Послевоенные годы

Содержание

Введение. 3

1. Социально-экономическое
развитие. 5

2. Общественно-политическая
жизнь в послевоенные годы.. 8

3. Попытки осуществления
политических и экономических реформ. 11

Заключение. 15

Список литературы.. 16

В 1945 г. Победа породила в
народе надежды на лучшую жизнь, ослабление пресса тоталитарного государства на
личность, ликвидацию его наиболее одиозных издержек. Открывалась потенциальная
возможность  перемен в политическом режиме, экономике, культуре.

"Демократическому
импульсу" войны, однако, противостояла вся мощь созданной Сталиным
Системы. Ее позиции не только не были ослаблены в годы войны, но, казалось, еще
более окрепли в послевоенный период. Даже сама победа в войне отождествлялась в
массовом сознании с победой тоталитарного режима. Борьба демократической и
тоталитарной тенденции становилась в этих условиях лейтмотивом общественного
развития.

Советский Союз представлял собой победоносную, но полностью разрушенную
страну. Для того, чтобы выиграть величайшую в истории войну, пришлось понести
потери, которые превышали потери врага и вообще потери любой нации в любой
войне. Только усилиями миллионов можно было поднять из руин разрушенные города,
заводы, восстановить инфраструктуру. Этот период не может не волновать нас –
граждан сегодняшней России, т.к. поколение наших родителей являются детьми тех
трудных лет.

Сладкая эйфория победы не
требовала принуждения к тяжелому труду по восстановлению разрушенной страны.
Энергия войны была столь велика и имела такую инерцию, что ее необходимо было
«переключить» на мирное строительство. По напряженности оно было сходно с
войной: в 1948 г. страна достигла и превзошла довоенный уровень промышленного
производства, что по нормальным меркам немыслимо. А в 1952 г. объем
промышленного производства в 2,5 раза превысил уровень 1940 г. Сделано было
много -возрождались к жизни разрушенные города, восстанавливались и строились
новые предприятия.

Но нельзя забывать о том,
какой ценой достигался этот рост. Война усилила контроль над всеми сферами
жизни. Снижение цен в городах проводилось за счет ухудшения жизни сельского
населения. Неадекватная оплата за напряженный производительный труд не давала
возможности поднять уровень благосостояния народа. В ответ, как бы в
вознаграждение народу за перегрузки двух десятилетий, принципом государственной
политики было сделано постоянное, хотя бы и скромное, улучшение жизни
населения. Именно тогда возникли закрепленные в государственной идеологии (и
укрепляющие государство) специфические стереотипы советского массового
сознания: уверенность в завтрашнем дне и убеждение, что жизнь может только
улучшаться. Народ же со своей стороны, в очередной раз предоставил государству,
власти огромный кредит доверия - мирился с теми невзгодами, которыми была
отмечена их жизнь, их быт, верил в «светлое будущее».

Цель данной работы –
рассмотреть социально-экономическое развитие СССР и общественно-политическую
жизнь страны в послевоенные годы.

Для достижения поставленной
цели, мной предполагается решить следующие задачи:

-           
рассмотреть
социально-экономическое развитие СССР в послевоенные годы;

-           
рассмотреть
общественно-политическую жизнь в послевоенные годы;

-           
проанализировать попытки
осуществления политических и экономических реформ.

В условиях перехода от войны к миру встали
вопросы о путях дальнейшего развития экономики страны, о ее структуре и системе
управления. Речь шла не только о конверсии военного производства, но и о
целесообразности сохранения сложившейся модели экономики. Во многом она
формировалась в условиях  чрезвычайной обстановки тридцатых годов. Война еще
более усилила эту «чрезвычайность» характера экономики и наложили отпечаток на
ее структуру и систему организации. Годы войны выявили сильные черты
существовавшей модели экономики, и в частности, очень высокие мобилизационные
возможности, способность в короткие сроки наладить массовое производство
высококлассного вооружения и обеспечить необходимыми ресурсами армию, ВПК за
счет перенапряжения остальных секторов экономики. Но война также со всей силой
подчеркнула и слабости советской экономики: высокий удельный вес ручного труда,
низкие производительность и качество невоенной продукции. То, что было терпимо
в мирное, довоенное время, теперь требовало кардинального решения.

