ВОЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Кафедра гуманитарных и социально- экономических
дисциплин

Курсовая работа

курсанта 1-го курса 5-го факультета

Арзамаскина Алексея Сергеевича

Тема: «Проблема коллаборационизма в годы
Великой Отечественной войны»

Руководитель: полковник

Бесов
А.Г.

профессор, доктор
исторических

наук

  Защищена                                                                          
             Оценка

  
_________                                                                                  
_________

Москва – 2003

Содержание

ВВЕДЕНИЕ ……………………………………………………………………………1

I.          
СОТРУДНИЧЕСТВО С
ВРАГОМ ………………………………………..3

II.        
ВЛАСОВ И ЕГО
СПОДВИЖНИКИ …………………………………….12

2.1   Хронологическая справка
………………………………………………..…12

2.2   Анализ деятельности Власова
…………………………………………..….15

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ……………………………………………………………………...20

ПРИЛОЖЕНИЯ ……………………………………………………………………...21

·    
Приложение 1
………………………………………………………………...21

·    
Приложение 2
………………………………………………………………...22

·    
Приложение 3
…………………………………………………………….…..23

·    
Приложение 4
………………………………………………………………...25

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ………….……………………..27

ВВЕДЕНИЕ

В качестве темы моей курсовой работы
я выбрал тему «Проблема коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны».
Эта проблема на сегодняшний день актуальна, потому что до сих пор существует
много разногласий по этому вопросу. Моей целью было изучить работы авторов
различных по своему концептуальному подходу к данной проблеме. А так же 
проанализировать разные источники, включая копии документов времен Великой
Отечественной войны. Основной задачей я для себя поставил разобраться во всем
многообразии материала, сложить свою точку зрения на проблему
коллаборационизма. И попытаться проанализировать действия наиболее известных
представителей этого явления, таких как власовцы и т.п.

На
рассвете 22 июня 1941 года, в один из самых длинных дней в году, Гер­мания
начала войну против Советского Союза. В 3 часа 30 минут части Красной армии
были атакованы немецкими войсками на всём протяжении границы.

Спустя час после начала вторжения
посол Германии в Советском Союзе граф фон Шуленбург вручил В. Молотову
меморандум. В нём говорилось, что советское правительство хотело «нанести удар
в спину Германии», и потому «фюрер отдал вермахту приказ воспрепятствовать этой
угрозе всеми силами и средствами». «Это что, объявление войны?» — спросил
Молотов. Шуленбург развёл руками. «Чем мы это заслужили?!» — горько восклик­нул
Молотов.

Утром
22 июня московское радио передавало обычные воскресные передачи и мирную
музыку. О начале войны советские граждане узнали лишь в полдень, когда по радио
выступил Вячеслав Молотов. Он сообщил: «Сегодня, в 4 часа утра, без
предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны,
германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих
местах и подвергли бомбёжке со своих самолетов наши города».

«Не
первый раз нашему народу приходится иметь дело с на­падающим зазнавшимся
врагом, — продолжал Молотов. — В своё время на поход Наполеона в Россию наш
народ ответил Отечест­венной войной, и Наполеон потерпел поражение, пришёл к сво­ему
краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером...» Молотов при­звал к
«отечественной войне за Родину, за честь, за свободу». Свою речь он завершил
знаменитыми словами: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за
нами».

Война против Германии получила
в Советском Союзе назва­ние Великой Отечественной войны. Войну против СССР вели
также союзники Германии — Румыния, Венгрия, Финляндия[1].

Безусловно, как и во всех
войнах, без предателей не обошлось. Как бы не обеляли коллаборационистов, они
были и будут – предателями!

В своей работе я подробно
рассмотрю генерал-лейтенанта Власова и его армию, а так же в общих чертах
расскажу об коллаборационистских течениях.

I.  СОТРУДНИЧЕСТВО С
ВРАГОМ

Наряду с постоянно
растущей ненавистью к оккупантам, сопротивлением насе­ления немецким властям,
как и в любой войне, имело место сотрудничество с вра­гом. На Западе это
явление называли коллаборационизмом (от фр. collaboration -сотрудничество,
совместные действия). Причины такого сотрудничества различны - от неприятия
советского строя и активного участия в воине на стороне противника до
элементарного стремления как-то выжить в жестких условиях оккупации или плена.
Политические мотивы сотрудничества с врагом, если таковые присутствова­ли,
носили либо классовый, либо националистический характер, либо возникали под
влиянием немецко-власовской пропаганды[2].

Коллаборационисты были во всех
оккупированных странах. И на оккупированной территории СССР их станови­лось тем
больше, чем дальше на Восток распространялась германская оккупация. Пагубно
сказались на положении в стране тяжелые поражения Красной армии в 1941-1942
гг., потеря огромной территории, на которой до войны проживало около 40%
населения СССР. Советские граждане, оставшиеся на захваченной врагом земле,
оказались под силовым и моральным давлением оккупационного режима. При этом
многие теряли привычные политические, социальные и морально-нравственные
ориентиры, добровольно или по принуждению вставали на путь сотрудничества с
гитлеровцами. Оживали и набирали силу националистические настроения,
подпитываемые русофобией. Пособничество врагу и сотрудничество с ним
становились способом выживания под пятой оккупантов, попыткой определенных
групп заслужить соответствующие политические и социальные преимущества[3].

По
мнению западных историков, исследовавших документы третьего рейха, в самом
вермахте, войсках СС и полиции, созданной оккупационными властями на территории
СССР, служило 1-1,5 млн. советских граждан[4]. Надо признать, что учет
так называемых добровольцев был сильно запутан. Командные инстанции вермахта на
местах нередко скрывали от Берлина истинное число лиц, привлечен­ных к военному
сотрудничеству, так как высшее политическое руководство Герма­нии явно не
поощряло этого, опасаясь давать оружие в руки советских граждан. К тому же
учетные органы не всегда могли разграничить отдельные категории до­бровольцев,
вследствие чего норой трудно определить, идет ли речь о численности всех
военных формирований или только о какой-то категории добровольцев. Дан­ные,
опубликованные в последнее время российскими авторами, расходятся не только с
западными, но и между собой: они колеблются в пределах от 200 тыс. до 800 тыс.
человек[5].

