За три года военное правительство генерала П.Мушаррафа добилось довольно значительных успехов в жизни пакистанского общества – экономике, социальной сфере, политической стабильности, внешней политике. Напомним, что в конце 90-х годов экономика страны находилась в подлинном развале. Новым властям удалось остановить негативное течение событий и осуществить определенные сдвиги: снизились инфляция и до некоторой степени коррупция1.
В рассматриваемый период Пакистану благоприятствовали хорошие погодные условия. Для таких стран это имеет немаловажное значение для их народного хозяйства.
Впервые в Пакистане власти повели наступление на религиозных экстремистов. Было запрещено несколько исламорадикалистских организаций (их лишили права деятельности и после того, как они сменили свои прежние названия). Многие активисты и руководители были посажены в тюрьмы. Большую работу власти провели по превращению религиозных школ-медресе из кузниц фундаментализма и терроризма в обычные учебные заведения, естественно, с определенным религиозным уклоном.
Вообще в последние годы напор исламистов несколько ослаб. Уже не ставится вопрос, как это было раньше, о свержении правительства, замене Мушаррафа более радикальным политиком, о захвате религиозными фундаменталистами государственной власти или об овладении ядерным оружием.
Достичь несомненных успехов властям удалось с помощью жестких мер военного управления. Такие меры помогли проведению в жизнь многих правительственных решений, достижению некоторых успехов в борьбе с коррупцией и открытым воровством, в противостоянии с исламорадикалами. Были также ужесточены многие законы, действующие против террористов и уголовников. Так, Закон о терроризме 1997 г. был пересмотрен, в результате сроки заключения были увеличены вдвое и больше (за преступления, которые предусматривали санкцию пять лет тюремного заключения, стали присуждать десять лет, а пожизненное заключение сменило десятилетнее наказание).
«Убийство во имя чести» (т.е. месть по национальным традициям) стало приравниваться к уголовно наказуемым преступлениям.
В период военного режима благодаря его внешнеполитическому курсу резко изменились международные позиции Пакистана. Напомним, что Пакистан находился на мировой арене в жесточайшей экономической и политической блокаде. Начиная с «поправки Саймингтона» (1976), а затем «поправки Гленна» (1977), Пакистан был лишен возможности получения из США важнейших технологий. Следующее американское законодательство («поправка Пресслера») в 1990 г. отказало Пакистану в военных поставках и значительной части экономической помощи. Новые ограничения обрушились на Пакистан после его ядерных испытаний в 1998 г.,вооруженного столкновения с индийскими войсками в Гималаях (Каргил) и после прихода к власти военных и смещения ими «законно избранного» правительства. Пакистан становился страной-изгоем.
Все изменилось после 11 сентября 2001 г., когда Пакистан выступил участником международной антитеррористической операции в Афганистане. С него были сняты почти все санкции. Традиционные западные страны-доноры, а также финансово-экономические организации возобновили материальную помощь Пакистану. П.Мушарраф и другие руководители страны стали желанными гостями в западных столицах. Официальные представители новых союзников стали часто и охотно посещать Исламабад. Пакистан упорно добивается военных поставок, но пока дело ограничивается предоставлением техники, имеющей двойное назначение.
Однако и в этом военном вопросе, несмотря на противодействие Индии, наметились определенные сдвиги. Так, министерство обороны США в середине ноября 2004 г. известило Конгресс о трех намеченных сделках по продаже в Пакистан вооружений на сумму 1,2 млрд. долл., в т.ч. разведывательных самолетов, корабельных защитных комплексов и противотанковых ракет. Конгресс в целом позитивно отнесся к этим сделкам. В начале февраля 2005 г. в Равалпинди были проведены переговоры о расширении военно-технического сотрудничества (ВТС) двух стран. Американская сторона заявила, что «с пониманием» относится к потребностям Пакистана в вооружениях. Было подтверждено согласие поставить Пакистану вооружений и военной техники (В и ВТ) на 1,2 млрд. долл. На совещании в Равалпинди обсуждались вопросы поставки в Пакистан нескольких десятков самолетов F-16, закупленных Пакистаном в 80-е годы, но задержанных в Америке, т.к. именно в то время вступила в действие «поправка Пресслера». Вслед за США смягчили свою позицию по поставкам В и ВТ другие западные страны. С Францией была создана двусторонняя комиссия по вооружениям. На ее заседании в декабре 2004 г. в Исламабаде обсуждались перспективы развития ВТС, в частности, в авиационной и военно-морской областях. Во время визита главы СЕНТКОМ Дж.Абизайда в начале декабря 2004 г. были затронуты проблемы борьбы с международным терроризмом и в этой связи поставок Пакистану необходимой военной техники.
