Ботичелли

Боттичеллибыл современником Леонардо, с ним вместе он работает в мастерскойВерроккио. Несомненно, ему были знакомывсе тонкости перс пективных построений исвето-теневой моделировки, в чем ужеоколо 50 лет изощрялись итальянские художники. Для них научная перспектива и моделировка объема служили мощным средством воссоздания в искусствеобъективной реальности. Среди этиххудожников были подлинные поэты перспективы, и в первую очередь

Пьеро делла Франческа, впроизведениях которого перспективное построение пространства и передача объемапред метов превратились в магическое средство созидания прекрасного. Вели кими поэтами светотени и перспективыбыли и Леонардо и Рафаэль. Но для многих художников - кватрочентистов перспектива превратилась в фетиш, которомуони приносили в жертву все, и преждевсего красоту. Образное воссоздание действительности они зачастую подменяли правдоподобным

воспроизведением ее, иллюзионистским фокусом, обманом зрения инаивно радовались, когда им удавалось изобразить фигуру в каком-нибудь неожи данномракурсе, забывая о том, что такая фигура в большинстве случаев, производитвпечатление неестественной и неэстетичной, то есть в конеч ном счете являетсяложью в искусстве. Таким скучнымпрозаиком был и современник Боттичелли - ДоминикоГирландайо. Картины Гирландайо и его многочисленные фрески производят впечатления

подробных хроник они имеют большое документальное значение, но художественная ценность их весьма невелика. Но среди художников-кватрочентистов былимастера, создавшие из своих полотен сказки их картины, неловкие, чуть смешные,в то же время полны наивного обояния. Таким художником был Паоло Учелло в еготворчестве сильны элементы живой народной фантазии, противополагавшиесякрайностям ренессансного рационализма. Картины Боттичелли далеки от почтилубочной наивности полотен

Учел ло. Даэтого и нельзя было ожидать от художника, приобщенного ко всем тонкостямренессансного гуманизма, друга Полициано и Пико делла Миран дола, причастного к неоплатонизму,культивировавшемуся в кружке Меди чи. Его картины Весна и Рождение Венеры вдохновлены изысканными стихами Полициано может быть, они были навеяныпразднествами при дво ре Медичи, и, очевидно, Боттичелли вкладывал в них какой-то сложный философско-аллегорическийсмысл может

быть, он действительнопытался в образе Афродиты слить черты языческой, телесной, христианской и ду ховной красоты.Обо всем этом до сих пор спорят ученые. Но есть в этих картинах иабсолютная, бесспорная красота, понятнаявсем, именно поэ тому они до сих пор не утратили своего значения. Боттичелли обращается к извечным мотивамнародной сказки, к образам, созданным народной фантазией и поэтомуобщезначимым. Разве может выз ватьсомнение образный смысл высокой женской фигуры в белом платье,

затканном цветами, с венком на золотых волосах, с гирляндойцветов на шее, с цветами в руках и слицом юной девушки, почти подростка,чуть смущенным, робко улыбающимся? Увсех народов, на всех языках этот об раз всегда служил образом весны внародных празднествах на Руси, пос вященных встрече весны, когда молодыедевушки выходили в поле зави вать венки , он столь же уместен, как ив картине Боттичелли. И сколько бы не спорили ученые отом, кого изображает полуобнажен

наяженская фигура в прозрачной одежде, сдлинными разметавшимися во лосами и веткой зелени в зубах - Флору, Весну и Зефира, - образный смысл ее совершенно ясен у древних греков она называлась дриадой илинимфой, в народных сказках Европы -лесной феей, в русских сказках русалкой.И конечно, с какими-то темными злыми силами природы ассоции руется летящаяфигура справа, от взмаха крыльев которойстонут и кло нятся деревья. А этивысокие, стройные деревья, вечно зеленые и вечно цветущие, увешанные

золотыми плодами, - они водинаковой мере могут изображать и античный сад гесперид, и волшебную страну сказок, где вечно царит лето. Обращение Боттичелли к образам народнойфантазии неслучайно. Поэты круга Медичи да и сам Лоренцо широкоиспользовали в своем творчестве мотивы и формы итальянской народной поэзии,сочитая ее с изящной ан тичной поэзией, латинской и греческой. Нокаковы бы ни были политичес кие мотивы этого интереса к народному искусству,особенно у самого ло