Речь шла о том, нужно ли возвращаться к
довоенной модели экономики с ее гипертрофированными военными отраслями, строжайшей
централизацией, беспредельной плановостью в определении деятельности каждого
предприятия, полным отсутствием каких-либо элементов рыночного обмена, жестким
контролем за работой администрации.[1]

Конверсия военной промышленности была
проведена быстро, повысив технический уровень гражданских отраслей (и тем
самым, позволив затем перейти к созданию новых военных производств). Наркомат
боеприпасов был перестроен в Наркомат сельскохозяйственного машиностроения.
Наркомат минометного вооружения в Наркомат машиностроения и приборостроения,
Наркомат танковой промышленности в Наркомат транспортного машиностроения и т.д.
(в 1946 г. наркоматы стали именоваться министерствами).

Надежды на преобразования в области
управления экономикой оказались несбыточными. С конца 40-х годов был взят курс
на усиление прежних административно-командных методов руководства, на
дальнейшее развитие существовавшей модели экономики.[2]

В конце мая 1945 г.
Государственный Комитет Обороны постановил перевести часть оборонных
предприятий на выпуск товаров для населения. Несколько позднее был принят закон
о демобилизации тринадцати возрастов личного состава армии. Эти постановления
ознаменовали начавшийся переход Советского Союза к мирному строительству.  В
сентябре 1945 г. был упразднен ГКО. Все функции по управлению страной
сосредоточились в руках Совета Народных Комиссаров (в марте 1946 г.
преобразован в Совет министров СССР).[3]

Были осуществлены меры,
направленные на возобновление нормального труда на предприятиях и в
учреждениях. Отменялись обязательные сверхурочные работы, восстанавливался
8-часовой рабочий день и ежегодные оплачиваемые отпуска. Был рассмотрен бюджет
на III и IV кварталы 1945 г. и на 1946 год. Сокращались ассигнования на
военные нужды и увеличивались расходы на развитие гражданских отраслей
экономики.  Перестройка народного хозяйства и общественной жизни применительно
к условиям мирного времени завершилась в основном  в 1946 г. В марте 1946 г.
Верховный совет СССР утвердил план восстановления и развития народного хозяйства
на 1946-1950 гг.  Основная задача пятилетнего плана заключалась в том, чтобы
восстановить районы страны, подвергавшиеся оккупации, достичь довоенного уровня
развития промышленности и сельского хозяйства, а затем превзойти их. План
предусматривал первоочередное развитие отраслей тяжелой и оборонной
промышленности. Сюда направлялись значительные финансовые средства,
материальные и трудовые ресурсы. Намечались  освоение  новых  угольных 
районов,  расширение металлургической базы на  востоке страны.   Одним   из  
условий   выполнения    плановых   заданий выдвигалось  максимальное 
использование научно-технического  прогресса.

1946 год явился наиболее
трудным в послевоенном развитии промышленности. Для переключения предприятий на
выпуск гражданской продукции менялись технология производства, создавалось
новое оборудование, велась переподготовка кадров. В соответствии с пятилетним
планом развернулись восстановительные работы на Украине, в Белоруссии,
Молдавии. Возрождалась угольная промышленность Донбасса. Была восстановлена
«Запорожсталь», вступил в строй Днепрогэс. Одновременно велось строительство
новых и реконструкция действующих заводов и фабрик. За пятилетие было
восстановлено и вновь сооружено свыше 6,2 тыс. промышленных предприятий.
Особенно большое внимание уделялось развитию металлургии, машиностроения,
топливно-энергетического и военно-промышленного комплексов. Были заложены
основы атомной энергетики и радиоэлектронной промышленности. Новые гиганты
индустрии возникли на Урале, в Сибири, в республиках Закавказья и Средней  Азии
(Усть-Каменогорский  свинцово-цинковый  комбинат,  Кутаисский автомобильный
завод).  Вступил  в строй  первый  в  стране   дальний   газопровод Саратов –
Москва. Начали действовать Рыбинская и Сухумская гидроэлектростанции.

