Цельс:
Христианство и философия
Итак, пусть
древние мудрецы разъяснят ищущим знания, пусть выскажется Платон, сын Аристона,
насчет высшего блага и пусть скажет в одном из своих писем, что высшее благо
отнюдь не "поддается определению" (rheton), но возникает "при
частом общении" (людей между собою); оно "внезапно возгоревшийся в
душе свет как бы от взвившегося пламени". (Далее Платон в письме пишет):
"Если бы я думал, что это можно достаточно ясно изложить письменно или
устно для многих, то что лучшее мы могли бы совершить в жизни, чем написать
столь полезное для людей и вывести природу на свет для всех?". (Но
христиане), плохо поняв Платона, (перенесли это учение на бога). (Платон не
требует, чтобы ему тотчас поверили): "пользуясь вопросами и ответами"
, он просвещает разум у последователей его философии.
(В ряде мест
Платон отмечает, что) благо познаваемо "для немногих", что многие,
преисполненные "неправильного презрения", "гордой, обольстительной
надежды", называют некоторые вещи истинными, как знающие якобы
"кое-что возвышенное". Но после такого заявления Платон, однако,
(никого) не морочит, не заграждает уст желающему высказаться о том, что
представляет собою предлагаемое ему (учение); он не требует, чтобы ему сейчас
же поверили, что это-де бог, а это его сын, который спустился (с неба) и
беседовал со мной.
Далее Платон
пишет: "У меня есть намерение сказать об этом подробнее; возможно, что,
когда я это сделаю, сразу яснее станет то, о чем я говорю. Есть действительная
причина, препятствующая дерзнувшему писать о чем-либо из этих предметов; я и
раньше не раз о ней говорил, и теперь, кажется, надо (опять о ней) сказать:
есть у всего сущего три вещи, при помощи которых осуществляется познание,
четвертое-само (знание), а пятым надо считать то, что познаваемо и истинно; из
них первое - имя, второе - определение, третье - образ, четвертое -
знание".
Как видишь,
Платон, хотя он и уверял, что оно "неизреченно", однако, чтоб не
получилось впечатления, будто он ищет убежища в невыразимом, приводит
обоснование этого затруднения, а то и "ничто" могло бы оказаться
"выразимым". Платон не хвастает и не утверждает лживо, будто он
открыл что-то новое или явился с неба возвещать (что-либо), а указывает, откуда
(берет) это. (А христиане) говорят: поверь, что тот, кого мы тебе
представляем,- сын божий, хотя бы он был самым унизительным образом связан и
подвергнут позорнейшей пытке, хотя бы он совсем недавно на глазах всех бродяжил
самым постыдным образом; (мало того, говорят они), именно потому ты должен
сильнее Уверовать. Но если каждый будет вводить своего (бога) и у всех будет
наготове общая (формула): "Уверуй, если хочешь спастись, или отыди",
то что остается делать действительно желающим спастись? Бросать кости, (что
ли), и гадать, куда обратиться и к кому пристать?
(Чтоб оправдать
свое неумение доказать свои положения разумными доводами), они говорят, что
мудрость в людях есть безумие перед богом. Причину этого я уже раньше указал -
(желание) привлечь к себе одних лишь необразованных людей и малолетних. Но я
докажу, что и это выдумано и заимствовано у эллинских мудрецов. (Так), Гераклит
говорил: "Существо человеческое не обладает познанием, а божественное
обладает"; (в другом месте он говорит): "Глупым человек слывет у
демона, как ребенок у мужа" , и в платоновской "Апологии
Сократа" (мы читаем): "Я, афиняне, приобрел это имя не чем другим,
как мудростью; но какой же мудростью? Такой, которая является, может быть,
человеческой мудростью; и, по-видимому, я в самом деле мудр такой
мудростью". (Таким образом, учение о двух мудростях) - божественной и
человеческой - (учение древнее) и восходит к Гераклиту и Платону (но, в то
время как даже Платон считал себя мудрым только человеческой мудростью, христиане)
излагают божественную мудрость самым необразованным, рабам или самым
невежественным людям. Будучи шарлатанами, они убегают без оглядки от людей
более понятливых, не поддающихся обману и уловляют в свои сети простаков.
