Политические репрессии в СССР истоки, масштабы, последствия

Федеральное агентство по образованию

ГОУ ВПО

Уральский государственный

горный университет

Кафедра социологии и истории

Реферат

по дисциплине «Отечественная история»

на тему:

Политические репрессии в СССР:

истоки, масштабы, последствия

Проверил: ст. пр. Спектор Е.Н.

Выполнил: Судакова П.В.,

группа ЭУП-09-3

Екатеринбург

2009

Оглавление

Введение

Человеческая жизнь бесценна. Убийство невинных людей нельзя оправдать  - будь то один человек или миллионы. Годы политических репрессий в СССР – одна из самых страшных страниц в истории России. Было проведено столько политических процессов и репрессий, что еще долгие годы историки не смогут восстановить все детали картины этой эпохи. Эти годы обошлись стране в миллионы необоснованных человеческих жертв, причем жертвами как правило становились талантливые люди, технические специалисты, руководители, ученые, писатели, интеллигенция. «Цена» борьбы за «счастливое будущее» коммунизма становилась всё выше. Руководство страны стремилось избавиться от всех свободно мыслящих людей. Проводя один процесс за другим, государственные органы фактически обезглавили страну. Террор охватывал без разбора все регионы, все республики. В расстрельных списках были фамилии русских, евреев, украинцев, грузин и других представителей больших и малых народов страны.

В настоящее время одно из направлений политики Российской Федерации – исследование и переосмысление истории советского периода. Самое время разобраться в причинах террора и через исследование основных событий периода массовых репрессий осознать масштабы бедствия, сотворенного собственными руками.

Цель моего исследования: рассмотреть политические репрессии в СССР, выявить истоки и масштабы, проанализировать последствия.

Задачи исследования:

Подобрать и проанализировать литературу по данному вопросу.

Рассмотреть основы репрессий.

Выявить сущность и масштабы репрессий.

Оценить последствия репрессий.

Для начала я провела аналитический обзор литературы по репрессиям в СССР. Тема наиболее полно освещена в следующих книгах: Литвин А. К. Российская историография большого террора; Охотин Н. Г. , Рогинский А. Б.  О масштабе политических репрессий в СССР при Сталине: 1921—1953. В этих работах авторы освещают такие вопросы, как историография политических репрессий в СССР, масштабы и последствия террора.

Глава 1 Основа репрессий.

Историки в большинстве своем делят причины репрессий на идеологические и фактические.

Еще в годы становления большевистского строя, которое происходило в условиях ожесточенной классовой борьбы, тягот и лишений первой мировой и гражданской войн, сформировалась идеологическая база репрессий, как политика уничтожения «классовых врагов», борьбы с национализмом и «великодержавным шовинизмом» и т. д. С политической арены постепенно насильственным образом удалялись различные политические силы как монархической, так и социалистической ориентации (левые эсеры, меньшевики и т. д.). Упрочение советской власти связано с устранением и «перековкой» целых классов и сословий («расказачивание», притеснение крестьянства). Большевики оправдывали карательные экспедиции, погромы, массовые расстрелы пленных, повсеместное нарушение правовых норм борьбой против капиталистов-эксплуататоров.

Сталин же сформулировал новый подход, как политику изоляции эксплуататорских элементов, политику разложения врагов рабочего класса и , наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров. Концепцию «усиления классовой борьбы по мере завершения строительства социализма» он провозгласил на пленуме ЦК ВКП(б) в июле 1928 года. Тем самым создавалась база для дальнейшего продвижения вперед рабочего класса и основных масс крестьянства. Были высланы за пределы Советской России многие философы, историки, экономисты.

Фактическая база репрессий сформировалась чуть позже и была связана с неизбежным приближением Второй мировой войны. Для подготовки к ней необходимо было избавиться от внутрипартийной борьбы и потенциальных изменников и «вредителей». Чтобы в критических условиях войны не возникло «пятой колонны».

Как сказал Джозеф Эдвард Дэвис, американский дипломат, посол США в СССР: «Совершенно ясно, что все эти процессы, чистки и ликвидации, которые в свое время казались такими суровыми и так шокировали весь мир, были частью решительного и энергичного усилия сталинского правительства предохранить себя не только от переворота изнутри, но и от нападения извне… Чистка навела порядок в стране и освободила ее от измены».

Во многом на репрессии повлияла личность самого Сталина. И. В. Сталин боялся оппозиционных настроений многих руководящих партийных работников и рядовых членов ВКП(б), не согласных с установившимися методами руководства страной, противников репрессий, стремящихся противодействовать им. Для поддержания, упрочения и сохранения тоталитарного режима в СССР власть использует откровенное насилие, удачно маскируя его под защиту социальной справедливости, прибегает к с изощренным фальсификациям, к грубому произволу, к массовым жестоким репрессиям.

