Внешняя политика СССР в 1939-1941 гг.: взаимоотношения с Германией

Реферат

"Внешняя политика СССР в 1939–1941 гг.: взаимоотношения с Германией"

Введение

В данной работе будет рассмотрен такой аспект внешней политики СССР 1939–1941 гг., как отношения с Германией. Этот период очень много обсуждается и рождает много историографических споров ввиду сильной политизации исторической науки, засекречивании и фальсификации документов. Существует множество точек зрения относительно политических мотивов СССР и Германии в этот период, столкновение которых привело к тяжелым последствием – войне 1941–1945 гг. Поэтому данная тема, несмотря на постоянное изучение, до сих пор актуальна.

В работе будут собраны результаты анализа исторических исследований таких ученых как С.З. Случ, Л.А. Безыменский, М.И. Мельтюхов, многих других, а также исторических документов (текстов соглашений, телеграмм, записей разговоров и т.д.), собранных в Хрестоматии по Новейшей истории и сборнике документов «Год кризиса 1938–1939. Документы и материалы». Самыми полезными для данной работы оказались исследование М.И. Мельтюхова «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941» и собрание документов Год кризиса 1938–1939. Документы и материалы». На основе фактических данных автор постарается сформировать свою точку зрения на события изучаемого периода.

Основной целью автор считает выяснение того, насколько нападение Германии было ожидаемым для СССР. Попутно он постарается решить следующие задачи: выявить единый последовательный курс СССР на протяжении указанного периода, понять мотивы его деятельности, выявить единый курс Германии и так же понять ее мотивы.

Работа состоит из трех глав, рассматривающих два основных (по мнению автора) периода во внешней политике СССР – до и после заключения пакта о ненападении с Германией – и, собственно само подписание документа и его значение. В первой главе также дан краткий обзор событий конца 1938 года, т. к. без него было бы трудно оценивать международную ситуацию 1939 г.

1. Внешний курс СССР до сближения с Германией

Вступив в 1934 году в Лигу наций, СССР старался использовать любую возможность для укрепления условий Версальского договора. Для этого он предлагал проект создания системы коллективной безопасности, а также ряд региональных пактов о ненападении и взаимопомощи между миролюбивыми государствами.

Эти попытки не увенчались успехом. Советский Союз смог добиться лишь заключения соглашений о взаимопомощи с Францией и Чехословакией, не подкрепленных военными конвенциями. Создать же мощный единый фронт (проект Восточного пакта), который вполне мог противостоять развитию агрессоров, так и не удалось – предложение не встретило поддержки Англии, Германии, Италии и Польши.

Многократное нарушение Германией военных статей Версальского договора не привело ни к каким серьезным действиям против нее со стороны Лиги Наций. Занятая ведущими европейскими державами – Англией и Францией – позиция нейтралитета и проводимая ими политика «умиротворения» по сути были попустительством растущей агрессии Германии и союзных с ней Италии и Японии.

В конце 1938 года в результате обострения чехословацкого вопроса Германии была сделана еще одна уступка: в результате Мюнхенского соглашения (в советской литературе часто – Мюнхенский сговор) 29 сентября 1938 года ей отдали Судетскую область. Сделано это было без добровольного на то согласия чешского правительства: оно подписывало соглашение под давлением правительств Англии, Франции, Италии и Германии уже после того, как те составили и подписали его. «Чехословакия стала разменной картой в политике умиротворения Германии и базой нового компромисса. Английское руководство исходило из того, что слабая Германия не хочет, а сильная Франция не может пойти на закрепление британской гегемонии. Поэтому было необходимо усилить Германию, ослабить Францию, а заодно изолировать СССР, который 21 сентября вновь предложил провести конференцию для выработки мер против агрессии» [I. 9. гл. 2]

СССР остался верен соглашению о взаимопомощи 1935 года: пообещал помочь чехословацкому народу отстоять свои интересы и двинул свои войска к западной границе. [II. 1]

Англия и Франция за содействие в переговорах получили от Германии декларации о ненападении, Англия рассматривала Мюнхенское соглашение как фундаментальную основу для дальнейшего англо-германского компромисса по всем кардинальным проблемам. А оно вместе с признанием Францией итальянской оккупации Эфиопии нанесло решающие удары по Версальской системе. К 1939 году в Европе развернулся политический кризис: появились новые центры силы – Германия и Италия. Вчерашние же ведущие державы, пасуя перед агрессивной политикой фашистских государств, стали терять влияние.

После заключения Мюнхенского договора Германия начала активную дипломатическую деятельность в Польше и создали там так называемый «данцигский кризис». Под прикрытием идеи ликвидации «несправедливости Версаля» немцы осуществляли открытую агрессию против Польши. Данциг – согласно Версальскому договору – вольный город под управлением Лиги наций. Находился в таможенной зоне Польши. Польша имела право вести иностранные дела Данцига, кроме того ей был предоставлен «польский (данцигский) коридор» – полоска земли длиной в 16 км, дававшая Польше доступ к Данцигу – крупному порту на Балтике. Немцы требовали отдать «коридор» и Данциг Германии (большинство его населения составляли немцы). Позже окончательный отказ Польши удовлетворить их требования послужил Германии формальным поводом к началу войны. [I. 8]

27 ноября Польша подписала с СССР коммюнике о нормализации отношений, но заверила Германию, что оно распространяется только на двусторонние советско-польские отношения и не вовлекает СССР в решение европейских проблем. [I. 9. гл. 2]

Видно, что Польша старалась особо не сближаться с Германией – это могло привести к утрате независимости, но и слишком близкая «дружба» с СССР вызывала ее опасения по той же причине. Но географическое положение Польши между двух великих (и опасных держав) в непосредственной к ним близости заставляло ее стараться нормализовать отношения с обеими.

