Анализ Земской реформы

Известный публицист и консерватор М.Н.Катков приветствовал земскую реформу 1864г. и писал: " Живые общественные силы должны быть введены в государственную организацию" Почему консерваторы того времени не опасались создания либеральных институтов местного самоуправления?

Реформы 60-70 годов – крупное явление в истории России. Россия подключилась к общеевропейскому процессу создания передовых, цивилизованных форм государственности, основанных на самодеятельности населения и его волеизъявлении. Основным итогом развития России в 60-70-е годы XIX в. явилось коренное обновление общественно-политической и культурной жизни на либеральных началах. Но это были только первые шаги.

(П.Н. Зырянов )

После отмены крепостного правапотребовалось проведение целого ряда других преобразований.      К началу 60-х гг. прежнее управление на местах показало свою полную несостоятельность. Деятельность руководивших губерниями и уездами чиновников, назначенных в столице, и отстраненность населения от принятия любых решений довели хозяйственную жизнь, здравоохранение, просвещение до крайнего расстройства. Отмена крепостного права позволяла привлечь к решению местных проблем все слои населения. В то же время, учреждая новые органы управления, правительство не могло не считаться с настроениями дворян, многие из которых были недовольны отменой крепостного права.

Дореформенное уездное и губернское хозяйство и управление находилось в 40–60-х годах XIX века в совершенно расстроенном состоянии. Урожайность была низкой и не обнаруживала тенденция к подъему. Хлебные запасные магазины почти везде были пусты, а продовольственные капиталы расхищались помещиками. Дороги и мосты в большинстве случаев были непригодны для езды. Частые и опустошительные пожары разоряли крестьян и приносили громадные убытки состоятельным элементам. Стеснительные формальности и бюрократическая волокита мешали проявлению частной инициативы, заведению торговых и промышленных предприятий, открытию ярмарок и базаров. Обороты ярмарочной торговли были неудовлетворительны. Больницы содержались так, что болезни в них усиливались, а не излечивались. Свирепствовали эпидемии. Смертность в отдельных местах превышала рождаемость. Сельские школы существовали только на бумаге. Начального образования фактически не было.

Дореформенная система местного управления отражала преимущественно интересы дворянско-помещичьего класса. Преобладающие в ее деятельности принципы бюрократизма и централизма не учитывали реальных нужд местного населения, местной промышленности и местного торгового оборота. Картина усугублялась нерасчлененностью административных, судебных и хозяйственных правомочий, возлагавшихся на местную администрацию.

Крестьянская реформа устраняла главное препятствие стоявшее на пути капитализма, – крепостное право.

Потребность в создании органов местного самоуправления вполне назрела еще до отмены крепостного права. При его сохранении осуществление земской реформы было невозможно. Более 20 миллионов крепостных, лишенных гражданских прав, не могли принимать участие в каких бы то ни было общественных делах, даже непосредственно касающихся их быта. Все государственные, центральные и местные учреждения покоились на основе крепостного права и были проникнуты сословным, крепостническим духом. В тех условиях, в которых жило крепостное население России, даже ограниченное самоуправление было немыслимо.

Таким образом, только отмена крепостного права обеспечила возможность проведения земской реформы и она же определила безотлагательную необходимость этой реформы.

Проведение крестьянской реформы требовало неотложной перестройки системы местного управления.

Крестьянская реформа оказалась недостаточной уступкой – она не внесла успокоения, а вызвала новый взрыв возмущения народа. Лишив крестьян лучшей части их земельных наделов, оставив их в сущности подчиненными помещикам, крестьянская реформа породила волну народных восстаний. В 1859–1861 годах в России сложилась обстановка, которую многие характеризовали как революционную ситуацию. Отсюда необходимость новых реформ, новых уступок. Отмена крепостного права, будучи важной предпосылкой создания земства, не могла автоматически привести к образованию земских учреждений. Основной и решающей причиной, вызвавшей эту реформу, было революционное движение в стране.

