, предполагающий постепенное накапливание знаний. Как в истории вообще бывают свои взрывные, революционные эпохи, так и в истории идей и учений бывают периоды в несколько столетий, когда наблюдается удивительный феномен настоящего фейерверка человеческого духа, человеческого интеллекта. Это своего рода “духовные революции”, во многом определяющие дальнейший ход человеческой цивилизации. К. Ясперс (1883–1969) в своей работе “Смысл и назначение истории” выделяет два “осевых времени”, две “осевых эпохи” в развитии идей и учений. Первая “осевая эпоха” – это период примерно между 800 и 200 г. до н.э. Именно тогда почти одновременно и независимо друг от друга на Востоке – в Китае, Индии, Персии, Палестине и на Западе – в Греции образовалось несколько, внутренне родственных друг другу, духовных центров. В Китае тогда жили мыслители Конфуций, Лао-цзы, Мо-цзы и другие философы. В Индии возникли Упанишады (санскр. – сокровенное знание) – основа всех ортодоксальных религиозно-философских систем, подчиненных практическим идеям достижения духовного “освобождения”. В Иране пророк Заратустра говорил о мире, в котором идет борьба добра со злом. В Греции – это время эпического поэта Гомера, автора “Илиады” и “Одиссеи”, великих философов Гераклита, Демокрита, Сократа, Платона, Аристотеля и многих других, историка Фукидида и ученого Архимеда. Они не только осуществили прорыв мифологического мировоззрения. Они совершили нечто несравненно большее. В результате их деятельности появился человек рационально мыслящий, способный к самосознанию, т.е. к процессу, когда сознание, Мышление (человека) делает предметом исследования само сознание, само мышление. Появился человек такого типа, какой сохранился и по сей день. В эпоху первого “осевого времени” были разработаны основные философские и политические категории, которыми пользуются люди XX в., были заложены основы современных мировых религий. Вторая “осевая эпоха” – 1500–1800 гг. – имела место в основном в Европе. Восток она затронула меньше, хотя еще около 1400 г. жизнь Европы, Индии и Китая протекала примерно на одном уровне цивилизации. Но в Европе зародился и получил развитие капитализм, произошли промышленная, научная, политические, религиозные революции. Все это вызвало новый могучий взлет человеческой мысли. [c.31] Характеризуя замечательные духовные творения европейцев этой эпохи, Ясперс называет имена Микеланджело, Рафаэля, Леонардо да Винчи, Шекспира, Рембрандта, Гете, Спинозы, Канта, Баха, Моцарта. И хотя в этом списке названы имена только двух философов, занимавшихся политическими, правовыми и морально-этическими проблемами – Спинозы и Канта, второе “осевое время” характеризуется взлетом политико-правовой мысли и деятельности, равно как мысли и деятельности художественно-творческой и музыкальной. Преимущество второй “осевой эпохи” Ясперс видел в том, что она, возвышаясь над тем, что уже было создано в период первой “осевой эпохи”, обладала большим горизонтом и достигала большей широты и глубины. Окончательно шаги, отделяющие все историческое прошлое от еще скрытого от нас будущего, были сделаны лишь в XIX в.3 3. О связи политических и правовых учений с философией. Политические и правовые идеи и учения долгое время развивались в лоне философии, которая, отделившись от мифологии и религии, включала в себя все знания и представления людей об окружающем их мире – Земле и Вселенной и о самом себе – о Человеке. Фактически вплоть до эпохи Возрождения и начала Нового времени, т.е. до XV–XVII вв., политическая и правовая мысль развивались главным образом благодаря усилиям философов. Великие философы Древней Греции Платон и Аристотель были и великими политическими мыслителями: их наследие содержит в себе важные положения относительно законов и правопорядка в обществе. Даже когда политическая и правовая мысль обрела самостоятельный статус, ее связи с философией и прежде всего политической философией сохранились. Весьма показательно, что в России в начале XX столетия общая теория государства и права называлась “философией права”, а история политических и правовых учений была частью общей теории государства и права и называлась историей философии и права. Теперь и понятие, и учебный курс “философии права” восстановлены в своих правах. В вышедших в последние годы учебниках и учебных пособиях по “философии права”4 содержится немало материала, представляющего интерес для политической науки. 4. О связи истории политических и правовых учений с современностью. Изучение политических и правовых учений прошлого (а каждый прожитый нами день с позиций наступающего дня становится прошлым) помогает лучше понять не только прошлое, но и настоящее. Связь прошлого и настоящего настолько велика, что и сегодня, в самом конце XX в., мы продолжаем анализировать тексты сочинений выдающихся мыслителей прошлого, даже ведем с ними полемику как с нашими современниками. [c.32] Свидетельством тому может служить книга одного из самых видных современных западных философов К. Поппера (1902) “Открытое общество и его враги”, первый том которой “Чары Платона” целиком посвящен критическому анализу “политической программы” Платона. Автор подчеркивает, что, когда он обращается к прошлому, проблемы, рассматриваемые им, являются проблемами современности.
Бывает и так, что идеи, высказанные мыслителями, значительно опережают свою эпоху и потому не встречают особого понимания у современников. И только спустя века к новым поколениям людей приходит прозрение того, что эти идеи не просто из разряда великих, а действительно судьбоносные.
5. О “вечных” проблемах истории политической и правовой мысли. Четыре с лишним тысячелетия насчитывает история политической и правовой мысли людей. За это время сменяющие друг друга поколения людей многое пережили, многое осмыслили и переосмыслили. Изменились формы политической организации общества, представления людей о нормах их отношений с властью, о праве. И тем не менее есть социально-политические проблемы, которые люди пытались разрешить два с половиной тысячелетия тому назад и пути их решения которых ищут и сегодня. Возьмем, к примеру, вопрос об “идеальном” государстве”. В древности его мысленно проектировали Конфуций в Китае и Платон в Греции. Поиски “идеального” государства идут через всю историю политических и правовых учений, вплоть до наших дней. И поиски не окончены, они будут продолжаться – может быть, до тех пор, пока будет существовать человеческое общество. Нередко старые понятия или высказывания наполняются новым содержанием, соответствующим изменившимся условиям общественной жизни. Так, Аристотель говорил о существовании идеи, согласно которой все люди от природы равны. Эта идея значительно опередила свое время и пришлась явно не “ко двору” в рабовладельческой Греции. Великая идея о том, что все люди равны не только по природе, а в силу всеобщего правового равенства, получила признание лишь в эпоху буржуазно-демократических революций в Европе в период XVII–XIX вв., особенно в выступлениях теоретиков и политических лидеров, а также в документах Великой французской революции конца XIII в. Позже идея всеобщего правового равенства людей легла в основу понимания прав и свобод человека. [c.33] 6. О внутреннем содержании, смысле истории политических и правовых учений. Известно, что философы всегда стремились найти “причинную связь вещей”, найти истину всеобщего бытия и сознания. Что же ищут политологи в истории политических и правовых учений, какую истину они хотели бы найти или хотя бы определить подход к ней? Основное содержание истории политико-правовой идеологии следует видеть в возрастании гуманистических начал в самой идеологии и, особенно, в государственной политико-правовой практике. Взрыв Ренессанса в Европе (в Италии – в XIV–XVI вв., в других странах – в конце XV–XVI в.), называемого иначе Возрождением, принес обществу совершенно новое, необходимое для дальнейшего развития цивилизации понятие – гуманизм. 7. Периодизацию истории политических и правовых учений нельзя рассматривать в отрыве от периодизации истории вообще. Существует несколько подходов к периодизации истории человечества. Первый подход был предложен французскими историками XVII–XVIII вв. В соответствии с ним история делилась на следующие эпохи: древний мир – о момента возникновения цивилизации до падения Рима под ударами варваров в 476 г. н.э., средневековье – с V до XV в Возрождение – XV–XVI вв Новое время5 – XVII–XIX вв. и, соответственно, Новейшее время – XX век. Второй подход был предложен марксизмом в середине XIX в. В основе Марксовой периодизации истории лежит классовый критерий, определяемый характером экономических отношений и формой собственности. К. Маркс рассматривал историю как естественно-исторический процесс перехода от низшей общественно-экономической формации к более высокой – от первобытно-общинной (доклассовой) формации к рабовладельческой, от нее к феодальной, от нее к капиталистической, или буржуазной, формации и от буржуазной формации к бесклассовой коммунистической формации, первой фазой которой является социализм. Маркс считал, что коренной перелом в истории человечества произойдет при переходе от последней антагонистической формации – буржуазной к коммунистической формации. Образно он эту мысль выражал как переход от предыстории человечества к его подлинной истории. [c.34] Что касается идей и учений – философских, политических, экономических, правовых и прочих, то в СССР, а затем в других социалистических странах в учебниках по обществоведению было принято различать два основных этапа в их развитии – домарксистский и марксистский. Получалось так, что подобно тому как коммунизм представлял собой высший этап в развитии человеческого общества, так и марксизм (марксизм-ленинизм) представлял собой высший этап развития общественной мысли. А вся история развития домарксистской мысли была ценна лишь постольку, поскольку вела и привела к возникновению марксизма в 40-е гг. XIX в. Третий подход, предлагает более укрупненную периодизацию истории, где основным критерием выступает феномен индустриального производства, возникший как раз в XVII–XVIII вв. В соответствии с этим подходом в истории можно различить три эпохи и, соответственно, три общества – доиндустриальное. индустриальное и постиндустриальное (информационное), первый этап которого начался в развитых странах в последней четверти XX в. Какой из этих подходов более применим к истории политических и правовых учений? Мы полагаем, что первый: древний мир, средневековье, Новое и Новейшее время. Он общепризнан, широко используется в науке. В то же время можно использовать и синтезированные подходы.
§ 2. Рождение политико-правовой мысли на Древнем Востоке Политико-правовая мысль появилась вместе с возникновением человеческой цивилизации. Первые очаги цивилизации возникли на Востоке – в Египте и Месопотамии, в Индии и Китае – примерно в 4-м тысячелетии до н.э. Именно здесь появляются города, государства, письменность, первые знания об окружающем мире. Развиваются торговля и ремесла, растет имущественное неравенство между людьми и группами людей соответственно их общественному положению. В результате закабаления человека человеком появляются рабы и рабовладельцы. Цивилизация предполагает способность человека жить сообща не только в рамках семьи, родовой общины, но и в рамках государства, т.е. в условиях социально-экономического и классового неравенства, господства и подчинения. Все это получает свое отражение в первых политико-правовых представлениях людей. Политико-правовая мысль становится важным показателем цивилизованности общества, а уровень политико-правовой мысли – показателем уровня цивилизованности. [c.35] В Египте до сих пор незыблемо стоят символы величия местных царей-фараонов – их усыпальницы – пирамиды. Фараон соединял в одном лице и верховную политическую власть правителя, и главного жреца, т.е. духовного правителя, возглавлял сословную социальную “пирамиду”, был посредником между богом и людьми. В одном из древнейших политико-религиозных документов – “Поучении Птахотепа” (XXVIII в. до н.э.) говорится о безусловном и абсолютном повиновении всех египтян фараону, о необходимости и целесообразности общественного (сословно-классового) неравенства, хорошего обращения господ с “низшими” людьми,
В Месопотамии важными юридическими и политическими памятниками являются законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царств. Они исходят из представлений о божественном происхождении царской власти, а царей изображают как богоподобных существ, которые правят с помощью своих вельмож. Так, в Законах Хаммурапи, царя Вавилона (XVIII в. до н.э.), правитель изображается строгим, но справедливым отцом своих подданных, который заботится о том, чтобы “сильный не обижал слабого, чтобы сироте и вдове оказывалась справедливость”.
