Процесс демократизации в арабском мире, в том числе в такой влиятельной стране, как Египет, является важным элементом современной мировой политики. От результатов этого процесса во многом зависит дальнейшее развитие социально-политической ситуации на Ближнем Востоке и в мире в целом.
Прошедшие в Египте президентские (7 сентября 2005 г.) и парламентские (9 ноября – 7 декабря 2005 г.) выборы при всей неоднозначности их оценок, на наш взгляд, выявили две тенденции в современной общественно-политической жизни страны. Первая характеризуется намерением властей пойти по пути демократизации или, по крайней мере, сформировать демократический имидж Египта в глазах мирового общественного мнения, и вторая проявляется в усилении влияния в обществе исламистского движения.
В результате президентских выборов действующий президент Хосни Мубарак (род. в 1928 г.) был переизбран на пятый президентский срок, завоевав 88,5% голосов избирателей. Необходимо отметить, что нынешние президентские выборы были первыми в истории Египта альтернативными выборами, в которых участвовали 10 претендентов на президентский пост. Основные соперники Хосни Мубарака, лидер самой молодой (создана в октябре 2004 г.) политической партии «Аль-Гад» (Завтра) Айман Нур (1960 г. рожд.) и руководитель старейшей (созданной в 1919 г.) партии «Аль-Вафд» (Делегация) Ноаман Гамаа (1930 г. рожд.) получили соответственно 7,6% и 2,9% голосов избирателей.
Несмотря на то, что практически все кандидаты-оппоненты Мубарака по своему политическому влиянию значительно уступали действующему президенту и не являлись для него реальными соперниками, эту президентскую кампанию можно в известной степени определить как новый шаг в развитии демократии в Египте. В начале 2005 г. по инициативе президента Мубарака путем изменения ст. 76 египетской конституции, ранее предполагавшей выдвижение кандидатуры президента двумя третями депутатов парламента и последующим его утверждением в должности на общенациональном референдуме, была введена система прямых альтернативных президентских выборов. Такой порядок открывает возможность всем легально действующим политическим силам участвовать в президентской кампании и, соответственно, определять внутреннюю и внешнюю политику страны. Вместе с тем пока это только гипотетическая возможность, так как реальной властью обладает одна правящая, – Национально-демократическая партия (НДП), лидером которой является Хосни Мубарак. НДП имеет подавляющее большинство депутатских мест в парламенте, располагает разветвленной кадровой структурой и пропагандистским аппаратом. Незадолго до президентских выборов по предложению президента Мубарака его сын Гамаль (1964 г. рожд.) был избран руководителем политического совета НДП (ключевой пост после председателя партии). Это назначение расценивается многими обозревателями как прелюдия к выдвижению Гамаля Мубарака в качестве главного претендента на президентский пост на следующих президентских выборах, которые должны состояться в 2011 г. Косвенным подтверждением этого можно рассматривать также визит Гамаля Мубарака в США 12 мая 2006 г., где он был принят в Белом доме и имел беседы с американским вице-президентом Диком Чейни, гос. секретарем Кондолизой Райс и советником по национальной безопасности Стефаном Хедли. Визит Г.Мубарака был неофициальным и никак не афишировался египетской прессой. Однако более чем вероятно, что США рассматривают кандидатуру Г.Мубарака, крупного бизнесмена и сторонника либеральных экономических и политических реформ, как наиболее приемлемую с точки зрения американских интересов на Ближнем Востоке. В то же время учитывается вероятность досрочных президентских выборов в случае ухудшения здоровья действующего президента (его возраст 78 лет).
