Итальянский
гуманизм
Знаменательным
событием ХIV ст. в Италии было возникновение studia humanitatis, что в переводе
означает "гуманитарные знания" (лат. humanus - человечный). Отсюда
происходит понятие "гуманизм", которое охватывает собой взгляды и
идеи, подчеркивающие уважение прав и достоинства человека, его стремление к
самоутверждению, свободе и счастью. Гуманизм формировался на почве античной
греческой и римской литературы. в работах гуманистов мы встречаем
многочисленные обращения к философии Сократа, Платона, Аристотеля, Эпикура,
Цицерона, Сенеки и других философов; к поэтам Вергилию, Овидию, Апулею, но и к
религиозным идеям Августина Аврелия, Фомы Аквинского и др.
Существенной
чертой studia humanitftis является возрождение античного диалога как
излюбленного жанра гуманистов. Марсилио Фичино как бы открывает заново
значимость такого диалога: "... некая естественная диалектика, то есть
искусство рассуждать, ... прирождена людям изначально ... И любая человеческая
речь, и всякое жизненное действие и побуждение есть ничто иное, как некое
аргументирование ... Эта рациональная способность не менее естественная для
человека, чем полет для птицы и лай для собаки". И далее идет рассуждение
о том, что наш разум "... всегда спорит, даже когда мы молчим и когда мы
спим; ведь вся человеческая жизнь - некое постоянное размышление".
Есть различие
между диспутами схоластов и диалогами гуманистов. У первых это чисто школьная
процедура, имеющая формальное значение; у вторых - это беседа в дружеском
кругу, на лоне природы, и цель ее - в самом процессе общения, где происходит
человеческое самоутверждение , а не доказательство уже известных истин.
Диалогичность
становится принципом культуры ХV ст. Она включает столкновения разных умов,
разных истин, несходных культурных позиций, но в целом все они составляют
единый ум, единую истину и общую культуру. Насладиться спором, прожить в нем,
найдя истину, - вот эстетический идеал гуманизма.
В гуманизме
Италии выделяются два направления: одно из них тяготеет по смыслу к гражданской
тематике (власть - правитель - гражданин - человек) и в силу этого условно
может быть названо гражданским; другое берет за основу человека как ценность
самому по себе и поэтому может быть отнесено к общечеловеческому гуманизму.
Большинство гуманистов так или иначе были связаны с Флоренцией, с
городом-коммуной, где правили жестокие правители. Их образ мысли и действия
были предметом внимания всех горожан, это затрагивало их интересы. Поэтому работы
и высказывания гуманистов получили широкий общественный резонанс. Гуманисты
искали идеал справедливости и мудрого правителя (такая идея, как известно, была
высказана еще Платоном), но одновременно и достойного гражданина-патриота. В их
сочинениях звучит озабоченность состоянием нравственных устоев как власти, так
и народа, но причины пороков они видят в самих людях, в их моральных принципах
и человеческих качествах. Они были уверены, что человек может стать лучше,
способен изменить себя и тем самым повлиять на общественную жизнь в целом.
Приведем
несколько примеров. Колюччо Салютатти (1331-1406 гг.) в процессе спора
высказывает мысль о том, что благородство души равно доступно для всех - и
плебеев, и рабов, и государей; оно имеет природную основу и выражается в
предрасположении к добру и добродетели. Чтобы его достигнуть, человеку самому
придется принять на себя все тяготы, так что в зависимости от того, насколько
ты сам способен сам возвыситься душой, настолько тебе и будет указан путь к
благородству. В этих суждениях явно просматриваются демократические идеи и
мысли об автономии личности, о ее способности преодолеть сложности судьбы. Если
раб поднимется нравственно, становится выше, он перестает быть рабом; только
благодаря душе человек может подняться над Фортуной.
Далее идут
мысли о том, что привычки к добродетели, если они приобретены или укорены
образом жизни, могут обуздать страсти к наживе, власти, насилию и т.д. Среди
людей могут устанавливаться согласие и даже дружба; источником и стражем дружбы
является благожелательность, благотворие - в этом видится основа общественной
стабильности города.
Маттео
Пальмиери (1406-1475 гг.) в своей речи, обращенной к должностным лицам
правительства Флоренции, призывает их править по справедливости, ибо она - единственная
добродетель, содержащая в себе все другие добродетели (эту мысль высказывали
Платон и Аристотель). Справедливость же - основа согласия, согласие - основа
порядка, порядок - основа спокойной и мирной жизни. В самой справедливости
Пальмиери видит наклонность души к сохранению общей пользы, к возданию каждому
по его заслугам.
