Социология и аксиология П.И.Новгородцева
Скоробогатько Александр Васильевич
Павел
Иванович Новгородцев (1866-1924 гг.) удачно сочетал в себе социолога, философа,
правоведа. Полученное им в 1888 году на юридическом факультете Московского
университета образование повлияло на всю его последующую творческую жизнь. Круг
проблем, который он выбрал для исследования в той или иной мере связаны с его
юридическим образованием. Новгородцев поставил перед собой задачу сформулировать
нормы, позволяющие обществу успешно функционировать. Он отверг
формально-юридические нормы как недостаточные и несовершенные и предложил
руководствоваться нормами, которые вытекают из естественно-правовой теории.
Такой поворот мысли закономерно вывел его на путь аксиологии. В этом
направлении двигалась не только русская общественная мысль, но и западная.
Формально совпадая по методу с баденской школой, Новгородцев следовал в своем
аксиологизме в основном, отечественным теоретическим источникам. На него, как и
на многих русских философов и социологов сильное влияние оказал Вл.Соловьев.
Общая направленность мировоззрения Новгородцева созвучна взглядам его
современников М.М.Ковалевского, В.М.Хвостова, Н.А.Бердяева и др.
Теоретические
поиски П.И.Новгородцева вывели его на одну из центральных проблем русской
общественной мысли - проблему общественного идеала. К исследованию ее он
подошел опираясь на неокантианскую аксиологическую теорию. Значительная часть
его творчества оказалась подчиненной разработке как общих проблем аксиологии,
так и частных и прикладных. В частности, много внимания он уделил поиску новых
принципов правового устройства общества. С этого и начнем более конкретное
рассмотрение его творчества.
Естественно-правовая
теория у Новгородцева не была простым продолжением теории XVII-XVIII веков, в
которой естественный закон и естественное право понимались как первоначальные
нормы, закрепленные в результате общественного договора. Она понималась им как
вечное неотъемлемое право личности, имеющей нравственную природу и
руководствующейся абсолютными ценностями. Естественное право он определял как
"совокупность моральных (нравственных) представлений о праве (не
положительном, а долженствующем быть)", как "идеальное построение будущего
и нравственный критерий для оценки существующей независимо от фактических
условий правообразования" [1]. Новгородцев был убежден, что жизнь должна
определяться высшими нравственными законами, иначе она подлежит суду и
осуждению. Такой максимализм характерен Новгородцеву во всем.
Для
отстаивания своей теоретической позиции он апеллирует к социально-философским
воззрениям И.Канта. Следуя ему Новгородцев отстаивает независимость идеи
должного от данных внешнего и внутреннего опыта. Необходимо, по его мнению,
преодолеть дуализм этических норм и теоретических суждений о действительности,
нравственности и науки. "Наука характеризуется точностью своих заключений,
а этика (или мораль) безусловностью своих перспектив"[2].
Этический
идеал Новгородцева позволяет по-новому посмотреть на процесс правотворчества.
Следуя идеализму стало возможно преодоление тупика историзма и вульгарного
социологизма превративших в "служанку" действующее законодательство.
Как либерально настроенный человек, с активной гражданской позицией он требовал
свободы лица. Новгородцев восстал против формально-юридической науки,
поклоняющейся позитивному праву. Он настаивает на мета-праве, основывающемся на
моральной философии.
Кантовские
постулаты практического разума помогли Новгородцеву обосновать значимость
нравственности как закона личной и общественной жизни. Идея естественного права
позволила выработать критическую позицию по отношению к социальной жизни.
Естественное право Новгородцева противопоставило себя существующему
праворегулированию и устремилось в будущее юридической науки. Будущее право,
считал он, может быть только идеальным. "Когда наше сознание обращается к
будущему, оно ожидает не каких бы то ни было форм, а идеальных и лучших"
[3].
Новгородцев
считает, что включение естественного права в существующую правовую практику
необходимо, поскольку только таким образом можно преодолеть засилье государства
в правовом регулировании. Он настаивал на том, что над государством стоят
некоторые высшие нормы. которым оно должно подчиняться, из которых оно черпает
и свое оправдание, и свои руководящие начала" [4]. Естественное право
предполагает этическую ному, которая должна стоять над государством и не
является таким образом продуктом его воли. Такою постановкой вопроса
Новгородцев настаивает на нравственной обязанности власти перед обществом и
личностью, но ставит тем самым власть в сложное положение, поскольку цели
государства не всегда совпадают с целями всего общества и отдельной личности.
