Проблема бедности в России и пути её решения 2

П
ЛАН:

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1: ПРОБЛЕМА БЕДНОСТИ В РОССИИ.

1.1. Кто считается бедным в России?

1.2. Бедность и доходы.

1.3. Бедность и занятость.

ГЛАВА 2: ИЗУЧЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ БЕДНОСТИ И ПУТИ ЕЕ

РЕШЕНИЯ.

2
.
1
. Проблемы изучения уровня бедности.

2.2. Методика определения бедности в России.

2.3.
Социальные программы как способ борьбы с бедностью.

2.4. Динамика бедности в России и возможные направления ее

ограничения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ:

Одна из наиболее острых проблем переходного периода - падение уровня жизни населения, широкое распространение бедности. Понятия “прожиточный минимум” и “черта бедности” стали едва ли не самыми часто употребляемыми социально-экономическими терминами. Однако проблема бедности остается дискуссионной.

За годы проведения рыночных реформ реальные доходы населения снизились более чем в два раза, ухудшились практически все показатели уровня и качества жизни населения России. Более трети россиян в настоящее время имеют доходы ниже прожиточного минимума, а еще 50% населения едва сводят концы с концами. Таким образом, проблема бедности в России чрезвычайно актуальна на сегодняшний день.

Цель моей работы, рассмотреть проблему бедности в России в ее развитии, отслеживая динамику развития данного процесса за определенный временной промежуток. Ведь первая волна падения пришлась на 1992-1995 годы и была связана с либерализацией цен правительством Е.Гайдара, а также с высокой инфляцией. Второй удар по уровню жизни нанес финансовый кризис 1998 года, после которого даже экономическое оживление, начавшееся в 1999 году, не дало возможности восстановить предкризисный уровень реальных доходов населения. К началу 2001 года реальные располагаемые денежные доходы остаются на уровне 77% от 1997 года.

В соответствии с поставленной целью хочу выделить несколько исследовательских задач:

- рассмотреть теоретические разработки по проблеме бедности;

- выделить основные методы изучения проблемы бедности;

- обозначить возможные пути решения проблемы бедности, в нашей стране.

ГЛАВА 1: ПРОБЛЕМА БЕДНОСТИ В РОССИИ.

1.1. Кто считается бедным в России?

К бедным в России официально относятся все, кто имеют доходы ниже "черты бедности", то есть ниже прожиточного минимума, соответствующего стоимости минимальной "потребительской корзины".

С 1991 по 2000 год методика расчета прожиточного минимума менялась дважды. Первый раз - в ноябре 1992 года, когда, после либерализации цен, доходы 70 процентов российских граждан опустились ниже уровня прожиточного минимума советского периода. Тогда методика расчета прожиточного минимума утверждалась, исходя из кризисного состояния российской экономики, а минимальная потребительская корзина 1992 года оказалась в два раза дешевле корзины советского периода. В среднем для всего населения России, расходы на питание составляли в ней 68,3% всех расходов семьи, на непродовольственные товары - 19,1%; на услуги - 7,4%; на налоги и платежи - 5,2%.

Начиная с первого квартала 2000 года, величина прожиточного минимума определяется по новой методике. В новой минимальной потребительской корзине значительно увеличены расходы на непродовольственные товары и услуги. В результате, новый прожиточный минимум на 15-20% выше минимума 1992 года. Во втором квартале 2000 года величина прожиточного минимума составила 1185 рублей.

1.2. Бедность и доходы

Основная причина распространения бедности - падение среднего уровня реальных доходов россиян. В 1992 году реальные доходы граждан составили 52% от уровня предшествующего года. В 1993 году, в основном за счет значительно опережающего инфляцию роста пенсий, реальные доходы выросли, что способствовало сокращению численности бедного населения. Но в последующие два года реальные доходы опять снижались, и только в 1996 появилась позитивная тенденция к увеличению денежных доходов вследствие одновременного роста заработной платы и пенсий и к снижению числа бедных. Финансовый кризис 1998 года прервал эту тенденцию, повернув ее вспять.

За годы становления рыночной экономики наиболее драматичные изменения произошли в оплате труда. В 1992 году минимальная заработная плата составляла 33% от прожиточного минимума трудоспособного населения, к 1995 году этот уровень понизился до 14%, затем наблюдался его некоторый рост, а с 1998 года опять обозначилась тенденция снижения. В 1999 году минимальная заработная плата составила 8% от прожиточного минимума трудоспособного населения. В результате, в таких отраслях, как сельское хозяйство, здравоохранение, образование и культура более 60% работников стали получать зарплату ниже уровня прожиточного минимума.

