Российская империя и Кавказ в первой половине XIX в.

РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И КАВКАЗ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.

Значение Кавказа для России в XIX в.

Начиная с царствования Петра I, Се­верный Кавказ и Закавказье приобретают для русского правительства все большее военно-политическое значение, которое постепенно возрастает во второй половине XVIII и в начале XIX вв., когда особенно обостряются противоречия между соперничавшими западно-евро­пейскими державами, в частности между Францией, традиционной “покровитель­ницей” Востока, и Англией, только что утвердившей свое господство в Индии и стремившейся распространить его на весь Ближний и Средний Восток. В силу своего географического положения За­кавказье становится главным плацдар­мом для развертывавшейся борьбы Рос­сии против влияния Англии и Франции на Востоке.

Не случайно заключенный в 1783 году в Георгиевске русско-грузинский трак­тат, по которому Грузия приняла протек­торат России, вызвал не только крайнее раздражение Турции и Персии, но и ост­рое недовольство Англии и Франции. Каждая из этих держав стремилась пре­вратить Турцию и Персию в орудие своей политики, подчинить их себе и использо­вать в борьбе против России.

Кавказ издревле являлся во всех отношениях уникальной точкой на Земном шаре. Это определялось, прежде всего, его промежуточным положением меж­ду Азией и Европой, а также геополи­тическим значением в ходе исторического процесса. Через Кавказ проходили многие торго­вые пути, связывавшие Юг и Север, Восток и Запад. Черноморское побережье Кавказа имело важное стратегическое значение в укреплении военного и экономического влиянии в Чер­номорском регионе. Обладание Каспийским побережьем открывало дорогу в Среднюю и Цен­тральную Азию. Не случайно на протяжении веков на Кавказ обрушивались, потоки многочисленных завоевателей – арабов, монголо-татар, турок-сельджуков, персов и других.

Основ­ная масса переселенцев в Предкавказье – в том числе и ка­заков – была помещена туда директивным путем – для закреп­ления и охранения территории.

После завершения Отечественной войны 1812 г. и заграничного похода русской армии император Александр I, к словам которого прислушивалась вся Европа, с удивлением обнаружил, что народы Северного Кавказа, выразившие покорность еще его бабке Екатерине II, фактически считают себя независимыми от России. Петербург уже не мог с этим мириться, так как Кавказ в 20-е гг. XIX в. приобрел для России неизмеримо большее геополитическое и стратегическое значение, чем прежде. В составе империи он открывал широкие перспективы для развития торговли через черноморские порты, а также Астрахань, Дербент, Кизляр на Каспии. Преобладание России на Кавказе в геополитическом плане способствовало укреплению ее южных границ по естественным горным преградам, давало возможность военно-политического давления на Турцию и Персию. Совершенно необходимо было обеспечить устойчивую связь с недавно присоединенным Закавказьем.

С точки зрения стратегических интересов особое беспокойство России еще с конца XVII-начала XIX вв. вызывало английское вмешательство в кавказские дела. Великобритания рассматривала этот регион, с одной стороны, как средство политического давления на Россию, с другой – как фактор зашиты своих интересов на Среднем и Ближнем Востоке. В своих амбициях политические деятели Англии зашли настолько далеко, что рассматривали Кавказ как “средство защиты своих интересов в Индии”. Рвалась на Кавказ, на Черное море и Каспий и британская буржуазия.

Во второй главе — «О племенах Россию населяющих» Павел Пестель говорит: «Земля, в которой они (горцы) обитают издревле, извест­на за край благословенный, где все произведения природы с избытком труды человеческие награждать бы могли и который некогда в полном изобилии процветал, ныне же находится в за­пустелом состоянии и никому никакой пользы не приносит, от­того что народы полудикие владеют сей прекрасной страной. Положение сего края сопредельного Персии и Малой Азии мог­ло бы доставить России самые замечательнейшие способы к ус­тановлению деятельнейших и выгоднейших торговых сношений с Южной Азией и следовательно к обогащению государства. Все же сие теряется совершенно оттого, что кавказские народы суть столь же опасные и беспокойные соседы, сколь ненадежные и бесполезные союзники».[7;82]

Причины начала войны

Русские появлялись на Северном Кавка­зе не только в составе войск. В поисках луч­шей доли сюда устремлялись тысячи крес­тьян, бежавших от помещичьего гнета. Первые поселенцы появились в горах и предгорьях ещё в XVI в. В бассейне р. Те­рек и на гребнях притеречных холмов воз­никли станицы (поселения) терских казаков. Россия всё теснее общалась с населением Северного Кавказа. Русские переселенцы столкнулись с людьми иной культуры, иных традиций, иного образа жизни. Взаимное сближение не обходилось без ссор и конфликтов. В XIX в. напряжение в межэтнических отношениях усилилось. Кавказская война – многосложное явле­ние. Она вовсе не сводилась к противостоя­нию между Россией и горцами или к постулатам о «национально-освободительной войне против самодержавия», либо о «реакционной» сущности движения во главе с Шамилем. Строго говоря, Кавказская война – это растянувшаяся на десятилетия серия военных конфликтов. Многие; кавказоведы связывают начало войны с активизацией России на Кавказе после назначения Главным начальником Кавказского края А.П.Ермолова (1816). Тем самым исто­ки, корни войны они усматривают в из­лишне жестокой политике Ермолова и, сле­довательно, в самом факте кавказской экс­пансии Российской империи.

