Основные положения
концепции Соссюра
- Соссюр писал: ''Язык – только часть – правда, важнейшая
часть – речевой деятельности. Он является социальным продуктом, совокупностью
необходимых условностей, принятых коллективом, чтобы обеспечить реализацию,
функционирование способности к речевой деятельности, существующей у каждого
носителя языка. Язык представляет собою целостность сам по себе''. Язык – это
грамматическая система и словарь, т.е. инвентарь языковых средств, без
овладения которыми невозможно речевое общение. Язык как грамматическая и
лингвистическая система потенциально существует в сознании индивидов,
принадлежащих к одной языковой общности. Как общественный продукт и как
средство взаимопонимания людей, язык не зависит от индивида, который на нём
говорит. Индивид должен прилагать усилия, чтобы в совершенстве овладеть
системой языка. Изучение языка – чисто психологический процесс. Тем самым
впервые реализуется подход к языку как к явлению, внешнему по отношению к
исследователю и изучаемому с позиции извне. Соссюр приводит такой пример: ''…
мы не говорим на мёртвых языках, но можем овладеть их механизмом''.
Опасным заблуждением Соссюра было понимание языка как
абстракции, игрой разума. Наконец, учёный считает, что язык – не деятельность
говорящего, а готовый продукт, пассивно регистрируемый говорящим, что полностью
противоречит концепции Гумбольдта. Согласно Соссюру, язык – именно ergon.
Языку противопоставляется речь. Это всё, что имеется в речевой
деятельности минус язык. Причины такого противопоставления в следующем: язык
социален, это общее достояние всех говорящих на нём, тогда как речь
индивидуальна; речь связана с физическими параметрами, вся акустическая сторона
речевой деятельности относится к речи; язык же независим от способов физической
реализации: устная, письменная, жестовая речь отражает один и тот же язык.
Психическая часть речевого акта тоже включается Соссюром в речь, но ему не
удаётся последовательно провести такую точку зрения, потому что язык включает в
себя только существенное, а всё случайное и побочное относится к речи. Речь
состоит из отдельных актов говорения и слышания, осуществляемых в круговороте
общения. Несмотря на антитезис языка и речи, Соссюр замечает, что они: ''тесно
связаны между собой и друг друга взаимно предполагают: язык необходим, чтобы
речь была понятна; речь, в свою очередь, необходима для того, чтобы установился
язык''. Следовательно, развитие языка обнаруживается в речи, живая речь есть
форма существования и развития языка.
Разграничение языка и речи сузило объект лингвистики, сделало
его более конкретным. Новизна таких рассуждений была в разграничении языковых
фактов, в рассмотрении каждого из них в отдельности.
- Важным и, пожалуй, самым главным достижением ''Курса общей
лингвистики'' Соссюра было установление специфики языкознания как науки и
выделение круга её первоочередных
задач. До Соссюра языковеды подходили к изучению языка с позиции или логики,
или психологии, или физиологии, или социологии. Теперь же главным стал вопрос
''Как развивается язык?'' Заключительная мысль ''Курса'' гласит, что единственным
и истинным объектом лингвистики является язык, рассматриваемый в самом себе и
для себя. Первая часть этого вывода полностью справедлива, так как
установление объекта изучения и выработка методов создают специфику
языкознания, необходимую для него как для самостоятельной науки. Но мы не можем
рассматривать язык ''в самом себе и для себя'', так как он существует для
определённых целей – как орудие общения, средство выражения мыслей и
человеческой культуры, средство познания окружающего мира. Нельзя отрывать его
от собственных функций и рассматривать изолированно.
- Рассматривая факторы, влияющие на развитие языка, Соссюр
стремится ''Устранить из понятия языка всё, что чуждо его организму, его системе''. Поэтому он резко отделяет
лингвистику внутреннюю (языковую систему) от лингвистики внешней (внешние условия
развития и функционирования языка, в том числе, все связи, которые могут
существовать между историей языка и историей цивилизации; отношения,
существующие между языком и политической системой; история литературных языков
и всё, что имеет касательство к географическому распространению языков и к их
дроблению на диалекты'').
Однако Соссюр отмечает связь истории языка с историей
цивилизации и общества. Он также признаёт, что ''обычаи нации отражаются на её
языке, а с другой стороны, в значительной мере язык формирует нацию''. Но
экстралингвистические факторы не затрагивают внутреннюю систему языка:
''ошибочно думать, что, минуя их, нельзя познать внутренний организм языка''.
Учёный подчёркивал, что внешняя лингвистика не менее важна и
нужна, чем внутренняя, но такое разграничение давало возможность
сосредоточиться на внутренней и выводило её на передний план, так как ''язык
есть система, подчиняющаяся своему собственному порядку; внутренним является
всё то, что изменяет систему''. Однако ясно, что язык и его развитие следует
изучать в связи с обществом, создавшим и непрерывно его развивающим. Поэтому
такое разграничение и признание внутренней лингвистики истинной едва ли
правомерно. В свою очередь Соссюр поднял важную проблему отношения системы
языка и истории общества.