Германия так же балансировала между Востоком и Западом: старалась поддерживать контакты как с Англией и Францией, так и с СССР. В конце 1938-начале 1939 Германия старается наладить экономические отношения с Советским Союзом. Практически без обсуждений продлен торговый договор, продолжается обсуждение 200-миллионного кредита – Германия готова сделать множество уступок СССР ради установления прочных экономических связей. Возможно, это связано с ухудшением экономической обстановки в Германии. [II. 2] Кроме того, подписав соглашение с Англией о поставках угля, Германия 20 января уведомила СССР о том, что в Москву 30 января прибудет германский представитель для ведения экономических переговоров. Стремясь поднять значение СССР в Европе, советская сторона 27 января инициировала проникновение сведений об этом в английскую печать. Опасаясь ухудшения отношений с Англией, Германия 28 января заявила о переносе срока переговоров. Естественно, СССР не понравились оглядки Германии на Англию и переговоры, хотя и не были прекращены, продолжались довольно вяло. [I. 20. С. 85–89;]

Внешний курс политики СССР был уточнен заместителем наркома иностранных дел СССР В. Потемкиным в статье «Международная обстановка второй империалистической войны». Он позиционировал доктрину Советского Союза как исходящую из того, что Вторая мировая война уже началась, так как во второй половине 30-х гг. был предпринят ряд военных акций, изменивших обстановку в мире. Эти события разделили главные капиталистические державы на агрессоров (Германия, Италия, Япония) и тех, кто попустительствует агрессии (Англия, Франция, США). Хотя это попустительство наносит ущерб интересам западных держав, оно является политикой, направленной на столкновение агрессоров и СССР, который есть оплот революции и социального прогресса. Англия и Франция идут на уступки Германии и Италии, поскольку опасаются краха фашистских режимов, которые может сменить большевизм. [I. 20. С. 109–112.]

Весна – лето 1939 года в истории именуются периодом весенне-летнего кризиса. 15 марта 1939 года фашистская Германия, разорвав Мюнхенское соглашение, оккупировала Чехословакию. 17 марта 1939 года гитлеровское правительство нотами известило правительства других стран, что чешские земли «принадлежат отныне к территории Великой Германской империи и поступают в качестве «протектората Богемия и Моравия» под ее защиту», пытаясь представить этот агрессивный акт как шаг, направленный к укреплению мира в Европе. В своей ноте, направленной в ответ правительству Германии, советское правительство заявило о непризнании включения Чехии (а также создания «самостоятельной» Словакии) в состав Германской империи, назвав его «произвольным, насильственным, агрессивным». [II. 3]

Франция и Англия в ответ на расширение фашистских государств (Италия в апреле оккупировала Албанию) предоставили «гарантии независимости» Польше, Румынии, Греции и Турции. По мере возбуждения общественного мнения Лондон и Париж ужесточили свою позицию и 18 марта, как и СССР, выразили протест действиями Германии, из Берлина были отозваны «для консультаций» английский и французский послы. США также не признали аннексии и заморозили чехословацкие активы в своих банках. То же формально сделала и Англия, но чехословацкое золото было тайно возвращено в Прагу. [I. 5. С. 272–274, 289–291; I.10. С. 160–196; I.14]

21 марта СССР предложил созвать конференцию с участием СССР, Англии, Франции, Польши, Румынии и Турции для обсуждения восточноевропейской экспансии Германии. Англия выдвинула контрпредложение о подписании англо-франко-советско-польской декларации о консультациях в случае агрессии. В ходе обсуждения выяснилось, что многие страны (особенно восточноевропейские) не одобряют содействия с Москвой, переговоры были безрезультатны и их отложили. Та же участь ожидала и англо-советские экономические контакты 23–27 марта. [I. 9. Гл. 2]

Мы видим, что к весне 1939 года СССР оказался в определенной политический изоляции: Германия продолжает с СССР экономическое сотрудничество, но дипломатических переговоров не ведет; Восточная Европа боится большевистского режима даже больше, чем фашистского, а Западная не хочет портить отношения с Восточной.

Германия же, судя по всему, с помощью экспансии на восток воздает себе тылы для нападения на западноевропейские страны.

В апреле Англия и Польша дали друг другу взаимные гарантии государственной границы, подкрепленные военной конвенцией, вторая окончательно отказала Германии в территориальных уступках. Германия стала серьезно и открыто готовиться к войне, Гитлером была утверждена «Директива о единой подготовке вооруженных сил к войне на 1939–1940 гг.» [I. 9. гл. 2]

Действия Германии, явно аннулировавшей для себя условия Мюнхенского договора, видимо, серьезно обеспокоили Англию и Францию. Скорее всего, их правительства стали опасаться того, что немцы также легко забудут и о мирных соглашениях с ними. Это вынудило их начать изучение позиции СССР и прощупывание почвы для установления дипломатических отношений. Германия не отставала.