Прошедшие парламентские выборы характеризовались в свою очередь тремя важными для общественно-политической жизни Египта моментами: успехом ассоциации «Братья-мусульмане», поражением светских оппозиционных партий и наметившейся внутрипартийной борьбой в правящей Национально-демократической партии (НДП). Ассоциация «Братья-мусульмане», политическая деятельность которой официально запрещена с 1954 г., тем не менее выставила в качестве независимых кандидатов своих представителей на парламентские выборы. В результате голосования «Братья-мусульмане» получили в новом составе Народной ассамблеи (нижней палате парламента) 88 депутатских мест из общего числа 444 (в прошлом составе они имели 17 мест). Необходимо отметить, что исламисты добились столь значительного результата, несмотря на то, что власти широко и открыто применяли «административный ресурс», чтобы не допустить успешных для «Братьев-мусульман» итогов голосования. В ходе столкновений, имевших место между сторонниками «Братьев» и полицией во время выборной кампании, многие сотни манифестантов были арестованы и более десяти погибло. В то же время оппозиционные светские партии, пытавшиеся сформировать единый блок (наиболее влиятельные из них партии «Аль-Гад» и «Кифайя») сумели получить лишь 14 депутатских мест, а партия «Насеристов» (сторонников политического курса бывшего президента Насера) не получила ни одного парламентского мандата. Между тем правящая Национально-демократическая партия (НДП) завоевала подавляющее большинство депутатских мест – 336 (10 из них, согласно конституции, назначаются президентом), то есть 73% от общего состава парламента. Однако из них лишь 147 кандидатур были одобрены новым руководством НДП во главе с Гамалем Мубараком. Остальные 179, являясь членами НДП, тем не менее баллотировались в качестве независимых депутатов. Такая ситуация отражает начавшуюся внутрипартийную борьбу между новым поколением и старой партийной гвардией, одним из лидеров которой считается избранный спикером парламента Фатхи Срур.
При анализе общественно-политических процессов в Египте необходимо учитывать, что нынешние президентская и парламентская кампании проходили в довольно сложной внутриполитической обстановке. Страна переживает социально-экономический кризис, обусловленный рядом причин, среди которых замедление экономического роста, составившего в 2004 г. 3%, наряду с довольно значительным демографическим ростом в 2,1%, сокращение иностранных инвестиций, снижение иностранного туризма после террористических актов в США в 2001 г., а также в Египте в 2005 и 2006 гг. В результате инфляции цены (в т.ч. на такие продукты питания, как рис, подсолнечное масло, сливочное масло) выросли в течение 2003 г. на 40%, безработица превышает, по официальным данным (явно заниженным), 11%. Примерно 56 млн. египтян, то есть почти три четверти всех жителей страны (население Египта – 73,4 млн. чел.), живут на доход, составляющий менее 2 амер. долл. в день. Эта категория граждан может существовать только благодаря субсидиям государства на продовольственные товары. Так, например, египтянин покупает буханку хлеба за 5 пиастров (1 егип. фунт состоит из 100 пиастров), хотя ее реальная цена – 20 пиастров. Разницу доплачивает государство, чтобы смягчить социальную напряженность. С 1981 г. по 2005 г. египетская национальная валюта потеряла 88% своей стоимости; если в 1981 г. 1 египетск. фунт стоил 1,43 амер. долл., то в 2005 г. он стоит 0,17 амер. долл. Экономика Египта постоянно нуждается в иностранной помощи, в частности со стороны США (47 млрд. долл. за последние 20 лет). Необходимо отметить, что примерно две трети этой помощи, которая составляет от 2 до 2,5 млрд. амер. долл. в год, идет на содержание и оснащение египетской армии, являющейся самой многочисленной на Ближнем Востоке (500 тыс. военнослужащих). Наряду с этим на военные нужды расходуется также примерно 15% государственного бюджета.
В плане гуманитарного развития Египет также является аутсайдером среди стран региона. Согласно отчету о гуманитарном развитии, опубликованному 7 сентября 2005 г. международной организацией PNUD (Programme des Nations unies pour le developpement – Программа ООН по развитию), Египет занимает 119-е место в области гуманитарного развития (из общего числа стран – 177). Тунис соответственно стоит на 89-м месте и Алжир – на 103-м. Экономические трудности провоцируют рост социальной напряженности, чем пользуются исламистские организации, выдвигающие лозунг: «Ислам есть решение» и призывающие к развитию общества на основе исламских ценностей, где, по их утверждениям, восторжествует «исламская социальная справедливость». В то же время продолжающееся доминирование США на мировой арене, характеризующееся, в частности, поддержкой Израиля в длительном палестино-израильском конфликте и силовым давлением на мусульманские страны, не подчиняющиеся американской политике, воспринимается частью мусульман, в том числе в Египте, как война против ислама. Такое давление также способствует усилению влияния исламистов, особенно среди неимущих слоев египетского общества. Тем не менее необходимо констатировать, что египетским властям удалось подавить основные радикальные исламистские группировки, такие как Исламские группы (джамаат исламийя) и Исламский джихад (джихад исламий). В 1997 г. семь руководителей Исламских групп во главе с их лидером Омаром абд ар-Рахманом объявили бессрочное перемирие с властями и призвали своих сторонников как в Египте, так и за его пределами прекратить террористическую деятельность. В 1998 г. к ним присоединилось и большинство лидеров Исламского джихада. Вместе с тем наиболее экстремистски настроенные члены руководства этих группировок, такие как Айман аз-Завахири, Мустафа Камаль (Абу Хамза) и Рифаи Таха примкнули к Усаме бен Ладену и продолжают проповедовать идею вооруженного джихада. Отдельные террористические акты радикальные исламисты совершают в Египте. В 2001 г. на юге страны были убиты 20 коптов-христиан, в 2005–2006 гг. прогремели взрывы в туристических гостиницах, в том числе три взрыва 24 апреля 2006 г. в курортном городе Дахаб к северу от Шарм аш-Шейха, в результате которых погибли около 20 и были ранены около ста египтян и иностранных граждан.