Эту тему
развивает и Донато Аччайуолли (1429-1478 гг.). Он обращается к гражданам и
чиновникам с призывом добиваться справедливости, в которой он видит основу
всякого благоденствия. "Она - знамя, указывающее, каким должен быть лучший
и совершенный тип правления". Здесь просматривается идея о необходимости
соединения политики и нравственности, та идея, которую высказывал еще Платон в
работе "Государство".
Аламано
Ринуччини (1426-1499 гг.) высказывает суждение о том, что богатство, знатное
родство, популярность у народа мало значат, если уничтожена свобода. Что же
такое свобода и каким образом мы в нашей жизни отошли от нее, - вопрошает
Ринучини. И сам же отвечает, что "отличие свободы от счастья не столь уж
велико". Свобода есть некая возможность; этому учили античные
философы-стоики, они призывали усмирять волнения души и следовать туда, куда
звал их разум. Отсюда рождалась их свобода, а вместе с ней и счастье. Начало
такой свободы заложено в людях от природы, последующее развитие оно получает в
процессе занятий искусством и правильного воспитания. Но при этом надо
учитывать, что есть люди, более склонные к свободе или менее склонные к ней. И
далее следует рассуждение о том, что люди бывают вынуждены подчиняться тем, кто
посредственнее их по уму и способностям, но занимают высокие посты. Свобода
предполагает наличие возможности жить, действовать и трудиться вольно. Но для
этого человеку нужен свободны и возвышенный дух, сопряженный с мужеством.
Основой свободы в обществе является равенство граждан. Оно достигается в первую
очередь тем, что богатые не угнетают бедных, но и не испытывают насилия с их
стороны; и каждый может надежно обезопасить свое добро от притязаний других
лиц.
Что же касается
причин утраты свободы в обществе, то Ринуччини называет в качестве таковых
отказ от выборности высших должностных лиц и переход к их назначению; к тому же
среди них, как он считает, нет достойных людей, а недостойные - разоряют
государство. Но самая жесткая из всех несправедливостей, творимых ими, - это
непосильные налоги, ибо средства от них идут на обогащение власть имущих. Народ
утратил свободу из-за своей собственной покорности - таков вывод Ринуччини.
Как видно из
его рассуждений, он исходит из необходимости мира, согласия и справедливости
для всех, но истоки их, по его мнению, следует искать в самих людях, в их
сознании, их природе.
Эту же идею
разделяет и Марсилио Фичино (1433-1499 гг.). На вопрос "Что такое Фортуна
и может ли человек противостоять ей?" он отвечает так: человек и
человеческая природа как таковые не могут противостоять ударам Фортуны, но их
может выдержать человек благоразумный. Под Фортуной в данном случае понимается
судьба, несущая в себе неблагоприятные для человека обстоятельства. Но еще
Платон учил - хорошо сражаться с Фортуной оружием благоразумия, терпения и
великодушия; мы справимся с ней , если согласуем в себе силу, мудрость и
желания. Интересны его рассуждения о счастье. Фичино утверждает, что есть три
вида благ, т.е. блага Фортуны, тела и души. Первое - это богатство, почести,
известность и власть (здесь понятие "Фортуна' употреблено в смысле
везения, благоприятного случая). Но богатство не есть высшее благо, ибо ищут не
его, а удобство тела и души. То же можно сказать и о почестях, известности и
власти - они зависят от других лиц; стремление к ним сопряжено с беспокойством
и тревогой. Блага тела - это сила, здоровье и красота. Сила и здоровье уязвимы,
ибо всякая малость наносит им ущерб; нет блага и в красоте, так как она скорее
существует для других, чем для себя.
Иное дело блага
души. Они делятся на блага неразумной и разумной частей души. Первое относится
к восприимчивости и наслаждению чувств, но и здесь нас часто постигает
разочарование (после страстного желания нас часто постигают сомнения и
раскаяние). Блага разумной части души связаны с острым умом, памятью, смелой и
решительной волей, но не они составляют счастье, так как для того, кто их
хорошо использует, они хороши, а кто делает это плохо - они плохи. Ошибаются
те, кто считает, что счастье заключается в нравах (например стоики), ибо такие
добродетели как умеренность и стойкость сопряжены с трудностями и тяготами. Но
наша цель - не тяготы, утверждает Фичино, а покой и мир. Добрые же нравы не
есть цель сама по себе, а средство для очищения и успокоения души.