Что может быть
глупее и нелепее этого бессмысленного учения? В чем провинился законодатель
иудеев? И как это ты принимаешь для себя в виде какой-то типической аллегории,
как ты выражаешься, его космогонию или закон иудеев, а (вместе с тем) не
хочешь, о нечестивец, славить творца мира, все обещавшего им, возвестившего,
что он умножит род их до пределов земли и воскресит их здесь во плоти и крови,
вдохновившего пророков? Напротив, ты его хулишь. Когда (иудеи) на тебя
оказывают давление, ты признаешь, что почитаешь того же бога, (что и они); а поскольку
твой учитель Иисус (проповедует нечто), противоречащее законодателю иудеев
Моисею, ты ищешь другого бога вместо этого и вместо отца.
Христиане
называют семь архонтов демонов; первый имеет вид льва, второй - быка; третий -
какая-то амфибия, грозно шипящая; у четвертого вид орла; пятый имеет лицо
медведя; о шестом у них рассказывают, что у него внешность собаки; седьмой
имеет ослиную голову и называется Тафабоот, или Оноил... Некоторые принимают
архонтические образы так, что одни становятся львами, другие быками, третьи
драконами, орлами, медведями или собаками. На диаграмме (у них изображена
какая-то) четырехугольная фигура... врата рая... древо познания и жизни.
Другие еще
нагромождают одно на другое речения пророков, круги на круги, эманации земной церкви
и обрезания, силу, истекающую из некоей девы. Пруники, живую душу, небо,
которое закалывают, чтобы оно жило, землю, пронзаемую мечом, многих, отдаваемых
на заклание, чтобы они жили, прекращение смерти в мире, когда отомрет грех
мира, узкий путь вниз, самоотворяющиеся врата; и всюду там (фигурирует) древо
жизни и воскресение плоти благодаря древу; это, я думаю, потому, что их учитель
был пригвожден к кресту и был плотник по ремеслу, так что если бы его случайно
сбросили со скалы, или столкнули в пропасть, или удавили веревкой и если б он
был сапожником, или каменщиком, или кузнецом, то у них была бы в небесах скала
жизни, пропасть воскресения, веревка бессмертия, блаженный камень, железо любви
или священная подошва. Да ведь старая баба, напевающая сказки, убаюкивая
ребенка, постыдилась бы нашептывать подобные (глупости)!
Особенно
удивительно у них следующее: они толкуют про какие-то надписи между небесными
верхними кругами, особенно же какие-то - "большую и меньшую",
"сына и отца"; они обещают какое-то магическое волшебство, и это для
них верх мудрости. Они пользуются магией и волшебством, называя какие-то
варварские имена демонов; они поступают так же, как и те, кто на тех же
основаниях морочат людей, не знающих, что имена (богов) звучат по-разному у эллинов
и у скифов. Так, по Геродоту, скифы называют Аполлона Гонгосиром, Посейдона -
Тагимасой, Афродиту - Аргимпасой, Гестию - Табити.
Стоит ли мне
перечислять всех тех, которые заповедали очистительные обряды, гимны,
искупления, заговоры, биение себя в грудь, ряжение в демонов, разнообразные
амулеты в виде одеяний, чисел, камней, растений, корней и вообще самых
разнообразных предметов? У некоторых пресвитеров я видел варварские книги,
содержащие имена демонов и волшебные средства; они ничего хорошего не обещают,
а все - во вред людям. Некий египетский музыкант Дионисий, с которым мне
случилось встретиться, сказал мне относительно магии, что она действительна
лишь по отношению к необразованным и развращенным людям, а на людей,
занимавшихся философией, она никакого действия произвести не в состоянии, так
как они своевременно позаботились (создать себе) здоровый образ жизни.