Что касается умеренных исламистов (отказавшихся от тактики террора и использующих политические методы борьбы), представленных в первую очередь ассоциацией «Братья-мусульмане», то они приобретают все большую популярность и влияние, что показали результаты парламентских выборов. Ассоциация «Братья-мусульмане» была создана в Египте в 1928 г. видным мусульманским деятелем Хасаном аль-Банной (1902–1949). «Братья-мусульмане» являются наиболее известной и влиятельной исламистской организацией в мусульманском мире. С ее создания собственно и начинается история современного исламизма или политического ислама. В то же время некоторые исследователи полагают, что исламская религия изначально с момента своего зарождения имела политическую компоненту, так как Пророк Мухаммед, распространяя ислам по территории Аравии, использовал наряду с проповедями политические методы, т.е. заключал договоры с теми или иными племенами, проводил военные кампании и т.д. Тем не менее, на наш взгляд, если говорить о современном исламизме, то он берет свое начало именно с создания ассоциации «Братья-мусульмане». Тем более, что практически все действующие в настоящее время исламистские группировки используют в той или иной мере в своих идеологических доктринах концепции самого известного исламистского идеолога «Братьев-мусульман» египтянина Сейида Кутба (1906–1966). Из рядов «Братьев-мусульман» вышли многие известные религиозно-политические деятели исламского мира, исповедующие как радикальный, так и умеренный исламизм. Такие, например, как египтянин Айман Аз-Завахири, идеолог «Аль-Каиды» и правая рука Усамы бен Ладена; алжирец Махфуз Нахнах (ум. в 2003 г.), основатель алжирской исламистской партии ХАМАС (с 1997 г. она называется «Движение общества за мир» и в настоящее время ее представители, избранные в алжирский парламент, входят в правительственную коалицию); нынешний премьер-министр Турции Тайип Эрдоган. Египетская ассоциация «Братья-мусульмане» имеет большое количество своих сторонников в общественных, благотворительно-просветительских и профсоюзных организациях. К середине 90-х годов «Братья-мусульмане» создали несколько тысяч благотворительных организаций по всему Египту. Они контролировали часть профсоюзов, в том числе врачей, ветеринаров, фармацевтов и адвокатов. «Братья-мусульмане» пытались также оказывать поддержку исламистским движениям за пределами Египта, в частности палестинским организациям ХАМАС и «Исламский джихад». Они организовывали демонстрации протеста против военных акций Израиля на палестинских территориях, а также против американского вторжения в Ирак.
Необходимо подчеркнуть, что после успеха на парламентских выборах и получения 20% депутатских мест «Братья-мусульмане» становятся главной политической оппозицией правящей Национально-демократической партии. Лозунгом ассоциации остается: «Ислам есть решение». Такой же лозунг провозглашало другое влиятельное и массовое исламистское движение в Алжире – Исламский фронт спасения (ИФС) в начале 90-х годов ХХ века. С этим лозунгом ИФС победил на выборах в 1991 г. и только вмешательство армии предотвратило легитимный приход к власти исламистов и провозглашение исламской республики в Алжире. В то же время прерывание выборного процесса военными спровоцировало в Алжире многолетнее вооруженное противостояние властей с радикальными исламистами, стоившее стране более 100 тыс. жизней.