И спокойствие
не является пределом счастья, как думали эпикурейцы, поскольку спокойствие души
дается созерцание истины. Последнее представляет собой блаженство, однако надо
различать созерцание вещей земных, небесных и поднебесных, как это делали греки
(Демокрит, Анаксигор, Платон, Аристотель). Наш разум будет всегда стремится к
чему-то возвышенному, и только на Боге могут завершиться поиски разума и воли.
Поскольку Бог есть действительная причина души, постольку только в Боге душа и
находит отдохновение.
Из приведенного
рассуждения Фичино следует вывод о том, что он превыше всего ценит духовность,
при прочих достоинствах благ она оказывается наиболее достойной, венчающей
собой поиски человеческого разума и его воли. Здесь, а нам представляется,
выражена характерная для эпохи Возрождения мысль о сочетании античной культуры
и наиболее ценных элементов культуры средневековья.
Не следует,
однако, видеть за этим смирение перед верой; достаточно обратиться к "Речи
о достоинстве человека" Пико Делла Мирандолы (1463-1499 гг.). В ней он
страстно доказывает право каждого человека высказывать свое мнение по
философским вопросам без учета возраста и официального положения. Сам Мирандола
собирался поколебать несправедливую традицию, согласно которой выступить перед
окружением папы Римского могут только степные и авторитетные лица. В своих
девятистах тезисах Мирандола хотел опровергнуть многие авторитеты, но ему не
позволили сделать этого. Обращаясь к античной и средневековой философии,
Мирандола выступал за примирение Аристотеля с Платоном, что практически
означало ослабление схоластики и религиозного вероучения.
Теперь
обратимся к работам, специально посвященным государству. Одна из них
принадлежит Джованни Понтано (1426-1503 гг.). В ней он дает наставления
молодому герцогу Альфонсу Калабрийскому, но по сути дела высказывает свои мысли
о государе. Они характерны тем, что в совокупности составляют идеал правителя,
в котором преобладают высоконравственные начала, одаренность ума, достойные
стремления и конечно же, в итоге, все это приводит к счастью его подданных.
Вот некоторые
положения из наставления. Кто хочет властвовать, тот должен заботиться о двух
вещах: первое - быть щедрым, второе - быть снисходительным. Этим он приумножит
круг друзей и приуменьшит количество врагов. Государь всегда должен помнить,
что он - человек, и тогда он не позволит гордыне увлечь себя, будет подчиняться
одной лишь справедливости, и, видя, как прекрасно и счастливо складываются его
дела, он именно тогда еще сильнее уверует во владычество господне над людскими
делами, а господу все где отвратительна гордыня. Далее Понтано утверждает, что
государь должен быть человеком доступным; ничто так не отвращает людей, как
грубость и высокомерие. Именно когда тебе позволено делать все, особенно
следует позаботиться о сдержанности. Нужно помнить, что когда-нибудь свобода
может смениться рабством, богатство - бедностью, а знатность и величие -
унижением и безвестностью. Человеку, стоящему у власти, прежде всего подобает
сохранять в несчастии присутствие духа и не отступать перед натиском судьбы.
Юноше,
вступающему на стезю власти, необходимо достичь мудрости, а для этого надо
общаться с теми, кого считают мудрыми; надо, не взирая на загруженность важными
делами, находить время для чтения книг древних авторов. Необразованность и
невежество - самые презренные пороки, недостойные человека.
Надо стремиться
быть щедрым и гуманным и избегать пороков, вызванных отсутствием того и
другого. Защищай каждого от насилия, дабы все видели, что нет долее ревностного
поборника законов и справедливости, чем ты, и что сам ты не требуешь от них
ничего, кроме справедливости и чести. Основанием, на котором будет возвышаться
величие государя, будет его жизнь, полное согласие с самим собой, верность и
постоянство во всех словах и поступках.
В истории
культуры эпохи Возрождения, однако, большую известность приобрел другой
"Государь" - сочинение Никколо Макиавелли (1469-1527 гг.). Его автор
занимал довольно высокий пост в правительстве Флоренции - он был секретарем и в
силу этого, а также присущего ему таланта, он сделал очень важные наблюдения
политической жизни. В судьбе Макиавелли были драматические моменты - он был
обвинен в заговоре против Медичи и даже подвергнут пыткам. Затем последовало
удаление от дел, и Макиавелли отдался литературному творчеству; тогда из-под
его пера вышли произведения, актуальные до сих пор, и среди них, пожалуй, особо
выделяется "Государь".