ренцо, преследовавшего главным образом демогогические цели, значение его для развития итальянскойлитературы отрицать невозможно. Боттичелли обращается не только ктрадиционным персонажам народных легенд и сказок в его картинах Весна и Рождение Венеры отдельные предметы приобретают характер обобщенныхпоэтических символов. В отли чие от леонардо, страстного исследователя, сфантастической точностью, стремившегося воспроизводить все особенности строениярастений, Ботти челли изображает деревья вообще , песенный образ

дерева, наделяя его как всказке, самыми прекрасными качествами -оно стройное, с гладким стволом, спышной листвой, усыпанное одновременно и цветами и фрукта ми. А какой ботаник взялся бы определить сортцветов, рассыпанных на лугу под ногамиВесны, или тех, которые она держит в складках своегоплатья они пышны, свежи и ароматны, онипохожи и на розы, и на гвоз дики, и напионы это - цветок вообще , самый чудесный из цветов.

Да и в самом пейзаже Боттичелли не стремится воссоздать тот или иной ландшафт он только обозначает природу, называя ее основные, и вечно повторяющиесяэлементы деревья, небо, земля в Весне небо, море, деревья, земля в РожденииВенеры . Это природа вообще , прекрасная и неизменная. Изображая этот земной рай, этот золотой век , Боттичелли выключает из своих картин категориипространства и времени.

За стройными ствола ми деревьев виднеется небо, но нетникакой дали, никаких перспективных линий, уводящих в глубину, за пределы изображенного. Даже луг, по ко торомуступают фигуры, не создает впечатление глубины он похож на ко вер, повешенный на стену, идти по нему невозможно. Вероятно, именно поэтому все движения фигуримеют какой-то особый, вневременнойхарак тер люди у Боттичелли скорее изображают движение, чем двигаются.

Вес настремительно идет вперед, ее ногапочти касается переднего края картины, но она никогда непереступит его, никогда не сделает следую щего шага ей некуда ступить, в картине нетгоризонтальной плоскости, нет исценической площадки, на которой фигурымогли бы свободно дви гаться. Так же неподвижна фигура идущей Венеры слишкомстрого вписана она в арку склоненных деревьев и окружена ореолом зелени. Позы,движе ния фигур приобретают какой-то странно завороженный характер, они ли шены

конкретного значения, лишеныопределенной целенаправленности Зе фир протягивает руки, но не касается Флоры Весна только трогает, но не берет цветы Правая рука Венеры протянута вперед, как будто она хо чет коснутьсячего-то, но так и застывает в воздухе жесты сплетенных рук Граций - это жесты танца в них нет никакой мимическойвыразитель ности, они не отражают дажесостояние их души. Есть какой-то разрыв между внутренней жизнью людей и внешнимрисунком их поз и

жестов. И хотя вкартине изображена определенная сцена, персонажи ее не общаются друг сдругом, они погружены в себя, молчаливы, задумчивы, внутренне одиноки. Они даже не замечают друг друга. Единственно,что их объеди няет это общий ритм, пронизывающий картину, как-бы порывветра, вор вавшийся извне. И все фигурыподчиняются этому ритму безвольные и легкие, они похожи на сухиелистья, которые гонит ветер. Самым яркимвыражением этого может служить фигура

Венеры, плывущей по морю. Она стоит на краю легкой раковины, едва касаясь ее ногами, и ветер несет ее к земле.В картинах эпохи Возрождения человек всегда составляет центркомпозиции весь мир строится вокруг негои для него, и именно он является главным героем драматическогоповествования, активным выразителем со держания,заключенного в картине. Однако в картинах Боттичелли человек утрачивает эту активную роль он становится скорее страдательным эле ментом, он подвержен

силам, действующим извне, он отдается порыву чувства илипорыву ритма. Это ощущение внеличныхсил, подчиняющих че ловека, переставшеговладеть собой, прозвучало в картинахБоттичелли как предчувствие новойэпохи, когда на смену антропоцентризмуРенес санса, приходит сознание личнойбеспомощности, представление о том, что в мире существуют силы, независимыеот человека, неподвласнтые его воле. Первыми симптомами этих изменений, наступивших в обществе, пер выми раскатами грозы, которая несколькодесятилетий

спустя поразила Италию и положила конец эпохе Возрождения, были упадок Флоренции в конце 15 века и религиозныйфанатизм, охвативший город под влияниемпроповедений Савонаролы, фанатизм,которому до некоторой степени под дался и сам Боттичелли, и который заставлял флорентинцев, вопреки здравому смыслу и веками воспитывавшемуся уважению кпрекрасному, бро сать в костер произведения искусства.