Как сделать российскую экономику управляемой и
эффективной
Матвей Малый
Два метода
Есть
два способа жить лучше:
жить
лучше, то есть создать что-то для себя,
или
жить лучше, чем сосед, то есть попытаться уничтожить его собственность.
Если
в первом случае я покупаю себе новый автомобиль, то во втором все мои помыслы
направлены на то, чтобы сжечь машину соседа. Эти два метода экономического
мышления настолько разные по своим подходам и последствиям, что создают как бы
разные миры. Южная Корея выходит в мировые лидеры по уровню жизни, а в Северной
Корее люди тысячами умирают от голода, а ведь это один и тот же народ.
Говоря
об управляемости и эффективности экономики, давайте сразу договоримся, какую из
двух экономик мы строим: ту, которая базируется на свободе каждого достичь в
экономическом поле исполнения своих желаний с помощью созидательного труда, или
же ту, что базируется на расстрелах, лагерях, конфискациях, уничтожении
ресурсов и романтике "отдачи последней рубашки". Очевидно, что мы
хотим строить первый тип экономики, так как второй у нас уже был, и слава Богу
что наши родители выжили.
Управляемость
и эффективность любого из этих двух типов экономики зависит лишь от того,
насколько хорошо удается искоренить все проявления экономики другого типа.
О производительности труда
Дети
играют в двух песочницах. В одной десять куличиков, в другой пять. Делаем
вывод, что производительность труда детей, игравших в первой песочнице, вдвое
превосходит производительность труда тех, кто играл во второй. Но так ли это? В
первой песочнице Катя сделала четыре куличика, а Лена - шесть, вот и получилось
десять. Во второй песочнице, Витя сделал сто куличиков, а Костя разрушил
девяносто пять. Осталось пять. В какой песочнице производительность труда
больше, если учесть что на разрушение куличика идет столько же сил, сколько на
создание? Десять против ста девяноста пяти: во второй песочнице почти в
двадцать раз больше.
Этот
пример можно и усложнить, чтобы еще больше приблизить его к реальной жизни.
Витя мог построить сто шестьдесят куличиков, а построил сто двадцать, так как
боялся Кости. Костя разрушил девяносто пять куличиков, но еще двадцать ребята
затоптали в драке. В результате Костя разбил Вите нос, так что Витя строил
куличики всего лишь половину отведенного времени. Итак, реальная
производительность труда Вити в отведенное на игру время составляет триста
двадцать куличиков (160х2), а Костя может разрушить и затоптать сто пятнадцать куличиков
(95+20). Вместе ребята могли бы построить четыреста тридцать пять куличиков и
их производительность труда в сорок три с половиной раза больше, чем у девочек.
Относительно
производительности труда в первой и второй песочнице, мы ошиблись в восемьдесят
семь раз. Теперь понятно почему в России производительность труда в десять раз
ниже американской: там программист, маркетолог и юрист создают компанию,
которая через год уже стоит миллион долларов. А здесь чиновник, налоговый
инспектор и предприниматель, проводят год в "согласованиях" и
бумагомарательстве, прежде чем дать возможность предпринимателю продавать с
лотка горячие сосиски. И как только он продаст первую, его закрывает СЭС,
пожарники или бандиты. Мы работаем не меньше американцев, только разнонаправленно.
Итак,
производительность труда в России можно увеличить двумя способами. Сложный
способ - это увеличение производительности созидательного труда. Тут речь идет
о культуре производства, новейших станках, маркетинге, мировом разделении труда
и так далее. Другой способ - уменьшить производительность разрушительного
труда. Речь идет о высоких налогах, наемных убийцах, армии бюрократов. Итак,
первая задача - отделить производителей от кровососов, а уж потом пойдет речь о
новейших станках.
О государственном управлении
Государственное
управление - это не борьба государства с народом с целью передачи всех
возможных ресурсов под государственный контроль, а оптимизация процесса
достижения гражданами своих персональных созидательных целей. Гаишник должен
стоять на дороге не для того, чтобы собирать мзду, а для того, чтобы водители
безопасно доехали до места назначения.