По
советским и немецким источникам, к концу войны в германском плену на­считывалось
более 2 млн. советских военнопленных, из них 930 тыс. содержались в лагерях[6]. Более миллиона
находились вне лагерей и использовались германским командованием как в
вооруженных формированиях, так и на различного рода под­собных работах в
интересах вермахта. Надо иметь в виду, что помимо военноплен­ных к военному
сотрудничеству привлекалось и гражданское население. Немало советских граждан
были вовлечены немцами в административную и хозяйственную деятельность.

Активно
сотрудничала с гитлеровцами созданная в эмиграции еще в конце 1920-х гг.
Организация украинских националистов (ОУН), которая рассчитывала получить из
рук оккупантов власть над Украиной. И хотя к началу войны она рас­кололась на
два течения — "старую генерацию" во главе с А. Мельником и
"молодую генерацию" во главе с С. Бандерой, — различия в точках
зрения на тактику и методы действий мало сказывались на их сотрудничестве с
немцами. В начале войны для дезорганизации тыла Красной армии ОУН направила 6
так называемых походных групп (по три бандеровских и мельниковских) на
оккупированную территорию для выполнения полицейских функций в составе
"куреней" - формирований районного уровня, а также других организаций[7].

Летом 1941 г. военное командование приступило к
созданию подразделений и частей из советских военно­пленных и представителей
гражданского населения для охраны объектов тыла от партизан.

В
соответствии с директивой, подписанной 16 августа 1942 г. начальником ге­нерального
штаба сухопутных войск Ф. Гальдером, все сформированные из совет­ских граждан
подразделения и части отныне получили название восточных войск, а
военнослужащие - добровольцев. В директиве выделялось четыре группы добро­вольцев:
желающие помогать (Hilfswillige, а сокращенно - Hiwi) - отдельные воен­нопленные и гражданская
молодежь, служившие в германских частях на вспомога­тельных работах;
полицейские команды (Schutzmannschaften, Ordnungsdienst, Hilfspolizei), т.е. вспомогательная
полиция немецкого военного и гражданского уп­равления на оккупированной
территории; охранные части (Sicherungsverbande), предназначенные для борьбы с
партизанами и охраны объектов тыла; боевые час­ти (Kampfverbande) - военные формирования,
предназначенные для ведения боевых действий против Красной Армии.

Кроме указанных групп в вермахте создавались особые подразделения
и части для пропагандистской, подрывной, диверсионной и другой работы в тылу
Красной Армии, а также вспомогательные инженерные, строительные, дорожные,
рабочие, снабженческие и другие. Немало советских граждан служило в специальных
фор­мированиях и боевых войсках СС[8].

Так же гитлеровцы
создавали из эмигрантов-националистов специаль­ные военные формирования. Вместе
с передовыми частями вермахта советскую государственную границу перешли 2
украинских батальона, сформированные из эмигрантов и жителей областей,
присоединенных к СССР в 1939 г., общей числен­ностью более 400 человек. Один из
них - "Ролланд" - двигался вместе с румынскими войсками в направлении
Одессы, другой - "Нахтигаль" - в направлении Львова[9]. На территории Эстонии
активно действовал сформированный немецкими спецслужбами в Финляндии батальон
"Эрна". Одна его группа была сброшена на парашютах в районе действий
националистических партизанских отрядов ("зеленых братьев") с целью
возглавить их борьбу против советских войск. Другая - высадилась с моря на
северном побережье Эстонии и осуществляла диверсии в советском тылу[10]. После оккупации
западных областей СССР личный состав батальонов влился в полицию, карательные
отряды и разведывательные органы.

В
разное время на стороне агрессора действовал целый ряд крупных частей и
соединений. Среди них Русская национальная народная армия (РННА), Русская
освобо­дительная народная армия (РОНА), Казачий стан генерала Т.Н. Доманова,
1-й рус­ский корпус, казачья группа (бригада) генерала А.В. Туркула, 15-й
казачий кавале­рийский корпус генерала Г. Паннвица, а также некоторые полки,
бригады и дивизии СС[11].

Охранные подразделения и
части вермахта из числа советских граждан офици­ально стали формироваться с
осени 1941 г. Генштаб сухопутных войск по просьбе командования войск вермахта
разрешил иметь при каждой группе армий по одной казачьей сотне. Так как
действия сотен в Берлине оценили положительно, в нояб­ре поступило указание,
что при каждой из девяти функционировавших на востоке охранных дивизий должны
быть подобные сотни. Наряду с казаками в сотни зачис­лялись и военнопленные —
русские, украинцы и белорусы. Позже создавались эс­кадроны, батальоны и полки.
Так, в тылу группы армий "Центр" (в Белоруссии и в западных областях
РСФСР) осенью 1942 г. действовали два казачьих полка, два ка­зачьих батальона и
эскадрон, добровольческий полк, пять охранных батальонов, большое количество
отдельных рот. Сюда же по распоряжению рейхсфюрера СС Гиммлера с Украины были
переброшены для усиления антипартизанских сил три украинских охранных
батальона. В апреле 1943 г. в докладе политуправления Юго-Западного фронта
начальнику Главного политического управления Красной Ар­мии отмечалось, что
против войск фронта (т.е. в группе армий "Юг") с декабря 1942 по
февраль 1943 г. действовало несколько добровольческих казачьих сотен и отря­дов
украинцев, узбеков и других, а также 1-й сине-горский казачий и 1-й пластун­ский
полки[12]. Подобные формирования и
примерно в таком же количестве были и в других группах армий. Фактически при
управлении каждой немецкой дивизии имелась как минимум рота, а при управлении
корпуса - несколько рот или баталь­он, укомплектованные советскими гражданами
для борьбы с партизанами.

С начала 1942 г. Гитлер
санкционировал создание из советских граждан вспомогательных воинских
формирований, призванных помочь немцам обеспечить контроль над оккупированными
территориями и хотя бы отчасти компенсировать дефицит живой силы, который к
указанному времени стал сильно сказываться в частях вермахта, воюющих на
восточном фронте. Создание таких формирований сопровождалось пропагандистской
кампанией. К ее ведению были привлечены национальные комитеты (Туркестанский,
Грузинский, Армянский и др.), созданные в Германии при активном участии
представителей старой эмиграции. Германским войскам, прорвавшимся летом 1942 г.
на Северный Кавказ, было прика­зано всячески демонстрировать уважение к обычаям
и традициям коренных народов, а также казаков, поддерживать их стремление к
борьбе с большевизмом и содейст­вовать восстановлению традиционных структур
самоуправления[13].

