СОДЕРЖАНИЕ.
1. Введение…………………………………………………….3
2. По дороге к престолу. Переворот 1741 года.
2.1 По дороге к престолу…………………………….4-7
2.2 Приход к власти. Переворот 1731 года………...8-9
2.3 Судьба Брауншвейгской фамилии……………...10-11
3. Годы правления.
3.1 Внутренняя политика…………………………………..12-18
3.1.1 Первые шаги……………………………………...12
3.1.2 Иностранцы в России……………………………12-13
3.1.3 Возвращение к идеям Петра Великого………...13-15
3.1.4 Социальная политика Елизаветы Петровны…..15-17
3.1.4.1 Положение крепостных крестьян………………15-16
3.1.4.2 Положение дворянства, рост привилегий……...16
3.1.4.3 Протест народа…………………………………...17
3.1.5 Экономическая политика………………………..17-18
3.2 Внешняя политика. Семилетняя война………...19
4. Вопрос о престолонаследии и смерть императрицы……20
5. Заключение…………………………………………………21
6. Список использованной литературы……………………..22
1.
Введение.
Время правления императрицы Елизаветы Петровны было незаслуженно обойдено вниманием отечественной историографии. Немного найдется публикаций, подробно и глубоко анализирующих положение России тех лет.
На самом деле, фигура Елизаветы Петровны – дочери Петра выглядит не столь значительно как по сравнению с великим отцом, так и по сравнению с поздней ее последовательницей – Екатериной II. Но нельзя отдать должное царице, с педантичной настойчивостью проводившей в жизнь петровские идеи. Реставрационный импульс в политике Елизаветы был силен до самого конца.
Среди представителей эпохи непрерывных дворцовых переворотов Елизавета способна олицетворять стремление правящих кругов стабильности как внутри, так и вне Российской империи.
Елизавета Петровна, по мнению В.О. Ключевского была «умной и доброй, но беспорядочной и своенравной русской барыней», соединявшей «новые европейские веяния» с «благочестивой отечественной стариной».
В написании этой работы я использовала работы известных историков: «История России с древнейших времен» С.М. Соловьева, «Курс русской истории» В.О. Ключевского, «История России в жизнеописаниях ее важнейших деятелей» Н.И. Костомарова, а так же фрагменты статьи В.П. Наумова «Елизавета Петровна».
Испанский посланник герцог де Лирна в 1728 году писал о цесаревне: "Принцесса Елизавета такая красавица, каких я редко видел. У нее удивительный цвет лица, прекрасные глаза, превосходная шея и несравненный стан. Она высокого роста, чрезвычайно жива, хорошо танцует и ездит верхом без малейшего страха. Она не лишена ума, грациозна и очень кокетлива".
Елизавета родилась в селе Коломенском 18 декабря 1709 года. День этот был торжественным: Петр въезжал в Москву; за ним везли шведских пленных. Государь намеревался тотчас праздновать Полтавскую победу, но при вступлении в столицу, его известили о рождении дочери. «Отложим празднество о победе и поспешим поздравить с восшествием в мир дочь мою, яко со счастливым предзнаменование вожделенного мира», - сказал он. В Успенском соборе было отслужено благодарственное молебствие; прослушавши его, царь отправился в Коломенское, где находилось его семейство. Он нашел Екатерину и новорожденного младенца здоровыми и на радостях устроил пир.
Будучи только 8 лет от роду, цесаревна Елизавета уже обращала на себя внимание своею красотой. В октябре 1717 года царь Петр возвращался из путешествия за границею и въезжал в Москву. Обе цесаревны – Анна и Елизавета – встречали родителей, одетые в испанские костюмы. Тогда французский посол заметил, что меньшая дочь государя казалась в этом наряде необыкновенно прекрасною.
В следующем, 1718 году, введены были ассамблеи, и обе цесаревны являлись туда в платьях разных цветов, вышитых золотом и серебром, в головных уборах , блиставших бриллиантами. Уже тогда царевна Елизавета обращала на себя внимание в танцах.
Воспитание же царевны не могло быть особенно удачным, тем более что мать её, Екатерина, была совершенно безграмотная. Вместе со старшей сестрой Анной Елизавета воспитывалась под присмотром «мамушек» и кормилиц из простонародья, благодаря чему с младенчества знала и почитала русские обычаи. Примерно с 1716 года к воспитанию царевен были привлечены гувернантки из Франции и Италии, лифляндец – учитель немецкого языка, а также француз-танцмейстер. Цесаревен учили, главным образом, иностранным языкам, танцам и придворному этикету. Современники считали, что Елизавета в совершенство знала французский и немецкий языки, понимала итальянский, шведский и финский. Необходимость подобных знаний и навыков для дочерей Петра I обуславливалась тем, что их готовили к вступлению в брак с представителями европейских династий. Обучение все же не прошло даром - Елизавета познакомилась с французскими романами, и это чтение несколько смягчило и возвысило ее душу. Возможно, именно поэтому к ней не привились те грубые нравы, которые царили в то время при петербургском дворе, и ее собственное царствование имело в себе гораздо больше европейской галантности и утонченности, чем все предыдущие.
