Русская литература (реакция и эпоха нигилизма)
Распространение
радикальных стремлений в молодежи, в связи с польским восстанием и
петербургскими пожарами 1862 г., произвело сильное впечатление как на
руководящие сферы, так и на часть общества. Начинается реакция; появляется
желание затормозить дело реформ. Катков отказывается от либеральной программы и
становится глашатаем обуздания и подавления прогрессивных стремлений. В среде
молодежи господство получает не серьезный радикализм "Современника",
а поверхностный, кричащий, внешний радикализм "Русского Слова".
Центральной фигурой является теперь Д.И. Писарев (1841 - 68), благодаря
несравненному блеску его стиля и несравненной легкости его литературной манеры.
В 3 - 4 года напряженной деятельности он подверг смелому анализу весь строй
старых понятий.
Пересмотрев
кодекс старой морали, старой эстетики и старой науки, он пришел к полному
разрушению прежнего "идеалистического" миросозерцания и старался
заменить его миросозерцанием "трезвым", достойным "развитой
личности" и "мыслящего реалиста". Он не убоялся посягнуть на
славу величайшего русского поэта, отлично сознавая, что создает себе репутацию
вандала. Искусство он отрицал, однако не вполне: он только не хотел признавать
за ним первостепенного значения. Главным образом надо "полезное дело"
делать, а как отдых можно себе позволить и искусством позабавиться. На место
искусства Писарев ставил науку, но не все ее отделы, а исключительно естествознание.
Боясь чар "идеализма", он даже Грановского причислил к
"сиренам", сладкий глас которых может сбить с пути истинного
реалиста. Однако его проповедь "разумного эгоизма" не только не
привилась, но подкопала все здание утилитаризма - подкопала именно своей
нравственной несостоятельностью. Одни взгляды на искусство не в состоянии
никого дискредитировать: Лев Толстой еще с гораздо большей резкостью уничтожает
эстетику, всю изящную литературу и в частности Пушкина, - и это нимало не
ослабляет "толстовщину". "Писаревщина" пала потому, что в
основе ее "разумного эгоизма" лежало не общественное благо, не
самопожертвование, а принцип индивидуального благополучия. Тот же принцип масса
читающей публики находила и в романе Чернышевского: "Что делать".
Суровая фигура аскета Рахметова и великодушный поступок Лопухова, покидающего
родину, чтобы дать возможность любимой им жене сойтись с человеком, которого
она полюбила, казалось, ясно говорили о первостепенном значении
самопожертвования в общественной и личной жизни; но внимание большинства
читателей сосредоточилось по преимуществу на героине романа, Вере Павловне, с
легким сердцем принимающей приносимые для нее жертвы и видящей ряд розовых
снов. Отсюда весьма кратковременное, но очень яркое отклонение от идеалов Добролюбова
и Чернышевского-публициста, которое чаще всего характеризуется тургеневской
кличкой "нигилизм".
У
Тургенева, однако, воплощение нигилизма, Базаров - человек, во всяком случае,
крупный, весьма мало напоминающий тех крикливых адептов "новых идей",
радикализм которых, главным образом, в том и выражался, что мужчины носили
длинные волосы, а женщины их стригли. Фальшь многочисленных
"противонигилистических" романов и повестей, появившихся в середине и
конце 60-х годов, заключается не в том, что лохматые, нечесанные, грязные
мужчины и утратившие всякую женственность девицы выдуманы: они несомненно были
и несомненно оскорбляли тонко чувствующих людей, - но надо было понять, что ко
всякому массовому движению примешиваются умственные и нравственные подонки, имеющие
слишком мало общего с истинными выразителями движения. Базаровым нигилизма в
литературе был Писарев: нигилизм вульгарный, внешне крикливый и неглубокий
выразился в других деятелях "Русского Слова". Самая характерная
фигура между ними - Г.Е. Благосветлов, редактировавший журнал до его закрытия в
1866 г., а затем основавший "Дело". Умственным созданием его был В.
Зайцев, часто заставлявший о себе говорить резкими выходками и яростным
ниспровержением всяческих авторитетов. Это он сказал, что "юнкерская"
поэзия Лермонтова пригодна только для чахоточных барышень. Целый ряд подобных
выходок был высказан в редакционных собраниях Благосветловым, а Зайцев их
только изложил на бумаге.