Они самым
нечестивым образом заблуждаются и проявляют следующее величайшее невежество,
тоже в результате искажения божественных загадок: они выдвигают некоего
противника богу, называя его дьяволом, а на еврейском языке - сатаной. Вообще
все это - темные представления, и отнюдь не является признаком святости
утверждение, что в самом деле величайший бог, желая чем-либо быть полезным
людям, наталкивается на супостата и оказывается бессильным. Сын божий терпит
поражение от дьявола, и, наказываемый им, он учит и нас презирать исходящие от
него напасти, предсказывает, что сатана тоже явится подобным образом, явит
великие и дивные дела, присваивая себе славу божью; но те, кто пожелал
обратиться к (сыну божьему), не должны поддаться всему этому, а верить только
ему (Иисусу). Это как раз (манера) человека недобросовестного, который ищет
своей корысти и заранее принимает меры против сторонников противного мнения и
организаторов противной группы.
(Как я уже
говорил, христианское учение) о сатане (результат) непонимания загадок,
(имеющихся в творениях древних поэтов и философов). Древние намекают на некую
божественную борьбу: в частности, Гераклит говорит так: "Надо знать, что
существует всеобщая война, что справедливость - раздор, что все возникает и
проходит в силу раздора". А Ферекид, который жил гораздо раньше Гераклита,
изложил миф, в котором одно воинство противопоставляется другому; одним предводительствует
Кронос, другим - Офионей; он рассказывает об их вызовах и битвах, о том, что
между ними существует уговор, что та сторона, которая будет ввергнута в Окен ,
считается побежденной, а те, кто их низверг и победил, получают во владение
небо. Тот же смысл имеют и мистерии, относящиеся к титанам и гигантам ,
объявляющим войну богам, и существующие у египтян (мифы) о Тифоне. Горе и
Осирисе. Но это совсем не то, что (христиане рассказывают) о дьяволе, или,
вернее, о человеке-обманщике, выступающем с соперничающим учением. И Гомер,
подобно Гераклиту, Ферекиду и последователям мистерий о титанах и гигантах,
намекает на это в следующих словах, обращенных Гефестом к Гере: Он уже древле
меня, побужденного сердцем на помощь, Ринул, за ногу схватив, и низвергнул с
небесного Прага.
А в речи Зевса,
обращенной к Гере, (мы читаем) так:
Или забыла, как
с неба висела? Как две навязал я
На ноги
наковальни, а на руки набросил златую
Вервь
неразрывную? Ты средь эфира и облаков черных
С неба висела;
скорбели бессмертные все на Олимпе;
Но свободить не
могли, приступая; кого ни постиг я,
С Прага
небесного махом свергал, и слетал он на землю,
Только что
дышащий.
Обращение Зевса
к Гере - это речь бога, обращенная к материи; речь к материи намекает на то,
что бог овладел этой материей, бывшей вначале беспорядочной, связал ее законами
и привел в порядок; а находившихся вокруг нее демонов, поскольку они были
необузданны, он наказал и низринул по пути вниз. Понимая именно в таком смысле
эти стихи Гомера, Ферекид сказал: "Под той областью находится область
Тартара; ее охраняют дочери Борея - Гарпии и Тиелла, и Зевс туда низвергает
погрешающих дерзостью". С этими представлениями связаны также и
(изображения на) одеянии Афины (на статуе), которую все видят во время процессии
при панафинеях; оно указывает, что некая не имеющая матери и девственная богиня
побеждает дерзновенных сынов земли. (А христиане, наоборот, говорят, что) сын
божий наказан дьяволом и что он учит проявлять стойкость, когда (дьявол) будет
их тоже наказывать; а ведь это совершенно нелепо: я думаю, надо было, чтобы
наказан был дьявол, а не угрожать людям, подвергшимся его козням.
А откуда
явилась у них (мысль) называть сына божьего, я поясню: древние объявили этот
мир как происшедший от бога сыном его и юношей; мир, во всяком случае, в такой
же мере сын божий, как и (Иисус).
Космогония
христиан воистину совершенно нелепа; совершенно нелепо также их писание о
происхождении людей, о сотворении человека "по образу божию", о том,
как бог насадил "рай", как там проходила жизнь человека и о
приключившейся беде, когда он за грех был изгнан и переселен "напротив
сада наслаждений". Моисей все это написал, ничего не сообразив, делая
нечто подобное тому, что в шутку написали поэты древней комедии: Пройт женился
на Беллерофонте, а Пегас был из Аркадии.