Глава 2 Сущность и масштабы репрессий

2.1Раскулачивание

В ходе насильственной коллективизации сельского хозяйства, проведённой в СССР в 1928—1932 гг., одним из направлений государственной политики стало подавление антисоветских выступлений крестьян и связанная с этим «ликвидация кулачества как класса» — «раскулачивание», предполагавшее насильственное и внесудебное лишение зажиточных крестьян, использующих наёмный труд, всех средств производства, земли и гражданских прав, и выселение в отдалённые районы страны. Масштабы сопротивления коллективизации были такими, что захватили далеко не только кулаков, но и многих середняков, противившихся коллективизации. Таким образом государство уничтожало основную социальную группу сельского населения, способную организовать и материально поддержать сопротивление проводившимся мероприятиям.

За организацию подавления антисоветских выступлений крестьян в конце 1920-х отвечал Особый отдел ОГПУ. По данным С. А. Воронцова, только в 1929 органами ОГПУ было ликвидировано более 2,5 тыс. антисоветских групп в деревне.

Органы ОГПУ занимались ликвидацией «контрреволюционного кулацкого актива», особенно «кадров действующих контрреволюционных и повстанческих организаций и группировок» и «наиболее злостных, махровых одиночек». Они же организовывали конфискацию кулацкого имущества и переселение раскулаченных и их трудового использования по месту нового жительства, подавления волнений раскулаченных в спецпоселениях, розыск бежавших из мест высылки.

Непосредственно руководством массовым переселением занималась специальная оперативная группа под руководством начальника Секретно-оперативного управления Е. Г. Евдокимова. Стихийные волнения крестьян на местах подавлялись быстро, и лишь летом 1931 г. потребовалось привлечение армейских частей для усиления войск ОГПУ при подавлении крупных волнений спецпереселенцев на Урале и в Западной Сибири.

Всего за 1930—1931 годы, как указано в справке Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ, было отправлено на спецпоселение 381 026 семей общей численностью 1 803 392 человека. За 1932—1940 гг. в спецпоселения прибыло ещё 489 822 раскулаченных.

2.2 Борьба с инакомыслием и вредительством

Решение задачи форсированной индустриализации требовало не только вложения огромных средств, но и создания многочисленных технических кадров. Основную массу рабочих, однако, составляли вчерашние неграмотные крестьяне, не обладавшие достаточной квалификацией для работы со сложной техникой. Советское государство также сильно зависело от технической интеллигенции, доставшейся в наследство от царских времён. Эти специалисты зачастую были довольно скептически настроены к коммунистическим лозунгам.

Шахтинское дело 1928 года, дело «Промпартии» 1930 года, дело так называемой «контрреволюционной эсеровско-кулацкой группы Чаянова — Кондратьева» 1930 года, дело «Союзного бюро» 1931 года - основные из процессов о вредительстве и инакомыслии; перечислить же все подобные процессы не представляется возможным.

Во время этих и других процессов также был осуждён ряд иностранных технических специалистов, главным образом, британских и германских. Они обвинялись, в частности, в том, что под прикрытием филиалов своих фирм развернули в СССР шпионскую резидентуру.

2.3 Ослабление репрессий в 1933-1934 годах

В течение 1933-34 года отмечалось некоторое ослабление репрессий. В частности, это стало возможным благодаря реализации инструкции ЦК ВКП(б) и СНК СССР партийным, советским работникам, органам ОГПУ, судам и прокуратуре от 8 мая 1933 г., которой, помимо всего прочего, за­прещались массовые выселения крестьян (при этом разрешались индивидуальные выселения активных «контрреволюционе­ров» в рамках установленных лимитов — 12 тыс. хо­зяйств по всей стране).

По официальным данным, в РСФСР в 1934 г. было осуждено около 1,2 млн человек — примерно на 200 тыс. мень­ше, чем в 1933 г. Количество осужденных по делам, расследуемым ОГПУ (с июля 1934 — НКВД), составило около 79 тыс. по сравнению с 240 тыс. в 1933 г. 27 мая 1934 г. поста­новлением ЦИК СССР была упрощена процедура восста­новления в гражданских правах крестьян-спецпереселенцев.

10 июля 1934 в результате очередной реорганизации советских спецслужб Объединённое государственное политическое управление (ОГПУ) было упразднено с одновременным созданием Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) СССР, в состав которого в качестве одного из управлений вошло Главное управление государственной безопасности (ГУГБ), объединившее на правах отделов все оперативные подразделения ОГПУ. Помимо ГУГБ, в составе НКВД имелось ещё четыре главных управления — Главное управление рабоче-крестьянской милиции, Главное управление пограничной и внутренней охраны, Главное управление лагерей (ГУЛАГ) и Главное управление пожарной охраны. НКВД СССР возглавил Генрих Ягода.