В Древней Индии главным источником политико-правовых идей служили священные тексты и писания Веды (буквально с санскрита – знание). Наибольший интерес в этом отношении представляет “Ригведа” – собрание гимнов. Отсюда берет начало концепция всемогущего космического или божественного закона – риты как порядка, установленного изначально на земле и на небесах высшей силой и требующего от человека определенного повиновения. Влияние священных писаний наглядно сказывается на “Законах Ману” (мифического прародителя людей), представляющих собой совокупность религиозно-философских, политических, моральных и правовых установлений, определяющих добродетельную жизнь человека. Вот некоторые из них. [c.36] О варнах (сословиях): деление общества на наследственные варны изображается как результат божественного творчества. Высшая варна брахманов призвана изучать религиозные книги и обучать религии, она создана Владыкой мира из его уст; вторая варна – кшатрии призвана охранять народ, она создана Богом из его рук; третья варна – вайшии, которую Он создал из своего бедра, должна пасти скот, торговать, ссужать деньги и обрабатывать землю; а четвертая, низшая варна – шудры, созданная из ног Владыки, должна “безропотно служить” первым трем варнам. О царе: царь пусть охраняет страну и убивает врагов; царь, имеющий правильно управляемую страну, растит благополучие; царь, который по неразумению беспечно мучает свою страну, немедленно лишается вместе с родственниками страны и жизни. О знатоках Вед: царь, даже погибая, не может взимать налог со знатоков Вед; им следует установить особое содержание и проявлять о них отеческую заботу. О слугах царя: они назначены для охраны народа, но бывают большей частью порочными, стремящимися к захвату чужой собственности. Об управлении: следует назначать старосту для каждой деревни, управителя десяти деревень, управителя двадцати и ста, а также управителя тысячи; в каждом городе надо назначить одного думающего обо всех делах. О судопроизводстве: руководствуясь правилами судопроизводства надо иметь в виду истину, предмет иска, себя самого, свидетеля, место, время, и обстоятельства; не должны допускаться в свидетели ни заинтересованные в иске, ни родственники, ни соучастник, ни враги, ни пораженные болезнями, ни опороченные6. Самым известным и содержательным политическим трактатом Древней Индии считается "Артхашастра, или наука политики" (IV–III вв. до н.э.), а его автором брахман Каутилья. В трактате анализируется весь спектр важнейших государственно-политических и хозяйственных вопросов, содержатся практические советы. В разделе, посвященном основам государства, сказано: “Основными элементами государства являются: государь, министр, сельская местность, укрепленные города, казна, войско и союзники”. Очень подробно характеризуется “идеал государя”. С точки зрения качеств, привлекающих к нему людей, он должен быть высокого рода, со счастливой судьбой, справедливым, правдивым, не изменяющим своему слову, не иметь в своем окружении лиц негодных. Ему должны быть свойственны такие качества ума, как любознательность, способность учиться, познавать, размышлять по поводу познанного, отвергать негодное и проникать в истину. Его деятельность должны отличать следующие положительные качества: красноречие, находчивость, умение воздавать за добро и зло, дальновидность, быть искусным при выборе мира и войны, а также быть свободным от страстей, гнева, жадности, рассеянности, наклонности к клевете. В разделе содержится предупреждение: царь, не имеющий положительных качеств, погибает от своих подданных или врагов. Важное значение придается совещаниям, которые проводит царь. Совещание должно быть закрытым, “из которого не истекают разговоры, куда не могут заглянуть и птицы”. Перечисляются следующие пять элементов совещания: способ приступа к делам, наличие достаточного числа людей и материалов, определение времени и места, противодействие неудачам, счастливое завершение дела. Представляет интерес раздел под названием “Наблюдение в своей стране за партиями людей преданных и людей предательски настроенных”. Здесь расписывается техника тотальной слежки и провокаций. Следить надо за всеми – и за главными должностными лицами, и за простыми горожанами, и за сельскими жителями. Шпионам рекомендуется внедряться в места массовых скоплений людей – в залы собраний и даже места священных омовений: “Пусть шпионы, переодетые отшельниками, бритыми или с заплетенной косой, узнают довольство и недовольство людей”. [c.37] Довольных пусть царь чтит материальными дарами и знаками внимания, недовольных подвергает наказанию. Как видно, образ “идеального царя” явно тускнеет на фоне действий, которые предписываются царской властью шпионам. Во внешней политике государства, как подчеркивается в “Артхашастре”, следует применять шесть методов: 1) мир, предполагающий заключение договора, связывающего враждующие стороны; 2) войну, как причинение вреда противнику; 3) выжидательное положение как пребывание в безразличном состоянии; 4) наступление, т.е. принятие мер к нападению на противника; 5) поиски союза с кем-то на стороне, с другим государством; 6) двойственную политику, как использование то войны, то мира. Не лишен интереса и такой рассматриваемый вопрос: идти войной против более сильного, но несправедливого правителя, или против слабого, но такого, который правит справедливо? Ответ, содержащийся в “Артхашастре”, таков: следует идти против более сильного, но правящего несправедливо. Ибо если такой правитель подвергнется нападению, то его подданные не будут ему помогать; они могут изгнать его или перейти на сторону его врага. Если же подвергнется нападению более слабый, но справедливый, то его подданные будут ему помогать, и неизвестно, чем закончится нападение. Рефренов в трактате проходит мысль о том, что власть и богатство следует приобретать, отстаивать и увеличивать всеми средствами, как хорошими, так и дурными, когда последние оказываются более надежными или единственно возможными7. Несколько тысячелетий спустя это повторит итальянец Николло Макиавелли. В Древнем Китае рождение политико-правовой мысли и ее характер имели существенную специфику. Над ней не довлели священные писания, как в Индии, хотя, разумеется, воля Неба признается в качестве высшего, определяющего начала – дао (путь, закон). В центре внимания китайских мудрецов и философов находились проблемы организации государства, управления им, отношений человека и общества.
Это явственно проявляется у Конфуция (кит.: Кун Фу-цзы “учитель Кун”; 551–479 до н.э.)– самого великого китайского философа, создателя этико-политической доктрины, спустя несколько веков возведенной в ранг официальной идеологии. Главный труд Конфуция – “Лунь-юй” (“Беседы и суждения”). [c.38] Его учение, получившее название конфуцианства, играло в истории Китая роль специфического эквивалента религий. Кроме того, его именем названа одна из современных цивилизаций.
Конфуций родился и большую часть жизни прожил в царстве Лу, внутриполитическая ситуация в котором была сложной. Правитель царства был номинальной фигурой, реальная власть находилась в руках одного влиятельного клана. Не лучшей была обстановка во всем Китае. Единой страны не было. Завоеванная в конце XII в. до н. э. гуннским племенем чжоу, страна распалась на несколько крупных царств и княжеств, находившихся в состоянии непрекращающихся междоусобных войн. Чжоуский правитель (ван), считавшийся сыном неба, формально обладал мандатом на высшую власть в Китае, но фактически последняя не распространялась за пределы его домена. Постоянные войны между царствами и княжествами, интриги в борьбе за власть, тяжелая жизнь простых людей–горожан и сельских жителей – существенно подрывали ту цивилизованность, культуру (вэнь), которая была создана китайцами (хуася) на протяжении многих веков и отличала их от варваров. Вот почему все учение Конфуция пронизано воспоминаниями по золотым древним временам, когда государь-правитель, почитавшийся народом как самый добродетельный и мудрейший человек, имел обыкновение избирать себе в преемники самого добродетельного и мудрого из своих подчиненных. Все, о чем писал и чему учил Конфуций, опиралось на мудрость древних китайских обычаев. “Передаю, а не создаю, – говорил он. – Верю в древность и люблю ее”. Конфуций интерпретировал нормы древности творчески, весьма продуманно, с учетом реальности, в которой он жил. Примерно так следуют учению Конфуция современные китайцы, для которых он – древность и традиция. Признавая божественную и естественную стороны происхождения власти, учитель Кун свой главный интерес видел в том, как обустроить жизнь людей, обеспечить мудрый и справедливый порядок в государстве. Этот порядок предполагает пять разнородных отношений: властителя и подчиненных, мужа и жены, отца и сына, старшего брата и младшего, друзей. В первых четырех должно быть повеление, с одной стороны, и полное подчинение – с другой. Властвовать следует справедливо и с благоволением, подчиняться же правдиво и искренне. В дружбе же руководящим принципом должна быть обоюдная добродетель. Когда Конфуция спрашивали, в чем заключается управление государством, он отвечал по-разному и, в частности, так: Да будет государем государь, слуга – слугой, отцом – отец, и сыном – сын. [c.39] Когда руководишь, забудь об отдыхе. А выполняя поручение, будь честен. Правление есть исправление. Кто же посмеет не исправиться, когда исправитесь вы сами. Его однажды спросили, не было бы полезно, если бы правитель велел умертвить всех дурных людей на пользу добропорядочных, мудрец ответил: “К чему вообще применять смертную казнь? Если правитель имеет благие намерения, то у него будут только хорошие подданные”. Он учил: “Стыдись быть бедным и убогим, когда в стране есть путь. Стыдись быть знатным и богатым, когда в ней нет пути”. Давая различные ответы на один и тот же вопрос, “учитель Кун” хотел показать сложность управления государством и ответственность того, кто им управляет. В основе политического учения Конфуция лежит принцип добродетели, человечности. На вопрос, что такое человечность, он отвечал: “Держать себя с почтительностью дома, благоговейно относиться к делу и честно поступать с другими”8. Высшей целью его этического кодекса было установление справедливой социально-политической структуры в обществе и государстве. Достичь справедливого устройства можно лишь соблюдая определенные правила (ли) и нормы (сяо), которые касаются всех людей и прежде всего тех, кто управляет. Ли – это правила поведения людей в иерархической системе управления, правила, которые предохраняют от угодничества одних, от произвола других, позволяя каждому сохранить достоинство. Правитель обязан использовать чиновников в соответствии с ли, но и чиновник должен строго следовать ли. Без неукоснительного соблюдения ли вся структура управления становится негодной и в конце концов рушится. Нормы сяо по своему характеру и предназначению значительно шире. Ими регулировалась вся совокупность отношений в семье и в клане, между родственниками всех степеней. Эти нормы обеспечили характерный для Китая культ родственных отношений. Правильно налаженные отношения в семье и между родственниками являются залогом установления правильных отношений в обществе и государстве. У Конфуция есть еще одна важная норма не только поведения человека, но и его качественных характеристик – жень, которая не переводится на русский язык каким-либо одним словом. Но суть ее можно понять из следующего рассуждения: “Если вы учтивы, к вам не будут обращаться неуважительно; если вы честны, вам будут верить; если серьезны, преуспеете; если добры, сможете использовать услуги других”. [c.40] Обладание всеми этими качествами и постоянная реализация их – это и есть жень. Можно, конечно, сказать, что учение Конфуция благородно, но нереалистично, что его можно использовать как идеологическое оправдание восточной деспотии. Основатель легизма – течения китайской политической мысли, соперничавшего с конфуцианством, Шан Ян (390–338 до н.э.), говорил, что призывы к добродетели в конфуцианском стиле – пустая болтовня, а конфуцианцы – паразиты, сидящие на шее народа. И тем не менее факт остается фактом: “миллиардный Китай и поныне остается, несмотря на все революции XX в., потрясавшие эту страну, в основе своей конфуцианским по ценностным ориентациям, привычным стереотипам культуры, образу жизни, характеру взаимоотношений в обществе. В этом и состоит историческое значение конфуцианства”9.
§ 3. Этатизм – доминанта политической мысли Древней Греции и Рима Древний греческий мир с самого момента своего возникновения охватывал азиатское и европейское побережье Эгейского моря, причем в течение нескольких веков азиатская Греция по уровню цивилизации намного опережала европейскую Грецию. В течение короткого времени – VIII–V вв. до н.э. – в Греции происходит “культурный переворот”, в последующее столетие наблюдается невиданный доселе расцвет философской мысли. В результате в науке, философии, литературе, изобразительном искусстве Греция превзошла древневосточные цивилизации, хотя те зародились и получили развитие много раньше. Можно выделить две главные причины этого, как выяснилось много позже, всемирно-исторического явления. Первая причина состояла в том, что в отличие от государств Древнего Востока, где общественное сознание (политические, правовые, этические и другие взгляды людей) было пронизано господствующим религиозным мировоззрением и подчинено ему, а власть верховного правителя рассматривалась как власть, исходящая от бога, в Греции у людей и богов сложились особые отношения. В греческой религии, имевшей долее чем десятивековую историю, нет ничего, что напоминало бы катехизис или походило на проповедь. Не было и духовенства как особого влиятельного жреческого сословия. Верования древних треков сами по себе были чрезвычайно свободны. “Это нечто вроде приветственного взмаха руки, воздушный поцелуй в адрес великих сил”, тонко замечает известный швейцарский ученый А. Боннар. [c.41] Он же подчеркивает, что прогрессирующее очеловечивание божественного составляет самую поразительную черту греческой религии, которая в сущности есть фольклор. Так, у Посейдона, бога морей, внешность, мысли и чувства человеческие. Он запрягает своих коней точно так же, как любой благородный греческий воин (правда, его кони летят по волнам). Бог Аполлон своей солнечной стрелой может поразить любого смертного. Но он добр. Он врачует больных, очищает и лечит не только тело, но смывает грязь преступлений, если виновник помолится у его алтаря или окунется в источник возле святилища бога в Дельфах. То же характерно для всех других греческих богов, включая верховного бога Зевса.
Очеловечивание религии приводит к тому, что боги и государство образуют неразрывное целое. Греки воздвигают в Афинах и других городах храмы как для прославления богов, так и во славу общества, их построившего. Такое свободное отношение к религии приводит к тому, что с VII–V вв. до н.э. начался процесс постепенного высвобождения философской (а вместе с ней политической и правовой) мысли от религии и мифологии. И довольно скоро политико-философская мысль утвердила свою самостоятельность, свое право размышлять над проблемами мироздания, творца и человека, высказывать и отстаивать разные мнения на этот счет.