Низкий уровень оплаты труда стал главной причиной бедности работающего населения. В 1999 году средняя заработная плата в России составила 158% от величины прожиточного минимума. Это означает, что семья из двух работников со средним уровнем оплаты труда может обеспечить минимальный уровень потребления только одному ребенку, а 50% семей работников не могут обеспечить минимально приемлемый уровень жизни даже одному ребенку.

Низкий уровень заработной платы сочетается с масштабными задолженностями по оплате труда. Задержки и невыплаты заработной платы относятся к числу наиболее серьезных и, к сожалению, уже типичных нарушений трудового законодательства. Долги по зарплате присущи не только низко рентабельным, но и преуспевающим предприятиям, а длительные задержки зарплаты в большей степени характерны, когда речь идет о низкооплачиваемых работниках.

Говоря об уровне заработной платы, нельзя не отметить, что официальная статистика отражает не все. В настоящее время распространена практика неформальной оплаты труда на основе негласной договоренности между работодателем и работающим по найму. Даже на официально зарегистрированных предприятиях у пятой части работников фактическая зарплата превышает величину, формально определенную условиями трудового соглашения, причем различия варьируют от двух- до двадцатикратных размеров. Во многом неформальное распределение выступает как бегство от чрезмерно высоких социальных налогов, базой исчисления которых служит фонд оплаты труда. Проблемы повышения оплаты труда и вывода ее из "тени" относятся к числу основных направлений становления цивилизованного рынка труда.

Минимальная пенсия также остается ниже уровня прожиточного минимума пенсионера, хотя, по сравнению с минимальной заработной платой, она в большей степени приближена к черте бедности. В 1992 году минимальная пенсия составляла 85% от прожиточного минимума пенсионеров, к 1998 году это соотношение упало до 48%; наихудшим - 45% - оно было в 1999 году.

Начиная с 1992 года, важным фактором имущественного расслоения стала концентрация предпринимательского дохода и дохода от собственности у ограниченного круга высокодоходных слоев населения. На долю 20% самых обеспеченных жителей России в 1999 году приходилось 47% всех доходов, в том числе 38% общего объема заработной платы, 27% социальных трансфертов, 70% доходов от собственности и 62% прочих доходов, включая полученные от предпринимательской деятельности.

Таким образом, снижение среднего уровня доходов и рост неравенства в их распределении - это две основных причины роста числа бедных в течение последних 10 лет.

Впрочем, рост численности бедного населения не всегда сопровождался одновременным падением реальных доходов и ростом неравенства. В 1995 году увеличение доли бедных происходило на фоне снижения реальных доходов и сокращения неравенства. Это означает, что финансовый кризис 1995 года отразился на всех доходных группах: стало больше людей с доходами ниже прожиточного минимума, но и высокодоходные группы тоже стали получать меньше. В 1999 году, несмотря на некоторый рост среднего уровня доходов, численность бедного населения продолжала увеличиваться. Это означает, что основной прирост доходов произошел у высокодоходных групп.

ГЛАВА 2: ИЗУЧЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ БЕДНОСТИ И ПУТИ ЕЕ

РЕШЕНИЯ.

2
.
1
. Проблемы изучения уровня бедности.

Бедность как социально-экономическое явление присуща любому обществу и представляет многогранную проблему. Ограничение распространения бедности, прежде всего в ее наиболее опасной, хронической, форме, важно не только из гуманитарных соображений, но также с точки зрения сохранения и улучшения физического, трудового, интеллектуального потенциала будущих поколений. Поэтому проблемы, связанные с оценкой бедности и ее распространением, находятся сейчас в центре внимания мирового сообщества. Концептуальные различия в определении распространения бедности не исчерпываются различными подходами к установлению черты бедности. Другим источником значительных расхождений является выбор показателя, соотносимого с чертой бедности. Как правило, используется показатель денежных доходов домашних хозяйств; в отдельных случаях - денежных расходов домашних хозяйств, а иногда и показатель располагаемых материальных ресурсов домохозяйств.

В мировой практике для оценки распространения бедности на официальном уровне обычно используется методика прожиточного минимума, основанная на относительном понимании бедности. В 80-е годы голландскими учеными из Лейденского университета был предложен еще один подход к оценке бедности - субъективный. В его основе - представление о бедности как о невозможности реализовать свой потенциал.[2]
На основании вопросов выявляется зависимость между представлениями о достаточном минимальном доходе и уровнем действительного дохода. Самооценка бедности может иметь в основе как реальное состояние, так и возможное ощущение бедности из-за отсутствия возможностей удовлетворить потребность в тех или иных товарах и услугах, которая субъективно считается необходимой.