Российская
экономика построена не по принципу "тебе лучше - мне лучше", когда
сохраняется труд обоих участников плюс "навар" от их кооперации, а по
принципу "тебе хуже - мне хуже", когда разрушается труд обоих. Ведь
каждый день на работу выходит не только строитель, но и бандит или чиновник.
Итак, задача состоит в том, чтобы освободить экономику от всех проявлений
зависти и переориентировать ее на кооперацию. Для этого нужно переориентировать
законы на "забор" (мое созидание защищено от произвола соседей).
Сегодня закон - "потолок" (запрещаю другим создавать - и сам не хочу
и боюсь созидания"). Кроме того, закон разрешающий жить, будет поддержан
всеми и посему поддается кодировке; если же "закон" пытается
запретить жить, то все умоляют о временных исключениях для себя, и закон не
ложится на бумагу.
Слабость
нашего государства в том, что оно запрещает создавать, а значит, работает
против глубинных чаяний народа, который, хоть и любит разрушать, сознает, что
без созидания не выживет. Управление - это наиболее полное выполнение
действительных (а не вымышленных) желаний управляемого. Сегодня это далеко не
очевидно, но все-таки наш народ хочет выжить, сохраниться, достичь
материального достатка. Поэтому государству надо быть разрешительным и в том
обрести силу народной поддержки и достичь реального роста благосостояния
страны.
Очень
важен моральный авторитет государства, которое должно сконцентрироваться на
охране созидателя под лозунгом "созидание, понимание, разрешение".
Здесь одновременно происходят два процесса: народ перестает формулировать
претензии и научается созидательно трудиться, а государство переходит от
попыток закабалить народ (а значит, и слабости) к служению народу
(эффективности и здоровой силе).
Народ
должен пройти через следующие этапы развития:
Самосознание.
Человек осознает себя в качестве созидателя, а не разрушителя.
Самостоятельность.
Человек обретает достаточный экономический потенциал и правовую защищенность
для того, чтобы иметь возможность каким-то образом играть на экономическом
поле.
Инициатива.
Человек перестает быть зависимым и начинает ощущать себя полноправным
гражданином страны.
Добровольчество.
Общество дает человеку возможность самореализоваться, и в благодарность человек
возлагает на себя ответственность не только за свою судьбу, но и за судьбу
всего общества.
Отдача.
Созидатель создает не для себя одного, а для всего общества; кроме того,
созидание вызывает такое изобилие, удовлетворение и единение со всем
человечеством, что добровольная передача благ обществу становится главным
социальным действием творца (точно так же, как огульное уничтожение ресурсов -
главное социальное действие завистника, то есть того, кто вроде бы хотел
перераспределить ресурсы "по справедливости").
Самоуправление.
Человек становится настолько независимой и самодостаточной ячейкой общества,
что чувствует в себе силы взять на себя попечительные функции, освобождая
государство от роли воспитателя детского сада.
Партийность.
Для успешного выполнения функции самоуправления, необходимо объединение
единомышленников. Происходит создание партий. Демократия укореняется и растет
из низов, не являясь более милостивым разрешением властей кое-где высказывать
свое мнение.
Народовластие.
Происходит полное сращение государства и народа. Государство снимает с себя
роль вершителя судеб и становится гарантом исполнения созданных народом
законов. Эффективность государства прежде всего зависит от сокращения его
размеров, достигнутого без утраты его функций. Сверхэффективность государства
прежде всего зависит от передачи государственных функций народу, достигнутых
без утраты эффективности.
Многие
экономические сценарии обсуждают, что же правительство может сделать с народом,
не замечая, что в народе содержится громадный неиспользованный экономический
потенциал, забитый и забытый правительством. Реальный экономический потенциал
России на порядок выше сегодняшних показателей: у нас не задействован еще главный
резерв: созидательный потенциал не боящегося зависти народа.
Об управлении в информационном веке
Интернет
является сегодня фундаментом американской экономики, кроме того, с ним связаны
все надежды Америки на будущее, и поэтому очевидно, что все информационное
содержание вложило в Интернет правительство США и американские службы
безопасности. : Ой, что-то не так: Запутался: Давайте попробую еще раз.
