Героическая Брестская крепость

содержание

Введение

Советско-фашистская дружба

Устрашение Европы

Биография Кривошеина С.М

Биография генерала Гудериана

Разведка парадом

Долгий путь к мемориалу

Литература

Введение

Брестская
крепость была построена в 1836г. На месте крепости в то время и был расположен
Брест-Литовск. Но необходимость заставила перенести город на 5 км восточнее.
Были разрушены уникальные постройки, такие как шестибашенный замок. На месте
этого замка в данный момент находится пограничная вышка.

Крепость
представляла собой цепь бастионных фортов, разделенных Мухавцом и Бугом на Кобринское,
Тереспольское, Волынское укрепления.

Укрепления
крепости были обнесены десятиметровым земляным валом, длина которого составляла
6,4 км.

В западной
части цитадели был построен арсенал.

Брестская
крепость, памятник оборонной архитектуры 19 века. Расположена в западной части
Бреста. Была возведена в середине 19 века на месте древнего городища, на
островах, образованных реками Западный Буг и Мухавец, их рукавами и
искусственными каналами. Важное военно-стратегическое положение Брест-Литовска
на западе России обусловило выбор его местом для строительства крепости.
Создать фортификационные укрепления именно на слиянии Западного Бута и Мухавца
предложил в 1797 году военный инженер Девалан. Проект крепости, разработанный
русскими военными инженерами К. Опперманом, Малецким и А.Фельдманом, был утвержден
в 1830 году. В начале своего существования, Брестская крепость была одним из
наиболее совершенных крепостных укреплений России. В 1857 году генерал Э.И. Тотлебен
предложил модернизировать русские укрепления в соответствии с возросшей мощью
артиллерии. В 1864 году началась реконструкция Брестской крепости. Построены
Западный и Восточный редюиты, подковообразные укрепления с казематами,
траверсы, пороховые погреба, в 1878-1888 гг. - еще 10 фортов, после чего оборонительная
линия достигла 30 км. В результате 2-й реконструкции (1911-1914 гг.), в которой
принимал участие военный инженер Д.М. Карбышев, полностью модернизирована линия
укреплений. На расстоянии 6 7 км от Брестской крепости создавалась 2-я линия
фортов. Но строительство и реконструкция фортов крепости до начала 1-й мировой
войны не были завершены. В августе 1915 года русское командование, чтобы
избежать окружения, эвакуировало гарнизон и взорвало некоторые укрепления. Во
время Революции 1905-1907 гг. в крепости произошли выступления Брест Литовского
гарнизона 1905-1906 гг. На территории Цитадели, в Белом дворце, подписан
исторический Брестский мир 1918 года.

По
Рижскому мирному договору 1921 года (март) эта территория отошла к Польше. В
сентябре 1939 юла, когда войска фашистской Германии напали на Польшу, часть
казарм Цитадели была разрушена, повреждены здания Белого дворца и инженерного
управления. С повышением мобильности и совершенствованием технического
вооружения армий Брестская крепость как военно-оборонительный комплекс утратила
свое значение. Использовалась для расквартирования частей Красной Армии.

Если бы
городам присваивали звания так же, как людям, Брестская крепость была бы дважды
героем. Потому что в июне сорок первого она отражала уже вторую осаду. Первый
раз гарнизону Брестской крепости пришлось держать оборону в тридцать девятом.
Тогда ее защищали польские войска генерала Плисовского. А нападавшими были все
те же.

Советско-фашистская дружба

В
тридцать девятом, когда Германия напала на Польшу, Брестскую крепость
штурмовали семь раз. Атаки немецкой пехоты поддерживала артиллерия. Но все было
безуспешно. Гарнизон отражал попытки прорыва. Нападавшим казалось, что
противостоит им мощная воинская группировка. А генерал Константы Плисовский
командовал всего лишь тремя батальонами пехоты и батальоном охраны. У него не
было даже ни одного противотанкового орудия. А в город, до которого рукой
подать, уже входила танковая дивизия Гудериана.

13 сентября
Плисовский приказал эвакуировать из Брестской крепости семьи офицеров и
подофицеров, заминировать мосты и подходы к крепости, заблокировать главные
ворота танками. Несколько легких боевых машин, которыми располагал генерал, по
прямому назначению использовать было бессмысленно.