Работы  по  восстановлению
промышленности были в основном завершены в 1948 г. Но на отдельных предприятиях
металлургии они продолжались еще и в начале 50-х годов. Массовый
производственный героизм советских людей, выразившийся   в   многочисленных  
трудовых   починах  (внедрение  скоростных методов работы, движение за экономию
металла  и  высокое качество  продукции, движение многостаночников и др.),
способствовал успешному выполнению плановых заданий. К концу пятилетки уровень
промышленного производства на 73% превысил довоенный.

Восстановление "железного занавеса".
Война пробудила в интеллигенции надежды на ослабление партийно-идеологического
пресса. Деятели культуры рассчитывали, что наметившаяся в годы войны тенденции
к относительному смягчению контроля за интеллектуальной жизнью общества получит
развитие. Союзнические отношения с западными демократиями, как и заграничный
поход Красной Армии, не только прорвали "железный занавес", но и
создали возможности для развития и укрепления культурных контактов с ними.

Однако этим надеждам не суждено было
сбыться. С лета 1946 г. власти развернули широкое наступление против
"западного влияния" на развитие отечественной культуры. По существу
речь шла о наступлении на свободомыслие и любое проявление творческой
самостоятельности интеллигенции, о возвращении безраздельного
партийно-политического контроля над ней.

В августе 1946 г. был создан новый журнал
"Партийная жизнь", призванный взять под контроль развитие культуры, которая,
по мнению партийных чиновников, "страдала идеологической вялостью,
появлением новых идей и иностранных влияний, подрывающих дух коммунизма".
Поход против "западничества" возглавил член Политбюро и секретарь ЦК
ВКП(б), отвечавший за идеологию, А.А. Жданов.

"Железный занавес"  был
окончательно восстановлен в ходе развернувшейся в конце 1948 г. кампании по
борьбе с "космополитизмом". Страна вновь оказалась на только в
идеологической, но и в культурной изоляции от остального мира.[4]

Литература. Один из первых ударов был нанесен по отечественной
литературе. В постановлении ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 г. "О журналах
"Звезда" и "Ленинград" эти издания обвинялись в пропаганде
идей, "чуждых духу партии", предоставлении литературной трибуны для
"безыдейных, идеологически вредных произведений". Особой критике
подверглись М.М. Зощенко, А.А. Ахматова, названные в постановлении
"пошляками и подонками литературы". В постановлении отмечалось, что
Зощенко проповедует "гнилую безыдейность, пошлость и аполитичность" с
целью дезориентации советской молодежи, "изображает советские порядки и
советских людей в уродливо карикатурной форме", а Ахматова является
типичной представительницей "чуждой нашему народу пустой безыдейной
поэзии", пропитанной "духом пессимизма и упадочниства... старой
салонной поэзии". Журнал "Ленинград" был закрыт, а в журнале
"Звезда" заменено руководство.

Резкой критике были подвергнуты даже те
писатели, творчество которых вполне отвечало требованиям партии. Так,
руководитель Союза писателей А.А. Фадеев был раскритикован за первоначальный
вариант романа "Молодая гвардия", в котором было недостаточно
показано партийное руководство молодыми подпольщиками; поэт-песенник М.А.
Исаковский - за пессимизм стихов "Враги сожгли родную хату". Критике
подверглись драматург А.П. Штейн, писатели Ю.П. Герман и Э.Г. Казакевич, М.Л.
Слонимский. Литературная критика перерастала и в прямые репрессии. В ходе
борьбы с "космополитами" были расстреляны П.Д. Маркиш и Л.М. Квитко,
велось следствие по "делу" И.Г. Эренбурга, В.С. Гроссмана, С.Я.
Маршака.