После завершения Русско-турецких и Русско-персидских войн 1800-1820-х гг. Россия всё больше укреплялась в Грузии и присоединила Северный Азербайджан. Между Предкавказьем и Закавказьем остава­лась, не контролируемая ею зона Большого Кавказа. Следовательно, сама логика геопо­литического развития вынуждала империю приняться за окончательное и полное присо­единение горских земель, оказавшихся со всех сторон окружёнными российскими вла­дениями. К тому же горцы проявляли себя как довольно беспокойные соседи. Они не только налаживали торговый обмен с окре­стными регионами. В казачьих станицах, что были расположены вдоль Кавказской линии, интенсивно развивалась хозяйственная жизнь, быстро росло благосостояние. Это неизбежно вызвало переориентацию гор­ских набегов с южного (грузинского) на­правления на более прибыльное северное.

В связи с этим Ермолов предложил им­ператору конкретную программу замире­ния неспокойного региона, рассчитанную на два года. Предполагалось перенести Кав­казскую линию с Терека на Сушку; одновре­менно устанавливалась военная блокада для предотвращения набегов на станицы.

Сквозь густые леса в горах войска стали прорубать просеки и насильственно пересе­лять горцев на равнину, под присмотр рос­сийских гарнизонов. Недовольство местно­го населения не заставило себя ждать и всё более нарастало. Одними из первых возму­тились дагестанские ханы и старейшины «обществ» Акуша-Дарго и Табасарани (Да­гестан). Ермолов жестоко подавлял любые выступления.

Набеговая система – это явление, обус­ловленное закономерностями обществен­ного развития некоторых народов Северно­го Кавказа. Оно характерно для эпохи рас­пада родового строя и формирования на­чальной государственности. Разрушение первобытных, архаичных социальных структур неизбежно сопровождается рос­том набегов как средства добывания материальных благ. Набеги способствовали как росту власти и богатства знати, так и удов­летворению материальных запросов рядо­вых горцев. Именно такие процессы разво­рачивались в тейпах Чечни и многих «об­ществах» Дагестана, когда Россия своим проникновением на Кавказ вмешалась в ес­тественный ход вещей. Имперская военная машина создала препятствия для практики набегов. Следовательно, со временем Россия превратилась во враждебную сторону.

По мере присоединения или завоевания кавказских территорий перед Рос­сией вставала проблема управления ими. Предстояло найти такую форму им­перского присутствия в этом регионе, которая прежде всего позволит обеспе­чить там социально-политическую стабильность, необходимую в том числе для решения текущих и грядущих внешнеполитических задач. Дело осложнялось целым рядом факторов. С точки зрения языка, религии, культуры, внутренне­го устройства, кавказские государственные, полугосударственные и догосударственные образования были неоднородными. Внутри них зачастую царили раздробленность и усобицы, а между ними — вражда и соперничество, чаще всего за «местную» гегемонию. Административно-судебное единообразие, да и то порой условное, существовало лишь в пределах одной территориально-политической единицы – будь то царство, княжество, ханство, союз общин и т. д. Однако пользы от такого единообразия, как правило, было немного, ввиду произвола правителей и феодалов, хаоса в поземельных отношениях и налого­обложении, в силу междоусобных раздоров и разбоев, сопровождаемых не­скончаемой кровной местью.

«Сии народы не пропускают ни малейшего случая для нанесения России всевозможного вреда, и одно только то средство для их усмирения, чтобы совершенно их покорить; покуда же не будет сие в полной мере исполнено, нельзя ожидать ни тишины, ни безопасности, и будет в тех стра­нах вечная существовать война. Насчет же приморской части, Турции принадлежащей, надлежит в особенности заметить, что никакой нет возможности усмирить хищные горские народы кав­казские, пока будут они иметь средство через Анапу и всю вообще приморскую часть, Порте принадлежащую, получать от ту­рок военные припасы и все средства к беспрестанной войне» Во второй главе — «О племенах Россию населяющих» — Пестель решительно развил свои соображения: «Кавказские на­роды весьма большое количество отдельных владений составля­ют. Они разные веры исповедуют, на разных языках говорят, многоразличные обычаи и образ управления имеют и в одной только склонности к буйству и грабительству между собой сход­ными оказываются. Беспрестанные междуусобия еще больше оже­сточают свирепый и хищный их нрав и прекращаются только тогда, когда общая страсть к набегам их на время соединяет для усиленного на русских нападения. Образ их жизни, проводимой в ежевременных военных действиях, одарил сии народы приме­чательной отважностью и отличной предприимчивостью; но са­мый сей образ жизни есть причиной, что сии народы столь же бедны, сколь и мало просвещенны». [7;83]

Заключенный в 1783 году в Георгиевске русско-грузинский трак­тат, по которому Грузия приняла протек­торат России, вызвал не только крайнее раздражение Турции и Персии, но и ост­рое недовольство Англии и Франции. Каждая из этих держав стремилась пре­вратить Турцию и Персию в орудие своей политики, подчинить их себе и использо­вать в борьбе против России.

В начале XIX столетия сюда зачас­тили английские тайные агенты из спе­циальной группы, возглавлявшейся Д. Уркартом: Белл, Лонгворт, Найт. [9;64]

Разумеется, лондонских политиков меньше всего беспокоила судьба горских племен Северного Кавказа. Эти народы интересовали дельцов из Сити и полити­ков из Форин оффис лишь в качестве орудия расшатывания политической ста­бильности в причерноморском регионе, разрушения добрососедских отношений между Россией и Турцией. Английские интриганы получали существенную под­держку ряда османских и горских феода­лов, традиционно враждебных русским.