В период острого кризиса
на Восточном фронте зимой 1942-1943 гг. многие офицеры вермахта, а также
чиновники МИД и Министерства пропаганды осознали необходимость расширения
политических методов ведения войны. Поднятая пробле­ма впервые официально
обсуждалась 18 декабря 1942 г. на организованной Розенбергом конференции с
участием начальников оперативных тыловых районов Восточ­ного фронта и
представителей центральных военных управлений, ответственных за проведение
политики и осуществление хозяйственной деятельности на оккупиро­ванной
территории. Обсуждая возможности привлечения советского населения к активному
сотрудничеству с немцами, военные представители недвусмысленно заявляли, что
вермахт нуждается в непосредственном использовании населения оккупированных
районов для ведения боевых действий и восполнения потерь личного состава войск.
Без привлечения сил местного населения, по их мнению, не могла быть успешной и
борьба с расширяющимся партизанским движением. Поэтому они считали необходимым
пойти на определенные уступки в обращении с населением, такие, как ускоренное
восстановление частной собственности, в особенности на землю, улуч­шение
продовольственного снабжения, свертывание принудительной депортации,
ограниченное участие местных жителей в решении управленческо-административных
вопросов, а главное - дать населению страны такую политическую цель, которая
пришлась бы ему по вкусу и заставила его проливать кровь и пот ради германской
победы[14].

Признание вспомогательных
формирований из числа советских граждан важным фактором ведения войны повлекло
за собой создание 15 декабря 1942 г. при Главном командовании сухопутных войск
штаба восточных войск во главе с генерал-лей­тенантом X. Гельмихом (1 января
1944 г. его сменил на этом посту генерал Э. Кестринг - бывший военный атташе в
Москве). Этот штаб должен был решать все вопросы, относящиеся к войсковым
частям из населения оккупированных территорий Советского Союза и военнопленных,
включая их формирование, пополнение и на­значение командного состава, а также
заниматься оценкой опыта использования этих войск и организацией их регулярного
обслуживания. 22 марта 1943 г. Гельмих направил в Главное командование
сухопутных войск докладную записку, где обобщил опыт использования восточных
формирований, перечислив конкретные выгоды, извлекаемые из этого германскими
войсками: а) наличие в рядах вермахта бойцов, хорошо знакомых с местностью
и военными приемами противника, а также знающих его язык; б) привлечение
перебежчиков из рядов Красной армии; в) завоевание симпатий местного населения,
чьи родственники сражались на стороне Германии; и, наконец, что было особенно
важным, г) экономия живой силы вермахта[15].

При формировании частей
из граждан СССР главное внимание уделялось при­влечению добровольцев, прежде
всего тех, кто так или иначе пострадал от Советской власти в период
коллективизации и сталинских чисток, был озлоблен репрессиями по отношению к
себе и к своим близким и искал случая, чтобы отомстить. И хотя таких
добровольцев, готовых из политических побуждений сражаться на стороне врага,
было относительно немного, они составляли активное ядро восточных формирований
и служили надежной опорой немецкого командования. Из их числа готовили младших
командиров для формировавшихся частей, а признанных особо надежными направ­ляли
в распоряжение спецслужб (Абвера и СД) для подготовки к
разведывательно-диверсионным акциям в советском тылу[16].

Агитируя военнопленных за
вступление в ряды вермахта, немецкие офицеры и пропагандисты из национальных
комитетов обещали им хорошие жизненные условия, питание и денежное довольствие,
равное жалованью германских солдат, а после войны - щедрое вознаграждение и
разнообразные льготы. Учитывая ужасаю­щие условия, в которых находились
военнопленные, беспроигрышным аргументом вербовщиков было напоминание о том,
что в глазах советского руководства они уже в силу одного факта своего пленения
являются предателями и изменниками. Таким образом им удавалось убедить
доведенных до последней степени страданий людей, что обратного пути для них
нет. Для многих военнопленных именно это становилось последним толчком к их
решению пойти на службу к немцам[17].

Вступая в создаваемые
немцами формирования, некоторые завербованные надеялись, что до прямого участия
в боях против своих соотечественников дело не дойдет, но зато по прибытии на
фронт у них возникает реальная возможность вырваться из рук немцев и перейти на
сторону Красной армии и партизан. Других подкупало их новое положение в
качестве солдат вермахта и связанное с этим улучшение питания и жизненных
условий. Были и такие, кто выбирал службу у немцев из карьерных побуждений или
ради материальной вы­годы, стремился завоевать доверие новых хозяев и навсегда
связать с ними свою судьбу[18].

До сих пор нет ясности
относительно численности тех граждан СССР, которые вместе с вермахтом сражались
против Красной армии. По разным оценкам, она колеблется от 200-300 тыс. до 1,5
млн. человек[19].

Что же касается
численности представителей разных народов Советского Союза, надевших униформу
врага, то судить о ней позволяют следующие цифры, полученные на основании
германских документов и расчетным путем, исходя из данных по от­дельным группам
антисоветских формирований: русские - свыше 300 тыс., украин­цы - 250 тыс.,
белорусы - 70 тыс., казаки - 70 тыс., латыши - 150 тыс., эстонцы -90 тыс.,
литовцы - 50 тыс., казахи, узбеки, туркмены и другие народности Средней Азии -
около 70 тыс., азербайджанцы - до 40 тыс., северокавказцы - до 30 тыс., грузины
- 25 тыс., армяне - 20 тыс., волжские татары - 12,5 тыс., крымские татары -10
тыс., калмыки - 7 тыс. человек[20].