У некоторых из
древних сказано (многое) о сотворении мира и земли (на основании глубокого
понимания природы вещей); а Моисей и пророки, оставившие (христианам свои)
писания, не зная, какова природа мира и человека, сочинили грубую нелепость;
(начать с того, что Моисей считает, что мир сотворен богом, но не может
указать, из чего). Гораздо нелепее, что он уделил на сотворение мира несколько
дней, когда дней еще не было. Ведь когда не было неба, еще не была утверждена
земля и солнце еще не обращалось,- откуда взялись дни?. (А что означает
"да будет свет", и к кому обращен этот призыв?) Ведь не занял же
творец свет сверху, как человек, зажигающий светильник у соседей? А если
творивший это был противник великого бога, проклятый бог, действующий наперекор
его решению, то зачем тот стал бы давать ему взаймы свет?
Я пока ничего
не говорю о сотворении и гибели мира - ни того, что он не сотворен и вечен, ни
что он сотворен, но неразрушим, ни наоборот. (Но откуда у них) взялся дух божий
как нечто чуждое этому миру - "дух божий витал над землей" - (и как
это случилось, что) какой-то другой демиург помимо великого бога замыслил злое
против духа его, причем всевышний бог стерпел, (тогда как) требовалось
низвержение (его)? (И вот) великий бог, уделив демиургу от духа, требует его
обратно. Но какой же бог дает что-либо с тем, чтоб требовать это обратно? Ведь
обратно требует тот, кто нуждается, а бог ни в чем не нуждается. И почему он
проглядел злого демиурга, противодействующего ему?
(А когда он
прозрел и убедился в кознях демиурга), почему он посылает тайком погубить его
творения? Почему он вторгается тайно, обманывает и вводит в заблуждение? Почему
он заманивает осужденных и проклятых, по вашим словам, демиургом и тайно уводит
их, как какой-нибудь похититель рабов? Почему он выдает себя за отца чужих
(детей)? Хорош бог, который стремится быть отцом (людей), осужденных другим
(богом), грешников, обездоленных и, как они сами говорят,- подонков и который
не в силах наказать своего посланца, уличенного в том, что незаметно от него
отходит! (Вы скажете, что не считаете) мир творением другого бога. Но если все
это-творение самого (бога), то как же это бог творит зло? Как это он не в
состоянии убедить и вразумить? Как это случилось, что, когда люди оказались
неблагодарными и дурными, он испытывал раскаяние, осудил и возненавидел свое
собственное искусство? Как это он угрожает и губит своих собственных потомков?
И куда он их уводит с этого мира, который он сам сотворил?
Возвращаясь к
началу, как можно не считать нелепым первого и величайшего бога, который
приказывает: "Да будет то, да будет другое или это", который работает
один день столько-то, на другой день на столько-то больше, затем на третий, на
четвертый, пятый, шестой день? И после этого, прямо-таки как жалкий
ремесленник, он устает и нуждается для отдыха в праздности! (Вообще, они рисуют
себе бога по своему подобию. Но) у бога нет ни уст, ни голоса; у него нет и
ничего другого из того, что нам знакомо. И (бог) не создал человека по подобию
своему, ибо бог не таков и нисколько не похож ни на какой образ. Он не имеет
фигуры или цвета, он не участвует в движении и в сущности. От него все исходит,
а он ни из чего; бог недоступен слову... его нельзя обозначить именем... он не
обладает никаким свойством, которое может быть охвачено названием; он вне
всякого восприятия.
"Но
(скажут мне), как же мне познать бога? И как я узнаю путь к нему? Ведь ты
расстилаешь тьму перед глазами, и я ничего отчетливо не вижу". (Тьма у
тебя не оттого, что я закрываю от тебя свет; напротив), когда кто выводит людей
из тьмы на яркий свет, они не могут вынести блеска, зрение у них поражается и
портится, и они думают, что слепнут. (А вы, считающие, что видите свет), как вы
думаете познать бога и спастись благодаря ему? (Вы говорите): "Так как бог
велик и непостижим, он вдохнул свой дух в тело, подобное нам, и послал его сюда
(к нам), чтоб мы могли слушать его и у него поучаться".