Интернет
является сегодня фундаментом американской экономики, кроме того, с ним связаны
все надежды Америки на будущее, а ведь все информационное содержание вложило в
Интернет совсем не правительство США и тем более не американские службы
безопасности, а народ, причем народ всего мира. Ну, вот так-то лучше.
Если
в индустриальный век управление осуществлялось из одного центра, информационный
век есть век самоуправления каждой личности. Только таким образом можно достичь
сегодня эффективности управления системой. Скажи мне, какой процент твоих
работников наделен полномочиями и отвечает за свой участок работы и это будет
процент эффективности твоей организации. В Америке сотни тысяч людей носят
титул "Президент". Если в России все будет решать всего один
Президент, России не отпущено и десяти лет существования. Информация должна
растекаться, а не стекаться в одну точку; информация, модифицирующая систему,
должна создаваться на местах и мгновенно, а не в Центре и с опозданием.
Информационные пути должны быть максимально свободны, а выражаемые мнения -
максимально различны. Если маршировать на мосту, мост рухнет от вибрации, если
приводить мнения к общему знаменателю, наступит информационная авария. В
индустриальном веке голосовали единогласно; в информационном веке повторение
мысли больше одного раза называется информационным мусором.
О переводе экономики на рельсы созидания
Итак,
есть два совершенно разных "мира": один создан на принципах
индивидуального развития и созидания, а другой - на принципах коллективизма и
зависти. Кроме того, при анализе российской экономики следует различать
симптомы (например, слабый рубль), и фундаментальные причины (экономика,
основанная не на деньгах, а на "завистливых" отношениях).
Деньги
- это форма доверия, ведь я за свой труд получаю бумажку, но верю, что эту
бумажку смогу обменять на нужный мне продукт или сервис. Деньги - это также
единица доброты: бабушка на базаре кладет в мою сумку пучок морковки, а я
протягиваю ей бумажку, и мы расстаемся довольные друг другом. Но в России имеет
хождение не только доверие и доброта (в форме рубля), но и близость к власти. В
США министр получает сто тысяч долларов в год, а в России три тысячи, но ездят
они в одинаковых машинах и живут в одинаковых домах. Это происходит потому, что
в России распространены дополнительные источники дохода, зависящие не от
доверия и доброты (то есть того, что призваны персонифицировать деньги), а от
другого типа межличностных отношений. Экономисты пытаются укрепить рубль,
считая, что те рецепты, которые хороши для доллара, годятся и для рубля. Но
если меры по укреплению доверия укрепляют доллар, они не могут укрепить рубль,
так как основным источником получения рубля является отнюдь не доверие.
Чтобы
хоть как-то прикрыть это несоответствие, используется термин
"коррупция", хотя мы имеем здесь дело не с взяточничеством, а с
симптомом фундаментально порочной организации всей социальной системы.
Проведение
экономических мер, направленных на лечение симптомов болезни, обречено на
неудачу. При воспалении, следует лечить воспаление, а не сбивать высокую
температуру, являющуюся лишь проявлением борьбы организма с этим воспалением.
Наряду с экономическими реформами, опережающими темпами должен происходить
психологический переворот в сознании.
Вот
хороший пример. Доказано, что развитие благосостояния страны впрямую зависит от
индекса экономической свободы. Вот здорово! Значит, надо повышать индекс
экономической свободы и ожидать повышение благосостояния страны. Все правильно.
Но в реальных условиях такая политика потерпит крах. В теории пропущена всего
одно рассуждение: "За исключением стихийных бедствий, не бывает так, чтобы
в одной стране жили хорошо, а в другой плохо: просто людям в одних странах
хорошо, что живут там хорошо, а людям в других странах хорошо, что живут там
плохо. Мой подъезд весь замусорен и исписан нецензурными выражениями. Кто
сделал его таким?" Итак, есть индекс и получше, чем индекс экономической
свободы (ИЭС): это индекс психологической и социальной готовности к повышению
индекса экономической свободы (ИПСГ-ПИЭС). Вот когда опережающими темпами по
сравнению с повышением первого индекса проводятся меры по повышению второго
индекса, тогда, и только тогда, реформирование достигает прочного успеха.
