Как охраняют природу в Германии
С. Агеева, Байкало-Ленский заповедник
Германия,
по российским масштабам, страна маленькая. Хочешь не хочешь — природе и
человеку приходится жить бок о бок. А раз так — надо искать компромиссы,
которые удовлетворяют потребности человека и не мешают свободному существованию
Природы.
Еще
каких-то сто пятьдесят лет назад лесов в Германии почти не осталось. Их
вырубили. Вырубили и стали думать — а что дальше? Придется заняться посадкой.
Вот и занялись. Насадили елей и буков, то есть тех древесных пород, которые
веками произрастали на этой земле. Теперь им уже по полтора века. А раз леса
есть, то и живность в них имеется. А составляют оба эти компонента живую
природу.
Деревеньки
с их полями, покосами, прудами — неотъемлемая часть германского пейзажа. Леса и
перемежающиеся с ними сельхозугодья называются культурным ландшафтом. Почти вся
территория страны занята именно такими территориями. А это вносит в
природоохранную деятельность Германии свои особенности.
По
природе своей немцы люди очень аккуратные и бережливые. Знают, что природные
ресурсы их страны ограничены. Во многом именно этим обусловлены отличия охраны
природы у них от охраны природы в нашей стране.
Особо
охраняемых природных территорий, таких, как заповедники и национальные парки в
нашем понимании, в Германии нет. Система охраны природы в стране имеет ряд
особенностей, о которых хочется рассказать подробнее.
Биосферный
резерват Рён. Находится в центре Германии, на территории трех федеральных
земель — Баварии, Гессена и Тюрингии. Главная идея природоохраны — сохранение
Человека как части природы. Здоровая жизнь будущих поколений в здоровой
обстановке. Когда наблюдаешь за жизнью резервата, напрашивается слово «симбиоз».
Совместное выгодное существование Человека и Природы. Вроде бы так и должно
быть. Но современная цивилизация темной, все возрастающей тучей захватывает
нашу маленькую планету. Человечество больше и больше отдаляется от всего того,
без чего еще несколько веков назад не могло существовать. Потому симбиоз
человека и природы Германии — образование вторичное, обязанное своим
происхождением переосмыслению роли Природы в жизни Человека. Ведь умирая, она
неизбежно тянет за собой в преисподнюю все человечество. Мы вдыхаем
загазованный воздух — получаем рак легких, употребляем некачественные продукты
питания — доводим себя до различных кишечных болезней, не можем снять стресс в
условиях городов с их суетной жизнью — отсюда и депрессии, и нервные срывы.
Наконец-то
человечество оценило выражение экологически чистый продукт. А такой продукт
может быть получен исключительно в экологически чистых условиях. Таковы условия
в биосферных резерватах, или, иначе, культурных ландшафтах, которые, как
считают в Германии, явились следствием социально-экономических отношений
общества.
Итак,
восточная часть резервата Рён — Гессен. Вот уж воистину — «культурный»
ландшафт. Чистенькие деревеньки с мостовыми вдоль живописных автодорог.
Ухоженные церквушки. Аккуратные прямоугольнички пашен, блестящие на солнце
тючки сена в белых вакуумных упаковках. Неторопливые упитанные коровы,
белорунные барашки фирменной породы «рёйнская овца». Между деревеньками буковые
или еловые леса, где нет ни одной валежины и два раза в год проводятся
санитарные рубки.
Склоны
холмов, где нет леса, закрыты сеткой-рабицей. Зачем? А затем, чтобы не было
эрозии. Потому и дороги гладкие — ни заплаток, ни трещин.
А
ведь еще 60-70 лет назад этот регион считался неперспективным. Что же
произошло? Все просто. Перспективные районы усиленно развивались. Росла
промышленность, увеличивалось количество транспорта. Индустриальные города,
точно язвы, разъедали землю. Разговоры об экологии и загрязнении вызывали все
больший резонанс в обществе. И вдруг вспомнили — неперспективные районы!
Неперспективные, но — чистые. Чистые! Чистое мясо, чистое молоко, чистый хлеб,
чистые овощи и фрукты. Чистоту рекламировать не надо, это само по себе здорово.
