История цивилизаций

I. Сущность религиозной реформации в Европе.

·    
Монашеские
движения Х — первой половины XI в. Идея церков­ной реформы.

·    
Раскол
церкви.

·    
Грегорианская
реформа.

·    
Цистерцианский
орден.

·    
Ереси второй
половины XII—XIII в.

·    
Нищенствующие
ордена.

·    
«Авиньонское
пленение» пап.

·    
Великая
схизма и соборное движение.

II. Религиозные войны.

·    
Предпосылки
и характер крестовых походов.

·    
Клермонский
Собор.

·    
Первый
крестовый поход (1096-1099).

·    
Государства
крестоносцев на Востоке.

·    
Второй
крестовый поход (1147—1148).

·    
Третий
крестовый поход (1189—1192).

·    
Четвертый
крестовый поход (1202-1204).

·    
«Северные»
крестовые походы.

·    
Поздние
крестовые походы.

·    
Итоги
Крестовых походов.

Литература

I.             
Сущность религиозной реформации в Европе

Монашеские движения Х — первой половины XI в. Идея церков­ной реформы. В Х в. на фоне глубокого кризиса церковной жизни предпринимаются первые попытки возрождения аскетических
ценностей. Инициатором обновления выступило монашество, в недрах которого оформились движения за реформу монастырей,
подготовившие к середине XI в. и общецерковную реформу. Свою силу монашество черпало в широко распространившихся среди
мирян ожиданиях конца света — сначала в тысячелетнюю годов­щину рождества, а
затем и воскресения Христа. Именно реформи­рованное монашество
становится во второй половине X—XI в. наи­более авторитетной силой
христианского мира.

Наибольшее
влияние среди разнообразных монашеских движе­ний уже к середине Х в. приобрели
клюнийцы. Монастырь Клюни в Бургундии был основан в 910 г. В отличие от других
аббатств, Клюни с самого начала оказался вне сферы
действия «права част­ной церкви». Его основатель,
герцог Аквитании, на вечные вре­мена отказался от
своих прав на монастырь, передав его под по­кровительство римского папы, что
обеспечивало и независимость от епископа.
Освобождение монашества от влияния изв­не, будь то
со стороны епископа или светского сеньора, стало основой
клюнийской программы реформы. Это не означало, что
клюнийцы добивались отмены «права частной церкви». Напро­тив, они сами пользовались этим правом для осуществления ре­формы
монастырей, получая их в дар во спасение души,
покупая или вступая с сеньором в совместное владение. Клюнийцы на­правляли свои
усилия, прежде всего на устранение тех очевидных нарушений бенедиктинского устава, которые были вызваны об­мирщением
монастырей в конце IX—Х в. Неслучайно для своих одеяний клюнийцы избрали черный
цвет, символизировавший отказ от всего мирского. Основной задачей монашества
представ­лялась молитва за мирян перед Богом, соединение с ним в мо­литвенном
созерцании. Месса в Клюни в течение дня не прекра­щалась
ни на секунду и отличалась особенной торжественностью.

Постепенно
вокруг Клюни складывается мощное объединение монастырей, главой которого
являлся непосредственно аббат Клю­ни, а основой монашеской жизни — клюнийский обычай, дополняв­ший устав
св. Бенедикта. Клюни подчинялись сотни монастырей по всей Европе. Особую роль
сыграли клюнийцы в христианских государствах Испании, где они содействовали
вытеснению мосарабских богослужебных традиций
римскими и утверждению ав­торитета папы. Клюнийское
объединение не ограничивалось сфе­рой политических
интересов того или иного сеньора, как, ска­жем, объединение монастырей Каролингской империи вокруг правящей династии. Клюнийские монастыри были вы­ведены из под власти местных
епископов. Аббат Клюни, позднее получивший из Рима знаки епископского сана,
являлся как бы епископом подчиненной ему «клюнийской церкви». Свободные от
власти сеньоров и епископов клюнийские монастыри образо­вывали своего рода
суверенное монашеское государство, главу которого современники нередко называли
«королем».

В Х —
начале XI в. попытки реформировать монашество предпринимаются и в германской
империи. Но если клюнийское движение развивалось снизу, по инициативе отдельных
подвиж­ников из числа самих монахов, то в Германии главным поборни­ком реформы
выступал император. Так, например, Генриха III (1039-1056), а не какого-либо
аббата, современники называли «правителем монахов». Реформаторские устремления
германских императоров были направлены на укрепление системы имперской церкви.
Продолжая традиции Каролингов
и рассматривая свою власть как сакральную, императоры претендовали на роль
защит­ников церкви и истинного благочестия.
Бороться со всевозмож­ными церковными нестроениями, по их мнению, входило в обя­занности
помазанника Божьего.

Именно
эти соображения побудили Генриха III и его окруже­ние выступить с идеей
церковной реформы, выходящей за преде­лы одного лишь монашества. Оздоровление церкви Генрих III ре­шил начать с Рима,
положив конец власти римской аристократии над Апостольским Престолом. В 1046 г.
он низложил сразу трех пап, избранных различными группировками римского
духовенст­ва и нобилей. После чего сам назначил папой немецкого еписко­па,
сторонника реформы. Период с 1046 по 1058 г. называют эпо­хой немецкого
папства. В эти годы римскую церковь возглавляли папы немецкого
происхождения, опиравшиеся в деле реформы церкви на императора. Целью реформы
было в первую очередь запрещение симонии и браков среди клириков, объявленных
ере­сью. Именно в середине XI в. в западной церкви в целом утверждается обет
безбрачия (целибат) для клира. Целибат обес­печивал неотчуждаемость церковного
имущества и способствовал росту экономического могущества церкви в последующие
столетия.

Контакты
папства с епископствами и монастырями Западной Европы упрочились и стали более
интенсивными. Началось со­здание и особых механизмов осуществления папской
власти над церковью. Эти усилия связаны в первую очередь с понтификатом Льва IX (1049—1054).
Лев IX провел реорганизацию папской кан­целярии, которая вскоре получила
название римской курии. Наря­ду со значительным штатом писцов и нотариев, позволявшим пап­ству вести обширную
переписку, в нее вошли ближайшие совет­ники Льва IX из числа реформаторов
церкви. Эти советники образовали коллегию
кардиналов. Кардиналами ранее называли римских клириков, а также епископов
семи ближайших к Риму кафедр; в их обязанности входило главным образом участие
в пап­ском богослужении. Однако теперь Лев IX рассматривал карди­налов как опору папства в управлении церковью и проведении
реформы. В коллегию кардиналов вошли клирики из
разных стран, олицетворяя, таким образом, универсальный (вселенский) харак­тер
папской власти.

Раскол церкви. В 1054 г. произошел разрыв между папством и. восточной церковью, положивший начало раздельному
сущест­вованию двух церквей — римско-католической
и православной. В действительности, церкви на латинском Западе и
греческом Востоке уже давно развивались обособленно, а затяжные
схизмы, то есть расколы единой церкви, случались и ра­нее. Во многом
противостояние восточной и западной церквей определялось как различными
представлениями о взаимоотноше­ниях светской и духовной власти, так и
соперничеством римско­го папы и константинопольского патриарха. Существенную
роль в обострении взаимоотношений Рима и
Константинополя играли политические факторы —
такие, как возрождение Римской импе­рии на Западе и борьба империи и папства
против Византии на юге Италии в первой половине XI
в. Вместе с тем, между латин­ской и греческой церквями к середине XI в.
накопились и значи­тельные различия в толковании христианского вероучения.

По-видимому,
еще в борьбе с варварами-арианами, отстаивая полное
равенство Христа Богу Отцу, на западе к никейскому
сим­волу веры стали добавлять filioque (лат.: «и от Сына»),
утверждая, таким образом, исхождение
Святого Духа не только от Бога Отца, но и от Сына. В конце VIII в. по
инициативе Карла Великого это добавление было принято во франкской империи, а в
начале XI в. утверждено
папством.

В
первой половине XI в. на Западе окончательно оформилось учение о пресуществлении, то есть о способе пребывания тела
и крови Христа в хлебе и вине, используемом в таинстве евхарис­тии. Если на
Востоке полагали, что тело и кровь присутствуют в хлебе и вине лишь духовно, то
на Западе укрепилось мнение, со­гласно которому при отправлении таинства хлеб и
вино превра­щаются в подлинные кровь и плоть Спасителя, которые верую­щие, по
словам одного из теологов, буквально «пережевывают зубами». На основании учения
о пресуществлении в XIII в. было обосновано и различие между причастием мирян и
духовенства, также углубившее догматические противоречия, разделявшие ка­толическую
и православную церковь. Если в хлебе и вине при­сутствует подлинная кровь и
плоть Христа, иными словами сам Христос, то и в хлебе отдельно и в вине
отдельно наличествует весь Спаситель сразу. Католические теологи сочли, поэтому
воз­можным причащать мирян одним хлебом, священников же — по-прежнему хлебом и
вином.

К этим
противоречиям добавилось впоследствии и расхождение в представлениях о
загробном мире. Основываясь на Священном Писании, греческие богословы
продолжали представлять потус­торонний мир двухчастным; состоящим из Рая и Ада.
Однако еще в раннем средневековье у некоторых латинских авторов упомина­лось об
«очистительном огне», временном испытании, очищаю­щем душу, не завершившую при
жизни покаяния, перед вступле­нием ее в Рай. В начале XIII в. папство утвердило
догмат о чис­тилище как особом, третьем «отсеке» загробного мира.
Принимая догмат, папство старалось усилить влияние католического клира в
обществе, утвердить идею о спасительной роли церкви, способ­ной молитвами
избавлять души усопших от страданий в чистилище.

Несмотря
на углубление теологических расхождений, современ­ники не воспринимали раскол
1054 г. как окончательный. Схиз­ма стала реальностью лишь после разгрома
крестоносцами Кон­стантинополя в 1204 г. Папа Иннокентий III (1198-1216) при­знавал,
что после бесчинств в константинопольских церквях греки видят в латинянах лишь
«творения порока и тьмы» и «справедли­во сторонятся их будто псов». Вместе с
тем, попытки заключения унии между католической
и православной церквями предприни­мались и позднее. Такие унии, фактически
подчинявшие папе церковь ослабевшей Византийской империи, были подписаны на II Лионском
(1274) и Ферраро-Флорентийском соборах (1439).
Однако в целом они были впоследствии отвергнуты православ­ной церковью, получив
признание лишь в ряде так называемых униатских церквей Восточной Европы.

