Творчество И.Е. Репина

И.Е. РЕПИН Вершиной русской жанровой живописи второй полови¬ны XIX в. является творчество И. Е. Репина (1844—1930). Вместе с тем великий художник не только был жанристом, но с равным блес¬ком работал в области портрета и исторической живописи. Современников поражало его удивительное живописное мастерство. Репин родился в 1844 г. в Чугуеве в семье военного поселенца.

В дет¬стве ему пришлось испытать нуж¬ду, рано познать труд. Семнадцати лет он уже работал в иконопис¬ных артелях. Страстное желание стать художником привело Репина в Петербург, а огромная одарен¬ность раскрыла перед ним двери Академии художеств. Это было в январе 1864 г Репину шел двадца¬тый год.

В Академии И. Е. Репина научили «азбуке» искусства, но главным своим учителем он всегда считал Крамского. Именно в беседах с Крамским, в спорах и чтениях на «четвергах» Артели складывалось мировоззрение Репина. И много лет спустя он писал: «Я человек 60-х годов для меня еще не умерли идеалы Гоголя, Белинского, Турге¬нева, Толстого окружающая жизнь меня слишком волнует, не дает покоя, сама просится на холст; действительность

слишком возму¬тительна, чтобы со спокойной сове¬стью вышивать узоры,—предоста¬вим это благовоспитанным барыш¬ням». На протяжении долгих лет жиз¬ни Репин оставался верен демокра¬тическим идеалам своей юности, ве¬рен искусству критического реа¬лизма. Первым произведением, которое принесло Репину известность в ху¬дожественных кругах, была карти¬на, написанная перед окончанием Академии для конкурса на боль¬шую золотую медаль. Она называ¬лась «Воскрешение дочери

Иаира» (1871). Традиционный евангельский сюжет этот был предложен Репину профессорами. Религиозная и даже мистическая сторона сюжета—вос¬крешение Христом умершей девоч¬ки,—естественно, не могла увлечь такого трезвого реалиста, каким был Репин. Картина не получалась И вот незадолго до конкурса, как расска¬зывал сам художник, вспомнил он свое детство, умершую любимую се¬стру Воображение заработало.

Картина была написана быстро, с воодушевлением. Она поражает психологизмом, реальностью и даже иллюзорностью. Особенно удачна левая половина холста — в желто¬ватых отблесках свечей вырисовы¬вается ложе умершей, видно ее мертвенно-бледное лицо и рядом с нею фигура Христа, освещенная лучами дневного света, ворвавши¬мися в полумрак комнаты. В образе Христа, в его благородной сдержан¬ности сказались, несомненно, отго¬лоски тех впечатлений,

которые Ре¬пин вынес от картины А. А. Ивано¬ва «Явление Христа народу». За «Воскрешение дочери Иаира» Репин получил большую золотую медаль, а с нею право поездки за границу от Академии сроком на шесть лет. Однако Репин решил отложить поездку. Все его мысли были сосре¬доточены на новом произведении, которое он задумал задолго до сво¬ей академической программы, Речь идет о «Бурлаках на

Волге» (1870—1873). Впервые Репин увидел бурлаков на Неве погожим летним днем 1868 г. Тогда же, потрясенный этим зрелищем, он решил написать кар¬тину, показав измученных, в лохмо¬тьях бурлаков и рядом нарядную толпу праздных дачников. Замысел вполне в духе обличительной живо¬писи 60-х годов. Но вскоре Репин изменил его. Он отказался от пря¬молинейного противопоставления и все внимание сосредоточил

на од¬них бурлаках. Для того чтобы со¬брать материал, художник дважды ездил на Волгу. В его альбомах по¬явились сотни рисунков. Это были портреты бурлаков, их изображе¬ния в разных ракурсах, виды Волги и просто зарисовки местных жите¬лей. Он написал в это время множество этюдов масляными краска¬ми, сделал несколько эскизов, по¬долгу вынашивал каждый образ будущей картины. После несколь¬ких переделок к весне 1873 г. рабо¬та была окончена.