Свобода философского мышления подкреплялась свободой людей – граждан демократического полиса – государства. “Содружество свободных людей, – отмечал К. Ясперс, – устояло под натиском универсальной деспотии, тотальной организации, облагодетельствовавшей народы. Тем самым полис заложил основы всего западного сознания свободы – как реальность свободы”10. При этом, разумеется, всегда необходимо учитывать, что устройство любого “демократического” полиса (Афин и др.) основывалось на широком применении и использовании труда рабов. Свободомыслие индивида и демократическое устройство общественной жизни в рабовладельческом греческом обществе имели вполне определенную направленность. Ни первое, ни второе не могло быть использовано во вред государству. Государство, имевшее божественный ореол, его интересы рассматривались как нечто такое, что превышало все групповые и тем более индивидуальные интересы, труд рабов признавался необходимым. У Платона, Аристотеля и Цицерона государство есть необходимая форма общей жизни людей, поглощающая отдельного человека. Такие политические взгляды и учения называются этатистскими (от фр. etat–государство). [c.42] Социально-политические взгляды Платона. Платон (427 - 347 до н.э.) происходил из аристократической семьи. Его настоящее имя – Аристокл, а Платоном его прозвали за статность. Платон – ученик Сократа, о котором Дельфийский оракул сказал, что тот превыше всех своей мудростью. Сократ сам не записывал свои мысли, а Платон, будучи учеником Сократа, в течение восьми лет ходил за ним буквально по пятам и записывал все, что слышал от учителя. Его собственные сочинения построены в форме диалогов, в большинстве которых Сократ является основным действующим лицом, излагающим читателю мысли и рассуждения самого Платона. После смерти Сократа для Платона начался период странствий. Он посетил Египет, где был посвящен египетскими жрецами в тайное знание, и как всякий посвященный в тайны природы и человека обязан был хранить о том молчание. Платон посетил в Южной Италии пифагорейцев и по прошествии 12 лет странствий, вернувшись в Афины, основал свою школу, получившую название Академии. В ней учили публично и открыто мыслить и рассуждать; она стала школой рационалистического знания и рационалистической философии на долгие и долгие годы (Платоновская Академия просуществовала почти тысячу лет). Школа, созданная Платоном, представляла собой прочный союз учителей и учеников для совместного труда; и заменила Платону семью и общественную деятельность. Основные труды: “Государство”, “Политик”, “Законы”. Платон является родоначальником, создателем системы объективного идеализма. С точки зрения объективного идеализма весь окружающий нас природный и социальный мир – мир не истинный. Это мир, который однажды возникает, какое-то время существует, а затем уничтожается. Это всего лишь мир сотворенный, существующий не сам по себе. А есть мир идеальный, мир идей, и в этом мире ничто не возникает и не уничтожается, а существует вечно, вне времени и пространства. Так, например, на земле приходят и уходят люди, образуются и гибнут государства, а в высшем умопостигаемом мире есть идея человека и идея государства. А как их постигнуть? Их нельзя постичь с помощью опыта, наблюдения, тем более что окружающий мир не представляет самостоятельной ценности. С точки зрения философа, нужно попытаться умом постичь тот невидимый мир, что познается не с помощью органов чувств, а с помощью логики, мышления, рассуждения. И Платон пытается построить чисто рациональную модель идеального государства. Если в окружающем нас мире все возникает и уничтожается, то в мире идей государство существует вне изменений в силу своей совершенной природы. В том государстве не должно быть никаких противоречий, все должно быть разумно устроено. И Платон начинает заниматься такой теоретической деятельностью, как создание утопии. [c.43] Он в своем мышлении создает образ того, чего нет в реальности, что вряд ли когда-нибудь может быть воплощено в жизнь, хотя сам Платон стремился, и не один раз, получить возможность реализовать свои идеи. Уже в Новое время проект идеального государства, известный как11 “Новая Атлантида”, предложит Ф. Бэкон. В одном из диалогов Платона было рассказано о совершеннейшем и справедливейшем государстве, которое существовало задолго до тех времен, когда жил Платон, называвшемся Атлантида. Отсюда и название утопии Ф. Бэкона. Хорошо известна попытка Т. Мора нарисовать проект идеального государства под именем “Утопия”, означающего одновременно “место, которого нет” и “благословенная страна”. Попытки разработать идеальные варианты общественного устройства были очень популярны в прошлом и чрезвычайно непопулярны сегодня, поскольку со всей очевидностью выяснилось, что попытки строительства рая на земле сопряжены с колоссальным насилием, и приводят к другим результатам, нежели те, что планировались их авторами в идеальных проектах. Платон исходит из тезиса, что идеальное государство должно соответствовать природе человека. А какова природа человека? Платон строит весьма умозрительную схему: природа человека (структура души) состоит из трех частей: разумной, яростной и вожделеющей. В своем идеальном варианте, в качестве лучшего проявления каждая часть выступает как добродетель: разумная часть – как мудрость, яростная – как мужество, вожделеющая – как умеренность. В идеальном государстве, соответствующем структуре души, разумной части соответствует сословие правителей, яростной – сословие воинов, вожделеющей – сословие крестьян и ремесленников. Каждое сословие в соответствии со своей природой занято своим делом: правители управляют государством, воины его защищают, а крестьяне и ремесленники заняты производством материальных благ. Причем, сословие правителей состоит из философов, людей науки, которые благодаря своему знанию истинного блага дают законы, воспитывают помощников и управляют всеми делами в государстве. Платон полагал, что “Цари должны философствовать, а философы – править”. Все сословия должны жить в дружбе и согласии и убедить их в том, что все они – братья, призвана, говоря современным языком, идеология, а Платон говорит о мифах. Мифы призваны убедить людей в том, что они братья. Мифы укажут людям, что боги, производя их на свет, одним подмешали золото, и из них вышли лучшие– правители, другим – серебро, и они стали воинами, а третьим– железо, и они родились крестьянами, ремесленниками или торговцами. [c.44] Как в душе отдельного человека, так и в устройстве всего государства разумная часть, воплощение мудрости, должна господствовать, мужество – служить ей верной защитой; а вожделеющая часть – охотно подчиняться. Если в миф не поверят ныне живущие, то новые поколения, воспитанные на таких мифах, уже будут убеждены в соответствующем порядке вещей.
Платон подробно описывает образ жизни первых двух сословий, но ничего не говорит по поводу образа жизни крестьян и ремесленников, и это не случайно. От этого сословия, согласно Платону, в государстве ничего не зависит. Все в государстве будет зависеть от первых двух сословий. К. Поппер отмечал, что, по сути, у Платона речь идет не о двух разных сословиях, а об одном правящем классе, поскольку правители избираются из лучших воинов. Согласно К. Попперу, Платон открыл важный закон политической жизни, когда отождествил судьбу государства с судьбой правящего класса и указал на разобщенность правящего класса как на главную причину всех социальных изменений.
В идеальном государстве, как мы помним, не должно происходить никаких изменений, поскольку и так все устроено наилучшим образом. Для того чтобы не допустить разобщенности правящего класса, Платон предлагает для него особый образ жизни. Платон говорит об общей собственности воинов (о запрете для них частной собственности); об общности жен и детей (и отмене института семьи как основы частной собственности); об общественном воспитании детей (при котором государство выступает воспитательным учреждением); об общей идеологии, цензуре за вольнодумством, формированием сознания по единому образцу. (В последней работе Платона “Законы” отсутствие собственности у стражей заменяется ограниченной частной собственностью, исчезает сословие философов и – тем самым – все деление на сословия, проведенное в “Государстве”, частично восстанавливается институт семьи.) Платон считает, что государство как совместное поселение создается благодаря многообразию человеческих потребностей и разделению труда. Экономически эффективнее будет труд, когда каждый будет специализироваться в своем деле. Не составляют исключения и воины. За свою службу государству они должны получать средства для жизни от тех, чье спокойствие и безопасность они охраняют. Если же разрешить воинам зарабатывать деньги, то из-за их богатства в государстве возникнет ненависть к правящему классу со стороны простых людей и оно окажется слабым, падет от любого неприятеля. Аристотель, критикуя Платона по вопросу отсутствия частной собственности у стражей, выдвинет свои аргументы, но уже в пользу частной собственности. [c.45] Это один из первых в политической мысли споров о положительных и отрицательных сторонах частной собственности. Наиболее спорное положение, которое высказывает Платон, касается так называемой общности жен и детей. Моногамная семья, при которой существует гарантия передать наследство собственным детям, – это начало частной собственности. Поэтому для воинов, мужчин и женщин, живущих сообща, проводящих время в совместных занятиях и учениях, совместных трапезах, институт семьи не предусматривается. Однако это не означает, что отношения между ними никак не регулируются. Напротив, пока женщины и мужчины не вышли из брачного возраста, их важнейшее назначение – производить новых граждан государства, что возможно только с разрешения правителя на их союз в строго определенное время, и все государство молится и приносит жертвоприношения за детей, рожденных от таких “священных браков”. Задача правителей – определить количество необходимых государству “браков”, чтобы по возможности население государства не увеличивалось и не уменьшалось. При этом, поскольку правители заинтересованы в улучшении человеческой породы, они должны предписывать лучшим юношам соединяться с лучшими женщинами, а худшим – с худшими. Потомство лучших следует воспитывать, а потомство худших – нет. Но что это так делается, никто, кроме самих правителей, знать не должен, чтобы не вносить разлад в отряд стражей. Под бдительным и тактичным, оком правителей реализуется еще одна важнейшая обязанность государственной власти – подбор новых правителей. Правители пристально следят за воинами, начиная с самого раннего возраста, обращают внимание на лучших, отличающихся от сверстников не только умом, отменным здоровьем, но и нравственными качествами. Платон рассказывает, какие именно нравственные экзамены и испытания должны пройти воины прежде, чем правители убедятся в их неподкупности, честности, смелости, верности государству, и предложат им войти в сословие правителей. Все рождающееся потомство забирают от родителей и воспитывают так, чтобы каждый почитал каждого родным себе. Государство выступает как воспитательное учреждение, и только при общественном воспитании детей можно реализовать требование, чтобы в основании государства была поставлена не борьба интересов, а нравственное воспитание. Юноши и девушки образуют “сисситии”, союзы, которым государство предоставляет жилье, одежду, пропитание. Им запрещено иметь золото и серебро, поэтому между ними невозможны зависть и споры из-за денег и имущества. Общественное воспитание начинается с самого раннего детства, оно включает в себя мусическое (духовное) и гимнастическое воспитание, или, иначе, воспитание души и тела. [c.46] Во всяком деле, считает Платон, самое главное – начало, особенно в деле воспитания, тогда вернее всего образуются и укореняются желательные для воспитателя черты. Нельзя рассказывать детям мифы, в которых боги воюют с богами, строят козни и прочее, так как ребенок не в состоянии судить, где содержится иносказание, а где нет, и мнения, воспринятые в раннем возрасте, обычно становятся неизгладимыми. Даже игры детей должны максимально соответствовать законам, потому что если они становятся беспорядочными и в них не соблюдаются правила, невозможно вырастить примерных, законопослушных граждан. По свидетельству Аристотеля, самым неслыханным из новшеств Платона явилась идея полного равенства полов. Для получения благородной расы оба пола должны быть одинаково хорошо развиты и поэтому оба должны получить одинаковое воспитание. Проект идеального государства, созданный Платоном, был подвергнут критике самым знаменитым из его учеников – Аристотелем. Аристотель сказал по этому поводу фразу, ставшую знаменитой: “Платон мне друг, но истина дороже”. Он критиковал Платона за выпячивание государства в ущерб личному счастью каждого, высказал сомнение в том, что миф о трех типах людей когда-нибудь приживется, ведь люди горды и завистливы и никогда не согласятся с заранее отведенной для них ролью. Аристотель выступил против пресловутой общности жен и детей у стражей, а по поводу отсутствия у них частной собственности сказал, что в природе человека заключено желание заботиться только о том, что принадлежит ему. Даже несмотря на этот мощный эгоистический импульс, люди часто не заботятся о собственном благе, как же тогда заставить их заботиться об общем благе? Имущественное равенство приведет к застою в общественной жизни и недовольству со стороны сильных и талантливых. И без собственности нельзя проявить своих лучших качеств: трудолюбия, уважения к женщине, любви к детям, щедрости и благотворительности. По мнению известного историка А. Тойнби, об идеальном государстве Платона можно говорить как о типичной реакционной утопии. С точки зрения К. Поппера, Платон является родоначальником теории тоталитаризма, потому что в его теории предполагается тотальный контроль со стороны государства за человеком, все личностные черты которого оказываются стерты. В то же время у Платона мы видим попытку реконструировать первобытные формы общественной жизни. По мнению В. Виндельбандта, общность жен, детей и имущества Платона не имеет ничего общего с коммунистическими идеями, так как речь идет не о предоставлении всем равных прав в пользовании земными благами, а об общем отказе от них ради чистоты своего служения государству. [c.47]
Платон создал не только учение об идеальном государстве, но рассуждал и об иных формах государственного устройства. По Платону, наиболее близка к идеальной форме государственного устройства аристократическая республика, в которой на основе законности и разумности правят лучшие из граждан. Но наряду с главным принципом разумности, на котором построено справедливое государство, в человеческой душе есть и иные силы, которые могут лечь в основание ложных, извращенных форм государственного устройства12. И опять-таки этим несправедливым, ложным формам государственного строя будут соответствовать типы индивидуальных характеров. Наряду с разумом и мудростью для людей характерны властолюбие, честолюбие, алчность и эгоизм, которые могут привести к перерождению аристократического устройства общества.