Грегорианская реформа. В конце 50-х гг. XI в. в кругах
римских реформаторов зарождается идея более глубокого обновления цер­кви и прежде всего освобождения ее от власти светских
правите­лей. Этому предшествовал анализ неудач
реформаторов в борьбе с симонией. Подлинные корни симонии виделись теперь в нару­шении канонической, то есть
утвержденной соборами, процеду­ры избрания священнослужителей. Согласно
каноническому праву, кандидатуру на вакантную духовную должность предлагает
выше­стоящий иерарх церкви (епископ или архиепископ), затем пре­тендента избирает
«клир и народ». Однако вовлечение церкви в вассально-ленные отношения привело к
тому, что духовные долж­ности стали распределяться
государями и сеньорами. В глазах мирян они были не более чем доходными местами,
поэтому и торговля ими приняла столь крупные масштабы. Главное бедст­вие для церкви, по мнению
реформаторов, заключалось в узурпи­рованном мирянами праве инвеституры,
то есть введения духов­ного лица в должность, а
также в «праве частной церкви». Сто­ронники реформы стремились оградить церковь
от всякого подчинения мирянам, восстановить каноническую процедуру вы­боров.
Это требование было воплощено в декрете, подписанном папой Николаем II в 1059
г. Согласно этому декрету, выборы папы стали исключительной
прерогативой коллегии кардиналов. Затем новый папа
формально утверждался римским клиром и народом. Императора при этом причисляли
к «народу», отрицая за ним какие-либо особые права.

Непримиримая борьба против светской инвеституры началась в 1076
г. в понтификат Григория VII (1073—1085). Характеризуя
упорство и ярость Григория, проявленные в борьбе с церковны­ми нестроениями, один из современников назвал его
«святым са­таной». Григорий VII принял комплекс мер, направленных на пол­ное
освобождение церкви от власти мирян, подчинение ее папе
и восстановление действия канонического права, получивший в ис­ториографии
название «грегорианской реформы». Ее принципы
отстаивали и преемники Григория в конце XI — начале XII в. Именно тогда было запрещено «право частной церкви».

Однако
полностью исключить церковь из системы вассально-ленных
отношений папству не удалось. Компромиссное решение было найдено в конце XI в.
известным теологом Иво Шартрским,
обозначившим различие между духовным и светским компонен­том во власти
прелата. Светские сеньоры сохраняли право инвес­титуры
лишь применительно к светским прерогативам епископа, то есть вводили его во
владение пожалованными землями, тогда как непосредственно духовный сан
переходил в акте церковной инвеституры. В начале XII в. это компромиссное
решение было утверждено французским королем, затем английским и, наконец, в
1122 г. германским императором. В XII в. компромисс был най­ден и в отношении
«права частной церкви». Сеньору дозволялось осуществлять патронат
(покровительство) над основанным им приходом или монастырем, контролировать его
имущество и вы­боры предстоятеля. Однако в
Скандинавских странах право свет­ской инвеституры и «частной церкви» почти в
полном объеме сохранялось и позднее, вплоть до XIII в.

Итогом
«грегорианской реформы» стало существенное ослабле­ние зависимости церкви от
светских сеньоров и ее консолидация в вертикальную иерархическую структуру во
главе с римским па­пой, назначавшим архиепископов. Вскоре папство запретило мо­нархам
взимать и какие-либо налоги с церкви, рассматриваемой теперь как государство в
государствах и обязанной отныне лишь вносить ежегодный налог папе — аннату и другие отчисления.

Установление
папской теократии. Григорий VII и его преемни­ки в ходе борьбы за инвеституру
выработали концепцию папско­го универсализма, или папской теократии,
противостоящую идее универсальной светской империи. Наиболее полно основные ее
положения изложены в так называемом «Dictatus papae» (продик­тованное папой), документе,
приписываемом Григорию VII. В нем утверждается, что папство обладает по праву,
как высшей духов­ной, так и высшей светской властью. Новая доктрина папства
основывалась на «Константиновом даре», а также на обширном комплексе фальшивок
— «Лжеисидоровых декреталиях», который возник еще в IX в. во Франкском
королевстве и приписывался св.  Исидору Севильскому (умер
в 636 г.).

Папы
эпохи «грегорианской реформы» являлись выходцами из реформированного
монашества. Поэтому в концепции папской теократии отразилось, прежде всего,
монашеское миросозерцание, согласно которому мир является лишь царством порока
и алчнос­ти; только святая церковь, которая также представлялась мона­шеской,
способна спасти его от погибели. Все светские государи должны быть слугами
наместника Бога на земле — римского папы, в то же время получившего от
Константина Великого и высшую светскую власть на Западе. В противном случае они
превращают­ся в слуг Антихриста и долг папы отлучить их от церкви, а вве­ренный
им народ призвать к восстанию. Во второй половине XII-ХIII в. к руководству
римской курии пришли юристы, не­редко занимавшие и папский престол. Они в целом
закрепили и развили теоретические рассуждения пап-монахов в каноническом праве.
Вершиной папской теократии считается понтификат Иннокентия
III (1198-1216). Именно он официально утвердил за папой
титул викария Христа.

В XII—XIII вв.
папство находилось в зените своего могущества. Оно сумело организовать
крестоносное движение, добилось от многих европейских монархов принесения
вассальной присяги, уплаты регулярной подати Апостольскому Престолу («денарий
св. Петра»), активно вмешивалось во внутренние дела всех хрис­тианских государств. Мощным оружием в руках папства стали
от­лучение от церкви и интердикт (запрет отправления таинств и
других церковных обрядов), широко применявшиеся в отноше­нии непокорных государей. Если же эти средства не
действовали, то папа, используя противоречия между европейскими государст­вами,
мог провозгласить крестовый поход против ослушника. Наградой
же за эту услугу являлась корона завоеванного королев­ства. Постоянно
действовал институт папских легатов на местах, которые контролировали не только
церковь, но во многом и свет­ские власти.

Канонисты,
опираясь на закрепленные в церковном праве пре­цеденты, разработали теорию о
непогрешимости пап, о том, что именно папы выносят окончательные решения по
вопросам дог­матики и церковной дисциплины. Такие решения оформлялись в виде декреталий (указов)
папы, не требовавших одобрения цер­кви. Декреталий
составили важнейший раздел канонического права и во многом обладали большим
авторитетом, чем постановления Вселенских соборов или Священное Писание.

Во
многом усиление власти папы с конца XI в. основывалось на вере, что именно
римский епископ, имеющий ключи от царства небесного, в состоянии обеспечить
спасение, открыть дорогу в рай. Это, в частности, давало возможность папству
предоставлять пол­ное отпущение грехов — индульгенцию — сначала всем участникам
крестовых походов, а с конца XII в. и тем, кто хотя бы пожертво­вал деньги на
их организацию. Место в раю, таким образом, мож­но было купить за деньги, перечисленные
римской курии. В XIII в. теологи разработали учение о «сокровищнице церкви»
— неиссяка­емом запасе благодати, накопленном
благодаря усилиям святых и мучеников. Папай иерархи
церкви, принимающие от него свою власть, могут распоряжаться этой благодатью и
выдавать индуль­генцию за деньги или различные услуги всем мирянам вообще и
даже умершим, находящимся в чистилище. На практике эта тео­рия вела к обожествлению папы и церковной иерархии.

Цистерцианский орден. Движение регулярных каноников в XII в. К концу XI в.
реформированные монастыри, прежде всего клюнийские,
уже были далеки от тех идеалов, за которые некогда боролись теоретики
монашеской реформы. Но именно высокий моральный авторитет монашества эпохи
реформ привел к неве­роятному обогащению монастырей.
В разросшихся монастырях все труднее было обрести уединение, особенно учитывая
то, что громкая слава некоторых обителей нередко привлекала туда лю­дей,
пытавшихся продвинуться по социальной лестнице. Роскошь, изнеженность
многочисленной братии порождала теперь тоску по первоначальной простоте бенедиктинского уклада жизни. Неслу­чайно поэтому
параллельно с усилением реформированных мо­настырей развиваются и те или иные
формы отшельничества. По­началу, в первой половине Х
в., к бегству от мира побуждали, прежде всего,
пороки клира и епископата. Позднее отшельниче­ство все больше становится
реакцией на обозначившиеся изъяны в образе жизни большинства бенедиктинских аббатств, приняв­ших реформу.

Так, в
конце XI в. группа аскетически настроенных монахов покинула свой монастырь и
удалилась в уединенное место Сито (лат. Цистерций) в Бургундии.
Эта обитель и дала позднее назва­ние ордену цистерцианцев.
Орден являлся новой формой орга­низации монашества. Цистерцианцы
не реформировали старые монастыри, но закладывали новые, тем самым резко
противопо­ставляя себя прежнему монашеству. Это противопоставление зримо отражали белые, «ангелические»,
одеяния цистерцианцев, кон­трастировавшие с черными одеждами, введенными в
бенедиктинском монашестве клюнийцами.
Новые монастыри образовывали замкнутую централизованную организацию — орден. В
отличие от клюнийского объединения, главой которого
являлся аббат Клюни, верховной властью в ордене
цистерцианцев обладал не насто­ятель Сито, а генеральный капитул —
ежегодное собрание всех аббатов цистерцианских
монастырей. Их уклад полностью регу­лировали статуты ордена,
утвержденные генеральным капиту­лом, тогда как клюнийский
«обычай» был обычаем, прежде всего самого Клюни и в
других монастырях объединения наслаивался на местные монашеские традиции.
Впоследствии по образцу цис­терцианцев все монашество, включая и клюнийское, организует­ся в различные ордена, каждый
из которых предписывал своим членам особый уклад жизни, те или иные виды
деятельности, определенный цвет одежд и т.д. Орденские статуты при этом до­полняли
и комментировали монашеский устав.

Цистерцианцы,
хотя и отталкивались от устава св. Бенедикта, во многом отошли от традиций,
сложившихся в реформирован­ных бенедиктинских
монастырях. Они выбирали для основания своих обителей еще не обжитые человеком
места. В задачи монахов входили, таким образом, расчистка лесов, осушение бо­лот,
обустройство монастырского хозяйства. Физический труд цистерцианцы
считали основой монашеского служения. В отличие от прежнего
бенедиктинского монашества, цистерцианцам не дозво­лялось жить чужим трудом,
владеть деревнями, иметь зависимых крестьян, вассалов из числа мирян. В
результате цистерцианцы больше времени проводили в
поле, на скотном дворе или в вино­граднике, чем в скриптории,
школе или в храме за богослужением.