Едва ли не с рождения Елизаветы начали строиться планы относительно ее будущего замужества. Елизавету царь намеревался выдать замуж за французского короля Людовика XV или какого-нибудь принца из рода Бурбонов, но длительные переговоры по этому поводу не увенчались успехом в связи с тем, что Елизавета была рождена до заключения между Петром и Екатериной церковного брака. После того, как весной 1725 года пришлось отказаться от мечты породниться с Бурбонами, Екатерина I задумала устроить брак дочери с побочным сыном Августа II - Морицем Саксонским. Он тоже не удался. Вскоре после этого Елизавете пришлось, за неимением лучшего, согласиться на брак с епископом Любской епархии Карлом-Августом Голштинским, младшим братом правящего герцога. Партия эта была более чем скромная, но обстоятельства не допустили и этого брака. В июне 1727 года жених умер в Петербурге, так и не дойдя до алтаря. Не предвидя лучшей партии в будущем, Елизавета глубоко опечалилась его смертью.
В утешение ей великий государственный деятель следующего царствования, Остерман, облюбовал другой план - выдать Елизавету за вошедшего на престол Петра II. Несмотря на то, что противниками этого брака были Меншиков и сама церковь (не допускавшими брака тетки с племянником), он вполне мог бы осуществиться. Под влиянием Остермана Петр влюбился в свою прекрасную тетку, и от нее зависело направить это весьма горячее чувство к цели, указанной честолюбию будущей императрицы тонким немецким политиком. Но в 17 лет это честолюбие еще недостаточно окрепло и не приняло определенной формы. Елизавета в жизни Петра II имела гораздо большее значение, чем он в ее. Петр был еще ребенком - ему шел тринадцатый год, и в глазах гораздо более зрелой Елизаветы, он едва ли мог казаться привлекательным. Тем не менее в 1727 году дружба их была очень тесной. Не обольщая своего племянника, Елизавета оторвала его от серьезных занятий и учебников. Будучи бесстрашной наездницей и неутомимой охотницей, она увлекала его с собой на далекие прогулки верхом и на охоту. Но первую любовь она познала не с ним. В том же 1727 году она серьезно увлеклась Александром Бутурлиным. Свидания с императором стали после этого нерегулярными, и вскоре их пути разошлись. После того, как двор переехал в Москву на коронацию, Елизавета поселилась в Покровском. Бутурлин был здесь частым гостем. Узнав об этом, Петр II в 1729 году отослал его на Украину. Преемником первому фавориту явился Семен Нарышкин, обергофмейстер двора. Отношения между ним и царевной были столь задушевными, что в Москве заговорили даже о возможном браке Нарышкина с Елизаветой. Но вмешался опять Петр II и отослал гофмейстера путешествовать за границу. До самой смерти император ревниво не подпускал к тетке других мужчин. Когда прусский посол предложил устроить брак Елизаветы с брандербургским курфюрстом Карлом, Петр отказал, даже не посоветовавшись с царевной. Но и Елизавета не сильно тяготилась этой опекой. Третьим ее любовником стал красавец гренадер Шубин.
После воцарения Анны Ивановны Елизавета продолжала проживать в своем подмосковном имении и была очень далека от тогдашней политической жизни. Только по приказанию императрицы она переселилась в Петербург, где у нее было два дворца - один летний близ Смольного, другой зимний на окраине города. Она жила здесь очень скромно, испытывая постоянные денежные затруднения, носила простенькие платья из белой тафты и на свои средства воспитывала двух двоюродных сестер - дочерей Карла Скавронского, старшего брата Екатерины I. Знать пренебрегала царевной, поскольку известно было, что Анна не любила ее. Зато двери елизаветинского дома были всегда открыты для гвардейских солдат. Елизавета раздавала им маленькие подарки, крестила их детей и очаровывала их улыбками и взглядами.
В обществе Елизавета показывалась достаточно редко, но все же являлась на балы и куртаги, и там по по-прежнему блистала как необыкновенная красавица. Когда китайскому послу, первый раз приехавшему в Петербург в 1734 году, задали вопрос, кого он находит прелестнее всех женщин, он прямо указал на Елизавету. По описанию видевшей ее часто жены английского посланника, леди Рондо, у нее были превосходные каштановые волосы, выразительные голубые глаза, здоровые зубы, очаровательные уста. Говорили, правда, что в ней чувствуются недостатки воспитания, но тем не менее она обладала внешним лоском: превосходно говорила по-французски, знала по-итальянски и немного по-немецки, изящно танцевала, всегда была весела, жива и занимательна в разговорах. Как в раннем отрочестве, так и в зрелом возрасте, она при первом появлении поражала всех своей красотой. Ее роскошные волосы, не обезображенные пудрой по тогдашней моде, распускались по плечам локонами, перевитыми цветами. Решительно неподражаема была цесаревна в русской пляске, которой в веселые часы забавлялась императрица со своими шутами и шутихами.