Успех картины превзошел все ожидания. С нее, как говорил сам художник, пошла его слава по всей Руси великой. И действительно» «Бурлаки на Волге»—лучшая кар¬тина реалистической жанровой жи¬вописи 70-х годов, воплощение де¬мократических гуманистических идей того времени. В этой картине Репина удачнее, чем у кого бы то ни было, выражено все то, к чему стре¬мились его современники: и могу¬чее «хоровое» звучание темы. и глубокий психологизм каждого образа, и композиционное, и колори¬стическое

мастерство. «Четыре года тому назад,—писал Крамской,— Перов был впереди всех, еще толь¬ко четыре года, а после Репина «Бурлаков» он невозможен Для всех стало очевидным, что уже не¬возможно остановиться хотя бы на маленькую станцию, оставаясь с Пе¬ровым во главе» . С огромной силой убедительности показал Репин одиннадцать бурла¬ков.

Медленно, друг за другом, они словно бы проходят перед зрите¬лем разные люди, разные судьбы. Впереди—так было принято в бур¬лацких партиях—самые сильные. Первый, кто сразу привлекает к себе внимание,—бурлак с лицом мудреца и ясным кротким взглядом. Прообразом для него послужил Канин, поп-расстрига, человек трудной судьбы, сохранивший и в бурлац¬кой лямке душевную кротость и стойкость. Его сосед слева—могу¬чий и добрый богатырь, справа (по¬зировал

матрос Илька) —озлоблен¬ный человек с тяжелым взглядом исподлобья, рядом с ними, еще пол¬ными сил, изможденное лицо обес¬силевшего человека, еле держаще¬гося на ногах- В центре всей груп¬пы совсем еще юный бурлак, впер¬вые идущий бечевой. Он не привык к лямке, все пытается ее поправить, но это ему мало помогает И его жест, каким он (в который раз!) поправляет лямку, воспринимается почти символически, по словам

Ста¬сова. как «протест и оппозиция мо¬гучей молодости против безответ¬ной покорности возмужалых, слом¬ленных привычкой и временем » людей. При работе над этим обра¬зом Репин использовал этюды, для которых позировал мальчик по име¬ни Ларька. Страстным протестом против по¬добного порабощения человека про¬никнута вся картина. Однако наря¬ду с истинно трагическими нотами в ней настойчиво звучат и другие.

Бурлаки у Репина не только угне¬тенные, но и сильным духом, вынос¬ливые люди. Подобно своим совре¬менникам Савицкому и Мясоедову, Репин видит в трудовом народе стойкие и независимые характеры. Для того чтобы эта мысль стала еще яснее, Репин использовал свое¬образный композиционный прием. Он выбрал довольно низкую линию горизонта, отчего фигуры людей поднялись словно бы на пьедестал.

Они темным пятном резко выделя¬ются на фоне голубого неба и жел¬товато-голубоватых далей. Кажет¬ся, что силуэты идущих сливаются в единую цельную группу. Все это придает картине черты монумен¬тальности, соответствующие ее идейному строю. Современников поражал колорит картины, она казалась им удиви¬тельно солнечной. Появление «Бурлаков» на выстав¬ке вызвало горячую полемику.

Весь прогрессивный лагерь поднял их, как знамя критического демократи¬ческого искусства. Блестящей ста¬тьей откликнулся Стасов, глубоко потрясенный Достоевский приветст¬вовал Репина. В реакционной прессе появились отрицательные отзывы, а глава Ака¬демии художеств—ректор Ф. А. Бруни назвал картину «величайшей профанацией искусства». В этом столкновении мнений отразилась та напряженная идеологическая борь¬ба представителей двух культур,

которая характерна для второй по¬ловины XIX в. После окончания «Бурлаков» в мае 1873 г. Репин воспользовался своим правом на заграничную по¬ездку. Через Вену он отправился в Италию, а оттуда осенью в Париж. Поездка имела для Репина боль¬шое значение. Он увидел многие прославленные произведения вели¬ких мастеров прошлого, узнал и со¬временное европейское

искусство. Естественно, что он ознакомился с самым новаторским течением в ху¬дожественной жизни Франции — импрессионизмом и с тем культом пленерной живописи, который был для него характерен. Еще в России Репин догадывался о необходимости работы на откры¬том воздухе и пытался это сделать в процессе создания «Бурлаков». Но тогда, во всяком случае в основном варианте картины, ему это не очень удалось. Во Франции Репин писал теперь пейзажи и людей под открытым не¬бом, учился точно находить цвето¬вые