Орден цистерцианцев приобрел огромное влияние в Западной
Европе в первой половине XII в., чему немало
способствовала деятельность выдающегося идеолога цистерцианства
св. Бернар­да Клервосского (1090-1153). Благодаря
проповедям св. Бернар­да, благословившего создание духовно-рыцарских орденов,
цис­терцианцы нередко выступали проводниками насильственной христианизации, как
было в языческой Прибалтике или арабской Испании. Идеалы уединения, бедности,
физического труда не спасли и цистерцианские
монастыри от постепенного обмирщения. Рачительные монахи, отводившие много
времени интенсивному сельскохозяйственному труду, охотно внедрявшие различные тех­нические новшества, активно включались в
торговлю, обогаща­лись. Очень скоро цистерцианцы переложили занятия физичес­ким
трудом на так называемых конверсов
(обращенных), рекрути­ровавшихся из сельской бедноты. Конверсы,
или «бородатые братья» (в отличие от монахов, которым надлежало бриться) при­нимали
монашеский обет, но жили отдельно от основной братии. Обет послушания обязывал
конверсов работать столь долго, сколь это было необходимо аббату. При этом за
свой труд они как члены цистерцианского ордена
получали одно лишь скудное пропитание.

XII век стал переломным в истории монашества. Все
существо­вавшие к этому времени формы бенедиктинского монашества, включая и
цистерцианцев, были укоренены в аграрной, не городской, части христианского
мира. Город издавна представлялся монахам вертепом порока. К тому же города, во
главе которых, как правило, стояли епископы, таили
в себе угрозу подчинения монастырей епископату. Однако с ростом городов в
Западной Европе в XI—XII вв., усилением их экономического, политичес­кого и
духовного влияния, все сильнее стала ощущаться
потреб­ность в укреплении пастырского служения в городских общинах, сохранении
монополии церкви в духовной жизни общества. Бенедиктинское
монашество, исповедовавшее идеал ухода от мира, вряд ли могло стать надежной
опорой церкви в новых условиях. В 20-е гг. XII в. папство отказывается от поддержки
монастырей в их борьбе за автономию внутри церкви. Монастыри вновь переходят в подчинение епископов диоцеза,
правда, сохраняя не­которую самостоятельность. Духовенство же, живущее в миру и
занятое пастырским служением, возвращает себе ведущие пози­ции в церкви и во многом определяет
политику папства.

В XII
в. большого размаха достигло движение регулярных кано­ников — служителей по
преимуществу соборных и приходских церквей городов, живших особыми общинами — каноникатами, в соответствии с определенным уставом.
В начале XII в. происходит размежевание регулярных каноников с мо­нашеством. В
качестве устава каноники избрали не правило св. Бенедикта, а устав,
приписываемый знаменитому отцу церкви св. Августину. Поэтому их и стали
называть августинцами. Устав св. Августина принимали практически все
новые духовные орде­на, включая монашеские, возникшие в XII—XIII вв. В основу
этого устава легла особая мистическая категория христианского веро­учения —
любовь. Высшая любовь к Богу требовала жертвенной любви к ближнему, которая,
прежде всего, выражалась в активной проповеднической деятельности в миру.
Августинцы и другие ордена, принявшие устав св. Августина, чувствовали свою
ответ­ственность за спасение всех христианских душ и потому им был чужд идеал монашеского уединения во имя личного
спасения, характерный для бенедиктинства.

Ереси
второй половины XII—XIII в. Учреждение инквизиции. Исследователи
выделяют XII в. в истории Западной Европы в связи с глубокими переменами в
массовом религиозном сознании. Иног­да говорят даже о внутренней
христианизации Европы в XII в., противопоставляя
ее внешнему, формальному утверждению хрис­тианства
в предшествующие столетия. Ранее христианство воспри­нималось по преимуществу
как религия сильного Бога, способ­ного, по выполнении верующим определенного
набора сакраль­ных действий, защитить от сил зла, обеспечить земное и загробное благополучие.
Элементы этого понимания христианства сохраня­лись и позднее, но в XII в.
представители самых широких слоев населения обращаются к поискам интимного,
индивидуального пути к Богу, часто отвергая привычные формы общения с потус­торонним
миром, предлагаемые церковью. Пробуждается инте­рес к Священному Писанию,
миряне стремятся познакомиться с ним не через посредство клира, знающего
латынь, а самостоя­тельно. Библия начинает переводиться на народные языки, а ее
положения своеобразно переплавляются в сознании мирян. Мас­совый религиозный
подъем породил и беспрецедентное множе­ство различных еретических учений во
второй половине ХЛ-ХШ в. Удобную почву они находили
в городах, население которых в силу сравнительно
высокого уровня грамотности было наиболее вос­приимчиво ко всякого рода
духовным исканиям.

Крупнейшими
еретическими движениями, оформившимися во второй половине XII—XIII вв., явились ереси вальденсов
и ката­ров. Первоначально они возникли в городах Юга
Франции и от­туда распространились по всей Европе. В них нашли отражение также
и острые социальные конфликты эпохи, вызванные интен­сивным развитием
товарно-денежных отношений и растущей по­ляризацией городского общества.
Определенное влияние на про­грамму еретиков оказало
коммунальное движение, направленное против городских сеньоров, которыми нередко
являлись еписко­пы. Наконец, антиепископская и в целом антицерковная направ­ленность
учения и деятельности вальденсов и катаров была реак­цией на рост светской
власти и финансового могущества церкви в эпоху
папской теократии. Знакомство с Евангелием, переведен­ным на народное наречие,
приводило к выводу, что богатая като­лическая церковь давно забыла заветы
святой бедности и служит не Христу, но маммоне
(т.е. земным благам).

Основатель
ереси вальденсов, давший ей имя, преуспевающий лионский купец Пьер Вальдо, отказался от принадлежавшего ему имущества,
чтобы жить в бедности и подобно апостолам бродить по дорогам, проповедуя
Евангелие и призывая народ к покая­нию. Позднее вальденсы
сформулировали тезис о том, что раз­вращенная богатством римская церковь
потеряла святость, и от­правляемые ею таинства не имеют силы. Поэтому вальденсы
счи­тали, что право совершать таинства имеет не тот, кто получил священнический
сан, а любой мирянин, который, согласно запо­ведям Христа, ведет нищенский
образ жизни, лишен постоянно­го пристанища и порою даже крыши над головой.

Значительно
дальше в осуждении католической церкви пошли катары. На их учение определенное
воздействие оказала дуалис­тическая ересь богомилов,
возникшая в Х в. в Болгарии. Богатую и
могущественную католическую церковь катары объявляли тво­рением сатаны. А
крест, которому поклоняются католики, они считали символом материального злого
мира, его страданий и пороков. Этой «грязной» церкви катары противопоставляли
свою «чистую» церковь (катары — от греч. «чистый»), основанную на принципах суровой аскезы и
нестяжательства и служащую истин­ному Богу. Особенного успеха церковь катаров
достигла в районе между Тулузой и Альби, где к ней
примкнули не только широкие слои горожан, но и представители среднего и
высшего, титуло­ванного, дворянства. По названию одного из центров катаров —
города Альби — их стали именовать альбигойцами.

 Распространение
еретических движений во многих странах За­падной Европы, их массовый характер,
более или менее четкие организационные формы
заставили католическую церковь прибег­нуть к чрезвычайным мерам, например,
таким, как провозглашение крестового похода против альбигойцев в начале XIII в.
и учреждение системы папской инквизиции в 30-е гг.
XIII в. Пре­следование еретиков велось и ранее, но оно оказалось мало эффек­тивным.
Теперь же во всех епископствах вводилась особая долж­ность папского инквизитора,
которому надлежало единолично вести следствие по
всем делам, относящимся к ереси, вплоть до
вынесения окончательного приговора. Решение пап­ского инквизитора обязаны были
неукоснительно выполнять как местные епископы, так и светские власти, которым
еретики пере­давался для исполнения приговора.
Обычным наказанием по об­винению инквизиции стало сожжение на костре (исп., порт. ауто­дафе — акт веры), якобы
очищающее еретиков от их заблуждений.

Нищенствующие
ордена. Папство
в борьбе с ересями не ограни­чилось одними лишь
карательными мерами, понимая, что ерети­ческие движения выражали тягу широких
слоев населения к об­новленной, бедной, церкви и во
многом были обусловлены неэф­фективностью проповеднической деятельности
католического клира. Так, папа Иннокентий III
исходил из необходимости под­чинить движение за
святую бедность, «приручить» его и исполь­зовать
затем для укрепления авторитета всего духовенства в гла­зах паствы. Он и его
преемники утвердили создание нищенству­ющих орденов, первыми и важнейшими из
которых явились доминиканцы и францисканцы,
появившиеся в начале XIII в.

Нищенствующие
ордена воплощали новые воззрения на мона­шескую аскезу, отчасти восходящие к
идеалам регулярных кано­ников, отчасти
сформировавшиеся под влиянием еретических и иных
массовых религиозных движений второй половины XII-начала
XIII в. В основе организации нищенствующих орденов лежало представление об
апостольской жизни, т.е. стремление во всем
следовать примеру апостолов Христа, несших его учение в мир. Бенедиктинскому идеалу аскета-отшельника, затворившего­ся
в монастыре, они противопоставляли идеал странствующего по миру
аскета-проповедника. Нищенствующие монахи с самого
начала сосредоточились на проповеднической деятельности в го­родах, «заботе о
душах», а также миссионерстве. Чрезвычайно быстро распространившись во всех
странах Западной Европы, они уже в XIII-ХIV вв. устремились за ее пределы —
в Палестину, Египет, Закавказье, Крым, державу монголов в Центральной Азии,
достигнув даже Китая. Однако организация проповеди в нищенствующих орденах су­щественно
отличалась от практиковавшейся в церкви, в том числе и регулярными канониками.
Она базировалась на опыте катаров и вальденсов.
Проповедник не ждал, когда к нему, в церковь, соберется паства, но сам искал
ее, шел к людям, «пешком без золота и серебра,
словом, во всем подражая апостолам». Нищен­ствующие монахи проповедовали тщету
всего мирского уже са­мим своим обликом: они скорее напоминали нищих
странников, чем монахов и священников. Бедность, таким образом, являлась наряду
с проповедью другой важной стороной представления об апостольской жизни.
Некогда уже цистерцианцы стремились во­плотить идеал бедности, однако нищенствующие монахи пошли еще
дальше. Им поначалу не только запрещалось владеть каким-либо имуществом, но и
предписывалось жить исключительно за счет милостыни, нищенства. Несмотря на ряд
общих черт важ­нейшие из нищенствующих орденов — доминиканский и фран­цисканский
имели свою ярко выраженную специфику, обуслов­ленную обстоятельствами их
возникновения. На всей последую­щей истории этих орденов лежал глубокий
отпечаток личности их создателей — св. Доминика и
св. Франциска.