Уркарт с ведома и согласия Понсонби помогал отправке в Черкесию поро­ха и оружия, руководил действиями про­никавших туда английских осведомите­лей, вел с ними секретную переписку, снабжая инструкциями и направляя по­слания для местной родоплеменной знати со всякого рола соблазнительными предложениями и посулами. Следуя ука­заниям Уркарта и Понсонби, английские агенты обманывали горцев лживыми обещаниями скорой присылки из Порты и даже от египетского паши огромного флота и войска, открытого вмешательст­ва Англии, составляли от имени черкесов различные послания к Порте н британ­скому королевскому двору с просьбами о помощи. Жившие подолгу на Черномор­ском побережье Белл, Лонгворт, Стюарт, Найт и другие английские резиденты по­буждали местную знать к военным дейст­виям против России. Но горцы столь часто обманывались в своих ожиданиях получить эффективную британскую по­мощь, что в конце концов просто пере­стали в нее верить. Да и занятость Анг­лии колониальной политикой в Индии и других странах не позволяла ей в 30-40-х годах пойти на серьезный конфликт с Россией. Однако Британия не упускала ни малейшей возможности нанести ущерб престижу российской политики.

Среди основных факторов, вызывав­ших напряженность в отношениях горцев с русскими властями, необходимо назвать экстремистскую позицию му­сульманского духовенства, обретавшего не без тайной поддержки Порты все большую политическую власть и влия­ние, особенно в горных селениях Север­ного Кавказа. Примечательно, что испо­ведание мюридизма не позволяло горцам уживаться с иноверцами. Между тем пол одной крышей с мюридом-фанатиком многие месяцы мог жить английский шпион (протестант или католик), и муллы поощряли такую противоречащую заповедям Корана практику.

Итак, можно выделить группу причин, которые вызвали вооруженный конфликт на Кавказе: отсутствие четкого плана действий у правительства, постоянная смена наместников; противоречия кавказских народов между собой и с русскими переселенцами. Нельзя не отметить влияние этнических особенностей: кавказские горцы всегда занимались набегами, грабежами и разбоем. Также важную роль сыграли появление радикальных исламских движений на Кавказе и старания европейских государств (Англия, Франция, Турция) подорвать стабильность в регионе, чтобы остановить продвижение России за Кавказ.

ХОД ВОЙНЫ

Боевые действия

Следует отметить, что ни Александр I, ни по­зднее Николай I, ни крупные сановники в Петер­бурге не представляли себе всей сложности за­думанного дела, наивно полагая, что оно может быть выполнено в сжатые сроки, с минимальны­ми людскими и финансовыми потерями.

Ермолов, прибыв на Кавказ, пришел к прямо противоположному мнению. Он полагал, что исполнение поставленной перед ним задачи по­требует как длительного времени, так и значи­тельных материальных и человеческих ресурсов. «Кавказ, – писал он, – это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо штурмовать ее или овладеть траншеями». Сам он высказался за осаду. Идея длительной войны осадного характера выразилась в соору­жении военных линий, создании кордонов про­тив Чечни и горного Дагестана для предотвра­щения широко распространенной среди горских народов так называемой набеговой системы.

В 1817-1819 гг. Ермоловым были построены крепости Грозная и Внезапная, что дало возмож­ность контролировать плодородную долину реки Сунжа (Сунженская укрепленная линия). Для обороны Военно-Грузинской дороги был создан второй кордон - от Моздокской крепости до Дарьяльского ущелья. Он должен был защищать грузинское направление от набегов чеченцев. В 1821 г. возведена крепость Бурная (ныне - Ма­хачкала), прикрывавшая южные районы и каспийское побережье Дагестана. [11;108]

Одновременно со строительством укреплен­ных линий Ермолов в ответ на продолжавшие­ся набеги чеченцев, черкесов (общее название племен, проживавших на Северо-Западном Кав­казе) и адыгов предпринимал военные экспедиции в Чечню, Ингушетию, Кабарду, Закубанье. Они имели явно выраженный карательный характер, сопровождались излишней жестокостью по отношению к мирному населению. (Однако следует подчеркнуть, что горцы первыми использовали варварские методы, а понятие мирное население носило условный характер.)

В бесконечных кровавых стычках русские сол­даты постоянно сталкивались с действиями, обусловленными горским менталитетом и пред­писаниями Корана: «В возмездии – жизнь: душа – за душу и око – за око, и нос – за нос, и ухо – за ухо, и зуб – за зуб, и раны – отмще­ние». Это порождало их ответную жестокость. [5;21]

Попытки Ермолова привлечь местную знать на сторону России, в том числе используя под­куп, не давали желаемого эффекта.

Таким образом, действия Ермолова на Кав­казе не только не привели к желаемому резуль­тату - окончательному покорению горцев, но и явились одной из причин складывания осо­бой антирусской идеологии – мюридизма.

Идеология кавказского мюридизма начала формироваться в условиях антироссийского движения, а также внутренних социально-по­литических процессов среди горских народов. Мюридизм не являлся сектой, не отличался от ислама ни в обрядах, ни в учении. Его основ­ной особенностью была вера в то, что пророк Аллаха Мухаммад выдвигает из народа новых пророков, которые стараются сохранить учение Корана в чистоте; правоверные должны повиноваться им как избранным людям. Этим пророкам, отказавшись от всего земного, должны служить их последователи-мюриды.

Основателями мюридизма стали Мухаммед Ярагский, духовный глава Дагестана, и Гази-Магомед (Кази-мулла). Первоначально они считались учениками известного на Кавказе богослова, шейха Джемал-эд-Дина. Его взгляды опирались на одну из разновидностей имама – тарикат. Он подразумевал равенство всех мусульман, стремление к чистоте магометанской веры, постоянные занятия молитвами, раскаяние в грехах, повиновение «ниспосланной книге» (Корану), испрашивании прощения у обиженных и т.д. [3;23]

Эти исключительно теологические идеи Гази-Магомед быстро трансформировал в политические лозунги всеобщего равенства, истребления ханов и всякой наследственной власти, объединения правоверных для священной войны против русских. Таким образом, из тариката были взяты на вооружение лишь отдельные принципы. Гуманистические же начала тариката, в том числе об испрашнвании прощения у обиженных были отброшены.

