Рассказ
Б. Розенфельд
Термин
«Р.» в его жанровом значении обычно применяется ко всякому небольшому
повествовательному прозаич. литературному произведению с реалистической
окраской, содержащему развернутое и законченное повествование о каком-либо
отдельном событии, случае, житейском эпизоде и т. п. Так. обр. этим термином
(как впрочем и всяким другим жанровым термином) обозначается собственно не один
жанр какого-либо определенного стиля, а целая группа близких, сходных, но не
тождественных жанров, имеющих место в литературе различных стилей. При этом
естественно на периферии этой группы мы находим целый ряд переходных, смежных
форм, которые не дают возможности резко отграничить соответствующий материал от
материала других близких жанров. Это однако не может помешать отличить Р. от
других литературных видов, установив его типические признаки и закономерность
его сложения в его классической форме при определенных исторических условиях и
в определенных стилях, с одной стороны, и закономерность его использования и
возникновения модификации форм Р. в иных стилях — с другой.
В
зап.-европейской литературе соответствующая жанровая группа обозначается
термином «новелла» , который является по существу синонимом термина «Р.».
Правда, у нас наличие этих синонимических терминов вызывало (у формалистов
особенно) стремление диференцировать их. Так, нередко новелла определялась как
разновидность Р., отличающаяся особенной заостренностью завязки и развязки и
напряженностью в развитии сюжета. Однако подобного рода терминологические
разграничения не более чем условны, т. к. в своем историческом возникновении и
дальнейшем развитии русский Р. вполне аналогичен зап.-европейской новелле. Как
там новелла, так у нас Р. выделился из всей повествовательной литературы вообще
в аналогичные исторические моменты, определившись прежде всего характером
содержания, направленного на реальную действительность. У нас это имело место в
XVII—XVIII вв. в связи с ростом оппозиционных старому феодальному порядку
тенденций. Наиболее интенсивно в этот период Р. развивался в стилях «третьего
сословия». Обострение социальных противоречий и культурно-идеологический рост
творящих литературу классов и обусловливают на данном этапе оформление жанра Р.
В противовес общему характеру преобладавшей в предыдущие века письменности
(церковной, религиозной) купеческий или мелкобуржуазный Р. XVII—XVIII вв. нес в
литературу реальное, бытовое, житейское содержание, заключенное в четкие
композиционные формы, отличающиеся структурной законченностью, напряженной
динамичностью сюжета, простотой языка. В противоположность жанровой аморфности
средневековой повести, сюжетное строение которой в основном следует за
естественным ходом событий и ограничивается естественными границами последних
(биография героя, история военного похода и т. п.), Р. представляет собой
форму, показывающую умение автора выделить из общего потока действительности
моменты, наиболее значимые, ситуации, наиболее конфликтные, в которых
социальные противоречия выступают с наибольшей выпуклостью и заостренностью,
стягиваясь в одном событии, служащем фабулой Р. Однако связь рассказа
XVII—XVIII вв. в стилях «третьего сословия» с более традиционными жанрами
выражалась в упорном сохранении старых терминов — «повесть», «сказка» — в применении
к ранним Р. («Повести» о Карпе Сутулове, о Шемякином суде и т. п., «сказка»
Чулкова «Досадное пробуждение» и пр.). Как определенный литературный термин
«Р.» начинает входить в употребление в начале XIX в., но еще у Пушкина и Гоголя
термином «повесть» объединяются произведения, часть которых мы бы определенно
отнесли к Р. или новелле («Выстрел», «Гробовщик», «Коляска» и т. п.).
Так.
обр. Р. сформировался как жанр, выдвинутый ростом в литературе буржуазных
течений, буржуазных стилей. Далее Р. завоевывает свое место в самых различных
стилях, в каждом из них модифицируясь и по идеологической значимости и
формально. Углубленно-психологический рассказ Чехова, «опрощенный», «народный»
рассказ Л. Толстого, мистически-символистский рассказ Ф. Сологуба, социально
заостренный реалистический рассказ М. Горького — все это различные и по
содержанию и по художественным средствам Р.
Жанровые
формы Р., в стилях «третьего сословия» отвечавшие потребностям
прогрессивно-реалистического отражения действительности, в дальнейшем
используются также и в противоположных целях — в целях мистического преломления
реальной жизни писателями реакционных классов. Ф. Сологуб напр., обращаясь к
отражению окружающей его бытовой действительности, наряду с большой эпической
формой — романом — дает и Р., в которых налицо ряд характерных признаков этого
повествовательного типа: небольшой размер, ограничение фабулы одним событием,
протекающим в обстановке обычной действительности, прозаическая форма и т. д.
Однако в силу того, что этот автор преломляет действительность мистически,
ирреально, его рассказы тесно граничат с другими жанровыми группами малой
эпической формы — религиозной легендой, сказкой, — вбирая в себя признаки этих
последних (напр. внесение элементов чудесного в обрисовку персонажей, в
развитие сюжета), что однако не дает основания отождествлять все эти различные
повествовательные типы.
Отсюда
— глубочайшее различие Р. в разных стилях при наличии некоторой структурной
однородности Р. как определенного типа малой эпической формы (ограниченное
число персонажей, показанных вокруг одного центрального события, отсутствие
развернутой жизненной истории персонажей, ограниченный размер и т. д.).
Так.
обр. содержание термина «Р.» даже в его наиболее широком употреблении — не
только в применении к его типичной, так сказать классической форме, но и в
дальнейших своих трансформациях — сохраняет определенные указанные выше
признаки. Они гл. обр. определяются социальными условиями, выдвигающими реализм
как художественный метод. Этих немногих признаков однако достаточно для того,
чтобы уяснить соотношение Р. с другими близкими жанровыми формами. Повесть
напр. в противоположность Р. излагает не один лишь случай, а развертывает целый
ряд событий, составляющих единую линию судьбы того или иного персонажа или
развития более или менее длительного процесса. В соответствии с этим, если в Р.