Обратим внимание на важную особенность внутренней политики правительства П.Мушаррафа. Оно осуществляло довольно крупные технические проекты, например, строительство глубоководного морского порта в Гвадаре на Аравийском море, проводило широкую успешную приватизацию различных корпораций и банков, что быстро приносило большое количество свободных денег. Однако не было предпринято никаких широких социально-экономических реформ. Власти понимали и опыт таких руководителей, как З.А.Бхутто, деятельность которого наглядно показала, что подобные реформы приносят ощутимый результат (если вообще приносят!) только через значительное время, а до этого их проведение вызывает недовольство в различных слоях населения, да к тому же требует значительных средств для их осуществления.
Время после замены власти военных (всеобщие выборы в октябре 2002 г.) и по настоящее время можно назвать периодом «вхождения страны в гражданские конституционно-демократические рамки». Кстати, это уже четвертая в Пакистане попытка пойти по такому пути; все прежние оканчивались неудачей. В свою очередь, в наступившем этапе можно выделить две стадии – восстановление, а затем запуск несколько заржавевшего парламентского механизма.
Сразу же после отмены военного положения все политические процессы в стране замедлились, поступательное движение затормозилось, государственно-политические действия потеряли прежнюю быстроту, четкость и направленность. Как известно, генерал П.Мушарраф точно за три года (даже на два дня раньше) выполнил решение Верховного суда о прекращении военного правления. Мушарраф все время подчеркнуто уважительно относился к решению суда, выполнял все распоряжения судебной власти, не вступал с ней в пререкания и т.д. Со своей стороны, Верховный суд, не привыкший к подобному лояльному отношению высшей государственной власти, пошел ей навстречу в двух важных вопросах (разумеется, с разного рода оговорками): Верховный суд поддержал предложение президента о внесении в Конституцию 17-й поправки, значительно усилившей власть президента за счет полномочий правительства и его главы – премьер-министра. Верховный суд также согласился с пребыванием на посту президента руководителя пакистанской армии.
После всеобщих выборов восстановление работы конституционно-демократических институтов (в результате, главным образом, острой политической борьбы за власть) приобрело затяжной характер. Достаточно сказать, что П.Мушаррафу удалось выступить с первым президентским обращением на совместном заседании обеих палат парламента только 17 января 2004 г.
После выборов в 2002 г. долгое время шла борьба за расстановку сил в парламенте. Партия, поддерживающая П.Мушаррафа – Пакистанская мусульманская лига, которая носит имя создателя Пакистана «Каид-и-Азама» М.А.Джинны – ПМЛ(КА), вначале не имела превосходства в парламенте. Затем после распределения мест женских (60) и религиозных меньшинств (10) число депутатских мандатов от ПМЛ(КА) увеличилось, но не очень значительно, и не было твердой уверенности в возможности формирования «своего правительства». Руководству партии удалось привлечь на свою сторону некоторое число депутатов из таких крупных партий, как Пакистанская народная партия (ПНП), руководимая Б.Бхутто, и Пакистанская мусульманская лига, которая идет за своим бывшим лидером, бывшим премьер-министром Навазом Шарифом, свергнутым военными и высланным за пределы страны. Главное, чего добились руководители ПМЛ(КА), – это создание коалиции с Национальным альянсом, несколькими самостоятельными фракциями ПМЛ, Объединенным национальным движением (представляет мухаджиров, т.е. переселенцев из Индии). Но и после этого в целом численность правящей коалиции составила немногим более половины депутатского корпуса.
Одновременно аналогичная борьба шла и в верхней палате парламента – Сенате, который представляет субъекты федерации (провинции, столичный округ Исламабад и управляемые центром районы племен, расположенные на северо-западе страны).Прошло несколько месяцев, как были избраны руководители обеих палат и их заместители (все представители правящей партии).