Переход германского
руководства к политике "тотальной войны", начавшейся после
Сталинградской катастрофы, сказался и на расширении масштабов использо­вания в
военных усилиях Рейха людских ресурсов оккупированных советских терри­торий.
Одним из направленных на это методов стало вовлечение народов Прибалтики и
Западной Украины в добровольческое движение СС, развернутое в Западной Европе с
началом войны против Советского Союза под лозунгом участия европей­ских наций в
"крестовом походе против большевизма". Путем вербовки добровольцев и
принудительных мобилизаций удалось сформировать украинскую (14-ю), две лат­вийские
(15-ю и 19-ю) и эстонскую (20-ю) гренадерские дивизии войск СС[21].

С весны 1942 г. началось
создание в составе германских соединений охранных, антипартизанских и
вспомогательных частей из советских граждан славянских национальностей,
именовавшихся восточными батальонами и ротами (Ostbataillone, Ostkompanien). Летом 1943 г. на
фронте и в тыловых районах их насчитывалось 1 полк, 78 батальонов и 122 роты[22]. Большинство этих частей
было сосредоточено в Ленинградской и Калининской обл., Восточной Белоруссии и
Брянских лесах - районах наибольшего сосредоточения партизан. Здесь они несли
гарнизонную службу, охрану железных дорог и других объектов, участвовали в
карательных операциях. Немцы, за исключением отдельных случаев, так и не
решились направить их в бой против Красной армии. Ухудшение положения на
фронтах и сомнения германского командования в благонадежности восточных частей
заставили в конце 1943 г. перебросить их на второстепенные театры военных
действий: во Францию, Бельгию, Италию и Данию. Здесь восточные батальоны
охраняли морское побе­режье, участвовали в операциях против сил Сопротивления,
сражались против англо-американских войск. Часть из них была разгромлена, а
некоторые в полном составе перешли на сторону англичан и американцев.

Пока в кабинетах
министерств пропаганды и оккупированных восточных терри­торий обсуждался вопрос
об изменении политики по отношению к народам СССР в связи с неблагоприятным для
Германии ходом военных действий, группа офицеров службы военной пропаганды и
разведки предприняла попытку создать на основе дей­ствующих на стороне вермахта
восточных частей массовое антисоветское движение. На предложение немцев
выступить в роли его вождя согласился бывший генерал-лейтенант Красной армии
А.А. Власов[23].

Так кто же такой
генерал-лейтенант Власов А.А.?

II.  ВЛАСОВ И ЕГО
СПОДВИЖНИКИ

2.1.  Хронологическая
справка.

Андрей Андреевич Власов родился в 1900 г. Он был тринадцатым
ребёнком в семье нижегородского крестьянина-бедняка. Готовился стать
священником - учился в духовной семинарии. Однако после Октября 1917 г.
отправился добровольцем сражаться за «землю и волю» в рядах Красной армии.
Командовал ротой, потом полком. В партию вступил в 1930 г. В 1938 - 1939 гг.
служил в Китае военным советником у Чан Кайши, который пожаловал ему орден.
Награждали его и советскими орденами - Ленина,

Красного Знамени. В учениях 1940 г. дивизия генерал-майора
Власова была признана лучшей в Красной армии. «Меня ничем не обидела Советская
власть», — подчёркивал позднее А. Власов.

            После начала войны он защищал Киев, затем Москву.
Здесь он особенно отличился, его армия взяла

Волоколамск и другие города. Трижды А. Власова принимал сам
И. Сталин.

            Летом 1942 г. 2-я ударная армия, которой
командовал генерал-лейтенант А. Власов, попала в окружение под Ленинградом. Он
отказался покинуть на самолёте свою гибнущую армию. Несколько недель после её
разгрома Власов бродил по заболоченным лесам и в конце концов остался почти
один.

            12 июля 1942 г. ему пришлось заночевать в
каком-то деревенском сарае. Здесь он был обнаружен и взят в плен немцами.
Полгода Власов пробыл в лагере военнопленных, став свидетелем их невыносимого
положения. В январе 1943 г. Власов начал сотрудничать с немцами в «борьбе
против сталинского режима». Позднее он признался, что к этому решению его
подтолкнуло желание помочь советским пленным.

            В марте 1943 г. Власов опубликовал письмо под
заголовком «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом». «В борьбе за наше
будущее, — писал он, — я открыто и честно становлюсь на путь союза с
Германией».

            «Ни Сталин, ни большевики не борются за Россию.
Только в рядах антибольшевистского движения создается действительно наша
Родина. Дело русских, их долг — борьба против Сталина. за мир, за Новую Россию.
Россия — наша! Прошлое Русского народа — наше! Будущее Русского народа — наше!
— восклицал в своём письме Власов.

            Вскоре он был объявлен главой «Русской
освободительной армии» (РОА). Весной 1943 г. ему разрешили несколько поездок по
оккупированным советским территориям- В своих речах перед населением Власов
неоднократно осторожно задевал немцев. В Смоленске он сказал: «Я не марионетка
Гитлера». В Луге спросил собравшихся: «Хотите вы стать рабами немцев?». «Нет!»
— отвечала толпа. «Я тоже так думаю. Но пока

германский народ поможет нам, как русский народ помог ему в
борьбе с Наполеоном.

            В апреле 1943 г. генерал-фельдмаршал Вильгельм
Кейтель подписал приказ: «Ввиду неправомочных, наглых высказываний
военнопленного русского генерала Власова... Фюрер не желает слышать имени
Власова ни при каких обстоятельствах, разве что в связи с операциями чисто
пропагандного характера, при проведении которых может потребоваться имя Власова,
но не его личность. В случае нового личного появления Власова предпринять шаги
к передаче его гестапо».

            Вместе с Власовым в РОА согласились вступить ещё
несколько советских генералов и старших офицеров. Однако пока «Русская
освободительная армия» только из них и состояла. Вся её деятельность сводилась
к изданию двух газет на русском языке: «Заря» и «Доброволец».

            Между тем в 1943 г. в германских вооружённых
силах служило не менее 427 тыс. русских и украинцев. (Именно их в основном и
называли позднее власовцами», хотя к самому Власову они отношения не имели.) По
приблизительным оценкам, всего в германских войсках служило около 800 тыс.
бывших советских граждан.

            Но немцы не хотели передавать русские
формирования под команду Власова. РОА оставалась несуществующей до самого конца
1944 г. Наконец 16 сентября 1944 г., когда положение на фронтах для Германии
стало отчаянным, Генрих Гиммлер при личной встрече с Власовым разрешил ему
создать собственную армию.