В составе НКВД имелся орган внесудебной расправы — Особое Совещание при наркоме внутренних дел, имевшее полномочия выносить приговоры о заключении, ссылке или высылке на срок до 5 лет или выдворении из ССР «общественно опасных лиц». Особое Совещание заменило упразднённую судебную коллегию ОГПУ, при этом его полномочия были несколько сокращены.

В ноябре 1934 г. пленум ЦК ВКП(б) принял решение отменить с 1935 г. карточки на хлеб и ликвидировать политотделы МТС — чрезвычайные органы управления, созданные в 1933 г. для «наведения порядка» в деревне, не желавшей переходить на коллективные методы хозяйствования.

2.4 Политические репрессии 1934—1938 годов

Убийство С. М. Кирова 1 декабря 1934 г. послужило предлогом для новой волны политических репрессий. Их отличие от предыдущего периода состояло в том, что центр тяжести репрессий начал всё более смещаться от «классовых врагов», «буржуазной интеллигенции» к самой партии большевиков.

При расследовании дела об убийстве Кирова Сталин приказал разра­батывать «зиновьевский след», обвинив в убийстве Кирова Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Ка­менева и их сторонников. Через несколько дней начались аресты бывших сторонников зиновьевской оппозиции, и почти сразу были арестованы сами Каменев и Зиновьев.

В течение нескольких последовавших лет Сталин использо­вал убийство Кирова как повод для окончательной расправы с бывшими политическими противниками, возглавлявшими различные оп­позиционные течения в партии в 1920-е годы или принимавшими в них участие. Все они были уничтожены по обвинениям в террористической деятельности.

В марте-апреле 1935 г. Особое совещание при НКВД СССР осудило ряд известных партийных деятелей, поддержавших в 1921 г. во время дискуссии по материалам X съезда партии платформу «рабочей оппозиции», по сфальсифицированному делу о создании «контрреволюционной организации — группы „рабочей оппозиции“».

В январе-апреле 1935 г. органы НКВД «раскрыли» так называемое «крем­левское дело», в рамках которого была арестована группа служащих правительственных учреждений в Кремле по обвинению в создании террористической группы, готовившей покушения на руководителей государст­ва.

27 мая 1935 г. приказом НКВД СССР в республиках, краях и областях были организованы «тройки» НКВД, в состав которых входили начальник Управления НКВД, начальник Управления милиции и областной прокурор. «Тройки» принимали решения о высылке, ссылке или заключении в лагерь сроком до 5 лет.

С 1933 г. по 31 декабря 1934 г. проводилась «генеральная чистка» ВКП(б). В ходе «чистки», которая была возобновлена в мае 1935, из партии, насчитывавшей 1916,5 тыс. членов, было исключено 18,3 %. По завершении «чистки» началась «проверка партийных документов», продолжавшаяся по декабрь 1935 г. и добавившая ещё 10-20 тысяч исключённых. А 14 января 1936 г. было объявлено о «замене партийных документов», что и было проделано к сентябрю 1936 г. с исключением 18 % членов, согласно Ежову.Исключённые члены партии попадали под репрессии в первую очередь. Основная масса большевиков, игравших ведущие роли в 1917 году или позже, в Советском правительстве, была казнена. Единственным членом первоначального состава Политбюро 1917 года, уцелевшим после чистки, был сам Сталин. Из остальных пяти четверо были расстреляны, а пятый, Лев Троцкий, исключён из партии, изгнан из страны и убит в 1940. Из семи членов Политбюро, избранных между революцией 1917 года и смертью Ленина, четверо были расстреляны, один (Михаил Томский) покончил жизнь самоубийством, и лишь двое (Молотов и Калинин) остались в живых.

В 1936—1938 гг. состоялись три больших открытых процесса над бывшими высшими деятелями ВКП(б), которые были в 20-30-е годы связаны с троцкистской или правой оппозицией. За рубежом их назвали «Московскими процессами».

Обвиняемым, которых судила Военная коллегия Верховного суда СССР, вменялось в вину сотрудничество с западными разведками с целью убийства Сталина и других советских лидеров, роспуска СССР и восстановления капитализма, а также организация вредительства в разных отраслях экономики с той же целью.

В ходе допросов широко применялись шантаж (угрозы расправы с близкими родственниками), пытки и истязания, а признательные показания были вырваны силой.

В июне 1937 года состоялся суд над группой высших офицеров РККА, включая Михаила Тухачевского. Обвиняемым вменялась подготовка военного переворота, назначенного на 15 мая 1937 года. Впоследствии советское руководство провело масштабные репрессии в отношении значительной части командного состава РККА.

Масштабная чистка способствовала чрезмерно быстрому продвижению оставшихся офицеров вверх по служебной лестнице, в результате на высших командных должностях оказывались офицеры не имевшие необходимого опыта и образования.