11 апреля Германия предприняла зондаж позиции СССР на предмет улучшения отношений, но советская сторона предпочла занять выжидательную позицию. В тот же день Англия запросила СССР, чем он может помочь, в случае необходимости, Румынии, над которой нависла угроза порабощения Германией. 14 апреля Франция предложила СССР обменяться письмами о взаимной поддержке в случае нападения Германии на Польшу и Румынию на основе советско-французского договора о взаимопомощи 1935 г. Одновременно Париж приглашал Москву внести собственное предложение о сотрудничестве. В тот же день Англия предложила СССР заявить о поддержке своих западных соседей в случае нападения на них. 17 апреля в ответ на предложения Англии и Франции СССР предложил этим странам заключить договор о взаимопомощи. [I. 4. гл. 3]

В современной историографии основная дискуссия продолжается по вопросу о целях СССР на этих переговорах. Как правило, считается, что советское руководство ставило перед своей дипломатией три основные задачи: 1) предотвратить или 2) оттянуть войну и 3) сорвать возможный единый антисоветский фронт. М.И. Панкрашова, отмечая, что Англия и Франция исходили в своих действиях из заинтересованности СССР в сохранении «санитарного кордона», указывает, что Советский Союз был заинтересован в ликвидации этого «кордона» (т.е. изменении статус-кво в Восточной Европе), поскольку его западные соседи могли, по мнению автора, сговориться с Германией на антисоветской основе. В.Я. Сиполс, наоборот, полностью отклоняет эту версию, заявляя, что СССР был заинтересован в сохранении положения дел в Восточной Европе. Если сторонники официальной советской версии считают, что стратегической целью советского руководства летом 1939 г. было обеспечение безопасности СССР в условиях начавшегося кризиса в Европе, то их критики отмечают, что советская внешняя политика способствовала столкновению Германии с Англией и Францией, что было необходимо для успеха дела расширения зоны «социализма», поскольку возникновение войны в Европе открывало дорогу к достижению «мировой революции». По мнению ряда авторов, с марта 1939 г. СССР получил возможность выбирать, с кем ему договариваться, а следовательно, вовсе не находился в международной изоляции, поскольку в переговорах с ним были заинтересованы и Англия с Францией, и Германия. [I. 9. гл. 2]

Автор данной работы продолжает придерживаться здесь своей точки зрения, а именно говорить о том, что СССР был-таки изолирован, ибо на переговоры с ним шли вынужденно и неохотно, да и переговоры, как будет видно дальше, не были особо успешными. Что до целей СССР на переговорах – они скорее всего в первую очередь все-таки заключались в сохранении мира или хотя бы оттягивании войны. Советское правительство не могло не видеть, что война уже назревает, а страна была к ней явно не готова, война бы помешала Союзу развиваться и увеличивать свое влияние на международной арене. А сохранение Версальской системы его касалось не так явно, как остальную Европу: во время подписания Версальского договора представители СССР не присутствовали, по этому, по сути, его интересы напрямую не затрагивались, хотя необходимость вступать в войну при определенном ее развитии была очевидна. Война была крайне нежелательна для государства, однако, не исключено, что в ходе ее правительство планировало упрочить свои позиции в Европе и действительно расчистить путь социалистической революции.

5 мая Германия заявила об удовлетворении требований СССР относительно возобновления поставок из Чехии. 10 мая в Берлине было решено активизировать зондажи СССР, но в ходе контактов 9, 15 и 17 мая советская сторона отмечала, что именно от Берлина зависит улучшение двусторонних отношений. В течение мая Германия, Франция и Англия пытались вести между собой переговоры, постоянно оглядываясь друг на друга: стоило Англии проявить активность в Москве, туда тут же писала Германия, в ответ на что Англия предупреждала о возможном ухудшении экономических англо-германских отношений, та отступалась от Москвы и так далее. Москва заняла позицию отстраненного ожидания. [I. 5. T.I.C.371]

2 июня возобновились советско-германские экономические контакты, а СССР вручил Англии и Франции новый проект договора. Теперь камнем преткновения стали Прибалтийские республики: они отказались от гарантий Англии, Франции и СССР и заключили пакты о ненападении с Германией, а СССР отказывались присоединяться к англо-французскому соглашению без гарантий Прибалтике. Но переговоры с Западом стали теперь регулярными. С Германией продолжались экономические переговоры, от дипломатических же шагов Берлин воздерживался. [I. 5. Т. 2. С. 5–6, 17]

До конца июня Париж, Москва и Лондон пересылались письмами и телеграммами, послы и полпреды встречались, но ничего конструктивного из этих переговоров не вышло – каждая страна твердо отстаивала свою позицию и не хотела идти на уступки. С начала июля Англия, Франция и СССР продолжали пытаться договориться об условиях тройственного союза, дать гарантии Прибалтике и дать определение «косвенной агрессии». Но СССР отказался гарантировать Голландию и Люксембург, а определение «косвенной агрессии» не устраивало Лондон и Париж. Кроме того Союз настаивал на подкреплении тройственного договора военными соглашениями, к чему отнюдь не стремились Англия и Франция. На фоне этих споров Германия снова стала предлагать СССР отношения на его условиях, каждый факт оживления переговоров между Лондоном, Парижем и Москвой провоцировал очередное с каждым разом все более заманчивое предложение Берлина (он делал нажим на экономику). [I. 5. Т. 2]