Таким образом, среди множества подходов, используемых для определения границ бедности, можно выделить абсолютную, относительную, субъективную черту бедности. В зависимости от принятых критериев меняется картина распространения бедности. В развитых странах, как правило, используется метод определения набора товаров и услуг, гарантирующего минимальный уровень жизни и обеспечивающего удовлетворение как физиологических, так и некоторых социальных потребностей.

Основным инструментом для определения денежного дохода, необходимого для минимального адекватного уровня жизни, обычно служит потребительский бюджет минимального стандарта жизни, содержащий количественные наборы товаров и услуг и оцененный в розничных ценах.

С 1964 года на официальном уровне для измерения бедности в США используется метод, разработанный в Управлении социального обеспечения, согласно которому уровень дохода, соответствующий черте бедности для городских жителей, определяется путем умножения стоимости минимального набора продуктов, разработанного по плану экономного питания, на три, исходя из того, что стоимость питания в тот период составляла около одной трети потребительских расходов семьи.

Наряду с описанным выше методом определения границ бедности, в мировой практике используется и гораздо более простой способ – соотношение между прожиточным минимумом и среднедушевым доходом.[3]

Так, в странах Европейского Союза бедными считаются лица с доходами менее 50% среднедушевого дохода в стране их проживания.

Согласно федеральному закону о прожиточном минимуме в РФ (1997 г.), потребительская корзина для основных социально-демографических групп населения в целом по РФ в субъектах РФ определяются не реже одного раза в пять лет на основе методических рекомендаций с участием общероссийских объединений профсоюзов. Потребительская корзина в целом по России устанавливается федеральным законом, а в субъектах РФ - законодательными органами субъектов РФ с учетом местных особенностей потребления. Величина прожиточного минимума на душу населения определяется ежеквартально на основании потребительской корзины и данных Госкомстата РФ по статистике об уровне потребительских цен на продукты питания, непродовольственные товары и услуги.

Согласно действующим официальным нормативам (1992 г), в сентябре 1998 г. за чертой официального прожиточного минимума (552 руб. в месяц) находились 44 млн. россиян. По новой методике прожиточный минимум составлял в сентябре 663 руб., а за его порогом насчитывалось 79 млн. человек или 54% россиян. При этом в 3 квартале 1998 г. в России насчитывалось 27 регионов, где средний доход не достигал прожиточного минимума. В их числе Читинская, Пензенская, Курганская, Ивановская, Псковская, Тверская, Рязанская, Астраханская области.

Основным источником информации для органов государственной статистики является проводимое Госкомстатом России во всех субъектах Федерации обследование 48,6 тыс. домохозяйств.

Начиная с 1994 г., Госкомстат для оценки дифференциации доходов и численности населения за чертой бедности использует данные не за отдельно взятые месяцы, а усредненные за определенный промежуток времени (квартал, полугодие, год), нивелируя нерегулярность получения доходов в связи с хроническими невыплатами заработной платы и социальных трансфертов.

Однако в условиях массовых и хронических задержек заработной платы и социальных трансфертов растущим источником доходов населения становится личное подсобное хозяйство и занятость в неформальном секторе. И более адекватной оценкой распространения бедности могло бы стать сопоставление прожиточного минимума и текущих располагаемых материальных ресурсов домохозяйств, которые определяются стоимостью потребления продуктов питания, в то числе произведенных в личном подсобном хозяйстве, расходы на непродовольственные товары, услуги, а также прочие потребительские расходы.

Реальная оценка уровня бедности представляется жизненно необходимой для формирования комплексной долгосрочной стратегии ограничения бедности и приведения социальных функций государства в соответствие с его ресурсами. Находясь под воздействием разнообразных экономических, демографических, социально-политических факторов, уровень бедности является индикатором экономической безопасности населения, а его снижение требует многосторонней ответственности и усилий как государственных, так и негосударственных структур, общественных объединений, а также международных организаций.

2.2. Методика определения бедности в России.

Согласно утвержденной в 1992 году Министерством труда России методике расчета прожиточного минимума, потребности россиян по некоторым важнейшим минимально необходимым для выживания продуктам и предметам потребления оказались ниже, чем даже в начале века. Столь ограничивающий минимальную потребительскую корзину подход объяснялся в течение ограниченного чрезвычайной ситуацией и намерением применить эту временную методику периода времени. Однако используется она по настоящее время, принципиально отличаясь не только от принятой в мировой практике, но и применявшейся в России на предшествующих этапах развития.

В России расчеты минимальных бюджетов проводились с первых лет советской власти до 1927 года. Необходимость их исчисления для определения уровня минимальной заработной платы была специально оговорена в статье 58 Кодекса законов о труде 1918 года, согласно которой размер определяемого тарифным положением вознаграждения, во всяком случае, не может быть ниже прожиточного минимума, устанавливаемого Народным комиссариатом труда для населения каждой местности РСФСР.