21 ноября 2002 г. нижняя палата (Национальное собрание) избрала премьер-министра. Им стал представитель самой малой провинции – Белуджистана – Мир Зафрулла Хан Джамали. Отметим, что впервые за всю историю Пакистана его правительство возглавил представитель этой крайне неспокойной провинции, что и было учтено при его назначении.
Судьба этого премьер-министра в целом оказалась неудачной. Премьер пробыл на своем посту полтора года и ушел в отставку в июне 2003 г. Причины этой отставки видели, как обычно, в разногласиях с президентом. Думается, что основная причина ухода премьер-министра состоит в другом (да и срок совместной работы П.Мушаррафа и М.З.Х.Джамали был слишком коротким, чтобы разногласия между ними достигли такого накала). Не имевший никакого административного и хозяйственного опыта и «имени за границей» М.З.Х.Джамали просто «не потянул» этот пост. П.Мушарраф, назначая премьера, хотел провести определенное разделение деятельности двух руководителей: президент брал на себя всю политику, а премьер должен был заниматься хозяйственной деятельностью. Джамали оказался неспособным к решению такой задачи, особенно в новых условиях, когда резко выросла внешнеэкономическая деятельность, со всех сторон «посыпались» финансовые дары, которые надо было использовать с максимальной выгодой. В изменившихся условиях правительство должен был возглавить другой человек – профессионал, прагматик, далекий от политики. Таким человеком оказался министр финансов Шаукат Азиз. Он никогда не был политиком в «чистом виде». Долгие годы работал на высоких постах в зарубежных банках и Международном валютном фонде. В 1999 г. в качестве министра финансов вошел в «правительство технократов» П.Мушаррафа.
В свое время представитель Белуджистана призван был усилить влияние правящей верхушки на «окраине» государства. Однако вскоре только этого оказалось недостаточно. Новая обстановка потребовала иного главу правительства. Нужен был политик, владеющий мастерством в области экономики и финансов. К тому же и в Индии после выборов весной 2004 г. во главе нового правительства также встал крупный экономист, «отец рыночных реформ» Манмохан Сингх. 28 августа 2004 г. Шаукат Азиз возглавил новое правительство Пакистана в составе 32 человек, которое он представил парламенту 1 сентября. На Давосском саммите 2005 г. новый премьер уже сверкал среди звезд первой величины. Следует однако заметить, что удаление с высокого поста представителя Белуджистана в определенной мере негативно отразилось на позициях центра в этой провинции.
Однако вернемся к прерванным событиям. 16 декабря 2002 г. П.Мушарраф был приведен к присяге в качестве президента на следующее пятилетие (до октября 2007 г.). Основанием для его пребывания во главе государства считались итоги всенародного референдума, проведенного 30 апреля 2002 г. По официальным данным, в голосовании участвовало 63% электората, из них в пользу П.Мушаррафа было подано 97,7% голосов8. Сторонники П.Мушаррафа считали, что такие итоги референдума означают его избрание на новый пятилетний срок. Против этого решительно выступила объединенная оппозиция, которая требовала избрания президента на основе процедуры, предусмотренной Конституцией, т.е. избирательной коллегией, состоящей из членов обеих палат парламента и депутатов законодательных собраний провинций. Это было одним из нескольких принципиальных расхождений между правящей группировкой и оппозицией.
Другое противоречие было связано с намерением властей серьезно изменить Конституцию путем включения в нее Семнадцатой поправки, которая значительно усиливала полномочия президента за счет правительства и его главы. Оппозиция требовала, чтобы эта поправка прошла обычную процедуру законотворчества и была принята двумя третями голосов членов парламента (в тех условиях это сделать было абсолютно нереально). Именно поэтому правительство утверждало, что этого не требуется, поскольку поправка вносится в период чрезвычайного положения в практически не действующую Конституцию, и власти вправе внести поправки на основе решения Верховного суда. Если же оппозиция не согласна с таким изменением в Конституции, утверждали официальные лица, то после введения в действие Основного закона, оппоненты должны добиться отмены поправки конституционным путем – двумя третями членов голосов парламента.