14 сентября части
10-й немецкой танковой дивизии 19-го армейского корпуса выдвинулись к фортам.
Артиллерия обрушила на крепость мощный огонь. Потом на штурм пошла пехота. Но
гарнизон отразил атаку. Под командованием генерала Плисовского было две тысячи
человек. Атакующих пять тысяч. Но крепость держалась. 16 сентября начался
тщательно подготовленный штурм крепости. Его снова отбили. Но в этих боях
генерал Плисовский был ранен.

Брестская
крепость сражалась в осаде трое суток - с 14 по 17 сентября. Она могла бы
держаться и дольше. Но в тот день границу перешла Красная армия. Всем было
ясно, что война обрела иной поворот. И дальнейшее сопротивление, каким бы
героическим оно ни было, только перемелет человеческие жизни и закончится
бессмысленным уничтожением гарнизона. Чтобы сберечь людей, генерал Плисовский
принял решение вывести свои батальоны из обреченной цитадели.

В ночь
на 17 сентября польские военные уходили из крепости под артиллерийским огнем.
Выносили раненых. Не бросали убитых. Те, кто уцелел и добрался до Тересполя,
похоронили погибших на местном кладбище. Там и сейчас в сохранности их могилы.

А с
востока навстречу войскам вермахта уже шли полки комкора Василия Чуйкова. В то
самое время, когда поляки уходили из крепости, в Кремль был вызван посол Польши
Вацлав Гжибовский.

Вермахт —
название вооружённых сил нацистской Германии в 1935—1945 гг. Закон о создании
вооружённых сил был принят спустя два года после прихода к власти Гитлера, 16
марта 1935 года, «вооружённые силы» состоят из сухопутных войск (Неег),
военно-морского флота (кригсмарине) и военно-воздушных сил (люфтваффе).

С 1940
года в состав вермахта вошли также войска СС, которые подчинялись ОКВ только
оперативно и в пределах, определяемых рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером.

Верховным
главнокомандующим вермахта являлся рейхсканцлер Адольф Гитлер.

Заместитель
наркома иностранных дел СССР Владимир Потемкин зачитал ему ноту, подписанную
Сталиным: «Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность
польского государства. Варшава как столица Польши не существует больше.
Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни, это значит,
что польское государство и правительство фактически перестали существовать. Тем
самым прекратили свое действие договоры, подписанные между СССР и Польшей.
Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в
удобное поле для всяческих случайностей и неожиданностей, могущих создать
угрозу для СССР». «Польша никогда не перестанет существовать!» - ответил посол
и отказался принять ноту. Потемкин попытался всучить ноту прямо в руки, но
Гжибовский бросил ее на стол и еще раз повторил: «Никогда!» И вышел из
кабинета, хлопнув дверью. Когда он подъехал к зданию посольства, его ждал
курьер из Наркоминдел - с нотой в руках. Но и там вручить ноту не удалось. Тогда
ее просто отправили в посольство почтой.

В ту же
ночь и в то же время, когда Потемкин читал польскому послу ноту Сталина, в
Кремль был вызван и германский посол граф фон Шуленбург. Его, в отличие от
польского дипломата, принимали как дорогого гостя: не замнаркома с сухим
чтением ноты, а Сталин, Молотов и Ворошилов с хорошими новостями. После
дружеских рукопожатий фон Шуленбургу сказали, что именно сегодня с рассветом Красная
армия перейдет советско польскую границу по всей длине - от Полоцка до
Каменец-Подольска. Посла попросили передать в Берлин дружескую просьбу о том,
чтобы немецкие самолеты не залетали восточнее линии Белосток - Брест - Львов.
Посол пообещал, что никаких неприятных сюрпризов в виде барражирующих самолетов
на пути советских войск не будет.

А утром
«Правда» и «Известия» вышли с текстом советско германского коммюнике на первых
полосах: «Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач
советских и германских войск, действующих в Польше, правительство СССР и
правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют
какой-либо цели, идущей вразрез с интересами Германии или Советского Союза и
противоречащей духу и букве пакта о ненападении, заключенного между Германией и
СССР. Задача этих войск, наоборот, состоит в том, чтобы восстановить в Польше
порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населению
Польши переустроить условия своего государственного существования».