С 1919 года наряду с местным прожиточным минимумом начал разрабатываться единый для всей страны минимальный стандарт потребления на одного городского взрослого работника. Прекращенные после 1927 года, эти расчеты вновь возобновились с 1956 года. На их основании был определен размер необходимых средств для обеспечения минимума материальных и социальных потребностей одинокого рабочего и рабочей семьи. В 1988 году был разработан минимальный потребительский бюджет применительно к различным группам населения и регионам страны.

Однако в 1992 году в методику расчета прожиточного минимума были внесены столь существенные коррективы, что из минимально необходимого потребительского набора были исключены даже расходы на одежду, обувь, не говоря уж о предметах хозяйственно-бытового назначения и услугах, удовлетворяющих насущные потребности человека, а продовольственная корзина была ограничена продуктами, необходимыми для выживания в течение ограниченного периода времени.

В основе расчета прожиточного минимума, согласно действующей методике, - минимальная продовольственная корзина, стоимость которой составляет 68% всего социального набора «для бедных». По сравнению с 1989 годом, минимальная продовольственная корзина 1992 года не только уменьшилась в размерах, но и существенно изменилась по составу и структуре. В ней стало меньше мяса, молочных продуктов, яиц, овощей и бахчевых, фруктов, исчезли рыба и рыбопродукты, которые входили в продовольственные наборы прожиточного минимума не только в 1989 году, но даже в 1919

Энергетическая емкость продовольственного набора из 19 продуктов на две трети обеспечивается за счет потребления хлебных продуктов, картофеля, сахара. На хлеб и хлебопродукты к началу 1997 года приходилось 4% стоимости минимальной продовольственной корзины - больше, чем на мясо 2%) или молочные продукты (23%).

Но стоимость даже этого, столь ограниченного по объему и структуре набора продуктов составила на начало 1997 года в среднем по России около 30% среднедушевого дохода. Если же сравнить стоимость минимально необходимого для выживания пайка с минимальными размерами оплаты труда, то и такой паек нужно зарабатывать втроем.

Если из стоимости минимального социального набора вычесть затраты на продуктовый набор, то остается около 120 тыс. рублей (первый квартал 1997 года), которых явно недостаточно даже для оплаты услуг первой необходимости - коммунальных, транспортных, по ремонту обуви, бытовых приборов и т.д.

Рассчитанная на применение в чрезвычайной ситуации не более чем в течение года, эта методика используется пять лет и продолжает служить официальным основанием для недооценки уровня бедности в стране.

В силу искаженной, согласно официально принятой методике, структуры минимально необходимого потребительского набора в нем фактически отсутствуют непродовольственные товары и услуги, рост цен на которые существенно опережает увеличение общего индекса потребительских цен.

В результате рост стоимости минимального потребительского набора, 68% которой приходится на продукты питания первой необходимости, был гораздо более медленным в сравнении с общим ростом потребительских цен, что также способствовало занижению реальной величины прожиточного минимума в текущих ценах.

В 1996 году, например, темп прироста цен и тарифов на платные услуги населению (48,4 %) почти втрое превысил темп прироста цен на продовольственные (17,7%) и непродовольственные (17,8%) товары.[4]

Структурные особенности динамики индекса потребительских цен не могли не сказаться на отставании роста средней стоимости набора из 19 основных продуктов питания (основы потребительской корзины «для бедных»), который составил в 1996 году 10,4% от общего увеличения потребительских цен (на 21,8%). Это привело к еще большему отдалению текущей стоимости минимального потребительского набора от реально необходимой величины расходов на удовлетворение насущных потребностей человека.

Несмотря на то что в мировой, впрочем, как и в российской дореформенной практике прожиточный минимум рассчитывается не только с учетом пола и возраста человека, но и для семей различного состава и типа, методика 1992 года предусматривает расчет только на индивидуальной основе.

Величина прожиточного минимума российской семьи исчисляется путем простого арифметического сложения минимально необходимых затрат для каждого члена семьи. « При адекватной структуре минимального потребительского набора эта методика завышала бы черту бедности для семьи. Но, поскольку состав такого набора практически не включает предметов общего пользования, этого не происходит.»[5]

Таким образом, «временная» методика расчета прожиточного минимума, используемая в течение более 6 лет, привела к искажению экономического и социального смысла самого понятия минимально необходимого потребительского набора, нарушив его структуру и фактически исключив основные непродовольственные предметы потребления и услуги первой необходимости. Даже по новой методике, разработанной Центром уровня жизни, но еще не утвержденной, прогнозируемый минимум составлял в сентябре прошлого года около одного доллара в день, а по действующей методике - 85 центов. Недооценка официальными органами действительных масштабов бедности затрудняет выявление ее причин, без чего невозможна разработка целенаправленных эффективных мер по ее ограничению.