Вопрос о местном самоуправлении возник в конце 50-х годов. 27 марта 1859 года при Министерстве внутренних дел была создана под председательством Н.А. Милютина комиссия для разработки закона «О хозяйственно-распорядительном управлении в уезде». В нее вошли образованные и либерально настроенные чиновники министерств внутренних дел, юстиции и государственных имуществ. Комиссии было предписано, чтобы проектируемые органы местного управления не выходили за рамки хозяйственных вопросов местного значения. В апреле 1860 года Милютин представил Александру II подготовленный комиссией проект «Временных правил» о местном управлении, которое строилось по принципу выборности и бессословности. Но в апреле 1861 года под давлением реакционных придворных кругов Милютина и министра внутренних дел С.С. Ланского, обвиненных в «либерализме», уволили в отставку.

1 января 1864 года было принято «Положение о губернских и уездных земских учреждениях». Земства вводились только в великорусских губерниях, в которых преобладало русское дворянство. Из 78 губерний России «Положение» распространилось на 34 губернии. Земская реформа не распространялась на Сибирь, Архангельскую, Астраханскую и Оренбургскую губернии, в которых не было или почти не было дворянского землевладения, и на национальные окраины России: остзейские губернии (здесь было свое местное управление, подчиненное немецким баронам), Литву, Польшу, Белоруссию, Правобережную Украину (в этих регионах среди землевладельцев преобладало польское дворянство), на Кавказ, Казахстан и Среднюю Азию. Но и в тех 34 губерниях, на которые распространился закон о земствах, земские учреждения вводились не сразу.

В систему земских учреждений входили:

Земские избирательные съезды, задача которых ограничивалась избранием один раз в три года земских гласных (т.е. выборных членов городских собраний);

Земские собрания;

Земские управы.

1. Земские избирательные съезды являлись первым элементом системы земских учреждений. Система земского представительства основывалась на принципе всесословности. Выборы в земские учреждения проводились на трех избирательных съездах – от трех избирательных курий. Курии были следующие:

курия уездных землевладельцев – состояла в основном из дворян-помещиков. Право голоса на съезде уездных землевладельцев получали обладатели земельного ценза, ценза недвижимости или определенного годового оборота капитала. Земельный ценз устанавливался отдельно для каждой губернии в зависимости от состояния помещичьего землевладения. Например, во Владимирской губернии он составлял 250 десятин, в Вологодской – 250–800 десятин, в Московской – 200 десятин. Ценз недвижимости и годовой оборот капитала устанавливались размером в 15 и 6 тысяч соответственно. Уездные землевладельцы с меньшим цензом участвовали в выборах через уполномоченных;

городская курия – в ней участвовали лица с купеческими свидетельствами, владельцы торгово-промышленных заведений с оборотом не менее 6 тысяч рублей в год и определенным объемом недвижимости;

сельская курия – в ней не был установлен имущественный ценз, но была введена система трехступенчатых выборов: крестьяне, собравшиеся на волостной сход, назначали своих выборщиков и посылали их на собрание, которое избирало земских гласных (в уездное земское собрание).

Единственный из трех съездов – крестьянский – носил чисто сословный характер, что лишало возможности участия в нем лиц, не входящих в состав сельского общества, прежде всего сельской интеллигенции.

На съездах уездных землевладельцев и городских избирательных съездах могли выбирать гласных только от «своих», в то время как сельским выборщикам разрешалось выбирать от себя в качестве гласных и землевладельцев, не участвовавших в этой курии, и местных священнослужителей. Лишены были избирательного права лица моложе 25 лет; лица, находящиеся под уголовным следствием или судом; опороченные по суду или общественному приговору; иностранцы, не присягнувшие на подданство России.

2. Земские собрания – второй элемент системы земских учреждений. Земские собрания формировались на избирательных съездах. Земское собрание избиралось один раз в три года, собиралось регулярно раз в год, но если возникали чрезвычайные обстоятельства, то чаще. Председателем земского собрания, как правило, становился предводитель дворянства. Уездные земские собрания находились в определенной зависимости от губернских и самостоятельно решали следующие вопросы:

раскладка внутри уезда государственных и губернских сборов, которая была возложена законом или распоряжением правительства на уездные учреждения;

составление предварительных предположений для губернских смет о размерах и способах исполнения в уезде повинностей, отнесенных к разряду губернских, представление означенных предположений в губернское земское собрание;

предоставление губернским земским учреждениям местных сведений и заключений по предметам хозяйства;

разрешение на открытие торгов и базаров;

отнесение проселочных и полевых дорог в разряд уездных, а также уездных дорог в разряд проселочных, изменение направления уездных земских дорог;

содержание бечевников, представление через начальника губернии ходатайств об отнесении по уважительным причинам содержания бечевников за счет казны;

местные распоряжения и надзор по указаниям губернской управы в пределах уезда по устройству губернских путей сообщения, по исполнению потребностей сообщения и взаимному страхованию; представление губернскому земскому собранию отчета о соответствующих действиях.