Так
Советский Союз разорвал подписанный еще в 1932 году советско польский договор о
ненападении. Согласно этому договору запрещались помощь и любое содействие
Советского Союза государству, которое нападет на Польшу, и наоборот. Но что там
выполнение международного договора, если речь идет о дележе территорий! Советско-польский
договор о ненападении был забыт в тот же момент, когда Германия предложила
просто поделить Польшу и навсегда стать добрыми соседями.

При этом
советское командование опасалось, что, несмотря на предложение вечной дружбы,
немецкая армия может, как бы невзначай выйти на линию Сталина, и стремительно
двинуло войска на запад. Официально это называлось - защитить братские народы
Украины и Белоруссии. Вначале защитников действительно встречали там радостно.
Советская пропаганда трудилась не зря. Еще задолго до войны с той стороны через
границу бежали иногда группы молодежи. Бежали, чтобы жить в свободной стране.
Но здесь их хватали чекисты и старательно выбивали показания, будто все эти
желторотые юнцы и ошалевшие от страха девчонки польские шпионы. Тех, кто
признавался, расстреливали. Тех, кто допросы выдерживал, отправляли на двадцать
лет в лагеря.

Советско-германский
пакт о ненападении был подписан 23 августа 1939 года. К нему прилагался
секретный протокол о разделе Восточной Европы между Москвой и Берлином. 31 августа
Верховный Совет СССР его ратифицировал. Советский народ, как обычно, ответил
овациями. О секретном протоколе советскому народу, естественно, не доложили. В
ночь на 1 сентября Германия напала на Польшу.

Кстати,
Советский Союз нарушил договор с Польшей о ненападении еще до его
одностороннего разрыва - до 17 сентября, когда послу зачитали советскую ноту.
Спустя неделю после нападения Германии на Польшу, 8 сентября, посла Гжибовского
пригласил Молотов и сказал, что отныне транзит военных материалов в Польшу через
территорию СССР запрещен. А с первого же дня войны Советский Союз любезно
предоставил Германии минскую радиостанцию, чтобы немецкие войска могли
использовать ее в качестве радиомаяка для наведения самолетов, бомбардирующих
Польшу. За эту дружескую услугу Геринг лично поблагодарил наркома обороны Клима
Ворошилова. А когда с Польшей было покончено, прислал ему в подарок самолет.

Устрашение Европы

Брест
был оккупирован 22 сентября. Сразу двумя армиями. С восточной стороны в город
вошла авангардная 29-я танковая бригада под командованием Семена Кривошеина.
Согласно секретному протоколу Брест становился советской территорией. И на
следующий день немецкие войска должны были покинуть город. Но для демонстрации
советско-германской дружбы военачальники решили расстаться красиво. И раз уж
две армии встретились как друзья, как союзники, которые вместе провели успешную
боевую операцию, то по всем традициям это надлежало отметить. И они решили
провести совместный парад. Прощальный - немцы же уходили. Недалеко, на ту сторону
Буга.

Торжества
начались на следующий день после прихода советских войск, 23 сентября, в 16.00.
Обычно парады принимает один человек. На этот раз принимавших, было двое. На
деревянную трибуну в центре Бреста поднялись два командира в парадной форме:
выпускник Казанского танкового училища Хайнц Гудериан и выпускник Военной
академии имени Фрунзе Семен Кривошеин.

Это было
искреннее торжество. Солдаты двух армий на улицах Бреста обменивались
папиросами, офицеры угощали друг друга пивом.

Генерал
Гудериан вспомнит потом эти сентябрьские дни в своих мемуарах: «В качестве
вестника приближения русских прибыл молодой офицер на бронеавтомобиле,
сообщивший нам о подходе их танковой бригады. Затем мы получили известие о
демаркационной линии, установленной министерством иностранных дел, которая,
проходя по Бугу, оставляла за русскими крепость Брест... В день передачи Бреста
русским в город прибыл комбриг Кривошеин, танкист, владевший французским
языком; поэтому я смог легко с ним объясниться... Наше пребывание в Бресте
закончилось прощальным парадом и церемонией с обменом флагов в присутствии
комбрига Кривошеина».