Св. Доминик (умер в 1221), испанский каноник-августинец, в
начале XIII в. оказался на юге Франции, охваченном ересью аль­бигойцев. Свою
задачу он видел в первую очередь в организации эффективной проповеди во имя
сохранения целостности католи­ческой церкви. Официальное название доминиканцев,
выражаю­щее специфику ордена, — братья проповедники. Но чтобы
пропо­ведовать верное учение, следовало подготовить грамотных пасты­рей, во
всех тонкостях постигших ортодоксальную католическую теологию. Поэтому с самого
начала другим важнейшим направ­лением деятельности доминиканцев было
углубленное изучение теологии. Неслучайно центрами ордена стали Париж и Болонья — два крупнейших
университетских города средневековой Европы. Доминиканцы создали разветвленную
сеть теологического пре­подавания, включавшего также изучение различных языков,
не­обходимых теологу и проповеднику. Вскоре именно доминикан­цы во многом
определяли, что есть истинное христианское уче­ние. Св. Фома Аквинский (умер в 1274) — крупнейший авторитет
католического богословия, принадлежал к ордену св. Доминика. Неслучайно также,
что большинство инквизиторов назначалось из числа доминиканцев, хотя в ряде
регионов Европы инквизи­ция была передана и ордену францисканцев.

Св.
Франциск (умер в 1226) был сыном богатого купца из италь­янского города Ассизи, но еще в юности отказался от семьи, наследства
и всех вообще земных благ с тем, чтобы принадлежать одному Богу. Но так же как
Христос, который «умер за всех», Франциск отверг монашеское уединение, «зная,
что послан Бо­гом для того, чтобы приобрести Ему души». Франциска в отличие от
Доминика, заботившегося о борьбе с ересями и целостности церкви, побуждала к
проповеди, прежде всего любовь и сострада­ние к ближнему. Франциск обращался со
словами Евангелия не только к людям, но и к птицам,
змеям, волкам, видя во всякой природе Бога. Краеугольным камнем учения
Франциска была «гос­пожа бедность», понимаемая как высшая степень смирения. Сми­рение,
самоуничижение характерны и для его последователей, официально именовавшихся по
латыни миноратами, т.е. мень­шими братьями. Франциск не только запрещал искать
даже ми­нимальных удобств для себя, предписывал носить
рубище, пре­поясанное веревкой, но и книги разрешал иметь только грамот­ным братьям, да и то исключительно
богослужебные. Франциск вообще
неохотно дозволял занятия теологией, опасаясь, как: бы чрезмерное мудрствование
«не погасило дух молитвы и благочес­тия». Со временем, однако, и францисканцы создали
свою систе­му теологического образования. Но уже в XIII в. от доминикан­ской теологии учение францисканских богословов,
отличала боль­шая чувственность, эмоциональность.

С
развитием нищенствующих орденов и превращением их в многочисленные и
разветвленные монашеские организации все острее вставала проблема сохранения
первоначального идеала бед­ности. Доминиканцы,
которым с самого начала для занятий тео­логией необходимы были отдельные кельи,
обширные библиоте­ки, значительные финансовые
ресурсы, быстро согласились со смягчением
требований нестяжательства. А первые постоянные обители были созданы еще св. Домиником. Напротив, у францис­канцев попытки корректировать учение о «госпоже
бедности» вы­звали во второй половине XIII в.
раскол ордена на сторонников строгого соблюдения заветов Франциска — спиритуалов и тех, кто осуждал чрезмерное
увлечение бедностью, выступал за развитие больших монастырских общин
(конвентов) — конвентуалов. Одна­ко эти
конвенты, как и прочее имущество ордена, находились лишь в пользовании миноритов, тогда как правом собственности обла­дал
Апостольский престол. Важным отличием конвентов, как до­миниканцев, так и
францисканцев от существовавших ранее мо­настырей была их открытость городу и
церкви. Эти конвенты час­то служили временным пристанищем братьев, которые
охотно шли проповедовать Евангелие на людных
перекрестках, базарных пло­щадях, постоялых дворах
или отправлялись в отдаленные страны.

«Авиньонское
пленение» пап.
К концу XIII в. папство, ранее ус­пешно противостоявшее универсалистским
притязаниям импера­торов, столкнулось с новой мощной силой — нарождающимися
централизованными монархиями. Конфликт разгорелся с фран­цузским королем
Филиппом IV, который без разрешения папы обложил налогом французское
духовенство. Тем самым Филипп IV продемонстрировал, что французская церковь
является неотъем­лемой частью его королевства и впредь королю решать, в какой
степени она будет подчиняться папе. Папа Бонифаций
VIII уже готов был отлучить Филиппа IV от церкви, когда в его резиденцию в Ананьи ворвались люди французского короля. Один из
них, согласно легенде, нанес пощечину папе железной рукавицей. Не перенеся
унижения, Бонифаций вскоре скончался. С пощечины в
Ананьи в 1303 г. началась эпоха ослабления папст­ва, оказавшегося под контролем
Франции. Избранный на пап­ский престол французский епископ, опасаясь оппозиции
итальян­ского духовенства, предпочел остаться во Франции. В 1309—1377 гг.
резиденция пап находилась на юге Франции, в Авиньоне.

Авиньон
имел некоторые неоспоримые преимущества перед Римом. Здесь отсутствовали
влиятельные кланы знати, которые могли бы воздействовать на выборы и политику
пап. Начиная с периода борьбы за инвеституру, папы нередко в целях безопас­ности
покидали Рим, что затрудняло создание постоянного аппа­рата управления. Да и
материальные возможности курии были не всегда достаточными для проведения
самостоятельной междуна­родной политики. В Авиньоне папы впервые смогли создать
постоянно действующее и эффективное финансовое
ведомство. Папы использовали всякую возможность для получения с церкви и от­дельных
прелатов различных отчислений, открыто торговали до­ходными церковными
должностями, использовали на личные нуж­ды деньги, собранные для очередного
крестового похода. Впе­рвые именно авиньонские папы перешли к широкой торговле
индульгенциями.

Откровенно
фискальная политика авиньонских пап порождала недовольство, как в церкви, так и
среди мирян. Неслучайно в эти годы особенно радикальные формы принимает
движение францисканцев-спиритуалов, мечтавших об «ангелическом», не вовле­ченном в мирские дела,
папстве. Их настойчивая проповедь свя­той бедности вызвала уже в конце XIII в.
кровавые репрессии со стороны Рима. Теперь же папа Иоанн XXII (1316-1334)
отлучил спиритуалов от церкви и объявил ересью
учение о том, что Хрис­тос и его апостолы не обладали имуществом. Кроме того, профранцузские настроения папства вызвали в дру­гих 'странах, особенно с
началом Столетней войны, сильное дви­жение за независимость национальных
церквей. С началом XIV в. впервые зарождается и теория о необходимости
отделения цер­кви от государства. Ее выразителями стали сторонники империи, Уильям Оккам, Марсилий Падуанский,
Данте, в трактатах, кото­рых разворачивалась критика теократической доктрины
папства. В Англии большой популярностью
пользовались воззрения Джо­на Виклифа, считавшего, что католическая церковь и
папа лишь отдаляют человека от подлинного христианства, заключенного в
Евангелии. Сочинения Виклифа распространились по всей Евро­пе. Его активным
последователем стал магистр Пражского уни­верситета Ян Гус,
также выступавший за реформу церкви.

Великая
схизма и соборное движение. Дальнейшему падению авторитета
папства способствовала великая схизма — раскол цер­кви в 1378—1417 гг.
Воспользовавшись ослаблением Франции в Столетней
войне, папа Григорий XI в 1377 г. вернул свою рези­денцию из Авиньона в Рим.
Однако после его смерти в 1378 г. коллегия кардиналов, состоявшая из французов
и итальянцев, раскололась: итальянские кардиналы
выбрали папу — итальянца, а французские кардиналы,
утверждая, что эти выборы проведены с нарушением правил, — француза. Последний
вскоре перебрал­ся в Авиньон. Каждый из двух пап, доказывая, что именно он является законным, а другой — узурпатором, стал
рассылать письма епископам, аббатам, монархам, князьям, университетам с требо­ванием
поддержки. Вскоре вся Европа разделилась на враждую­щие
партии. Чтобы положить конец схизме, было решено созвать собор с участием
прелатов из всех стран Европы, профессоров университетов, теологов, юристов,
представителей монархов. Та­кой собор состоялся в 1409 г. в Пизе. Он низложил
обоих пап и избрал нового. Но низложенные папы не признали решения со­бора. В
результате раскол только углубился: в Европе было теперь три папы.

Неудача
Пизанского собора способствовала оформлению в За­падной
Европе соборного движения. Его сторонники утвержда­ли, что папа не является
абсолютным главой христианского мира, не может он являться и непогрешимым. «То,
что касается всех, должно быть одобрено всеми», и лишь вся церковь в целом, пред­ставляемая
Вселенским собором, непогрешима. Соборное движе­ние,
однако, было неоднородным как по составу, так и по харак­теру выдвигаемых
требований. Европейские монархи, от поддерж­ки
которых в основном и зависело признание того или иного папы законным, стремились,
прежде всего, ограничить власть папства наднациональными церквями. Для
кардиналов и римской курии падение авторитета папства предоставляло удобную
возможность укрепить собственное положение в управлении церковью. Более широкие
круги духовенства и мирян возлагали на Вселенский собор надежду на
осуществление глубоких реформ церкви, на которые папство, казалось, уже не было
способно. В 1414—1418 гг., нако­нец, удалось созвать такой собор в Констанце,
который в 1417 г. избрал папу, получившего всеобщее признание. Констанцский собор принял решения о подчинении папы
власти соборов и о регулярном их созыве.

Однако
уже следующий собор в Базеле в 1431—1449 гг. факти­чески привел к новой схизме:
законному папе Евгению IV (1431—1447), недовольному дальнейшим наступлением на
преро­гативы Рима, был противопоставлен «соборный»
папа. Евгений IV в свою очередь созвал свой
собор, известный под именем Ферраро-Флорентийского
(1438—1445). Перспектива возобновления схиз­мы не устраивала как многих
иерархов церкви, так и светских государей. Последних вполне удовлетворили базельские постанов­ления об ограничении власти папы
над национальными церквя­ми, в целом санкционированные Евгением IV. Эти
постановле­ния открывали путь к законодательному оформлению националь­ных
церквей в ряде государств Западной Европы. Вместе с тем, важной дипломатической
победой Евгения IV стало заключение на Ферраро-Флорентийском
соборе в 1439 г. унии с греческой церковью. В Византии
надеялись посредством унии получить по­мощь в
борьбе с турками. Признание же православной церковью верховенства папы упрочило позиции Рима в самой Западной Европе. В
результате Базельский собор потерял поддержку как
большинства в церкви, так и многих светских монархов.