К исключительной компетенции губернских земских учреждений относилось:

разделение на уездные и губернские: земских зданий, сооружений, путей сообщения, повинностей, заведений общественного призрения, а также изменения в этом разделении;

дела об открытии новых ярмарок и о перенесении или изменении сроков существующих;

дела об открытии новых пристаней на судоходных реках и о перенесении уже существующих;

представление через начальника губернии ходатайств о перенесении по уважительным причинам земских дорожных сооружений в разряд государственных;

дела по взаимному земскому страхованию имущества от огня;

раскладка между уездами сумм государственных сборов, возложенная на земские учреждения по закону или особому высочайшей властью утвержденному распоряжению правительства;

рассмотрение и разрешение затруднений, могущих встретиться в утверждении смет и раскладок уездных сборов;

рассмотрение жалоб на действия земских управ.

Положение 1864 года не содержало четкого определения функций земств. Основной их задачей считалось упорядочение выполнения земских повинностей. В статье 2 Положения содержался перечень занятий для земств, в принципе возможных, но не всегда обязательных. К ним относились:

заведование имуществом, капиталами и денежными сборами земства, земскими благотворительными заведениями;

попечение «о развитии народного продовольствия», местной торговли и промышленности;

управление взаимным земским страхованием имущества;

участие в попечении о народном образовании и народном здравии (в хозяйственном отношении);

раскладка государственных денежных сборов, разверстка которых возложена на земство;

взимание и расходование местных сборов.

3. Земские управы были исполнительными органами земских учреждений. Их личный состав избирался на первом заседании земского собрания нового созыва. Чиновники местных казенных палат, уездных казначейств, лица духовного звания были лишены этого права.

Губернская управа состояла из 6 членов и председателя, выбиралась на три года. Кандидатура председателя губернской управы утверждалась министром внутренних дел.

Уездная управа состояла из председателя и двух членов, кандидатура председателя утверждалась губернатором.

В обязанность управ входило выполнение распоряжений земских собраний. Кроме того их обязанности включали:

составление губернских смет, раскладок и отчетов;

подготовка нужных собранию сведений и заключений;

надзор за поступлением земских доходов и расходованием земских сумм;

представление в суде интересов земства по имущественным делам;

распоряжение с разрешения губернатора о своевременном созыве и об открытии земских собраний.

Историческое значение Земской реформы

Логическим завершением земской реформы должен был стать общероссийский орган народного представительства. Но этого не произошло. Земская реформа не сформировала стройной и централизованной системы. Не было органа, возглавляющего и координирующего работу всех земств. Когда в 1865 году Санкт-Петербургское губернское земское собрание поставило вопрос об образовании такого органа, оно было попросту закрыто правительством.

Реформа не создала также и низшего звена, которое могло бы замкнуть систему земских учреждений – волостного земства. Попытки многих земских собраний на своих первых сессиях поставить этот вопрос были пресечены правительством в самом зародыше. Не решившись сделать земства исключительно дворянскими учреждениями, правительство законодательным путем все же внедрило в руководство земств представителей этого сословия: председателями земских собраний стали предводители губернского и уездного дворянства. Отсутствие достаточных материальных средств (они формировались за счет обложения специальным налогом местного населения; в 1866 г. было запрещено облагать торговые и промышленные предприятия) и собственного исполнительного аппарата усиливало зависимость земств от правительственных органов.

Все же земствам удалось внести значительный вклад в развитие местного хозяйства, промышленности, средств связи, здравоохранения и народного просвещения.

Без сомнения, земства сыграли выдающуюся роль в поднятии культурного уровня русской деревни в распространении грамотности среди крестьян. К 1880 году на селе было открыто 12 тыс. земских школ, а за полвека своей деятельности земства открыли 28 тыс. школ. За это время в земских школах получили образование 2 млн. крестьянских детей. Земства подготовили за свой счет 45 тыс. учителей и значительно подняли материальный и общественный статус народного учителя. Земские школы считались лучшими. По образцу их стали действовать школы Министерства народного просвещения.