Это — марка! В данном случае, марка региона Рён, выраженная через эмблему. И
продукцию с такой эмблемой купят, пусть даже дороже. Ведь от того, что
потребляется, напрямую зависит здоровье.
Выход,
позволяющий развить регион — фермерство. Фермерские хозяйства крепнут год от
года. Знаменитые «рёйнские» овцы возродились, можно сказать, из небытия. В 1985
году представителей этой породы оставались единицы, а сейчас она стала
своеобразным символом региона. Генеалогия каждой овечки заносится в специальную
книгу, и, таким образом, приобретая животное для своего стада, фермер может
узнать всю информацию о ее бабушках, дедушках, братьях и сестрах. Сувенирную
овечку любых размеров можно приобрести в любом, даже самом захудалом,
магазинчике Рёна.
А
пастухи! Это же не просто пастухи. Каждый из них — ходячий музейный экспонат в
широкополой шляпе и высоких сапогах. В руках — чудная пика с крючком для поимки
подопечных животных. Помимо интеллигентного лица, каждый из них имеет зычный
голос, который созывает не только овец, но и многочисленных туристок.
Нельзя
не сказать про яблоки. Разные сорта, которые выращиваются и перерабатываются
силами небольших фермерских хозяйств. Это и сок, и сидр, и вино. На каждой
бутылке — этикетка: “РЁН”. Что удивительно — на улицах ни одного пьяного. Пить
некогда, работа.
Почти
в каждой деревеньке имеются небольшие, ступеньками расположенные прудики. В них
разводят форель. Отличную форель для продажи в местных магазинчиках и
ресторанчиках. Если ты заядлый рыбак — плати хозяевам, бери удочку и
устраивайся на берегу поудобнее. Клев обеспечен, ведь плотность рыбьего
населения — 10 кг на 1 м2 водного пространства. Глубина такого прудика около
двух метров. Всего-то. Фермеры недовольны, говорят, рыбе живется тесно, растет
хуже. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.
Кстати,
в природе здесь обычна речная форель. Ранее, лет 15 назад, разводили, в
основном, форель радужную. После создания резервата немцы перешли на разведение
более естественной в этих местах речной форели. Доля ее сейчас составляет 80 %.
В среднем каждое хозяйство поставляет около 20 тонн крупной форели в год.
Неплохо.
Теперь
о сенокосах. Дело в том, что за сенокосный сезон можно скосить 3-4 урожая сена.
А ведь весной некоторые наши пернатые братья устраивают среди густой травы
гнезда и выводят потомство. Братья есть братья, их беречь надо. Не все фермеры
это осознают, зато осознает государство. В работу включается «договорная»
система охраны природы. Государство предлагает фермеру провести сенокос после
15 июля. Если тот соглашается — получает 200 марок за гектар. Чем дольше фермер
не скашивает траву, тем больше увеличивается сумма премии. Таким образом,
фермер может получать до 850 марок в год за каждый нескошенный гектар. Опять же
— грамотно. Бережем то, что имеем. А за проявление сознательного отношения к
живой природе получаем заслуженное вознаграждение. Справедливо? Конечно.
Что
еще? А еще — здесь нет браконьеров. Скажете, им нечего стрелять. Неправда!
Косуль во всех лесах и перелесках — предостаточно. Вечером прямо из машины
можно наблюдать, как они пасутся у края лугов, нисколько не опасаясь, что
живущему рядом человечеству захочется отведать свеженинки.
Иногда,
когда копытных становиться слишком много, их отстреливают. Для этого имеется
штатный охотник и стреляет он не где попало, а только в определенных местах, со
специальных вышек, что построены у края леса.
А
вообще-то о косулях заботятся. Их подкармливают зимой, а вдоль дорог ставят
знаки с изображением этих животных. Внимание, мол, дорогие автолюбители, не
торопитесь, чтобы не угробить случайно невинные души братьев наших.
Кое-где
попадаются знаки с силуэтом жабы. Эти земноводные на месте сидеть не любят.
Мало ли куда им захочется отправиться, вдруг попадут под колеса. Берегите
живущих рядом. Здесь это не пустые слова.
Жаль,
у нас в России на дорожных знаках, кроме силуэтов коров, изображений других
животных не увидишь нигде, даже в национальных парках. Вот и попадает глупое
зверье то под колеса автомобилей, а то и под выстрелы — специально «фарят»
ночами ленивые охотнички.