- Соссюр различал в языке два аспекта, две оси – синхронию
(единовременно существование языка, статический аспект, язык в его системе) и диахронию
(последовательность языковых факторов во времени, исторический или динамический
аспект). Эти два понятия учёный считал основополагающими для всех наук,
пользующихся понятием значимости. Следовательно, нужно выделить две независимых
лингвистики – синхроническую и диахроническую. Он справедливо замечает
синхронический характер грамматики Пор-Рояля, как и всей лингвистики 18 века.
До него к такому выводу приходил Герман Пауль, но разграничение Соссюра имело
методологическое значение.
Во-первых, дососсюровская лингвистика часто смешивала
синхронию и диахронию (традиционное описание словообразования, где смешивались
действующие в данный момент и устаревшие остатки моделей прошлого, в равной
степени рассматривались реальные корни и старые опрощённые элементы).
Во-вторых, менялась система приоритетов. Описательная
лингвистика, если и учитывалась, то только как базис языкознания, более
практичная, нежели научная, дисциплина. Ей полагалось лишь регистрировать
языковые факты, объяснение которых может быть, по мнению науки 19 века, только
историческим. Равность синхронической лингвистики с диахронической выдвигало
первую на передний план.
Соссюр пошёл ещё дальше. Он полагал, что отделённый от истории
синхронический аспект позволяет исследователю изучить отношения между
сосуществующими фактами, познать
систему языка. Диахронический подход, по мнению Соссюра, разрушает языковую
систему и превращает её в собрание разрозненных фактов. Системное представление
синхронии ставит её выше ''хаотичной'' диахронии. ''Лингвистика уделяла слишком
большое место истории, теперь ей предстоит вернуться к статической точке зрения
традиционной грамматики, но уже понятой в новом духе, обогащённой новыми
приёмами и обновлённым историческим методом, который, таким образом,
помогает лучше осознать состояние
языка''. Таким образом, рождалась новая концепция, в которой разграничение языка
и речи давало возможность отвлечься от лингвистики речи, так и разграничение
синхронии и диахронии открывало путь к сосредоточению на синхронической
лингвистике. Такой подход казался слишком нетрадиционным даже для языковедов,
стремившихся выйти за рамки младограмматизма.
Концепция Соссюра не только не разрешила вопрос о причинах
языковых изменений, но просто не включила его в себя. Автор подчёркивал
''случайный характер всякого состояния''. При произвольной связи означаемого с
означающим языковое изменение может
быть каким угодно, лишь бы оно было принято языковым коллективом.
Понятие синхронии у Соссюра было двойственным. С одной стороны
оно понималось как существование тех или иных явлений, как некоторое состояние
языка, ''языковой срез''. Но в один и
тот же момент в языке могут существовать разносистемные явления, а так же
явления с диахронической окраской: архаизмы, неологизмы и т. д. Таким
образом, синхронию можно было
представить как систему и как состояние языка. Обе концепции в последствии были восприняты лингвистами,
но никто не смог рассматривать их в концепции Соссюра.
Также, в аспекте противопоставления, рассматриваются
лингвистические законы. Закон в диахронии понимается Соссюром почти так же, как и младограмматиками: он
императивен, ''навязан языку'', не является всеобщим и имеет частный характер.
Прямо противоположный характер имеют законы синхронические, не признанные
наукой 19 века, они общи, но не императивны. Впрочем, Соссюр относился к
понятию закона осторожно и подчёркивал, что следует говорить о просто
синхронических и диахронических фактах, которые не являются законами в полном
смысле слова.
- Соссюр всячески подчёркивал
системный характер языка и обосновал его знаковую природу. По его
мнению, языковые факты как элементы взаимно определяют друг друга. Системные
отношения характеризуют только синтетическую лингвистику, так как ''не может
быть системы, охватывающей одновременно несколько периодов''. Таким образом,
язык есть система знаков. Каждый знак имеет две стороны: означающее (план
выражения) и означаемое (план содержания). В связи с этим надо объяснить тезис
Соссюра, что ''язык есть форма, а не субстанция''. Поскольку языковой знак
двусторонен и включает в себя как звуковой образ (означающее), так и значение (означаемое), то этим тезисом
утверждается, что язык есть форма, средство выражения всякого содержания и что
язык не следует смешивать с содержанием высказываемого.