Вскоре после воцарения Анны Иоановны Шубин оказался втянутым в более или менее серьезный заговор в пользу Елизаветы. Его заключили в крепость, а потом на многие годы сослали в Сибирь. Елизавета и на этот раз быстро утешилась и вскоре пережила самое сильное любовное увлечение, сделавшееся также и самым длительным. С 1731 года в императорскую капеллу был принят Алексей Григорьевич Разумовский, по происхождению украинский казак. По свидетельству современников, он обладал удивительно мощным басом и прекрасной внешностью. Он был брюнет с черной очень густой бородой, высокий и широкоплечий. На следующий год Елизавета заметила его и выпросила у императрицы. Когда Разумовский потерял свой голос, она сделала его бандуристом, позже поручила ему управлять одним из своих имений, а затем и всем своим двором.
После смерти Анны в Петербурге началось сильнейшее брожение умов. Заявила о своем существовании так называемая национальная партия. Засилие немцев, которое покорно сносили в течение десяти лет, сделалось вдруг невыносимым. Бирона ненавидели все поголовно, Миниха и Остермана не любили. Антона Брауншвейгского презирали. Анну Леопольдовну не уважали. В этих обстоятельствах как-то само собой приходило на ум имя Елизаветы, тем более что в гвардии ее знали очень хорошо. Спрашивали, с какой стати принимать немецкого императора и его родню, когда жива и здравствует родная дочь Петра Великого. То, что она родилась до заключения брака и считалась вследствие этого незаконной, уже никого не смущало.
Жажда власти была совершенно не в характере Елизаветы. Свидетельство тому хотя бы то, что она не принимала участия ни в одном из предшествовавших государственных переворотов и даже не старалась заявить о своих правах на престол. Если она и оказалась в 1741 году вовлеченной в вихрь политических событий, то обязана была этим скорее внешним обстоятельствам, чем склонностям своей натуры.
Разговоры о возможном перевороте начались еще в феврале 1741 года. Елизавета вела переписку через своего врача и поверенного Лестока с французским посланником маркизом Де ля Шетарди. Он готов был поддержать ее, но дальше разговоров дело не пошло. Еще 22 ноября ничего не было готово. Более того, никто даже не собирался ничего готовить. Не было ни плана, ни его исполнителей. Между тем слухи о том, что Елизавета что-то затевает, неоднократно разными путями доходили до Анны Леопольдовны, которая с 8 ноября была объявлена правительницей, но она каждый раз отмахивалась от них. Причин тому было две: во-первых, Елизавета неизменно поддерживала с регентшей хорошие отношения, и, во-вторых, Анна Леопольдовна в силу своей лени не давала себе труда задуматься над грозившей ей опасностью.
Как часто бывает в таких случаях, заговор, который до этого все никак не складывался в течение нескольких месяцев, составился вдруг, внезапно, и был почти немедленно приведен в исполнение.
Толчком к совершению переворота послужили два обстоятельства. Во-первых, 23 ноября на куртаге, состоявшемся в Зимнем дворце, Анна Леопольдовна сказала Елизавете, что попросит отозвать Де ля Шетарди во Францию, а Лестока, лейб-хирурга цесаревны, прикажет арестовать. Во-вторых, 24 ноября гвардия должна была по приказу покинуть Петербург и направиться к Выборгу, где шли военные действия со Швецией. Гвардейцы не желали ранней зимой покидать теплых петербургских квартир. Кроме того, Елизавета и ее сторонники не без оснований опасались, что если гвардия покинет столицу, заговор тотчас будет разгромлен, лишившись единственной серьезной опоры. В этих обстоятельствах решающую роль сыграли не холодность расчета и полная готовность заговорщиков к действиям, а трусость Лестока, лейб-хирурга Елизаветы, ежечасно торопившего цесаревну к действиям.
Сам Лесток рассказывал, что поздним вечером 23 ноября 1741 года он в последний раз пришел к Елизавете, и положил перед ней две игральные карты. На одной из них он нарисовал цесаревну, восходящую на трон, на другой её же, но в монашеской рясе в окружении орудий для казни. Взглянув на карты, Елизавета решилась. Переворот начался.
В ночь на 25 ноября 1741 года Лесток появился у цесаревны, чтобы объявить, что никто в городе не предвидит тревоги, и пришло время действовать. Елизавета не ложилась. Она молилась, прося благославения своему предприятию. Говорили, что тогда она дала обет уничтожить смертную казнь, если достигнет престола. Лесток, ободряя цесаревну, подал ей орден Святой Екатерины и серебряный крест. Елизавета, возложив их на себя, вышла из дворца. У подъезда уже были заготовлены сани.
32-летняя Елизавета в сопровождении графа М.И.Воронцова, лейб-медика Лестока и своего учителя музыки Шварца подняла за собой гренадерскую роту Преображенского полка. Все двинулись за цесаревной к Зимнему дворцу. Силами 308 гвардейцев, Елизавета не встретив сопротивления, без кровопролития произвела арест Брауншвейгской фамилии, а затем и их приверженцев – Минниха, Остермана и других.