Таким
же разрушителем был полковник Н.В. Соколов (умер эмигрантом в 1880-х годах),
помещавший в "Русском Слове" статьи политико-экономического
характера. Серьезное противодействие поверхностному радикализму "Русского
Слова" нападки консервативных и умеренных органов оказать не могли: они
только обостряли отрицательное направление. "Современник" попытался
образумить Писарева и других деятелей "Русского Слова", доказывая,
что они вредят успеху того миросозерцания, во имя которого ополчаются, что они
не реалисты, а лжереалисты, что они ополчаются против метафизической философии,
не зная ее и потому не умея указать ее действительно слабые стороны, и т. д. Но
"Современник" не вышел победителем из этого спора, потому что не мог
выставить бойца, равного Писареву. Добролюбов умер, Чернышевский, в 1862 г.
арестованный и в 1864 г. осужденный, выбыл из рядов действующей литературы, а
заменивший его и Добролюбова М.А. Антонович не стоял на высоте положения. Он
был сух и рассредоточен, а надо было покорять не столько ум, сколько сердце.
Еще важнее то, что он сам был такой же "разноситель", как сотрудники
"Русского Слова". Когда появились "Отцы и дети", он
выступил против Тургенева со статьей: "Асмодей нашего времени", в
которой приравнивал первого писателя к обскуранту Аскоченскому и доказывал, что
Базаров есть клевета на молодое поколение. Позже (1868) Антонович написал
неслыханно-резкий памфлет против Некрасова. В полемике против "Русского
Слова", которую вел Антонович в 1864 и 65 годах под псевдонимом
"Постороннего сатирика", он был прав по существу, но на публику поток
ругательств и взаимных изобличений производил крайне тягостное впечатление и не
мог не уронить престижа обоих журналов.
Больше
всего "раскол между нигилистами" доставлял удовольствия
многочисленным уже тогда врагам новых стремлений и молодого поколения. От
недавнего единодушия теперь не осталось уже ни малейшего следа;
литературно-общественная мысль распадалась на ряд партий и фракций. Крайнюю
правую составляли обскурантская "Домашняя Беседа" В.И. Аскоченского и
крепостническая "Весть" Скарятина . "Домашняя Беседа" была
более забавна, чем сердита, и ее только вышучивали, но за "Вестью"
стояла опасная по своим связям общественная группа, и с ней надо было
полемизировать серьезно. Самым опасным врагом прогрессивных течений являлись
"Московские Ведомости", в 1863 г. перешедшие к Каткову и под его
талантливым редакторством (при значительном содействии П.М. Леонтьева )
превратившаяся в орган первостепенной политической важности и огромного
влияния.
Когда
польское восстание было подавлено, они начинают создавать ряд новых опасностей,
причисляя к ним, одну за другой, все великие реформы императора Александра II.
Другой орган Каткова - "Русский Вестник", совершенно утратив свой
прежний характер, становится главным приютом "противонигилистической"
беллетристики. Начав с облеченных во все формы уважения к противнику
"Отцов и детей", "Русский Вестник" дает своим читателям
"Взбаламученное море" Писемского, "Марево" В.П. Клюшникова
, ряд романов Лескова-Стебницкого и Всеволода Крестовского, где
"нигилисты" - в лучшем случае дурачки, а большей частью - воры,
мошенники, грабители, убийцы и поджигатели.
Особенное
положение в ряду литературно-общественных партий первой половины 60-х годов
заняли так называемые "почвенники", сгруппировавшиеся около журнала
"Время". Главными сотрудниками его были Аполлон Григорьев,
Достоевский и Страхов. Уже одно присутствие Аполлона Григорьева в роли первого
критика делало журнал как бы продолжением "молодой редакции
"Москвитянина"": лозунг близости к народной "почве"
прямо вытекал из "органической" критики Григорьева. В политическом
отношении "Время" держало себя солидно с лучшими органами
прогрессивной мысли, горячо поддерживая все начинания эпохи реформ, вот почему
было возможно появление во "Времени" нескольких стихотворений
Некрасова и очерков Щедрина. Но журнал коренным образом расходился с духом
эпохи по вопросу о народности, которую он понимал как полнейшее подчинение
народному мировоззрению. Столь же коренными образом он расходился с той
"соблазнительной ясностью", которую эпоха, на основе естествознания,
вносила в вопросы сверхчувственного бытия. Главный полемист
"Времени", Н.Н. Страхов (Косица), в своей позднейшей деятельности все
теснее примыкал к тону "Русского Вестника".