Концепция
естественного права П.И.Новгородцева предполагает рассматривать личность как
"нравственную основу общественности". Такой подход совпал с общим
направлением русской социальной философии того времени, определившей для себя
направление развития "от марксизма к идеализму". Неслучайно, что именно
П.И.Новгородцев и П.Б.Струве и явились теми, кто организовал сборник
"Проблемы идеализма" (1902 г.).
Обосновывая
приоритет личностного начала в общественной жизни Новгородцеву пришлось решать
сложную теоретическую задачу состоящую в необходимости сочетания и синтеза
моральной воли личности и объективной этики общественности. Для разрешения этой
проблемы он обратился к Канту и Гегелю и попытался соединить этическую теорию
первого с логикой философии права второго. Эта попытка удалась ему лишь
отчасти, поскольку принципы заложенные в философии Канта и Гегеля не допускают
абсолютного синтеза. Индивидуализм кантовской морали не был дополнен
гегелевской идеей действительного и остался главным критерием построения
правовой теории Новгородцева.
Стремление
Новгородцева к синтезу сущего и должного подтолкнуло его к поиску
трансцендентных, сверх опытных начал. Эту проблему в русской философии пытался
решать Вл.Соловьев. Новгородцев в след за ним занялся разработкой
аксиологических проблем. Задуманная им книга "Об общественном идеале",
должна была стать не только развитием идей естественного права, но и одним из
первых трудов по философской теории ценностей. Свою книгу он задумал в трех
частях. В первой части хотел рассмотреть состояние общественного сознания и
основные направления исторического развития общества. Вторая часть должна была
продолжить критику каждого из направлений мировой философской и общественной
мысли. Заключительная часть планировалась им как положительная концепция
общественного идеала. Удалось же Новгородцеву реализовать лишь первую часть
замысла, хотя не верным будет считать, что в известной нам части книги не
содержится попыток выйти на проблему положительной теории общественного идеала.
Уже
в первой главе своей книги Новгородцев через критику философских теорий общественного
идеала в основных чертах намечает контуры теории общественного идеала. Следуя в
своем анализе принципу относительности всякого знания, он показывает
несостоятельность надежд на нахождение универсальных ценностей и идеалов.
Новгородцев
считает, что общественное сознание на протяжении XVIII-XX веков тешило себя
надеждой найти совершенную форму общественного устройства. Вера в возможность
земного рая потерпела крушение, констатирует он при этом к творцам этой веры он
относит: с одной стороны Руссо, Канта и Гегеля, а с другой Конта, Спенсера и
Маркса. Все они, пишет Новгородцев, сходились в ожидании грядущего земного рая
и были убеждены в следующем:
1)
"человечество, по крайней мере в избранной своей части, приближается к
заключительной и блаженной поре своего существования.
2)
...они знают то разрешительное слово, ту спасительную истину, которая приведет
людей к этому высшему и последнему пределу истории" [5]. При этом
Новгородцев делает некоторые важные оговорки, уточняющие позицию каждого из
творцов "земного рая". Эти уточнения не снимают всех возражений по
поводу его главного утверждения.
Новгородцев,
в частности, отмечает, что "Руссо не где не говорил определенно, что для
человечества наступают лучшие времена, и, однако, он был одним из тех, которые всего
более способствовали утверждению этой веры" [6]. Он считает, что теория
народовластия Руссо стала основанием неоправданных надежд.
В
отношении И.Канта Новгородцев также склонен считать, что его категорический
императив отклоняет вопрос о будущем счастье людей. Однако идея "вечного
мира" в международных отношениях, идеал абсолютного правового состояния,
надежды на народовластие позволяют говорить о Канте, как одном из творцов идеи
"земного рая".
В
отношении гегелевского взгляда на историческое развитие Новгородцев особенно
критичен. Гегеля он обвиняет в том, что тот конституционную монархию принимает
за высшую форму, в которой божественное и человеческое пришли в тождество. Это
не следует из цитируемого Новгородцевым, да и по всему тексту "Философии
права" мы этого не найдем.