Не менее велика и роль земства в развитии здравоохранения в Европейской России. Медицинские учреждения на селе, хотя еще и малочисленные и несовершенные, целиком были созданы земствами. Земские больницы были открыты для всех слоев крестьянства, до этого практически лишенного какой бы то ни было медицинской помощи. На средства земств были созданы фельдшерские курсы специально для села. Самоотверженный труд врачей, которые часто отказывались от выгодной столичной практики, чтобы лечить крестьян в провинциальном захолустье, – тема особого исследования. Земские врачи стали проводить на селе прививки от оспы. Они предотвратили распространение ряда эпидемических заболеваний. Благодаря усилиям земских врачей показатель смертности среди крестьян сократился с 3,7 до 2,8% (в расчете на 100 чел.).

Широкое распространение в земствах получила организация мелкого поземельного кредита для содействия сельским общинам в покупке и аренде земли.

Деятельность земских учреждений в России не ограничивалась только культурно-хозяйственными вопросами. Они стремились играть роль и в политической жизни страны. По своей природе новые органы местного всесословного самоуправления неизбежно тяготели к центральному самоуправлению, к парламентским формам государственного устройства.

История земского либерализма – это составная часть истории российского либерализма. Стоит сосредоточить внимание на первом выступлении земства на политической арене, которое относится к концу 1870-х годов. Именно в этот период наметились основные пункты политической программы земского либерализма: расширение сферы деятельности земства посредством передачи ему административно-политических функций на местах и распространения принципов самоуправления на верхние этажи государственного устройства России, а также обеспечение элементарных гражданских свобод – личности, слова, печати, собраний и т.д.

Таким образом, земства. Хотя и ограниченные в правах, показали свою жизнеспособность, приспособленность к местным условиям и требованиям жизни. Вопреки законодательным запретам земства превратились в очаги общественной деятельности либерального дворянства. Возникновение в 70–80-х годах 19 века земского либерально – оппозиционного движения, с которым было вынуждено считаться правительство, стало важным фактором общественно-политической жизни страны.

Поскольку вопрос доклада содержит идеологические категории, необходимо понять их сущность. Итак, консерватизм (фр. conservatisme, от лат. conservo — сохраняю) — идеологическая приверженность традиционным ценностям и порядкам, социальным или религиозным доктринам. В политике — направление, отстаивающее ценность государственного и общественного порядка, неприятия «радикальных» реформ и экстремизма. Во внешней политике ставка на укрепление безопасности, применение военной силы, поддержку традиционных союзников, во внешнеэкономических отношениях — протекционизм.

В консерватизме главной ценностью принимается сохранение традиций общества, его институтов, верований и даже «предрассудков», хотя при этом не отвергается развитие общества, если оно является постепенным, эволюционным. Допускает неравенство, как свойство общества. Одна из главных черт консерватизма — неприятие революционных изменений. А либерализм (фр. libйralisme) — философская, политическая и экономическая теория, а также идеология, которая исходит из положения о том, что индивидуальные свободы человека являются правовым базисом общества и экономического порядка. Идеалом либерализма является общество со свободой действий для каждого, свободным обменом политически значимой информацией, ограничением власти государства и церкви, верховенством права, частной собственностью и свободой частного предпринимательства.

Почему же Земская реформа являлась либеральной? Во-первых, она способствовала становлению общества, готовила его для введения конституции, во-вторых, она допускала к правлению все население страны, включая крестьян.

Либеральный характер данных реформ характеризуется следующими аспектами:

Утверждение основ парламентаризма

Утверждение буржуазных прав и свобод

Утверждение демократизации общества

Расширение предпринимательства

Путь претворения в жизнь – реформы

Идеи либералов и консерваторов о земской реформе

Используя в качестве ориентира цитату М. Каткова, следует обратиться к этой личности и определить, какого его отношение к либеральным реформам.

Имя Михаила Каткова -  издателя и публициста - стало нарицательным еще при его жизни. Этот человек, которого противники обвиняли во многих грехах, включая стремление любой ценой «втереться в доверие» к власти, упрямо шел своим путем.