В
России было проведено некое экономическое освобождение. Ожидался подъем
экономики. Но общество нашло силы и средства для защиты тех фундаментальных
устоев, от которых оно психологически зависимо, и вместо экономического роста
мы стали свидетелями продолжающегося экономического краха. Покрасили мой
подъезд краской, на которой нельзя рисовать, - теперь кто-то обмазал жвачкой
все перила.
Адам
Смит писал о невидимой руке свободного созидателя, которая, по справедливой
цене, готова предоставить все: здесь же чья-то невидимая рука изгадила мне весь
подъезд. Можно, добиваясь благосклонности девушки, подарить ей букет цветов, а
можно сжечь ее дом, чтобы она, голодная и дрожащая от ужаса, отдалась тебе за
кусок хлеба. Без глубокого изучения этого параграфа говорить о российской
экономике и государстве нет смысла.
О фундаментальных причинах экономического отставания
Итак,
нужно устранять не симптомы экономического отставания, то есть следствия, а
причины российских проблем. Для этого следует обратиться к фундаментальным
свойствам российской цивилизации. Вот эти причины:
Зависть.
Справедливо не создавать, а забирать чужое. На стороне грабителя стоит и закон.
В стране меньше рабочих, чем налоговых инспекторов. Результатом является
недостаток товаров и уничтожение ресурсов.
Виртуальность.
В завистливом мире мы голодаем и грустно глядим на изобилие мира, созданного
свободным созиданием. Этот мир близок, но отделен стеклом. Мы поем песню
"Русское поле", но поля такого в природе нет, потому что ни один
русский человек землей не владеет. Земля имеет лишь псевдопользователя и
лжевладельца в лице организации, но от рук собственника-созидателя земля
отделена незримым стеклом. Тратятся громадные ресурсы чтобы, как фокусник,
поднимать ложку, не коснувшись ее. В России очень опасны все символы
виртуального "владения", потому что население не представляет себе,
что такое владение реальное. Если раньше население потеряло свои деньги в МММ,
сегодня оно активно скупает акции фондового рынка, не осознавая, что права
акционеров до сих пор не защищены законом. Если притворной является
собственность, то притворными является и мораль, и законы, и государство.
Виртуальность состоит и в замене реальности бумажками: лечить больных должны
врачи, то есть люди, прошедшие профессиональную медицинскую переаттестацию и
несущие профессиональную и страховую ответственность за свои действия, а не те,
кто каким-то образом устроился на работу в поликлинике. И наконец, одним из
главных симптомов виртуальности является совершенно неопределенное будущее,
хотя, казалось бы, почему: мы все живы и находимся в своей стране.
Отсутствие
гражданственности. Гражданином является человек, рост и развитие которого
защищены законами, а так как в России таких людей сегодня нет по определению,
нет здесь и граждан. Люди не укоренены и живут на птичьих правах в своей
собственной стране. Отсюда и их отношение к месту собственного проживания.
Получается, что государству надо делать все, в том числе и оберегать от
вандализма нашу же лестничную клетку. Поэтому государство ничего не успевает
сделать и озлобляется, как домохозяйка, которая не успела прибрать и
приготовиться к приходу гостей. Народ, не желающий взять свою долю ответственности,
злит государство, а конфронтация между государством и народом, конфронтация
вместо сотрудничества, окончательно отравляют атмосферу.
Безграничность.
Возьмем поле, разделенное на участки, принадлежащие нескольким дачникам. Что
здесь важно? Конечно, земля: ведь именно на ней растет морковка. Но, кроме
земли, громадную роль играет межа. Если земля - это урожай, то межа -
использование урожая. Межа учит нас быть самими собой, но при этом жить в мире
с другими. Она представляет собой закон, а значит, и мораль. Межа определяет
для человека меру его персональной ответственности, а значит, и то, каков с
него будет спрос. Она ясно показывает истинную меру каждого человека (ведь
чужую морковку теперь не возьмешь). Беспредел, то есть беззаконие и
безответственность, да и простая организационная неразбериха есть прямое
следствие отсутствия проведенных на земле священных, неприкосновенных линий
между моим и чужим. Без этих линий, попытка (впервые) внедрить в России
настоящий закон окончится провалом. Сегодня нет межи между мной и законом:
закон то запрещает мне, а то вдруг разрешает. Государству-слуге разрешать не по
статусу: оно может лишь помешать мне ступить на поле другого землевладельца.