В начале августа в Москву прибыли англо-французские представители, т. к. текст соглашения был уже отработан, однако СССР настаивал на своем определении «косвенной агрессии», а Англия с Францией снова наотрез отказывались его принимать. Дело было в том, что без этого определения договор не отвечал условию взаимности – Лондон и Париж стремились свести на нет свои обязательства перед Москвой. Кроме того, в то время как СССР собрал представительную именитых представителей из военной верхушки, европейцы прислали людей, не имеющих письменных политических полномочий – видно, что они готовились к очередным бесплодным обсуждениям. В итоге они так и уехали ни с чем. [I. 2]

Германия в это время представила Союзу более-менее ясный план сотрудничества: заключить экономическое соглашение, расширить культурно-научный обмен и перейти к дружественным политическим отношениям, в ходе которых разграничить сферы интересов в Восточной Европе. Москва в целом одобрила эти идеи и 4 августа согласилась продолжить обмен мнениями с Германией, но прежде следовало подписать экономический договор. 8–10 августа СССР получил сведения о том, что интересы Германии распространяются на Литву, Западную Польшу, Румынию без Бессарабии, но, в случае договоренности с Берлином, Москва должна будет отказаться от договора с Англией и Францией. 11 авгита советское руководство согласилось на постепенные переговоры по этим проблемам в Москве. В тот же день в СССР прибыли военные миссии Англии и Франции, на переговорах с которыми 14 августа был поднят вопрос о проходе Красной Армии через Польшу и Румынию, и 17 августа переговоры были прерваны. 13 августа Германия уведомила СССР, что согласна вести переговоры в Москве, но просила ускорить их начало. [I. 5. Т. 2. С. 153–163, 175, 177, 178–180, 182–183, 184–188, 191–208, 209, 210–229, 235–246, 256–269, 292–301. 305–311; I. 7. С. 393–395]

СССР предложил Германии обсудить проблемы гарантий Прибалтийских стран, нормализации советско-японских отношений и пакта о ненападении. Германия приняла все предложения СССР и вновь предложила ускорить переговоры путем приезда Риббентропа в Москву. Приняв к сведению это заявление Германии, СССР предложил сначала подписать экономический договор, а потом договориться о пакте и протоколе. 19 августа Германия сообщила о своем согласии «учесть все, чего пожелает СССР» и вновь настаивала на ускорении переговоров. Советская сторона настаивала на постепенном развитии событий, передала в Берлин проект пакта о ненападении и дала согласие на приезд Риббентропа 26–27 августа. В тот же день было подписано советско-германское экономическое соглашение, о чем было сообщено в прессе, поскольку этим стороны старались оказать давление на Англию и Францию. [I. 9. Гл. 6]

В это время Англия и Франция пытались «уговорить» Польшу согласиться на проход Красной Армии через свою территорию, но она оставалась непреклонна.

2. Пакт о ненападении и его политическое значение

Оценивая сложившуюся ситуацию, Сталин в своей речи перед членами политбюро 19 августа заявил, что «Если мы примем предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, конечно, нападет на Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным. В этих условиях у нас будет много шансов остаться в стороне от конфликта, и мы сможем надеяться на наше выгодное вступление в войну». Возникновение войны в Европе открывает перед СССР «широкое поле деятельности для развития мировой революции». Поэтому «в интересах СССР – Родины трудящихся, чтобы война разразилась между Рейхом и капиталистическим англо-французским блоком. Нужно сделать все, чтобы эта война длилась как можно дольше в целях изнурения двух сторон. "[I. 9. Гл. 6]

21 августа в 11 часов началось последнее заседание в ходе англо-франко-советских военных переговоров, в ходе которого стало ясно, что переговоры зашли в тупик. В тот же день Молотову передали телеграмму от Гитлера «господину И.В. Сталину», в которой фюрер сообщал о своем согласии с советским проектом пакта о ненападении и о готовности выработать «дополнительный протокол» в ходе визита в Москву «ответственного государственного деятеля Германии». Сославшись на угрозу германо-польского кризиса, Гитлер предлагал «принять моего министра иностранных дел во вторник, 22 августа, но не позднее среды, 23 августа. Министр иностранных дел имеет всеобъемлющие и неограниченные полномочия, чтобы составить и подписать как пакт о ненападении, так и протокол». Советское правительство согласилось принять Риббентропа 23 августа. Тем не менее формально переговоры с Англией и Францией прерваны не были. 22 августа советская пресса сообщила о предстоящем визите Риббентропа в Москву для заключения пакта о ненападении, одновременно СССР информировал Англию и Францию, что «переговоры о ненападении с Германией не могут никоим образом прервать или замедлить англо-франко-советские переговоры» [I. 5. Т.2. С. 302–303, 305].

23 августа в Москву прибыл Риббентроп, и в ходе переговоров со Сталиным и Молотовым в ночь на 24 августа были подписаны советско-германский пакт о ненападении, известный также как пакт Молотова – Риббентропа, и секретный дополнительный протокол, определивший сферы интересов сторон в Восточной Европе. К сфере интересов СССР были отнесены Финляндия, Эстония, Латвия, территория Польши к востоку от рек Нарев, Висла и Сан, а также Бессарабия. После подписания пакта переговоры с Англией и Францией были прекращены.