Научные "дискуссии". В годы войны знания ученых были востребованы властью,
многих из них возвратили из заключения. Постепенно, хотя и в известных рамках,
шло возрождение свободомыслия в науке, без которого она обречена на загнивание.
Творческая атмосфера не была утрачена и после победы, когда развернулись
оживленные дискуссии среди историков, философов, биологов, физиков,
кибернетиков, экономистов. Однако эти дискуссии были использованы партийным
руководством для "усиления партийной направленности науки", а
отдельными ее представителями - для сведения счетов с научными оппонентами.[5]

Наиболее типичной из таких
"дискуссий"  стала дискуссия по проблемам биологии. Ее инициировал
президент Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина Т.Д.
Лысенко. Сделав головокружительную карьеру в 30-е гг. на критике "кулаков
от науки". Добившись ареста в 1940 г. академика Н.И. Вавилова (умер в
саратовской тюрьме в 1943 г.), Лысенко в 1947-1948 гг. возобновил атаку на генетиков
и биологов-менделистов. Началась компания в печати, направленная на шельмование
"антидиалектической" генетики и ее представителей, ставивших опыты на
мухах-дрозофилах. Критика "мухолюбов-человеконенавистников"
завершилась тем, что на августовской (1948 г.) сессии ВАСХНИЛ академики А.
Жебрак, П. Жуковский, Л. Орбели, А. Сперанский, И. Шмальгаузен и их ученики
(несколько сот человек) были изгнаны из академии, лишились возможности
заниматься исследовательской работой. Вместе с ними оказалась на долгие годы в "изгнании"
и сама генетика, в которой отечественные ученые в 30-е гг. занимали ведущие
позиции.

Борьбой с влиянием западных философских
концепций была пронизана критика книги Г.Ф. Александрова, руководителя отдела
агитации и пропаганды ЦК ВКП(б), "История западно-европейской
философии" (автора объявили в терпимости к идеалистической, буржуазной и
декадентской философии, отсутствии должной полемичности) и другие философские
дискуссии.

Экономические дискуссии, начало которым
было положено еще в годы войны работами академика Е.С. Варги (по проблемам
развития мирового капитализма), завершились с выходом в свет работы Сталина
"Экономические проблемы социализма в СССР" (1952 г.), отвергавший
любые проявления рыночной экономики и обосновывавшей еще большее огосударствление
экономической жизни в СССР.[6]

Развитие экономики СССР
упиралось в ее чрезмерную централизацию. Все экономические вопросы, большие и
малые, решались только в центре, а местные хозяйственные органы были строго
ограничены в решении любых дел. Основные материальные и денежные ресурсы,
необхо­димые для выполнения плановых заданий, распределялись через большое
количество бюрократи­ческих инстанций. Ведомственная разобщенность,
бесхозяйственность и неразбериха приводили к постоянным простоям на
производстве, штурмовщине, огромным материальным издержкам, аб­сурдным
транспортным перевозкам из края в край необъятной страны.

Поскольку путь прогрессивных
изменений политического характера был заблокирован, сузившись до возможных (и
то не очень серьезных) поправок на либерализацию, наиболее конструктивные идеи,
появившиеся в первые послевоенные годы, касались не политики, а сферы
экономики. Центральный Комитет ВКП(б) рассматривал раз­личные предложения
экономистов на этот счет. Среди них - рукопись “Послевоенная отечествен­ная
экономика”, принадлежащая С.Д. Александеру. Суть его предложений сводилась к
следую­щему:

преобразование государственных
предприятий в акционерные или паевые товарищества, в ко­торых держателями акций
выступают сами рабочие и служащие, а управляет полномочный выборный совет
акционеров;

децентрализация снабжения
предприятий сырьем и материалами путем создания районных и областных промснабов
вместо снабсбытов при наркоматах и главках;

отмена системы госзаготовок
сельскохозяйственной продукции, предоставление колхозам и совхозам права
свободной продажи на рынке;