Запрещается запрещать, потому что гражданин свободен, но еще больше запрещается
разрешать, потому что государство должно знать свое подчиненное народу место:
стой на меже и гляди, чтоб не переступали. А где межа между законом и
чиновником? Чиновник берет взятки за выполнение своих прямых обязанностей,
берет и за нарушение. Поле чиновника должно быть тоже определено межой, как
поле строгого и полного выполнения закона (только не того который есть сегодня
- Боже упаси! - а правильного закона) и с этого поля он должен достойно
питаться. Ну, а место правильного закона - на самой меже, и залезать на поле
свободного гражданина закон не имеет права.
"Внеденьговость".
Деньги - это то, что мы передаем незнакомым людям в обмен на необходимый нам
продукт или услугу. Поэтому деньги - это единица добра, а значит, и морали
(иногда еще и везения) в обществе. Чем меньше в обществе денег, тем злее,
примитивнее и аморальнее оно. Это именно так просто, и не следует обольщаться,
что это не так. Сами по себе, деньги не делают общество моральным, но мораль
делает общество богатым. В правде, доверии, кооперации, честном созидательном
труде (то есть, одним словом, в деньгах) - сила. Вот общество и становится
богатым, и свое богатство может преумножить и сберечь. Если же экономика
базируется на отношениях с властью, то есть на кумовстве и развале честной конкуренции,
то общество терпит значительные убытки. Единицей обмена в стране должны стать
деньги, то есть рубли, а не единицы приближенности к власти, миллиберезы. Если
деньги - единица добра и морали, то воровство -тягчайшее преступление; но с
другой стороны, справедливым наказанием за любое преступление может стать
денежный штраф. Сегодня в России воры и грабители продолжают считаться
"социально близкими", потому что у нас грабежом занимается
государство, отнимающее деньги по праву сильного. Но вор - это в прямом смысле
кровосос, и разрушать бизнес работодателя -все равно, что осквернять церковь.
Очень опасной формой отказа от денежной экономики являются внутренние цены.
Почему цена на газ в России в семь раз ниже мировой? Владелец должен иметь
право продать свой товар тому, кто платит больше: иначе налицо другая
неэффективность, виртуальное, притворное "владение". Цена сырья есть
составляющая цены конечного продукта, единственный способ определить, сколько
произведенный продукт реально стоит, а значит, и определить, является ли бурная
деятельность по его производству прибавлением или же уничтожением ресурсов
страны. А пенсионерам следует раздать энергетические купоны.
Разделение.
Можно жить на основе созидания, а можно - на основе зависти. Этот конфликт раздирает
Россию на части и почему-то стал главным делом нашей жизни, причем временные
"победители" необычайно жестко мстят "проигравшим": то те,
то другие оказываются на нарах и Сергей Мавроди попадает на койку Варлама
Шаламова. Принцип межи говорит, что этого делать не надо. Россию надо просто
географически разделить на Русь и Сталенину, выслать в Сталенину воров,
лишенных российского гражданства по суду, и установить строгий визовой режим и
настоящую границу. Причем это не наказание (Сталенину можно и субсидировать и
кормить): просто людям надо дать возможность свободно жить согласно избранным
ими принципам. Сегодня смешно запрещать будущим гражданам Сталенины жить по
воровским понятиям: наши официальные законы мало чем от этих понятий
отличаются, но после разделения различие в образе жизни двух братских стран
будет разительным. Главное, чтобы хоть на какой-то части территории страны
наступил бы конец уничтожению и омертвлению ресурсов (как в случае с землей),
чтобы на работу выходили только созидатели, а не разрушители.
Психологическая
зависимость от плохого. Жизнь страны, основанной на принципе "я тебе делаю
хуже и ты мне делаешь хуже - вот как нам обоим от этого хорошо" можно
улучшить только переведя ее на принцип "тебе лучше, мне лучше - мы оба
выигрываем от уважения к созидательным правам каждого из нас".