Соборное
движение, таким образом, потерпело поражение, а единовластие папы в церкви было
восстановлено. Вместе с тем, Риму так и не удалось вернуть себе прежнюю власть над церквя­ми в Англии, Франции, Испании, ряде
немецких княжеств. Обо­собленный статус приобрела церковь в Чехии. Констанцский
со­бор признал еретическими учения Виклифа и его
последователя Яна Гуса. Вызванного на собор Яна Гуса осудили и сожгли (1415). Однако его имя стадо
знаменем мощного социального и нацио­нального движения, охватившего с 1419 г.
Чешское королевство. Все попытки
императора, папы и князей разгромить гусизм по­терпели поражение. Только в 1433
г. на Базельском соборе цер­ковь вынуждена была пойти на компромисс с умеренным
крылом гуситов — «чашниками». Кризис завершился с разгромом чашни­ками
радикальных последователей Гуса — «таборитов» в 1434 г. Базельскими соглашениями
санкционировалось появление в цент­ре Европы национальной чешской церкви, в
которой в отличие от римской разрешалось «причащение под обоими видами» (т.е.
хлебом и вином).

Папство
второй половины XV в. все более сосредотачивается на укреплении своей власти в
Риме и патримонии св. Петра, факти­чески отказываясь от прежних притязаний на
универсальное гос­подство: По своему образу жизни и миросозерцанию папы этой
эпохи более соответствовали типу ренессансного итальянского князя, лишь
номинально сохранив титул викария Христа. Они привлекали в Рим многих
прославленных художников и гуманис­тов, инициировали пышное строительство
церквей и обществен­ных зданий, собирали древности. Вместе с тем, отказ папства
от проведения реформ церкви, светский образ жизни и сомнитель­ные нравственные
принципы многих наместников Христа вы­звали растущее недовольство в странах
Западной Европы, что создало благоприятные условия для распространения идей Ре­формации,
в XVI в. приведшей к отпадению от Рима части Гер­мании, отдельных кантонов
Швейцарской конфедерации, Анг­лии и Скандинавии.

II. Религиозные
войны.

Предпосылки
и характер крестовых походов. Крестовые похо­ды — это
военно-колонизационные движения западноевропейских
феодалов, части горожан и крестьянства, осуществлявшиеся в форме религиозных
войн, под лозунгом освобождения христиан­ских святынь в Палестине из-под власти мусульман, либо обра­щения язычников или
еретиков в католичество. Классической эпохой
Крестовых походов считают конец XI—XIII вв., однако, попытки возродить их
предпринимались до конца средневековья, а использование символики и атрибутов
крестоносного движения характерно
и для нового времени, вплоть до современности.

Первые
крестовые походы отличались массовым характером и
стихийностью. Помимо крупных сеньоров и рыцарей из разных
стран в них принимали участие крестьяне и купечество северо-итальянских
и южно-французских городов. Постепенно социаль­ная
база движения сужалась, и они все более становились чисто рыцарскими
экспедициями. Крестовые походы конца XII— XV вв.
часто организовывались монархами крупных государств Западней Европы при поддержке пап и итальянских морских
республик, прежде всего Венеции.

Термин
Крестовые походы появился не ранее 1250 г. и стал общепринятым с XVII-XVIII
столетий. Участники первых Крес­товых походов,
нашивавшие на одежды знак креста, называли себя
пилигримами, а походы — паломничеством, деяниями, или экспедицией, священной дорогой.

Причинами
походов был большой комплекс экономических, со­циальных, внешнеполитических и
религиозно-психологических факторов. Начавшийся рост товарно-денежных отношений в стра­нах Западной
Европы усиливал расслоение традиционных струк­тур общества, порождал, с одной
стороны, рост материальных потребностей
феодальной верхушки, с другой — непривычную
нестабильность. Право майората, когда лишь старшие сыновья
знатных сеньоров получали отцовские фьефы, а
младшие долж­ны были сами заботиться о приобретении
домена и средств к жизни, содействовало росту
агрессивных настроений рыцарской молодежи. Борьба
за землю и за крестьян приводила к файдам кровавым
столкновениям знатных родов и кланов, а возможнос­ти испомещения
за счет внутренней колонизации становились все более и более ограниченными.

Постепенно
укоренялось представление, что истинный источ­ник богатств находится на
Востоке. Итальянские купцы из Вене­ции, Бари, Амальфи, позднее — Пизы и Генуи привозили на За­пад из
Византии и с Леванта
драгоценности и специи, шелковые ткани, парадное вооружение и многие предметы
роскоши. Люди начали верить в то, что овладеть богатствами Востока (неверного,
враждебного, но столь притягательного) — дело отнюдь не невоз­можное и даже
богоугодное. Первые успехи Реконкисты на Пи­ренеях
уже готовили почву для еще более широких движений под лозунгом священной войны
ради Господа. Эта идея была привле­кательна не только для знати, но и для части
горожан и крестьян, надеявшихся на освобождение от сеньориального гнета и
получе­ние новых земель. Демографический подъем, переживаемый Ев­ропой, не был
решающим фактором Крестовых походов, как иног­да утверждается, но он создал
возможности участия значитель­ных масс народа в дальних экспедициях.

Римско-католическая
церковь сыграла большую роль в подго­товке Крестовых походов, дав им не только
лозунги и оформле­ние, но и саму нравственную и психологическую, а нередко и
материальную основу. К концу XI в. папство уже могло опирать­ся на
положительные результаты Клюнийского движения,
рацио­нализацию хозяйства монастырей и укрепление авторитета цер­кви,
достигнутого в борьбе с симонией, невежеством духовенст­ва, посягательством
светской власти на церковное имущество. Но сам канун Крестовых походов был
тяжелым временем смут и го­лода («семь тощих лет»), эпидемий чумы и других
болезней, ко­сивших обессиленный люд в Лотарингии и
Германии, Англии и Брабанте. К этому добавлялись и
стихийные бедствия, особенно небывало суровые зимы и наводнения в Северной
Европе в 1089—1094 гг. Бегство крестьян от сеньоров принимало все более угрожающий
характер.

Росла
религиозная экзальтация, усилились крайние проявления аскетизма,
отшельничества. Во всей Европе распространялись апокалиптические
ожидания скорого конца света. Ждали Божьей кары за грехи, раздавались призывы
проповедников покаянием, посещением Святой Земли и особым религиозным подвигом
до­стичь спасения. Благочестивые паломничества в Иерусалим ста­новились
массовым явлением. Возвращавшиеся пилигримы рас­пространяли преувеличенные
слухи о преследовании христиан тюрками сельджуками в Палестине, где находилась
главная свя­тыня — Гроб Господень.

Из
мифологизированных представлений о Востоке и его богат­ствах и отождествления
его с библейской Землей Обетованной, ставшей достоянием неверных, и родилась
идея особого, священ­ного паломничества, войны ради Господа и освобождения его
Гроба. Еще папа Лев IX (1049-1054) заявил, что борьба в защиту церкви есть
естественная обязанность мирян, в первую очередь — рыцарей. В ходе Реконкисты
папы давали индульгенции воинам, сражавшимся с сарацинами за веру. В 1074 г.
Григорий VII при­звал Запад защитить христианскую религию уже на Востоке, ока­зав
помощь Византии.

Внешнеполитическая
ситуация в последней трети XI в. благо­приятствовала рождению и воплощению идеи
Крестовых похо­дов. Тюрки-сельджуки захватили в 1055 г. Багдад, нанесли пора­жение
Византии при Манцикерте (1071)и принялись методично
захватывать Малую Азию, Сирию и Палестину. Византия
пере­живала тяжелую междоусобицу и терпела поражения от печене­гов и норманнов,
овладевших всей Южной Италией (1071)и даже частью Северной Греции (1081).
Император Алексей I не только нанимал отряды варягов и фландрских рыцарей, но и
в наиболее критический момент (1090/91 г.) обратился с посланиями о по­мощи к
папе и государям Запада. Его призыв был услышан и использован, но тогда, когда
непосредственная угроза уже была отведена от
Константинополя, печенеги разгромлены Византией с
помощью половцев, а сельджукские эмираты вступили в
борьбу друг с другом и с египетскими халифами.

Клермонский
Собор. Присутствие послов византийского
импе­ратора на соборе в Пьяченце (Италия) в марте 1095 г. было ис­пользовано
папой Урбаном II для начала пропаганды военной экспедиции на Восток. К концу
года, заручившись поддержкой клюнийских монастырей и многих светских государей,
папа вы­работал «концепцию» Крестового похода. После окончания офи­циальных
заседаний представительного собора в Клермоне (Фран­ция), на котором
обсуждались вопросы установления «божьего мира», он выступил 27 ноября 1095 г.
с проповедью на открытой площади перед большим скоплением мирян и клириков.
Сказан­ное папой проповедники передавали из уст в уста, а хронисты сохранили
варианты этой торжественной речи. Фульхерий Шартрский так передает слова папы: «О, сыны Бо­жьи! Поелику мы обещали Господу установить у себя
мир проч­нее обычного и еще усерднее блюсти права Церкви, есть и другое дело, и Божье, и ваше, превыше иных... Необходимо,
чтобы вы как можно скорее поспешили на выручку ваших братьев, обитаю­щих на 'Востоке, о чем те не раз просили вас». Сам Христос
пове­левает, продолжал папа, описав преследования христиан на Вос­токе, —
изгнать язычников из христианских земель. Это дело людей всякого звания,
богатых и бедных. Всем, отправившимся в поход, папа обещал отпущение грехов.
«Да станут отныне воинами Христа те, кто раньше были грабителями. Пусть
справедливо бьются с варварами те, кто раньше сражался против братьев и
сородичей». Распри должны были прекратиться, и сборы в поход закончены к началу
весны. «Так хочет Бог!», — в едином порыве
повторяли слова папы все собравшиеся. Формой похода должно было стать покаянное
паломничество, участники которого сознательно об­рекали
себя на лишения, голод и жажду, страдания и даже смерть.

Проповедь
войны с неверными была сразу же подхвачена со­тнями проповедников, наиболее
известным и популярным из ко­торых был аскет Петр Пустынник. По всей Франции,
Германии и Северной Италии люди собирались в отряды, вооружались, кто, чем мог,
нашивали на одежду кресты. Это был духовный порыв большой силы, когда обычные
материальные заботы казались су­етными и несущественными. Чтобы отправиться в
поход, бедня­ки, не имевшие лошадей, подковывали быков, запрягая их в те­леги
со скудным скарбом, подчас беря с собой и жен с малыми детьми. Чтобы собрать
необходимое для похода, продавали иму­щество. Аббат Гвиберт
Ножанский писал, что «в прежнее время ни темницы,
ни пытки не могли бы исторгнуть у них того, что теперь сполна отдавалось за
безделицу». Церковь брала под свою защиту семьи и имущество крестоносцев,
освобождала их от уп­латы долгов. Мечты об искупительном подвиге сочетались и с
надеждами на обретение земли, которая, по Писанию, «течет ме­дом и млеком», и с
фантастическими предрассудками, ярко про­явившимися в ходе похода.