Государство мудрых (аристократия) сменяется тимократией – властью силы и честолюбия. У власти стоят воины, смысл жизни которых – войны, обогащение. Страсть к обогащению приводит на государственные должности богачей. Так, тимократия может перерасти в олигархическую форму правления. Олигархия (власть немногих) – это строй, где у власти стоят богатые, он основан на имущественном цензе, при нем бедняки не участвуют в правлении. Чем более олигархичен строй, тем выше ценз. Такой строй держится на вооруженной силе. Самый крупный недостаток олигархии – подбор людей на управление в зависимости от размеров их имущества, а не способностей и талантов в деле управления. Олигархическое государство неизбежно не будет единым, в нем будут как бы два государства: одно – бедняков, а другое – богачей, которые станут постоянно враждовать. В олигархических государствах и благородным людям из-за своекорыстия правителей не избежать бедности и разорения, потери гражданских прав. Такие люди полны ненависти и замышляют переворот. Победа бедных людей означает переход к демократическому государственному устройству. При демократии, в условиях Греции, существовало своеобразное равенство граждан полиса (рабов и зависимых это не касалось). Многие вопросы решались при помощи жребия, обсуждались на форумах. Но в народном собрании все решала крикливая толпа, которой управляли ловкие демагоги. И получалось так, что демократия – это не власть народа, а власть тех, под чьим влиянием народ находится. И самое главное, по мнению Платона, заключалось в том, что демократия вводила неограниченную свободу, а вседозволенность вела к хаосу, люди переставали считаться даже с законами – писаными или неписаными. [c.48] Однако чрезмерная свобода и для отдельного человека, и для государства оборачивается не чем иным, как чрезмерным рабством. Демократия переходит в тиранию. Из крайней свободы, говорил Платон, возникало величайшее и жесточайшее рабство. Люди устают от отсутствия порядка и здесь появляется мрачная фигура тирана, который наводит порядок, но отнимает свободу. Политическое учение Аристотеля. Аристотель (384–322 до н.э.) родился в греческом городе Стагире, мальчиком рос при дворе Македонского царя Аминты Третьего, воспитывался с его сыном Филиппом Вторым, а .позднее воспитывал сына Филиппа Второго – Александра Македонского. В 17 лет Аристотель переехал в Афины, где в течение 20 лет сначала учился, а позже преподавал в Платоновской Академии. После смерти Платона он много путешествовал, а вернувшись в Афины, открыл свою школу в местечке Ликей, получившую название Лицей. Автор более двадцати политико-философских работ. Среди них: “Политика”, “Афинская политая, “Этика” и др. Главное политическое произведение Аристотеля – “Политика”. Государство, говорил Аристотель, возникает из необходимости людей общаться, помогать друг другу, для удовлетворения их общих нужд. Не имеют государства только боги (из-за их величия), варвары (из-за отсталости) и животные (из-за отсутствия разума). Основой государства является разумная природа человека. Имея понятия о справедливости и несправедливости, добре и зле, истине и лжи, люди могут жить в условиях государственного общения. Главное в государстве –власть, которая сплачивает его и не позволяет распасться на отдельные семьи. В государстве, как и в семье, кто-то должен управлять, а кто-то подчиняться. Одно государство отличается от другого формой организации власти. Аристотель проанализировал известные ему 158 видов государственного устройства, и на такой большой фактической основе разработал типологию форм государственного устройства. В основу типологии он положил три критерия: первый – количественный. Согласно этому критерию, все государства различаются в зависимости от количества лиц, осуществляющих государственную власть: одно лицо, меньшинство или большинство. Качественный критерий задает следующие параметры власти: в чьих интересах осуществляется власть? Здесь возможны два варианта: в интересах всех граждан государства (в общих интересах) или в интересах самих правителей (в частных интересах). И третий – имущественный критерий – правят богатые или бедные – совпадает с количественным критерием правления меньшинства (богатые) или большинства (бедные) и, таким образом, не играет самостоятельной роли в типологии форм государственного устройства. [c.49] Что же касается самого содержания вопроса о богатстве и бедности в государстве, то Аристотель солидарен с Платоном в том, что стабильное государство должно уравновешивать бедность и богатство, соблюдая “золотую середину”, принцип среднего достатка у всех, а различия в богатстве и бедности не должны превышать, соотношения пять к одному (интересно отметить, что сегодня в каждой стране такой показатель измеряется: сопоставляются доходы 10 процентов самых богатых граждан и 10 процентов самых бедных граждан, и по этому показателю судят о социальной напряженности в стране). В соответствии с выбранными критериями, все формы государственного устройства сводятся к трем “правильным” и к трем “неправильным”. Правильная форма государства, в котором правит один наилучший человек, называется царской властью; правильная форма правления лучших людей называется аристократией, а правильная форма правления большинства – политией. Неправильная форма, при которой дела государства находятся в руках одного случайного человека, – тирания; неправильная форма власти богатого меньшинства – олигархия, а неправильная форма правления неорганизованного большинства – демократия. По сути, Аристотель отделял организованную власть большинства – умеренную демократию (полития), от неумеренной, неорганизованной власти большинства – власти толпы (охлократия). Он полагал, что тирания – наихудшая, а демократия – наиболее безобидная из всех форм правления. Формы правления Правильные Неправильные Правит один Царская власть Тирания Правит меньшинство Аристократия Олигархия Правит большинство Полития Демократия (неумеренная) Посмотрим, как на примере противопоставления царской и тиранической власти Аристотель отличает правильную и неправильную ее формы. Так, царская проистекает из “порядочных людей” для защиты последних от народной массы; тираническая – большей частью происходит из народной среды для защиты народа против знатных. Кроме того, тирания может вырасти и из царской власти, нарушившей отеческие заветы и стремящейся к большей деспотической власти. Также тирания может вырасти из амбиций избранных на высшие должности в государстве лиц, если они избраны на длительное время. [c.50]
Тирания сохраняется двумя прямо противоположными способами. Первый способ – вселять малодушие в подданных с помощью убийств выдающихся людей и всех, отличающихся свободным образом мыслей, не дозволять сисситий, товариществ, всего того, откуда проистекают уверенность в себе и взаимное доверие. Поселять взаимное недоверие, держа соглядатаев на дружеских встречах, сталкивать народ и знать, богатых людей друг с другом. Второй способ – сделать тиранию похожей на царскую власть. По существу дела, единственное, что действительно волнует тирана, – это удержать силу, которая лежит в основе всего и позволяет властвовать над людьми. В остальном тиран является хорошим исполнителем роли царя. Он печется об общественном достоянии, избегает тратить деньги на роскошь, держит себя не надменно, но величественно, умерен в физических наслаждениях, почести отличившимся гражданам отдает сам, а наложение кары поручает другим лицам и суду. В нравственном облике он предстанет человеком не негодным, отмечает Аристотель, а негодным только наполовину. Такого рода тирания может долгое время удерживаться у власти, но большей частью тирании кратковременны. Правление большинства также может принять правильную и неправильную формы. Вот как Аристотель описывает политию – правильную форму власти большинства. Народная масса состоит из земледельцев и скотоводов. Будучи людьми среднего достатка, они занимаются своим делом охотнее, чем политикой и управлением. Они не имеют досуга по любому поводу устраивать народные собрания, их честолюбие удовлетворяется правом участвовать в выборах должностных лиц и принимать отчеты от них, а также отправлять обязанности судей. На высшие должности избираются наилучшие граждане согласно воле народа. Порядочные и знатные довольны, так как не находятся под управлением других, а управлять они будут справедливо, так как контроль за их деятельностью будет принадлежать другим. Законы должны стоять на страже интересов земледельческого населения: запрещать приобретение земли сверх определенной меры, запрещать продажу первоначальных наделов, определенная часть земли не должна отдаваться под залоговые обязательства. В “плохих” демократиях народная масса состоит из ремесленников, торговцев, поденщиков, – многочисленной городской черни – постоянно торчащих на площади, с легкостью устраивающей народные собрания, которые оплачиваются из кармана богатых людей. С них же берут чрезмерные налоги, отбирают деньги или путем конфискации, или с помощью плохого судопроизводства, и все это погубило немало демократий. Таким образом, вопрос о демократии рассматривается Аристотелем не с точки зрения набора формальных признаков и принципов, что, безусловно, важно, а с точки зрения содержательной, социологической, с учетом факторов социальных. [c.51] Если же обратиться к принципам и формальным признакам демократии, то основными принципами последней являются свобода и равенство. Только при демократическом государственном устройстве все пользуются свободой. А основное начало демократического права – равенство, осуществляемое в количественном отношении, а не на основании достоинств. Справедливость, с демократической точки зрения, есть наличие у всех равной по количеству доли. Демократические установления или признаки таковы: все. должностные лица назначаются из всего состава граждан; все управляют каждым, в отдельности взятым, каждый – всеми, когда до него дойдет очередь; должности замещаются по жребию либо все, либо за исключением тех, которые требуют особого опыта и знаний; занятие должностей не обусловлено никаким имущественным цензом или обусловлено цензом самым невысоким; все должности краткосрочны; никто не может занимать одну и ту же должность дважды, за исключением военных должностей; судебная власть принадлежит всем, избираются судьи из всех граждан и судят по всем делам, как-то: по поводу отчетов должностных лиц, по поводу политических дел, по поводу частных договоров; народное собрание осуществляет верховную власть во всех делах, ни одна должность такой верховной власти не имеет; все получают вознаграждение: народное собрание, суд, должностные лица; ни одна из должностей не является пожизненной13. Полития как правильная форма государственного устройства совмещает ряд демократических и некоторые олигархические (назначение на должность и имущественный ценз) признаки. Она выглядит следующим образом: народное собрание обсуждает самые важные вопросы; народное собрание принимает или отклоняет законы, но не выдвигает их; замещение должностей ограничено небольшим имущественным цензом, но получить его могут все желающие; управление по очереди, но на ответственные должности выбирают путем голосования, жеребьевка только на тех должностях, которые не требуют особых знаний и навыков; судей не выбирают, а назначают; полития основана на частной собственности граждан. Общая собственность только там, где это необходимо для ведения общих дел. Общие дела в государстве – это забота о том, чтобы все были сыты и никто не страдал от голода, чтобы процветали ремесла и земледелие, граждане имели защиту от нападений неприятеля, чтобы укреплялись религия и национальный дух. Все вышеобозначенное зависит от разумности законов государства. [c.52] Разумность же, в свою очередь, невозможна без опоры на три философских принципа: война существует ради мира, занятие ради досуга, необходимое и полезное ради прекрасного. В предложенной Аристотелем классификации мы встречаемся с понятиями “закона” и “общей пользы”. Аристотель придавал огромное значение законам в государственной жизни. Законы, по Аристотелю, стоят на страже общей пользы, пользы для всего государства, для всех классов граждан, богатых и бедных, знати и народа. Они носят компромиссный характер, не обслуживая интересы ни тех, ни других, но позволяют как тем, так и другим сосуществовать в едином государстве к общей пользе от взаимного общения. Все же отклонения от правильных форм характеризуются пренебрежением к законам, будь то в угоду одному человеку при тирании, меньшинству при правлении богатых или даже большинству бедных при демократическом строе. Политико-правовая мысль Древнего Рима и Древней Греции нередко рассматривается в единстве. Для этого имеется известное основание. Греческая философия, культура, наука оказали большое влияние на римское общество. Рассматривая государство как величайшее воплощение разума, мыслители Греции и Рима конструировали различные модели государства, в которых наиболее полно, по их мнению, проявлялось разумное начало. Однако следует иметь в виду, что если в политико-правовой мысли древних греков преобладал социально-политический аспект, то у римлян – правовой. У греков проблемами государства и права занимались философы, у римлян –юристы, которые имели в этой области несомненные заслуги.
Попытка Александра Македонского (356–323 до н.э.) создать величайшую по тем временам империю и идея греческих философов-стоиков (Зенон Китайский, Хризиппа) о едином мировом государстве подвигла римских юристов на создание концепции цезаризма как мирового господства римского государства, во главе которого стоит император (цезарь) с неограниченной и обожествляемой властью.