К утру манифест о восшествии на престол и форма присяги были готовы. После того как присягнули гвардия и чиновники, Елизавета под приветственные крики гвардейцев «виват» и залп салюта с бастионов Петропавловской крепости и Адмиралтейства проследовала в Зимний дворец.
Началось новое царствование…
Под утро 25 ноября Елизавета привезла в свой дворец не только низложенного императора-младенца Иоанна Антоновича, но и его родителей – Анну Леопольдовну и Антона-Ульриха, – где их всех взяли под арест. Кроме герцогской семьи были арестованы еще 6 человек: Юлия Менгден, Головкин, Миних, Остерман, Левенвольде и Лопухин.
Чтобы навсегда расстаться с Брауншвейгской фамилией, сначала решили их всех выслать на родину, но довезя до Риги, посадили в крепость, как арестантов, а затем стали перевозить по острогам. Анна Леопольдовна умерла от неудачных родов 7 марта 1746 года в Холмогорах, под Архангельском, на 28-м году жизни. На руках Антона-Ульриха осталось пятеро детей – Иван, Петр, Алексей, Елизавета и Екатерина. Обращало внимание то, что имена детей были родовыми, царскими, и даже это, казалось, таило в себе определенную опасность.
Мертвую Анну Леопольдовну, по приказу Елизаветы, привезли в Петербург, и там торжественно похоронили в Благовещенской церкви Александро-Невского монастыря, объявив причину смерти – «огневицу», а не роды; появление на свет еще нескольких претендентов на престол необходимо было скрыть.
В 1756 году у Антона-Ульриха, не сказав куда и зачем, забрали 16-летнего Ивана и увезли в Шлиссенбург, в одиночный каземат. Когда в 1762 году, более чем через 20 лет после ареста, взошедщая на престол Екатерина II, предложила Антону-Ульриху свободу с условием, что все его дети останутся жить в Холмогорах, он отказался оставить детей и не поехал в Данию, где королевой тогда была его родная сестра Юлиана-Мария. От горя, нервных потрясений и постоянной тревоге за своего первенца, о судьбе которого ничего не было известно, Антон-Ульрих ослеп. Он умер 4 мая 1774 года в Холмогорах в возрасте 60 лет. Место захоронения неизвестно.
Проведя 40 лет в ссылке, младшие братья и сестры Ивана Антоновича были освобождены и отправлены из Ново-Двинской крепости в датский город Горсенс. Тем они и стали жить, получая ежегодную пенсию от Екатерины по 8 тысяч рублей на каждого. Это позволяло детям Анны Леопольдовны доживать в достатке и без забот. Но жить им оставалось недолго: через 2 года скончалась Елизавета, еще через 5 – Алексей.
Петр прожил на свободе 18 лет и скончался в 1798 году. Последней осталась одна глухая Екатерина, умевшая говорить лишь на русском. Она долго просилась обратно в Россию, чтобы умереть монахиней в одном из монастырей, так как по крещению она была православной, но ей было отказано. Екатерина умерла 9 апреля 1807 года.
В самом начале царствования Екатерины дважды обнаружались попытки вызволить Иоанна Антоновича из Шлиссенбургской крепости. Первыми попытались осуществить заговор гвардейцы братья-Гурьевы и Петр Хрущев, но заговор был раскрыт, а участники сосланы в Якутск и на Камчатку. Инициатором второго заговора был Василий Яковлевич Мирович, состоявшем на службе в Смоленском полку, несшесшем караульную службу в Шлиссенбургской крепости.
Мирович не подозревал, что заговор заранее обречен. Иоанн Антонович от строгого многолетнего заключения в одиночных казематах превратился в полусумашедшего человека, невнятно говорившего и потерявшего всякое представление о реальной жизни.
Заступив в караул в начале лета 1764 года, Мирович стал склонять солдат и капралов на свою сторону. Также он предложил участие в заговоре капитану Власьеву, не зная, что тому, согласно секретной инструкции вменялось лишить Иоанна Антоновича жизни в случае попытки его освобождения. Власьев сделал вид, что согласился, сам же немедленно доложил обо всем сенатору графу Н.И. Панину.
Мирович, не чувствуя опасности, решил действовать немедленно. Ночью по его приказу солдаты арестовали коменданта и направились к казематам. Услышав выстрели, Власьев и Чекин немедледленно исполнили предписания инструкции. Когда Мирович проник в каземат, Иоанн Антонович был уже мертв.
Мирович был приговорен к смертной казни и казнен 15 сентября 1764 года.
Вступая на путь заговора и намереваясь захватить власть Елизавета не имела никакой конкретной программы. У нее и ее ближайшего окружения не было таких конструктивных идей, которые знаменовали бы принципиальные изменения социально-экономического курса страны. Довольно смутные мысли о необходимости восстановить попранные немецкими временщиками «начала» Петра, реставрировать отмененные после смерти реформатора учреждения, восстановить забытые законы Петра – вот собственно и все, с чем пришла к власти императрица.