Новая теория легла в основу объединения, горцев и создания теократического государства. С точки зрения внутрикавказской позиции, это означало уничтожение наследственной власти ханов и беков, лишение их права на собственность и закон. Объективно идеи мюридизма отвечали потребностям средних слоев населения — узденей.

В течение 1826-1829 гг. религиозная организация Кази-муллы постепенно переросла в политическое движение под лозунгом мюридизма-газавата. В 1829 г. собравшиеся в ауле Гимры руководители решили начать войну против России. Своим имамом они провозгласи Кази-муллу.

В годы своего правления (1829-1832) Кази-мулла ставил своей главной задачей не только борьбу против русских, но и создание на Северном Кавказе территории, полностью контролируемой имамом. С этой целью он совершил попытку подчинить себе аварских ханов (1830), вторгся в шамхальство Тарковское (1831). Для прорыва русской блокады он осадил крепость Бурную, которую, однако, не смог взять.

Развертывание движения Кази-муллы означало провал деятельности Ермолова на Кавказе, что привело к его смещению. Вместо него Николай I назначил Паскевича. В 1830г. Паскевич обратился со специальной «Прокламацией к населению Дагестана и Кавказских гор». В ней он обвинил имама в «возмущении спокойствия» и в ответ объявил ему войну. С этого момента Россия была прочно втянута во внутренние раздоры народов Северного Кавказа. Развернулась затяжная Кавказская война.

Как уже отмечалось, расчеты Николая I, Паскевича и других русских государственных деятелей на быструю войну провалились. Этому способствовали географические условия Северного Кавказа, своеобразие менталитета горских народов, их приверженность идеям ислама и газавата. России постоянно не хватало военных сил и материальных ресурсов. Она не имела единой стратегии и тактики войны, часто меняла способы покорения горских народов. В рапорте Паскевича Николаю от 6 мая 1830 г. видна его растерянность перед происходившими на Кавказе событиями. «К исполнению воли Вашего Императорского Величества, – писал он, – я не упущу употребить все предоставленные мне способы, но между тем, учитывая известную воинственность горцев, местность, удобную к упорнейшей обороне... я могу не признать выполнение сего предположения весьма трудным в столь короткое время… Самые вернейшие расчеты и успешнейшие начала в войне могут быть изменены малейшими неблагоприятными обстоятельствами и посему невозможно определить с достоверностью времени, в которое предположенный план должен быть выполнен». [3;24]

В 1830-1831 гг. война протекала с переменным успехом. В 1831г. отряд Кази-муллы совершил очередной набег, захватил Кизляр и подверг его жестокому разграблению. Однако во время отступления потерпел крупное поражение от русских. В 1832 г. Кази-мулла укрылся в Гимрах. Русские войска под командованием Г.Б.Розена, сменившего Паскевича на Кавказе окружили этот аул и в упор­ном бою захватили его. Кази-мулла с немногими оставшимися в живых мюридам решил про­бить себе дорогу в рукопашном бою через ряды русских солдат, но был заколот штыками.

Преемником убитого имама был избран ава­рец Гамзат-бек, один из видных деятелей кав­казского мюридизма. Из-за ранения, получен­ного в ходе сражения в Гимрах, Шамиль – ес­тественный преемник Кази-муллы и его основной соратник с самого начала движения – не участвовал в выборах. Вынесенный с поля боя верными ему людьми, он несколько месяцев лечился в ауле Унцукул у своего тестя, извест­ного в Дагестане лекаря.

Гамзат-бек, второй имам (1832-1834), ро­дился в 1769 г. на территории Аварского хан­ства. Происходил из знатного рода. В 1830 г. он примкнул к движению Кази-муллы и с "тех пор сделался верным сподвижником и помощником имама. Приняв титул имама, Гамзат-бек рас­полагал небольшой сферой влияния и незначительными военными-силами. Поэтому его действия против русских были малоэффективны­ми. Попытка расширить территорию имамата за счет земель аварских ханов закончилась кро­вавой распрей. В 1834 г. Гамзат-бек занял ряд деревень, начал военный поход на Хунзах (Аварское ханство), пытаясь лринудить к вы­ступлению против России его владетельницу Паху-бике. Во время переговоров в лагере Гамзат-бека его мюриды убили сыновей владетельницы. На следующий день Гамзат-бек занял Хунзах и казнил Паху-бике. Однако в результате заговора по горским канонам кровной мести Гамзат-бек был убит.

В 1854г. новым имамом стал Ша­миль. Одной из главных своих задач Шамиль счи­тал продолжение насильственного распростра­нения ислама и замену адатов законами шари­ата. При нем исламский фактор играл решаю­щее значение. Любое неподчинение Шамилю и нарушение запретов, установленных в Коране, сурово карались вероотступничество.

Вторая основная задача заключалась в организации вооруженных сил. В различные годы Шамилю удавалось выставлять против русских от 10 до 20 тысяч человек. Более широкий характер приняла набеговая система.

Имамат был расположен в южной части Чечни и северных районах Дагестана. Он делился на округа, которыми управляли наместники Шамиля – наибы. Военно-административный аппарат составляли мюриды (400 человек). [6;183]

Создав теократическое государство, Ша­миль сосредоточил в своих руках военную, административную и религиозную власть.

Во второй половине 1830-хгг. между русским Кавказским корпусом и отрядами Шамиля велись активные военные действия. Первоначаль­но русские войска вытеснили мюридов из боль­шей части Аварии. К 1837 г. Шамиль сохранил влияние лишь на части территории Нагорного
Дагестана. Штурм Ахульго 29 августа 1839г. принес русским успех, но Шамиля нигде не нашли. Как выяснилось, ему с семьей и не­сколькими мюридами удалось прорваться сквозь линию блокады. Падение Ахульго завершило первый этап Кав­казской войны, и явилось для Шамиля подлин­ной катастрофой. Его войско было разбито, сам имам лишь непостижимым образом избежал гибели, подвластные ему общества вынуждены были подчиниться русскому командованию.