Ну
да ладно, хватит о грустном. Вернемся в Германию. Тюрингия. На этой территории
с 1982 года расположена одна из частей биосферного резервата, которая занимает
площадь в 266 га. Очень скоро она расширится еще на 600 га.
По
периферии охранной зоны этой части парка расположены автомобильные стоянки,
здесь же в ларьках продаются горячие сосиски. Ведь разжигать костры нельзя, а
посетителям горяченького хочется. Вообще туристы в Германии — народ весьма
дисциплинированный и законопослушный. Написано на щитах — с дорожек не сходить,
они и не будут. Зачем, если по дорожкам удобнее. Ни ноги не промочишь, ни о
камень какой, в траве невидимый, не запнешься. Бич парка — друзья человека,
собаки. Эти четвероногие злодеи носятся где попало, не дают природе жить
спокойно. Да еще велосипедисты. Все норовили проехаться по бездорожью, пока для
них специальные трассы не проложили.
А
весной и летом пернатым иногда мешают высиживать и воспитывать потомство
местные авиамоделисты. Запускают, понимаешь, свои рокочущие самолетики, нет от
них никакого покоя. Поэтому все любители подобных вредоносных для природы
занятий безжалостно выдворяются с территории парка строгими рейнджерами. Каждый
рейнджер, кстати, не только охранник, но и экскурсовод.
Самое
интересное, что в самом центре этой части резервата, в так называемой «ядерной
зоне», расположен танковый полигон. Семь гектаров леса задействовано под
стрельбища. Вы спросите — а как же птицы и звери? Ведь это не какие-то
несерьезные модели самолетов, а настоящие танки! Не беспокойтесь — со зверьем
все нормально. Танки стреляют только в определенное время и исключительно по определенным
направлениям, так называемым коридорам. К этому все обитатели парка привыкли и
время проведения стрельб знают. Кто не дурак, тот не сунется. Своеобразный
естественный отбор. Ничего не поделаешь, страна маленькая, пересекаются иногда
пути-дорожки природоохранников и военных.
Вам
судить — хорошо это или плохо, но, наслаждаясь природой Германии, не рискуешь
попасть на обед медведю или волку. В составе дикой местной фауны их нет, самое
крупное животное здесь — пятнистый олень.
За
живыми медведями, волками, рысями, зубрами, грифами и другой живностью можно
понаблюдать в национальном парке «Баварский лес». Правда, только через
заграждения все из той же сетки-рабицы. Звери лежат себе, сытые и… равнодушные.
Лежат и даже не глянут в сторону туристов, которые осточертели им со своими
восторгами и фотоаппаратами. Нет у зверюг ни забот, ни хлопот. Вот тебе и жизнь
на лоне природы. Свободы бы им, кому по полям пробежаться, кому в небе
покувыркаться. Нет, нельзя. Слишком тесен стал мир. Вот и определили им жилье
на веки вечные. То ли парк национальный, то ли зоопарк под открытым небом.
А
у нас — просторы, а у нас — богатства! Один Байкал чего стоит — 1/5 мирового
запаса питьевой воды! И мы старательно его загрязняем, всё надеясь на
знаменитое русское «авось». Авось обойдется. БЦБК, Селенга, толпы отдыхающих…
Байкал, он у-у-у какой большой. Переживет как-нибудь. Может быть, придумают
что, со временем. А время, оно идет и идет. И погибает нерпа, и бурятся
скважины, и вездесущие туристы, любители озера, оставляют на берегах горы
мусора. У нас природы много, жалеть ее пока рано. Грустно.
А
немцы? Педантичные ответственные немцы остаются сами собой. У них нет Байкала,
но те озера, что имеются, они тщательно охраняют. На севере Баварии, в давно
обжитых Альпах, есть замечательно красивое озеро со звучным названием
Королевское. Глубина его 200 м, при длине 8 километров и ширине 2.
Это
озеро очень живописно расположилось среди серых скал на высоких горах. Берега
его круты и почти необитаемы. Такая дикость тянет туристов как магнит. Поток их
увеличивается год от года. В городке, что расположился поблизости, 25 тысяч
жителей и 28 тысяч мест предназначено для отдыхающих. В теплое время года и
зимой, когда работают горнолыжные трассы, практически все места оказываются
занятыми. Помимо немцев, здесь можно встретить туристов из любой страны мира.