Первым шагом Елизаветы при восшествии на престол был выпуск манифеста где она подробно и без стеснения доказывала что после смерти Петра II она была единственной законной наследницей. Составители манифеста «забыли», что по завещанию Екатерины I, после смерти бездетного Петра II престол должен был достаться сыну Анны Петровны и герцога Голштинского. Там же, в манифесте, Елизавета выставляла целый ряд обвинений против немецких временщиков и их русских друзей. Все они были отданы под суд, который определил Остерману и Минниху смертную казнь четвертованием, но возведенные на эшафот они были помилованы и сосланы в Сибирь. Этим жестом Елизавета подтвердила серьезность своего обещания отказаться от смертной казни.
Так случилось, что в начале 40-х годов XVIII века на вершине власти огромного государства оказались люди, далекие от интересов России, не знавшие и не понимавшие ее проблем. С вступлением на престол Елизаветы Петровны началось народное движение, направленное против преобладания иноземцев, утвердившегося в два последних царствования. Ссылка Остермана, Минниха, Ленвольда показывало что это господство прекращается при новом режиме. Можно было опасаться волнений в низших слоях народонаселения, где уже давно с воцарением Елизаветы соединяли изгнание всех иностранцев из России, еще в царствование Анны здесь толковали: «Государыня цесаревна Елизавета Петровна имеет ссору с ее императорским величеством за иноземцев». Теперь цесаревна приняла государство, но иноземцев не высылала, хотя и жили они постоянно между страхом и надеждою слыша угрозы от солдат.
Своей последовательной политикой Елизавета довольно быстро убедила всех, что не намерена изгонять иностранцев из России. Как и Петр Великий, она исходила из идеи использования иностранных специалистов, в которых остро нуждалась Россия. Такой подход оставался неизменным в течении всех лет правления Елизаветы, и не мог не принести свои плоды. Сотни иностранных первоклассных специалистов нашли в России вторую родину, и внесли свой вклад в развитие ее экономики, культуры и науки.
Можно с уверенностью сказать, что приход Елизавета к власти положил начало беспрецедентной по тем временам кампании, которую иначе как пропагандистской и не назовешь. Цель ее состояла в том, чтобы сформировать благожелательно настроенное к новой монархине общественное мнение, убедить возможно более широкий круг подданных в законности власти дочери Петра I на престол. В пропаганде того времени отмечалась не только кровная, но и идейная близость Елизаветы к Петру:
Идея о преемственности «начал Петра» Елизаветой сочеталась с двумя концепциями. Во-первых, с приходом к власти Елизаветы осуществляется политическая канонизация Петра Великого. Его личность и дела расценивались однозначно – как ниспосланное небом благо для России. Во-вторых, пропагандой Елизаветы оформляется крайне негативная оценка периода истории России от смерти Екатерины I и до восшествия на престол Елизаветы. Эти 14 лет расценивались как время мрака, упадка страны. Этим утверждениям не мешало даже например то, что в стране за эти самые годы выпуск чугуна и железа вырос в 2 раза.
Первейшую задачу Елизавета видела в восстановлении государственных институтов и законодательства в том виде, в котором они были при Петре I. В Указе от 12 ноября 1741 года – центральном указе реставрационного характера категорическим образом предписывалось все указы и постановления Петра «наикрепчайше содержать и по них неотменно поступать во всех правительствах государства нашего». Императрица в глубоком представлении перед делами великого отца своего представляла себе его работу над государственным строительством настолько совершенной, что одного последовательного и добросовестного проведения в жизнь его узаконений достаточно для понятия благоденствия в государстве. Дело правительства его дочери – дело реставрации, а не творчества.
Елизавета искренне желала вернуться назад к порядкам Петра, хотя в управлении государством не было определенной программы, е его идеи не всегда соблюдались и не развивались. Но одновременно с реставрационными усилиями, однозначно обреченными на провал, Елизавета и ее сподвижники внесли в государственное устройство принципиально новые черты. В отличие от режима Анны Иоанновны, Елизавета пошла по пути рассредоточения власти. На первый взгляд это напоминало Петровскую коллегиальность, но дело обстояло сложнее.
В основе петровской коллегиальности лежало желание не столько демократизировать управление, сколько надежда создать еще один способ тотального контроля подданных. Практика Петра не давала в его отсутствие сосредоточится слишком большой власти в одних руках.
Елизаветинская коллегиальность была несколько иного рода. При дворе было образовано «министерское и генералитетское собрание», которое занималось главным образом внешними делами. Указом от 12 декабря 1741 года явился именной указ в котором императрица повелела, чтоб правительствующий сенат имел прежнюю свою власть как при Петре Великом.
Фактически же, Сенат имел гораздо больше полномочий, нежели при Петре. Елизаветинский Сенат не только обладал законодательной властью и являлся высшей судебной инстанцией, но и назначал губернаторов и всю высшую провинциальную администрацию, то есть в значительной мере контролировал страну.