2.3.
Социальные программы как способ борьбы с бедностью.

Рост бедности - следствие множества социально-экономических факторов, воздействовать на которые далеко не просто. Тем не менее государство может проводить политику, способную сократить бедность и смягчить ее последствия. Как и всякая политика, она требует выбора приоритетных направлений действий.

Конечно, главное направление - это содействие формированию эффективного рынка труда. Здесь есть две ключевые задачи: поддержка активных программ занятости и повышение уровня оплаты труда. Решение этих задач нельзя связывать только с высокими темпами экономического роста. Перераспределение доходов в пользу низкооплачиваемых категорий работников и легализация неформальных заработков могут осуществляться и в условиях экономической стагнации. Важно отметить, что снижение неравенства и сокращение масштабов теневых отношений на рынке труда сами могут стимулировать экономический рост.

Но и при самом благоприятном развитии событий всегда существуют группы населения с особенно высоким риском бедности, нуждающиеся в финансовой поддержке с помощью специальных социальных программ.

Такие программы в явном или неявном виде существовали в советский период, но тогда посредством привилегий и льгот выстраивалась социально-экономическая стратификация общества, так что большинство социальных льгот предоставлялось небедным гражданам и семьям. Эта традиция сохраняется до сих пор. Большинство социальных программ в России направлено на поддержку отдельных привилегированных категорий населения, имеющих те или иные заслуги перед государством, - идет ли речь, скажем, о льготном доступе к распределению и оплате жилья, обеспечении медицинскими, транспортными и санаторно-курортными услугами и т. д. Даже если принимать во внимание поддающуюся статистическому учету систему льгот и привилегий, то по данным бюджетной статистики лишь 30% социальных трансфертов (без учета пенсий) приходится на бедное население.

Когда же речь идет о борьбе с бедностью, особенно в условиях жесткой ограниченности финансовых ресурсов, направляемых на социальную поддержку населения, приоритетной группой для социальных программ должны стать именно бедные.

В то же время ясно, что 30% жителей страны не могут стать участниками адресных социальных программ. Финансовые возможности органов социальной защиты позволяют реально обеспечить поддержку только 8-10% населения. Примерно такую долю населения и составляют домохозяйства с низким социальным и экономическим потенциалом (высокая нагрузка иждивенцами; отсутствие образования, конкурентных профессионально-квалификационных навыков, исключенность из сетей межсемейной поддержки и пр.), а значит и с высоким риском бедности. Им-то и должны быть адресованы программы прямой поддержки. Оставшиеся 20% населения, признанного бедным по критерию обеспеченности доходами, на самом деле обладают значительными ресурсами (образованием, здоровьем, квалификацией и пр.). Создание условий, способствующих реализация этих ресурсов, а не прямая адресная поддержка, и должно стать основой стратегии сокращения бедности у этой части населения. Только сочетание адресной субсидиарной поддержки домохозяйств, объективно обладающих низким социально-экономическим потенциалом, с активными программами занятости может способствовать позитивной экономической модернизации.

Риск бедности возрастает при отсутствии второго заработка в семье, низких доходах в связи с высоким уровнем иждивения и т.п. Согласно данным обследования уровня жизни семей с детьми, появление первого ребенка увеличивает вероятность бедности в среднем на 9 процентных пунктов, второго - еще на 12, а третьего и последующих - на 16 процентных пунктов.

По данным мониторингового обследования уровня жизни семей в краях и областях РФ от 60 до 90% семей за чертой бедности составляли семьи с детьми до 18 лет.

В ряде областей доля находящихся за чертой бедности достигала:[6]

· в Астраханской области - 96% среди семей с тремя и более детьми, 80% - среди неполных семей;

· в Красноярском крае - 72% среди семей с тремя и более детьми и 63% - среди неполных семей;

· в Московской области - 64% среди указанных видов семей.

Наряду с экономическими, демографическими факторами резкому росту бедности в 1992 - 1995 годах и остающемуся крайне высоким уровню бедности в 1996 - 1998 годах способствовали неэффективность средств социальной защиты и слабость системы социального обеспечения.

Опыт переходного периода в России еще раз подтвердил, что отдельные мероприятия по сокращению отставания доходов от скачкообразного увеличения потребительских цен не могут заменить комплексную социальную стратегию, направленную на приспособление населения к меняющимся условиям жизнедеятельности.