реформа денежной системы с
учетом золотого паритета;

ликвидация государственной
торговли и передача ее функций торговым кооперативам и пае­вым товариществам.[7]

Эти идеи можно рассматривать в
качестве основ новой экономической модели, построен­ной на принципах рынка и
частичного разгосударствления экономики, - весьма смелой и прогрес­сивной для
того времени. Правда, идеям С.Д. Александера пришлось разделить участь других
ра­дикальных проектов, они были отнесены к категории “вредных” и списаны в
“архив”.[8]

Первая попытка реформирования
командно-административной системы тесно связана с окончанием в марте 1953 г.
сталинского периода в истории СССР, когда управление страной со­средоточилось в
руках трех политиков: Председателя Совета Министров Г.М. Маленкова, мини­стра
внутренних дел Л.П. Берии и секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева. Между ними
разгорелась борьба за единоличную власть, в ходе которой каждый из них
рассчитывал на поддержку пар­тийно-государственной номенклатуры. Этот новый
слой советского общества (секретари ЦК рес­публиканских компартий, обкомов,
крайкомов и др.) готов был поддержать одного из этих руко­водителей страны при
условии предоставления ему большей самостоятельности в решении мест­ных
вопросов и, главное, гарантий личной безопасности, прекращения политических
“чисток” и репрессий.

Вследствие сложной борьбы на политическом “Олимпе”
к власти пришел поддержанный номенклатурой Н.С. Хрущев, стремительно
оттеснивший своих соперников. В 1953 г. был аресто­ван и расстрелян Л, Берия по
абсурдному обвинению в “сотрудничестве с империалистическими разведками” и
“заговоре с целью восстановления господства буржуазии”. В январе 1955 г. подал
в вынужденную отставку Г. Маленков. В 1957 г. была изгнана из высшего
руководства “антипар­тийная группа” в составе Г. Маленкова, Л. Кагановича, В.
Молотова и др. Хрущев, будучи первым секретарем ЦК КПСС, в 1958 г. стал еще и
Председателем Совета Министров СССР.[9]

Политические изменения в СССР
требовалось закрепить изменениями и в экономике. Вы­ступая в августе 1953 г. на
сессии Верховного Совета СССР, Г.М. Маленков четко сформулировал основные
направления экономической политики: резкий подъем производства товаров
народного потребления, крупные инвестиции в отрасли легкой промышленности.
Такой коренной поворот, казалось бы, навсегда должен был изменить
принципиальные ориентиры развития советской эко­номики, устоявшиеся в
предыдущие десятилетия.[10]

Но этого, как показала история
развития страны, не произошло. После войны несколько раз проводились различные
административные реформы, но они не вносили коренных изменений в сущность
планово-административной системы. В середине 1950-х годов были предприняты по­пытки
отказа от применения мобилизационных мер при решении хозяйственных проблем.
Через несколько лет стало ясно, что эта задача является неразрешимой для
советской экономики, по­скольку экономические стимулы развития были
несовместимы с командной системой. По-преж­нему нужно было организовывать массы
людей для выполнения различных проектов. В качестве примеров можно привести
призывы к молодежи участвовать в освоении целины, в возведении грандиозных
“строек коммунизма” в Сибири и на Дальнем Востоке.

Первые результаты реформы управления были вполне
успешными. Так, уже в 1958 г., т.е. через год после ее начала, прирост
национального дохода составил 12,4% (по сравнению с 7% в 1957). Возросли
масштабы производственной специализации и межотраслевого кооперирования, ускорился
процесс создания и внедрения новой техники в производство. Но, по мнению
специали­стов, полученный эффект - следствие не только самой перестройки. Дело
также в том, что на ка­кой-то период предприятия оказались “бесхозными” (когда
министерства фактически уже не функционировали, а совнархозы еще не
сформировались), и именно в этот период они стали рабо­тать заметно
продуктивнее, не ощущая никакого руководства “сверху”. Но как только сложилась
новая система управления, прежние негативные явления в экономике стали
усиливаться. Более того, появились новые моменты: местничество, более жесткое
администрирование, постоянно рас­тущая “своя”, местная бюрократия.

