Общественная мысль Росии II четверти XIX века

Содержание. Введение. I. Общество и идеи в 20-30е годы XIX века. II. Консервативное и оппозиционно-либеральное направление в конце 30-40х годов III. Формирование демократического направления.
Заключение. Список использованной литературы.
Введение. В II четверть XIX века представляет нам эпоху Николая I. Во время царствования, которого отмечались резкие рекреационно-охранительные меры самодержавия и попытка перестроить госаппарат, приспособив его к складывавшимся новым историческим реалиям, т.к. в 1830-1840-е гг. в России начался промышленный переворот, который по причине тормозящего влияния феодально-крепостнической системы затянулся до 1870-1880-х гг. Мануфактурное производство в дореформенной России получило конкуренцию в виде фабрично-заводского. Но частичные внутриполитические преобразования самодержавия в первой половине XIX в. не могли разрешить накапливавшихся противоречий между складывавшимися капиталистическими отношениями и феодально-крепостнической системой, и эти противоречия перерастали в кризис феодализма. В обществе появлялись все новые идеи преобразования государства. Именно их я попытаюсь осветить в рамках реферата, поэтому необходимо выделить следующие три этапа. I. Общество и идеи в 20-30е годы XIX века. Царствование Николая I стало эпохой напряженного размышления о дальнейшем пути развития России. Перед многими образованными людьми встали вопросы о прошлом, настоящем и будущем страны, о том какая судьба ждет Россию. Но на данном этапе истории население все еще России делилось на сословие в отличие от западных стран. Сословная принадлежность передавалась по наследству. Дворянство, духовенство, купечество, мещанство и крестьянство, казачество – таков перечень основных сословий в России. Хотя необходимо отметить, что сословный строй постепенно себя изживал, особенно в городах. Купечество уже не контролировало всю торговлю. Ко II четверти XIX века в больших городах купцы 3-й гильдии растворились среди торгующих мещан и крестьян, потомственное мещанство перемешалось с пришлым в город крестьянством. Среди городского населения все более четко можно выделить классы, характерные для капиталистического общества, - буржуазию и рабочих. Они формировались не на юридической, а на экономической основе, что является характерным признаком капиталистического общества. В рядах буржуазии оказывались многие дворяне, купцы и разбогатевшие мещане и крестьяне. Основными представителями прогрессивных идей оставалось дворянство, но центр общественного движения переместился из армии в студенческие кружки[1]. Во второй половине 20-х годов среди московской молодежи выделялся Д. В. Веневитинов, талантливый поэт и философ, служивший в одном из московских архивов. Его привлекло учение великого немецкого философа Фридриха Шеллинга, в произведениях которого большое место отводилось проблеме свободы. Вокруг Веневитинова сплотился тесный кружок друзей (А.С.Хомяков, И.В.Киреевский, А. И. Кошелев и др.). Они хотели выпустить свой альманах, но Пушкин, побывавший в 1826 г. в Москве, посоветовал издавать журнал. Веневитинов много сделал для его организации, но первый номер журнала, названного «Московским вестником», вышел тогда, когда Веневитинова в 1826 г. перевели из Москвы в Петербург. В 1827 г. он простудился и неожиданно умер. «Московский вестник» перешел в руки журналиста и истори­ка М. П. Погодина, Хомяков женился и уехал в деревню. Киреевский отправился в Оптину пустынь (в Калужскую губернию), где беседовал со старцами и постигал учение древних отцов церкви. Таким образом, со смертью Веневитинова, «души компании», кружок надолго распался. Другим центром общественной мысли стал Виссарион Григорьевич Белинский (1811-1848), который был разносторонним, начитанным человеком. В 1929г. он поступил в университет, где написал драму о крепостном юноше «Дмитрий Калинин», за которую многие предрекали ему ссылку в Сибирь, а в 1832 году под благовидным предлогом исключили из института. После чего Белинский стал активным членом кружка Н.