Обстановка в Египте в начале ХХI века в какой-то степени напоминает обстановку в Алжире в конце 80-х – начале 90-х годов. И в Алжире, и в Египте она характеризовалась, с одной стороны, социально-экономическим кризисом, с другой стороны, – попыткой властей осуществить демократизацию общественно-политической жизни, а также усилением влияния исламистов. Тем не менее такое сходство является, конечно, условным. Современное внутриполитическое положение в Египте значительно отличается от ситуации в Алжире в начале 90-х годов, когда алжирские исламисты во главе с ИФС одержали триумфальную победу на выборах. В Алжире в тот период ИФС практически монопольно использовал исламскую тему, т.е. тезис о необходимости развития страны по исламскому пути, наиболее соответствующему, по мнению исламистов, алжирским историческим традициям и мусульманским ценностным ориентирам, о которых говорили наиболее влиятельные и известные алжирские улемы. Причем эти улемы находились в оппозиции к власти и являлись либо членами ИФС, либо их взгляды были созвучны доктринальным установкам ИФС. Наряду с этим в Алжире в начале 90-х годов после отказа его руководства от курса на «социалистическую ориентацию» образовался своеобразный идеологический вакуум, а после принятия новой конституции, разрешавшей создание политических партий, сложилась демократическая обстановка. Такой ситуацией пользовались исламисты, которые наряду с другими политическими силами могли свободно распространять свои пропагандистские материалы, иметь свои печатные органы, им был открыт доступ к общенациональным СМИ, в т.ч. на телевидение. К тому же руководство Алжира в тот период (в частности, президент Шадли Бенджедид) склонялось к компромиссу и даже к некоему альянсу с исламистами. Такая позиция Бенджедида объяснялась тем, что он пытался использовать ИФС, с одной стороны, для минимизации влияния на государственно-политическую жизнь армейской верхушки, которая по традиции играла доминирующую роль в стране, с другой стороны, для нейтрализации ортодоксального крыла партии Фронт национального освобождения (ФНО), которая сопротивлялась курсу Бенджедида, направленному на экономические и политические реформы.
В современном Египте внутриполитическая ситуация совершенно иная. Во-первых, еще с конца 60-х годов ХХ в. в результате принятия ряда законодательных актов президент Египта является одновременно главой Высшего совета «Аль-Азхара» (старейшего и известнейшего мусульманского университета), а также главой «Высшего совета улемов». Таким образом, если юридически президент не обладает верховными религиозными полномочиями, то фактически он является не только светским, но и духовным руководителем страны. В результате египетская исламистская оппозиция в лице «Братьев-мусульман» не может рассчитывать на поддержку известных и влиятельных египетских улемов, в т.ч. из «Аль-Азхара», так как они подотчетны своему духовному главе, т.е. президенту, и традиционно лояльны власти.
Во-вторых, «Братьям» запрещена политическая деятельность и ограничен доступ к СМИ. Для пропаганды своей идеологической доктрины у них имеется слишком узкое поле, в том числе и потому, что в соответствии с последними египетскими законодательными актами, направленными на борьбу с терроризмом, распространение фундаменталистской литературы и даже ее хранение строго карается. Тем не менее в октябре 2006 г. в самой известной египетской газете «Аль-Ахрам» было опубликовано обширное интервью с нынешним лидером (муршид ал-ам – верховный наставник) «Братьев-мусульман» Махди Акефом (род. в 1928 г.), озаглавленное «С беспокойством о будущем». В нем Махди Акеф жестко критиковал нынешний египетский режим и говорил о дальнейших планах «Братьев», в частности, отвечая на вопрос о том, является ли целью «Братьев» создание исламского государства в Египте, он заявил, что «исламское государство не может быть создано при отсутствии свободы волеизъявления народа. Первое, что мы требуем – это предоставить такую свободу, а затем народ сам изберет форму государственного устройства».
В-третьих, наиболее организованной и безусловно влиятельной политической силой в Египте является правящая Национально-демократическая партия, которую поддерживает большинство из 6 млн. служащих египетского государственного аппарата – опоры нынешнего режима. В Алжире в начале 90-х годов социально-политическая ситуация была иной. Алжирское общество по существу было расколото, так как значительная его часть (более 50% избирателей) разочаровалась в политике властей и поддерживала лозунги исламистов.
В-четвертых, современная внешнеполитическая ситуация кардинально отличается от сложившейся в начале 90-х годов. Тогда еще не существовало в такой степени феномена «международного терроризма», который сейчас многие на Западе (и не только) отождествляют с исламизмом и исламом как таковым. Поэтому если в начале 90-х годов как европейские страны (в частности Франция), так и США склонны были формально признать демократически-легитимный приход к власти исламистов в Алжире и настороженно отнеслись к прерыванию выборного процесса алжирскими военными, то в настоящее время такой поворот событий вряд ли возможен.