Советско-германский пакт считается одним из ключевых поворотных моментов политической предвоенной картины. Разными странами он был встречен с неприязнью (Англия, Франция), опасением (страны Восточной Европы) или недоумением, которое переросло в протест (фашистская Япония, правительство которой в ответ на заключение пакта ушло в отставку). [I. 12]

Существует множество версий причин заключения этого пакта, противоречащего Антикоминтерновскому соглашению, инициатором которого являлась Германия – в этих условиях советско-германские мирные отношения кажутся нелогичными.

В традиционной отечественной историографии придерживаются точки зрения о стремлении СССР избежать войны с Германией. Зашедшие в тупик переговоры с Лондоном и Парижем перекрыли СССР пути к объединению с ними, Восточная Европа продолжала бояться, США, оставаясь в стороне, следили за событиями в Европе, не проявляя особой активности, Италия и Япония были участницами Антикоминтерновского соглашения и были явно негативно настроены по отношению к Союзу. Таким образом он оказался в окончательной изоляции. Отказ от заключения пакта ставил страну под угрозу в случае войны оказаться один на один с огромным антисоветским фронтом. Москве нужно было получить хотя бы отсрочку.

Другие исследователи считают, что договор стал проявлением экспансионистских устремлений Сталина, который стремился столкнуть Германию с «западными демократиями» и занять позицию «третьего радующегося», а после их взаимного ослабления – советизировать Западную Европу. [I. 11. C.7] С.З. Случ, полагающий, что Сталин видел в Германии, прежде всего, «естественного союзника» в борьбе с капиталистическим миром, так характеризует договор: «По существу, континентальная Европа еще до начала второй мировой войны была поделена между двумя диктаторами, представлявшими на международной арене модели во многом схожего поведения – политический гангстеризм нового типа, различавшиеся разве что масштабами и степенью лицемерия» [I. 17. C. 110]

Есть также версия об имперских мотивах Сталина. Эта точка зрения объясняет действия Сталина исключительно прагматически-имперскими соображениями. Согласно ей, Сталин некоторое время выбирал между Германией, с одной стороны, и Великобританией и Францией, с другой, но, столкнувшись с недобросовестностью последних, предпочёл остаться в стороне от войны и воспользоваться выгодами от «дружбы» с Германией, прежде всего утвердив политические интересы СССР в Восточной Европе. Такое мнение высказал Уинстон Черчилль непосредственно после подписания договора. Как полагает профессор истории Ирландского университета Джеффри Робертс, политика СССР заключалась в том, чтобы на основе соглашения с Германией добиться ограниченной сферы влияния, которая позволила бы гарантировать первоочередные потребности безопасности страны, главным образом, удержать страну от втягивания в войну и ограничить экспансию Германии на восток. [I. 13]

Существует мнение о том, что Сталин не был сторонником политики «коллективной безопасности», которую проводил нарком иностранных дел Литвинов. Эту идею подкрепляют слова Сталина, произнесенные 2 сентября 1939 года – сразу после начала Второй мировой: «Война идет между двумя группами капиталистических стран (бедные и богатые в отношении колоний, сырья и т.п.) за передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если бы руками Германии было расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии). Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расшатывает, подрывает капиталистическую систему. <…> Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. <…> Что плохого было бы, если бы в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую систему на новые территории и население?» [I. 19]

Автор реферата в основном согласен с традиционной точкой зрения советской и российской историографии о попытке Союза избежать или оттянуть войну. Однако также солидарен с тем, что Сталин не мог не преследовать целей усиления влияния. Раздел сфер влияния обеспечивал своеобразный заслон от германской экспансии и позволял проводить свою, не вступая в конфликт с Берлином. Что до использования войны в качестве ослабляющего западноевропейские державы фактора, это тоже вполне логично исходя все из тех же соображений безопасности – неприятие Западом советского режима было очевидно, а иметь слабых противников, пока страна развивается, несомненно выгодней, чем бояться вторжения действительно великих держав.

Продолжается дискуссия по вопросу о заинтересованности Германии в заключении пакта с СССР. Так, А.Н. Яковлев считает, что Германия не слишком стремилась к соглашению с СССР, так как могла выбирать между договоренностью с ним или с Англией. При этом автор отмечает неизученность вопроса о готовности Германии к войне с Советским Союзом в 1939 г. [I. 1. С. 5–16] По мнению ряда авторов, летом 1939 г. Германия находилась в очень сложном положении, поскольку стремилась достичь внешнеполитической изоляции Польши в предстоящей войне и получить гарантию от войны на два фронта, а значит была заинтересована в пакте сильнее, чем Советский Союз, именно поэтому она и была инициатором соглашения с СССР, к войне с которым она была не готова. [I. 18. С. 87; I. 16. С. 8–17]

Автор данной работы склонен считать, что Германия просто хотела нейтрализовать СССР на время нападения на Польшу, связав его мирными обязательствами. Таким образом Берлин старался локализовать конфликт.