В. Станкевича. Кружок посещали: историк Грановский Т.Н., литератор-публицист Аксаков К.С. и другие молодые люди. Члены данного кружка увлекались философией Шеллинга, которую пытались переложить на русский быт для осмысления внутренних процессов, происходящих в стране. Основными вопросами были: «народ и интеллигенция», «Россия и Запад». Белинский же призывал к преодолению разрыва между народом и интеллигенцией, т.е. пытался исправить основную ошибку декабристов. В 1935 году в кружке Станкевича появляется новая фигура – Михаил Александрович Бакунин (1814-1876). Представитель дворянского рода, получивший образование в артиллерийском училище, офицер. В кружке он увлеченно начал проповедовать учение немецкого философа Фихте. Основными идеями Фихте были отмена сословных привилегий, признавал право народа на революцию. В основу своего учения об обществе и государстве он положил идею свободы, подчеркивая право и обязанность каждого здорового человека трудиться. Таким образом, в кружке крепла мысль о критическом отношении к российской действительности. Но мысли Фихте были слишком отвлеченны от жизни, и философские искания были обращены к основам диалектики Гегеля. К сожалению, поспешные выводы привели к пониманию основных постулатов Гегеля к ошибкам понимания всей его философии, т.е. Белинский дошел до того, что философией Гегеля он не только оправдал самодержавие, но и крепостное право, в котором он увидел «самобытные формы русской жизни»[2], что привело к расхождению между членами кружка. Также было ошибкой умолчать о идеях молодых А.И. Герцена и Н.П. Огарева. Первый – сын знатного дворянина, увлекался чтение французской литературы, особое предпочтение он отдавал французским просветителям XVIII века, идеи которых и результаты восстания декабристов наложили большой отпечаток на формирование мировоззрения молодого Герцена. Он познакомился с Огаревы в 16 лет и стали вечными друзьями. Герцен и Огарев в университете обсуждали события французской революции 1830 года, изучали философию Сен-Симона, касались проблемы равноправия женщин. Но в 1833 г. на одной из вечеринок их друзей был разбит бюст императора, за что Огарева выслали в Пермь, а Герцена – в Вятку. Интересным моментом жизни Герцена становится следующий факт – в 1840 г. ему разрешили жить в столицах, и он увлекся философией Гегеля, но сделал он совсем другие выводы в отличие от Бакунина и Белинского, т.к. работы Гегеля (его диалектику) – он назвал «алгеброй революции».[3] II. Консервативное и оппозиционно-либеральное направление в конце 30-40х годов. В размышлениях об исторических судьбах России, ее истории, ее настоящем и будущем родились два важнейших идейных течения 40-х гг. XIX в.: консервативное и оппозиционно-либеральное. Консервативное идейное течение раскрывается в программе кружка славянофилов. Участникам кружка были А.С. Хомяков (1804-1860), братья Киреевские, А.И. Кошелев (друзья Веневитинова), Ю.Ф. Самарин, И.Д. Беляев и братья Аксаковы. Славянофилы выступили выступившие с обоснованием самобытного пути исторического развития России, принципиально отличного от пути западноевропейского. Самобытность России, по мнению славянофилов, - в отсутствии в ее истории классовой борьбы, в русской поземельной общине и артелях, в православии как единственно истинном христианстве[4].
Философские воззрения славянофилов разрабатывались главным образом Хомяковым, И.В. Киреевским, а позже Самариным и представляли собой своеобразное религиозно-философское учение. Например, А.С.Хомяков, писал, что Россия призвана стать в центре мировой цивилизации, она стремиться не к тому, чтобы быть богатейшей или могущественной страной, а к тому, чтобы стать «самым христианским из всех человеческих обществ». Особое внимание поэтому славянофилы уделяли деревне, считая, что крестьянство несет в себе основы высокой нравственности, что оно еще не испорчено цивилизацией. Великую нравственную ценность видели славянофилы в деревенской общине с ее сходками, принимающими единодушные решения, с ее традиционной справедливостью в соответствии с обычаями и совестью.
