Историческое
развитие философских взглядов на научный процесс
Процесс поиска
и творчества в науке представляет собой весьма сложную и комплексную проблему.
Многими исследователями в области творческой деятельности отмечалось, что
научный поиск характеризуется рядом внешних и внутренних, объективных и
субъективных особенностей. К ним относятся, в частности, новизна,
эмоциональность, различный характер мыслительной деятельности на различных
этапах научного поиска, особая роль интуиции, кажущаяся случайность,
неожиданность, внезапность догадки. Интерес к вопросам научного познания
вспыхивает в эпоху Нового времени.
Это связано со
становлением и оформлением естественных наук, отделившихся от философии.
Физика, химия, астрономия, математика, механика превращаются в самостоятельные
науки. Если конкретные «частные» науки открывают законы природы, то философия
призвана обнаружить законы мышления, действующие во всех науках.
Многие вопросы,
поставленные философией того времени, остаются открытыми и по сей день. Одним
из них является вопрос о соотношении логического и интуитивного компонента в
процессе научного творчества. Каждая философская школа имела свою теорию познания,
где этим компонентам отводилась различная роль. Нам представляется
целесообразным провести краткий обзор основных взглядов на процесс научного
поиска.
Наиболее старой
и традиционной точкой зрения на процесс возникновения новых научных идей и
теорий является концепция эмпиризма. Обычно различают две ее формы. Сторонники
индуктивно-эмпирического подхода считают, что новые открытия в науке возникают
путем индуктивного обобщения эмпирических фактов, выдвижения различных
альтернативных гипотез и последующим исключением тех из них, которые не
соответствуют фактам. С помощью индуктивной логики они считали возможным делать
открытия в науке независимо от таланта, интуиции, подготовки и опыта
исследователя.
С дальнейшим
развитием науки, однако, выяснилось, что с помощью индуктивной логики можно
было находить простейшие эмпирические гипотезы и законы о взаимосвязях между
непосредственно наблюдаемыми свойствами явлений.
Сторонники так
называемого дескриптивного, или описательного, эмпиризма рассматривают новое знание
как систематизированное описание опыта, а законы науки считают выражением
функционального отношения между переменными, характеризующими эмпирически
измеряемые величины явлений.
Дальнейший
прогресс науки, проникновение познания в более глубокую сущность явлений
убедительно свидетельствовали о том, что никакого непосредственного логического
пути от опыта к теории не существует. Поэтому нельзя было надеяться на
построение какого-либо алгоритма, с помощью которого можно было бы открывать
новые истины в науке.
С течением
времени индуктивно-эмпирический подход к развитию научного познания сменяется
гипотетико-дедуктивным. В нем почти все внимание уделяется методам логического
анализа, обоснования и проверки уже существующих гипотез. Как приходят к самим
гипотезам, как вообще генерируются новые идеи в науке — все это считается не
относящимся к философии, т. к. не поддается логическому анализу.
В наибольшей
степени такое резкое противопоставление процесса открытия, возникновения новых
идей их обоснованию и проверке характерно для логического позитивизма.
Сторонники
критического рационализма во главе с К. Поппером хотя и выступали против
некоторых идей логических позитивистов, тем не менее поддерживали их основную
точку зрения на задачи философии науки. Последняя должна заниматься
обоснованием уже существующих гипотез и теорий, а не их генезисом.
Что касается
процесса генерирования новых гипотез и научных идей вообще, то рационалисты
XVII-XVIII вв. считали их источником интеллектуальную интуицию, которую они
противопоставляли логике и дискурсивному мышлению в целом, конечно, интуиция,
догадка, озарение играют огромную роль в творческом мышлении, но нельзя их
противопоставлять дискурсивному мышлению, опирающимся на логику, а тем более
рассматривать как чисто иррациональные процессы, не поддающиеся какому-либо
анализу. Между тем сторонники интуитивизма как в прошлом, так и теперь считают
процесс научного открытия и творчества в целом не только не анализируемым
рациональными методами, но и не требующим такого анализа мистическим процессом.
Коренной
недостаток отмеченных подходов к проблеме научного открытия и творчества
состоит, во-первых, в том, что они рассматривают научное познание не в
развитии, не в движении от незнания к знанию, от неполного знания к более полному,
т. е. не как процесс исследования, а как нечто готовое, ставшее как результат.
Во-вторых, в таком сложном диалектически-противоречивом процессе, каким
является научное исследование, они выделяют лишь частные его аспекты. Конечно,
это аспекты весьма важны для исследования, но они никоим образом не исчерпывают
всего процесса и даже не выражают его существенных особенностей с
гносеологической точки зрения. В-третьих, они не обращают внимание на тот факт,
что такое решение всегда связано с решением научных проблем, являющихся
закономерным результатом существующего на данный момент научного знания [6, с.
535].
Современные
исследователи, поняв ошибки и недостатки предшествующих взглядов на природу
научного открытия, наконец-то пришли к мысли о том, что нельзя построить некий
универсальный алгоритм, следуя которому ученый может делать научные открытия.