Парад
прошел превосходно. Войска с обеих сторон показали великолепную строевую
выучку. Парадные расчеты шли под звуки Бранденбургского марша. Спустя сорок
пять минут после начала парада на площади зазвучали национальные гимны. Флаг
рейха был спущен. Комбриг Кривошеин произнес по-военному короткую речь.
Советский солдат поднял красный флаг. Парад окончен. Рейх уходит на ту сторону
новой границы. В торжественной обстановке Советскому Союзу передан город Брест.
Как и положено, все завершилось банкетом для высшего руководства. Расставание
удалось на славу. А 24 сентября немецкие войска покинули Брест. Ненадолго.

Этот
парад был не для своих граждан. Не для советского народа. Не для немцев. И уж
тем более, не для жителей Бреста, которые понять не могли, в чьих руках
оказался город, чья здесь власть, и в какой стране они теперь будут жить.
Грохот немецких и советских сапог по брестской брусчатке должен был мощным эхом
отозваться в Европе. Надо было показать всему миру, что появился могучий союз
двух дружественных государств, которые уверенно перекроят не только карту
Польши, но и карту мира. Кусок отрежут для Германии и свою долю - для СССР. С
миром будет так, как было с Польшей.

Парад в
Бресте был не единственным совместным торжеством. В Гродно и Пинске тоже прошли
парады с братанием советских и немецких солдат - правда, менее масштабные, чем
в Бресте. Германия называла их «парадами победителей». СССР называл «парадами
дружбы». В Гродно на такой же, как в Бресте, наспех сколоченной трибуне парад
принимал комкор Василий Чуйков. Занятые немцами города по договору о дружбе и
границах, который вслед пакту о ненападении подписали СССР и Германия,
передавались из рук в руки. Будто вор приносил улов скупщику краденого.

Советские
войска продвигались быстро. Города занимали мгновенно. И дело тут не в боевой
выучке. Никакого серьезного сопротивления на своем пути Красная армия не
встречала. Почему же поляки, отчаянно воевавшие с немцами, даже не попытались
дать отпор такой же агрессии с востока? Они четко выполняли приказ. Верховный
главнокомандующий польскими вооруженными силами маршал Рыдз-Смиглы сразу после
вторжения Советской армии в Польшу направил в войска директиву: «С Советами в
бои не вступать, оказывать сопротивление только в случае попыток с их стороны
разоружения наших частей, которые вошли в соприкосновение с советскими войсками.
С немцами продолжать борьбу. Окруженные города должны сражаться. В случае ,
если подойдут советские войска, вести с ними переговоры с целью добиться вывода
наших гарнизонов в Румынию и Венгрию».

Маршал
прекрасно понимал, что воевать на два фронта страна не сможет. Германия бросила
против Польши полтора миллиона человек (62 дивизии), 2800 танков и 2000
самолетов. Польское войско насчитывало миллион человек (37 дивизий — 31
кадровая и 6 резервных), 870 танков и танкеток и 771 самолет устаревшей
конструкции. Немецкие войска превосходили противника и численностью, и
техникой. Поляки дрались героически. Однако открыть еще один фронт на востоке
их армия уже не могла. И потому решено было не сопротивляться советским
войскам, а вести с ними переговоры. Польское командование уведомило советское
руководство, что действия Красной армии не считает началом войны СССР против
Польши.

Биография Кривошеина С.М.

Семён
Моисеевич Кривошеин родился 28 ноября 1899 года в городе Воронеже в семье
еврея-кустаря. Окончил 7 классов гимназии.

В 1918
году вступил добровольцем в РККА. Участник Гражданской войны.

В 1918—1919
годах — боец 107-го пехотного полка, затем красноармеец 12-го кавалерийского
полка 12-й стрелковой дивизии.

С ноября
1919 года — комиссар эскадрона 34-го кавалерийского полка 6-й кавалерийской
дивизии.

В 1920
году занимал должность комиссара 31, 33 и 34-го кавалерийских полков.

С
окончанием Гражданской войны перешёл с политических на командные должности —
начальник разведки бригады, командир взвода, командир эскадрона в 5-й
кавалерийской дивизии.

В 1926
году окончил курсы командного состава в Новочеркасске.

В
1928—1931 годах — на учёбе в Военной академии имени М. В. Фрунзе.

В 1931
—1933 годах — начальник штаба 7-го механизированного полка 7-й кавалерийской
дивизии.

В
1933—1934 годах — помощник начальника 1-го отдела управления механизации и
моторизации РККА.