Историческим воззрениям славянофилов была присуща в духе романтической историографии идеализация старой, дореволюционной Руси, которую славянофилы представляли себе гармоничным обществом, лишенным противоречий, являвшим единство народа и царя, "земщины" и "власти". По мнению славянофилов, со времен Петра I, произвольно нарушившего органическое развитие России, государство стало над народом, дворянство и интеллигенция, односторонне и внешне усвоив западноевропейскую культуру, оторвались от народной жизни. Идеализируя патриархальность и принципы традиционализма, славянофилы понимали народ в духе консервативного романтизма. В то же время славянофилы призывали интеллигенцию к сближению с народом, к изучению его жизни и быта, культуры и языка. Появление славянофилов заставило сблизиться тех, кто считал Россию и Западную Европу неразделимыми частями культурно-исторического целого. Это течение носило оппозиционно-либеральный характер и имеет место в истории как «западничество». В лагерь западников входили: повзрослевшие Герцен и Белинский, Т.Н. Грановский и С.М. Соловьев, К.Д. Кавелин и И.С. Тургенев, а также В.П. Боткин и П.В. Анненков. В целом западники были со­гласны с оценкой, данной П. Я. Чаадаевым прошлому России. Но они считали, что благодаря реформам Петра I развитие индивидуального самосознания и личного до­стоинства русских людей, хозяйства и культуры в Рос­сии уже началось. Необходимо лишь распространение свободных от крепостничества общественных отношений и европейской культуры в глубь народа. Этому противо­стоит реакционная политика самодержавия. Чаадаев выступил решительным западником, и западничество его было криком патриотической боли. Он был типичным русским человеком XIX века верхнего культурного слоя. Его отрицание России, русской истории - типическое русское отрицание. Его западничество было религиозным, в отличие от последующих форм западничества, он очень сочувствовал католичеству, видел в нем активную, организующую и объеди­няющую силу всемирной истории и в нем видел спасение и для России. Русская история представлялась ему лишенной смыс­ла и связи, не принадлежащей ни к Востоку, ни к Западу - отражение той потери культурного стиля и единства, которая характерна для Петровской эпохи. Основным западным влиянием, через которое в значительной степени определилась русская мысль и русская культура XIX века, было влияние Шеллинга и Гегеля, которые стали почти русскими мыслителями. Это влияние не означало рабьего подражания, как влияние вольтерианства XVIII века. Германская мысль воспринималась активно и перерабатывалась в русский тип мысли. Это особенно нужно сказать про славянофилов, у которых влияние Шеллинга и Гегеля также оплодотворило богословскую мысль, как некогда влияние Платона и неоплатонизма оплодотворило богословскую мысль восточных учителей церкви. Хомяков создает оригинальное православное богословие, в которое входят переработанные мотивы германского идеализма. Подобно немецким романтикам, русская мысль стремится к целостности и делает это более последова­тельно и радикально, чем романтики, которые сами утеряли целостность. Целостность христианского Востока противополагается рационалистической раздробленности и рассеченности Запада. Это впервые было формулировано И. Киреевским и стало основным русским мотивом, вкорененном в глубинах русского характера. Русские коммунисты-атеисты утверждают целостность, тоталитарность не менее православных славянофилов. Психологически русская ортодоксальность и есть целостность, тоталитарность. Русские западники, которым чужд был религиозный тип славянофилов, увлеклись