Катков родился в Москве, как принято считать, в ноябре 1818 года (есть и другие версии). Начальное образование Михаилу, чей отец умер молодым, дала мать, затем мальчик учился в Преображенском сиротском училище, в 1-й Московской гимназии и пансионе профессора М. Г. Павлова. В 1838 г. он с отличием окончил словесное отделение философского факультета Московского университета. Как видим, начало его пути вовсе не было усыпано розами, и только благодаря таланту и настойчивости молодой человек добился своего. Молодой Катков сотрудничал в изданиях либерального толка - «Московском наблюдателе» и «Отечественных записках». Поначалу Катков пытался придать своим изданиям либерально консервативный характер. «Русский вестник» не только печатал «Губернские очерки» язвительного М.Е.Салтыкова-Щедрина, но и «одним из первых выдвинул широкую программу преобразований, выступая за отмену крепостного права, развитие местного самоуправления, реформу суда, за расширение прав печати и отмену предварительной цензуры».

С точки зрения Каткова, свобода в государстве невозможна без «власти», поскольку только власть способна защитить личную свободу людей. Власть является элементом общественности, а государство – завершением системы общественной власти. Люди обретают в лице государства высшую свободу, а «когда и верхние слои, и темный народный фундамент проходит сознание, что существующий государственный строй есть дорого купленный и подлежащий самому бережному охранению результат тяжелой исторической работы, поднявшей страну, тогда, будет ли страна демократической республикой или неограниченной монархией, она чувствует себя свободною». Монархия вовсе не синоним несвободы, и «только по недоразумению думают, что монархия и самодержавие исключают “народную свободу”, на самом же деле она обеспечивает ее более, чем всякий конституционализм».

Ослабление власти, отмечал он, порождает смуту, и вместо явного правительства появляются тайные.

Катков «очень твердо» проводил идею «участия всех граждан в делах государственных», но эта катковская доктрина имела слабое звено. Оставалось непонятным, как именно граждане смогут участвовать в управлении: «Катков указывает, что созывать народных представителей не следует, но сознается, что какое-то иное, непосредственное общение царя и народа необходимо». Катков настаивал на том, что «царь и агенты власти не одно и то же», и не разграничивал, а напротив, смешивал понятия «верховной власти» и «правительства». Он и свою публицистическую деятельность на всем ее протяжении рассматривал, по его собственным словам, «как служение государственное».

М.Н.Катков приветствовал земскую реформу 1864г. и писал: «Есть в России одна господствующая народность, один господствующий язык, выработанный веками исторической жизни. Однако есть в России и множество племен, говорящих каждое своим языком и имеющих каждое свой обычай; есть целые страны со своим особенным характером и преданиями. Но все эти разнородные племена, все эти разнохарактерные области, лежащие по окраинам великого русского мира, составляют его живые части и чувствуют свое единство с ним в единстве государства, в единстве верховной власти - в Царе, в живом всеповершающем олицетворении этого единства. В России есть господствующая Церковь, но в ней же есть множество всяких исключающих друг друга верований. Однако все это разнообразие бесчисленных верований, соединяющих и разделяющих людей, покрывается одним общим началом государственного единства. Разноплеменные и разноверные люди одинаково чувствуют себя членами одного государственного целого, подданными одной верховной власти. Все разнородное в общем составе России, все, что, может быть, исключает друг друга и враждует друг с другом, сливается в одно целое, как только заговорит чувство государственного единства. Благодаря этому чувству Русская земля есть живая сила повсюду, где имеет силу Царь Русской земли. Никакие изменения, в нашем политическом быте не могут умалить или ослабить значение этой идеи. Все преобразования, какие совершаются и будут совершаться у нас, могут послужить только к ее возвышению и усилению».

«…В разных умах и разных кружках могут быть разные мнения и толки об общественной свободе. Но в действительности общественная свобода есть самое охранительное в мире начало. Особенно для нас, русских, должно быть это ясно. Мы знаем из нашей истории, что общественные силы были всегда у нас силами хранения и упора и что, напротив, сила движения исходила от государственной власти. В общем ходе нашей истории государство было постоянно силой разлагающей, движущей, перестанавливающей обычай; народ и общественные силы действовали всегда оборонительно и упирались, чтобы жизнь не потеряла своих основ, без которых не имеет смысла никакое движение. Силы движения и упора никогда не были у нас в равновесии, и всегда они действовали порознь. Оттого-то наши преобразования были так малоплодотворны, наши общественные силы были так малопроизводительны. Живые общественные силы должны быть введены в государственную организацию. В настоящее время особенно чувствуется потребность ввести в нашу государственную организацию участие живых общественных сил, чтобы восстановить равновесие между движением, которое может стать бесплодным и даже разрушительным, и самоохранительными инстинктами жизни. Пора канцелярских преобразований и кабинетного прогресса сменяется новой, когда живые силы общества должны развить свое действие в устройстве нашего быта, наших хозяйственных отношений, в системе нашего просвещения, которому иначе грозит конечная гибель, в настроении общественного мнения, которое теперь не имеет никакой внутренней силы и отдано на произвол случайных влияний. Общественная свобода должна послужить нам на утверждение всего того, чем скрепляется наше единство. Тогда только коренные начала народной жизни займут в наших понятиях то самое место, какое имеют они поистине в самой действительности...