В
1934—1936 годах — командир 6-го механизированного полка 6-й кавалерийской
дивизии.

В 1936
году Кривошеин добровольцем принял участие в Гражданской войне в Испании, где
командовал танковыми частями при обороне Мадрида.

По
возвращении из Испании был назначен командиром 8-й механизированной бригады
Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии. Принимал участие в боях с
японцами у озера Хасан в 1938 году.

В 1939
году Кривошеин командовал 29-й легкотанковой бригадой, вместе с которой
участвовал в Советско-польской войне.

22
сентября 1939 года комбриг С. М. Кривошеин совместно с германским генералом Г.
Гудерианом участвовал в церемонии передачи Бреста-над-Бугом (так называемый
«совместный парад в Бресте»).

В 1940
году С. М. Кривошеин участвует в советско-финской войне. 27 февраля 29-я
танковая бригада под его командованием, в составе 256 танков Т-26
перебрасывается из Бреста. 13 марта совместно с 34-м стрелковым корпусом штурмом
овладевает городом Выборг.

По
окончании войны назначен - командиром 15-й моторизованной дивизии.

С
введением генеральских званий в РККА, постановлением Совета Народных Комиссаров
Союза ССР от 4 июня 1940 года Кривошеину присвоено воинское звание
генерал-майор.

В
июне-декабре 1940 — командир 2-й танковой дивизии 3-го механизированного
корпуса, затем — начальник Авто-Бронетанкового управления Прибалтийского
особого военного округа.

С апреля
1941 — командир 25-го механизированного корпуса.

С
началом войны С. М. Кривошеин сражался с германскими войсками на Центральном
фронте.

С октября
1941-го — начальник управления боевой подготовки Главного Авто-Бронетанкового
Управления РККА.

С
февраля 1943 года С. М Кривошеин снова на фронте — командовал 3-м
механизированным корпусом (впоследствии 8-й гвардейский), с которым принял
участие в Курской битве.

21
августа 1943 года генерал-майору Кривошеину С. М. присвоено воинское звание
«генерал-лейтенант танковых войск».

В
октябре 1943-го С. М. Кривошеин был ранен и до февраля 1944-го находился на
излечении.

С 10
февраля 1944 года и до конца войны генерал-лейтенант танковых войск СМ.
Кривошеин — командир 1-го Красноградского механизированного корпуса, который
отличился при форсировании реки Щары, освобождении городов Слоним и Брест. Но
особо — в Берлинской операции и в уличных боях в столице Германии — городе
Берлине.

За
умелое командование корпусом и личное мужество Указом Президиума Верховного
Совета СССР от 29 мая 1945 года гвардии генерал \лейтенанту танковых войск
Кривошеину Семёну Моисеевичу присвоено звание Героя Советского Союза с
вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

По
окончании войны С. М. Кривошеин был назначен командиром 1-й механизированной
дивизии.

В
1946—1950 годах — начальник кафедры тактики Военной академии имени М. В.
Фрунзе.

В
1950—1952 годах — командующий Бронетанковыми и Механизированными Войсками
Одесского Военного Округа.

В
1952—1953 годах — слушатель Высших академических курсов при Военной академии
Генерального штаба.

4 мая
1953 года генерал-лейтенант танковых войск Кривошеин С. М. был уволен в запас.

Проживал
и умер в Москве.

Его
награды:

три
ордена Ленина

три
ордена Красного Знамени

орден
Кутузова 1 -й степени

орден
Суворова 2-й степени

орден
Красной Звезды

Удостоен
звания «Почётный гражданин города Бреста».

Именем
С. М. Кривошеина были названы: теплоход Министерства речною флота улицы в
Воронеже и Бресте.

Биография генерала Гудериана

Гейнц
Вильгельм Гудериан родился в городке Кульме рядом с рекой Вислой, к югу от
Данцига. В то время этот район принадлежал Пруссии. Сейчас это городок Хелмно
на территории Польши. Отец был первым кадровым офицером в роду Гудерианов, что
впоследствии сказалось на выборе Гейнцом карьеры военного.