отношения предметов, освещен¬ных солнцем, живущих в единой свето-воздушной среде. Репин вернулся в Россию в нача¬ле 1876 г. и тогда же летом создал одну из самых поэтических своих работ, прелестную маленькую кар¬тину «На дерновой скамье»—груп¬повой портрет семьи художника. Пленерная живопись, свободная. полная своеобразного изящества, свидетельствовала о профессио¬нальном мастерстве молодого ху¬дожника, а по настроению, полному тихой радости и спокойствия, карти¬на, вероятно,

отражала душевное состояние ее автора, только недав¬но оказавшегося на родине после нескольких лет разлуки. Осенью того же года Репин от¬правился в Чугуев. Из блестящего Парижа, столичного Петербурга — в далекую глухую провинцию Выбор оказался исключительно удачным. Репин словно бы окунул¬ся в самую гущу народной жизни. «Свадьбы, волостные собрания, яр¬марки, базары—все это теперь оживленно, интересно и полно жиз¬ни» ,—писал

Репин Стасову. Оби¬лие образов, сюжетов, новых тем буквально захлестнуло художника. Он работал много и очень плодо¬творно. В сущности здесь, в Чугуеве, окончательно сложилось то направление в его искусстве, которое было намечено еще в «Бурлаках» и дало основание считать Репина художни¬ком истинно национальным и глу¬боко народным. С конца 70-х годов начинается расцвет творчества Репина.

В 1877г. он написал два превосходных портрета своих земляков-крестьян («Мужик с дурным глазом» и «Му¬жичок из робких»). На обоих изо¬бражены вполне конкретные люди, но вместе с тем имеющие значение собирательных типических образов. Тогда же Репин создал блестящую по живописи работу «Протодья¬кон», портрет дьякона Ивана Ула¬нова, могучего человека, чревоугод¬ника и сластолюбца. «А тип преин¬тересный!—сообщал Репин Крам¬скому.— Этот экстракт наших дья¬конов, этих львов духовенства, у ко¬торых ни на одну йоту

не полагает¬ся ничего духовного,— весь он плоть и кровь, лупоглазие, зев и рев, рев бессмысленный, но торжественный и сильный, как и сам обряд в боль¬шинстве случаев » В Чугуеве Репин сделал несколь¬ко эскизов будущих картин, среди них «Крестный ход в Курской губер¬нии». Картина была окончена в 1883 г. и показана на XI передвижной вы¬ставке. Успех ее был исключитель¬ным, разумеется, среди демократи¬чески настроенных

зрителей. С по¬явлением этой картины стало оче¬видно, что Репин достиг невидан¬ной прежде у него, да и во всем русском искусстве, высоты. Ни «Бурлаки на Волге», ни другие его работы этого периода не могут идти в сравнение с «Крестным ходом», настолько здесь широко и правди¬во, а главное, художественно убеди¬тельно показано истинное лицо по¬реформенной России, ее социальное неравенство, общественная неспра¬ведливость, притеснение и мораль¬ное унижение

простого народа. Сюжет, который выбрал худож¬ник, дал ему возможность показать людей разного имущественного со¬стояния. Ведь в торжественной це¬ремонии перенесения «чудотворной» иконы принимали участие очень многие: духовенство, дворяне, куп¬цы, местные полицейские власти, богатые крестьяне, деревенская го¬лытьба, нищие и т. д. В картине толпа движется из глу¬бины на первый план, но в этом едином потоке различимы три па¬раллельных течения. Они не смеши¬ваются друг с другом.