Недоступность
успеха. Важно захотеть добиться успеха, это уже очень хорошо. Но, почувствовав
такое желание, надо еще и иметь физические и организационные возможности этого
успеха добиться. Российское государство совершенно недостаточно занимается
оптимизацией созидательного потенциала населения. Следует создать Министерство
эффективного функционирования населения, в сферу деятельности которого входили
бы профессиональная переподготовка, лечение, перемещение, устройство.
Министерство могло бы действовать на основе системы персональных контрактов
"Шанс", когда человеку помогают создать персональную программу
достижения успеха и у него появляется персональный социальный работник,
вырабатывающий и осуществляющий вместе с клиентом его программу. Хотя ни в коем
случае не следует создавать рабочие места в ущерб экономической эффективности,
Министерство могло бы находить решения, например направляя избыточную рабочую
силу на строительство частных дорог. Рабочие могли бы работать на строительстве
дороги "за хлеб и кров", если за каждый день работы они бы получали
акции "АО Дорога". На тех же принципах можно организовать и
строительство домов.
Ожидание
чуда. Когда человек отделен от собственности и окружен завистниками, он ничего
не может создать. Поэтому ожидание чуда (надежда обойтись без четких
причинно-следственных связей) играет такую большую роль в российской жизни.
Например, экономисты говорят "рост российской экономики необходим - значит
он должен быть. И как будет хорошо, когда он вдруг случится!". Но как ни
весело было бы слону летать - он все равно не летает. И наверняка на это есть
какие-то объективные причины. "Да ладно тебе, вон воробышек такой
маленький да глупый и летает, а слон такой большой и умный - ему ли не
летать?" - отвечают экономисты. Без глубокой структурной деслонизации
экономика России не полетит, а ген бескрылости России известен - это зависть,
во всех ее многочисленных проявлениях.
Зависимость
закона от (изменяющегося) статуса субъекта закона. Субъекты закона должны быть
равны перед законом, а закон должен быть написан самими его будущими субъектами
и для их же общего блага, а не Золотой Ордой с целью закабаления и сбора дани.
Еще
раз повторим главное: все вышеперечисленные причины имеют одну первопричину:
"завистливый" тип организации экономики и общества в целом.
О диктатуре
Наш
народ любит уничтожать чужое, но сознает, что это не выход. Создавать наш народ
не любит, но мечтает, чтобы его заставили. Диктатура успеха тоже сначала будет принята
народом в штыки, но в то же время и с пониманием. Никто не хочет утром
принимать холодный душ, но, раз пересилив себя, человек чувствует свою
возросшую эффективность и со временем уже не мыслит себя без этой процедуры. Да
и как диктатура успеха может быть хуже чем диктатура ворья?
Итак,
насилие необходимо, но о каком насилии идет речь?
государство
против созидательной составляющей народа - ни в коем случае;
государство
против проявлений зависти народа - настолько, насколько потребуется чтобы укоренить
следующий процесс;
народ
против проявлений зависти в себе и за укрепление созидательной составляющей в
себе. Кстати, этот процесс называется духовным ростом.
Если
зависть существует, значит, бороться с ней надо силой, но силу надо применять
не против народа, а за народ, т.е. с целью внедрения, пусть и силового,
альтернативы зависти - возможности иметь честный доход.
Бороться
с теми, кто ворует с чужого огорода морковку надо, но само по себе это ни к
чему не приведет если существуют преграды к тому, чтобы человек мог выращивать
необходимую ему морковку сам.
Необходим
диктат, но не такой, что объект угнетен и подавлен, а такой, при котором объект
понимает, что жесткое давление на него оказывается для его же блага. Именно
такое поведение власти русские всегда считали идеальным: ведь у них никогда не
хватало сил и дисциплины для того, чтобы самоорганизоваться: территория
большая, а законов нет.
Речь
идет о диктатуре созидания, но таких диктатур может быть две: плохая и хорошая.
Плохая - это когда бесправный раб "созидает" для государства.
