"Дети
страшных лет России"
Центральный
сюжет поэмы “Двенадцать” очень прост: красногвардейский патруль идет по зимней
ночной улице революционного Петрограда. Но эта ночь, эта метель и пурга, в
которой теряются встречные фигуры, невольно напоминают “Зимнюю ночь”
Пастернака:
И все терялось
в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на
столе,
Свеча горела.
В поэме Блока
тоже горит своя свеча. Это — образ Христа. Христос Блока остается одной из
загадок мировой литературы. Прежде всего, бросается в глаза то, что он не
исчезает во мгле подобно другим фигурам. Другая странность: , Христос ведет
один из отрядов того самого движения, которое было проникнуто глубокой
ненавистью ко всему, что связано с религией. Может быть, это не Христос, а
Антихрист? Сам Блок писал в своем дневнике: “Страшная мысль этих дней: не в том
дело, что красногвардейцы “недостойны” Иисуса, который идет с ними сейчас; а в
том, что именно Он идет с ними, а надо, чтобы Другой”.
В том же 1918
году повилось произведение Сергея Булгакова “На пиру богов”, написанное в виде
диалогов платоновского типа. Один из участников диалогов, Беженец, сравнивает
двенадцать красногвардейцев из поэмы Блока с апостолами: “Ведь там эти 12
большевиков, растерзанные и голые душевно, в крови, “без креста”, в другие
двенадцать превращаются. Знаете, кто их ведет?” И Беженец декламирует последнее
четверостишие поэмы. Но дальше он говорит, что Блок “кого-то видел, только,
конечно, не Того, кого он назвал, но обезьяну, самозванца”, то есть Антихриста.
И все же самому Блоку, может быть, действительно и красногвардейцы казались
апостолами, и вел их, в его глазах, действительно подлинный Иисус Христос. И
цель их поэт видел в том, чтобы уничтожить зло старого мира, чтобы создать
новый мир, быть может вообще свободный от зла. Блок увидел в большевизме как бы
новое христианство, способное сделать то, что так и не сделало старое —
очистить мир от векового зла. Но большевизм не мог даже близко подойти к этой
великой миссии, ибо был основан на насилии. Апостолов нельзя заменить
уголовниками. Поэтому новая “звезда Востока” сожгла не зло, а, наоборот, то
доброе, что было в старом мире и без чего Блок не мог существовать. Он не
пережил своей ошибки. Жизнь автора “Двенадцати” кончилась в тоске и горе:
“Слопала-таки... матушка Россия, как чушка, своего поросенка”.
Сомнения в том,
кто же все-таки идет во главе красногвардейцев, отразились и в самом облике
этого персонажа. С одной стороны, в руках у этого непонятного существа кровавый
флаг, что дает основание считать его Антихристом. Но на голове у него “белый
венчик из роз”. Белый цвет всегда считался цветом мира. Вспомним Цветаеву:
Белизна —
угроза Черноте.
Белый храм
грозит гробам и грому.
Бледный
праведник грозит Содому
Не мечом — а
лилией в щите.
Тема белизны
подчеркивается и другими чертами блоковского Христа: он идет “нежной поступью
надвьюжной,/ Снежной россыпью жемчужной”. Белизна пронизывает весь облик
Христа. Но флаг все-таки кровавый. Этот контраст в конце поэмы как бы
перекликается с ее самыми первыми строками, подчеркивающими двойственность
всего происходящего:
Черный вечер.
Белый снег.
Так кто же
все-таки шел впереди красногвардейского отряда? И еще вопрос: если все же
Христос, то шли красногвардейцы за ним или стреляли в него, как это предположил
М. Волошин? Блок, наверное, так и не сумел до конца Жизни найти ответ на эти
вопросы. Но в самом последнем своем стихотворении поэт обратился к самому
главному для Русского интеллигента образу и к самой святой идее — идее свободы:
Пушкин! Тайную
свободу
Пели мы вослед
тебе!
Дай нам руку в
непогоду,
Помоги в немой
борьбе!
Этим криком
боли и — несмотря ни на что — надежды и закончился творческий и жизненный путь
одного из самых трагических “детей страшных лет России”.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://ilib.ru/