            Своим символом «власовцы» избрали андреевский флаг:
все русские, воевавшие против Красной армии, носили значок с его изображением.
К декабрю 1944 г. более миллиона человек выразили желание вступить в РОА.
Сформировать успели только две собственно власовские дивизии. В конце апреля
1945 г. одна из них начала бои на Восточном фронте.

            Почти немедленно она перешла на сторону западных
союзников и по просьбе чешских антифашистов первая освободила от немцев Прагу.
«Власовцы» надеялись, что теперь западные союзники не будут насильно выдавать
их Советам. Но они ошиблись: всех их американцы передали в руки Красной армии.

            В мае 1945 г. американцы выдали советским властям
всех руководителей РОА, оказавшихся в их руках.

 А самого генерала Власова взяли в плен части Красной армии.
И после ареста он продолжал считать своим главным достижением спасение тысяч
военнопленных от голодной смерти в концлагерях. Правда, бывшие военнопленные
теперь находились уже в других лагерях...

             2 августа 1946 г. советские газеты сообщили о
суде над Андреем Власовым и одиннадцатью его единомышленниками (бывшими
генералами В. Малышкиным, Г. Жиленковым, Ф. Трухиным, И. Благовещенским и др.).
Всех их за измену Родине приговорили к смертной казни через повешение. Приговор
был приведён в исполнение 1 августа 1946 г[24].

2.1.  Анализ деятельности Власова.

После
разгрома под Любанью 2-й Ударной армии Власов сдался и подписал 27 декабря 1942
г. обращение "Русского комитета" "К бойцам и командирам Красной
армии, ко всему русскому народу и другим народам Советского Союза". Это
распечатанное многотысячным тиражом воззвание положило начало мощной
пропагандистской кампании под лозунгами Русского освободительного движения
(РОД), целями которого провозглашались: свержение Сталина и его клики,
уничтожение большевизма, заключение почетного мира с Германией и создание в
содружестве с ней и другими народами Европы "новой России без большевиков
и капиталистов". Красноармейцы и "все русские люди" призывались
к переходу на сторону действующей в союзе с Германией "Русской освободительной
армии" (РОА) [25]. В противовес  широкой
пропагандистской компании вермахта партизанские соединения и подполье
распространяло обличительную информацию, направленную против захватчиков, а так
же информационные листовки поддерживавшие дух населения на оккупированной
территории  и партизан. Одним из заметных образцов является «Письмо П.К.
Пономаренко от секретаря Пинского обкома комсомола Бирюкова» (смотри
приложение №4)

Для
германского руководства это была исключительно пропагандистская акция,
рассчитанная на привлечение перебежчиков из рядов противника. Никакого 
"Русского комитета" в действительности не существовало, а РОА была
всего лишь собирательным наименованием для всех действовавших в составе
вермахта русских частей. Деятельность Власова и примкнувших к нему офицеров
сталкивалась с многочисленными препятствиями, которые им чинили различные
ведомства Третьего рейха, видевшие в развертывании массового русского
национального движе­ния угрозу своим интересам. Не встретили они
взаимопонимания и на оккупирован­ных территориях, где большая часть населения
воспринимала Власова как предателя и немецкую марионетку, каким он при
отсутствии собственной армии и правительства фактически и являлся[26].

Войска,
непосредственно подчиненные Власову, исключая присоединив­шихся позже казаков и
другие формирования, только дважды выводились на вос­точный фронт. Первый раз
это случилось 9 февраля 1945 г. на плацдарме в районе Франкфурта на Одере.
Здесь, на участке между Врицен и Гюстебизе, боевая груп­па добровольцев,
созданная из военнослужащих батальона охраны штаба РОА, под командованием
подполковника И.К. Сахарова атаковала в составе немецкой диви­зии
"Дебериц" оборону 230-й стрелковой дивизии. Наступавшим так и не
удалось ликвидировать советский плацдарм.

2
марта в штаб РОА поступило распоряжение о передаче 1-й дивизии в состав группы
армий "Висла". По прибытии на фронт ей было приказано сбить советские
войска с плацдарма в районе населенного пункта Эрленгоф, что южнее
Фюрстенберга. Здесь, на левом берегу Одера, уже два месяца держал оборону 119-й
укреп­ленный район 33-й советской армии на фронте 4 км и 2 км в глубину.
Наступление власовцев началось утром 13 апреля. За два с половиной часа боя
части 1-й диви­зии вклинились в оборону советских войск на 500 м, но под
сильным артиллерий­ским огнем залегли. Не видя обещанной немцами авиационной и
артиллерийской поддержки, командир дивизии Буняченко вывел части из боя,
несмотря на запрет командующего 9-й немецкой армией Т. Буссе. Власовцы потеряли
370 человек, в том числе 4 офицера[27]. Немцы - инициаторы
власовского движения и сам генерал с ближайшим окружением ожидали, что
появление на фронте крупных антисталинских вооруженных формирований вызовет с
противной стороны целый поток пе­ребежчиков. Однако бой под Эрленгофом
полностью разочаровал и тех, и других, а у командования вермахта он вызвал
сильное недовольство. Поздно вечером 13 ап­реля главное командование немецких
сухопутных войск отдало приказ об отводе власовской дивизии с фронта. На этом и
закончилось участие РОА в боях против Красной Армии.

В
марте 1945 г. германское правительство под давлением обстоятельств при­знало
национальные комитеты в качестве самостоятельных национальных прави­тельств. Во
второй половине 1944 г., когда у нацистского руководства возникли со­мнения в
благонадежности более чем 4 млн. советских военнопленных и восточных рабочих,
Гитлер передал все восточные дела (комитеты и войска) в ведение само­го
надежного своего инструмента подавления - СС.

Тогда-то
глава этого ведомства Гиммлер и вспомнил о пленном советском ге­нерале Власове,
имя которого уже свыше двух лет немцы использовали для разла­гающего
воздействия на военнослужащих Красной Армии и обмана восточных до­бровольцев.
Гиммлер был осведомлен о намерениях Власова создать с помощью Германии
антисталинское правительство и русскую армию. Имя этого генерала хорошо знали и по ту
сторону фронта, и по эту. Казалось бы, он больше всех под­ходил на роль главы
"русского освободительного движения", способного сделать
добровольческие формирования лояльными рейху. Дав согласие сотрудничать с немцами,
пообещавшими создать русское правительство и русскую освободитель­ную армию,
Власов получил возможность лично выступать перед военнослужащи­ми русских
коллаборационистских формирований и на предприятиях оккупирован­ной советской
территории.