В действующем законодательстве России закреплена система защиты населения от риска потери трудоспособности, болезни, инвалидности, безработицы и др. Введена единая государственная система пособий на детей, льготы и компенсации группам населения, пострадавшим в результате чрезвычайных ситуаций, межнациональных конфликтов. Но по существу основные принципы предоставления пособий, в частности на детей, - всеобщность, уравнительность при мизерных размерах - сохранились с дореформенного периода.

Необоснованность размеров социальных пособий и произвольный по времени и масштабам характер пересмотра способствовали девальвации их значения для нуждающихся: в отдельные периоды, например, размеры пособия на ребенка составляли менее 10% прожиточного минимума, рассчитанного для детей. В то же время такая политика привела к распылению и без того крайне ограниченных средств на эти цели.

Перспективы решения проблем социальной защиты и ограничения бедности в России связаны, на наш взгляд, с разработкой мер целевой, адресной поддержки преимущественно в натуральной форме нетрудоспособных граждан и с повышением личной, семейной ответственности трудоспособных членов общества за самообеспечение. Такой подход объяснятся сложившимися реалиями социально-экономической ситуации.

Дело в том, что государственное вспомоществование не устраняет причин бедственного экономического положения получателей пособий. А мизерные размеры пособий не могут стать действенной поддержкой даже наиболее обездоленным. Их привязка к размерам минимальной заработной платы не имеет ни экономического, ни социального смысла.

В настоящее время и в ближайшей перспективе адекватная государственная материальная поддержка всех, кто находится за официальной чертой бедности, представляется нереальной и в силу общей финансово-экономической ситуации в стране. Поэтому необходима разработка мер по выявлению и поддержке нетрудоспособных, наиболее нуждающихся лиц при одновременном создании условий для самообеспечения тех, кто может трудиться.

Учитывая особенности структуры населения за чертой бедности - преобладание работающих граждан (54%), - первоочередными задачами становятся преодоление разрыва между ценой труда и его стоимостью, а также создание соответствующих новому этапу развития правовых основ социально-трудовых отношений.

В целях сокращения зависимости от государственных пособий трудоспособных, но не работающих граждан необходима разработка мер, направленных на повышение их внутренних ресурсов самообеспечения, а также на стимулирование личной трудовой мотивации. Конечная цель состоит в том, чтобы предоставить людям более широкий выбор путем как расширения возможностей использования их потенциала, так и внедрения в их сознание чувства личной ответственности.

Для достижения большей эффективности социальные меры должны быть максимально приближены к конкретным условиям жизнедеятельности и обращены не к абстрактной общественной фигуре и даже не к социальному типу, профессиональной категории, а к семье, к личности, с ее индивидуальными проблемами и возможностями адаптации к новым экономическим условиям.

2.4. Динамика бедности в России и возможные направления ее

ограничения.

Демократические преобразования, осуществляемые в России, открывают новые перспективы для повышения благосостояния населения, но на первоначальном этапе сопровождаются резко возросшим риском оказаться за чертой бедности и на ее грани. Бедность в условиях переходного периода в России приобрела характер массового явления. Однако было бы исторически неверно полностью относить ее распространение к издержкам проводимых преобразований.

Рост уровня бедности в 90-е годы был предопределен уравнительным административным распределением и перераспределением благ и услуг при низком уровне их развития еще в дореформенный период. Несмотря на то что явление бедности в условиях командно-административной экономики отрицалось, фактически оно существовало в виде «малообеспеченности».

В условиях переходного периода долговременные факторы распространения бедности, связанные с замедлением экономического роста, низким административно регулируемым жизненным стандартом, сложившимся в дореформенный период, дополнились резким падением реальных доходов и нестабильностью их получения, падением покупательной способности, в том числе по товарам и услугам первой необходимости, безработицей и вынужденными неоплаченными отпусками, хроническими задержками выплат заработной платы, пенсий, пособий, что привело к беспрецедентному росту бедности.

В 1992 году за официальной чертой бедности, установленной Министерством труда, т.е. фактически - абсолютной, насчитывалось свыше 50 млн. человек. В 1993 - 1994 гг. наметилась тенденция к некоторому сокращению числа россиян с доходами ниже установленного минимума, но в 1995 году оно вновь возросло - до 45 млн. человек. В 1996 - 1997 годах численность россиян за чертой бедности сокращалась уже с меньшими колебаниями, но оставалась на высоком уровне. Во втором полугодии 1997 года насчитывалось около 30 млн. россиян за официальной чертой бедности, а в сентябре 1998 г. - 44 млн. [7]

Уровень бедности в России в период 1992 - 1998 гг. претерпевал существенные колебания: от 21% в IV квартале 1994 года и в I квартале 1997 года до 35% в I квартале 1993 года. Исходя из действующей в этот период методики в 1991 году уровень бедности в России составлял всего 4%.