Чистки в органах ВЧК—ОГПУ—НКВД РСФСР-НКВД СССР проводились задолго до 1937 года. Ещё в начале 1920-х годов из «органов» был убран ряд «излишне активных» деятелей красного террора. В ходе борьбы с левой оппозицией были репрессированы некоторые чекисты, сочувствовавшие ей. Крупная чистка была проведена, когда ведомство возглавил Ягода. 6 сентября 1936 наркомом внутренних дел вместо Ягоды был назначен Ежов, под руководством которого были проведены Второй и Третий Московские процессы и расследовано «Дело военных». Сама чистка 1937—1938 годов ассоциируется, в первую очередь, с именем Ежова («ежовщина»).

Из сотрудников госбезопасности с 1 октября 1936 г. по 15 августа 1938 г. было арестовано 2273 человека, из них за «контрреволюционные преступления» — 1862. После прихода Берии за 1939 год к ним прибавилось ещё 937 человек. Часть из них была потом освобождена и восстановлена в органах.

Всего, как сообщается, было репрессировано около 20 тысяч сотрудников органов государственной безопасности, в числе которых — ряд бывших руководящих работников ВЧК, «соратников Дзержинского».

30 июля 1937 был принят приказ НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов».

Приказом НКВД для ускоренного рассмотрения тысяч дел были образованы «оперативные тройки» на уровне республик и областей. В состав тройки обычно входили: председатель — местный начальник НКВД, члены — местные прокурор и первый секретарь областного, краевого или республиканского комитета ВКП(б).Часть репрессий проводилась в отношении лиц, уже осуждённых и находившихся в лагерях. Приказом устанавливали репрессии по отношению к членам семей приговорённых. В ряде случаев все члены семей осужденных в ходе чисток также автоматически подвергались репрессиям, и заключались в лагеря как «члены семей изменников родины» (ЧСИР). Однако, применение такого принципа не было тотальным.

Сроки действия «кулацкой операции» (как она иногда называлась в документах НКВД, поскольку бывшие кулаки составляли большинство репрессированных) несколько раз продлевались, а лимиты пересматривались.

Были репрессированы также бывшие сотрудники КВЖД, обвинённые в шпионаже в пользу Японии.

21 мая 1938 приказом НКВД были образованы «милицейские тройки», которые имели право без суда приговаривать «социально-опасные элементы» к ссылке или срокам заключения на 3-5 лет. Эти тройки вынесли различные приговоры 400 тыс. чел. В категорию рассматриваемых лиц попадали в том числе уголовники-рецидивисты и скупщики краденого.

В соответствии с постановлением «О мерах, ограждающих СССР от проникновения шпионских, террористических и диверсионных элементов» был усложнён въезд в страну политэмигрантов и была создана комиссия для «чистки» международных организаций на территории СССР.

К сентябрю 1938 года основная задача большого террора была выполнена. Террор стал угрожать новому поколению партийных, чекистских и военных руководителей выдвинувшихся в ходе террора. В июле-августе 1938 года был осуществлён массовый бессудный расстрел ранее репрессированных партийных деятелей, военачальников, сотрудников НКВД, разведчиков, деятелей Коминтерна, интеллигентов и других людей. Это стало началом конца большого террора.

В августе 1938 года на пост 1-го заместителя наркома внудел был назначен Л. П. Берия, который был главным организатором большого террора 1937—1938 гг. в Грузии и Закавказье, а придя в НКВД, с сентября 1938 по январь 1939 провёл широкомасштабные аресты в НКВД, прокуратуре, милиции от ежовских ставленников. Ежов был фактически отстранён от работы в НКВД. 9 декабря 1938 года, на пост главы НКВД был назначен Л. П. Берия, Ежов был переведён в менее важный наркомат — наркомат водного транспорта. 17 ноября 1938 года были распущены внесудебные Тройки НКВД, однако Особое Совещание при НКВД получило большие полномочия, вплоть до вынесения смертных приговоров.

10 апреля 1939 Ежов был арестован по обвинению в сотрудничестве с иностранными разведками и террористической деятельности, а 4 февраля 1940 года расстрелян.[2, c. 312-321]

2.5 Политические репрессии 1939—1941 годов

После военной операции по установлению контроля над восточными регионами Польши — Западной Белоруссией и Западной Украиной началась кампания арестов на этих территориях. Согласно статистическим сводкам Главного управления государственной безопасности НКВД, изученным О. А. Горлановым и А. Б. Рогинским, по обвинению в контрреволюционных преступлениях с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. там было арестовано 108 тысяч человек.