гегелианством, которое было для них столь же тоталитарной системой мысли и жизни, охватывающей решительно все. Когда Белинский или Бакунин были гегелианцами, они были именно такими гегелианцами. Русский молодой человек, принадлежавший к поколению идеалистов 30-х и 40-х годов, исповедывал тоталитарное шеллингианство или тоталитарное гегелианство в отношении ко всей жизни, не только жизни мысли и жизни социальной, но и жизни личной, в отношении любви или чувства природы. Белинский, революционер по натуре и темпераменту, положивший основания русскому революционно-социалистическому миросозерцанию, одно время стал консерватором из-за увлечения философией Гегеля. Он счел себя обязанным принять разум – что все действительное разумно. Историки-западники, в частности К. Д. Кавелин и Б. Н. Чичерин, развернули критику общинных начал русской жизни. К. Д. Кавелин подчеркивал тягловый характер русской общины, неотделимый от круговой по­руки и переделов земли, подрывающих трудовую мо­раль. По его мнению, возникновение тягловой общины в XVII в. было связано с распространением крепостниче­ства и являлось формой эксплуатации крестьянства и посадского населения. В силу этого индивидуальные ка­чества человека, его разум в общине подавлены. По мере развития общества и хозяйства община должна рас­падаться, уступая место частной собственности, являющейся вместе с тем и основой личностного развития людей. Вместе с тем К. Д. Кавелин не требовал полного уничтожения общины, считая ее противовесом тенденции к эксплуатации и угнетению, связанной с существо­ванием частной собственности. К. Д. Кавелин резко критиковал российское самодержавие, считая его формой восточноймонархии, порабощения государством сословий и человеческой личности. Такое же архаичное, противостоящее личностному развитию начало он видел в православной церкви. Человек в ней, как и в язычестве лишен возможности развития. Этому угнетенному состоянию противостоят только удаль, разгул, стремление к безграничной свободе, также препятствующие нормальному культурному развитию. Историю и смысл деятельности православной церкви, считал К. Д. Кавелин, можно понять лишь как часть истории государства. Она носит государственный и поли­тический характер. Принцип «цезаропапизма» утверж­дает в народной культуре идею о том, что царь должен быть безгрешен. Грех царя - это крах государства («народ согрешит - царь замолит, а царь согрешит - народ не замолит»). Все это заставляло К. Д. Кавелина думать, что единство истории, исторического времени в допетровской Руси было не органично, а синкретично. Оно не распадалось полностью лишь потому, что процесс шел медленно. История развивалась как бы отдельными толчками, сводилась к череде заимствований у Визан­тии, Европы, татар. Не являясь подлинным целым, она не запечатлевалась в сознании народа, проходила мимо него. Условия для органического развития и осознания своей истории Россия получила только после Петровских реформ. Западники и их последователи во второй поло­вине ХIХ - начале XX в. сумели создать фундаменталь­ные исследования и выдвинули целостные концепции исторического процесса в России. В «золотой фонд» рос­сийской историографии вошли труды С. М. Соловьева, В. О Ключевского, Л. Н. Милюкова, Г. В. Плеханова, анализировавших историю России с либеральных или со­циал-либеральных позиций.
На основании сказанного мы можем сделать вывод о том, что в 30-40гг. XIX века мысли об общественном устройстве России развиваются по сравнению с предшествующем периодом, а прогрессивные идеи охватывают не только дворян, но и разночинцев. III. Формирование демократического направления.