Постоянные заявления о верности правительства Елизаветы «началам» Петра служили прежде всего целям упрочнения власти императрицы. Наиболее выпукло «верность» Елизаветы принципам политики Петра показывает ее отношении к любимому детищу Петра – военно-морскому флоту. Так, если в 1733 году на Балтике Россия имела 37 линейных кораблей и 15 фрегатов, то в 1757 году число кораблей сократилось до 27, а фрегатов до 8, причем состояние их было удручающе. Эскадры годами не выходили в моря, и первая же морская кампания в Семилетнюю войну показала почти полную непригодность флота, который больше боялся свежего ветра чем неприятеля; корабли теряли прогнивший рангоут, давали течь, тонули.
Практика довольно скоро показала, что реставрировать прошлое, а также жить по его законам, невозможно. Елизавета под влиянием очевидной необходимости была вынуждена согласится с доводами П.И. Шувалова и признать, что «нравы и обычаи изменяются в течении времени, почему необходимо перемена в законах». Несомненно неудачу «реставрационной» политики Елизаветы предопределило то, что она следовала не по духу, а по букве законодательства Петра, слепо копируя его систему правления. Это неизбежно лишало ее политику динамизма, так необходимого в то время.
В первые годы царствования Елизаветы Петровны то и дело открывались новые заговоры, которые открывались по двум причинам: из-за преувеличенного страха перед восстановлением Браунгшвейской династии, и из-за интриг лиц, приближенных к Елизавете и борющихся за власть.
Чтобы упрочнить престол за собой и за потомством своего отца, Елизавета поспешила возвратить в Петербург своего племянника Карла-Петра Ульриха – сына своей сестры Анны Петровны и герцога Голштинского. 7 ноября 1742 года он был провозглашен наследником престола. Перед тем он принял православие с именем Петра Федоровича; было приказано к его имени добавлять: внук Петра Великого.
«Роковой проблемой» эпохи стоящей в центре российской жизни XVIII века, являлись взаимные отношения сословий и самодержавия. Прежде всего в ней отразилось трагедия государственного неустройства.
Правительство Елизаветы, ощущая крайнюю неустойчивость своего положения, старалось найти выход в максимальном удалении от того «равенства перед дубиной», которым некогда Петр пытался не без успеха сцементировать страну.
Если во времена Анны Иоановны дворянство и получало несомненные привилегии за счет крестьян, то оно платило за них тем же «равенством перед дубиной», но только еще более унизительным. Двумя стремительными переворотами в 1740 и 1741 годах гвардия принципиально изменила положение. Она вырвала у самодержавия гражданские права для дворян, и дала правительству возможность выбрать рациональные варианты дальнейшего развития. Самодержавие, к сожалению, выбрало вариант внутренне порочный, удовлетворяя похоть одного социального слоя за счет ограбления и уничтожения другого, что только усугубило нестабильность.
У крепостных отобрали единственную возможность вырваться из крепостного состояния – крепостных людей отстранили от службы в армии. Тем самым правительство взглянуло на них как на рабов, а в дальнейшем энергично проводило этот взгляд на практике.
Торговля людьми приобрела небывалые размеры, люди – мужчины, женщины, дети – целыми деревьями, семьями, поодиночке были предметом купли-продажи, и о них сообщали в газетах, как и о продающихся дровах, скоте, долгах.
Помимо продажи, дворяне получили еще целый ряд мер воздействия на крепостных. Можно без преувеличения считать, что § 1, главы XIX «О власти дворянской…» звучит настоящим апофеозом крепостному праву: «Дворянин имеет над людьми и крестьяны своими мужескаго и женскаго полу и над имением их полную власть без изъятия, кроме отнятия живота и наказания кнутом и проведения над оными пыток. И для того волен всякий дворянин всех своих людей и крестьян продавать и закладывать в приданные и в рекруты отдавать и во всякие крепости отдавать… мужескому полу жениться, а женскому полу замуж идти позволять.» В этом документе нет ни слова о правах крестьянина, речь о нем идет лишь как о живой собственности. И хотя этот проект не стал Уложением, его нормы, ожившие в наказах дворян 1767 года, в большинстве своем в течении второй половины XVII века стали законами и закрепили юридически на долгие года власть дворянства.
Еще при жизни Елизаветы составители уложения разработали норму, отменявшую обязанность государственной службы для дворян. Она получила силу закона при Петре III.
Закон о 25-летнем сроке службы, изданный в 1735 году и сразу же приостановленный, теперь получил силу. Практика же узаконила что теперь и 25-летнюю службу дворяне фактически проходили за гораздо меньший срок, так как правительство щедро им разрешало льготные и долговременные отпуска, которые настолько укоренились, что в 1756-1757 годах пришлось прибегнуть к крутым мерам, чтобы заставить зажившихся в своих поместьях офицеров явиться в армию.
В ту же эпоху среди дворянства распространился обычай записываться в полки еще в младенческом возрасте, и таким образом еще задолго до совершеннолетия достигать офицерских чинов. Восстановленная прокуратура не имела прежней силы, вследствие чего служба из тяжелой подчас повинности стала принимать характер доходного занятия. Особенно это относится к воеводам. Кнут, казнь и конфискация имущества, следовавшие при Петре Великом, Анне Иоановне за казнокрадство и взяточничество, теперь сменилось понижением в чине, переводом на другую работу и редко увольнением.