Б.Н. Чичерин о местном самоуправлении и земской реформе 1864 года

Б.Н. Чичерин в целом приветствовал закон о местном самоуправлении от 1 января 1864 года. Местное самоуправление представляется Чичерину неразрывно связанным с «общей администрацией» и до известной степени зависимым от нее. Четко границы этой зависимости он не оговаривает, полагая, что найти их поможет опыт, но считает, что даже в неограниченной монархии «местная свобода» нужна, ибо противодействует безмерному владычеству бюрократии и ее злоупотреблениям. Аналогичную роль играют и сословные привилегии: «одной из самых глубоких и верных» идей Монтескье Чичерин считал мысль о том, что «в чистой монархии необходимы сословные привилегии. Как скоро эти последние сдержки исчезают, так правление неизбежно становится деспотизмом». Только так и возможно в «чистой монархии» составляющее цель всякого общества «соглашение свободы с порядком».

Из этих соображений вытекают и практические предложения Чичерина. Он предлагает поместить центр тяжести самоуправления в губернии, а не в уезде: во-первых, губерния ближе к центральному правительству, и, во-вторых, в уезде мало «элементов для хорошей администрации», то есть дворянства, в руки которого, как прямо заявляет Чичерин, и должно достаться местное самоуправление. Дворянство имеет государственное значение, и его задача – наведывать общественными делами на местах. Вне дворянства русская жизнь еще не выработала класса, способного его заменить, «среднее сословие» «содержит в себе слишком еще мало просвещенных сил».

По Чичерину, степень заинтересованности в местных делах еще не вполне может определять меру участия в них. Поскольку местные дела составляют и государственный интерес, то важна и способность управлять ими, а она сильнее в сословии, которому государственный интерес ближе всего, – в дворянстве. Поэтому выбирать в земство следует от сословий. Чичерин резко протестует против возможности, что дворянство, эта единственная надежная точка опоры при том брожении, которое охватило общество после отмены крепостного права, будет «распущено» в земстве. Это может привести к взаимной вражде сословий и крушению всего государственного здания. Уничтожение сословных перегородок возможно только с преобладанием среднего сословия, когда «личные и свободные элементы общества» достаточно разовьются, чтобы стать опорой для государства. Так было во Франции, но в России время для этого еще не пришло, и необходимо сильное государство, само направляющее этот процесс. Сословное земство с административно-хозяйственным кругом деятельности под твердым контролем правительства – суть тогдашних взглядов Чичерина, осененных общей идеей порядка, органичности и продуманности перемен [14, стр. 46–47].

Чичерин, со своим взглядом на земство как на общественный институт, выполняющий собственные задачи, был, похоже, совершенно одинок в современной ему науке права. Это обстоятельство дало повод одному тогдашнему юристу пренебрежительно назвать Чичерина «эпигоном» общественной теории самоуправления.

К.Д. Кавелин о местном самоуправлении и земской реформе 1864 года

Кавелин приветствовал закон о местном самоуправлении от 1 января 1864 года. Его восхищает то, что принцип самоуправления проводится осторожно и последовательно, что законодательство не забегает вперед. Окончательный вывод говорит сам за себя: «Мы убеждены, что сделано все, что нужно, и что больше делать не следовало». Кавелин уверен в будущности самоуправления, но, подобно Чичерину, не видит пока в обществе сил для полного его развития и хвалит осторожность правительства, которое не дает сразу слишком много, больше, чем общество может взять.