3. Взаимоотношения Германии и СССР после заключения пакта Молотова – Риббентропа

После начала войны против Польши Германия всячески акцентировала внимание общественности на германо-советской «дружбе», что должно было удерживать Англию и Францию от вмешательства в германо-польский конфликт. 3 сентября в Берлине произошло вручение верительных грамот советского посла в Германии А.А. Шкварцева. На церемонии Шкварцев и Гитлер заверили друг друга от имени своих стран, что выполнят свои обязательства по договору о ненападении. В сентябре Советский Союз отказал Польше в поставках военных ресурсов, сославшись на опасность втягивания в войну и разрешил немецким судам заходить в порты Мурманска и Санкт-Петербурга, к последнему был также организован подвоз немецких грузов по железной дороге. На советско-польской границе был установлен режим усиленной охраны. Более двух с половиной миллионов человек были призваны на «Большие учебные сборы». Германия долго склоняла Союз к развертыванию военных действий на территории Польши, Москва же ждала, когда Варшава будет взята немцами. 17 сентября СССР ввел войска на территорию Польши (немцы заверили, что Варшава уже фактически пала) под предлогом защиты трудящихся поляков, украинцев и белорусов, оказавшихся «порабощенными капиталистами» и установления порядка и спокойствия.

28 сентября был подписан «Договор о дружбе и границе» между СССР и Германией (там территория «бывшего Польского государства делилась на сферы интересов договаривающихся, а не на части их территории). Также был взят курс на расширение экономических связей в условиях экономической блокады Германии, устроенной Англией. [I. 9. Гл. 3]

К концу года в советской прессе стали публиковаться советско-германские призывы скорее закончить войну, а в одном из интервью Сталин возложил ответственность за разжигание войны на Англию и Францию. [II. 4] Этот тезис провели в международную коммунистическую пропаганду.

В декабре было установлено грузовое железнодорожное и воздушное сообщение с Германией, на год продлено торгово-платежное соглашение. В январе 1940 был наконец урегулирован вопрос балансировки советско-германских поставок. В условиях войны с Англией и Францией Германия добилась от СССР ускоренных поставок сырья, превышавших немецкие. Для баланса Берлин договорился о предоставлении Москве немецкого опыта военных разработок.[1]
[I. 5. Т. 2]

Несмотря на широкое экономическое сотрудничество, СССР продолжал заявлять о своем нейтралитете относительно европейской войны (война с Финляндией затрагивала двусторонние с ней отношения).

В марте 1940 наступило охлаждение в советско-германских отношениях – Москва старалась не подпитывать подозрение европейской общественности о сильном сближении с Берлином. Кроме того немцы задерживали поставки – СССР также приостановил свои и несколько нормализовал экономические отношения с Англией, когда та в очередной раз выступила с такой инициативой.

В начале апреля 1940 немецкие войска заняли Скандинавию, что обезопасило СССР от англо-французского нападения с севера (о планах антисоветской акции советское правительство догадывалось давно). Таким образом Германия ликвидировала кризис отношений с СССР, поставки были разморожены. Кроме того, был урегулирован и ряд более мелких вопросов. «Господин Молотов был сама любезность, – докладывал в Берлин Шуленбург. – Я должен признаться, что абсолютно поражен такой переменой». Видимо, начало боев в Норвегии убедило советское правительство, что никакого сговора Германии и Англии не будет, а западные союзники связаны боями в Скандинавии. [I. 9. Гл. 6]

После капитуляции Франции Англия начала более активные попытки «подружиться» с СССР, т. к. США не очень охотно отозвались на ее призывы к антигерманскому союзу. Союз на торговые переговоры шел, не спеша, однако, отказываться от своей позиции нейтралитета. Англия старалась охладить советско-германские отношения, а лучше – втравить СССР в войну против Германии. СССР же был заинтересован в продолжении войны на Западе, поэтому не спешил развивать сотрудничество с Англией. К тому же Германия публиковала трофейные секретные англо-французские документы, в которых содержались планы антисоветской кампании, что еще более ухудшило отношение Москвы к западным союзникам.

Тем временем СССР и Германия вели военно-морское сотрудничество. Еще осенью немцам была предоставлена военно-морская база Западная лица. После оккупации Норвегии ее перенесли к мысу Святой нос восточнее Мурманска. Кроме того СССР обеспечил проводку по Севморпути немецкого рейдера «Комет», который, выйдя в тихий океан потопил 9 судов и захватил множество ценного груза.

В Берлине отмечали, что СССР старается не допустить особого усиления Германии и следили за маневрами Англии. США явно не собирались воевать, зато опасность исходила из возможного сближения Англии с Союзом. В июле Германия перебросила часть войск на восточные границы, сообщив об этом в Москву. В июле в Германии начали готовить операцию против СССР, хотя Гитлер тогда еще не определился в отношениях с Советами. [I. 3. Т.2, С. 59–61; I. 6. T.I. С. 664–666.]

Когда в Берлине поняли, что для операции «Морской лев», направленной на разгром Англии, недостаточно боевых ресурсов, Гитлер предложил в корне изменить тактику. «Мы не будем нападать на Англию, а разобьем те иллюзии, которые дают Англии волю к сопротивлению… Надежда Англии – Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка также отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии… Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. Вывод: В соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок – весна 1941 г. "[I. 3. Т.2. С. 80–81.]

Советское военное командование в глубокой тайне продолжало разработку плана войны с Германией и ее возможными союзниками. Введение в научный оборот документов советского военного планирования показало, что Германия продолжала рассматриваться как вероятный противник №1, несмотря на имитацию сближения с ней. Видно, что пакт 23 августа 1939 г. не привел к изменениям в стратегическом планировании СССР, сформулированном еще в 1938 г.

Отношения Германии и СССР охлаждаются: возникли разногласия по поводу включения Прибалтийских стран в Союз, переселения немцев из Бессарабии и попыток СССР вмешаться в Балканскую политику. Кроме того Германия без сообщения о том советскому правительству заключила договор с Финляндией о проводе войск на север.