В римском правоведении значительно большее развитие, чем в греческом, получила общая теория права и государственное право (понятия власти, должностных лиц и их полномочий, гражданства). Создание гражданского права –это заслуга римских юристов, разработавших непревзойденные по точности нормы правовых отношений товаропроизводителей (покупатель и продавец, кредитор, должник, договор, обязательство, собственность, правоспособность и т.д.). Римские юристы более детально и Глубоко разработали вопрос о рабстве, нежели греческие философы. Это и понятно. Философское понимание рабства в Древней Греции соотносилось с рамками города-государства. [c.53] Юридическое понимание рабства в Древнем Риме сложилось в условиях огромной империи14, в которой было много рабов, нередко восстававших с оружием в руках против своих поработителей. Знаменитое восстание Спартака (74–71 до н.э.) заставило могучий Рим напрячь все свои силы, чтобы одолеть армию рабов. История политических и правовых учений Древнего Рима связана прежде всего с именами Цицерона (106–43 до н.э.) и представителей школы римских юристов Ульпиана, Модестина и других (I–III вв.). Крупнейшей фигурой был, несомненно, Марк Туллий Цицерон, знаменитый оратор и государственный деятель Древнего Рима. Что бы ни делал Цицерон – выступал ли он в роли обвинителя или защитника по конкретным делам в римском сенате или на народных собраниях, выполнял ли возложенные на него государственные обязанности или писал научные трактаты – главной его заботой было римское государство. Его политические и правовые взгляды изложены в трех сочинениях – “О государстве”, “О законах” и “Об обязанностях”. Он был первым, кто ввел в научный обиход юридические понятия гражданина как субъекта права и государства как правового общения (juriris societatis). При этом, в отличие от Платона и Аристотеля, считавших, что естественное право (истинный закон) и государство неотделимы, возникают одновременно, Цицерон полагал, что сначала возникает естественное право, а уже потом появляются государство и писаный закон15. Как юрист и опытный администратор он говорил: “Государство – это общество закона. Хотя нельзя уравнять богатства, невозможно уравнять способности, но по крайней мере права перед законом должны быть равными”. Цицерон определяет государство как достояние народа, строго различая при этом понятия “римский народ” и “толпа”. По его мнению, народ представляет собой такое объединение людей, которое основано на общности права и на общей пользе. К “толпе” же он не питает уважения, упрекая ее в непостоянстве, склонности к мятежам и прочим неправомерным действиям, наносящим ущерб государству. [c.54] Различая три простые формы правления – царскую власть, власть оптиматов (аристократов) и народную власть (демократию) и видя в каждой из них свои плюсы – “благоволением своим нас привлекают к себе цари, мудростью – оптиматы, свободой – народы” – Цицерон выступал за смешанную форму государства как самую разумную, в которой действовалибы все эти плюсы. Его речи – как обвинительные, так и в защиту определенных лиц – настоящие шедевры ораторского искусства. И нынешним студентам-юристам, особенно тем, кто собирается избрать профессию прокурора или адвоката, как и всем действующим юристам, есть чему поучиться у человека, которому римский сенат присвоил звание “отца отечества”. “Можно ли говорить перед народом о принятии или отклонении предлагаемых законов, в сенате – обо всех государственных делах, не имея за собой глубокого знания и понимания политической науки? Можно ли речью воспламенять и успокаивать душевные порывы и чувства слушателей (а это для оратора важнее всего), не изучив сперва внимательнейшим образом всего, что говорят философы о людских характерах и свойствах?”16 Считая целью суда осуществление правосудия, Цицерон подчеркивал, что когда обвинитель изобличает кого-либо в содеянном, то защитник может противопоставить ему одно из трех возражений: или “это не было содеяно”, или “содеяно, но деяние должно быть определено иначе”, или “содеяно по праву”. Защищая римских граждан, подвергшихся незаконным арестам и избиениям служителями римского наместника в Сицилии Гая Верреса (73–71 до н.э.), Цицерон бросает ему в лицо следующее обвинение: “В тюрьму, предназначенную для содержания злодеев и преступников из числа иностранцев, ты осмелился бросить такое множество римских граждан? И неужели тебе никогда не приходила в голову мысль о суде, об этом вот множестве людей, которые теперь смотрят на тебя с такой неприязнью и ненавистью? Неужели ни разу не пришло тебе в голову, что тебе придется появиться на форуме римского народа, оказаться во власти законов и правосудия?” Цицерон убежден, что “права свободного гражданина должны быть в силе не только здесь, где находятся народные трибуны и другие должностные лица, где на форуме заседают суды, где существует власть сената, где высказывает свое мнение стекающийся отовсюду римский-народ; нет, в какой бы стране и среди какого бы народа ни были оскорблены права римских граждан, это близко касается всеобщего дела свободы и чести”17. [c.55] I-III вв. н.э. – пик могущества римского государства, которое, продолжая называться республикой, превратилось, по сути дела, в абсолютную монархию. Римскому императору Октавиану сенат преподнес почетнейшее звание Август, что значило “священный”. Римские юристы получили большие привилегии и входили в ближайшее окружение императоров. Ульпиан и Папиниан были даже первыми лицами после императора. Понятно, что многие из них пытались юридически обосновать неограниченную власть римских цезарей и оправдать их произвол. Ульпиан так прямо и писал: “Что угодно принцепсу, имеет силу закона, так как народ свою власть уступил императору”. Пройдет не так уж много времени и на эти положения Ульпиана будут ссылаться средневековые юристы, обосновывая притязания германских императоров на абсолютную власть. В заслугу римским юристам можно отнести их попытки сформулировать определение юридической нормы (Павел), дать классификацию и деление юридических норм (Модестин), установить различие понятий субъективного и объективного права.
§ 4. Политическая мысль европейского средневековья Средними веками называют исторический период между древним миром и Новым временем. Сам термин “средневековье” впервые стали использовать итальянские гуманисты в XV в. для характеристики тех веков, что разделяли их времена и времена языческой античности. По традиции началом средневековой эпохи считают крушение Западной Римской империи, ее завершением– XIV в. Период с XV в. до середины XVII в., получивший название эпохи Возрождения и Реформации, относят либо к позднему средневековью, либо к началу Нового времени.
Границы Средневековья могут определяться разными подходами к истории культуры и политики .18 Однако в любом случае необходимо анализировать христианство, поскольку его идеология– это теоретическая основа средневековья. Главный принцип средневековой политической мысли – теократизм, т.е. преобладание над индивидом и государством идеи Божества и идеи церкви. Теократическая идея получила развитие в связи со становлением и укреплением церковной организации. Она вполне оформилась в XIII в. Но сначала обратимся к первоначальному христианству и его идеям. [c.56]
Христианство возникло в I в. в восточных провинциях Римской империи как религия угнетенных, искавших избавления от бесчеловечных условий жизни в приходе Мессии (Спасителя). Большинство христианских общин были бедны. В I-II вв. их социальную базу составляли рабы, вольноотпущенники, ремесленники, значительное место среди первых христиан занимали женщины. Однако с конца I – начала II в. приток к христианам людей из средних и даже высших классов общества постепенно увеличивался. Распространению христианства в разных группах населения способствовал характер этого религиозного учения, а также форма организации христиан. Христиане собирались и в частных домах, принадлежащих их единоверцам, и под открытым небом. К ним мог прийти любой, кто хотел принять веру христиан. На собраниях, получивших название экклессии (слово “экклессия” в греческих городах означало “народное собрание” – когда-то главный орган полисного самоуправления) христиане слушали проповеди, пророчества, читали послания. В каждой общине были свои пророки, были и странствующие пророки, которые, как и апостолы (апостол – “посланец”, “посол”), переходили из общины в общину. Апостолов христиане называли “посланцами Божьими”, а себя – братьями и сестрами, никакой иерархии должностей общины не знали. Но проповедников, которые могли сослаться на то, что сами слушали учеников Иисуса, оставалось все меньше, на смену устному преданию стали приходить записи священных текстов. В I в. в некоторых общинах для руководства повседневной жизнью появились первые старейшины-пресвитеры, они выбирались общиной для осуществления организационно-хозяйственных функций. Иногда их называли епископами, т.е. надзирателями. Появились и служители низшего ранга – диаконы, в числе которых были и женщины. Во II–III вв. все большее число состоятельных людей принимало новое учение. Чтобы стать настоящими христианами, они должны были заниматься благотворительностью, отдавать часть богатства неимущим. Богатые люди были большей частью образованными, знакомыми с греческой философией. Создавались и теоретические сочинения, обосновывающие преимущества христианского вероучения. Среди первых христианских теологов были известный адвокат Минуций Феликс, философ Климент Александрийский, Ориген. Распространение христианства в разной этнической среде приводило к расхождениями вероучении. Процесс превращения христианства в мировую религию шел в обстановке борьбы между общинами. Потребность в единстве и одновременно в распространении христианства привела к пониманию общин верующих не как конкретных общин, между которыми могут быть разногласия и даже вражда, а как такого объединения христиан, которое обладает Божьей благодатью в целом – церкви, мистически связанной с Божеством. [c.57] Вместе с тем во II–-III вв. уже нет общинного самоуправления, а начинает складываться церковная организация. Епископы становятся единоличными руководителями общин: они занимались организацией богослужения, производили отбор священных книг, судили и прощали совершивших проступки христиан, управляли имуществом. Ведущие епископы стали называться митрополитами (митрополит – человек из главного города). Параллельно с усложнением иерархии высших служителей увеличилось и число низших чинов. Церковь превратилась в иерархическую многоступенчатую организацию, в которой низшие чины зависели от высших. Внешним выражением изменений, происходивших в христианских общинах, явилось строительство специальных зданий для богослужений – храмов или церквей. Для римских властей христиане были одной из многих религиозных групп. Официальные гонения против христиан начались с середины III в. Так, император Диоклетиан в 303 г. издал постановление, запрещавшее по всей империи христианские богослужения. Церковные здания сносились, имущество конфисковывалось, книги сжигались. Но церковь к тому времени была уже достаточно организована, поэтому многие книги были спасены, оказана помощь пострадавшим. Инициатор преследования христиан Галерий, ставший императором после отречения от власти Диоклетиана, отменил эти преследования. В этот ранний период становления христианской церкви и гонений на христиан сложилось раннехристианское учение. Основные христианские идеи, которые оказали большое влияние на развитие политической мысли, таковы: • идея самоценности человеческой личности. Каждый человек создан по образу и подобию Бога, и потому каждый человек имеет бесконечную ценность. Из любви к человеку и ради его спасения от греха сам Бог принял распятие. Христианин не может отречься от своей личности, в основе которой образ и подобие Бога; • идея индивидуализма. Каждый человек имеет бессмертную душу, обладающую свободой воли, за свои дела он несет личную ответственность перед Богом; • идея равенства всех людей перед Богом. Христианство толкует идею равенства перед Богом в том смысле, что все христиане – дети единого Отца. Критик христианства Ф. Энгельс трактовал христианскую идею равенства по-другому, но и он не ставил под сомнение наличие в христианской идеологии идеи равенства людей. (Как известно, Энгельc писал: “Христианство знало только одно равенство для всех людей, а именно – равенство первородного греха, что вполне соответствовало его характеру религии рабов и угнетенных”.)19; [c.58] • христианская этика, обращенная к низшим классам общества, подчеркивала нравственную ценность личности, независящую от политического или социального положения человека, и в этом проявлялась ее демократичность; • провозглашая самоценность человеческой личности, а не коллективных субъектов типа семьи, рода, племени, государства христианское учение денационализировало религию. Нагорная проповедь Христа, в отличие от Закона, провозглашенного Моисеем на Синае для еврейского народа, обращена ко всем, кто пришел его слушать; • формируясь как мировая религия, христианство выработало не просто еще одну новую идею, а сформулировало важнейший цивилизационный принцип разделения духовной и политической власти: а) земное отделено от небесного; б) над земными властями стоит высшая трансцендентная власть; в) у личности появляется духовная опора в тяжбе с земными владыками и самим государством. Христианство противопоставило абсолютному праву государства определять высший принцип, по которому надлежит жить человеку, абсолютную обязанность верующих людей жить по внутреннему закону совести. Оно учило, что есть нечто, стоящее над государством, – заповедь Божья. Возник вопрос об отношении человека, исповедующего христианство, и государства, иными словами, вопрос об отношении церкви и государства. Пока церковная организация была в процессе становления, такой вопрос не возникал. Но в IV в. после отмены гонений на христиан и легализации христианства пришло время для союза христианской церкви и императорской власти.