По мере сокращения или смягчения действия конъюнктурных факторов начала переходного периода (резкое падение реальных доходов, скачкообразная дифференциация доходов) уровень бедности в 1996-1997 гг. снижался. Однако финансовый кризис 1998 г., сохранение и даже углубление разрыва между ценой труда и его стоимостью, отсутствие реальных социальных гарантий при росте безработицы, вынужденных неоплаченных отпусков, задержек выплат заработной платы привело к резкому ухудшению уровня жизни подавляющей части населения. Кроме того, сохраняется значительная доля населения с доходами, приближающимися к официальному прожиточному минимуму.

По новой методике, разработанной Центром уровня жизни, за порогом нищеты в сентябре 1998 г. насчитывалось 79 млн. россиян. Но и эта усовершенствованная методика расчета прожиточного минимума занижает стоимость минимально необходимой потребительской корзины, по крайней мере на 50%.

Особенностью распространения бедности в условиях переходного периода является резкое изменение ее структуры. За чертой бедности оказалось не только возросшее число традиционно уязвимых категорий населения (пенсионеры, инвалиды, многодетные и неполные семьи), но и «новые бедные» - безработные, малооплачиваемые работники и их иждивенцы, беженцы, вынужденные переселенцы, лица без определенного места жительства. В последние годы появились и «новейшие бедные», в том числе те, кого затронули массовые задержки выплаты заработной платы, социальных пособий, пенсий; те, кто уже успел потерпеть неудачу в сфере предпринимательства, самозанятости, операций с собственностью и не имеет устойчивого текущего дохода выше установленного минимума; трудоспособные граждане, ставшие неконкурентоспособными в результате изменившихся требований и структуры спроса на рынке труда; пострадавшие в результате более рискованных форм и видов занятости в неофициальном секторе экономики.

Кроме того, возросло число лиц без определенного места жительства, доход которых, как правило, если он имеется, не превышает черты бедности.

В отличие от стран Запада, а также от России дореформенного периода, основной контингент российской бедноты переходного периода - трудоспособные граждане, в том числе работающие. До августа 1998 г. из 65,5 млн. человек, занятых в российской экономике, 17 млн. работников имели доходы ниже прожиточного минимума, т.е. почти каждый четвертый работающий россиянин не мог обеспечить прожиточный минимум себе, не говоря уж об иждивенцах. К 1999 г. отношение среднемесячной заработной платы к прожиточному минимуму возросло, но - за счет фактического замораживания стоимости потребительского набора.

В США примерно 5 - 6% работающих (в течение более шести месяцев в году) получают заработную плату ниже черты бедности. При занятости в течение 50 недель в году минимальная заработная плата, установленная в США, обеспечивает около 140% прожиточного минимума. В России минимальная заработная плата соответствует менее 20% даже официального прожиточного минимума, установленного Министерством труда.

Еще более негативные последствия для сохранения качества рабочей силы и даже для ее воспроизводства имеет динамика соотношения средней заработной платы и прожиточного минимума.

Отечественная модель переходной экономики не только зафиксировала, но и воспроизводит резкую диспропорцию между ценой труда и уровнем цен на другие виды ресурсов. Если в 1990 г. работник, получающий среднюю заработную плату (включая выплаты социального характера), был в состоянии обеспечить на уровне чуть выше прожиточного минимума себя и еще трех иждивенцев, то в начале 1997 года он не мог обеспечить даже одного иждивенца на уровне бедности.

Особую тревогу вызывает тот факт, что в рассматриваемый период сформировались хронические очаги бедности как на отраслевом, профессиональном уровне, так и на региональном. В 1996 г. в легкой промышленности, сельском хозяйстве, сфере культуры и искусства 60 - 70 % работающих получали заработную плату на уровне или ниже прожиточного минимума. В здравоохранении, в сфере образования зарплату в таких размерах получали около половины занятых.

По данным на январь 1999 года, заработная плата в бюджетной сфере по 15 из 18 существующих разрядов тарифной сетки не обеспечивала прожиточный минимум даже самому работнику (без иждивенцев).

Освобождение от подоходного налога дохода в размере минимальной заработной платы вполне соответствует международной практике как мера, стимулирующая трудовую мотивацию низкооплачиваемых работников. Но с учетом размеров минимальной заработной платы в России и эта мера лишена социально-экономического смысла.

Риск ухудшения экономической безопасности трудоспособных россиян возрастает по мере сокращения числа занятых всеми видами экономической деятельности. К 1999 г. свыше 10% экономически активного населения России не имели занятия, но активно его искали и, в соответствии с методологией Международной организации труда, классифицировались как безработные.