Государству нужны символы, и поэтому создаются лишь памятники вождю (статуи,
лагеря, победы в бессмысленных войнах). Хорошая - это когда государство ставит
себя в положение охранника прав созидателя, а также гарантирует, что
созидательно работать на себя могут все.
Если
наш народ завистник, а зависть губит страну, то нам нужна диктатура, то есть
власть тех, кто не подвержен зависти над всеми остальными. Не подвержен зависти
тот, кто владеет собственностью и чья деятельность направлена на благо всего
общества, то есть так или иначе он делится с обществом плодами своего труда. А
это означает, что за право избирать своих представителей в органы власти
гражданин должен платить деньги, а деньги эти должны идти неимущим, не имеющим
возможности голосовать. Итак, право голосовать должны давать либо удостоверение
о государственной награде либо паспорт и платежка с перечислением определенной
суммы в пенсионный фонд. Представительные органы власти, избранные имущими,
будут совсем не похожи на те, которые выбирают все граждане. Демократия
зародилась как метод коллегиального принятия решений ответственными и
независимыми землевладельцами, и пока у нас собственником не станет каждый,
демократия должна такой и быть.
Разнонаправленные вектора российской экономики
Экономика
России является результатом следующих разрушительных конфликтов:
Зависть
и страх перед собственным развитием против созидания.
Правительство
против народа.
Народ
против народа.
Закон
против правды, справедливости, законности и гуманизма.
Виртуальность
(условности всякого рода) против реальности.
Векторы
российской жизни разнонаправлены и уничтожают один другого. Титанических усилий
стоит, чтобы просто топтаться на месте, используя для этого на порядок больше
ресурсов, чем необходимо. По числу работающих для производства одного доллара
реального товара мы уже впереди планеты всей. Когда птичка зависает над тушей
буйвола, разрываемого гиенами, ей от полутонны мяса достается один грамм. Вот
это и есть наша экономика: те, кто не в охране, те в налоговой инспекции. Все
больше силовых структур, все меньше кормовых культур.
Спросите
у русского человека, что такое власть, и он скажет, что власть "может
запретить", "делает все, что хочет" и что "от нее все
зависит". Надо чтобы власть являлась арбитром между созидателями,
организовывая их так, чтобы устранять конфликты и препоны к созиданию. Если
власть пытается запретить или подчинить себе созидательный труд, такая власть
чрезвычайно слаба и вынуждена прибегать к аргументам слабака: подкупу, обману,
расстрелам и тюрьмам. Но такую власть ждет неизбежный коллапс, а о ее
эффективности, особенно в информационный век, не может быть и речи.
Путин
сказал "У нас везде Чечня". Путин также сказал "В России власть
всегда отвечает за все". Дело в том, что эти заявления - идентичны.
Гражданин, а не власть, должен действовать и отвечать, и "Чечни"
нигде не будет.
Секрет России
Бегут
на стадионе трое. Пришли они к финишу: первым - Иванов, вторым - Петров, а
третьим - Сидоров. Кто победил? Для западного человека ответ: победил Иванов,
Петрову надо стараться, а проиграл Сидоров. В России - не так. Победил Сидоров:
шел не спеша, не запыхался, а у финиша оказался. А то и Петров победил: пришел
как раз между братками, без суеты и выпендривания. Ну и Иванов, конечно,
победил: бегает резво, тренированный, первый взялся за пивко. Ну а главный
победитель все-таки я: не бежал никуда, сидел себе на трибуне, пиво не
расплескивал и воблой не давился. На Западе один победитель, а в России - все.
Ну а проигравших сколько? На Западе Сидоров плачет от горя. А России
проигравших четверо: выскочка Иванов, слабак Сидоров, Петров - лопоухий
придурок, и я - слишком умный выискался. На Западе жить - так или сяк, а в
России - так, как ты это интерпретируешь. На Западе ты беден или богат, успешен
или нет, счастлив или нет, а в России, в прямом и, главное, в переносном смысле
"наливаем, чокаемся, выпиваем".
Это
все хорошо, но вот как рыночное общество построить, если никогда не определять
победителя? То есть победитель-то всегда есть: вон ему уже и морду бьют, чтобы
не задавался, отбирают что заработал:
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.matthew-maly.ru/