Говоря о духе
божьем, христиане ничем не отличаются от греческих стоиков, утверждающих, что
бог - дух, все проникающий и все объемлющий в себе. Но если сын-исходящий от
бога дух, родившийся в человеческом теле, то сам сын божий не может быть
бессмертным; ибо не таково свойство духа, чтоб пребывать вечно ; (некоторые из
христиан даже считают), что не бог-дух, а (лишь) сын его. (Как бы то ни было),
дух должен был вдохнуть бог; но отсюда следует, что Иисус не мог воскреснуть во
плоти; ибо бог не стал бы принимать обратно дух, который он дал, после того как
его осквернила природа тела.
(И опять-таки
выступает нелепость рождения Иисуса от девы); если (бог) хотел отправить (на
землю) дух от себя, зачем ему надо было вдуть его в чрево женщины? Ведь мог же
он, имея уже опыт в сотворении людей, и этому создать (готовое) тело, а не
заключать свой дух в такую нечисть; в этом случае, если бы (Иисус) был прямо
создан свыше, он не вызвал бы к себе такого недоверия.
Маркион и его
последователи, (признавая, что Иисус сразу появился с неба в качестве сына
благого бога, противостоящего злому демиургу), свободны от некоторых обвинений,
но под некоторые они подпадают. (В самом деле, с точки зрения Маркиона,
отвергающего пророков и пророчества о Христе), как можно доказать, что
претерпевший такую казнь - сын божий, раз это не было предсказано? (Далее, если
собрать высказывания христиан, получается, что) было два сына божиих - один от
демиурга, другой - от маркионовского бога. (Эти двое спорят между собой, и) их
единоборство, как и борьба богов-отцов, это как бы борьба перепелов ; что же,
сами (боги), обессилев от старости и способные лишь на болтовню, уже не (в
силах) управиться друг с другом и предоставляют своим сыновьям сражаться? Раз в
теле (Иисуса) был дух божий, то оно должно было бы резко отличаться от других
ростом, красотой, силой, голосом, способностью поражать или убеждать; ведь
невозможно, чтобы нечто, в чем заключено больше божественного, ничем не
отличалось от другого; а между тем (тело Иисуса) ничем не отличалось от других
и, как говорят, не выделялось ростом, красотой, стройностью.
Далее, если в
самом деле бог, как Зевс в комедии, проснувшись от долгого сна, захотел спасти
род человеческий от зол, почему же это он послал свой дух, о котором вы
говорите, в один уголок (земли)? Ему следовало таким же образом надуть много
тел и разослать их по всей земле. Но автор театральной комедии в шутку написал,
что Зевс, проснувшись, послал афинянам и македонянам Гермеса ; не думаешь ли
ты, что ты сочинил нечто более смешное - посылку сына божьего к иудеям? (Ведь
были другие народы, более достойные внимания бога), боговдохновенные народы
халдеев, египтян, персов, индусов, (тогда как) евреи - (жалкий народ), которому
предстоит вскоре погибнуть. (И как это) всеведущий бог не знал, что посылает
сына к дурным людям, которые согрешат и казнят его? (На это у них один ответ):
"Все предсказано" (пророками).
Итак,
посмотрим, каким путем они придумают себе оправдание; те, которые вводят
другого бога, (не найдут) никакого (оправдания), а (признающие) того же (бога)
опять скажут то же самое, то же поистине мудрое (положение), что, мол, так должно
было случиться; доказательство - это давно предсказано. (Но странное дело):
предсказания Пифии, додонидов, или (Аполлония) Клария и Бранхидов, или в храме
Амона, предсказания множества других провидцев, которыми кишит, по-видимому,
любая страна, они ни во что не ставят. А все, что сказано или не сказано в
Иудее по их способу, как это еще теперь обычно в Финикии и в Палестине,- это у
них считается чудесным и непреложным.