Наконец, египетские «Братья-мусульмане», если судить по их официальным заявлениям, заметно эволюционировали в своих политических взглядах и восприятии общепринятых демократических норм. Так, уже упоминавшийся лидер «Братьев-мусульман» Махди Акеф, уточняя политические цели ассоциации, заявлял: «Мы стремимся к формированию такого мусульманского общества, которое было бы демократическим по своей сути и в котором были бы гарантированы плюрализм мнений и альтернативная смена власти». В программном документе «Братьев-мусульман», выдвинутом в марте 2004 г. и озаглавленном «Инициатива об основных принципах реформ в Египте», также заявляется о необходимости «уважения политических и гражданских свобод, включая свободу слова, ассоциаций и собраний», и в то же время требуется «ограничение полномочий президента, гражданского контроля над деятельностью силовых структур и армии». В этом плане программа и требования «Братьев» практически совпадают с позициями большинства оппозиционных политических партий и правозащитных организаций. Так, заместитель генерального секретаря египетского Национального комитета по правам человека Ахмед Камаль Абу аль-Магд, оглашая свой проект возможных поправок к Конституции, также говорил о необходимости сузить концентрацию власти в руках президента, в частности об «обязательном назначении вице-президента и ограничении мандата президента двумя сроками».
Новая генерация руководства «Братьев-мусульман», в том числе избранная в парламент, состоит в большинстве своем из представителей научно-технической и гуманитарной интеллигенции, многие из которых имеют высшее образование и владеют иностранными языками. Изменилась даже официальная эмблема «Братьев-мусульман». Общеизвестные две скрещенные сабли заменили двумя соединенными в рукопожатии руками над вырастающим из земли зеленым побегом. Отношение к «Братьям-мусульманам» в египетском обществе неоднозначно. Часть египтян, в основном копты и представители других христианских общин выражают беспокойство по поводу роста влияния «Братьев» и считают, что их заявления о приверженности демократии продиктованы предвыборной тактикой.
В то же время многие склонны расценивать эволюцию «Братьев-мусульман» как новую стратегию, отвечающую духу времени. В ходе развернувшихся предвыборных дискуссий в Египте накануне президентской и парламентской кампаний некоторые политические и общественные деятели выступали за проведение широкой демократизации, в том числе за полноправное включение «Братьев-мусульман» в политическую жизнь. В то же время, как подчеркивал директор каирского «Центра ближневосточных исследований» Омар Али Хасан, «чтобы стать реальной альтернативной политической силой, претендующей на власть, «Братья-мусульмане» должны на деле подтвердить, что они будут полностью соблюдать демократические принципы»24. В апреле 2004 г. в Каире сторонники «Братьев-мусульман» провели массовые манифестации с требованием отменить запрет на политическую деятельность ассоциации. Тем не менее запрет остается в силе. Более того, президентским декретом муниципальные выборы, которые должны были состояться в феврале 2006 г., были перенесены на 2008 г. Такая мера, видимо, вызвана во-первых, опасением властей относительно возможного нового успеха «Братьев-мусульман» на этих выборах, особенно вероятного после победы ХАМАС на выборах в палестинский парламент в январе 2006 г. Во-вторых, возможно для предотвращения выдвижения кандидата от «Братьев-мусульман» на предстоящих в 2011 г. президентских выборах. Несмотря на то, что «Братья-мусульмане» не признаны в качестве политической партии, тем не менее, согласно египетской конституции, группа из не менее 65 депутатов парламента может выставить независимого кандидата на президентский пост при условии, что его поддержат не менее 110 депутатов парламента и 140 членов муниципальных советов. В настоящее время все муниципальные советы в Египте контролируются правящей Национально-демократической партией, но в случае успеха «Братьев-мусульман» на муниципальных выборах ситуация может измениться. Перенос муниципальных выборов вызвал множество критических откликов и упреков в отсутствии демократии как со стороны оппозиционных политических партий внутри Египта, так и за рубежом. Свое «разочарование» решением египетских властей выразила во время визита в Египет гос. секретарь США Кондолиза Райс. Можно отметить также достаточно противоречивую оценку хода и результатов как президентских, так и парламентских выборов. Наряду с такими определениями, как «важная веха на пути к демократии», высказывались и скептические замечания, в частности, по поводу большого процента