16
сентября 1944 г. Гиммлер принял Власова в ставке Гитлера в Растенбурге
(Восточная Пруссия). Он завел речь об объединении под началом Власова всех су­ществовавших
в рейхе и на оккупированной вермахтом территории белогвардей­ских,
националистических и всех других антисоветских организаций. Для руковод­ства их
деятельностью Власову предоставлялось право создать политический центр. Тогда
же он получил санкцию на формирование дивизий РОА[28].

А
14 ноября 1944 г. в Праге состоялось учредительное собрание политическо­го центра
русского освободительного движения, названного комитетом освобож­дения народов
России (КОНР). Власов зачитал манифест, который в качестве главных целей
комитета провозглашал свержение сталинского режима, возвраще­ние народам прав,
завоеванных ими в "народной революции" 1917 г., прекращение войны и
заключение почетного мира с Германией, создание новой свободной на­родной
государственности без большевиков и эксплуататоров. Однако положения манифеста
о "новой свободной народной государственности" показались присутст­вующим
малоубедительными, в частности те, где речь шла о равенстве всех наро­дов
России, праве их на самоопределение, национальном развитии и государствен­ной
самостоятельности. Ведь и советская конституция провозглашала многие сво­боды,
в том числе право наций на самоопределение вплоть до государственного
отделения.

С
самого начала комитет освобождения народов России замышлялся как поли­тический
орган для борьбы против советской власти. Выступая 18 января 1944 г. на
собрании "представителей народов России" в Берлине, Власов заявил,
что "они свергнут большевистский строй и лишь после этого в мирном
сожительстве разре­шат все вопросы своего национального бытия"[29].

В
марте 1945 г. в подчинение КОНР вошла казачья бригада генерала А.В. Туркула. 22
марта атаман Кубанского казачьего войска Науменко объявил о подчине­нии
Власову. Несмотря на сопротивление генерала П.Н. Краснова - главного представителя казаков в
командовании вермахта и ярого противника объединения с Власовым, а тем более
самостоятельности русских формирований, в Хорватии в г. Вировице казачий круг
25 марта принял решение о немедленном подчинении всех казачьих войск главному
командованию РОА, т.е. КОНР, об отстранении не согласных с этим решением
генерала Краснова и немецких офицеров, о сосредото­чении всех казачьих войск в
районе Зальцбурга и Клагенфурта для создания ка­зачьей ударной армии. К Власову
перешли казачий стан генерала Т.Н. Доманова и 15-й казачий корпус, а также
казачий учебный полк, номинально подчиненный ге­нералу Шкуро[30].

Можно
сказать, что в годы войны в сотрудничество с врагом были вовлечены
представители всех слоев советского общества. Это были не только идейные про­тивники
советской власти, но и подвергшиеся необоснованным репрессиям коман­диры
Красной Армии, недовольные принудительной коллективизацией крестьяне. К тому же
репрессии в СССР продолжались и в годы войны. Распространившиеся на фронте в
начале войны незаконные расстрелы вынудили Сталина и Жукова еще в июле 1941 г.
подписать специальный приказ, который требовал прекратить рас­правы без суда и
следствия.

Что
касается большей части гражданского населения, то оно оказалось вовле­ченным в
сотрудничество с врагом обманом или угрозами, а для военнопленных не­маловажную
роль сыграли невыносимые условия плена. Но встречались, разумеет­ся, и
беспринципные или безвольные люди, искавшие для себя лучшей жизни. Им было все
равно, кому служить, лишь бы сытно кормили, поили, а иногда позволя­ли
поживиться за счет грабежа. Нельзя тут сбрасывать со счетов и личные моти­вы.
Иное дело национальные меньшинства. Для них стимулами сотрудничества с врагом
нередко было стремление к национальной независимости, подогретое про­счетами
проводимой в СССР национальной политики[31].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подвиду
итог. При всем многообразии коллаборационизма как явления, в нем можно выделить
три основных группы:

–           
по принуждению (военнопленные; оставшиеся на
оккупированной территории)

–           
добровольцы (откровенные предатели, сознательно
перешедшие на сторону врага; власовцы [РОА; КОНР])

–           
националисты (бандеровцы [УНА; УНСО]; Зеленые
братья и др.)

Великая
Отечественная война 1941-1945 гг. стала суровым испытанием союза на­родов нашей
страны на прочность и жизнеспособность. Враг, с которым они столк­нулись,
оказался изощренным и коварным, особенно в сфере межнациональных от­ношений.
Гитлеровское руководство пыталось в полной мере использовать в своих интересах
все силы, заинтересованные в разрушении СССР. Да и возможности для этого у
немцев были самые благоприятные: советское государство существовало всего
четверть века, а его преобразовательная деятельность велась в условиях тотали­таризма,
массовых репрессий и тяжелого социально-экономического положения трудящихся. Но
несмотря на то, что сотрудничество с врагом лиц, недовольных суще­ствующим в стране
общественно-политическим строем, приобрело в годы войны массовый характер,
масштабы этого явления оказались ничтожными по сравнению с готовностью
остальной части советского населения защищать свою Родину от не­мецко-фашистского
нашествия. Не удивительно, что в тех, кто пришел на нашу землю вместе с
вражеской армией, или присоединился к ней, соблазненный лживыми посулами или
движимый желанием выжить, народы СССР видели не своих осво­бодителей, а
предателей, пособников оккупантов, хотя они и рядились в одежды осво­бодителей
от сталинизма.

ПРИЛОЖЕНИЯ

·    
Приложение 1

Схема управления Германскими вооруженными
силами

Верховный главнокомандующий вооруженными
силами

Гитлер, ставка

Примечание к схеме

Приведенная схема отображает лишь те учреждения
высшего военного руководства вооруженных сил Германии, которые в той или иной
мере поддерживали связь с генералом Власовым, сотрудниками его штаба в лагере
Дабендорфе[32].