И, наконец, следующим пунктом резких разногласий было стремление властей создать Совет национальной безопасности (СНБ) – консультативный орган при президенте с большими полномочиями (ему вменялось в обязанность заниматься стратегическими проблемами, вопросами государственного строительства, объявлять введение чрезвычайного положения и др.). Глава СНБ – президент; его члены – премьер-министр, главные министры провинций, спикер нижней и председатель верхней палат парламента, председатель Объединенного комитета начальников штабов (ОКНШ), начальники штабов трех основных родов войск, лидер оппозиции в Национальном собрании. Создание СНБ означало усиление власти президента, прежде всего за счет правительства, поскольку в ведение нового органа передавались стратегические проблемы безопасности государства, которые обычно относятся к сфере деятельности кабинета министров. К тому же в самом Совете безопасности правительство было представлено крайне слабо. Наконец, в государственную структуру Пакистана в период гражданского правления основательно внедрялось руководство вооруженных сил.
По этим трем принципиальным вопросам развернулась острая борьба между правительственным блоком и мощной оппозицией, которая практически парализовала работу парламента. За весь 2003 г. было принято всего два закона, причем один из них – об очередном государственном бюджете.
При столь жестком противостоянии правительства и оппозиции нереально было найти какие-либо общие подходы и точки соприкосновения. Осознав это, правительство стало искать у противника некое «слабое звено», использовав которое путем взаимных компромиссов можно было выработать общий подход. Как ни странно, но таким «звеном» оказался блок исламистских партий «Муттахида маджлис-и Амаль (ММА) – «Объединенный совет действия». (В нижней палате парламента – Национальном собрании он находился на третьем месте по числу имеющихся у него депутатских мандатов, а в Сенате – на втором месте).
После длительных переговоров, во время которых ММА подвергался резкой критике со стороны прочих сил оппозиции, между ПМЛ (КА) и блоком 24 декабря 2003 г. было подписано соглашение, которое предусматривало следующее. П.Мушарраф соглашается на избрание его по конституционной процедуре, а ММА окажет ему поддержку на этих выборах. Далее, ММА обязалось голосовать за принятие 17-й поправки к Конституции и поддержать образование СНБ. Со своей стороны, П.Мушарраф обязался уйти с действительной военной службы до конца 2004 г. и таким образом оставить пост командующего армией.
Может показаться, что блок сильно уступил П.Мушаррафу. Грубо говоря, он получил один «козырь» взамен трех. Но это только на первый взгляд. ММА сдвинул с мертвой точки застопорившуюся работу парламентского механизма и заработал на этом определенные политические дивиденды. Во-вто-рых, П.Мушарраф пошел на конституционные процедуры для придания законности своей власти и изменений Основного закона. Но главным было, конечно, обещание президента отказаться от поста командующего армией (надо сказать, тогда мало кто сомневался в нарушении генеральского слова, поскольку до этого он всегда и в срок осуществлял свои обязательства. Особенно вспоминалось, что П.Мушарраф своевременно выполнил указание Верховного суда о трехлетнем существовании военного правления).
Не вызывает сомнения, что фундаменталистские партии взяли курс на расширение своих позиций, и в качестве главной цели – завоевание президентского поста. Нынешний период довольно благоприятен для этого. Исламисты не только ведут за собой «улицу», но и впервые в истории страны занимают прочные позиции в законодательных органах власти. Уход П.Мушаррафа от командования армией серьезно облегчает им решение поставленной цели. Причем это может произойти даже до очередных президентских выборов. История Пакистана показывает, что привыкший к чрезвычайным мерам управления генерал-президент, лишившись военной власти, может оказаться не в состоянии адаптироваться к новым условиям и полностью использовать предоставленные ему Конституцией полномочия, позиции его постепенно ослабеют, и он потеряет гражданскую власть, к которой кадровому военному довольно трудно приспособиться. В этом свете по-иному выглядят такие шаги ММА, как поддержка принятия 17-й поправки и образования СПБ. Это уже не только уступка правительству, но и долгосрочная акция по укреплению позиции будущего «своего президента»; между тем такой возможности в иных условиях могло бы и не быть. Сейчас для ММА нет большой разницы от того, кто больше имеет властных полномочий – президент или премьер, поскольку они оба находятся в одной партии. Но вот когда фундаменталистам удастся захватить пост главы государства (если такое произойдет законным путем, то решающую роль, вероятно, сыграют законодатели из провинций), а премьер-министр будет представлять другую партию (что вполне возможно, поскольку в центральном парламенте большинством мест будут располагать, по всей видимости, другие партии), вот тогда 17-я поправка, которую, как кажется сейчас, исламисты «подарили» П.Мушаррафу, будет для них большим подспорьем, да и СНБ пригодится. Итак, то, что ММА оказался сговорчивым с властями, несмотря на наибольшие расхождения политико-идеологического характера между ними, и пошел на очень серьезный компромисс, можно расценить как стремление убрать главное препятствие на своем пути – обладание президентом самой реальной и эффективной властью, т.е.военной, а затем попытаться захватить высший пост в государстве.