Королевское озеро расположено на территории национального парка, который был
организован в 1978 году и занимает площадь 210 км2. Часть национального парка
входит в центральную зону биосферного резервата. Рекреационная нагрузка
довольно высока, ежегодно его посещают около 300 000 человек.
Вход
на территорию парка бесплатный, но определенные правила поведения каждый
посетитель обязан соблюдать: машины в неположенных местах не ставить, костры не
разжигать, растения не выкапывать, найденные камни с собой не уносить.
Самоцветов тут, конечно нет, но ракушечник попадается часто.
Взобравшись
по тропе на гору, со смотровой площадки вы можете полюбоваться прекрасным видом
на озеро и разглядеть на его берегу крошечное сооружение. Это расположенный
отсюда в двух километрах старинный монастырь Бартоломея. Сейчас ему 300 лет. А
700 лет назад на этом месте находилась резиденция зальцбургского епископа и к
нему во владения, на охоту, часто приезжал принц.
Теперь
это место атакуют паломники. Семнадцать паромов (которые, кстати, не относятся
к ведению национального парка), на сто мест каждый, подвозят к монастырю
туристов. Паромы постоянно курсируют по озеру, сопровождаемые звуками духовой
трубы и раскатистым эхом. Труба — эксклюзивное развлечение местных туристов. И
не подумайте, что местная фауна от подобного шума в страхе разбегается по
окрестным горам. Вся живность давно к этому привыкла. Звук трубы — не звук
выстрела.
Почему
же вода, несмотря на эксплуатацию озера, остается такой чистой, что ее спокойно
можно пить? Потому что двигатели всех паромов — электроприводные, а на моторках
тут ездить строжайше запрещено. Всем, кроме двоих человек, находящихся в штате
парка — охотника и рыбака. Кстати, в обязанности охотника входит подкормка
копытных в холодное время года.
Если
заплатить 26 марок за прогулку на одном из паромов, то неизбежно попадешь к
месту, где стоит монастырь. Под его древними стенами построен вполне
современный визит-центр парка и небольшая гостиница с ресторанчиком. Гостиница
круглый год обитаема, ресторанчик, соответственно, тоже не бездействует. Куда
же деваются бытовые отходы? Их периодически вывозят в специальных контейнерах:
в одном — железо, во втором — стекло, в третьем — бумагу. Кроме того, имеется
канализация, трубы которой протянуты по дну озера и имеют выход в центральную
городскую систему. Таким образом, место, где стоит монастырь, почти такое же
чистое и красивое, как три века тому назад.
Есть
ли у парка проблемы? Конечно. Это и открытые еще до образования парка
бобслейная и горнолыжная трассы, и парящие над территорией парапланы и планеры.
Все это создает определенный фактор беспокойства для обитателей этой зоны.
Потому слишком низко летать нежелательно, разве только в непогоду, а уж
приземляться и вовсе нельзя.
Полеты
над территорией на парапланах могут стать опасными. Это происходит в том
случае, когда парапланерист пролетает в непосредственной близости от гнезд
беркутов. Были случаи, когда, защищая потомство, пернатый хищник нападал на
яркий купол параплана и острыми когтями прорывал в нем дыру.
Кроме
малогабаритной авиатехники, над охранной территорией часто пролетают вертолеты.
Это военные с окрестных баз проводят учения. Исключить такие учения невозможно,
но маршрут полетов всегда согласуется с управлением парка.
На
озере, недалеко от автобусной стоянки, круглый год живут утки. Только зимой они
перебираются на полыньи. Птицы безбоязненно подплывают к бетонному пирсу, где
постоянно толкутся туристы. Глядят внимательно — вдруг кто угостит. Да и как не
угостить, когда доверяют людям пернатые и берут угощение прямо из рук.
Счастливые. Не суждено им познакомиться с суровой прозой жизни.
Вот
такой симбиоз. Природа и Человек. Все очень просто и правильно. Может, и нам
стоит чему-нибудь у них поучиться.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.baikalwave.eu.org