·    
Приложение 2

Песня
коллаборационистов

И те, кто оказался на
стороне Гитлера, и сохранившие верность Сталину сочиняли песни, частушки,
сатирические стихи, где отстаивали собственную правоту и клеймили противника.

Вот какую «Походную
песню» пели бойцы РОНА (ее текст появился в феврале 1943-го в газете бригады
Каминского «Боевой путь»):

Не быть нам рабами!

На битву с врагами

Готовы и ночью, и днем.

Сквозь тучи и пламя народное знамя

Мы твердой рукой понесем.



Дорогой открытой,
печалью повитой,


В дыму и огне батарей,

В походе и битве с одною молитвой

О счастье России своей.



Кто верит, кто смеет, в ком кровь пламенеет,

Кто гнет и позор не забыл,

Те спаяны вместе великою местью

За пепел родимых могил.



Мы горем платили за то, что любили,

За муки отцов и детей.

Мы им не простили, позор не забыли

Страданьем задушенных
дней.



В сплоченных колоннах идут легионы

На бой, на великую месть.

Несут миллионы на светлых знаменах

Свободу народа
и честь.



Дорогой открытой,
печалью повитой,


В дыму и огне батарей,

В походе и битве с одною молитвой

О счастье России своей[33].

·    
Приложение
3

Кому присягали
партизаны и коллаборационисты

Осенью 1942 года русские добровольцы приняли присягу на
верность фюреру. Вот каким был текст присяги в полку русских добровольцев
«Вейзе»:

«Я клянусь
перед Богом этой святой клятвой, что я в борьбе против большевистских врагов
моей родины буду беспрекословно подчиняться верховному главнокомандующему всеми
вооруженными силами Адольфу Гитлеру и как храбрый солдат в любое время готов
отдать свою жизнь за эту клятву».

В казачьих частях
вермахта присяга была несколько эмоциональнее и литературнее. Ведь написал ее
профессиональный писатель — атаман Всевеликого войска Донского генерал Петр
Николаевич Краснов, после окончания войны выданный англичанами Советам и
повешенный в январе 1947 года:

«Обещаю
и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым Евангелием в том, что буду Вождю Новой
Европы и Германского народа Адольфу Гитлеру верно служить и буду бороться с
большевизмом, не щадя своей жизни до последней капли крови...

В поле и крепостях, в окопах, на воде, на воздухе, на суше, в
сражениях, стычках, разъездах, полетах, осадах и штурмах буду оказывать врагу
храброе сопротивление и все буду делать, верно служа вместе с Германским
воинством защите Новой Европы и родного моего войска от большевистского рабства
и достижению полной победы Германии над большевизмом и его союзниками».

Партизаны тоже
принимали присягу, и она была гораздо колоритнее. Возьмем, для примера клятву
белорусских партизан. Я даю ее без перевода, поскольку текст и так понятен:

«Присяга
Беларускага партизана.

Я
грамадзянин Союза Совецких Социялистычных Республик верны сын гераичнага
беларускага народа, присягаю, што не пашкадую ни сил, ни самога жыцця для
справы вызвалення майго народа ад нямецка-фашысцких захопникая и катая и не
складу зброи да таго часу, пакуль родная беларуская зямля не будзе ачышчана ад
нямецка-фашысцкай погани.

Я
клянуся строга и няяхильна выконваць загады сваих камандзирая и начальникая,
строга захояваць воинскую дысцыплину и берягчы военную тайну

Я
клянуся, за спаленыя гарады и вески, за кроя и смерць наших жонак и дзяцей,
бацькоя и мацярэй, за гвалты и здзеки над маим народам, жорстка помециць ворагу
и безупынна, не спыняючыся ни перад чым, заяседы и ясюды смела; рашуча, дзерзка
и бязлитасна знишчаць нямецких акупантая.

Я
клянуся ясими шляхами и сродками атыяна дамагаць Чырвонай Армии, паясямесна
знишчаць фашысцких катая и тым самым садзейничаць хутчэйшаму и канчатковаму
разгрому крывавага фашизма.

Я
клянуся, что хутчэй загину я жорстким баю з ворагам, чым аудам сябе, сямью и
беларуски народ у рабства крываваму фашызму.

Словы
маеей свяшчэннай клятвы, сказанай перад маими таварышами и партизанми, я
замацояваю яласнаручным подписам, — и ад гэтай клятвы не адступлю николи.

Кали ж
па сваеей слабасци, трусасци або па злой воли я парушу сваю прысягу и здраужу
интарэсам народа, няхай памру я ганебнай смерцю ад рук сваих таварышоя».

Белорусские партизаны
присягали и на русском языке. Вот какую «Присягу красного партизана» приняли в
день 23 февраля 1942 года бойцы 1-й Бобруйской партизанской бригады:

«Я,
гражданин СССР, вступая в ряды красных партизан,. принимаю эту присягу и
торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным
бойцом, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно
выполнять все приказы командиров, комиссаров и начальников, идущие на
укрепление нашей Родины — Союза ССР. Я клянусь добросовестно изучать военное
дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть
преданным бойцом своему народу, своей Родине и советскому правительству. Я,
красный партизан, клянусь защищать мою Родину мужественно, с достоинством и
честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над
врагом. Если же по злому умыслу я нарушу эту мою присягу, то пусть меня
постигнет суровая кара советского закона — расстрел».

Очевидно, присягу на
белорусском приносили в первую очередь местные крестьяне, ранее не служившие в
Красной Армии и плохо знавшие русский язык. Процитированный же текст присяги на
русском предназначался, по всей вероятности, для бывших пленных и окруженцев и
в основном повторял текст красноармейской присяги. Характерно, что в
белорусском тексте вообще не говорилось прямо о верности советскому правительству.
Ведь он предназначался для жителей не только восточных, но и западных районов
республики, всего полтора года находившихся под советским господством. Для
советских присяг главным был патриотический мотив, а имя Сталина в тексте
вообще не упоминалось. Для коллаборационистов имя Гитлера было в лучшем случае
пустым звуком, а сухой, казенный текст присяги вряд ли мог вдохновить их на
борьбу «за победу германского оружия» и торжество «Новой Европы» [34].