Таким образом, в сложном, многогранном и весьма завуалированном соглашении сторон, основным был, конечно, вопрос о лишении президента главного военного поста. Это открывало большие возможности для рвущихся «наверх» исламистов. Но это понимала и противоположная сторона, и трудно было ожидать такого подарка с ее стороны. Во всяком случае, власть развила бешеный темп для официального принятия приемлемых для нее согласованных с оппозицией решений. Уже через несколько дней после заключения соглашения Национальное собрание 29 декабря 2003 г. большинством в две трети голосов одобрило принятие 17-й поправки к Конституции. На следующий день то же сделал Сенат, а 31 декабря президент подписал принятый парламентом законопроект. В первый день Нового года коллегия выборщиков вынесла вотум доверия П.Мушаррафу, придав его президентству полностью конституционный характер. В апреле 2004 г. был принят закон о создании Совета национальной безопасности.
Главным событием, вокруг которого развивалась внутриполитическая жизнь страны, была борьба относительно поста начальника штаба армии Пакистана. После некоторой паузы правящая группировка решила начать кампанию по сохранению данного поста за П.Мушаррафом. Этому содействовали некоторые обстоятельства внутреннего и внешнего порядка. Ввод войск по требованию США в южный Вазиристан (одна из территорий «зоны племен», граничащих с Афганистаном, где традиционно не присутствуют регулярные войска) вызвал большое недовольство в северо-западном Пакистане, особенно Белуджистане и Северо-Западной пограничной провинции. По всей стране проходили митинги и демонстрации протеста против расширения военного участия Пакистана в афганских событиях. Активными были выступления оппозиции по внутренним проблемам. Широкое возмущение и решительный протест вызвал арест президента Ассоциации за Восстановление демократии Дж.Хашми (он является также руководителем Пакистанской Мусульманской Лиги – Наваз Шариф), а затем суровый приговор – 23 года тюремного заключения за «подстрекательство к мятежу» и «клевету на вооруженные силы». После короткого периода замирения в религиозных рядах вновь вспыхнули кровавые столкновения (главным образом между суннитами и шиитами). И наконец, пакистанское руководство учитывало, что в конце 2004 г. произошло значительное обновление высшего и среднего комсостава (включая руководителей Объединенной военной разведки и ОКНШ, заместителя начальника штаба армии, нескольких командиров корпусов и др.) и высших судебных органов (на пенсию ушел председатель Верховного суда Ш.Р.Ахмед). Все отмеченное выше могло сделать ситуацию в стране довольно нестабильной, и в таких условиях лишиться главного звена во властной цепи, по мнению пакистанского руководства было неразумно и опасно. Активная антиправительственная деятельность ММА, несмотря на соглашение с ПМЛ (КА), с одной стороны, усилила опасения властей, а с другой, – в какой-то степени ослабила впечатление от неэтичности их поведения в данной ситуации.