27 сентября Германия, Италия и Япония заключили тройственный пакт, в котором оговаривалось сохранение политического статуса отношений с СССР. В октябре Риббентроп приглашает Молотова в Берлин на переговоры и предлагает Союзу присоединиться к Тройственному пакту для эффективного продолжения войны с Британией. [I. 9. гл. 6]

12–14 ноября в Берлине состоялись советско-германские переговоры. В ходе них рассматривались условия вступления СССР в антианглийский союз. После обсуждения итогов переговоров Советский Союз был готов принять договор при выполнении ряда условий, а именно: во-первых, германские войска должны немедленно покинуть Финляндию, а СССР гарантирует мирные отношения с этой страной и защиту германских экономических интересов. Во-вторых, в ближайшее время должен быть заключен договор между СССР и Болгарией о взаимопомощи и созданы военно-морские базы с гарнизонами в районе Босфора и Дарданелл для размещения советских войск. В-третьих, зона к югу от линии Баку–Батуми «в сторону Персидского залива признается центром территориальных устремлений» СССР. В-четвертых, Япония должна отказаться от своих прав на нефтяные и угольные концессии на Северном Сахалине.

Некоторые исследователи считают, что, выдвигая заведомо неприемлемые для Германии условия, СССР высказывал свой «вежливый отказ». М.И. Семиряга считает, что именно он и послужил поводом к войне 1941–1945. [I. 15] Другие же исследователи уверены, что переговоры использовались обеими сторонами только для уточнения отношений и намерений друг друга. [I. 9. гл. 6]

В конце 1940 г. СССР, стараясь проверить честность Германии насчет учета советских и итальянских интересов на Балканах и использовать разногласия между Римом и Берлином в своих целях, стал вести переговоры с Италией. В их ходе выяснилось, что Италия практически ничего не решает самостоятельно, и ее и советские интересы учитываются только на словах.

В ноябре 1940-марте 1941 стало точно ясно, что основным объектом разногласий Москвы и Берлина являются Балканы. А после присоединения Болгарии к Тройственному пакту стало очевидно и то, что интересы СССР в Европе Германию более не интересуют. В военном плане Красной Армии на случай войны с Германией был установлен точный срок ее начала – 12 июня 1941. Однако это не мешало странам внешне демонстрировать нормальные отношения, был урегулирован вопрос о включении Прибалтики в состав СССР и было заключено торговое соглашения до августа 1942 г. В мае-июне 1941 года Германия и СССР активизировали свои поставки.

В мае Москва предлагала Берлину вновь начать обсуждать присоединение Союза к Тройственному пакту, но тот, видимо уже окончательно решил воевать и не давать русским отсрочки для лучшей подготовки к войне – Германия не поддержала идею переговоров. [I. 9. гл. 6]

Итак мы видим, что после заключения пакта о ненападении СССР и Германия старались добросовестно соблюдать его а также последующие торговые соглашения. В период с осени 1940 по лето 1941 видно очень активное экономическое сотрудничество. При этом СССР продолжал сохранять военный нейтралитет, который был ему, несомненно, выгоден: будучи нейтральной страной, он мог поставлять сырье и готовую продукцию всем воюющим странам. Являясь фактически единственным посредником в экспорте восточных товаров в Германию, он имел с этого большой доход и большую свободу в установлении условий этого посредничества.

В своем нейтралитете Союз продолжает лавировать между Англией и Германией, стараясь «никого не обидеть» даже при явных антисоветских настроях Англии. При этом он не забывал о своих территориальных интересах, ведя борьбу за влияние на Балканах и в Прибалтике. Именно территориальные конфликты и неуступчивость сторон в их разрешении привели к новой войне – между Германией и СССР.

Заключение

До конца августа 1939 г. СССР старался действовать в соответствии с политикой коллективной безопасности, и заключенными им соглашениями. Создать систему коллективной безопасности из-за нежелания западноевропейских держав брать на себя и выполнять военные обязательства, что вынудило СССР на время отойти в сторону и занять позицию нейтралитета. Возможно подобные постоянные попытки Англии и Франции провести СССР, связав его односторонними обязательствами были вызваны тем, что Союз, не нарушая подписанных договоров создал себе имидж «честного и наивного государства».

Ввиду разницы в режимах и всеобщем недоверии к большевикам европейские страны не испытывали особого стремления объединяться с Советами – даже для Англии, которая проявляла большую дипломатическую активность, это была явно крайняя мера. Да и Москва считала, что капиталистический строй должен быть свержен в ходе социалистической революции, которой надо еще расчищать дорогу. Однако было понятно, что оставаться в абсолютной изоляции опасно – назревание «империалистической войны» было очевидно, и оказаться один на один практически со всем миром СССР конечно не хотел. Поэтому при помощи экономических связей он балансировал между демократическими и фашистскими государствами. Кроме того, Советский Союз явно предчувствовал реальную возможность ввязывания в войну и старался обезопасить свои границы (присоединение Прибалтики, война с Финляндией, раздел сфер влияния в Польше) от угрозы с запада.