В 313 г. императором Константином христианство было признано государственной религией Римской империи. Государственной власти нужна была единая церковь с единой идеологией. По инициативе Константина в 325 г. был созван Первый Вселенский Собор. В Никею съехались епископы из Египта, Палестины, Сирии и Месопотамии, Африки, областей Малой Азии, Греции, Персии, Армении и др. Константин организовал оповещение епископов разных стран, предоставил им средства передвижения, выделил материальные средства для проведения Собора, открыл заседание в одном из своих дворцов. И в дальнейшем, после распада в 395 г. Римской империи на Западную и Восточную, Соборы проводились по инициативе византийских императоров, нередко председательствующих на них и придававших их решениям государственный статус. [c.59] В раннем средневековье церковные Соборы задавали тон христианскому обществу. На Соборах разрабатывалась и утверждалась религиозная догматика, которая имела не только сугубо религиозный, но и политический смысл. Поскольку религия была господствующей идеологией в средние века, то, как верно заметил Ф. Энгельс, “догматы церкви стали одновременно и политическими аксиомами, а библейские тексты получили во всяком суде силу закона .”20 Не следует забывать, что становление религиозной догматики происходило в острейшей и ожесточеннейшей борьбе. Это было время великих еретических движений или скорее великих доктринальных колебаний, ибо ортодоксия была еще далека от законченности. В течение IV в. происходил отбор священных книг христиан, а также тех, которые объявлялись запрещенными и подлежали уничтожению. В это время церковь привлекла к служению себе великих мыслителей Василия Великого, Григория Нисского, Григория Богослова, Иоанна Златоуста и др. Одновременно происходило официальное оформление церковной иерархии. В руках церкви скапливались огромные богатства, она стала крупнейшим землевладельцем за счет конфискованных владений языческих храмов, покупки земли и дарений. В V в. вечный город Рим, на территорию которого в течение восьми веков не ступала нога врага-чужестранца, был взят и разграблен готами под предводительством короля Алариха (410). Империя была захвачена германскими народами, образовавшими на ее территории ряд королевств.
Идея теократического господства в учении Августина. Усилившейся церкви необходимо было иметь доктрину и по социально-политическим вопросам. Разработку такого учения мы находим у Августина (345–430), одного из отцов церкви. Августин-философ, влиятельный проповедник и политик католической церкви, родился на севере Африки. Его отец был римским патрицием, язычником, мать – христианкой. Учился в Карфагене в школе красноречия. Совершив восход к высотам римской языческой культуры (входил в круг лиц, приближенных к императорскому двору), к тридцати годам резко изменил образ жизни, стал христианином. Был рукоположен в священники, а затем посвящен в сан епископа в Гиппоне – городе, расположенном недалеко от Карфагена. Под впечатлением от захвата Рима Августин пишет трактат “О граде Божьем” (413–426), главная идея которого состоит в замене единства Римской всемирной империи (государственной власти) на единство всемирной католической (католический – греч. всеобщий, всеохватывающий) церкви (духовной власти). Августин формулирует теократическую идею примата духовной власти над светской. [c.60] Ход человеческой истории, по мысли Августина, предопределен Божественным провидением и представляет собой борьбу светлых и темных сил. Божество есть лишь источник добра, зло проистекает из свободной воли, стремящейся к самостоятельности и не признающей Божественных установлений. В соответствии с борьбой светлых и темных сил и всемирная история распадается на два направления: приверженцы Бога на земле, признающие Его волю, войдя в лоно церкви, строят град Божий, а сторонники сатаны строят светское, земное государство. Августин отрицательно относился ко всякого рода насилию, но понимал его неизбежность в этом мире. Поэтому он признавал и необходимость государственной власти, хотя ее носители им же самим охарактеризованы как “большая шайка разбойников”. Связав царство дьявола с государством, Августин положил начало многим средневековым ересям. Смысл истории – по Августину – в победе христианства во всемирном масштабе. Через 2–3 века после распада римского государства в Европе вырисовываются новые силы – папство и империя. Епископ Рима, получивший имя “папа” еще в VI в., выделился среди других “князей церкви”. Второй силой стала новая христианская империя, основанная франкским королем Карлом Великим, который в 800 г. был коронован папой как император “Священной Римской империи”. После смерти своего основателя империя распалась, но была восстановлена в Х в. как “Священная Римская империя германской нации”. При реформах папы Григория Седьмого в XI в. усиливается влияние церкви и одновременно разворачивается борьба империи и папства, шедшая с переменным успехом. После разделения церквей в 1054 г. на католическую и православную лидерство папства не оспаривается западной церковью. В лице Григория Седьмого папство выдвинуло претензию не только на независимость от власти императоров, но и на господство над ними. В своей деятельности папа руководствовался учением святого Августина о граде Божьем, по своей сущности стоящем много выше града земного. Для определения соотношения между духовной и светской властями использовалось их сравнение с Солнцем и Луной, известное под названием теорий двух светил. Римские императоры отождествляли себя с Солнцем, и некоторые средневековые императоры пытались возродить это сравнение. Но со времен Григория Седьмого такие попытки решительно пресекались. Из Книги Бытия церковные авторитеты заимствовали образ двух светил: “И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной . И создал Бог два светила великих: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью”. Для церкви большим светилом – Солнцем – был папа, светилом меньшим – Луной – император или король. [c.61] Эти значимые символы, вокруг которых кристаллизовался конфликт, служили, это и свойственно средневековью, одновременно и теорией, и образом. Широкое распространение в период средневековья получил еще один образ, известный как теория двух мечей. Меч был символом власти. Теория двух мечей известна в разных интерпретациях в зависимости от того, чья сторона в споре духовной и светской власти брала верх. В интерпретации церкви, Христос отдает духовному (церковному) владыке два меча как символы духовной и светской власти. И уже сам духовный” владыка, в свою очередь, вручает один меч светскому государю и потому имеет первенство над ним. Рост политического влияния папства особенно наглядно проявился в организации крестовых походов на Восток (XI–XIII вв.). В течение этого времени католическая церковь была в зените своей мощи и наиболее близка к тому, чтобы завоевать верховенство над светской властью. К концу XIII в. церковь взяла верх и над еретическими движениями.
Средневековые ереси. В средние века политическая мысль и юриспруденция, философия и естествознание, все “семь свободных искусств” были облечены в религиозные одежды и подчинены богословию. В ересях – религиозных направлениях, отступающих от официальной доктрины католической церкви, можно разглядеть и оппозиционную социально-политическую доктрину.
Принято различать раннехристианские и средневековые ереси. Последние, в свою очередь, состоят из ересей XI–XIII вв. (павликиане, богомилы, катары, альбигойцы и др.) и XIV–XVI вв. (лолларды, табориты, апостольские братья, анабаптисты и пр.). Все эти ереси были массовыми движениями плебейско-крестьянского или бюргерского характера, направленными против папства и феодализма. Ересь павликиан, или богомилов, проникшая с Востока, была манихейского толка, она делила мир на две половины: чистую, духовную. Божью и греховную, материальную, сатанинскую. Ко второй части еретики относили и католическую церковь, в которой видели сосредоточение зла. Себя они называли катарами, т.е. чистыми. Во Франции катары были известны под именем альбигойцев (по названию города Альби – центра движения). У катаров было свое духовенство, которое они выводили от апостольской церкви, и свои обряды. Это была антицерковь с учением, представлявшим собой антикатолицизм. Во всех этих ересях материальный мир был миром зла, и не только официальная церковь, но и все государственные учреждения признавались порождением злого духа. Поэтому катары и альбигойцы отказывались признавать государственные установления, военную службу, принимать присягу. Помимо массовых ересей в ХII–ХIII вв. существовали мистические ереси. Они были распространены не столь широко, как, например, альбигойская ересь, против которой папа объявил крестовый поход и учредил инквизицию. [c.62] Среди мистических ересей наиболее известны амальрикане и иоахимиты. Амальрикане (по имени основателя парижского магистра теологии Амальриха Венского) развивали мистические идеи о непосредственном приближении верующих к Богу. В этом также сказывалось отрицание значения церкви, ее “единоспасающей” силы, ее роли посредника между человеком и Богом. Отрицая всякую власть и традиционные порядки, амальрикане исповедовали своеобразный анархизм. Основоположник иоахимитской ереси монах Иоахим Флорский и его последователи считали, что церковь разложилась и вместе с существующим миром должна быть осуждена. Она должна уступить место новой церкви праведников, тем, кто способен отречься от богатства и установить царство равенства. Эгалитаристские представления иоахимитов были очень популярны в Парижском университете. Политическая платформа лоллардов, таборитов, апостольских братьев включала требования равенства всех, отмены сословных привилегий, суда, войн, государства. Последователи этих движений выступали против папства, пышного культа, против отличий духовенства от мирян. Средневековые ереси послужили непосредственным источником Реформации и протестантизма в целом. Политическое учение Фомы Аквинского. XIII в. – век наивысшего могущества Римской церкви. В это время происходит окончательное становление средневековой религиозной догматики. Этим церковь обязана “славнейшему”, “ангелоподобному” Фоме Аквинскому (1225 или 1226–1274), который помимо богословия и философии трактовал проблемы права, морали, государства, экономики. Фома Аквинский родился под Неаполем, близ города Аквино, принадлежал к аристократическому роду, был внучатым племянником Фридриха Барбароссы. Фома – первый схоластический учитель церкви (“князь философии”). Учился в Кельне, Болонье, Риме, Неаполе. С 1279 г. признан официальным католическим философом, который связал христианское вероучение (в частности, идеи Августина Блаженного) с философией Аристотеля. Его политические взгляды изложены в работе “О правлении государей”, в комментариях к “Политике” и “Этике” Аристотеля. Одна из частей главного произведения “Сумма теологии” специально посвящена законам. В 1323 г. причислен к лику святых. В своих политических воззрениях Фома отвергал общественное равенство и утверждал, что разделение на сословия установлено Богом. Все виды власти на земле – от Бога. “Государственное сообщество, – писал он, – является приготовлением к высшему сообществу – государству Бога. Таким образом, государство подчиняется церкви как средство цели”. [c.63] При этом следует различать сущность, форму и использование власти. Установленная Богом власть несет людям добро, поэтому ей следует беспрекословно подчиняться. Главная задача государственной власти. – содействовать общему благу, заботиться о справедливости в общественных делах и обеспечивать мир подданным. Но использование власти может быть дурным. Поэтому в той мере, в какой светская власть нарушает законы Бога, подданные вправе оказывать ей сопротивление. В учении Ф. Аквинского признавался суверенитет власти народа: “Король, изменивший своему долгу, не может требовать повиновения. Это не восстание, направленное на свержение короля; поскольку он сам восстал, народ вправе низложить его. Однако лучше ограничить его власть, чтобы не допускать злоупотреблений. С этой целью весь народ должен участвовать в управлении. Государственный строй должен соединять ограниченную и выборную монархию с аристократией по признаку учености, и такую демократию, которая обеспечивала бы доступ к власти для всех классов посредством народных выборов. Ни одно правительство не вправе взимать налоги сверх меры, установленной народом. Всякая политическая власть осуществляется с согласия народа, и все законы должны приниматься народом или его представителями. Мы не можем быть в безопасности, пока зависим от воли другого человека”21. Теория суверенитета народа имела сторонников не только среди партии гвельфов – церковной партии, – к которой принадлежал Фома, но и среди партии гибеллинов – сторонников империи. Самым известным писателем партии гибеллинов был Марселий из Падуи (род. в 1280, год смерти неизвестен). “Законы, – писал он, – черпают свой авторитет из народа и хиреют без его санкции . Монарх, утвержденный законодательной властью и исполняющий ее волю, .ответствен перед народом и подчинен закону, и народ, который назначает его и предписывает его обязанности, должен следить, чтобы он повиновался Конституции, и в случае нарушения прогнать его”. Знаменательно согласие Формы Аквинского и Марселия Падуанского, представлявших враждующие партии, в столь многих вопросах. Заслугой Ф. Аквинского является разработка теории закона. Человек как гражданин христианского государства имеет дело с четырьмя видами законов: вечным, естественным, человеческим и Божественным. Вечный закон – это Божественный разум, правящий Вселенной. Вечный закон заключен в Боге и потому существует сам по себе. Все остальные законы производны и подчинены вечному. Естественный закон есть отражение Божественного закона в человеческом разуме. [c.64] В силу причастности ума человека к Божественному разуму, ум человека управляет всеми его нравственными силами и является источником закона естественного (он повелевает делать добро и избегать зла). По закону естественного права протекала блаженная жизнь людей до грехопадения. Из естественного закона вытекает закон человеческий, созданный по воле людей. Целью человеческого закона должно быть общее благо, которое Фома понимает так же, как и Аристотель: оно имеет в виду интересы, которые касаются одинаково всех граждан. Законы человеческие имеют целью принудить людей делать то, что они должны делать. А достигается эта цель тремя способами: повелевая, допуская и запрещая. Помимо направленности к общему благу, закон должен быть издан компетентной властью и обнародован. Что касается четвертого вида закона – то это законы Ветхого и Нового Завета, те, что ведут человека к достижению блаженства в потусторонней жизни, для чего и требуется Божественное откровение по причине недостаточности одного естественного разума.