У
Страхова есть горячие поклонники, ставящие его очень высоко. Несомненно, это
был критик и публицист очень образованный, любивший литературу и сделавший
многие интересные пояснения к нашим писателям. С его именем не связано, однако,
ни одно прочно установившееся толкование, которое могло бы считаться его
неприкосновенным вкладом в историю русской критической мысли. Почти всю свою
жизнь Страхов считал себя лучшим истолкователем Толстого, но как же он понимал
его? Как философа смиренномудрия, как проповедника идеалов скромного семейного
счастья и вообще как решительного врага всего того, что выработано радикальной
русской мыслью. Это толкование теперь рухнуло бесследно. С конца 70-х годов
Толстой становится предметом вражды для людей того направления, которого
держался Страхов; выясняется притом, что основы позднейшего духовного облика
Толстого заключались уже в первых его произведениях. Оригинальным проявлением
уравнительных течений эпохи реформ было выступление на литературное поприще так
называемого "разночинца". Литература первой половины века, даже в
таких радикальных выразителях своих, как Бакунин и Герцен, была, за самыми
малыми исключениями, дворянская. Теперь же вожди теоретической мысли и ряд
новых беллетристов по происхождению принадлежат либо к духовенству, либо к
мелкому чиновничеству.
Самое
крупное дарование в ряду последних - Н.Г. Помяловский , автор превосходнейшей
картины отжившего педагогического быта, - "Очерков бурсы", - и двух
замечательных романов, "Мещанское счастье" и "Молотов", в
которых звучит насмешливая нота по отношению к личному благополучию, хотя бы и
достигнутому непредосудительными путями. Другие беллетристы-разночинцы 60-х
годов, - Николай Успенский , Левитов, Воронов и в особенности Ф.М. Решетников,
- оставили яркий след в сфере повестей и рассказов из народной жизни. После их
"трезвой правды" (выражение Тургенева по отношению к Решетникову)
прежнее барски-соболезнующее, смягченное и приподнятое изображение народной
жизни исчезает навсегда, хотя лишь несколькими годами раньше большой успех
имели рассказы из народной жизни Марко-Вовчка (псевдоним М.А. Маркович), талантливые
и поэтические, но сентиментальные. В том же роде писала свои рассказы из
простой жизни Кохановская-Соханская, подкрашенные притом славянофильски
утрированным преклонением перед стариной.
Этой
сентиментальности у писателей-разночинцев нет, хотя некоторые из них (в
особенности Левитов) не чужды и идеализации народа. Чисто мужицкая сторона
народной жизни, то что только крестьянину свойственно, в литературе прежнего
времени отражения не находили; напротив того, в произведениях
народников-разночинцев они выразились очень заметно. Рассказы из народной жизни
писал в 60-х годах еще В.А. Слепцов, лучшим произведением которого, впрочем,
является повесть "Трудное время". Здесь еще сильнее, чем у
Помяловского, осмеяно стремление к личному благополучию в буржуазном стиле.
Старое славянофильство было представлено в первой половине шестидесятых годов
"Днем" Ивана Аксакова. Неопределенное положение занимали
"Отечественные Записки", где тогда главными деятелями являлись
суховатый критик С.С. Дудышкин, публицист Н.В. Альбертини , туманный эстетик
Николай Соловьев, а также "Библиотека для Чтения" П.Д. Боборыкина.
Оба эти журнала, мало привлекавшие читающую публику, то выступали как
представители западнически прогрессивных традиций сороковых годов, то разными
выходками против молодого поколения приближались к реакционной печати. Не имела
также успеха умеренно-прогрессивная "Русская Речь", основанная в 1861
г. графиней Е.В. Сальяс (псевдоним Евгения Тур), в 1849 г. очень удачно
дебютировавшей романом "Племянница", но дальнейшей своей
деятельностью возлагавшихся на нее надежд не оправдавшей.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.rulex.ru