голосов, поданных за Мубарака (причем о подавляющем преимуществе Мубарака было объявлено уже в день выборов). Известный специалист по Ближнему Востоку Хьюг Робертс назвал прошедшие выборы «фальшивой демократической весной». Безусловно, нельзя говорить об абсолютной демократичности прошедших президентской и парламентской кампаний в Египте. Тем не менее необходимо отметить, что процесс демократизации в Египте проходит свою начальную стадию. Об этом свидетельствует острая полемика в египетской прессе о дальнейших путях развития египетского общества. Наряду с требованиями демократических реформ на страницах центральных газет, таких как «Аль-Ахрам», звучит резкая критика представителей правящей элиты. Так, известный египетский политолог Салама Ахмед Салама заявлял, что «власти демонстрируют неспособность найти выход из социально-экономического кризиса и отсутствие видения перспективы развития», что само по себе является свидетельством достигнутого уровня демократии. В египетской печати публиковались аналитические исследования о многотысячелетнем историческом пути Египта и его дальнейших перспективах. Таким стал завоевавший большую популярность труд широко известного египетского историка и политолога Гамаля Хамдана «Индивидуальность Египта». В своем исследовании Г.Хамдан говорит о необходимости выработки собственного национального пути развития Египта и пагубности слепого копирования западной государственно-политической модели. Он подчеркивает географические, исторические и культурные особенности, сформировавшие индивидуальность египетского общественного организма, соединяющего в себе наследие Древнего Египта фараонов, африканскую, средиземноморскую, а также арабо-исламскую культуры. К вышесказанному можно добавить также, что Египет имеет гораздо более давние по сравнению с иными арабскими и многими другими странами демократические традиции. Так, например, история египетского избирательного права начинается с 1866 г., когда по инициативе хедива (правителя) Египта Исмаила была учреждена Палата депутатов, обладавшая правами законосовещательного органа и избиравшаяся шейхами провинций и представителями городских слоев населения. В начале ХХ в. в Египте действовали такие политические партии, как «Хисб аль-Ватан» (Партия Родины) во главе с поборником идей панисламизма Мустафой Кямилем, Партия конституционной реформы, Партия нации, Рабочая и Благословенная социалистические партии, в 1919 г. была сформирована политическая партия «Вафд». Наряду с этим в Египте существует своя интеллигенция, которая считается одной из наиболее многочисленных и образованных в арабском мире. В то же время известно, что после антимонархической революции 1952 г. все четыре президента Египта, т.е. Мухаммед Нагиб (1952–1954), Гамаль Абдель Насер (1954–1970), Анвар Садат (1970–1981) и Хосни Мубарак (с 1981 г.) были военными. Необходимо отметить также, что отношение египетской власти к исламистскому движению в разные периоды было неоднозначным. Так, например, «Братья-мусульмане» вместе с организацией «Свободные офицеры» в 1952 г. участвовали в свержении монархического режима, однако в 1954 г. были запрещены и подвергались репрессиям со стороны правящего режима. Затем при Анваре Садате отношение к исламистам, которые поддержали его политику, в частности «денасеризацию» и возврат к «исламским ценностям», несколько изменилось, и они получили возможность действовать более открыто. Именно в этот период (конец 70-х годов) сформировались радикальные исламистские группировки «Исламские группы» и «Исламский джихад», которые после заключения А.Садатом Кэмп-Дэвидского мирного договора с Израилем организовали на него покушение в октябре 1981 г., и президент А.Садат был убит. Его преемник Х.Мубарак повел непримиримую борьбу против радикальных исламистов, в результате чего экстремистские исламистские группировки были в основном подавлены, хотя отдельные террористические акты имеют место в Египте до настоящего времени. По отношению к умеренным исламистам, отказавшимся от террористической деятельности и провозгласившим политические методы борьбы, в частности к «Братьям-мусульманам», отношение властей в последний период также менялось. Так, в начале 2006 г. из тюрем было освобождено более 450 активистов «Братьев», задержанных в основном во время манифестаций и столкновений с полицией в ходе парламентских выборов осенью 2005 г. Это было сделано, в том числе, для того, чтобы еще раз продемонстрировать демократический имидж Египта перед мировым сообществом и прежде всего перед США, которые устами Кондолизы Райс, как отмечалось выше, упрекали Египет в недостаточной демократичности. В то же время сами США после успеха «Братьев-мусульман» на парламентских выборах намеревались наладить с ними контакты, по словам пресс-секретаря американского Государственного департамента, «как с новыми членами египетского парламента». Однако после израильского вторжения в Ливан в июле-августе 2006 г. ситуация изменилась. Война в Ливане радикализировала позицию «Братьев-мусульман», которые резко осудили как военную акцию Израиля, так и поддерживавшие его США, охарактеризовав президента США Д.