В XIV в. власть церкви, достигшая своего расцвета в предыдущем столетии, стала ослабевать, а светская власть в лице королей усиливаться. В Европе начался процесс создания централизованных национальных государств. В этих условиях появились учения, оспаривавшие примат папства. В противоположность Августину, утверждавшему, что светская власть – от дьявола, они утверждали, что нет власти не от Бога. Папе действительно принадлежит меч, но этот меч символизирует духовную власть: нести свет истины, бороться с ересями. Меч светской власти находится в руках государей.
Сторонником самостоятельности светской власти был известный английский философ В. Оккам (1300–1350). Он считал, что в земных делах власть должна быть у государства, а в церковных – у церкви. Папство Оккам считал временным учреждением и полагал, что высшим духовным органом является община верующих и избранный ею Собор. Его политические взгляды во многом предвосхитили идеи Реформации и те ключевые идеи, которые будут господствовать в политической мысли три–четыре века спустя. Так, например, Оккам писал, что в естественном состоянии все люди жили без собственности и власти, что обеспечивало их равенство. Государство должно быть учреждено с помощью общественного договора. Целью государства является общее благо, охраняемое законами. В XIV в. широкое распространение получили демократические теории народного права. Как известно, господствующая во времена феодализма система вассальной зависимости устанавливала следующие отношения: суверен, получая права над вассалом, обязан был его охранять. Соответственно, и теории народного права утверждали, что между монархом и народом существует договор, и народ, принимая на себя обязанность подчинения, получает право требовать от монарха правления во благо народа. [c.65] Если монархи нарушают договор, то народ вправе расценить такое правление как тиранию и сопротивляться ей. В данных теориях прозвучало не только положение о праве народа, но и идея права на борьбу с тиранией, которая отзовется позднее в учении так называемых монархомахов, или тираноборцев. Но право народа оказывалось характерным для средневековья коллективным правом, народ рассматривался как целое, а не как совокупность индивидов, каждый из которых наделен личными правами. А идея индивидуализма и личных прав индивида – эта уже идея новой эпохи. Политические взгляды Ф. Аквинского. М. Падуанского, В. Оккама противоречат представлению итальянских гуманистов о периоде средневековья как “темной ночи” европейской истории. Скорее, прав Ф. Шлегель, который писал: “Если средневековье и можно сравнить с темной ночью, то эта ночь звездная”.
§ 5. Политические идеи эпохи Возрождения и Реформации Эпоха Возрождения (XIV–XVI вв.) и Реформации (XVI в.) – это эпоха зарождения новых буржуазных отношений в недрах средневековой Европы, время Петрарки и Боккаччо, Леонардо да Винчи и Макиавелли, Дюрера, Лютера, Микеланджело и Мюнцера. В эпоху Возрождения, вдохновленная античными идеалами, возродилась вера в человеческий разум, новое звучание приобрела идея достоинства человеческой личности, ее индивидуальности и независимости от церкви. Эпоха Реформации – эпоха борьбы против Римско-католической церкви, пересмотра фундаментальных догматов католицизма, приведшая к возникновению протестантского направления в христианстве, также стала отправной точкой в формировании мировоззрения, отвечающего потребностям развития буржуазных отношений. Религиозная реформация как буржуазная революция: о политическом значении религиозных идей. Буржуазной революцией номер один, открывшей период новой истории, назвал Ф. Энгельс эпоху Реформации22. Для объяснения отмеченного выше тезиса Энгельс доказывал, что добыча серебра стала последним толчком, поставившим Германию в 1470–1530 гг. в экономическом отношении во главе Европы. Соглашаясь с тезисом Энгельса о буржуазном значении Реформации, М. Вебер вместе с тем подчеркивал, что дело, однако, заключается в том, что религиозные идеи не могут быть просто дедуцированы из экономики23. [c.66] Отмеченное выше обстоятельство следует учитывать при рассмотрении основных политических идей Реформации. Эти идеи высказаны в основном в религиозной форме и в них есть особенный для последующего буржуазного развития смысл. Но отсюда не следует, что деятели Реформации были сторонниками капитализма. Так, М. Лютер – один из виднейших деятелей Реформации неоднократно крайне отрицательно высказывался по поводу ростовщичества и какого бы то ни было взимания процентов, в чем (с капиталистической точки зрения) проявлялась “отсталость” его взглядов. Деятели Реформации ставили целью не создание какой-либо специальной программы этических реформ, но “спасение души”. Это при анализе их религиозных доктрин можно обнаружить, что протестантские этические идеи отвечали духу капитализма. Но отсюда не следует, что стремление к мирским благам само по себе могло кому-нибудь из них представляться этической ценностью. Более того, культурные последствия Реформации в значительной части были непредвиденными и даже нежелательными для самих реформаторов. Реформацию принято делить на два направления: бюргерское (М. Лютер, Ж. Кальвин) и народное (Т. Мюнцер, анабаптисты и др.). Политическое значение религиозных идей Мартина Лютера. М. Лютер (1483–1546) происходил из крестьянской семьи, но его отец сумел не только побывать горнорабочим, но и, разбогатев, стать одним из богатых бюргеров – владельцев медных рудников. Медное дело в то время находилось в руках княжеского дома, и Лютер рос в обстановке бюргерской семьи, недовольной своим положением. Уже в университете, где он изучал греческих и латинских авторов, церковное право, его подлинной страстью стала Библия, творения отцов церкви, сочинения средневековых мистиков. Намереваясь после получения степени магистра “свободных искусств” изучать юриспруденцию, он внезапно испытал чувство страха перед гневом Господним и вопреки воле отца постригся в августинский монастырь под именем Августина. В двадцатисемилетнем возрасте он посетил Рим, куда пришел пешком. По возвращении из Рима Лютер стал усиленно изучать греческий и древнееврейский языки для самостоятельного прочтения первоисточников. Став доктором богословия, он получил право толковать Библию, излагая студентам свое понимание обретения божественной благодати. Протестуя против продажи индульгенций, он прибил на воротах церкви 95 тезисов, в которых обличал эту практику. [c.67] Эти тезисы имели огромный резонанс и объединили различные сословия в борьбе за религиозную и национальную независимость Германии. Идея М. Лютера о непосредственном общении человека и Бога, о спасении единственно верой, а следовательно, о ненужности духовенства и церкви как посредника, разрушила средневековую политику и идеологию. Как известно, в католицизме церковь рассматривалась в качестве посредника между человеком и Богом: “Без церкви нет спасения”. Только церковь имеет право на толкование Священного писания, познание Бога идет через церковь. У Лютера человек познает Бога самостоятельно, т.е. имеет право на самостоятельное познание Истины. Ключевое для Нового времени понятие индивидуализма можно найти в его опровержении идеи о церкви как коллективном институте спасения. В то же время это своеобразный индивидуализм: дело веры свободно, но у человека, по сути, нет других прав, поскольку страдание и муки, муки и страдания – таково, по мысли Лютера, единственное право христианина.
В католицизме для спасения верующие должны делать “добрые дела”: молиться, поститься, совершать паломничества к святым местам и др. Лютер считает, что такого рода дела добрые лишь постольку, поскольку они плоды веры, и не дают никакого спасения без последней. В то время как в католицизме символом служения Богу являлся отход от мирских дел, в протестантизме вообще, в том числе и у Лютера, вся мирская жизнь рассматривалась как богослужение. “Ведь все совершается по воле Твоей (Божьей), – писал Лютер. – И корову доят, и любое ничтожнейшее дело выполняют, и все дела, как великие, так и ничтожные, равны перед лицом Твоим ”24.
Безусловно новой у Лютера была мысль о том, что выполнение мирских обязанностей, так как они определяются для каждого человека его местом в жизни, становится для человека его призванием. Мирская деятельность характеризуется Лютером как проявление христианской любви к ближнему, а выполнение мирских обязанностей служит единственным средством быть угодным Богу. По мысли М. Вебера, такого рода нравственная квалификация мирской профессиональной деятельности оказалась чревата необычайно серьезными последствиями. Лютер выступал за церковное самоуправление и духовное равенство. Если в католицизме господствовала идея церковной иерархии, во главе которой стоял высший духовный орган – папа, то у Лютера высшим духовным органом была община верующих. Сан священника дается и снимается общиной верующих – такова его идея “всеобщего священства”. [c.68] За требованием религиозного равенства проглядывает идея политического равенства, которая станет одним из основных требований “настоящих” буржуазных революций. Вместо теократической доктрины католицизма, подчиняющей государственную власть Богу и церкви, Лютер возвратил идее государственной власти ее достоинство. В сочинении “О светской власти” он писал, что если бы весь мир состоял из истинных христиан, не было бы нужды в светской власти. Но настоящих христиан в мире мало, злых всегда гораздо больше, поэтому светское правление, сдерживающее злых, заставляющее их сохранять мир и спокойствие, также необходимо. Но у светской власти есть пределы, за которые она не вправе переступать. “Светское правление имеет законы, которые простираются не далее тела и имущества и того, что является внешним на земле. Над душой же Бог не может и не хочет позволить властвовать никому, кроме Самого Себя. Поэтому, если светская власть осмеливается диктовать законы душам, она грубо вмешивается в Правление Господа, соблазняет и портит души”25. Вместо средневековой идеи христианской всеевропейской государственности, основанной на принципе единства религии и политики, Лютер выступил за национальное государство, в рамках которого религиозная и политическая власти должны быть разделены. Таким образом Лютер стремился вернуться к раннехристианским представлениям, основанным на высказывании Христа: “Отдавайте кесарево кесарю, а Божье Богу” (Мф. 22). Учение Жана Кальвина. Ж. Кальвин (1509–1564) является основателем кальвинизма (пуританства). Получив блестящее богословское и юридическое образование в лучших учебных заведениях Франции, Кальвин оказался под сильным влиянием идей Лютера и примкнул к протестантскому движению. Основной труд: “Наставления в христианской вере” (1536). Деятельность Кальвина имела большое политическое значение для утверждения идей протестантизма. Без кальвинизма дело Лютера не получило бы широкого распространения и прочного утверждения. Вынужденный эмигрировать из Парижа в связи с подозрением в причастности к “лютеранской секте”, Кальвин оказался в городе-государстве Женеве, где стал признанным лидером женевской протестантской общины. Однако по многим причинам, в том числе и по причине недовольства суровостью требований предлагаемого Кальвином учения, женевцы изгнали его из своего города, но уже через три года он был с почетом возвращен в Женеву и стал церковным диктатором, “Женевским папой” Реформации. [c.69] Действительно, строгость нового протестантского учения по сравнению с католическим учением была гораздо выше. По словам М. Вебера, господство кальвинизма, как это было в XVI–XVII вв. в Женеве, Шотландии, Нидерландах, Англии и Новой Англии, сегодня воспринималось бы нами как самая невыносимая форма церковного контроля над личностью. И тем не менее самые развитые в экономическом отношении области Западной Европы в XVI в. приняли протестантизм, а многочисленные кальвинистские общины в других странах нередко выступали затем в роли раннебуржуазных политических организаций. Кальвин превратил Женеву в духовный центр и оплот Реформации, где находили прибежище протестанты со всей Европы и готовились кадры протестантских теологов-проповедников. Он создал новую, простую и дешевую церковь с демократической организацией выборов своих руководителей и управлением, ввел строгую регламентацию общественной жизни. Наиболее важным догматом кальвинистского учения является учение об избранности к спасению, или о предопределении. Не Бог существует для людей, а люди для Бога. Смысл нашей индивидуальной судьбы нам не известен. Нам известно лишь одно: часть людей предопределена к спасению, остальные прокляты навек. Ни заслуги, ни добрые поступки людей не могут повлиять на их судьбы, изменить предопределение, но каждый должен быть уверен, что он избранник Божий. Для Кальвина доказательством избранности служит устойчивость веры, возникающая как следствие благодати. Для массовых религиозных движений, каким стал и кальвинизм, вопрос о том, как увериться в своем спасении, был определяющим. Верующим предлагались два средства для обретения внутренней уверенности в спасении; прямая обязанность считать себя избранником Бога и прогонять сомнения как дьявольские искушения (систематический самоконтроль), и неутомимая деятельность в рамках избранной профессии. Кальвинистский Бог требовал от своих избранных не отдельных “добрых дел”, а святости, возведенной в систему. Носителей пуританских идей в XVIII в. назовут “методистами”, поскольку для них земное существование было строго рационализировано и заполнено единственным стремлением – приумножить славу Бога на земле. А приумножить эту славу можно не бездействием, а деятельностью. Главным и самым тяжелым грехом считалась бесполезная трата времени. Имущий, хоть он и не нуждается в работе для удовлетворения своих потребностей, так же, как и бедный, обязан трудиться. Богатство, как и стремление к нему, порицалось в том случае, если с его помощью предавались лени и мирским наслаждениям. Желание быть бедным, не говоря уже о нищенствовании способного к труду человека, осуждалось как наносящее ущерб славе Божьей. [c.70] Важным считалось получение и приумножение прибыли: “Если Бог указует вам этот путь, следуя которому вы можете без ущерба для души своей и не вредя другим, законным способом заработать больше, чем на каком-либо ином пути, и вы отвергаете это и избираете менее доходный путь, то вы тем самым препятствуете осуществлению одной из целей вашего призвания, вы отказываетесь быть управляющим Бога и принимать дары его для того, чтобы иметь возможность употребить их на благо Ему, когда Он того пожелает. Не для плоти и грешных радостей, но для Бога следует вам трудиться и богатеть”26.