Операция по совмещению полномочий президента и начштаба армии была проведена тонко и практически безукоризненно. С середины первой половины 2004 г. стали раздаваться голоса, в печати появляться заметки и т.д. о необходимости продолжения пребывания П.Мушаррафа на посту начштаба армии. В дальнейшем эти предложения стали подробно обосновываться и объясняться изменением обстановки по сравнению с концом 2003 г. и необходимостью сохранения у П.Мушаррафа всей полноты власти в интересах борьбы с терроризмом, расширения военно- технического содружества с США и развития достигнутого успеха в отношениях с Индией. Сам П.Мушарраф занимал позицию нейтрального, но «верного слуги» народа. На все вопросы отвечал: «как народ хочет», «если народ считает нужным» и т.д.10 Вскоре на эти вопросы он уже стал отвечать более развернуто и целенаправленно – «подавляющее большинство народа желает, чтобы я остался», а 6 сентября он уточнил, что этого хочет 96% населения11. Затем пошли «просьбы» государственных, политических и общественных деятелей, министров к Мушаррафу остаться на своем боевом посту.
Сильную поддержку П.Мушаррафу оказали законодательные собрания крупнейших провинций страны – Пенджаба и Синда, принявшие в сентябре резолюции в его поддержку. После этого власти посчитали, что можно переходить к завершающему этапу кампании. 11 октября правительство внесло в Национальное собрание законопроект, разрешающий П.Му-шаррафу совмещать президентский пост с ключевой военной должностью – начальника штаба армии. После одобрения билля нижней палатой парламента 14 октября, он был передан 27 октября в верхнюю палату и был принят ею 1 ноября. Однако если до сих пор прохождение правительственного законопроекта не нарушало, по крайней мере формально, конституционной процедуры подобного законодательного процесса, то на заключительной его стадии возникла весьма деликатная ситуация.
Конституция Пакистана, как, впрочем, практически все конституции парламентских стран, требует для превращения принятого высшим законодательным органом законопроекта в закон государства одобрения и соответствующей подписи президента. Естественно, что П.Мушарраф не мог этого сделать в отношении законопроекта о собственном назначении. Выход был найден в общем законный, но потребовавший потери определенного времени. В ноябре П.Мушарраф отправился в длительную поездку по странам Латинской Америки. В соответствии с Конституцией (ст. 49)12, обязанности президента стал исполнять председатель Сената М.Сумро (сторонник правящей партии). Выждав некоторое время, он подписал билль, превратив его таким образом в Государственный закон, позволяющий П.Мушаррафу совмещать свой президентский пост с должностью начальника штаба армии. Разъяренная ММА развернула широкую антиправительственную кампанию, принять участие в которой она пригласила ПНП и ПМЛ(Н). В рамках этой кампании прошли массовые митинги и демонстрации в Равалпинди, Лахоре, Мултане и др.городах. Но никакого практического значения они не имели, поскольку «дело» было уже сделано. Да и, видимо, немало людей одобряло эту акцию, видя в ней гарантию стабильности в стране в будущем. И произошло все в целом законным путем, без нарушения соответствующих конституционных положений. Правда, речь может идти лишь о формальной стороне дела. В Конституции нет прямого запрета на совмещение высшей государственной и военной власти. А раз так, то нет и нарушений Конституции. Но дело все в том, что современная государственная парламентская система строится на фундаментальном принципе разделения властей. Поэтому можно сказать, что, не нарушив формально Конституцию, совмещение одним человеком двух высших должностей, принадлежащих к разным «ветвям власти», нарушило глубинные основы государственного управления.
Разрешение совмещать две высшие должности в государстве было связано также с нарушением строго соблюдаемых в пакистанских вооруженных силах принципов прохождения военной службы и времени нахождения на высших должностях (обычно 3 года). Еще в период военного правления истек срок пребывания П.Мушаррафа на посту начальника штаба армии, и в конце 2001 г. полномочия генерала были продлены на год (такие случаи были и прежде). Но нынешнее его сохранение на этом посту означает и новое продление срока службы, причем его пределами являются уже не какие-то временные показатели, а само пребывание на президентской должности. Таким образом, время руководства армией страны в данном случае определяется не строго очерченными воинскими законами, а становится производным от положений, регулирующих деятельность президента. Поэтому возникает вопрос: если на следующих президентских выборах будет избран П.Мушарраф, произойдет ли при этом очередное нарушение воинских уставов? И не станет ли рассмотренное явление прецедентом и для других, более или менее схожих случав?