В мае-июне 1941 г. на всех присоединённых к СССР в 1939—1940 гг. территориях (Западная Украина и Западная Белоруссия, Прибалтика, Молдавия, Черновицкая и Измаильская области УССР) НКВД были проведены массовые операции по аресту и депортации «социально чуждых» элементов. Арестовывались участники «контрреволюционных партий и антисоветских националистических организаций», бывшие помещики, крупные торговцы, фабриканты и чиновники, бывшие жандармы, охранники, руководящий состав полиции и тюрем. Они по решениям Особого совещания при НКВД СССР направлялись в лагеря на срок 5-8 лет с последующей ссылкой в отдалённые местности на срок 20 лет. Члены их семей, члены семей участников «контрреволюционных националистических организаций», главы которых были осуждены к расстрелу либо скрывались, а также беженцы из Польши, отказавшиеся принимать советское гражданство, направлялись на поселение сроком 20 лет в Казахскую ССР, Коми АССР, Алтайский и Красноярский края, Кировскую, Омскую и Новосибирскую области. В результате этих операций было направлено в лагеря около 19 тысяч человек, а ещё около 87 тыс. были направлены на поселение.

Всего на территории Западной Украины и Западной Белоруссии арестам и депортациям было подвергнуто более 400 тысяч человек, то есть по крайней мере 3 % от общего числа жителей этих земель. Более интенсивными за весь довоенный период советской истории были только репрессии эпохи коллективизации.

2.6 Политические репрессии периода Великой Отечественной войны

В начале войны при приближении немецких войск подозреваемые или обвиненные в «контрреволюционной деятельности» зачастую расстреливались во внесудебном порядке. Наиболее массово подобная практика применялась в ряде западных областей УССР, в меньшей степени в БССР и эпизодически в Прибалтийских советских республиках, которые были быстро заняты немецкими войсками. Подобная практика применялась и в РСФСР и Карело-Финской ССР во время прорывов немецких войск. В официальных документах НКВД эти действия именовались как «разгрузка тюрем» или «убытие по 1-й категории». Расстрелы преимущественно проводились в тюрьмах, хотя известен ряд случаев когда это происходило при конвоировании задержанных и подозреваемых по «контрреволюционным» статьям.

2.7 Депортации народов

Во время правления И. В. Сталина в СССР был проведён ряд депортаций по этническому принципу. Эти репрессии связывались первоначально с подготовкой к предполагаемой войне с Германией и Японией, позднее — с самой войной. Так 28 августа 1941 года (через 2 месяца после начала Великой Отечественной войны), национальная автономия поволжских немцев была ликвидирована, а они сами депортированы в Казахстан.

В 1930-е гг из погранзон СССР были выселены лица ряда национальностей, главным образом — иностранных для СССР того времени (румыны, корейцы, латыши и др.). Проведённые депортации не носили тотального характера; репрессии затронули только потенциально опасных лиц, например, активистов латышских обществ, перебежчиков, бывших мулл и беков, «руководителей реэмигрантских откочевок» и др.

Масштаб депортаций увеличился после начала Второй мировой войны и присоединения к СССР части областей Польши (Западной Украины и Западной Белоруссии), Бессарабии, а также прибалтийских республик — Латвии, Литвы и Эстонии. Эти депортации проводились не по национальному, а по социальному критерию и были направлены прежде всего против чиновников старых администраций, военнослужащих, священнослужителей, а также социально активных групп населения (напр., студенчества). В 1940 г из областей Западной Украины были депортированы более 160.000 человек, из областей Западной Белоруссии — более 100.000 человек. В прибалтийских республиках наиболее массовые довоенные депортации прошли 14 июня 1940 г (в мае-июне 1941 г продолжались и массовые депортации из других западных районов). В мае-июне 1949 г в Сибирь и другие восточные регионы страны из Прибалтики было выслано около 35.000 человек, а из западных областей — более 60.000 человек.

С началом Великой Отечественной войны с европейской части СССР были депортированы этнические немцы. В 1942—1944 годах были также проведены депортации представителей ряда других национальностей. В частности, были депортированы: ингерманландские финны, калмыки, чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы, крымские татары, ногайцы, турки-месхетинцы, понтийские греки. Официальной причиной депортации были массовое дезертирство, коллаборационизм и активная антисоветская вооруженная борьба значительной части этих народов. Депортации была подвергнута большая часть народов вопреки тому, что представители этих народов также сражались в рядах Красной Армии и принимали участие в партизанском движении.

Наиболее масштабные депортации из прибалтийских республик были проведены в 1949 г. Начиная с 25 марта в течение нескольких дней из Эстонии были высланы более 20.000 человек, из Латвии — более 42.000 человек, из Литвы — около 32.000 человек. Главными целями этой депортации было «уничтожение кулачества как класса» и подавление вооруженного сопротивления советскому режиму.

Депортация азербайджанского населения Армянской СССР была произведена в 1947—1950 годах. По итогам депортации, в Кура-Араксинскую низменность Азербайджанско ССР было переселено в три этапа более 100.000 человек. 10.000 человек было переселено в 1948 году, 40.000 — в 1949 году, 50.000 в 1950 году.[4, c. 106-217], [6, с. 26-32.]

Глава 3 Оценки масштабов репрессий

Оценки масштабов репрессий сильно различаются главным образом из-за разного определения понятия «репрессии».