После
учёбы в кадетском корпусе начал военную службу в феврале 1907 года фенрихом
(кандидат в офицеры) в 10-м егерском батальоне, которым в то время командовал
его отец. В 1907 году прошёл полугодичный курс в военном училище и 27 января
1908 года был произведён в лейтенанты. В 1912 — 13 гг. служил в 3-м телеграфном
батальоне. С октября 1913 года до начала Первой мировой войны учился в военной
академии в Берлине. Первая мировая война

После
начала войны с 3.8.1914 назначен начальником 3-й тяжелой радиостанции 5-й
кавалерийской дивизии (17.9.1914 награждён Железным крестом 2-го класса). С
4.10.1914 начальник 14-й тяжелой радиостанции 4-й армии.

Помимо
Железных крестов, награждён Рыцарским крестом 2-го класса Королевского
вюртембергского ордена Фридриха с мечами и австрийской медалью за военные
заслуги с мечами. Между мировыми войнами

После
Первой мировой войны капитан Гудериан продолжил службу в рейхсвере. С 30 мая по
24 августа 1919 года служил в штабе «Железной дивизии» в Латвии.

С
16.1.1920 командир 3-й роты 10-го егерского батальона, с 16.5.1920 командир
роты 20-го пехотного полка. С 8.9 1920 командир 3-го батальона 17-го пехотного
полка. 16.1.1922 переведен в 7-й автотранспортный батальона в Мюнхене.

С
1.4.1922 служил в 6-й инспекции (автомобильного транспорта) Военного
министерства. С 1.10.1924 инструктор унтер-офицерской школы 2-й пехотной
дивизии в Штеттине. 1.10.1927 переведен в Войсковое управление Военного
министерства, одновременно с 1.10.1928 инструктор по тактике авто-транспортного
инструкторского штаба в Берлине.

С
1.2.1930 командир 3-го автотранспортного батальона. С 1.10.1931 начальник штаба
инспектора автотранспортных войск. Летом 1932 года приезжал в СССР, с
инспекцией в танковую школу «Кама» под Казанью вместе со своим начальником
генералом Лютцем. Между тем сам Гудериан в Казани никогда не учился.

С
1.7.1934 начальник штаба моторизованных войск, с 27.9.1935 —танковых войск. С
27.9.1935 командир 2-й танковой дивизии, дислоцированной в Вюрцбурге.

4.2.1938
назначен командующим танковыми войсками. 1.4.1938 командование преобразовано в
штаб XVI моторизованного корпуса, командиром
которого назначен Гудериан. С 24.11.1938 командующий подвижными войсками. С
26.8.1939 командир XIX
моторизованного корпуса.

По
итогам Французской кампании Гудериан 19 июля 1940 года был произведён в
генерал-полковники.

С ноября
1940 года — командующий 2-й танковой группой. Вторжение в СССР 2-я танковая
группа в составе группы армий «Центр» начала восточную кампанию севернее
Бреста. В боях против Красной армии тактика блицкрига имела феноменальный
успех. Действуя путём прорыва и охвата танковыми клиньями, немецкие войска
стремительно продвигались вперёд: 28 июня пал Минск, 16 июля (по советской
версии — 28 июля) — взят Смоленск, Западный фронт Красной армии перестал
существовать. 17 июля 1941 года Гудериан получает Рыцарский крест с Дубовыми
Листьями.

В этот
момент Гитлер решил поменять общий план кампании и вместо продолжения
стремительного наступления на Москву отдал приказ развернуть танки Гудериана на
юг— на Киев (другая ударная сила группы «Центр», 3-я танковая армия Гота, была
передана группе «Север» для наступления на Ленинград). К 10 августа части 2-й
танковой группы соединились восточнее Киева с 1-й танковой армией группы армий
«Юг» под командованием Клейста. В результате в «Киевском котле» оказался весь
Юго-Западный фронт РККА. Только в плен попало более 500 тыс. советских солдат и
офицеров.

В то же
время, из-за вывода ударных танковых частей с московского направления, темп
наступления на столицу СССР был потерян, что и привело в дальнейшем к срыву
операции «Барбаросса» в целом.

После
начала наступления на Москву, 2-я танковая группа занимает Орёл (3 октября) и
Мценск (11 октября). Однако Тулу взять не удалось.

Позже,
из-за разногласий с назначенным командующим группой армий «Центр» фельдмаршалом
фон Клюге, который постоянно пытался воспротивиться продвижению карьеры
Гудериана, и из-за увода своих танков с опасной позиции вопреки приказу,
Гудериан был отстранён от командования.