В равной степени, что и Чичериным, им владеет неприязнь к самодовлеющей бюрократии. Он вообще считает, что «местные земские учреждения были до сих пор пропитаны чиновническим бюрократическим элементом; они только по имени, по названию были земские». Надеясь, подобно Чичерину, на союз общества и высшей власти против бюрократии, Кавелин находит в Положении то, что хотел бы найти: именно ограждение земских учреждений от ее «произвольных вмешательств». Но, отдавая дворянству ведущую роль в земстве, Кавелин отлично от Чичерина трактует сословный вопрос: мудрость правительства он усматривает в том, что оно «не сообщило землевладельческому элементу сословной окраски», что могло бы вызвать «худшее из всех зол – зависть и взаимную вражду сословий». По Кавелину, земство должно примирить и сблизить ныне разрозненные сословия посредством их постепенного слияния. Здесь Кавелин не изменил своему убеждению, которым руководствовался еще в период крестьянской реформы, что в России нет коренных противоречий между дворянством и крестьянством. Чичерин же был более сдержан, отмечая, что «в России дворянство и крестьянство, до последней минуты, составляли две бесконечно отстоявшие друг от друга крайности властителей и подвластных».

А.Д. Градовский о местном самоуправлении и земской реформе 1864 года

В «Началах русского государственного права» Градовский обстоятельно рассматривает местное управление и самоуправление в их историческом развитии. Взгляд автора на земство явно расходится с официальным. В восприятииГрадовского «самоуправление есть одна из форм управления, а управлять нельзя иначе, как при помощи административных актов, обязательных для жителей». Государство, перепоручая часть своих функций органам самоуправления, превращает их тем самым во властные органы.

В то же время общественное управление Градовский рассматривает как важный фактор государственной жизни. Самоуправление он воспринимает как политическую школу, в которой только и способно сформироваться подлинное гражданское общество.

Подобное понимание земской деятельности вполне разделялось большинством либералов. Не все, однако, были согласны с государственной теорией местного самоуправления Градовского. Б.Н. Чичерин, например, ее решительно отвергал, упрекая профессора Градовского в отрыве от практической жизни, – как «никогда не видавшего в глаза земского собрания». Чичерин посчитал рассуждения о государственном характере местных органов самоуправления теоретизированием, весьма опасным для неокрепшего земства. Они могли навлечь на земское самоуправление еще большие утеснения .

Теория самоуправления Градовского в значительной мере базируется на европейских источниках и историческом опыте стран Запада. Градовский полагает, что введение местного самоуправления – закономерный этап в развитии каждой страны, достигшей определенной степени зрелости.

Как полагал Градовский, вводя земства, царское правительство рассчитывало создать новые, отвечающие духу реформ органы управления. В результате же оно получило аморфное и незрелое местное самоуправление. Отмена крепостного нрава, положившая начало разорению помещичьих хозяйств, оторвала дворян от земли и заставила их искать «легких заработков» в развивающейся капиталистической экономике (биржи, банки, акционерные общества). Оставшиеся на земле дворяне не были заинтересованы идти работать в земства, не обладавшими реальными правами. Кроме того, не имевшие опыта земские органы очень быстро переняли косные формы работы государственной бюрократии. В итоге, заключает Градовский, правительство вынуждено было дублировать земскую власть представителями центральных органов, постоянно ограничивая в правах местное самоуправление.

Причину неудач земской реформы Градовский видит в половинчатом и непоследовательном ее проведении. Главное противоречие пореформенной эпохи, полагает он, состоит в том, что монархическая власть попыталась совместить две несовместимые вещи: абсолютистскую форму правления, опирающуюся на сословный строй, и местное самоуправление, предполагающее демократизм, равенство и бессословность. Абсолютная монархия, введя местное самоуправление, фактически подрубила свои собственные корни и, осознав это, в дальнейшем стремилась всячески ограничивать земскую инициативу.

Либеральное движение в России имеет несколько этапов. В рассматриваемый период первым крупным таким событием стала крестьянская реформа, а затем и реформа местного самоуправления, судебная, военная и другие менее заметные реформы. Именно во время этих реформ либералы и их идеи были востребованы верховной властью как никогда. Отсюда и правительственный либерализм. Эпоха великих реформ (1861–1864) дала либералам надежду на преобразовательный потенциал самодержавия, предопределив тем самым во многом консервативный характер российского либерализма. Великие реформы предопределили надежды и иллюзии российских либералов.