Стремление к успеху в профессиональной деятельности вместе с проповедью мирского аскетизма означало в кальвинизме установку на буржуазное предпринимательство. Политическая философия Никколо Макиавелли. Собственно политическую философию и теорию эпохи Возрождения, освобожденную не только от религиозных одежд, но и от самого религиозного духа, мы находим у Н. Макиавелли (1469–1527) – великого итальянского гуманиста, основоположника политической науки Нового времени. Он родился во Флоренции в семье юриста. В 27 лет стал секретарем Совета Десятой Флорентийской республики, был послом в ряде западноевропейских государств. Основные труды: “Государь”, “Искусство войны”, “Рассуждения на первую декаду Тита Ливия”.
Хорошо известно высказывание Ф. Бэкона о Макиавелли: “Нам есть за что благодарить Макиавелли и других авторов такого же рода, которые открыто и прямо рассказывают о том, как обычно поступают люди, а не о том, как они должны поступать”27. В своем изучении мира политики Макиавелли пользовался новыми методами исследования. Наряду с философским подходом, с помощью которого формулируется нормативно-ценностная теория, он использовал эмпирический метод наблюдения над реальными политическими отношениями. Именно использование эмпирического подхода к анализу политической действительности позволяет рассматривать Макиавелли предтечей современной политической науки. Философский подход Макиавелли реализовал в своем произведении “Рассуждения на первую декаду Тита Ливия”, а эмпирический – в работе “Государь”, популярной и в наши дни. Знаменательно, что обе работы Макиавелли писал почти одновременно, но его политические идеалы, рассмотренные в 10-й главе “Рассуждений”, где говорится о превосходстве республики над монархией, известны не всем, тогда как положения “Государя” пользуются широкой известностью вот уже четыре столетия и многократно цитируются. [c.71] Более того, само имя писателя дало название понятию “макиавеллизм”, отражающему характер идей “Государя” с точки зрения тех, кто не делал различий между двумя отмеченными выше методами. Учение Макиавелли о формах правления перекликается с античной политической мыслью. Наилучшей формой правления является республика, так как она наиболее приспособлена к природе человека. Аристотелевские критерии правления одного человека, меньшинства и большинства граждан Макиавелли использует для характеристики республиканской формы правления, получившей еще во времена Цицерона название смешанной. В республике соединяется правление большинства народа, меньшинства знати и одного избранного главы государства. Большинство народа участвует в управлении тем, что контролирует знать и таким образом предупреждает возможные злоупотребления властью. Участие знати в управлении позволяет использовать ее богатства. В свою очередь знать контролирует выборного главу государства. Наличие индивидуального носителя власти позволяет быстро принимать решения в случае необходимости. В республиках, полагал Макиавелли, легче осуществить свободу и равенство. Задолго до того, как либеральная теория в лице А. Смита сформулировала положение о ценности свободного рынка, Макиавелли высказал идею, что индивидуальная свобода полезна для всего общества. Все страны и области, пользующиеся свободой, считал Макиавелли, достигают во всем чрезвычайных успехов. Богатства, создаваемые земледелием и промышленностью, возрастают в изобилии. Каждый старается охотно приобрести и приумножить достояние, которое надеется свободно использовать. Таким образом, люди равно заботятся и о частных, и об общественных выгодах, и вследствие этого удивительно преуспевают и те, и другие. В то же время это еще не есть идеи классического либерализма, поскольку человек как социальное явление неизмеримо меньше целого – государства и интересы отдельных людей должны быть подчинены общим интересам. Но республиканская форма правления возможна не всегда и не везде. Республика, где управление является “общим делом” граждан, предполагает определенное качество народа, гражданские добродетели, уважение к общему благу. Для “испорченных” народов, у которых не развиты гражданские добродетели, предпочтительнее монархия.Только в единовластии можно найти противовес привилегированному положению феодалов. Только сильная государственная власть способна положить конец длительному периоду власти чужеземцев и господству папского Рима, который подавил народный дух и отвратил народ от служения государству. Этические начала христианства Макиавелли считает практически неосуществимыми. [c.72] Христианство, полагая высшее благо в смирении, в презрении к мирскому, в отречении от жизни, обессилило мир и предало его в жертву мерзавцам. Когда люди ради рая предпочитают безропотно переносить всякие обиды, перед мерзавцами открывается обширное и безопасное поприще. Религия древних римлян лучше служила государству. Таким образом, Макиавелли признает религию лишь средством политики, внедряющей одобряемые государством нравы. Он считал, что только монарх-реформатор, избранный народом, может объединить страну, создать национальное государство, независимое от папства. Для реализации этой высшей политической цели хороши все средства. Пусть обвиняют его поступки, лишь бы оправдывали результаты, и он всегда будет оправдан, если результаты окажутся хороши. Строя национальное государство, князь должен быть отважнее льва и хитрее лисы, может не выполнять своих обещаний, если это идет на пользу дела. Более всего ему следует заботиться о силе, так как хорошие друзья всегда будут, если будут хорошие войска. Государь должен хорошо изучить природу человека и использовать это знание в государственных интересах. Во всех государствах и у всех народов существовали и существуют одни и те же стремления и страсти: люди властолюбивы, корыстолюбивы, непостоянны, неблагодарны, трусливы, ленивы и лицемерны, они завистливы и преисполнены ненависти друг к другу. При ограниченных способностях они обладают непомерными желаниями, пороки перенимают скорее, чем добродетели. Зная эти свойства людей и подчиняя моральные соображения целям политики, государь сможет решить свои задачи28. Политические взгляды Жана Бодена. Известный французский политический мыслитель и правовед Ж. Боден (1530–1596) является родоначальником теории суверенитета. В своей работе “Шесть книг о государстве” он отстаивал абсолютный суверенитет монархии, но отмечал, что власть монарха не имеет божественного происхождения. Боден так же, как и Макиавелли, четко отделял политику от религии и морали. “Государство, – писал он, – есть осуществление суверенной властью справедливого управления многими семьями и тем, что находится в их общем владении”29. В этом определении обращают на себя внимание понятия суверенной власти и государственного имущества (общего всем семьям). Государственное управление распространяется только на государственной имущество, а не на имущество частных семецств. В понимании Бодена суверенитет государственной власти означал высшую, неограниченную, нераздельную власть, независящую ни от папы, ни от империи, ни от внутрисословной борьбы. [c.73] В эпоху раздиравших Францию усобиц и религиозных войн Боден выступил выразителем взглядов передовых кругов общества, сторонником абсолютной монархии, национального государства. Власть государя ограничена только Божественными и естественными законами. Составными частями суверенной власти являются: право законодательства, право войны и мира, право назначения высших чиновников, право высшей судебной инстанции, право помилования, право чеканки монеты.
Ж. Боден задолго до Монтескье обратил внимание на влияние окружающей среды на быт, нравы, психологические особенности людей и формы их общежития. В работе “Метод легкого изучения истории” он подчеркивал такую особенность южан, как привычка к созерцанию, позволившую им открыть тайны природы, установить принципы математики, постичь сущность религии и небесных тел. У северян же зародилась всевозможная механика, пушки, плавка металлов, книгопечатанье. От жителей средней зоны происходят установления, законы, обычаи, административное право, торговля, красноречие, диалектика и, наконец, политика. Люди севера – скифы ценят физическую силу, они склонны к грабежам и потому расточительны. Южане скаредны. Для защиты своего государства северяне чаще прибегают к силе, южане – к страху Божьему, а люди средней зоны –к законам и справедливости. Азия, Греция, Ассирия, Италия, Франция и Верхняя Германия – срединные страны, расположенные между полюсом и экватором, от 40 до 50 градуса северной широты, знали расцвет величайших империй, дали миру великих полководцев, лучших законодателей, справедливейших судей, проницательных юристов.
Основная заслуга Бодена состояла в том, что он вслед за Макиавелли решительно пролагал путь самостоятельной, независимой от церкви, политической науке, доказывал необходимость государственного суверенитета, возвышал достоинство права. Если у Макиавелли право выступает преимущественно как средство для достижения тех или иных государственных целей, то у Бодена само право выступает целью бытия государства. Труды Макиавелли и Бодена послужили важным источником для последующего развития политической мысли, внесли существенный вклад в политико-теоретическое знание своего времени. 1. Как Вы думаете, почему политические идеи зародились на Востоке? 2. Как Вы думаете, можно ли считать Платона сторонником деспотии” а Аристотеля – сторонником демократии? Обоснуйте свою точку зрения. 3. В чем разница во взглядах Платона и Аристотеля на социальную структуру общества? [c.74] 4. В чем отличительные особенности политико-правовой мысли Древнего Рима? 5. В чем проявлялась политическая роль христианской религии в европейском средневековье? 6. Что подразумевается под понятием “макиавеллизм”? 7. Почему Многие исследователи считают Макиавелли основателем политической науки? Согласны ли Вы с их аргументами? 8. Как Вы думаете, можно ли считать основателями политической науки Конфуция. Каутилью (автора “Артхашастры, или Науки политики”), Платона, Аристотеля, Цицерона и (или) Макиавелли? Обоснуйте свою точку зрения. [c.75]
Список литературы 1 Нет ничего сказанного, что не было бы уже однажды сказано (лат.). 2 См.: Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994. С. 572 3См.: Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 32-33, 96-97. 4 См: Керимов Д.А. Основы философии права. М., 1992; Нерсесянц В.С. Философия права. Учебник для вузов. М., 1997; Алексеев С.С. Философия права. М., 1997. 5 Возрождение нередко трактовалось и трактуется не как самостоятельная эпоха, а как поздний этап средневековья, или ранний, подготовительный этап Нового времени, что свидетельствует об известной условности любой другой периодизации, в том числе и этой. 6 См: Законы Ману. М„ 1960. 7 См.: Артхашастра, или Наука политики. М., 1993. С. 31-37, 284-299. 8 Антология мировой политической мысли: В 5 т. М., 1997. Т. ,1. С. 53. 9 Васильев Л.С. Конфуций // Вопросы истории. 1989. № 3. С. 105. 10 Ясперс К. Смысл и назначение истории. С. 85. 11 Платон. Государство. Собр. соч.: В 4 т. М., 1994. Т. 3. С. 136. 12 Платон. Государство. Собр. соч.: В 4 т. М„ 1994. Т. 3. С. 330-359. 13 Аристотель. Политика. Собр. соч.: В 4 т. М., 1984. Т. 4. С. 570. 14 Ко времени максимального территориального расширения Римской империи в правление императора Траяна (98-117 н. э.) в ее состав, помимо Италии и островов Средиземного моря, входили; Британия (современная Англия), Галлия (современные территории Франции, Бельгии, Нидерландов, Люксембурга, Германии), Испания, Австрия, Венгрия, Югославия, Албания, Болгария, Румыния, Македония, Греция, Малая Азия, северная часть Аравии, Турция, Иран, частично Ирак, Грузия, Армения, Азербайджан, Сирия, Ливан, Израиль, Египет, Алжир, Тунис. Марокко, Ливия. Со II в. н.э. территория Римской империи под натиском соседних государств и племен начинает сокращаться. 15 Цицерон. Диалоги. О государстве. О законах. М., 1969. С. 95 16 Цицерон. Эстетика. Трактаты, речи, письма. М., 1994. С. 175. 17 Цицерон. Речи: В 2 т. М„ 1993. Т. 1. С. 152. 18 Гофф Ж. ле. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992. С. 5. 19 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 105. 20 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 7. С. 360-361. 21 Цит. по: Актон Д. История свободы в эпоху христианства //О свободе. Анто-логия западноевропейской классической либеральной мысли, М., 1995. С. 397. 22 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 417. 23 См.: Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные сочинения. М., 1990. С. 266. 24 Цит. по: Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. С. 130. 25 Лютер М. О светской власти // Антология мировой политической мысли. Т. 1. С. 286. 26 Цит. по: Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. С. 191. 27 Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. М., 1977. Т. 1. С. 401. 28 См.: Макиавелли Н. Государь. М., 1990. 29 Боден Ж. Шесть книг о государстве // Антология мировой политической мысли. Т. 1. С. 303.