Языковой знак, с одной стороны, произволен, условен (это
относится к выбору знака), но, с другой, он обязателен для языкового
коллектива. Соссюр подчёркивает, что составляющие язык знаки представляют собой
не абстракции, а реальные объекты', находящиеся в мозгу говорящих. Однако он
говорит, что единицы языка нам непосредственно не даны, что нельзя считать
таковыми слова или предложения. В этой главе ''Курса'' он порывает со
сложившимся определением языковых единиц (хотя и не отрицает её см. далее),
прежде всего слов, как заранее заданных. Соссюр вводит новое понятие –
значимость. Для уяснения этого понятия Соссюр приводит аналогию языка с
шахматами. Любой элемент сам по себе ничего не значит. Он становится реальным и
конкретным лишь постольку, поскольку он наделён значимостью и неразрывно связан
с ней. То же и в языке – не важно, имеет ли языковая единица звуковую или
какую-либо иную природу, важна её противопоставленность другим единицам.
Понятие значимости для Соссюра было исключительно важным:
''Понятие значимости покрывает и понятие единицы, и понятие конкретной языковой
сущности, и понятие языковой реальности''. Язык – система чистых значимостей.
Язык есть система, все элементы которой образуют целое, а значимость одного
элемента проистекает только из одновременного наличия прочих''. Такое понимание
языка не согласуется с ранними представлениями Соссюра, согласно которым язык –
хранящаяся в мозгу система, а обозначающее – ''акустический образ''. Знак или
имеет собственные свойства, или в нём ничего нет?
Знаки образуют систему отношений. Двоякий характер этой
системы Соссюр показал в виде противопоставления синтагматики (линейный
характер языка, отношение элементов, которые выстраиваются один за другим в
потоке речи), и парадигматики (языковые единицы ассоциируются с другими
единицами в памяти). Ф. де Соссюр при любой конкретизации своей теории, при
выделении типов отношений, выделял два вида пути: ''от отношений к единицам'' и
''от единиц к отношениям'', предпочитая последний. Остаётся неясным, как можно
было определить два типа отношений при последовательном проведении принципа ''в
языке нет ничего, кроме различий''. Но само выделение двух типов отношений
выявляло 2 основных класса явлений, которые описывались в традиционных
грамматиках, начиная с александрийской. Соссюр предлагает деление языка на
теорию синтагм и теорию ассоциаций.
Рассматривая язык как систему произвольных знаков, Соссюр сравнивает
его с любой другой ''знаковой системой, выражающей идеи, а следовательно его
можно сравнить с азбукой для глухонемых, с символическими обрядами, с формами
учтивости, с военными сигналами и т. п.'' Следовательно нужно создать науку о
знаках в обществе – семиологию. Язык в ней должен занимать исключительное
положение, так как он – самая сложная и распространённая семиологическая
система.
Другое основополагающее понятие концепции – понятие формы,
противопоставленной субстанции. Мыслительная и звуковая субстанции сами по себе
аморфны и неопределённы, но язык служит посредствующим звеном между мыслью и
звуком, облекая их в форму.
Соссюр не отрицал важности проблемы языковых единиц, в
частности, слова; он замечал: ''Слово, несмотря на все трудности, связанные с
определением этого понятия, есть единица, неотступно представляющаяся нашему
уму как нечто центральное в механизме языка''. Представление слова как
психолингвистически важного явления
противоречит утверждению, что в языке
нет ничего, кроме различий. Но для учёного в первую очередь была важна
языковая структура – термин, возникший впоследствии, и соссюровская лингвистика
получила название структурной. Единицы при таком подходе – явление производное.
Как и в случае с синхронией и диахронией, можно было рассматривать эти
утверждения с разных точек зрения, отталкиваясь от разных высказываний Соссюра,
либо считая язык системой чистых отношений (глоссематика), либо признавая за
единицами собственные свойства (пражцы, Московская школа).
Книга Ф. де Соссюра содержит немало противоречий. Некоторые из
них определялись историей подготовки к печати ''Курса'', составленного из
разнородных и читавшихся в разное время лекций. Некоторые положения своей
теории автор не успел довести до конца, но издание ''Курса'' в то время было
необходимым и важным. Многие вопросы были чётко сформулированы, некоторые,
перед которыми отступали поколения лингвистов, были более или менее убедительно
разрешены (социальное и индивидуальное в языке) или просто ''закрыты''
(проблемы естественной связи звучания и значения, причины изменения в языке).
Ученики и последователи Соссюра не образуют единства, так как
многие положения его концепции противоречивы и допускают неоднозначное
толкование. Непосредственно развивали взгляды своего учителя Ш. Балли, А. Сеше,
русский языковед О. Карцевский (Женевская школа). Учёные, работавшие с методом
сравнительно-исторического языкознания (А. Мейе, А. Соммерсфельт и др.) также
взяли некоторые социологические положения концепции Соссюра. Но главный его вклад
в мировую лингвистику заключается в том, что многие его идеи стали основой
наиболее влиятельных лингвистических учений настоящего времени – структурализма
(пражская школа, глоссематики – датский структурализм) и отчасти дескриптивная
лингвистика США.
При подготовке данной работы были использованы материалы с
сайта http://www.studentu.ru