Я мог бы
рассказать о способе прорицания в Финикии и Палестине, который мне приходилось
слышать и который я изучил. Есть много видов пророчества; наиболее совершенный
- у здешних людей. Многие безвестные личности в храмах и вне храмов, некоторые
даже нищенствующие, бродящие по городам и лагерям, очень легко, когда
представляется случай, начинают держать себя, как прорицатели. Каждому удобно и
привычно заявлять: "Я - бог, или дух божий, или сын божий. Я явился. Мир
погибает, и вы, люди, гибнете за грехи. Я хочу вас спасти. И вы скоро увидите
меня возвращающимся с силой небесной. Блажен, кто теперь меня почтит; на всех
же прочих, на их города и земли я пошлю вечный огонь, и люди, не сознающие
своих грехов, тщетно будут каяться и стенать; а, кто послушался меня, тем я
дарую вечное спасение". К этим угрозам они вслед за тем прибавляют непонятные,
полусумасшедшие, совершенно невнятные речи, смысла которых ни один
здравомыслящий человек не откроет; они сбивчивы и пусты, но дураку или
шарлатану они дают повод использовать сказанное, в каком направлении ему будет
угодно. Эти "подлинные" пророки, которых мне приходилось слушать,
уличенные мною, сознались, чего они домогаются, и (признали), что выдумывают
свои бессвязные речи.
Те, которые
ссылками на пророков оправдывают обстоятельства, касающиеся Христа, ничего
путного не могут сказать, когда какое-нибудь высказывание о божественном
кажется дурным, постыдным, нечистым или мерзким. Ведь бог не творит и не
высказывает ничего позорного и не способствует злу; а чем иным было для бога
вкушение мяса ягненка или питье из желчи и уксуса, как не поеданием навоза? Что
же, если пророки предскажут, что великий бог,- уж не буду говорить о более
обидных вещах,- будет рабом, или заболеет, или умрет, то раз это предсказано,
богу придется умереть, или быть рабом, или болеть, для того чтобы своей смертью
внушить веру, что он бог? Но пророки не стали бы предсказывать что-либо
подобное: это было бы дурно и нечестиво. Поэтому надо исследовать не то,
предсказали ли (пророки) или не предсказали, а достойно ли это бога и хорошо
ли. Дурному и постыдному не следует верить, даже если бы все люди пришли в
экстаз и казались пророчествующими. Как же может быть свято то, что совершено в
отношении (Иисуса) как бога? (О боге можно напророчествовать самые неприличные
вещи, но неужели же), если такие пророчества были о боге вселенной, то на том
основании, что это было предсказано, нужно верить таким вещам насчет бога?
Не поразмыслят
ли (христиане) еще раз о следующем: если пророки иудеев предсказали, что этот
будет его сыном, как же это (случилось, что) тот через Моисея предписывает наживать
богатство, приобретает власть и населять землю, убивать врагов в расцвете силы,
уничтожать их целыми племенами, да и сам, по словам Моисея, совершает такие
(подвиги) на глазах у иудеев и к тому же определенно грозит евреям, что, если
они его не послушаются, он с ними поступит, как с врагами; между тем сын его,
"назорей", учит наоборот,- что для богача, властолюбца, стремящегося
к мудрости или славе, нет доступа к отцу, что о хлебе или о житницах надо
заботиться не больше, чем вороны, а об одежде меньше, чем лилии, что ударившему
раз надо предоставить ударить второй раз? Кто лжет - Моисей или Иисус? Или
отец, посылая последнего, забыл, что он предписал Моисею? Или, осудив свои
собственные законы, он изменил свое мнение и послал вестника для (проповеди)
противоположных (заповедей)?.. Они говорят, что бог обладает телесной природой,
и даже именно человекообразным телом...
(Если спросить
их), куда они идут, на что надеются, (они ответят): "В другую страну,
лучше этой". Боговдохновенные древние люди рассказывали о блаженной жизни
для блаженных душ; одни назвали (место пребывания блаженных) островами
блаженных, другие - елисейскими полями, так как (они сулят) освобождение от
всех зол; так и Гомер говорит:
Ты за пределы
земли, на поля елисейские будешь
Послан
богами...
Где пробегают
светло беспечальные дни...