К жертвам репрессий различные исследователи относят следующее:

только осужденные за «контрреволюционные преступления» (преимущественно по 58 статье) (Земсков, Воронцов);

дополнительно включаются все осужденные органами госбезопасности, а также сосланные на спецпоселения раскулаченные крестьяне, репрессированные народы (Охотин, Рогинский);

дополнительно включаются жертвы неоправданно жестоких наказаний по некоторым уголовным статьям (по «закону о колосках», за прогулы и т. п.);

подсчитывается общее число заключенных в лагерях (Вишневский) либо общее количество осужденных судами (включая наказания без лишения свободы; Попов, Цаплин) и утверждается, что получившиеся огромные величины характеризуют масштабы избыточно репрессивной политики государства.

Основным критерием для включения конкретной категории служит необоснованность применённых репрессий. В отличие от официальной статистики НКВД по осуждённым по 58-й статье, надёжные данные о численности остальных категорий отсутствуют, и исследователями приводятся различные оценки. Суммарные оценки по всем упомянутым категориям составляют 25—30 млн человек подвергшихся репрессиям в виде лишения или значительного ограничения свободы на более или менее длительные сроки и свыше 40 млн для менее суровых наказаний. Разница в оценках масштабов репрессий различными исследователями определяется в первую очередь набором категорий лиц, включаемых в понятие «репрессированный».

В результате оценки варьируются от 3,8 млн — 9,8 млн „политических“ репрессированных и до многих десятков миллионов, включая понёсших наказания по уголовным статьям.

Аналогично различаются оценки погибших в результате репрессий — от сотен тысяч расстрелянных по 58-й статье до миллионов умерших от голода начала 1930-х годов.

В феврале 1954 г. на имя Н. С. Хрущёва была подготовлена справка, подписанная Генеральным прокурором СССР Р.Руденко, министром внутренних дел СССР С.Кругловым и министром юстиции СССР К.Горшениным, в которой называлось число осуждённых за контрреволюционные преступления за период с 1921 г. по 1 февраля 1954 г. Согласно справке, всего за этот период было осуждено Коллегией ОГПУ, „тройками“ НКВД, Особым совещанием, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе приговорено к смертной казни 642 980 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже — 2 369 220 человек, к ссылке и высылке — 765 180 человек.

Всего в 1918—1953 гг., по данным анализа статистики областных управлений КГБ СССР, проведённого в 1988 г., органами ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ были арестованы 4 308 487 человек, из них 835 194 расстреляны.[1, c. 135—146]

Существует вполне обоснованное мнение, что при оценке общего числа жертв политических репрессий необходимо учитывать не только самих осуждённых за «контрреволюционные преступления». Репрессиям подвергались и члены семей осуждённых, которые могли проходить по документам не как осуждённые за «контрреволюционные преступления», а как «социально опасные» или «социально вредные элементы» (в эту категорию включались и некоторые другие лица, репрессированные по политическим мотивам).

По оценкам демографа Анатолия Вишневского, основанным на имеющихся архивных данных, в 1930—1953 гг. было депортировано не менее 6,4 млн человек (включая раскулачивание, депортации по национальному признаку и др.).

По мнению историков Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского, если понятие репрессий определить узко — как репрессии органов госбезопасности по политическим обвинениям, тогда, с небольшими погрешностями, число репрессированных в период с 1921 по 1953 год составит около 5,5 млн человек. Если же в их число включить «разные типы депортированных, умерших от искусственного голода и убитых во время спровоцированных конфликтов…, и тех детей, которые не родились из-за того, что их возможные родители были репрессированы или погибли от голода», то число жертв возрастёт на порядок.[5, c. 204]

Во втором случае о масштабах смертности от голода и репрессий можно судить по демографическим потерям, которые только в период 1926—1940 годы составили 9 млн чел.

В Статистическом сборнике Верховного суда 1958 г. говорится о 17,96 млн приговорённых по указам военного времени, из которых 22,9 %, или 4 113 тыс., были приговорены к лишению свободы, а остальные — к штрафам или исправительно-трудовым работам. 15,75 млн человек по этим указам были осуждены за самовольный уход с работы (самовольно менять место работы многим категориям работающих запрещалось и после окончания войны).

Кроме того, значительное число людей было приговорено к большим срокам заключения и даже расстрелу за мелкие кражи в условиях голода.

По оценкам историка В. П. Попова, общее число осуждённых за политические и уголовные преступления в 1923—1953 годах составляет не менее 40 млн. По его мнению, эта оценка „весьма приблизительна и сильно занижена, но вполне отражает масштабы репрессивной государственной политики… Если из общей численности населения вычесть лиц до 14 лет и старше 60, как малоспособных к преступной деятельности, то выяснится, что в пределах жизни одного поколения — с 1923 по 1953 г. — был осуждён практически каждый третий дееспособный член общества“. Только в РСФСР общими судами приговоры были вынесены в отношении 39,1 млн чел., причем в разные годы к реальным срокам заключения было приговорено от 37 до 65 % осуждённых (не включая репрессированных со стороны НКВД, без приговоров, вынесенных судебными коллегиями по уголовным делам Верховных, краевых и областных судов и постоянными сессиями, действовавшими при лагерях, без приговоров военных трибуналов, без ссыльных, без высланных народов и т. п.).