26
декабря 1941 года
Гудериан отправлен в резерв Главного командования, 16 января 1942 года назначен
в отдел пополнения штаба 3-го армейского корпуса (в Берлине).

28 феврали
1943 года (после Сталинграда) Гудериан, назначен на должность главного
инспектора бронетанковых войск, ответственным за модернизацию бронетанковых
частей. Он быстро установил хорошие отношения с Альбертом Шпесром, министром
вооружений и снабжения, и обоюдными усилиями они резко увеличили количество
выпускаемых танков. Много изменений было внесено в конструкции танков лично
Гудерианом, который часто посещал с инспекциями заводы, стрельбища и
испытательные полигоны. После неудавшегося покушения на Гитлера в июле 1944 года
Гудериан стал также начальником Генерального штаба сухопутных войск. 28 марта
1945 года, после очередного спора с Гитлером, Гудериан был снят с должности и
отправлен в отпуск. После войны Гудериан был взят в плен американскими войсками
10 мая 1945 года в Тироле. Он был доставлен в Нюрнберг, но выступал на
трибунале лишь как свидетель. Советская сторона хотела предъявить ему обвинения
в военных преступлениях, но союзники с этим не согласились. В 1946 году
Гудериан был помещён в тюрьму в Аллепдорфе, а затем в Нойштадте. В июне 1948
года был выпущен на свободу.

Разведка парадом

Была еще
одна характерная деталь того парада. В то время, когда дружественные войска еще
готовились к совместному празднику, немецкая разведка старательно обследовала
левый берег Буга, который должен был стать границей между Германией и Советским
Союзом. Вместе с красными командирами немцы бродили по укреплениям Брестской
крепости, будто знакомясь с местами, где была одержана победа над польским
гарнизоном. Осматривали разрушенные казематы, брошенную амуницию. А саперы в
это время замеряли глубины, определяли направления, наиболее удобные для форсирования
Буга и Мухавца. Потом, когда 22 июня 1941 года начался переход границы и штурм
Бреста и крепости, немецкие войска действовали на удивление слаженно. Они знали
заранее, на какие площадки высаживать десант, где форсировать реку, куда лучше
всего переправлять артиллерию. И где наиболее, уязвимые места Брестской
крепости.

А в послужном
списке Хайнца Гудериана - Казанское танковое училище и академия Генштаба.
Блестящий офицер прусской школы получил еще и превосходную подготовку в лучших
учебных заведениях вероятного противника. Возможно, у немцев не было бы такого
ошеломительного успеха в начале войны, если бы не это сотрудничество между вермахтом
и высшим командованием Красной армии.

Наша
страна готовила у себя кадры немецких летчиков — будущих асов, Второй мировой
войны. Немцы прекрасно изучили нашу военную технику, были достаточно
осведомлены о последних достижениях советской военной науки. Они знали в лицо
многих военачальников, их сильные стороны и недостатки. И даже территория, на
которой пришлось потом воевать, немцам была хорошо знакома.

В июне
сорок первого немецкие войска оставили Брестскую крепость в тылу, в окружении,
и двинулись дальше. За безрассудную радость, с которой в тридцать девятом
приветствовали в Бресте вермахт, через два года было заплачено жизнями тысяч солдат.
На каждого убитого немца - десять наших. Окруженные, брошенные своим
командованием, они вынуждены были сами останавливать немецкие войска.
Задерживать их на необозначенных рубежах - иногда, может быть, всего на минуту.
Немцы не дошли до Москвы только потому, что наши солдаты взяли на себя тяжкую
работу исправления бездарной политики своего государства.

Долгий путь к мемориалу

Брестская
крепость не остановила немецкие войска, как это преподносилось потом советской
пропагандой. Танковые колонны продвигались в глубь страны. А там, в Бресте,
немцы оставили лишь отдельные части Второй пехотной дивизии вермахта, которым
приказано было добить непокорный гарнизон. Впрочем, гарнизон - это слишком
громкое слово. Многих к началу войны уже не было в крепости. Кого-то вывели в
летние лагеря. Кто-то ушел на маневры или на строительство укрепрайона. В
крепости оставалось от семи до восьми тысяч военнослужащих. Да еще триста
офицерских семей. Кто-то из командиров, опасаясь окружения, поспешил вывести
своих подчиненных. А в крепости оставались в основном хозяйственные
подразделения, медицинская часть, транспортная рота, интендантские команды.
Строевых было мало.