Цельс:
Христианство и философия
А Платон,
считая душу бессмертной, назвал эту страну, куда она направляется, как раз
землей; именно, он говорит: "Она очень велика, мы населяем незначительный
какой-то участок от Геркулесовых столбов до Фасиды вокруг моря , как муравьи
или лягушки вокруг болота; многие другие живут во многих других подобных
местах. Всюду вокруг земли имеется много разнообразных по виду и величине
впадин, куда стекается вода, туман и воздух; самая же чистая земля расположена
в чистом небе". На что (Платон) этими словами указывает, не всякому легко
понять, если только он не сумеет вникнуть в следующие его высказывания:
"Из-за нашей слабости и тяжеловесности мы не способны подняться к пределам
воздуха", "если бы природа (человека) способна была вынести это
зрелище, он бы познал, что то есть истинное небо, истинный свет".
(Но христиане
не могут этого понять, они все это принимают грубо чувственно) ; плохо поняв
теорию переселения душ, они создали учение о воскресении, говорят о
"семени", о "хижине души", о том, чтоб
"совлечься" и "облечься". А когда их выбивают со всех
позиций и опровергают, они опять как ни в чем не бывало возвращаются к тому же
вопросу: "Как же нам познать и узреть бога? И как нам к нему идти?".
Они рассчитывают, (очевидно), увидеть бога телесными глазами, услышать его
голос ушами, чувственными руками касаться его. (Так пусть они пойдут) в
святилища Трофония, Амфиарая и Мопса, где можно видеть человекообразных богов, притом
без обмана, настоящих; их можно видеть не один раз, мимоходом, как
христианского обольстителя, но они всегда общаются с желающими.
Но они
опять-таки спросят: как же им познать бога, не воспринимая его чувством? Что
(можно познать) вне чувства? На это я отвечу: это (голос) не человека и не
души, а голос плоти. Пусть, однако, они послушают, если только этот низкий,
преданный телесному род (людей) в состоянии понять. Если, заставив умолкнуть
чувство, вы воззрите умом и, оторвавшись от тела, раскроете очи души, то только
таким образом вы увидите бога. Если вам нужен проводник по этому пути, вам
следует избегать обманщиков, шарлатанов, подсовывающих призраки, чтобы вы не
стали посмешищем во всех отношениях, ругая идолами прочих богов, которые себя
проявляют, но почитая того, кто воистину более жалок, чем те призраки, и
является даже не призраком, а настоящим трупом, и стремясь к подобному ему
отцу.
(Приняв
всерьез) этот обман и те диковинные символы и бесовские призывы к льву,
амфибии, ослинообразному и прочим и к дивным привратникам, имена которых вы с
трудом выучили, вы, несчастные, приходите в злое неистовство и вас вешают на
кресте. (Если вам нужен руководитель), то нет недостатка в древних
руководителях и святых людях; следуйте боговдохновенным поэтам и мудрым
философам, от которых можно услышать много божественного. Наиболее сильный
учитель-Платон, (который) в "Тимее" (пишет) : "Найти творца и
отца всего этого - труд; а найдя, невозможно изъяснить перед всеми". Вы
видите, как выразители воли богов ищут пути к истине и как Платон знал, что
всем идти по этому пути невозможно. Но так как (путь этот) открыт мудрыми
людьми для того, чтобы мы получили некоторое понятие о неизреченном и первом,
выявляя его путем синтеза с прочим или выделения из прочего или анализа, то я
хотел бы ознакомить (вас) с вообще неизреченным, но был бы удивлен, если б вы
оказались в состоянии следить (за моей мыслью), так как вы полностью связаны
плотью и ничего чистого не видите.
(Итак) есть
сущность и становление, умопостигаемое и видимое. В сущности - истина, в
становлении - заблуждение. С истиной связано знание, с другим - мнение; об
умопостигаемом (складывается) понятие, видимое (воспринимается) зрением.