Пребывание П.Мушаррафа во главе Пакистана служит гарантией, что внутренний и внешний курс государства останется в целом без особых изменений.
Внутри страны будут приниматься меры по укреплению стабильности. Продолжится борьба с исламорадикалами и террористами. Она будет связана с действиями в рамках антитеррористической деятельности в Афганистане по ликвидации остатков «Аль-Каиды» и талибов. Будут проводиться операции в северо-западных районах страны, чтобы воспрепятствовать проникновению в Пакистан из Афганистана исламистских боевиков. Видимо, еще долго будут продолжаться действия в «зоне племен». Несмотря на то, что армия взяла под полный контроль территорию Южного Вазиристана, там продолжаются стычки с экстремистами и террористами.
Видимо, произойдет определенное изменение в расстановке основных политических сил. Усилятся разногласия между ПМЛ(КА) и ММА в силу их значительных политико-идеоло-гических расхождений. С этой точки зрения правящая партия ближе к Пакистанской народной партии, а ММА – к ПМЛ(Н). Кроме того, верхушка ПНП (семейство Беназир Бхутто) значительно больше пострадала от правления ПМЛ(Н), когда был заключен в тюрьму муж Беназир А.А. Зардари, а она сама была признана виновной в разного рода преступлениях во время пребывания на посту премьер-министра (1990–1993) и была вынуждена эмигрировать за границу, где и пребывает до сего времени. Военное правительство лишь продолжило линию в отношении Б.Бхутто. Но основной удар военными был нанесен по ПМЛ Наваза Шарифа. Она была отстранена от руководства страной, а ее лидер после ряда судебных разбирательств был приговорен к пожизненному тюремному заключению, но затем с семьей был выдворен из страны без права возвращения в течение десяти лет. Между тем из Исламабада в адрес Б.Бхутто поступают определенные сигналы; так, в конце 2004 г. был выпущен на свободу А.А.Зардари. Идут сигналы и в обратном направлении. Можно предвидеть возвращение в страну Б.Бхутто и ее участие в следующих выборах (2007 г.).
Продолжится начатый недавно широкий диалог с Индией по основным проблемам их взаимоотношений, включая Кашмирский вопрос. Процесс этот будет сложным и трудным. После первоначальной эйфории в связи с восстановлением диалога и рядом конкретных достижений (например, в отношении некоторых мер доверия), стало особенно заметно, что дальнейшее развитие процесса вызывает сильное сопротивление, обусловленное гигантской инерцией, возникшей за более чем полувековой период противостояния двух государств. Тем не менее можно считать, что нынешний этап пакистано-индийских отношений – наиболее благоприятный и перспективный за все время их существования.
Будут развиваться пакистано-российские отношения. Россия, которая ныне отошла от прежней исключительной ориентации на Индию в условиях конфронтации двух стран, играет сейчас весьма важную роль в оздоровлении ситуации в Южной Азии, в ослаблении напряженности в пакистано-индийских отношениях и налаживании их сотрудничества.
В 2007 г. пройдут выборы нового парламента и президента. По всей вероятности, П.Мушарраф отойдет от руля управления. Прежде всего потому, что он перестанет быть начштаба армии. Пребывание на этом посту ему уже продлено на шесть лет, и вряд ли этот срок будет увеличен еще на пять лет. Кроме того, в 2007 г. стаж действительной военной службы Мушаррафа достигнет очень значительного для Пакистана срока – 46 лет (уже к настоящему времени его стаж превышает службу каждого из трех бывших генерал-президентов). Ему, по-видимому, придется уйти из армии, а в этом случае претендовать на пост президента он вряд ли будет. Скорее всего, весь оставшийся период правящая группировка будет тщательно работать над проблемой преемника П.Мушаррафа на посту президента, который по нынешнему варианту Конституции является ключевой фигурой в системе государственного управления. Думается, что уже сейчас на эту роль готовится Шаукат Азиз, проходящий сейчас «предпрезидентскую практику» на посту главы правительства.
Список литературы
пакистан парламент политика мушарраф
1. Москаленко В., Мелехина Н. Политическая обстановка в Пакистане в период правления П.Мушаррафа// Ближний Восток и современность. М., 2004, вып. 21, с. 241–242.