По данным Института демографии ГУ ВШЭ, «общее число граждан СССР, подвергшихся репрессиям в виде лишения или значительного ограничения свободы на более или менее длительные сроки» (в лагерях, спецпоселениях и т. п.) с конца 1920-х по 1953 г. «составило не менее 25-30 миллионов человек». Однако к подсчетам данного института нужно относиться очень осторожно. По их данным со ссылкой на Земскова «только за 1934—1947 годы в лагеря поступило (за вычетом возвращенных из бегов) 10,2 млн человек». Однако сам Земсков пишет не о вновь поступивших контингентах, а описывает общее движение лагерного населения ГУЛАГа, то есть в число 10,2 млн «поступивших» включены: переведенные из тюрем, из колоний, из спецпоселений в ИТЛ (лагеря). Как не трудно догадаться в эти контингенты входят как вновь прибывшие осужденные, так и уже отбывающие сроки заключения, при чём последних большинство.

При оценке числа погибших в результате репрессий необходимо учесть как казненных, так и умерших в местах заключения и ссылки.

По подсчётам историка В. Н. Земскова, за период с 1 января 1934 г. по 31 декабря 1947 г. в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа умерло 963 766 заключённых, однако в это число входят не только политические заключённые, но и осуждённые за уголовные преступления.[3, c. 41 – 47] Однако демограф и социолог А. Г. Вишневский оспаривает эти данные.

Согласно имеющимся архивным данным, в 1930—1953 годах во всех местах заключения умерло 1,76 млн человек. Некоторыми исследователями отмечались заметные противоречия и неполнота в имеющейся статистике смертности в лагерях. По подсчётам А. Г. Вишневского, убитые и умершие только в местах заключения и ссылке составили 4-6 млн.

Некоторые не согласны с этими цифрами. По их мнению, общее число жертв репрессий было много больше, при этом называются разные цифры — от 10 до 60 млн. Их оппоненты указывают, однако, что подобные цифры появились в 1960-е — 1980-е гг., когда архивы ещё не были открыты, и, по сути, представляют собой не более чем оценки и приблизительные подсчёты. По их мнению, эти цифры опровергают не только данные архивов, но и чисто логические соображения. Отсутствует и демографический эффект, который обязательно дали бы столь колоссальные репрессии (помимо голода и Великой Отечественной войны).

Сторонники вышеприведённых цифр, защищая свою точку зрения, нередко пытаются поставить под сомнение достоверность архивных данных. В ряде случаев, к ним действительно следует подходить критично. Например, в таблицах движения населения ГУЛАГа есть странная графа «прочая убыль». Непонятно, что это за убыль, если заключённые не умерли, не бежали, не освободились и не были перемещены в другие места. Как предполагает демограф С. Максудов, под «прочей убылью» скрывается уничтожение заключённых в лагерях. С другой стороны, В. Н. Земсков утверждает, что расстрелянные в лагерях и при попытках к бегству учитывались как «умершие от болезней органов кровообращения», а сама графа может отражать приписки, делавшиеся лагерным начальством. Впрочем, эта графа достаточно небольшая — по нескольку тысяч человек в год, и лишь изредка больше.

К жертвам политических репрессий могут быть отнесены также осуждённые по Указу Президиума ВС СССР от 6 июля 1941 г. об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения.

Глава 4 Последствия

4.1 Реабилитация

Некоторое количество жертв репрессий было освобождено и реабилитировано ещё в конце 1930-х, после смещения с поста главы НКВД Ежова и его замены Берией, а также в первые месяцы Великой Отечественной войны.

В 1953 г., после прихода Берии на пост главы объединённого МВД, была проведена массовая амнистия, в ходе которой было освобождено 1 201 738 человек, но это были в основном осуждённые за уголовные преступления (осужденные за контрреволюционные преступления подлежали амнистии лишь при сроке заключения менее 5 лет).

В 1954—1955 гг. из лагерей и колоний было досрочно освобождено 88 278 политических заключенных, из них 32 798 — на основе пересмотра дел и 55 480 — по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 г. «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг». Если 1 января 1955 г. в лагерях и колониях содержалось 309 088 осуждённых за контрреволюционные преступления, то 1 января 1956 г. — 113 735, а 1 апреля 1959 г. — лишь 11 027 человек.

Массовая юридическая реабилитация началась в результате работы комиссии П. Н. Поспелова. В 1954—1961 гг. за отсутствием состава преступления были реабилитированы 737 182 человека, было отказано в реабилитации 208 448 осуждённым; в 1962—1983 гг. были реабилитированы 157 055 человек, отказы получили 22 754 человека.