Вначале 1840г. имама, скрывавше­гося в севернодагестанских аулах, разыскали чеченские посланцы и предложили ему встать во главе их народа.

1840-е гг. стали периодом наивысших политических и военных успехов Шамиля. В 1841 г. он совершил ряд набегов в Тушетию и Хевсуретию (на территорию Грузии). К Шамилю при­соединился знаменитый Хаджи-Мурат, назна­ченный им аварским наибом. Далее на его сто­рону перешел Кибит-Магома. В 1842 г. Шамилю удалось нанести тяжелое
поражение генералу Граббе в ичкерийских ле­сах.

Несмотря на полученные подкрепления, рус­ские войска продолжали терпеть поражения от Шамиля. В 1843г. он уничтожил значительное количество русских гарнизонов. Авария и На­горный Дагестан оказались полностью в его руках. Русские потеряли около 100 офицеров, более 2 тысяч солдат, 27 орудий. [17;160] В результате главнокоман­дующий на Кавказе Головин был заменен гене­рал-адъютантом А. И. Нейдгардтом, а команду­ющий войсками на Кавказской линии Граббе – генерал-лейтенантом В.И.Гурко. Их действия оказались также малоэффективными.

Последнюю свою крупную победу Шамиль одержал в 1845 г. во время предпринятой но­вым наместником Кавказа М.С.Воронцовым карательной экспедиции в районе аула Дарго. Русские войска вынуждены были отступить, потеряв всю артиллерию и множество боепри­пасов.

В 1846 г. имам вторгся в Осетию и Кабарду, намереваясь отодвинуть границы своего госу­дарства далеко на запад и в перспективе при­соединить Черкесию.

После своего поражения в 1845 г. Воронцов, наконец, сменил тактику прямолинейных кара­тельных экспедиций на более гибкую.

С 1846 г. Воронцов приступил к плавному продвижению в горные районы, солдаты прорубали просеки в лесах, и кольцо осады вокруг имамата сужалось. После Ермола стал широко и беззастенчиво использоваться подкуп местных владетелей.

Действующие лица Кавказской войны: российские офицеры и кавказские лидеры

Ермолов. В 1816 году командиром Отдельно­го Грузинского (с 1820-го — Кав­казского) корпуса и управляющим гражданской частью в Грузии, Астраханской и Кавказской губерниях (фактически наместником) был назначен генерал А. П. Ермолов. Он был одним из тех, кто понял, что на территории, где кончает­ся власть Христа и русского императора и начинается власть Аллаха и местных правителей, нормы европейского между­народного права не действуют. Надежды его предшествен­ников на «дипломатическое» разрешение частых конфликтов на территории Северного Кавказа (набеги, похищения офицеров ради получения выкупа, угон гражданского населения для продажи в рабство) не оправдывались. Выяснялось, что местные владетели не обладают достаточной властью, авто­ритетом, а зачастую и желанием препятствовать обычным для того времени ремеслам горцев. Многие вообще относи­лись к жалованью русского царя скорее как к дани. К 1817 го­ду Ермолов принял решение перейти к активным действиям по установлению жесткого контроля над ситуацией на Север­ном Кавказе. Фактически он стал действовать по тому же «праву сильного», которое, как ему казалось, признают в Азии наиболее авторитетным. Из представителя европей­ского государства Ермолов все больше становился восточ­ным правителем с большой военной дружиной. Как заметил один историк, «Ермолов покорял Кавказ, Кавказ покорял Ермолова».[11;108]

Ермолов принял твердое решение жестоко наказывать не только «разбойников» и тех горцев, которые их покрывают, но и тех, кто не ведет с ними борьбу. Ермолов начал военно-экономическую блокаду Северного Кавказа, выселяя «не­мирных» горцев с плодородных равнин, прорубая сквозь дремучие чеченские леса просеки, позволявшие свободно перемещаться войскам, и продвигая пограничную линию в глубь территорий горцев. Именно перенесение погранич­ной линии от станицы Червленой к самым подножиям гор, к реке Сунже, с основанием там крепо­сти Грозной, а также разрешение пре­следовать совершающих набеги черке­сов за пограничную реку Кубань (1818) считается началом почти полувековой Большой Кавказской войны. На протяжении 1818-1820 и 1825-1826 годов Ермолову пришлось лично возглавлять «умиротворение» горских правителей — подданных России, поднявших ряд вос­станий в Чечне и Дагестане, Жестокость Ермолова в отношении непокорных горцев принесла ему имена Ярмуп (дитя со­баки)и Ермулла, которые запомнились надолго. В 40-е годы аварские и чечен­ские жители могли заявить русским ге­нералам: «Вы всегда разоряли имущество наше, жгли деревни и перехватывали людей на­ших...» [8;68]

Шамиль. Шамиль в детстве избегал общества сверстников. Молчаливый, мечтательный и своенравный подросток вызывал неприязнь у молодых односельчан, у него был только один друг – Гази-Мухаммед, сын Исмаила (старше его на несколько лет). О нем даже Шамиль говорил: «Он молчалив, как камень». Друзья жили в аварском ауле Гимры через два дома друг от друга и были неразлучны. Гази-Мухаммед готовил себя к духовной службе, часами проводил за молитвами, а Шамиль, хотя и начал читать Коран в 6 лет, поначалу стремился к физическому совершенствованию.