Неограниченная власть дворян над крепостными людьми, узаконенная государством и освященная церковью, не могла не приводить к усилению эксплуатации, к жестокость обращения, а нередко и к преступлениям. Одним из самых страшных примеров служит трагедия, развернувшаяся в центре Москвы. Здесь на протяжении семи лет зверствовала пресловутая Салтычиха.
Свидетели показали, что Солтычиха лично убила, или приказала убить не менее 100 человек. Дело Салтыковой было одновременно и уникальным и типичным. Обстановка глумления над человеческой личностью, жестокость и безнаказанность царили повсеместно и неизбежно порождали преступления помещиков и, как протест, жалобы, бегства, скрытое и открытое сопротивление крестьянства.
Крестьяне не ограничивались жалобами и побегами. Многие из них брались за оружие. В 30-50-х годах XVIII века вооруженные выступления крестьян происходили в 54 уездах страны. Вспыхивая то здесь, то там, крестьянские бунты быстро гасли, но уже предвещали гигантский пожар Пугачевского восстания, охватившего в 1773-1775 годах огромную территорию, потрясшего основы самодержавия монархии.
Большой проблемой было состояние финансов государства. После пребывания у власти немецкого правительства Россия не могла свести концы с концами в своем хозяйстве. Комиссия о коммерции создала ряд проектов для развития внешней торговли.
Купечеству, как и дворянству, государство открыло дешевый кредит, учредив в 1754 году Заемный и Государственный банки. В деле торговли и промышленности шел медленный, но постоянный прогресс.
Одним из центральных экономических решений правительства Елизаветы была отмена в 1754 году внутренних таможен. Это стало возможно, благодаря проекту П.И. Шувалова, в котором он предложил отменить внутренние таможенные сборы, за счет увеличения внешних сборов. Это привело к значительному оживлению торговых связей между различными регионами страны. Так произошло одно из самых важнейших явлений в русской жизни. Русская земля была давно собрана, но внутренние таможни разрывали ее на множество отдельных стран. Этим актом Елизавета уничтожила последние следы удельного деления.
Купечество глубоко оценило реформаторские усилия Елизаветы, преподнеся ей на золотом блюде бриллиант в 56 каратов. Но тем не менее эта реформа была проведена в узкосословных интересах дворянства, добивавшегося увеличения доходов от эксплуатации крестьянства.
Показательно так же и то, что отмена внутренних таможен не повлекла за собой устранения других препятствий на пути свободной торговли, а именно различных монополий и откупов, которые были весьма выгодны дворянству.
В 40-е годы XVIII столетия казна испытывала острую потребность в притоке поступлений. П.И. Шувалов понимал, что увеличивать ставку подушной подати бесперспективно, и поэтому выдвинул весьма смелое для своего времени предложение о переориентации бюджетных поступлений, с прямого на косвенное. Конкретно в проектах 1745, 1747 годов, он предложил постепенно поднимать цену на продаваемую соль и соответственно снижать ставку подушной подати.
В итоге цена на соль поднялась на 120%, а поступления в казну от соляного налога возросло с 801 тысячи в 1749, до 2,2 миллионов рублей в1761 годы, т.е. почти в 3 раза.
Если основным идеологом внутренней политики был Шувалов, то на поприще внешней политики преуспел Алексей Петрович Бестужев-Рюмин. Он не раз излагал свое отношение к внешней политике, которую называл «системой Петра I»: в основе этой концепции лежало признание трех союзов. Во первых с «морскими державами» – Англией и Голландией, мотивирую выгодными торговыми отношениями. Во вторых союз с Саксонией для держания в узде Польши и Речи Посполитой. В третьих с Австрией для противостояния Османской империи.
Здесь можно усомниться в том, что «система Петра» была такой же, какой ее представлял Бестужев, но суть не в этом. Неизменным в политике Петра было поддержание союза с такими государствами, с которыми у России была долговременная общность интересов. И в этом смысле Бестужев правильно понимал смысл петровской внешней политики.
Семилетняя война.
В царствование Елизаветы Россия приняла участие в семилетней войне (1756-1763 гг.), вызванной столкновением интересов агрессивной Пруссии с интересами Австрии, Франции и России. В ходе войны русские войска дважды разгромили непобедимую прежде армию Фридриха II. Русские войска заняли столицу Пруссии Берлин.
В конце 1761 года 16-ти тысячный корпус под умелым командованием Румянцева захватил крепость Кольберг на берегу Балтики. Открывался путь на Штеттин и Берлин. Пруссия стояла на краю гибели.
Спасение для Фридриха пришло из Петербурга – 25 декабря скончалась Елизавета Петровна, и сменивший ее на троне племянник Петр III Федорович заключил перемирие с обожаемым им прусским монархом. А полтора месяца спустя заключает с ним мирный договор – Пруссия получает обратно все свои земли. Таким образом не остается сомнений в том, что вся кровавая работа русской армии погибла. Более того – генералу З.Г. Чернышеву был дан приказ готовиться выступить с армией уже союзной державы короля прусского против вчерашних союзников.