Процесс реабилитации был возобновлён в конце 1980-х гг. по инициативе М. С. Горбачёва и А. Н. Яковлева, когда были реабилитированы не только почти все репрессированные деятели ВКП(б), но и многие «классовые враги». В 1988-89 годах были пересмотрены дела на 856 582 человека, по ним реабилитировано 844 740 человек.

С момента вступления в силу Закона РСФСР № 1761-1 от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» до 2004 года было реабилитировано свыше 630 тысяч человек. Некоторые репрессированные (например, многие руководители НКВД, лица, причастные к террору и совершившие неполитические уголовные преступления) были признаны не подлежащими реабилитации — всего было рассмотренно свыше 970 тысяч заявлений о реабилитации.

4.2 Роль высших руководителей государства в репрессиях

Вольными или невольными соучастниками репрессий стали практически все высшие руководители КПСС и СССР, поскольку каждый был вынужден, как минимум, голосовать в поддержку преследования «врагов народа», а нередко вдобавок к этому подписывать соответствующие документы.

Многие члены партии, занимавшие достаточно видное положение, были осуждены (в основном к расстрелу) Военной коллегией Верховного суда СССР, которая выносила приговоры после рассмотрения каждого дела в закрытом заседании в течение 10-20 минут без участия обвинения и защиты на основании списков, утвержденных лично Сталиным и его приближенными.

4.3 Судьба организаторов репрессий

Как указано выше, в период сталинских репрессий сами органы гозбезопасности подвергались систематическим чисткам. В результате многие организаторы и испонители репрессий, в том числе руководители НКВД Г. Г. Ягода и Н. И. Ежов, сами стали их жертвами. После смерти Сталина был арестован и осужден ряд руководящих работников госбезопасности: Л. П. Берия, В. Г. Деканозов, Б. З. Кобулов, А. З. Кобулов, В. Н. Меркулов, С. А. Гоглидзе, Л. Е. Влодзимирский, А. З. Мешик, Л.Л. Шварцман, М. Д. Рюмин, А.Г. Леонов, В.И. Комаров, М.Т. Лихачев, И.Я. Чернов, Я.М. Броверман, С.Ф. Мильштейн, П.А. Шария, С.С. Мамулов, Б.В. Родос. Министр Госбезопасности 1946—1951 г.г. В. С. Абакумов был арестован при Сталине, но расстрелян уже после его смерти.

Руководство СССР не было заинтересовано в широком преследовании организаторов репрессий, поскольку и само было к ним причастно. После 1956 г. обвинение в соучастии в репрессиях могло быть использовано в политической борьбе для отстранения крупного партийца от должности (см. напр. Антипартийная группа), но такие случаи были единичны и не приводили к уголовному преследованию виновных, а после 1964 г. таких прецедентов не было.

Заключение

Термин «политические репрессии в СССР» можно определить как явление в истории Советской России со времен Гражданской войны 1917-1918 годов до смерти Сталина, когда имели место массовые репрессии (направленные как против действительно подрывной деятельности, так и против «политических» заключенных) и депортации мирного населения.

Если можно с уверенностью назвать основные причины, истоки политических репрессий, то на счет масштабов и последствий нельзя говорить с той же определенностью. Было проведено столько политических процессов и репрессий, что еще долгие годы историки не смогут восстановить все детали картины этой эпохи, а значит не скоро широкая общественность узнает точные цифры жертв репрессий. Объективного анализа политических репрессий еще не было и не могло быть. Боль утрат еще слишком велика, времени прошло слишком мало и любая попытка хладнокровного анализа выглядит аморальной. Из этого следует, что определенных последствий (кроме явной амнистии и биографий организаторов репрессий) пока не может представлено.

Явно бесспорно лишь то, что репрессии советского периода – важное, трагическое явление в судьбе России и русского народа.

Список литературы

Араловец Н. А. Потери населения советского общества в 1930-е годы: проблемы, источники, методы изучения в отечественной историографии / Н. А.  Араловец // Отечественная история. - 1995. - № 1. - c. 135—146

Воронцов С. А. Спецслужбы России / С. А. Воронцов. - Ростов н/Д.: Феникс, 2006. – 486 с.

Земсков В. Н. ГУЛАГ: Историко-социологический аспект/ В. Н.Земсков // Социологические исследования. - 1991. - № 6. – c. 41 – 47.

Литвин А. К. Российская историография большого террора / A. K. Литвин – СПб.: Лань, 2004. – 362 с.

Охотин Н. Г. , Рогинский А. Б.  О масштабе политических репрессий в СССР при Сталине: 1921—1953./ Н. Г. Охотин, А. Б. Рогинский. - М.: Владос, 2005. – 268c.

Попов В. П. Государственный террор в советской России, 1923—1953 гг./ В. П Попов. // Отечественные архивы. – 1992. - № 2. - с. 26-32.