Германия же, подписав Антикоминтерновский пакт, сразу четко обозначила свое отношение к коммунистам. И то, что при условии существования этого пакта долговременное серьезное (а тем более военное) сотрудничество возможно, было маловероятно. Претендуя на признание за ней статуса великой державы, Германия проводила агрессивную экспансионистскую политику в центральной Европе. Естественно, это было совершенно не нужно Англии и Франции, и рано или поздно Германии пришлось бы с ними воевать, чтобы доказать свою мощь. Англо-французская политика «умиротворения» была на руку Берлину – страну успели серьезно подготовить к боевым действиям. Мирные пакты с «умиротворителями» также не дали им вовремя почувствовать всю серьезность угрозы. Нейтральная позиция СССР также помогла Германии: поддержка реэкспорта в начале войны серьезно ослабила экономическую блокаду. Германии было выгодно воевать «по частям», выкашивая страны по одной, не встречаясь со всеми сразу. Поэтому, ведя войну с Англией и вынашивая планы нападения на СССР, она продолжала демонстрировать крепкую с ним «дружбу».

Говорить о полной внезапности нападения Германии на СССР не приходится. Факты говорят о том, что в указанные годы Союз готовился к войне, хотя изо всех сил и пытался ее избежать. Однако ее предвидели и, сознавая малую вероятность избегания, старались ее отсрочить, чтобы успеть обеспечить страну военными ресурсами. Этой же цели послужил и пакт о ненападении с Германией.

Не стоит забывать и планах социалистической революции. Советское руководство не раз заявляло о выгоде ослабления Запада в ходе войны для для установления большевистского режима в Европе. Кроме того Союз был явно не заинтересован в сохранении Версальской системы и ему был выгоден передел мира – появлялся шанс усилить свое влияние.

Итак, основную цель работы автор считает выполненной, равно как и ее задачи.

Дискуссия по поводу мотивов политики европейских государств перед началом Второй мировой войны до сих пор ведется. Поэтому данная тема имеет большой потенциал для дальнейшей научной работы: многие документы той эпохи до сих пор не изучены и не опубликованы, а некоторые до сих пор не рассекречены. Кроме того свой отпечаток на объективность истории накладывает политика, от которой при исторических изысканиях стоит абстрагироваться.

Список литературы

1. Альтернативы 1939 г. М., 1989.

2. БСЭ, электронная публикация портала http://www.cultinfo.ru.

3. Гальдер Ф. Военный дневник. М., 1968.

4. Гафурова Б.Г., Зубока Л.И. Хрестоматия по Новейшей истории в трех томах. Электронная публикация портала http://www.historic.ru.

5. Год кризиса. 1938–1939: Документы и материалы. Т. 2. М., 1990.

6. Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. М., 1973.

7. Европа в международных отношениях 1917–1939. М., 1979.

8. История Гданьска. Электронная публикация портала http://www.gdansk.pl.

9. Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941., М.: Вече, 2000. Электронная публикация портала http://www.militera.lib.ru.

10. Мосли Л. Утраченное время. Как начиналась вторая мировая война. М., 1972.

11. Наджафов Д.Г. Советско-германский пакт 1939 года и его исторические последствия. // Вопросы истории, №12, 2006.

12. Пронин А.А. Советско-германские соглашения 1939 года: истоки и последствия (монография) // Международный исторический журнал, №11, сентябрь-октябрь 2000.

13. Робертс Дж. Сферы влияния и советская внешняя политика в 1939–1945 гг. идеология, расчет и импровизация // Новая и новейшая история №5, 2001.

14. Севастьянов Г.Н. Европейский кризис и позиция США. 1938–1939. М., 1992.

15. Семиряга М.И. Тайны сталинской дипломатии. 1941–1945, Москва, «Высшая школа», 1992,

16. Случ С.З. Внешнеполитическое обеспечение Польской кампании и Советский Союз // Международные отношения н страны Центральной и Юго-Восточной Европы в начале второй мировой войны (сентябрь 1939 – август 1940). М. 1990.

17. Случ С.З. Сталин и Гитлер, 1933–1941. Расчёты и просчёты Кремля // Отечественная История, 2005, №1.

18. Соколов Б.В. Цена победы. М., 1991.

19. Томас Титура. Виктор Суворов как «Ледокол». К одной исторической дискуссии. Электронная публикация портала http://www.tapirr.com.

20. Фляйшхауэр И. Пакт. Гитлер, Сталин инициатива германской дипломатии 1938–1939: Пер. с нем. М., 1990.

II.
Список источников

21. Телеграмма заместителя народного комиссара иностранных дел СССРполпреду СССР в Чехословакии. 20 сентября 1938 года // Гафурова Б.Г., Зубока Л.И. Хрестоматия по Новейшей истории в трех томах. Электронная публикация портала http://www.historic.ru.

22. Из телеграммы полномочного представителя СССР в Германии А.Ф. Мерекалова в Народный комиссариат иностранных дел СССР. 5 января 1939 года. // Год кризиса. 1938–1939: Документы и материалы. Т.2. М., 1990

23. Нота советского правительства правительству Германии. 18 марта 1939 года. // Гафурова Б.Г., Зубока Л.И. Хрестоматия по Новейшей истории в трех томах. Электронная публикация портала http://www.historic.ru.

24. Газета «Правда». 30 ноября 1939 // Год кризиса. 1938–1939: Документы и материалы. Т. 2. М., 1990.

[1]
Любопытно, что ценностью в таком обмене являются технологии. Такой способ обмена станет распространенным только с развитием информационного общества.