Лишь манифест 28 июня 1762 года о восшествии на престол Екатерины II прервал карикатурное продолжение кровавой драмы Семилетней войны.
После коронации 33-летняя императрица уже оставила надежду стать матерью, и потому приказала привезти в Петербург своего близжайшего родственника – сына своей родной сестры Анны и герцога Шлезвиг-Голштингского Карла-Фридриха, названного Карлом-Петром-Ульрихом. Его мать умерла менее чем через месяц после рождения сына.
Российская императрица решила, что прежде чем произойдет коронация, к ней в Петербург приедет племянник – внук Петра Ι. «По странной игре случая в лице этого принца – писал академик Ключевский,-- совершилось загробное примирение двух величайших соперников начала ΧVIII века – Петр III был сыном дочери Петра Великого и внук сестры Карла XII.
Вскоре после венчания Елизавета тайно обвенчалась с Алексеем Разумовским. Но венчание с ним династических проблем не решило: он не мог быть наследником престола, да и абсолютно был этого чужд. И поэтому 7 ноября 1742 года Карл-Петр-Ульрих, принявший православие и ставший Петром Федоровичем, был объявлен «великим князем с титулом Его Императорского Высочества и наследником престола». А вслед за тем императрица решила женить своего племянника. Её выбор остановился на 14-летней немецкой принцессе Софии-Фредерике-Августе Ангальт-Цербстской, в православии принявшей имя Екатерины Алексеевны.
20 ноября 1754 года великая княгиня Екатерина Алексеевна родила сына, названного Павлом. Отношения между супругами сразу не заладились, после рождения сына они ещё более ухудшились. Петр все более отрешался и от государственных дел. В начале 1755 года он официально передал управление герцогством Голштингским своей жене.
Уже давно Елизавета была в раздумьях относительно своего наследника, и лишь чрезвычайная материнская любовь к Петру не допускала ее до решительных мер. Дворянство помышляло о высылке Петра из России и передаче престола малолетнему Павлу. Но решение так и не было принято.
Последние годы здоровье подводило Елизавету Петровну. В 1761 году Елизавете становилось все хуже, она почти не вставала. В конце ноября императрице стало лучше, она вновь начала заниматься делами, но в декабре ей вновь стало плохо. 17 декабря был выдан указ о помиловании заключенных. 23 числа императрица исповедовалась и причастилась, а 24-го изъявила желание собороваться. Елизавета велела читать над собой отходные молитвы, и сама повторяла их вслед за духовником. Вся ночь после этого и утро она пребывала в агонии. В начале четвертого часа пополудни из спальни вышел старший сенатор, князь Н.Ю. Трубецкой, и объявил: «Императрица Елизавета Петровна скончалась и государствует в Российской империи его величество император Петр III».
Обозревая царствование Елизаветы Петровны, нельзя не отметить двух важных дел этого царствования в области внутреннего управления: распространение просвещения, которому содействовало учреждение университета и гимназий; а также уничтожение внутренних таможен, сильно парализовавших русскую торговлю в продолжение долгого времени. Оба дела устраивались представлениями и трудами Шуваловых.
Что касается внешней политики, то вмешательство в Семилетнюю войну принесло России лишь истощение, и пробуждало всеобщее недовольство даже в войске.
Часто в заслугу Елизавете ставят уничтожение смертной казни и некоторые смягчающие движения в законодательстве относительно употребления пыток при расследованиях, но пытки и ссылки по-прежнему продолжались.
1. Анисимов Е.В. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII века.—М.: Наука, 1988. – с. 38-137
2. Балязин В.Н. Неофициальная история России. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2008. – с. 259-275
3. Ключевскиё В.О. Сочинения в девяти томах. Курс русской истории. Том IV. – М.: Мысль,1989. – с. 236-239
4. Костомаров Н.И. История России в жизнеописаниях её главнейших деятелей. – М.: ЭКСМО, 2009. – с. 335-358
5. Наумов В.П. Елизавета Петровна//Вопросы истории. – 1993. -- №5
6. Соловьев С.М. Книга 5. История России с древнейших времен. Том 21-25. 2-е изд. – СПб.: Изд-во социально-экономической литературы, 1963. – Тома 21-24
| ! |
Как писать рефераты Практические рекомендации по написанию студенческих рефератов. |
| ! | План реферата Краткий список разделов, отражающий структура и порядок работы над будующим рефератом. |
| ! | Введение реферата Вводная часть работы, в которой отражается цель и обозначается список задач. |
| ! | Заключение реферата В заключении подводятся итоги, описывается была ли достигнута поставленная цель, каковы результаты. |
| ! | Оформление рефератов Методические рекомендации по грамотному оформлению работы по ГОСТ. |
| → | Виды рефератов Какими бывают рефераты по своему назначению и структуре. |