Первый
крестовый поход (1096-1099). Весной 1096 г. из Шампани, Лотарингии, областей
Рейна тысячи крестьян, к которым иногда примыкали
группы мелких рыцарей и горожан, соедини­лись в отряды и двинулись на Восток.
Ими предводительствовали проповедники, как Петр Пустынник, священники или
обеднев­шие сеньоры. Путь крестьянского по преимуществу воинства, во­оруженного
косами, дубинами, цепами, топорами лежал вдоль Рейна и Дуная через Венгрию,
Белград и Филиппополь (Пловдив) к Константинополю.
Он был отмечен еврейскими погромами в городах Франции и Германской империи (в
евреях, на которых возлагали вину за смерть Христа, видели врагов, как и в
сараци­нах, а задолжавшие еврейским ростовщикам немало денег рыцари и горожане
разжигали эти настроения толпы). Лишенные необ­ходимых запасов продовольствия,
пополнявшиеся ватагами бро­дяг и авантюристов, крестьянские пилигримы грабили и
бесчин­ствовали в Венгрии и Болгарии, на византийской территории, не­редко
встречая отпор местного населения. Когда поредевшие и уже деморализованные
отряды в августе 1096 г. прибыли к Кон­стантинополю, император Алексей I после
переговоров с Петром Пустынником, отказавшимся ждать подхода основных сил рыца­рей,
переправил их через Босфор в Малую Азию. Не дойдя до Никеи,
крестьянское ополчение было разгромлено сельджуками. Подавляющее большинство,
как писала византийская царевна Анна Комнина, стало
жертвами мечей «исмаилитов». Попавшие в плен были
проданы в рабство, и лишь небольшая часть сумела спастись бегством в Константинополь.

Рыцарские
ополчения несколькими колоннами тронулись в путь позднее крестьянских. В
августе 1096 г. из Лотарингии выступило войско во
главе с герцогом Готфридом IV Бульонским. Оно дви­галось тем же путем через Венгрию
и Болгарию. Из Южной Ита­лии шли отряды норманнов, давних врагов Византии, под коман­дой князя Боэмунда
Тарентского. Итало-норманнские рыцари переправились
в октябре из г. Бари через Адриатику и направи­лись
к Константинополю через Македонию и Фракию. Тогда
же из Южной Франции двинулась в путь армия, предводительствуемая
графом Тулузы Раймундом
IV Сен-Жилем, одним из первых крупных сеньоров,
принявших крест. Перейдя Альпы, эта, самая крупная, армия избрала старинную
дорогу через Далмацию к Кон­стантинополю — Виа Эгнациа. Из Северной и
Средней Франции направлялись отряды герцога Нормандии Роберта (в составе его
войска были также рыцари Англии и Шотландии), графа Блуа
и Шартра Этьена и графа
Фландрии Роберта II. Дойдя до Италии, они зазимовали там и продолжили путь с наступлением весны 1097 г. Рыцарей сопровождали
вассалы и оруженосцы, за ними следо­вали толпы крестьян, что увеличивало
численность «паломников». Хотя армии не имели
единого руководства, рыцари обладали бое­вой выучкой и были хорошо вооружены.
Чтобы купить дорого­стоящие доспехи и припасы, многие из них перед походом про­дали
или отдали в залог, главным образом церкви, свои поместья.

Проход
войск через территорию Византии вновь был ознамено­ван разбоем. Скопление
ополчений-«франков» у стен Константи­нополя создавало угрозу столице империи.
Алексей I использо­вал весь свой дипломатический талант, чтобы подарками,
угроза­ми и пожалованиями, а иногда и военной силой добиться от предводителей
обязательств вернуть империи завоеванные у сельд­жуков территории. Василевс
применил в отношениях с рыцарями привычную для них, но не для ромеев, западную форму ленной присяги — оммаж. Со своей стороны, он обещал участвовать в
Крестовом походе и поставлять продовольствие. После этого в апреле—мае 1097 г.
по очереди отряды крестоносцев были пере­правлены в Малую Азию. Их отряды, вместе с византийским, по­дошли к Никее. Осажденная крестоносцами и византийскими
войсками Никея, когда штурм уже начался, сдалась
византийцам, что вызвало недовольство рыцарей.

По
мере отдаления от Константинополя помощь византийцев слабела, а взаимное
недоверие союзников увеличивалось. Тем не менее, военное преимущество
крестоносцев в войне с разобщен­ными сельджукскими
эмиратами было очевидным. Сельджуки потерпели сокрушительное поражение при Дорилее I июля 1097 г. После изнурительного перехода
по выжженному солнцем плато крестоносцы вновь разгромили сельджуков близ
Ираклии и в ок­тябре через Киликию вышли в Сирию. В
феврале 1098 г. один из отрядов крестоносцев под водительством Бодуэна Фландрского захватил богатый город Эдессу, населенный в основном армяна­ми. Здесь
возникло первое самостоятельное государство кресто­носцев — графство Эдесское.

Более
трудной задачей уже всего войска крестоносцев было взя­тые первоклассной крепости Антиохии.
Ее безуспешно осаждала более
7 месяцев. В войске крестоносцев начались раздоры, визан­тийский отряд был
отозван на Кипр. Голод косил ряды пилигри­мов. Кроме того, на помощь осажденным
шла армия эмира Кербоги. В этот момент измена
коменданта одной из башен открыла путь в город отряду Боэмунда Тарентского,
основавшему позд­нее, по договору с остальными предводителями, княжество Антиохийское. Подошедшая армия Кербоги вскоре осадила Антиохию.
Только чудо могло спасти отчаявшихся и запертых в городе крес­тоносцев. И
когда у истощенных голодом экзальтированных лю­дей стали происходить
галлюцинации, пророческие сны и виде­ния, один из бедных клириков объявил, что
спасение произой­дет, если в одном из храмов Антиохии отыщут священную
реликвию: зарытый там наконечник копья, которым римский воин пронзил тело
распятого Иисуса. Реликвия была найдена, и с не­имоверным воодушевлением
крестоносцы опрокинули намного превосходившую их по численности армию Кербоги.

Раздел
завоеванных владений породил раздоры между вождями крестоносцев. Казалось бы,
они оставили планы идти к Иеруса­лиму, принадлежавшему египетскому халифу. И
лишь стихийное возмущение рядовых участников
заставило их продолжить поход. 15 июля 1099 г. Иерусалим был взят приступом.
Три дня победите­ли грабили его, учинив невиданную резню жителей и защитников.

Взятие
Иерусалима вызвало бурное ликование на Западе. И хотя многие рыцари затем
возвратились в Европу, новые массы людей двинулись в 1100—1101 гг. на Восток на
подмогу Христову воин­ству. «Франки» (в основном ломбардские
рыцари) сумели взять у сельджуков Анкару (ее возвратили Византии)^ но затем потерпе­ли ряд поражений и не
оказали существенного влияния на судь­бы Святой Земли.

Государства
крестоносцев на Востоке. После завоевания Иеру­салима было решено избрать из числа князей
правителя и наде­лить его титулом защитника Гроба Господня. Правитель (им стал Готфрид Бульонский)
приносил вассальную присягу церкви в лице католического патриарха Иерусалимского. Но после смер­ти Готфрида в 1100 г. в усло­виях угрозы новому государ­ству,
рыцари предложили его брату Бодуэну Фландрскому,
графу Эдессы, принять коро­левскую корону. Так
возник­ло Иерусалимское королевст­во, включавшее,
кроме столи­цы, первоначально лишь порт Яффу и Вифлеем
с округами. В 1101-1109 гг. к ним доба­вились Хайфа, Кесария,
Акра, Триполи, Сайда и Бейрут, а в 1124 г. — Тир. Монарх Иерусалимского
королевства был номинальным сюзереном всех других государей Латинского Востока,
приносивших ему оммаж. Государства крестоносцев в
Сирии и Палестине состояли из Иерусалимского
королевства (1099—1291), графства Эдесского
(1098-1144), княжества Антиохийского (1098-1268) и
графства Триполи (1109-1289).

Повсюду
господствовали феодальные порядки, в основном се­верофранцузского образца.
Территория государств делилась на баронии, а те—на
рыцарские феоды, владельцы которых были обязаны военной службой сеньору. Король
имел право призывать на службу всех вассалов в течение всего года (а не на
определен­ное число дней в году, как на Западе). Вассалы не могли надолго
покидать своих владений. Когда мусульмане стали вытеснять крес­тоносцев и
отвоевывать их владения, короли, вместо утраченных феодов, стали жаловать
ленникам в феод доходные статьи — пра­во сбора различных налогов, пошлин,
торговые привилегии и т.п. Углублялось воздействие торговли, товарно-денежных
отношений на аграрную по преимуществу экономику
латинских государств Ближнего Востока, втягивание
их в рыночные связи Восточного Средиземноморья.

Бароны
и прямые вассалы короны заседали в курии, или Ассизе Высшего
суда, который был и верховным политическим советом, и феодальным судом.
Решения, принятые этим судом, ограничивали королевскую власть и нормировали на
основании обычаев отношения государя с вассалами. Другая палата — Ассиза суда горожан — разбирала судебные споры этой
категории населения по имущественным вопросам.
Позднее записи (книги) решений этих палат и трактаты комментировавших их
юристов составили свод феодального права государств
крестоносцев — «Иерусалимские Ассизы» (слово «ассизы»
здесь понималось в значении су­дебник). Этот кодекс применялся во владениях
крестоносцев и венецианцев на Леванте вплоть до XV
в.

Местные
крестьяне (арабы, сирийцы, армяне, греки, и пр.)
были лишены личной свободы - и обрели статус вилланов, вынужден­ных нести оброк
(от трети до половины урожая и приплода ско­та) в пользу сеньоров и платить
налоги государству. Определенную долю населения в
государствах крестоносцев составляли рабы, главным образом — взятые в плен или
купленные «сарацины».

Торговля
в государствах крестоносцев была сосредоточена в ос­новном в руках купцов Генуи
(оказавшей рыцарям помощь фло­том), Пизы, Венеции, Марселя. В товарообмене
преобладала ори­ентация на внешний рынок, экспорт предметов роскоши, специй и рабов и импорт металлов, оружия, коней, кож и
сукна, продо­вольствия. В портовых городах (Акре, Яффе, Бейруте и др.) купцы
морских республик имели свои укрепленные кварталы и приви­легии. Они
управлялись собственными консулами. Между купече­ством
различных городов велась конкурентная борьба, втягивающая и феодальных
сеньоров, не занимавшихся крупной торговлей, но получавших прибыли от
коммерческих пошлин.

Крупным,
освобожденным от налогов землевладельцем была церковь. В Иерусалимском королевстве было патриаршество, 14
епископств и много монастырей. Они могли владеть фьефами
и, кроме того, собирали церковную десятину. Папы осуществляли через своих
легатов повседневный контроль за деятельностью церковных учреждений, выборами
епископата.