Однако
эти разрозненные подразделения, никем не объединенные, оказали наступающим
немцам неслыханное сопротивление и продержались более месяца. Командиров
высокого ранга среди защитников крепости не было. Самыми старшими по званиям
оставались майор Гаврилов, капитаны Зубачев, Шабловский, Касаткин и полковой
комиссар Фомин. А в основном - командиры рот, взводов, отделений. Они и
организовали почти невозможное в тех условиях сопротивление и держались, пока
были боеприпасы. Защитники погибали под обвалами, под огнем, без надежды на
помощь. Об этом подвиге потом будут ходить только смутные слухи. Многие из тех,
кто чудом выжил, пройдут еще и сталинские лагеря. Плен солдату страна не
прощала.

Солдаты
Войска польского, двумя годами раньше встретившие там войну, покинутыми себя не
считали. С ними был их генерал. Они не писали на стенах: «Умрем, но из крепости
не уйдем». Солдаты достойно выполнили свой воинский долг. И тот, кто отвечал за
них, выполнил свой командирский долг. Взял ответственность на себя и вывел
защитников из осажденной крепости. И с воинскими почестями предал земле
погибших. Всех до единого. Может быть, именно это советская власть ему не
смогла простить.

28
сентября 1939 года генерал Константы Плисовский, командовавший обороной
Брестской крепости, советскими войсками был взят в плен. Его отправили в лагерь
в Старобельске. А через несколько месяцев, расстреляли в здании харьковского
НКВД. В 1996 году приказом министра обороны Польши 6-й бронекавалерийской
бригаде Войска польского присвоено имя генерала Константы Плисовского.

А майора
Гаврилова, защитника Восточного форта, 23 июля 1941 года взяли в плен немцы. Он
был тяжело ранен и настолько истощен, что немцы понять не могли, как он еще мог
стрелять. Плененного Петра Гаврилова на носилках пронесли перед строем, чтобы
солдаты отдали честь герою. Позже эти почести стоили майору десяти лет лагерей.
Героем Советского Союза он станет много лет спустя. Московскому учителю,
сержанту Алексею Романову, защищавшему крепость, немцы почестей не оказывали.
Его нашли без сознания под завалом. Бросили в лагерь военнопленных. В Гамбурге,
когда их вывели на расчистку руин, Алексей Романов бежал. Он пробрался в порту
на шведский торговый корабль и, зарывшись в угольном трюме, доплыл до Стокгольма.
Там полиция передала Романова лично советскому послу Александре Коллонтай. В то
время она уже передвигалась в инвалидной коляске. Услышав историю Романова,
сказала: «Простите, что не могу встать перед вами на колени». Коллонтай помогла
сержанту вернуться домой. Родина сентиментальностью не отличалась. И встретила
его, как и прочих, попавших в плен.

Только
спустя десять лез, когда Хрущев начал возвращать людей из лагерей, защитники
крепости узнали, что они - не преступники. Их воинскую честь спас писатель
Сергей Смирнов. Это он помогал бывшим заключенным, слушал их скупые рассказы и
воссоздавал по деталям почти фантастическую историю. Только благодаря ему, их
все-таки признали героями. Реабилитировали. И наградили. А в Брестской крепости
начали строить мемориальный комплекс, ставший главным объектом советских
экскурсий после Красной площади и Эрмитажа. И имена героев-защитников там
начертали. И монумент возвели. Справедливость восторжествовала.

О том,
что в 1939 году эту же крепость защищали от фашистов другие солдаты, тот
красноречивый мемориал молчит. Будто и не было тридцать девятого, трибуны с
Хайнцем Гудерианом и Семеном Кривошеиным. И тем более не было
советско-германского коммюнике и польского посла, кричавшего «никогда!», и
расстрелянного генерала Плисовского.

Литература

1. М. И. Семиряга. Тайны сталинской
дипломатии. 1939-1941. – М.: Высшая школа, 1992.

2. Мельтюхов М. И. Советско-польские
войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг. Часть третья. Сентябрь
1939 года. Война с запада – М., 2001.

3. Вишлёв О. В. Накануне 22 июня 1941
года. Документальные очерки. – М., 2001.