И хотя внешне новая,
“совнархозовская” система управления существенно отличалась от прежней, “министерской”,
ее суть оставалась той же. Сохранялся прежний принцип распределе­ния сырья,
продукции, тот же диктат поставщика по отношению к потребителю. Экономические
рычаги просто не могли стать определяющими в условиях абсолютного господства
командно-ад­министративной системы.

Все реорганизации, в конечном
итоге, не приводили к заметным успехам. Более того, если в 1951-1955 гг.
промышленное производство увеличилось на 85%, сельскохозяйственное - на 20,5%,
а в 1956-1960 соответственно на 64,3 и 30% (причем рост сельскохозяйственной
продукции шел, в основном, за счет освоения новых земель), то в 1961-1965 эти
цифры стали снижаться и со­ставили 51 и 11%.[11]

Ученые экономисты и
практические работники пытались разрабатывать новые подходы к экономическому
развитию страны, особенно в области долгосрочного планирования и прогнози­рования,
определения стратегических макроэкономических целей. Но эти разработки не были
рас­считаны на быструю отдачу, поэтому им не уделялось достаточного внимания.
Руководству страны нужны были реальные результаты в настоящее время, а посему
все силы направлялись на бесконечные корректировки текущих планов. Например,
так и не был составлен детальный план на пятую пятилетку (1951-1955), а в
качестве отправного документа, направлявшего работу всей экономики в течение
пяти лет, стали Директивы XIX съезда партии.

 В заключении, можно сделать следующие выводы:

В основном, при определении
приоритетов послевоенного экономического развития, при разработке четвертого
пятилетнего плана - плана восстановления - руководство страны фактиче­ски
вернулось к довоенной модели развития экономики и довоенным методам проведения
эконо­мической политики. Это значит, что развитие промышленности, в первую
очередь тяжелой, должно было осуществляться не только в ущерб интересам
аграрной экономики и сферы потреб­ления (т.е. в результате соответствующего
распределения бюджетных средств), но и во многом за их счет, т.к. продолжалась
предвоенная политика “перекачки” средств из аграрного сектора в промышленный (отсюда,
например, беспрецедентное повышение налогов на крестьянство в по­слевоенный
период).

Если в послевоенные годы вся сущность
культуры и все ее задачи были сведены, по сути, к выполнению функции очередного
"приводного ремня" в обработке общественного сознания, то роль науки
сводилась, кроме этого, еще и к тому, чтобы обеспечить решение оборонных задач
и добиться "партийной направленности" не только гуманитарных, но и
естественных наук.

Советская экономика зависела в
большей степени не от грамотных экономических разработок, а от политических
решений, постоянно меняющихся в прямо противоположных направлениях и заводящих
чаще всего в тупик. В стране осуществлялись бесплодные попытки улучшить
структуру государственного аппарата, наделить министров, на­чальников главков,
директоров предприятий новыми правами или, наоборот, ограничить их пол­номочия,
разделить существующие плановые органы и создать новые и т.п. Таких “реформ” в
1950-1960-х годах было немало, но ни одна из них не принесла реального
улучшения в работу ко­мандной системы.

1.     
История СССР. / Под редакцией Островского
В. П. – М.: Просвет, 1990.

2.     
Курицын В. М. ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РОССИИ. 1929-1940 гг.
Москва.:  «Международные отношения», 1998.

3.     
Левандовский А.А., Щетинов Ю.А. Россия в XX
веке: Учеб. М.: Владос, 1998.

4.     
Наше Отечество. Опыт политической истории. Т.2 – М.: Просвет, 1991.

5.     
Отечественная история / Под
ред.А.А.Радугина. – М.: Академия, 2003.

6.     
Пособие по истории Отечества / Под ред. Курицина В.М. - М.: Простор,
2000.