·    
Приложение 4

Письмо П. К. Пономаренко
от секретаря Пинского обкома комсомола Бирюкова от 8 марта 1944 года (в тексте
письма ошибочно — 1943 года)

В начале декабря 1943 года немцами была выпущена листовка под
заголовком «Слушай, партизан Иван», где наносят оскорбления нашим вождям и
партизанам, пишут, что чего ты Иван скитаешься в лесу, мол, твоя семья
страдает. Сосед, который не ушел в партизаны, с семьей живет в своем доме,
имеет хозяйство, и немцы его не трогают.

В этой же листовке немцы призывают партизана Ивана уйти от
партизан и жить в своем собственном доме.

Как ответ на листовку немцев группой партизан штаба
соединения Пинской области было написано письмо, адресованное Гитлеру. Это
письмо было отпечатано на пишущей машинке и более как 200 экземпляров заслано
во вражеские гарнизоны и близлежащие к ним деревни.

Письмо составлялось под руководством редактора областной
газеты «Полесская Правда» т. Эрдмана. Письмо прилагаю.

Верховному Главнокомандующему Германии, ограбившему Францию,
Голландию и Данию, обокравшему Бельгию и Австрию, Чехословакию и Норвегию
(Польша в этом перечне блистательно отсутствует. — Б. С), зачинщику
мировой войны, подлому палачу нашей страны, сумасшедшему стратегу, вызывающему
много смеху, эрзац-Наполеону, похожему на ворону, по-немецки фюреру Великому,
по-русски бандиту дикому. Отставному ефрейтору — обер-сволочи Гитлеришке.

Деловые соображения, советы и предложения пинских партизан,
каковые записал Иван.

Задумалось тебе да твоей шпане, в том числе Риббентропу,
покорить себе Европу. Насколько это было глупо, не скумекала такая, как ты,
залупа. Не сварила твоя баранья башка, что тонка окажется кишка. Видно, кобыла,
что тебя родила, не мозгами, а мякиной «котелок» твой набила. Возомнив, что ты
Наполеон, полезли немцы на рожон. И не зная броду, сунулись в воду. В итоге, не
покорив Европу, уже получили коленом в жопу. Пока еще держитесь на волоске, но
скоро получите хуем по башке. И от твоего, бандит, фашистского гнезда ни хера
не останется, немецкая пизда.

Помнишь, мудак, страшил нас как. Словно сука, на весь мир гавкал:
«Я победил один дескать, — Красная Армия разбита, авиация побита, Москве, мол,
капут». Да никто тебе не верил, чортов пуп. Нас, едрена вошь, такой хуйней не
проведешь, знали мы, старый пердун, что известный ты хвастун. Знали, еб твою в
Берлин мать, что скоро в штаны начнешь срать! И не ошиблись!

Из-под Москвы удирая, бежали фрицы, штаны теряя. Под
Сталинградом дело окончилось для них адом. Под Орлом по башке получили колом.
Из-под Белгорода, обсирая пятки, мчались войска твои без оглядки. Около Припяти
и Березины тоже немало насрали фрицы в штаны. Словом, дают вам и в хвост, и в
гриву, лупят, что кобылу сиву.

От англичан и американцев из Африки бежали твои засранцы.
Сейчас дают вам в Италии, а скоро получите кое-где далее. Словом, дело твое
табак, этого не видит только дурак.

Странно, однако, как немцы терпят такое говно, такого
безмозглого идиота, как ты, да еще во главе страны. Поставили б тебя сортиры
чистить, там бы ты смог обо всем поразмыслить. Ведь такому, как ты, вояке
только и убирать говно да сцаки. Такой, как он, стратег даже у кур вызывает
смех.

Слушай дальше, болван, слово пинских партизан. Слушай,
заебанный гнус, да мотай себе на обосранный ус: не раз говорил ты нам: — Вот
уже, дескать, я вам задам! — А на тебя хуй положили и карателям твоим на шее
наложили. Тогда ты Геббельсу сказал, чтоб тот листовку написал. Дескать,
переходите к нам, рай будет у немцев вам. Передай Геббельсу, безмозглый идиот,
что и этот номер не пройдет. Родиной мы не торгуем, ее не продаем, а на
листовки ваши плюем. Иной раз собираем, да жопу подтираем. Если ж ты, старая
арийская блядь, еще раз пошлешь против нас свою рать, то мы всю твою
задрипанную орду загоним кобыле в пизду. Болот у нас хватит, чтобы вашими
трупами гатить.

Совет тебе наш один — убирайся на хуй, господин. Сматывайся
из России, пока не поздно, говорим тебе серьезно. Не уйдешь добром, по горло
накормим говном. Геббельсу и Риббентропу загоним кол в жопу. Тебя ж сначала
дубиной отмесим, а затем на хуй повесим. Остальную твою шпану загоним поглубже в
землю.

На этом писать кончаю, чтобы сдох — скорей желаем. Скажи
Риббентропу, чтобы он поцеловал тебя в жопу. Затем поставь Геббельса раком и
сам поцелуй его в сраку. Ведь скоро ваш фашистский бардак потерпит форменный
крах. И тогда будет не до поцелуев таким, как вы, хуям.

По поручению партизан, подписываюсь — Иван[35].

СПИСОК
ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.   
Великая
Отечественная война / Под ред. Золотарев В.А., Севостьянов Г.Н. и др. книга 4:
Народ и война. Раманичев Н.М. Сотрудничество с врагом. (Наука). М., 1999. –
366с.

2.   
Кирсанов Н.А.,
Дробязко С.И. Великая Отечественная война 1941-1945 гг.: национальные и
добровольческие формирования по разные стороны фронта // Отечественная история.
– 2001., – №6. – С. 60-75.

3.   
Гареев
М.А. О цифрах старых и новых // Воен.-ист. журн. 1991. № 4.

4.   
Соколов
Б.В. Оккупация. – М.: АСЕ-ПресКнига, 2003. – 345с.

5.   
Энциклопедия
для детей. Т. 5. Ч. 3.: История России ХХ век. М.: Аванта+, 1995. – 670с.

6.   Штрик-Штрикфельдт
В. Против Сталина и Гитлера. М., 1994. – 485с.