Вассально-ленная
система, отсутствие единого внутреннего рынка, постоянная военная угроза со
стороны воинственных мусульман­ских соседей, недовольство значительной части
крестьян и горо­жан властью иноземных сеньоров, бывших к тому же иноверцами,
сокращение притока воинов из Европы не способствовали цент­рализации и
прочности государств Латинского Востока. Понимая это, их правители и папы
стремились стимулировать крестонос­ное движение и дальше, а также найти
дополнительные средства защиты. Одним из них стало создание духовно-рыцарских
орденов.

Вступая
в любой из них, рыцари приносили три монашеских обета: целомудрия (отказ от
брака), бедности (с запретом накопления богатств) и послушания (старшим в
Ордене и папам). Но в отличие от обычных монахов члены духовно-рыцарских
орденов должны были сражаться за веру с оружием в руках. Они подчинялись не
епископам диоцезов, но лишь папе и орденским
властям — капи­тулу и великим магистрам. Орденам передавались многие замки.

Еще
около 1070 г. купцами из Амальфи в Иерусалиме был
по­строен странноприимный дом  для пилигримов. В ходе и после Первого
Крестового похода там принимали и лечили ра­ненных и больных рыцарей. Дому дали
имя св. Иоанна Милости­вого, патриарха Александрийского VII в. Вскоре монахи,
ухажи­вавшие за раненными, стали и сами участвовать в боевых дейст­виях, и в
1113 г. папа утвердил орденский устав, согласно которому госпитальеры, или
иоанниты были призваны воевать с неверны­ми. (После завоевания Палестины
мусульманами иоанниты в 1309 г. овладели островом Родос, а затем, когда его в
1522 г. захватили османы, перебрались на остров Мальту; а орден получил новое
название — Мальтийского).

Орден
тамплиеров или храмовников возник в начале XII в. и получил свой устав в 1128
г. Он был назван по расположению его резиденции близ легендарного Храма царя
Соломона. Как защит­ники церкви тамплиеры наделялись рядом привилегий и боль­шими
земельными владениями. Орден накопил и значительные денежные средства (нередко
они передавались ему на хранение). С XIII в. значительная часть тамплиеров
переселилась во Францию,
где при Филиппе IV орден был ликвидирован по обвине­нию
в ереси, а его богатства конфискованы королем. Упраздне­ние было признано папой
в 1312 г.

В
1190/91 г. немецкие крестоносцы создали в Палестине орден св. Девы Марии —
Тевтонский орден. В начале XIII в. он был переведен в Прибалтику, где
постепенно развернул военную ак­тивность в Пруссии.

Отличием
иоаннитов был красный плащ с белым крестом, там­плиеров — белый плащ с красным
крестом, тевтонцев — белый плащ с черным крестом.

Ордены
сыграли значительную роль в защите Св. Земли. По­степенно они стали серьезной
политической силой, участвовав­шей во внутриполитических распрях государств крестоносцев.
С ростом их богатства усиливалось и их обмирщение.

Второй
крестовый поход (1147—1148). Оправившись от пораже­ний,
нанесенных первыми крестоносцами, сельджуки вскоре пере­шли в наступление. Атабег (правитель) Мосула Занги обратился к мусульманским правителям с призывом
к джихаду — священной войне Ислама против христиан.
В 1137 г. он разгромил войска графа Триполи, а в 1144 г. захватил Эдессу. Джихад, набирал
силу, создавая угрозу всем государствам крестоносцев.

В 1145
г. папа Евгений III впервые издал буллу, призывавшую к крестовому походу.
Проповедь похода была поручена выдающе­муся и фанатичному проповеднику аббату
Бернарду Клервосскому. Поход возглавили король
Франции Людовик VII и германский император Конрад
III. Начавшись в 1147 г., он не имел успеха. Немецкие рыцари были разгромлены у
Дорилея, французские потер­пели поражение при осаде Дамаска в 1148 г. Во время
похода про­явились серьезные противоречия между «франками» и Византией.

Третий
крестовый поход (1189—1192). Во второй половине XII в. внешнеполитическое положение
государств крестоносцев продол­жало ухудшаться. Полководец-курд Салах ад-Дин (Саладин) стал
султаном Египта и присоединил к нему часть Сирии и Месопотамии.
В 1187 г. битве близ деревни Хаттин он наголову
разгромил объединенные войска крестоносцев и захватил в плен короля Ги де Лузиньяна и великого
магистра тамплиеров со многими рыца­рями. Вскоре после этого он завладел всеми
приморскими горо­дами к югу от Триполи, включая Акру и Бейрут, я взял Иеруса­лим, принудив жителей заплатить высокий выкуп
за свою, жизнь. Кроме Иерусалимского королевства,
Салах ад-Дин занял боль­шую часть графства Триполи и Антиохийского
княжества. На­висла угроза потери всех владений крестоносцев на Леванте.

В 1187
г. папа призвал католиков к новому крестовому походу. Кардиналы приняли обет
пешком обойти Францию, Англию и империю, чтобы проповедовать священную войну. В
Третьем крес­товом походе участвовали профессиональные рыцарские армии, хотя
специальный налог на него — Саладинову десятину —
платили (не без ропота и возмущения) жители Британских островов, Фран­ции,
итальянских государств... Три отряда «паломников» возгла­вили король Англии
Генрих II Плантагенет, а после его смерти его сын —
Ричард I Львиное Сердце, король Франции Филипп II Август и император Фридрих I Барбаросса. Эти монархи лелеяли планы создания
универсалистских государств и были давними соперниками. Византия с недоверием отнеслась к крестоносцам,
особенно к Фридриху I,
заключившему союз с ее врагом — ико-нийским
султаном Кылыч Арсланом
II. Император Исаак II Ан­гел подписал соглашение с Салах ад-Дином, прямо направленное против сельджуков, а
косвенно — и против крестоносцев.

Фридрих
I стал готовиться к захвату
Константинополя, но не получил поддержки от папы и, разорив фракийские области,
пере­правился через Дарданеллы в Малую Азию.
Сначала германскому императору сопутствовал успех. Он взял Иконий у разорвавшего союзные отношения нового султана
сельджуков Кей Хюсрева I и двинулся в Киликию. Но неожиданное событие изменило ход похода: при
переправе через горную речку император утонул, и его войско из киликийских портов отправилось на родину или в Антиохию.

Английские
крестоносцы вмешались в борьбу феодальных группировок на Сицилии, а затем
отправились на только что от­коловшийся от Византии
Кипр, захват которого Ричардом I стал наибольшим успехом крестоносцев.
Высадившись в Сирии, англи­чане вместе с французами и рыцарями Иерусалимского королев­ства осадили Акру и взяли ее
после долгой осады. Столкновение Ричарда I с Филиппом II привело к отъезду французских рыца­рей из Тира, а затем и к началу
войны Франции с Англией. Остав­шийся в Палестине Ричард I трижды пытался взять
Иерусалим, но безрезультатно. В 1192 г. он подписал с султаном мир, по которому
за крестоносцами сохранялось побережье от Тира до Яффы. Воз­вращаясь на родину,
Ричард I был пленен австрийским герцогом Леопольдом (также участником похода и
соперником английского короля) и провел 2 года в заключение у германского
императора.

Третий
крестовый поход обострил противоречия в Европе и уси­лил конфронтацию Запада с Византией. Тем не менее, он предот­вратил падение
государств крестоносцев на Леванте. Столицей
Иерусалимского королевства стала Акра. Следствием похода было также образование
Кипрского королевства (1192—1489), после того как Кипр был продан Ричардом I
госпитальерам, а затем перешел к бывшему Иерусалимскому
королю Ги де Лузиньяну.

Четвертый
крестовый поход (1202-1204). К началу XIII в. стало очевидным, что судьба Святой Земли зависит от
Египта. Поэтому папа Иннокентий III (1198—1216) развернул пропаганду похода,
направленного против Египта. Вместе с тем завязавшийся клубок противоречий вывел на первый план антагонизм
между группой западноевропейских государств и Византией. В Четвертом крес­товом
походе справедливо усматривают переломный момент и кризис крестоносного
движения, ибо впервые жертвой крестонос­цев стали христианские государства. Но
не религиозные, а в первую очередь политические амбиции и экономические
интересы напра­вили меч крестоносцев против Константинополя, хотя взаимная
неприязнь и недоверие греков и латинян постоянно нарастали от Первого к
Третьему походу, обострялись и торговые противоречия.

Предводители
войска крестоносцев, собравшихся к лету 1200 г. во Франции, обратились к
Венеции, располагавшей наилучшим военным и транспортным флотом, с просьбой
перевезти их армию в Египет. В 1201 г. дож Венеции Энрико
Дандоло подписал с по­слами крестоносцев договор,
по которому Венеция присоединя­лась к участию в крестовом походе, и обязывалась
перевезти 4500 рыцарей, 9000 оруженосцев и 20000
пехотинцев при условии упла­ты 85 тыс. марок серебром. В июне 1202 г. корабли
уже были гото­вы, но лишь треть «пилигримов» прибыла в Венецию. Другие от­правились
через Фландрию, Марсель, Апулию или задерживались в
пути.  Вожди похода, даже продав свои драгоценности и отдав наличные средства,
смогли собрать лишь часть суммы, которую необходимо было внести целиком.
Блокированные на острове Лидо, воины Христовы
нуждались во всем необходимом и начали роп­тать, поход был под угрозой срыва.
Тогда дож предложил предво­дителю похода монферратскому
маркизу Бонифацию отсрочку при условии, что воины
помогут Венеции овладеть далматинским пор­том Задаром, незадолго перед тем
передавшимся под власть вен­герского короля, тоже, кстати, взявшего крест.
Несмотря на запрет папы поднимать оружие против христиан и на протест части
знат­ных и рядовых «пилигримов», покинувших затем лагерь и вернув­шихся на
родину, князья уступили требованию Венеции и после осады,
в ноябре 1202 г. Задар был взят и разграблен.
Иннокен­тий III отлучил Венецию и крестоносцев от церкви, однако, не желая
прекращения экспедиции и распада войска, поручи своему легату снять отлучение с воинов, как только они
продолжат поход.

В
начале 1203 г. к зазимовавшим в Задаре крестоносцам
прибы­ли посланцы германского императора и византийского царевича Алексея Ангела. Отец Алексея, император Исаак II
в 1195 г. ли­шился зрения и престола, захваченного его братом Алексеем III.
Сыну Исаака, тоже Алексею, удалось бежать на Запад, где он нашел поддержку как у своего деверя, короля Филиппа Швабского,
унас­ледовавшего давние притязания Штауфенов на
византийские зем­ли, так, по-видимому, и у папы, которому царевич обещал при­знание
византийской церковью главенства Рима. Ставленник Филиппа Швабского Бонифаций Монферратский
согласился по­мочь царевичу в обмен на обязательство выплатить крестоносцам 200
тыс. марок и участвовать в крестовом походе.