Об этом за¬ботятся и жандармы, и урядники, и старосты, которые, подобно погра¬ничным вехам, отделяют централь¬ную часть процессии, где идет «чи¬стая» публика, от двух потоков справа и слева по краям дороги. Здесь идут нищие, странники, богомольцы и прочий бедный люд. Так в единой процессии очень четко обо¬значено социальное неравенство лю¬дей. В средней части процессии изо¬бражены степенные «хозяйствен¬ные» мужики, духовенство в пыш¬ных ризах,

хор. Но истинный центр этого шествия—важная барыня, удостоенная чести нести «чудотвор¬ную» икону. Лицо барыни, тупое, надутое, ничего не выражает, кроме глупого чванства. Вместе с тем оно вполне соответствует настрое¬нию многих участников крестного хода. Репин не допустил в трактовке участников процессии ни малейше¬го утрирования, образ каждого аб¬солютно правдив, а поведение— психологически оправдано. «Выше всего правда жизни, она всегда за¬ключает в себе

глубокую идею» ,— писал Репин Третьякову. Эту мысль неназойливо, без прямолинейной тенденциозности, раскрывает ху¬дожник, когда он незаметно перево¬дит взгляд зрителя от центральной группы влево, на обочину дороги, где один из робкой и смиренной толпы, горбун, рванулся вперед к «чудотворной». И зритель видит, как староста решительно преградил ему путь. Удивительно лицо горбуна: нерв¬ное, умное, упрямое и какое-то про¬светленное, словно бы озаренное глубоким

внутренним светом. В композиции картины горбуну принадлежит исключительная роль. Репин выдвинул его на первый план, как бы противопоставляя ос¬новной массе участников процессии. Да и по своим внутренним качест¬вам он противоположен остальным. Искренний, взволнованный, душев¬но чистый и чуткий, горбун вызыва¬ет естественную симпатию и, без со¬мнения, является носителем поло¬жительного начала. Образ этого человека глубок и противоречив, во многом собирате¬лен.

Его наивная вера и цельность натуры были весьма характерны для большей части темной патри¬архальной деревни. Вместе с тем обиженный и оскорбленный в своем чувстве, он воспринимается почти символически, как бы отражая то унижение, которому постоянно под¬вергался человек из народа. Совершенно очевидно, что впечат¬ление абсолютной правды, которое возникает при рассматривании кар¬тины, зависит не только от характе¬ристики каждого образа, не только от композиционного построения, но и

от колористического решения. Картина Репина убеждает, насколь¬ко правдиво сумел он передать цветовое многообразие празднично одетой толпы, блеск золотого уб¬ранства иконы, отблеск свечей в фо¬наре при ярком свете дня, скром¬ную коричневато-серую одежду простого народа. Вместе с тем ху¬дожнику удалось найти правильные соотношения цветов и объединить все эти сочные краски в единый ан¬самбль. Вполне владея законами пленерной живописи,

Репин сумел передать и свет солнечного дня, чуть приглушенный пылью, что под¬нимают сотни ног, и бледно-голубое небо, и выжженный солнцем безлесый вдали косогор. С конца 70-х годов Репин рабо¬тал и над картинами, посвященны¬ми революционному движению («Под конвоем», «Не ждали», «Арест пропагандиста», «Отказ от исповеди» и др.). «Отказ от исповеди» (1879—1885) относится к лучшим работам этого цикла. Непосредственным поводом для создания картины послужило стихотворение

«Последняя испо¬ведь» Н. М. Минского (Виленкина), напечатанное в нелегальном народ¬ническом журнале «Народная воля» в октябре 1879 г. В этом драматизи¬рованном стихотворении пригово¬ренный к казни революционер отка¬зывается от исповеди и бросает в лицо священнику гневные и гордые слова: Я кафедру создам из эшафота И проповедь могучую безмолвно В последний раз скажу перед толпой! Как надо жить, тебя не научил я,

Но покажу, как надо умереть! Репин, как вспоминал Стасов, был потрясен прочитанным. Тема о революционерах давно привлекала, восхищала его. Но теперь она обре¬ла конкретность. Нужно было лишь найти соответствующую художест¬венную форму, придать каждому образу острую психологическую на¬сыщенность. В альбомах Репина, сменяя друг друга, появлялись на¬броски двухфигурной композиции будущей картины.