Учитывая, что число безработных, которым было назначено пособие по безработице, значительно ниже их общей численности, а выплаты по безработице, также как и заработной платы, имеют тенденцию задерживаться, и в большинстве регионов они далеки от прожиточного минимума, высока вероятность того, что значительная часть безработных останется за чертой бедности.

Дополнительным риском снижения экономической безопасности работающих россиян стало расширение использования отпусков без сохранения или с частичным сохранением заработной платы по инициативе администрации, а также распространение неполной занятости. В 1996-1998 гг. в режиме неполной занятости находилось свыше 25% среднесписочной численности работников.

По прогнозам Госкомстата, при дальнейшем сокращении общей численности населения (со 147,8 млн. человек в 1995 году до 145,7 млн. в 2000 году и 143,2 млн. человек в 2005 году) численность трудовых ресурсов России будет расти и увеличится до 85,7 млн. человек в 2000 году и 87,6 млн. человек в 2005 году. Это может создать дополнительные трудности на рынке труда и, соответственно, в обеспечении трудовых источников дохода.

Распространение бедности в России переходного периода существенно различалось и в региональном разрезе. Если в среднем по России соотношение средней заработной платы и выплат социального характера в % к прожиточному минимуму трудоспособного населения составило в начале 1997 года 187%, то в 34 из 77 республик и областей, по которым имеются данные, этот показатель был в пределах 160%. По сравнению с 1995-1996 годами количество регионов с таким соотношением почти не изменилось, но в сравнении с 1994 годом оно возросло. При этом в 11 областях указанное соотношение составляло менее 130%, что позволяет их отнести к регионам с повышенным риском бедности.

Отличительной чертой потребительских расходов россиян остается незначительная доля расходов на услуги, что также свидетельствует о низком уровне благосостояния в обществе. Несмотря на увеличение их удельного веса в общих потребительских расходах населения до 13,7% в 1995 году в сравнении с 7,8% в 1992 году, этот показатель по-прежнему остается несопоставимым с аналогичным в США - 58%.

Таким образом, альтернативные показатели изменения благосостояния населения свидетельствуют о том, что даже россияне с доходами выше черты бедности испытали на себе издержки переходного периода.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ:

В заключении, на основании изучения динамики, масштабов, уровня глубины бедности в России переходного периода, можно сделать вывод, что процесс обвального падения уровня жизни населения и интенсивного распространения бедности, приостановленный в 1997 г. - первой половине 1998 г., вновь набирает силу.

Население России испытывает двойную угрозу экономической безопасности - как под воздействием общемировых тенденций, увеличивающих риск снижения реальных доходов и усиления ненадежности их источников, так и по причинам, связанным со спецификой переходного периода и предшествовавшего ему развития.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Е. Антосенков, Ю. Кокин. Реформа заработной платы – ожидания и реальность//Экономист. – 1997. - №4.

2. Леонидова А. И. Проблема бедности в России. М., 2000

3. Лебедева Л.Ф. Проблемы измерения и динамика уровня бедности (мировой опыт и особенности России). М., 1999

4. Политика доходов и уровень жизни населения России в 1990-е годы./ Вестник Банка России. – 2000. - №1.

5. Основы изучения человеческого развития. Под ред. Н.Б.Баркалова и С.Ф.Иванова. – М.: “Права человека”, 1998

6. Мониторинг уровня жизни населения Российской Федерации. Бюллетень №2//ФНПР, Академия труда и социальных отношений, 2000

7. Савченко П., Федорова М., Шелкова Е. Уровень и качество жизни: понятия, индикаторы, современное состояние в России //Российский экономический журнал. - 2000. - № 7

8. Левашов В.И. Социальная политика доходов и заработной платы. – М.: Центр экономики и маркетинга,2000

ПРИЛОЖЕНИЕ:

Таблица 1: Динамика численности и доли населения России
с денежными доходами ниже прожиточного минимума

Таблица 2: Динамика соотношения заработной платы и пенсии
на душу населения к прожиточному минимуму в РФ, %

[1]
А.И. Леонидова. Проблема бедности в России. М., 2000, с.78

[2]

См: Лебедева Л.Ф. Проблемы измерения и динамика уровня бедности
(мировой опыт и особенности России). М., 1999, с.45

[3]
Там же. с.52

[4]
См: Политика доходов и уровень жизни населения России в 1990-е годы./ Вестник Банка России. – 2000. - №1.

[5]
Основы изучения человеческого развития./ Под ред. Н.Б.Баркалова, С.Ф.Иванова. – М., 1998. – с. 113.

[6]
Леонидова А.И. Проблема бедности в России. М., - 2000. – с.86

[7]
См. Мониторинг уровня жизни населения Российской Федерации. Бюллетень №2 //ФНПР, Академия труда и социальных отношений, 2000. – С. 12.