Но упорное стремление Гази-Мухаммеда к духовному совершенству заставило и Шамиля заинтересоваться учебой. Постепенно религиозные представления Гази-Мухаммеда, а под его влиянием и Шамиля привели их к принятию особого мусульманского учения – мюридизма. «Христианский русский царь хочет владеть правоверными, как владеет своими мужиками, - рассуждали Гази-Мухаммед и Шамиль, - значит, нужно и с ним вести войну за свободу». [10;126]

Прежде всего, Шамиль занялся введением в горах мусульманского права. Он повелел смертью карать за обман, измену, разбой и грабеж, но также и за сопротивление мюриду, за не совершение пяти молитв в день, за не отчисления имущества в пользу бедных. Вместе с тем Шамиль ввел наказания за такие нарушения шариата (мусульманских законов), как музыка, танцы, курение трубки.

Год за годом Шамиль заменял неписаное право обычаев собственными законами, основанными на шариате. Среди важнейших его деяний – отмена крепостного права, противного мусульманской идее о равенстве всех людей. К 60-м годам из его законов можно было составить целый кодекс, а их справедливость вызывала доверие и уважение горцев. Шамиль был мудрым правителем и законодателем, вера которого заставляла воевать за справедливость. Он был и прекрасным полководцем. Все больше горцев присоединялись к нему, все меньше оставалось покорных своим ханам и русскому царю.

Когда Чечня была покорена, семья Шамиля и остатки верных наибов отступили в аул Гуниб, природную крепость. К тому времени у имама не осталось ничего «кроме оружия, которое было у него в руках, и лошади, на которой он сидел». [10;126]

Тысячи русских штыков окружили последнее пристанище Шамиля. После долгих раздумий он согласился на переговоры с Барятинским. Умелый русский дипломат полковник Лазарев убеждал имама, что исход решающей битвы ясен, сопротивление приведет только к тысячам ненужных смертей, что князь Барятинский, отдавая дань уважения великому имаму, сохранит ему не только жизнь, но и возможность жить с семейством, будет ходатайствовать перед императором о разрешении уехать в Мекку.

26 августа 1859 года Шамиль решил прекратить борьбу. 24 года 11 месяцев и 7 дней сражался он за свои убеждения и идеалы, но в этот день он вышел на встречу князю Барятинскому из своей крепости. Шамиль обратился к нему с такими словами: «Я тридцать лет дрался за религию, но теперь народы мои изменили, а наибы разбежались, да и сам я утомился; я стар, мне 63 года. Не гляди на мою черную бороду - я сед. Поздравляю вас с владычеством над Дагестаном и от души желаю государю успеха в управлении горцами, для блага их» .[8;69]

Шамиля отвезли в Петербург. Александр II принял Шамиля неожиданно дружелюбно и ласково, повелел определить ему содержание в 20 тысяч рублей ежегодно и поселил своего недавнего врага в Калуге. Там Шамиль, две его жены и их дети прожили до 1869 года, потом переехали в Киев. В марте 1870 года император наконец отпустил его в Мекку. Прожив 72 года, Шамиль вскоре после переезда в Медину неудачно упал с лошади.

Александр Барятинский. 2 мая 1815 года в семье князя Ивана Барятинского и его жены, урожденной графини Келлер, родился сын Саша.

С 14 лет Саша воспитывается в Москве. 26 июня 1831 года его записывают в юнкера Кавалергардского полка. 6 августа того же года он прибывает в школу гвардейских юнкеров и подпрапорщиков, а в ноябре 1832 года туда поступает юнкер лейб-гусарского полка М.Ю. Лермонтов.

21 сентября 1835 года в авангарде Кабардинского полка Барятинский во главе сотни казаков участвовал в ожесточенной схватке с горцами на Черноморском побережье. Ружейная пуля пробила ему бок и застряла в кости. Несколько недель у палатки раненого стоял гроб, но молодой организм совладал с болезнью. Представленный к св. Георгию, Барятинский ордена не получил, но был произведен в поручики и награжден золотой саблей «За храбрость». Ему предоставили отпуск для лечения и зачислили в свиту великолепного князя Александра Николаевича.

Николай I хотел видеть в Барятинском друга своего сына. В начале 40-х годов Барятинский много путешествовал и вместе с цесаревичем, и в одиночку. Во Франции он встречался с Талейраном и Поццо ди Борго, в Англии - с Робертом Пилем и Пальмерстоном. Молодой и образованный офицер всюду получал прекрасные отзывы.[1;107]

Александр Иванович стремился лучше понять обычаи народов Кавказа; его идея противопоставить Шамилю обычное право горцев оказалось очень плодотворной. Строгий в выполнении служебных обязанностей, князь умел быть снисходительным, когда дело касалось традиций и обычаев войск.

В 1856 году князь Барятинский становится главнокомандующим Отдельным кавказским корпусом.

Вскоре тяжелая болезнь заставила Александра Ивановича покинуть Кавказ, хотя формально он оставался главнокомандующим еще два года.

В 60-70-е годы Барятинский оказался явно не у дел. Его проекты отвергали, не читая, хотя там было много дельных мыслей.

Умер князь Барятинский всеми забытый, в Швейцарии, и только две газеты статьями его сослуживцев откликнулись на эту смерть, последовавшую 25 февраля 1879 года.

Шейх Мансур. Имя Мансура день за днем обрастало легендами, да и сам он немало способствовал этому, разыгрывая на глазах изумленных зрителей падучие припадки, смерти и воскрешения из мертвых. Образ жизни и мыслей молодого человека казался горцам каким-то чудом. Они потянулись в Алды из самых отдаленных аулов. Бывшего пастуха стали называть «шейхом», и он не противился этому. Напротив, потребовал беспрекословного подчинения себе и добился этого. Остановиться он уже не мог и провозгласил себя имамом.

Учение Мансура, утрачивая постепенно чисто религиозный характер, вылилось в идеологию священной войны против неверных. В устах красноречивого имама Шамиля оно позднее оформится в систему.