Сюжет картины ясно раскрыт в ее названии. Однако содержание ее глубже и трагичнее. Дело не только в том, что заключенный отказывает¬ся от исповеди, а в том, что в эти последние часы своей жизни он со¬хранил душевные силы и страстную убежденность в правоте избранно¬го пути. Его лицо, изможденное и исстрадавшееся, но по-прежнему во¬левое, гордо вскинутая голова, не¬зависимая поза—все говорит о му¬жестве и стойкости. Приговоренный к смерти, но ду¬ховно не сломленный, революцио¬нер

нравственно выше священника, которого тюремные власти присла¬ли в камеру, выше его обыватель¬ского благодушия и покорности. Героическое в этой картине неот¬делимо от трагического. Все прони¬зано ощущением надвигающейся катастрофы. Сочетание мрачных коричнево-черных и серо-зеленых, землистых тонов кажется злове¬щим. Примерно в эти же годы в ма¬стерской Репина находилась еще одна картина, также посвященная революционерам

- народникам,— «Не ждали». Сюжетно она менее трагична, действие происходит не в тюрьме. Изображено радостное со¬бытие—возвращение ссыльного в свою семью. Вместе с тем Репин раскрыл в этой радости так много душевного страдания, предшествовавшего ей, что картина стала глу¬боко драматической. Репин показал тот момент, кото¬рый длится секунды: первую мину¬ту встречи, когда человек, которого не ждали и на встречу с которым почти не надеялись, вдруг неожиданно

входит в комнату Удивле¬ние. Первые проблески еще недо¬верчивой радости. Но уже в следую¬щее мгновение—объятия, поцелуи, слезы, расспросы Именно эти краткие секунды, предшествующие общей радости, показал Репин. Нужно было быть блестящим пси¬хологом, чтобы суметь выразить та¬кое сложное переходное душевное состояние людей: неуверенные, робкие шаги вернувшегося (он еще не знает, как его примут, простят ли

ему причиненные им страдания), медленное движение матери, при¬вставшей навстречу сыну (она все¬гда боялась, что не доживет до этой минуты, и теперь словно бы боится поверить счастью). Резко по¬вернулась к ссыльному жена (стра¬дания и радость отразились на ее лице); с ликующими глазами потя¬нулся к отцу гимназист; девочка, не узнавшая вошедшего, испуганно сжалась. И только горничная, чу¬жой человек, равнодушно смотрит на пришельца.

В картине «Не ждали» жизнь ре¬волюционера показана как семейно-бытовая драма, как трагедия мно¬гих сотен интеллигентных семей, связанных с освободительным дви¬жением. Картина эта, без сомнения, принадлежит к числу лучших про¬изведений жанровой живописи 80-х годов. Как некогда в «Бурлаках», так и здесь Репин с наибольшей силой художественной выразительности воплотил искания, свойственные всей бытовой живописи того перио¬да.

Это больший по сравнению с предшествующим временем инте¬рес к внутреннему миру человека, к раскрытию тайных движений его души. Картина привлекает высоким ма¬стерством исполнения. Подобно та¬лантливому режиссеру, Репин соз¬дает продуманную, уравновешен¬ную композицию и добивается при этом впечатления непосредственно¬сти: кажется, что сцена взята пря¬мо из жизни. Вместе с тем каждая деталь приобретает глубокий смысл: и скромная обстановка ком¬наты, и висящие на

стене портреты Шевченко и Некрасова, любимых поэтов разночинной интеллигенции. «Не ждали» — шедевр пленерной живописи. Картина буквально про¬низана светом и воздухом, прохла¬дой дождливого летнего дня. Важное качество жанровой живо¬писи Репина—ее своеобразный ис¬торизм. Это относится прежде все¬го ко всем произведениям, посвя¬щенным революционному движе¬нию, которое само по себе уже есть достояние истории. Но и другие ра¬боты

Репина, например «Крестный ход в Курской губернии», прибли¬жаются к исторической картине— показывают роль и место простого народа в общественной жизни страны. Репин работал и в области собст¬венно исторической живописи. В конце 70-х годов, вероятно по аналогии с современными события¬ми, его особенно привлекает траге¬дия сильной личности, люди упря¬мых характеров, неукротимой воли.