Демократическое направление в Росси, на мой взгляд, формируется в и в рамках идей А.И. Герцена, Бакунина и Белинского а также частично в кружке Петрашевцев. 1. Петрашевцы. Это члены кружка Михаила Васильевича Буташевича-Петрашевского (1821-1866), которые говорили об отмене крепостного права, введение свободной печати, преобразовании суда на основе гласности и состязательности (т.е. с участим защитника и присяжных заседателей), а также осуждали запрещенное «Письмо к Гоголю». Членами кружка были чиновники, офицеры, учителя, литераторы. Попав в поле зрения полиции, большинство участников кружка было осуждено, а 21 человек приговорен к расстрелу, который вдень казни был заменен каторгой. 2. Герцен был за границей и имел большие денежные средства в своем распоряжении, которые он вывез из России. Поэтому относительно свободно мог высказывать свою точку зрения, которая также изменилась, под влиянием кровавой расправы над парижскими повстанцами. Определенное разочарование Герцен испытали в идеях французских социалистов. Герцен все больше приходит к выводу, что Россия должна пойти своим иным путем, чем Западная Европа. В своей теории Герцен осмыслил и пытался соединить славянофильство с социалистической теорией. Он понимал, что в России условия жизни на много хуже, чем в Европе, и поэтому довольно сложно «сочинить будущее, сидя в кабинете»[5]. Следовательно, мы можем судить о том, что Герценовский социализм также утопичен, как и идеи французских социалистов. В 1952г. Герцен переехал в Лондон, где на вырученные средства основал Вольную русскую типографию, целью которой он поставил распространение в России идеи освободительного движения. 3. Бакунин также из-за границы пытается понять, какой же путь развития необходим для России. Он изучает философию, и даже пытается притворить свои идеи в жизнь, участвуя в восстаниях 1948 и 1949гг. За, что был схвачен и посажен в тюрьму пожизненно, только при Александре II его разрешают перевести на поселение в Сибирь. 4. Белинский в первых своих статьях доказывал разумность устройства окружающего мира. Но данную точку зрения он отстаивал сквозь призму идеального философского течения, которое стремился найти. Разочаровавшись, Белинский решил отказаться от всяких абсолютных философских систем, а прежние свои статьи начал называть недоразумением. По существу речь шла о гуманизме, т.к. он рассматривал мир с позиции того, как в нем живется человеку. Он одним из первых российских публицистов поднимает вопрос о правах человека. Существующее общественное устройство представлялось ему несовершенным, но он верил, что человечество сможет улучшить свои порядки, и считал необходимым работать ради этого. Книга же Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» вызвало резкий протест Белинского. Основная мысль книги заключалась, в том, что необходимо бороться с недостатками общественного устройства путем исправления саго человека через религию. В своем письме Белинский настаивает на том, чтобы менять не человека, а законы. Так он утверждает необходимость отмены крепостного права, отмены телесных наказаний, введение строго соблюдения законов, которые уже есть. Следовательно, нельзя отрицать формирования демократического направления, но оно было еще в глубоком зачатке и сильно отдалено от реальной действительности России. Заключение. Таким образом, расправой над декабристами Николай I не смог надолго запугать страну, т.к. страх, как известно, не может быть вечным. Поэтому уже 20-30 гг. снова возникли кружки, выдвинулись лидеры, исподволь начался новый этап освободительного движения. Конечно же, оно уступало движению декабристов: никто при Николае I не разрабатывал конституционных проектов, но был основательно поставлен вопрос о правах человека. В 40е годы движение приобретает более широкий размах, главную заслугу в котором имеют разночинцы. Начавшийся этап, по мнению Зырянова, можно назвать дворянско-разночинным. А Герцен назвал его как «удивительное время наружного рабства и внутреннего освобождения»[6]. Список использованной литературы. 1. Антонов М.К. История России XVII-XIX век. М.1996. 2. Китеав В.А. Славянофилы в первые пореформенные годы // Вопросы истории. №6. 1997. 3. Корнилов Л.А. курс истории России XIX век. М.,1993. 4. Русское общество 30х годов XIX века. Люди и идеи. Мемуары современников. М.1989. 5. Хомяков А.С. О старом и новом: статьи и очерки. М.,1998. [1] Антонов М.К. История России XVII-XIX век. М.1996. С.246. [2] Русское общество 30х годов XIX века. Люди и идеи. Мемуары современников. М.1989. С. [3] Корнилов Л.А. Курс истории России XIX век. М. 1993. С. 67. [4] Китеав В.А. Славянофилы в первые пореформенные годы // Вопросы истории. №6. 1997. С.19. [5] Китеав В.А. Славянофилы в первые пореформенные годы // Вопросы истории. №6. 1997. С.25. [6] Корнилов Л.А. Курс истории России XIX век. М.1993.С.83.