мы имеем интенсивное построение сюжета, при котором нити жизненной судьбы
действующих лиц стягиваются в один узел данного события (так наз. «тотальность»
новеллистического сюжета), то в повести мы видим экстенсивное его
развертывание, при котором повествовательное напряжение равномерно
распределяется в целом ряде моментов (событий). Тем самым повесть представляет
более широкую по охвату материала и обычно (но не всегда) по размерам форму,
чем Р. Ср. в качестве образцов Р. «Мятель» Пушкина и повесть «Записки маркера»
Л. Толстого, повести Чехова «Степь», «Мужики» и др. с его же рассказами и т. д.
С другой стороны, в этой же плоскости мы отграничиваем Р., излагающий хоть и
один случай, но в ряде ситуаций, с указанием обстоятельств дела, описанием
обстановки и т. д., от анекдота как наименьшей (зачаточной) повествовательной
формы, дающей лишь одну острую, комическую ситуацию, суть которой заключена
часто в одной меткой фразе. Понятно, что между Р. и повестью, Р. и анекдотом
легко найти промежуточные формы. Так, в переводных фацетиях мы находим образцы
коротеньких анекдотических рассказиков. Присоединение к такому краткому
анекдоту-рассказу моралистически обобщающего вывода превращает его в басню,
приобретающую благодаря этому более или менее аллегорический характер, что мы и
видим в ряде тех же фацетий. В иной плоскости лежит критерий различения Р. от
сказки и легенды и Р. от очерка: по объему, по сюжетной динамике Р., сказка,
легенда представляются близкими формами. Но первый отличается от двух последних
своей реалистичностью (в типических формах) или хотя бы направленностью
тематики на реальную действительность (хоть и фантастически преломляемую).
Однако в этом отношении Р. противостоит только литературной сказке, но не
фольклорной, т. к. по принятой традиционной терминологии последняя обнимает
произведения не только мифического и фантастического характера, но и
реалистически-бытового и исторического. Термин же «Р.» применяется лишь к
литературным произведениям, хотя среди устных сказок легко найти типические
образцы реалистической новеллы. Как уже не раз говорилось, для всех указанных
соотношений могут быть найдены переходные формы. Даже такой, казалось бы,
постоянный признак рассказа, как прозаическая форма, относителен, — мы знаем
образцы Р. в стихах (Некрасов — «Филантроп», Майков — «Машенька» и т. п.).
Однако во всех таких случаях, при отсутствии какого-либо характерного для Р.
признака, очевидно налицо остаются другие, иначе не применим был бы к данному
произведению самый термин «Р.». При всем том необходимо подчеркнуть, что
указанные признаки Р. отнюд не представляют что-то неподвижное, неизменяющееся,
наоборот, их конкретное осуществление в разных стилях чрезвычайно многообразно
и существенно различно. Так, в одних стилях «тотальность» фабулы Р. проявляется
в необычайности события, неожиданно определяющего судьбу героев («Выстрел»
Пушкина), в других, наоборот, — в его бытовой ординарности (рассказы Чехова), в
третьих — в его широкой социальной обобщенности (рассказы Горького). В
соответствии с этим модифицируются и другие стороны поэтической структуры Р.:
всегда законченный, целостный сюжет Р. в одних стилях движется силой
индивидуально-психологических импульсов более или менее исключительных
(«Выстрел») или обыденных (рассказы Чехова), в других — социальными
противоречиями (рассказы Горького). Изменяется функция фона, обстановки,
действия и т. д. (малый удельный вес бытового фона в «Выстреле» и большой — в
рассказах Чехова, широкий социальный фон у Горького и пр.). Отсюда —
многообразие разновидностей рассказа: Р. бытовой, сатирический, авантюрный,
психологический, фантастический и т. д. Рассказ вообще мы находим во многих
стилях. Но каждый из них тяготеет к определенному виду (или ряду видов) Р.,
давая опять-таки своеобразную конкретную форму этого вида. Нетрудно понять,
почему напр. Салтыков-Щедрин, представитель революционной крестьянской
демократии, выдвигает жанр сатирического Р. — сказки с «эзоповым» языком,
народник-либерал Короленко — бытовой Р., писатель упадочнической мелкой
буржуазии Ф. Сологуб — мистико-фантастический и т. д. В нашей советской
литературе преобладает Р. с широкой социальной тематикой. Эта тематика не
всегда дана в подлинно реалистической трактовке: нередки примеры поверхностного
бытовизма (например в рассказах Подъячева), одностороннего «биологического»
психологизма («Тайное тайных» Вс. Иванова) и т. д. И хотя советская литература
уже выдвинула ряд достаточно крупных мастеров Р. (Бабель, Тихонов, Вс. Иванов,
Зощенко, Эрдберг, Габрилович и др.), все же Р. стиля социалистического реализма
находится в процессе своего становления. Между тем специфические художественные
средства Р. — сжатость, лаконизм, динамичность, напряженность восприятия,
относительная простота и доступность и т. д. — обусловливают его особую
действенность. И если большое полотно романа отражает широкие линии социального
процесса современности в едином композиционном охвате, то в Р. художник
сосредоточивает внимание на отдельных моментах, эпизодах, сторонах этого
процесса, которые также заключают в себе существенные черты изменяющейся
действительности. Поэтому литература социалистического реализма, как жанрово
наиболее богатая и многообразная, в общей системе своих жанров отводит надлежащее
место и Р., критически осваивая огромное новеллистическое наследство прошлого.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://feb-web.ru