Такова царевна Софья в картине «Царевна Софья Алексеевна через год после заключения ее в Новоде¬вичьем монастыре, во время казни стрельцов и пытки всей ее прислуги в 1698 г.» . По словам Крамского, «Софья производит впечатление за¬пертой в железную клетку тигрицы, что совершенно отвечает истории». Следующее большое историческое полотно Репин создал в середине 80-х годов, когда у него в памяти были еще свежи казни мрачного 1881 г. «Современные,

только что затягивавшиеся жизненным чадом, тлели еще не остывшие кратеры Страшно было подходить—не сдобровать Естественно было искать выхода наболевшему трагизму в истории»,—вспоминал Репин. Так возникла мысль показать преступле¬ние, совершенное царем Иваном IV, убившим собственного сына. «Я работал завороженный. Мне минутами становилось страшно»,— говорил Репин.

Картина была напи¬сана быстро. При работе над обра¬зом Ивана Грозного Репин восполь¬зовался портретными этюдами ком¬позитора П. И. Бларамберга и ху¬дожника Г. Г. Мясоедова; для царе¬вича позировали писатель В. М. Гаршин и художник В. К. Менк. К 1885 г к XIII передвижной вы¬ставке, картина была окончена и экспонировалась под названием «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года».

Репин показал Грозного не в са¬мый момент убийства, не в ярости дикого гнева, а в ужасе от содеян¬ного Чувствуя, что теряет сына, он прижимает его к себе, пытается за¬жать рану, спасти Лицо Грозного в пятнах крови—страшно, в огром¬ных глазах — безумие. Лютое горе, муки раскаяния при¬дают образу Грозного какую-то жуткую силу. Такой страшной чело¬веческой трагедии не изображал еще ни один художник.

Страдание, ужас Грозного-отца, теряющего самое дорогое — сына, так велики, что он, убийца и деспот, предстает перед нами почти как жертва, жертва собственного дикого произвола. В осуждении деспотиз¬ма, жестокости, бесчеловечности убийств—гуманистическая направ¬ленность картины. По аналогии с современностью картина звучала особенно актуаль¬но. Это скоро почувствовали в офи¬циальныхкругах. Победоносцев требовал запрещения картины.

Вскоре она действительно была сня¬та с выставки. Еще в 1878 г задолго до «Ивана Грозного», возник у Репина замысел картины «Запорожцы», рассказы¬вающей о том, как весело сочиняли запорожцы дерзкое коллективное послание султану в ответ на его предложение сдаться и перейти к нему на службу. Летом 1880 г. Репин путешество¬вал по Украине, собрал ценнейший этюдный материал, а осенью, увле¬ченный «Запорожцами», писал Ста¬сову: «До сих пор не мог ответить

Вам, Владимир Васильевич, а всему виноваты «Запорожцы» Вот недели две с половиной без отдыха живу с ними, нельзя расстаться,—веселый народ Чертовский народ Никто на всем свете не чувствовал так глу¬боко свободы, равенства и братства! Во всю жизнь Запо¬рожье осталось свободно, ничему не подчинилось ». Позднее то одна, то другая работа отвлекала Репина от «Запорожцев», но он постоянно возвращался к ним,

переделывал, переписывал и окон¬чил к 1891 г. Картина искрится смехом — зара¬зительным, разных оттенков, от лег¬кой усмешки до громоподобного хо¬хота. Это общее веселье великолепно передает тот независимый, свободо¬любивый дух, каким славились за¬порожцы. В этой картине нет одного главно¬го героя, его заменил народ. Хоро¬вое начало художник удачно выра¬зил в композиции, стремясь пока¬зать, что действующих лиц намного больше, чем изображено. В глубине полотна видны многочисленные палатки, дымят костры, движется

мно¬жество людей. А справа и слева у краев картины Репин «срезает» часть фигур, тем самым заставляя зрите¬ля мысленно раздвинуть ее рамки и представить себе огромную толпу казаков — тех, кто не поместился на полотне, теснится за его рамками. «Запорожцы пишут письмо ту¬рецкому султану» — большая удача Репина, здесь отразилась его тяга к созданию эпических полотен, по¬казывающих жизнь народных масс, нашла свое выражение вера худож¬ника в силы народа, в его