Если не преувеличивал начальник Кавказского корпуса, горцы, объединенные Мансуром, могли выставить до 25 тысяч человек. Для такого же количества русских, рассредоточенных по всей Линии, эта сила представляла серьезную опасность. Ликвидировать ее Григорий Александрович Потемкин поручил энергичному и честолюбивому полковнику Юрию Николаевичу Пьерри.

Самоуверенный Пьерри слишком увлекся желанием отличиться и недооценил противника. Не дождавшись отряда бригадира Апраксина, посланного для поддержки, он один выступил против чеченцев.

Победа Мансура была полной. Он поразил русских и завоевал сердца чеченцев. И не только их. Поднялись кабардинцы. Его эмиссары отправились к осетинам и ингушам, стараясь склонить их на свою сторону, правда, успеха в том не имели. Собрав до десяти тысяч человек, он подошел к Кизляру. В ночь на 21 августа 1785 юный полководец был встречен огнем из всех орудий ретраншемента. Пять раз горцы бросались на приступ и пять раз отступали. Понеся большие потери, они ушли и на следующий день оставили своего имама.

13 августа 1787 года Турция объявила войну России и через неделю отправила на Кубань из Суджука отряд из нескольких полков. После их прибытия Мансур намерен был перейти на правый берег реки и обрушиться всеми силами на русских.

В конце октября Мансур потерпел последнее поражение, от которого не сумел уже оправиться. С уцелевшими сторонниками он перешел через «вершины снежных гор», оставив в снегу обессиливших людей, преимущественно стариков и детей. Весной на пути его бегства было найдено множество трупов. Самозванный имам нашел приют в турецкой крепости Суджук-Кале, где и был пленен летом 1891 года.

Бесспорно, он был и героем, поднявшим на освободительную борьбу против России мусульманские народы и по праву вошедшим в историю. У горцев Северного Кавказа куда больше оснований гордиться своим Ушурмой-Учерманом-Мансуром, чем у русских - «самодержавным амператором» Емельяном Пугачевым.

Наибы Шамиля.

Эски. Часть Большой Чечни, прилегающая к Кумыкской плоскости, называлась Мичиковским наибством (по имени Мичика), которым управлял наиб Эски, человек храбрый и отважный, а поэтому бывший в большой милости у Шамиля. Участвовал в военных действиях и проявил себя как личность в основном в 50-х годах. Перешел на сторону царских войск в 1859 году.

Бата. Еще мальчиком он был взят на воспитание бароном Розеном (братом главноуправляющего на Кавказе) в Россию. Бата служил в горском конвое в Варшаве; возвратившись на Кавказ, поступил на службу переводчиком к начальнику левого фланга. Повздорив с начальством, бежал к Шамилю, где, отличившись, был назначен наибом. Его строгость и большие поборы вооружили против него большую часть подчиненных. Интриги недоброжелателей способствовали тому, что Бата впал у Шамиля в немилость и лишился наибства. Осенью 1851 года он вместе со своим семейством вышел к царским войскам. Здесь, вновь отличившись, уже против войск Шамиля, он был назначен князем Барятинским наибом нового Качкалыкского округа, включившего в себя образовавшиеся чеченские аулы на Кумыкской плоскости.

Идиль. Идиль был назначен Шамилем наибом за храбрость. Он управлял в основном землями близ столицы имама Ведено и поэтому иногда назывался Идилем Веденским. Оборонял Ведено в 1858 и 1859 годах, после сдачи которого перешел на сторону царских войск.

Талгик. Человек очень умный, отчаянный храбрец, участник многих дерзких вооруженных нападений на противника, Талгик был верным соратником Шамиля. Недаром Шамиль женил своего старшего сына Джамалчддина, вернувшегося из России, на дочери Талгика.

Хаджияв. Мюрид Хаджияв из аула Карата был наперсником сына Шамиля Кази-Мухаммеда и одним из самых близких к семье имама. Некоторое время он являлся казначеем имама. В годы жизни Шамиля в Калуге и Киеве Хаджияв находился рядом с ним, после смерти имама вернулся в Дагестан, где поступил на царскую службу и стал наибом Ункратльского общества.

Дуба. В одном из донесений генерал-адъютант Воронцов писал, что «наиб Дуба такое имеет влияние на народ, действуя страхом, что все наши миролюбивые меры остаются без желаемых последствий». А об отношении самого Шамиля к этому наибу можно судить по таким строкам из письма имама, обращенным к Дубе: «Я представляю тебе все права в своем вилайете. Поэтому делай в нем все то, что целесообразно и полезно для веры, не воздерживаясь и не ожидая».

Мухаммед-Эмин. В качестве наиба Мухаммед-Эмин был отправлен Шамилем к закубанским горцам в 1848 году. До 1850 года Мухаммед-Эмин управлял только абадзехами, затем ему удалось покорить натухайцев, позднее ему присягнули шапсуги. К концу 1850 года большая часть горцев была расположена в пользу Мухаммед-Эмина. Находясь в Закубанье, Мухаммед-Эмин действовал вполне самостоятельно, сосредоточив в своих руках всю светскую и духовную власть. Во время Крымской войны союзники установили связь с наибом Шамиля, который в июле 1854 года по приглашению союзного командования выезжал во главе черкесских посланцев в ставку в г. Варну для переговоров о совместных действиях против России. В сентябре 1855 года турецкий главнокомандующий Омер-Паша установил тесный контакт с Мухаммед-Эмином, провозгласил его начальником всех горских ополчений Западного Кавказа и присвоил ему звание паши. После сдачи Шамиля положение Мухаммед-Эмина осложнилось. 20 ноября 1859 года в урочище Хомасты генерал Филипсон принял у Мухаммед-Эмина и старшин присягу на условиях сохранения местных порядков, свобода от податей и поставки рекрутов, оставления за абадзехами их земель и сословных привилегий. Мухаммед-Эмин встречался с Шамилем уже в Калуге, после чего эмигрировал в Турцию, где и умер.[8;69]

Завершение войны

К концу 1840-х гг. государство Шамиля вступило в полосу кризиса. Наибы и верхи духовенства, ставшие крупными землевладельцами, разоряли народ бесконечными поборами. Деспотизм Шамиля оттолкнул горцев от мюридизма. Теряя поддержку, Шамиль усиливал репрессии.