Если у Понтано
мы видим идеал государя, то у Макиавелли - это антиидеал, развенчанный идеал,
но такой, который выглядит очень реалистично и прагматично. Государь Макиавелли
- это реальный политик, действующий по принципу "цель оправдывает
средства". Ради блага государства все средства хороши; государь должен
сочетать в себе свойства льва и лисицы, символизирующих собой насилие и
хитрость, принуждение и коварство. Но интерес государства - не самоцель, он
выражает интересы народа. Насилие, таким образом, творится государем от имени
народа и во благо его. И хотя, как считает Макиавелли, оно призвано исправлять
положение, а не разрушать, оно все же становится над народом как принцип
отношения к нему, равно как и отношения к личности. У государя всегда развязаны
руки, его действия всегда оправданы.
История дает
нам немало примеров того, как наиболее жестокие и деспотические правители
прибегали к советам Макиавелли как к классическим наставлениям во все времена,
не исключая и наш ХХ век. В политической терминологии утвердился даже термин
"макиавеллизм". Однако сам Макиавелли - сын эпохи Возрождения и
гуманизма. Поэтому его идеи не могут быть истолкованы буквально, в них свой
смысл. Об этом спорили и продолжают спорить исследователи его творчества, и
один из них - Антонио Грамши - высказывал следующее мнение.
В истории развития
той или иной сферы знаний и деятельности неизбежно наступает такой этап, когда
они обретают самостоятельность и заявляют о себе в полный голос. Политическая
наука и политика - не исключение; они должны рассматриваться в своем конкретном
содержании. Макиавелли показал, что у политики есть свои собственные принципы и
законы, отличные от принципов морали и религии. В новых исторических условиях -
конец феодального средневековья, утверждение буржуазного и рационалистического
способа жизни и мышления, - по-новому был поставлен и вопрос о роли морали и
религии в обществе. Политика как бы заострила этот вопрос, отбросив и мораль, и
религию, заявив свое право на то, чтобы стать самостоятельной, самодовлеющей
наукой. Стержнем политики стала не мораль, а интересы конкретных людей;
актуализировался вопрос о свободной воле человека, способности к его
деятельности, направляемой трезвым умом. Отсюда и "спрос" на те
личности, которые смогут действовать эффективно именно в этих, новых условиях.
Государь Макиавелли - именно такая личность.
Однако
эмансипированная от морали политика неизбежно становится негуманной, она
оборачивается против личности, и это подчеркивали философы более поздних
времен, например И. Кант. К такому же заключению приходят здравомыслящие
политики нашего столетия. Сделать политику гуманной означает соединить ее с
моралью. Но как это сделать, пока практических рецептов не существует, хотя у
человечества нет иного выхода как заняться их поиском.
Многие
гуманисты уже при жизни поняли, что их благородные идеи не осуществляются, и
это порождает их разочарование и уход в более глубинную область - в осмысление
жизни человека как самодостаточной ценности. Особенно выделяются среди них
Джакомо Манетти (1396-1457 гг.) и Лоренцо Валла (1405-1457 гг.).
В своем
трактате "О достоинстве и превосходстве человека" Манетти исходит из
того, что человек ценен сам по себе, независимо от гражданского общества и
государства. Эта мысль основывается на рассуждениях о совершенстве человеческой
природы, так как Бог создал человека совершенным, считает Манетти. Это можно
заключить, видя человеческое тело и целесообразность его творения. В нем каждый
орган соответствует своему назначению самым наилучшим образом. Например, голова
человека, ее особое место объясняются необходимостью высокого расположения
органов чувств, чтобы они могли служить человеку для познания и понимания;
форма головы - выпуклая спереди и сзади и сплющенная с боков и поэтому наиболее
емкая и малоуязвимая, совершенная с точки зрения математических расчетов, -
дает возможность вместить мозг и защитить его от внешних повреждений; крупные
размеры головы и ее окружность позволяют заключить "красиво и удобно"
большой по объему мозг и т.д. Расточая восторги в адрес человеческого тела,
Манетти подчеркивает значимость и духовных сторон жизни человека. Он воспевает
"естественные силы души" - способности разума человека, которые
проявились в замечательных результатах его деятельности: чудесном корабле
аргонавтов, Ноевом ковчеге, мореплавании в Мавританию, постройке Филиппо
Брунелески - всемирно известном Флорентийском соборе, купол которого был
возведен без всякого деревянного или железного каркаса; Манетти восхищают
произведения греческих и римских поэтов, математиков и т.д.