вольно¬любие. «Запорожцы» — самая опти¬мистическая из картин Репина. Совершенно очевидно, что в осно¬ве всех тематических произведений Репина лежит его блестящий дар психолога. Естественно, что он был и выдающимся портретистом. Портретная галерея Репина очень разнообразна. Тут портреты деяте¬лей русской культуры и науки (Л. Н. Толстого, М. П. Мусоргского, В. В. Стасова и многих других), поэтиче¬ские детские образы (преимущест¬венно

детей художника), блестящие изображения светских дам (баро¬нессы Икскуль, графини Головиной) и т. п. И все же при всем этом мно¬гообразии преобладают образы пе¬редовой русской интеллигенции, изо¬бражения людей незаурядных, ода¬ренных. При сравнении портретов Репина с работами его современников пора¬жает глубина и острота репинских характеристик, живописное мастерство. Как правило, в лучших его ра¬ботах чувствуется умение передать на полотне самую

суть изображен¬ных, в неповторимо своеобразном, как бы случайном, движении и же¬сте раскрыть характер человека. Таковы портреты писателя А. Ф. Писемского (1880), непоседливого, желчного, больного и умного стари¬ка; хирурга Н. И. Пирогова (1881), нетерпеливого человека с пронзи¬тельным взглядом быстрых глаз; трагической актрисы П. А. Стрепетовой (1882) со страдальческим вы¬ражением лица, горящими глазами, словно сжигаемой каким-то внутрен¬ним огнем; В. В.

Стасова (1883), с гордо вскинутой головой, и многих Других. Вершина портретного мастерства Репина — портрет М. П. Мусоргско¬го (1881). Он был написан в послед¬ние дни жизни композитора. Худож¬ник правдив. Он не скрывает ни болезненной отечности лица компози¬тора, ни небрежной одежды больно¬го человека. Все лучшее сосредото¬чено в его глазах — задумчивая пе¬чаль и скрытая мука.

В них виден прежний Мусоргский, умный, чут¬кий, талантливый, человек ясной со¬вести и чистой души. Портрет превосходно написан, ши¬роко и свободно, удивителен по ко¬лориту, тонко и точно разработанно¬му, по сочетанию красок розовато-малиновых и зеленовато-серых то¬нов. Он весь словно наполнен воз¬духом — Репин использовал все свои знания пленерной живописи. Особое место среди работ Репина принадлежит портретам

Л. Н. Тол¬стого. Художник писал его на про¬тяжении почти 20 лет, сделал мно¬жество карандашных портретов. Лучший из портретов был создан в Ясной Поляне в течение трех дней летом 1887 г. Писатель изображен спокойно сидящим, с книгой в руке. В нем столько мудрости и истинно¬го величия, что портрет получает почти эпическую выразительность. Своеобразным итогом пути Репи¬на-портретиста является его много¬фигурная групповая композиция «Торжественное

заседание Государ¬ственного Совета 7 мая 1901 года» (1901—1903).Огромное полотно было создано в очень короткий срок. Репину помогали два его ученика — Б. М. Кустодиев и И. С. Куликов. Впрочем, главное было сделано им самим: и беспощадно правдивые ха¬рактеристики изображенных, и сложнейшее композиционное и ко¬лористическое построение всей кар¬тины.

Для этого произведения Репин сделал много этюдов. Написаны они виртуозно, точны и выразительны. Тут и елейный ханжа Победоносцев с мертвенно-бледным лицом, и уны¬лый тупица Дурново, и многие дру¬гие. Картина эта была исполнена по заказу, но и здесь Репин остался верен себе, как художник-демократ, беспощадно правдиво показавший истинное лицо высшей

российской бюрократии. «Заседание Государственного Со¬вета» оказалось в сущности «лебе¬диной песней» Репина. Последние годы жизни великого художника прошли вдали от родины. После ре¬волюции, когда местечко Куоккала под Петроградом, где постоянно жил Репин, отошло к Финляндии, художник оказался за границей.

Он был стар, болен, душевно одинок, не было сил вернуться на родину. Репин умер в 1930 г. в возрасте 86 лет. Несмотря на спад в творчестве Ре¬пина в последние годы, значение его наследия трудно переоценить. Это был истинно народный художник-гражданин, блестящий психолог, та¬лантливый живописец-реалист.