В начале 1850-х гг. русские войска вытеснили отряды Шамиля из Дагестана. Лишь начавшаяся в 1853г. война России с Турцией оттянула на некоторое время поражение имамата.

Начиная поход в Кахетию, Шамиль объявил о своем намерении идти на соединение с турецкими войсками.

На деле Кахетинская экспедиция вы­лилась в традиционный горский набег. В июле 1854г. Шамиль разделил свои войска на мелкие партии, которые по разным направлениям стремительно вторглись в Кахе­тию. Одна часть мюридов занялась жесточайшим грабежом на левом берегу реки Алазань, другая – на правом. Были разорены и сожжены дотла 15 селений, убито 95 мирных жителей, уведено в плен около 700 человек, захва­чено 8,5тысяч голов скота и т д. Общий ущерб исчислялся в 353 тысячи рублей. Фактически нашествие на Кахетию было последним серь­ёзным военный актом Шамиля. [2;109]

С 1856 г. начался последний этап Кавказ­ской войны. Наместником и главнокомандую­щим русскими войсками на Кавказе был назна­чен князь А. И. Барятинский, одни из лучших российских генералов. Он прекрасно знал Кав­каз, умел принимать неординарные, новатор­ские решения. Талантливый военный, он был также и способным администратором. Значи­тельно усиленный Кавказский корпус был пре­образован в Кавказскую армию, начальником штаба которой стал Д.А. Милютин, будущий военный министр, выдающийся реформатор.

Судьбу Чеч­ни решила битва за аул Ведено 1 апреля 1859 г. Имам, не видевший возможности удержать этот стратегически важный пункт, покинул его, не досчитавшись многих своих соратников. К лету 1859 г. под его властью оставался только Нагорный Дагестан.

В июне и эта территория была оккупирова­на русскими войсками. Шамиль заперся в ауле Гуниб. С ним осталось всего 400 мюридов, З наиба и несколько приближенных. К середине августа Гуниб был полностью окружен. Во из­бежание излишнего кровопролития Барятинский предложил Шамилю сдаться на весьма по­четных условиях. Шамиль категорически отка­зался. После этого был отдан приказ о штурме. Когда положение осажденных стало совершен­но безнадежным. Барятинский остановил на­ступление и вновь предложил Шамилю сло­жить оружие. По просьбе жителей аула, сыно­вей и даже мюридов Шамиль принял решение о сдаче. Под торжествующие возгласы русских солдат 25 августа 1859 г. Барятинский принял капитуляцию Шамиля. Начавшаяся в 1817т. Кавказская война фактически заверши­лась. Имамат прекратил свое существование.

Во время войны самостоятельно боролись против России племена и общинные объедине­ния Северо-Запада Кавказа — черкесы. Они со­вершали набеги на Кубань, находившуюся на правом фланге Кавказской линии, захватыва­ли и подвергали разграблению русские укреп­ления на Черноморском побережье.

Горные и предгорные местности Большо­го Кавказа населяли около сотни этнических общностей. Однако непосредственное учас­тие в Кавказской войне, даже во времена са­мых ожесточённых сражений, приняли толь­ко дагестанцы, чеченцы и адыги. (Впрочем, в боевых действиях участвовали также осети­ны, кабардинцы, часть равнинных дагестан­цев - только они воевали в составе российских войск.) Горским лидерам так и не удалось поднять всё население Кавказа на борьбу против России. Не помогли ни ислам с его лозунгом священной войны - газавата, ни провозглашение имамата Шамиля.

В Кавказской войне обе стороны понесли значительные людские и материальные потери. Потери Кавказского корпуса 77 тысяч солдат и офицеров. [2;109]

После 1859г. еще сохранялись мелкие очаги сопротивления, которые окончательно были подавлены к 1864г.

Дмитрий Олейников, кандидат исторических наук: «Историки не могут договориться о дате начала Кавказской войны, также как политики не могут договориться о дате ее окончания. Само название «Кавказская война» является настолько широким, что позволяет делать шокирующие заявления о ее якобы 400-летней или полуторавековой истории. Даже удивительно, что до сих пор не принята на вооружение точка отсчета от походов Святослава против ясов и касогов в X веке или от русских морских набегов на Дербент в IX веке. Однако, даже если отбросить все эти явно идеологические попытки «периодизации», число мнений весьма велико. Именно поэтому многие историки сейчас говорят о том, что на самом деле было несколько кавказских войн. Они велись в разные годы, в разных регионах Северного Кавказа: в Чечне, Дагестане, Кабарде, Адыгее и т.д. Их трудно назвать русско-кавказскими, поскольку горцы участвовали с обеих сторон. Однако сохраняет свое право на существование и ставшая традиционной точка зрения на период с 1817 (начало активной агрессивной политики на Северном Кавказе присланным туда генералом А. П. Ермоловым) по 1864 год (капитуляция горских племен Северо-Западного Кавказа.) как на время постоянных боевых действий, охвативших большую часть Северного Кавказа. Именно тогда решался вопрос о фактическом, а не только формальном вхождении Северного Кавказа в состав Российской империи. Быть может, для лучшего взаимопонимания стоит говорить об этом периоде как о Большой Кавказской войне» .[8;66]