Во всем, что
делает человек, утверждает Манетти, он находит наслаждение, и в этом - смысл
его отношения к природе. "Человек находит удовольствие в утолении жажды и
голода, он радуется согреваясь, охлаждаясь, отдыхая. Ему доставляет наслаждение
созерцание прекрасных тел, слушание музыки, рассказы о великих деяниях,
вкушение яств на пирах, аромат цветов, прикосновение к новейшим вещам. Он
испытывает восторг от процесса познания". Поскольку наслаждение, как
видно, возможно и в земной жизни, а не только в загробной, земную жизнь можно
прожить полновесно и интересно. Это не значит, что страдания души тоже
необходимы, и смысл их в том, что они облегчают предвидение и осмысление
человеческих несчастий.
Рассуждая таким
образом, Манетти по-новому освещает столь важную для христианского богословия
проблему теодицей (оправдания добра). Он подчеркнул мысль о том, что
совершенное творение Бога, то есть человек, не может быть осужден навечно. Рай
поэтому более совершенное, чем земная жизнь, бытие человека: здесь он прежде
всего обретает здоровье и красоту тела, лишнего уродства и болезней.
"Красота, бессмертие, неуязвимость, тонкость и легкость до такой степени,
что тела могут проникать куда захотят, и не будут им противостоять ни двери, ни
стены, ни укрепления, а при ходьбе в любую сторону не помешает никакая тяжесть",
- в этих словах выражены, по-видимому, идеализированные представления Манетти о
человеческом теле. Эти тела, наконец, обретают совершенный дух, ибо здесь, в
раю, они созерцают Бога и всех святых лицом к лицу.
Лоренцо Валла,
автор известного трактата "Об истинном и ложном благе" (в первой
редакции "О наслаждении"), продолжает ту же тему. Он
противопоставляет свои рассуждения религиозным идеям о воздержании.
"Наслаждение создано провидением природы", "наслаждение есть
благо, которое ищут повсюду и которое заключается в удовольствии души и
тела". Валла выступает против учения стоиков, элементы которого есть в
христианстве, о том, что душа своими внутренними побуждениями достигает
добродетели и бесстрастия. Но для Валлы "мудрец, довлеющий себе" не
есть идеал; "мы зовем людей к жизни, они (стоики) - к смерти".
"Поистине - во имя богов и людей - зачем нужны воздержания, умеренность,
сдержанность, если не постольку , поскольку они относятся к чему-нибудь
полезному? В противном случае это вещь прискорбная, мерзкая и почти всегда
болезненная, человеческим телам неприятная, ушам ненавистная, вещь, вообще
достойная быть шумом и свистом изгнанной всеми государствами в безлюдные места,
и притом на самый край пустыни".
Валла
становится на сторону древнегреческого философа Эпикура, согласно учению
которого наслаждение - единственное благо для человека. Наслаждение - это
отсутствие страдания. Лучшее средство добиться его - самоустранение от тревог и
опасностей, от общественных и государственных дел; то что Эпикур называл
"прожить незаметно". "Само понятие высокой нравственности, -
считает Валла, - является пустым, нелепым и весьма опасным, и нет ничего
приятнее, ничего превосходнее наслаждения".
Говоря о благах
тела человека, Валла называет самым главным из них здоровье, далее - красоту,
затем силы и, наконец, все остальное. В его трактате подробно рассматриваются
все виды наслаждений, и этим он обращает наше внимание на нашу телесную
природу, которая, как правило, в силу тех или иных причин, оттесняется в нашем
сознании на дальний план и напоминает о себе лишь тогда, когда тело обретает
болезнь, или мы испытываем разочарование в прежних ценностях и стараемся найти
себя. "Чрезвычайно энергичное выдвижение примата красоты, причем
чувственной красоты", - это, несомненно, новизна, которую принесла эпоха
Возрождения, - так подытожил один из исследователей ее эстетики А.Ф.Лосев. Но
это и обращение человека к самому себе, к своим природным началам; это
освобождение его духа, и вместе с тем его самообретение.
Обе книги
(Манетти и Валлы) были занесены Ватиканом в индекс запрещенных книг - это само
по себе красноречиво говорит об их значимости.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://www.istina.rin.ru/