Летом
1203 г. Константинополь был осажден. Византия, нахо­дившаяся
в жестоком кризисе и не имевшая сильного флота, ка­питулировала. Исаак II был
восстановлен на престоле, Алексей IV стал его соправителем, но они смогли ценой
чрезвычайных мер собрать лишь половину обещанной суммы, вызвав при этом воз­мущение
населения и православного духовенства. В результате
народного восстания императоры были низложены и новый госу­дарь, Алексей V Дука, порвав с «латинянами», сделал отчаянную попытку
организовать оборону города. Рыцари решились на
штурм. Теперь они уже не думали о новом греческом монархе и в марте 1204 г.
приняли решение разделить Византию между
участниками похода. 13 апреля 1204 г. неприступный ранее Константинополь пал, и
крестоносцы принялись захватывать и делить греческие зем­ли. Была образована
Латинская империя во главе с графом Фланд­рии и Эно
Бодуэном, патриархом избрали венецианского клири­ка
из патрицианского рода Томмазо Морозини. Ни о каком про­должении похода в Святую
Землю победители уже не помышляли.

Четвертый
крестовый поход был последним крупным деянием и вместе с тем выражением
глубокого кризиса крестоносного дви­жения, жертвой которого стала крупнейшая
православная держава.

Крестовые
походы XIII в.
Осознание кризиса привело к поис­кам новых форм крестовых походов. В рассказе о
них легенды причудливо переплетены с действительными фактами и трудно отличимы друг от друга. Хронисты повествуют, например,
о том, что в народе распространялось представление, что только чудо,
совершенное безгрешными детьми, освободит Иерусалим. В 1212 г. в Северной
Франции и в области Кельна тысячи юношей и под­ростков,
в основном из крестьянских семей, собирались в отря­ды, желая идти в Святую
Землю. Часть из них, якобы, прибыла в Марсель, где алчные судовладельцы продали
детей в рабство му­сульманам, часть, перейдя через Альпы, достигла Генуи, а за­тем
рассеялась. Так бесславно и трагично закончился полулеген­дарный Крестовый
поход детей.

Запад
вновь вернулся к идее рыцарских походов. Пятый крес­товый поход против Египта
(1217—1221),в организации которого участвовали венгерский король Эндре II, австрийский герцог, король Кипра и правители
государств крестоносцев, увенчался взятием ключевой крепости — Дамьетты. Однако распри среди самих крестоносцев
помешали им развить успех и удержать город. Шестой крестовый поход (1228—1229)
возглавил германский император и сицилийский король Фридрих II Штауфен, принявший крест
еще в 1215 г. Находясь под отлучением из-за конфликта с папой, лишенный
поддержки госпитальеров и тамплиеров, Фрид­рих II,
тем не менее, укрепил Яффу и сумел путем переговоров с султаном Египта вернуть
без боя Иерусалим и прилегающие тер­ритории. Доступ в Святую Землю объявлялся открытым для всех. Однако в 1244 г. Иерусалим
вновь захватили мусульмане.

Седьмой
крестовый поход (1248-1254) тщательно готовился фран­цузским королем Людовиком
IX. Велись переговоры о союзе с та­таро-монголами против Египта. Крестоносцам
удалось вновь овла­деть Дамьеттой и крепостью Мансура. Однако в 1250 г., не дойдя до Каира, они были
разгромлены египтянами. Король и многие рыцари попали в плен и были потом
освобождены за огромный выкуп в 200 тыс. ливров. Организованный в 1270 г. тем
же королем Восьмой крестовый поход также не принес результатов. После вы­садки
в Тунисе в войске крестоносцев вспыхнула эпидемия, жер­твой которой оказались
многие участники и сам Людовик IX.

После этого попытки новых экспедиций ради
освобождения Святой Земли успеха не имели. Государства крестоносцев в Си­рии и
Палестине были обречены. Помощь им со стороны мор­ских республик и
западноевропейских государств была недоста­точна. В 1268 г. Египет завоевал Антиохию, в 1289 г. Триполи, в 1291 г. — Акру,
последнюю столицу Иерусалимского королевства и
крупный торговый порт. Эпоха Крестовых походов в Святую Землю закончилась.

«Северные» крестовые походы. В XII—XIII вв. немецкие, датские и шведские феодалы организовывали «северные»
крестовые похо­ды в Восточную Прибалтику против «язычников»: финских племен, славян (ободритов, поморян, лютичей), ливов, эстов, пруссов. За­хваченные
земли в Пруссии, Юго-Западной Финляндии, Западной
Карелии активно колонизировались, на них образовывались новые государственные структуры, как, например, немецкие
герцогство Мекленбургское, маркграфство Бранденбургское, владения
Тевтон­ского и Дивонского духовно-рыцарских
орденов, активно участво­вавших в завоеваниях. Коренное население подвергалось
христиа­низации, нередко насильственной. На завоеванных крестоносцами
территориях, иногда на месте прежних поселений,
возникали новые города и укрепления: Рига, Любек, Берлин, ос­нованные немцами, Ревель (Таллин) — датчанами, Выборг
— шве­дами и др. Некоторые из них, как, например,
Рига, были важными форпостами католической церкви,
резиденциями архиепископов.

Поздние крестовые походы. В XIV—XV вв. делались попытки использовать идею и форму крестовых походов
главным образом для противодействия экспансии турок-османов. В 1344 г. папа
Климент VI организовал так называемую Священную лигу, в ко­торую вошли Венеция,
Генуя, Кипр, госпитальеры Родоса. Флоту крестоносцев удалось завоевать Смирну у
турецкого эмирата Айдын. В 1365 кипрский король
Пьер I де Лузиньян внезапным рейдом захватил Александрию у Египта, а граф
Савойи Амадей VI в том же году отнял у турок и
болгар города Галлиполи, Несебр,
Созополь, передав их Византии.

Эти
частные успехи не остановили продвижения турок. Поход 1396 г. с участием
рыцарей Венгрии, Германии, Франции, Бургундии,
Англии, воинов Польши и Валахии окончился неудачей
в результате сокрушительного поражения близ Никополя
на Ду­нае. Множество рыцарей и сам полководец венгерский
король Жигмонд (Сигизмунд
Люксембург) попали в плен. Вторая попытка была предпринята в 1444 г. Войска
крестоносцев, в основном из Центральной Европы и с Балкан под командованием
короля Поль­ши и Венгрии Владислава III и трансильванского воеводы Яноша Хуньяди после ряда успехов были разгромлены
султаном Мура-дом II в «битве народов» при Варне в
1444 г. Поборником и ини­циатором крестового похода в середине XV в. был
бургундский герцог Филипп Добрый. Но и он не добился существенных ре­зультатов.
Идея крестовых походов в XIV— XV вв. уже была исто­рическим анахронизмом и лишь
идеологически оформляла дей­ствия коалиций или отдельных государств Западной
Европы.

Итоги
Крестовых походов. Крестовые походы не достигли тех
целей, которые ставили перед собой их организаторы и участники. Они повлекли
большие жертвы как среди населения государств Востока, так % среди их участников. Гибли многие культурные цен­ности,
дворцы, памятники и библиотеки. Особенно сильно постра­дал Константинополь,
никогда не вернувший себе былой красоты и величия после латинского разгрома.
Вместе с тем, они расшири­ли горизонты, впервые после времен античности привели
в близкое соприкосновение Европу и Восток. Результаты их неоднозначны.

Несомненно,
вырос товарообмен между Западом и Востоком, порты Восточного Средиземноморья
Акра, Бейрут, города Кипра стали важными узлами посреднической торговли.
Большую выго­ду извлекли для себя итальянские морские республики — Генуя,
Венеция, Амальфи, Пиза, основавшие на Леванте торговые фак­тории,
которые обладали значительными торговыми привилегия­ми. Усилился вывоз
западноевропейских товаров, прежде всего, — английского, фламандского,
французского, ломбардского сукна на Восток, что
стимулировало ремесленное производство Западной Европы. Некоторые
технологические новинки (например, ветря­ная
мельница) и сельскохозяйственные культуры: гречиха, арбу­зы, абрикосы, лимоны
были завезены в ту эпоху с Востока. Крес­тоносцы познакомились с производством
сахара, голубиной поч­той. Предметы восточного быта, оружие, редкостные изделия, ковры, сладкие вина и пряности входили в моду,
порождая еще большую потребность сеньоров в деньгах и усиливая переход от
натуральной к денежной ренте в хозяйстве феодалов. В Западной Европе Крестовые
походы углубили социальное, имущественное и юридическое неравенство крестьян и
сеньоров, способствовали оформлению рыцарства как сословия.

Крестовые походы содействовали укреплению
централизации Франции и Англии, оттоку наиболее беспокойных элементов ры­царской
вольницы. Со времен Крестовых походов ведут отсчет интересы Франции и Англии на
Востоке. Не случайно владения крестоносцев
(именуемых нередко «франками») называли Фран­цией на Востоке. В ходе походов
были ослаблены позиции Ви­зантии и арабского мира в морской торговле и заложены
основы морского могущества Генуи и Венеции. Необходимость перевоз­ки
значительного числа людей и товаров, поддержания
регуляр­ных связей с Левантом привела к
совершенствованию судов, ос­воению новых маршрутов
навигации. На первых порах вырос, а затем, с упадком движения снизился
авторитет папства. Католическая церковь, тем не менее, сущест­венно расширила зону своего влияния,
консолидировала земель­ную собственность, создала новые структуры в виде
духовно-рыцарских орденов. Вместе с тем. Крестовые
походы усилили конфронтацию Запада и Востока. Они активизировали джихад как ответную агрессивную реакцию мусульманского
мира. Четвертый крестовый поход, гораздо в большей мере, чем схизма 1054 г., разделил христианские церкви, заложив в сознание
православно­го населения образ поработителя и
врага— латиняна. Они укре­пили на Западе
психологический стереотип, компонентой кото­рого было недоверие, а нередко и
враждебность не только к миру ислама, но и к
восточному христианству.

В
результате Крестовых походов возрос обмен книжным и некнижным знанием между
Западом и Востоком. Резко усили­лись социальная
мобильность населения. Прежние узкие рамки  Запада были существенно — впервые после антич­ности — расширены.

Список литературы:

1.  
История
средних веков (под редакцией Карпова С. П.); Москва; 1998 г.

2.  
Ле Гофф, Жак
«Цивилизация средневекового Запада»; Москва; 1992 г.

3.  
Средневековая
Европа глазами современников и историков; Москва