Более того, не существует даже такого алгоритма, благодаря которому, скажем
школьник, сможет сформулировать и доказать теорему Пифагора без посторонней помощи,
т. е. совершить субъективное открытие. Поэтому на современном этапе задача
состоит в том, чтобы построить такую общую модель процесса научного поиска и
исследования, в которой возникновение нового научного знания и открытия было бы
закономерным результатом всего процесса научного поиска, начиная от выдвижения
научной проблемы и кончая ее решением в виде новой научной идеи, закона или
даже целой теории. Это, однако, вовсе не означает того, что такая модель будет
отображать весь сложный процесс поиска со всеми его деталями и случайностями.
Как и всякая модель, она раскрывает лишь существенные его особенности с точки
зрения используемых в ходе исследования эвристических и логических методов.
Теоретический
анализ понятия «развитие» в философии
Мышление древних
не знало понятия развития в точном смысле этого слова, т. к. время тогда
понималось как протекающее циклически. Представление об абсолютно совершенном
космосе, на которое опиралось античное мышление, исключало постановку вопроса о
направленных изменениях, ведущих к возникновению принципиально нового. Идея
направленности времени выдвигается в христианстве, которое относит ее лишь к
сфере духа. С возникновение в эпоху Возрождения опытной науки идея линейного
направления времени распространяется на природу — формируется представление о
естественной истории, т. е. необратимых и направленных изменениях природных
объектов.
Это нашло
выражение в космогонических гипотезах, а затем в теориях эволюции и биологии.
Глубокую философскую разработку идея развития получила в немецкой классической
философии, особенно у Гегеля, который строил диалектику как учение о всеобщем
развитии духа. Идеализм гегелевского учения о развитии подвергся критике в
марксизме, истолковывающем развитие как универсальное свойство материи и вместе
с тем как всеобщий принцип, служащий основой для объяснения истории общества и
познания. Общей философской теорией развития является материалистическая
диалектика, законы которой дают характеристику внутреннего механизма, движущих
сил, общей направленности и основных фаз развития.
Диалектико-материалистическое учение о развитии составляет
философско-методологический фундамент теории революционного преобразования
общества. Марксизм показал принципиальное различие и вместе с тем органическое
единство двух типов развития — эволюции и революции.
Современная
наука исследует сложно организованные саморазвивающиеся объекты — системы, во
многих ее областях разрабатываются специально-научные теории развития. В таких
теориях описываются, в частности, нелинейные, скачкообразные преобразования. В
данном случае необходима разработка методологической базы, содержащей
специально-научные теории, адекватно воспроизводящие процессы, происходящие в
саморазвивающихся системах.
В последнее
время на характер мышления исследователей начинает оказывать все большее
влияние учение В. И. Вернадского о биосфере и ее постепенном переходе в
ноосферу. В основе учения Вернадского лежит представление о взаимозависимости
процессов, протекающих на Земле. Все они связаны друг с другом и являются
фрагментами ее развития. Важнейшим событием в истории нашей планеты было
появление на ней жизни, резко ускорившей все процессы преобразования неживой,
по терминологии В. И. Вернадского, «косной» материи. В. И. Вернадский начал
систематическое изучение единого процесса развития с момента возникновения
Земли, который отстоит от сегодняшнего дня на 4,5 млрд. лет [4].
За последние
годы многое удалось понять в том, что можно назвать механизмами развития (в
частности, эволюции), в том, как происходят изменения структуры (организации)
материи, как возникают новые качества, что является движителем процесса
самоорганизации. В связи с этим выделяются следующие механизмы развития:
1.
Адаптационные механизмы. Основная их особенность состоит в том, что они позволяют
с определенной точностью предвидеть развитие события – прогнозировать его. Это
происходит потому, что адаптация – это самонастройка, обеспечивающая
развивающейся системе устойчивость (стабильность) в данных конкретных условиях
внешней среды.
2. Пороговые
(бифуркационные (по А. Пуанкаре)) механизмы развития. Организация системы
обладает пороговыми состояниями, переход через которые ведет к резкому
качественному изменению протекающих в ней процессов, к изменению самой ее
организации. Более того, переход от старой организации системы к новой
неоднозначен, т. е. возможно целое множество различных новых форм организации.
Термин
«бифуркация» в последнее время (после работ Уитни и Р. Тома) все чаще стали
заменять термином «катастрофа». Таким образом, на перекрестке «эволюционных
каналов» происходит «катастрофа». Характер развития качественно меняется.
Возникает несколько новых и различных вариантов развития (эволюции). Этих
вариантов столько, сколько новых «каналов» выходит на «перекресток». В
характеристике бифуркационного механизма основным является неопределенность
путей дальнейшего развития.
Выделение
механизмов адаптации и катастроф позволяет не только дать новую интерпретацию
процессов развития. Оно позволяет сделать наглядным один принцип, имеющий важное
значение для понимания процессов самоорганизации вообще и эволюции живого мира
в частности. Этот принцип носит название принципа дивергенции — расхождения
(или размножения) новых форм организации.
Чем сложнее
система, тем больше вероятность увеличения числа возможных путей ее эволюции
(т. е. дивергенции), а вероятность появления двух развивающихся систем в
тождественных эволюционных каналах практически равна нулю. Это и означает, что
процесс развития (самоорганизации) ведет к непрерывному росту разнообразия
форм.
Важнейшей
особенностью эволюционного процесса является противоречивое взаимодействие
тенденций двух различных типов – тенденций к стабильности и тенденции поиска
новых, более рациональных способов использования внешних энергии и вещества,
необходимо требующих ограничения стабильности.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://www.popal.ru/