Умопостигаемое познается разумом, видимое - глазом. И вот подобно тому, как в
мире видимом солнце, не будучи ни глазом, ни зрением, является причиной того,
что глаз видит, что знание существует, что видимое видно, что чувственное
возникает и даже что оно само доступно зрению,- точно так же в мире
умопостигаемом тот, не будучи ни умом, ни разумом, ни мышлением, ни знанием,
является причиной того, что разум разумеет, что мышление благодаря ему
существует, что знание благодаря ему познает; для всего умопостигаемого, для
самой истины и самой сущности оно причина их бытия, будучи выше всего, мыслимое
(лишь) благодаря какой-то несказанной силе. Все это говорится для людей,
обладающих разумом; если и вы кое-что в этом понимаете, благо вам. И если вы
думаете, что какой-то дух, исходящий от бога, возвещает божественное (учение),
то пусть был им этот дух, провозглашающий (то, что я изложил); ведь
преисполненные им древние (мудрецы) сообщили много хорошего. А если вы этого не
в состоянии понять, молчите и не называйте зрячих слепыми и скороходов -
хромыми, сами-то вы хромаете душой и изувечены, и живете вы для тела, т.е. для
трупа.
Если же вам
захотелось ввести что-то новое, вам было бы гораздо лучше заняться кем-либо
другим из тех, кто умер благородно и кто способен принять на себя миф о боге.
Что же, если вам не нравился Геракл, или Асклепий, или (другие), прославившиеся
в древности, у вас был Орфей, человек, по общему признанию, осененный
божественным духом и тоже умерший насильственной смертью; но, может быть, (вам
не понравилось, что) им до вас завладели другие? Тогда (вы могли бы взять)
Анаксарха , который, когда его бросили в ступку и стали непозволительным
образом толочь, решительно презрел наказание, говоря: "Мели, мели мешок
Анаксарха, самого-то его ты не смелешь". Это, несомненно, речь какого-то
духа. Но и за ним до вас последовали некоторые естествоиспытатели. А почему не
взять Эпиктета ? Когда его владелец выворачивал ему ногу, он, бесстрашно
улыбаясь, сказал ему: "Сломаешь", а когда тот (действительно ее)
сломал, он сказал: "А не говорил я тебе, что сломаешь?" Сказал ваш
бог что-либо подобное, когда его подвергали казни? А вы, естественно, объявили
бы дочерью божьей даже Сивиллу, которой некоторые из вас пользуются; ныне вы
вписываете в ее (пророчества), не задумываясь, много богохульств, а богом
объявляете (человека), прожившего самую бесславную жизнь и умершего самой
жалкой смертью. Не подошел ли бы вам гораздо лучше Иона с его тыквой или
Даниил, (спасшийся) от зверей, или еще более замечательные чудотворцы в этом
роде?
Есть у них и
такое предписание - не противиться обидчику. "Если тебя ударят в одну
щеку, подставь и другую". И это старо, гораздо раньше уже сказано, они
лишь грубо это воспроизводят. У Платона Сократ следующим образом беседует с
Критоном : "Ни в каком случае не следует поступать несправедливо? - Ни в
каком.- Даже если с тобой поступают несправедливо, нельзя ответить
несправедливостью, как большинство привыкло думать, раз ни в каком случае
нельзя обижать? - Думаю, что нет.- Так как же, Критон, следует делать зло или
нет? - Ни в каком случае, Сократ.- А что же, воздать злом за зло, как это
принято говорить, справедливо или несправедливо? - Безусловно несправедливо,
делать как-нибудь зло человеку ничем не отличается от совершения
несправедливости.- Верно. Следовательно, нельзя отвечать несправедливостью и
нельзя делать зло ни одному человеку, даже когда терпишь от него". Вот как
говорит Платон, и далее: "Поразмысли, согласен ли ты и сходишься ли со
мною,- и начнем с этого пункта рассуждать,- что никогда не бывает правильно ни
поступать несправедливо, ни отвечать несправедливостью, ни защищаться против
зла, отвечая злом. Или ты отказываешься и не соглашаешься с исходным
положением? Я-то всегда был того мнения и теперь при нем остаюсь". Таково
было убеждение Платона, но еще раньше тому же учили божественные люди. Но
относительно этого и других учений, искажаемых (христианами), достаточно того,
что я сказал: кому хочется глубже исследовать их учение, (сам) сумеет узнать.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://istina.rin.ru/