Буша как «врага ислама»28. Равным образом глава «Братьев» Махди Акеф резко осудил позицию арабских лидеров, в том числе египетского президента во время израильской агрессии, не оказавших практической помощи Ливану. Египетские власти не замедлили ответить на демарш «Братьев» вызовом Махди Акефа в прокуратуру для дачи объяснений и массовыми арестами членов руководства «Братьев» и их активистов (по некоторым данным, было арестовано несколько тысяч человек). Тем не менее Махди Акеф подтвердил, что «Братья-мусульмане» будут действовать «строго в рамках конституции и ни в коем случае не намерены нарушать египетские законы или прибегать к действиям, которые могут дестабилизировать внутриполитическую ситуацию в Египте». В то же время никто из депутатов-представителей «Братьев» не был арестован, несмотря на их довольно резкую критику правительственной политики.
В заключение необходимо отметить, что несмотря на сложную внутриполитическую ситуацию в стране и не менее сложное внешнеполитическое положение в регионе, процесс демократизации в Египте идет, хотя, естественно, может оцениваться неоднозначно. В то же время исламистское движение (за исключением, конечно, его экстремистского крыла), существующее в той или иной форме практически в каждой арабской стране, является закономерным результатом развития мусульманского общества. В определенной степени его можно определить, пользуясь понятийным аппаратом А.Тойнби, своеобразным ответом исламской цивилизации на вызовы современного мира, в частности, глобализации. Тем не менее исламизм не является препятствием на пути демократизации. Более того, как показывает опыт Египта и других арабских стран, в частности Алжира, умеренный исламизм, являясь, в том числе, элементом национальной самоидентификации, может адекватно интегрироваться в демократическую государственно-политическую систему и не противоречить современным тенденциям демократического развития. В то же время необходимо иметь в виду, что поспешный и не подготовленный во всех отношениях переход к широкой демократизации может иметь непредсказуемые, а иногда и трагические результаты, о чем свидетельствует недавний исторический опыт Алжира. Кроме того, вряд ли существует универсальная для всех обществ модель демократии. Демократическое устройство всегда должно соответствовать специфике исторического развития, традициям, национальной психологии и менталитету, а также уровню развития гражданского общества. В арабо-мусульманском мире, в том числе в Египте, ислам в силу специфики своего исторического развития является не только религией, но образом жизни. Во многом мусульманские традиции служат регулятором как в повседневной жизни, так и в общественно-политической практике, в которых вполне определенно развита идея «исламской социальной справедливости», предполагающей превалирование интересов общества (уммы) над интересами личности. Наряду с этим ислам для многих мусульман представляет собой также основу национальной и цивилизационной самоидентификации. Таким образом, совершенно закономерно, что форма демократии в мусульманском обществе будет отличаться от ее модели в западном обществе с рациональной протестантской этикой, культом индивидуализма и в то же время развитыми институтами гражданского общества. Каждая страна и народ вправе строить собственную государственно-политическую систему с учетом своего исторического опыта и традиций. При этом, безусловно, должна соблюдаться историческая преемственность, предполагающая цивилизованное сохранение и использование всего позитивного, что было создано предыдущими поколениями.
Список источников и литературы
1. Сапронова М.А. Государственный строй и конституции арабских республик. М., 2003, с. 168.
2. Долгов Б.В. Исламистское движение на пороге ХХI века // Ближний Восток и современность. Вып. 21. М., 2004, с. 13
3. Долгов Б.В. Исламистский вызов и алжирское общество (1970–2004). М., 2004, с. 233.
4. Яшин И.Г. «Братья-мусульмане» как оппозиционная сила в Египте после парламентских выборов 2005 г. // Египет, Ближний Восток и глобальный мир. М., 2006, с. 29.
5. Ланда Р.Г. История арабских стран. М., 2005, с. 153.