Новгородцев,
как и многие социальные мыслители XIX-XX веков не могли простить Гегелю тезиса
о разумности действительного, - отсутствие в его взглядах на общественную жизнь
даже намека на революционность. Сегодня стоит развеять уже укоренившуюся
(особенно в советской философской критике Гегеля) мысль, что Гегель мог
рассматривать конкретные исторические формы немецкой государственности, как
абсолютный идеал.
Для
Гегеля "особенные" государства не могут считаться совершенными,
совершенной у него является только идея государства. Он считал, что не
государственное, не правовое состояние находится всегда ниже самого
несовершенного государства. "При мысли о государстве нужно иметь ввиду не
особенные государства, особенные учреждения, а скорее идею саму по себе, этого
действительного бога. Каждое государство, хотя бы мы, руководствовались нашими
представлениями, и объявили его плохим, хотя бы мы и познали в нем тот или
другой недостаток, все же, если оно только принадлежит к числу развитых государств
нашего времени, обладает в себе существенными моментами своего существования.
Но так как легче открыть наличность недостатков, чем достигнуть положительное,
то легко впадать в ошибку и из-за отдельных сторон забывать о самом внутреннем
организме государства" [7]. Гегель считал, что государство "... есть
мирское и конечное, обладает особенными целями и особенными органами
власти..." [8] и не может являться идеальным. Гегель был прежде всего
философом и в очень малой степени политиком, поэтому он за институтом
государства выдел прежде всего величайший прогресс человеческого духа, а не
только конкретную политическую систему Германии. С той целью он и раскрывает
нам сущность государства, как результат становления человеческой культуры, в
его терминологии абсолютного духа, нашедшего себя в идее государства.
Значительную роль в формировании в общественном сознании иллюзий относительно
достижимости совершенного состояния в развитии общества сыграли, по его мнению,
О.Кант и Г.Спенсер. "Отцам социологической науки" Новгородцев
приписывает главную роль в распространении веры в возможности позитивного
мышления, разума и науки, с помощью которых и возможно достижение "земного
рая".
Теория
К.Маркса, по мнению П.И.Новгородцева, также как и у Г.Спенсера, основывается на
эволюционизме. Эта вера предполагает, что имманентные законы развития
капиталистического общества с неотвратимой неизбежностью приводят человечество
к своему идеалу - коммунизму. Человечество, согласно мысли уже Ф.Энгельса,
осуществит прыжок "из царства необходимости в царство свободы".
Развенчанию этого идеала и посвятил Новгородцев большую часть своей книги.
Новгородцев при этом отмечает, что идея земного рая возникала и на более ранних
этапах человеческой истории, но свое обоснование и подкрепление успехами в
области научной и практической деятельности она получила с конца XVIII
столетия. Это проявилось в распространении идеалов парламентаризма,
референдума, социальной реформы и социального воспитания. Каждый из этих начал,
считает он, имеет лишь относительное значение и сопряжено на практике с
затруднениями и недостатками. Новгородцев убежден, что "нет такого
средства в политике, которое раз и навсегда обеспечило бы людям неизменное
совершенство жизни." [9]. Он считал, что нет "разрешительного слова, которое
бы открывало абсолютную форму жизни", нет и "такой поры, которая бы
явилась счастливым эпилогом пережитой ранее драмы, последней стадией и
заключительным периодом истории" [10]. Для опровержения идеи земного рая
Новгородцев обращается к авторитету немецкого идеализма, к Фихте и Шелингу.
Философия этих мыслителей не представляет себе идеал достигнутым и конечным,
поскольку считает нравственный прогресс бесконечным. Из рассмотрения немецкого
идеализма он делает вывод: "Не вера в земной рай, который, оказывается, по
существу недостижимым, а вера в человеческое действие и нравственное
долженствование - вот что становится перед нами. Не обетованная земля, а
непреклонная личность, такова наша последняя опора" [11]. Моральная
философия, на которой он настаивает, должна усвоить те же понятия
бесконечности, которые стали основным фундаментом философии Канта, Фихте,
Ницше. Она должна не останавливаться ни на чем земном, но вечно стремиться
вперед, вечно искать, бороться с собой и с внешними препятствиями - вот в чем
он видит задачу моральной философии.
Новгородцев
считает, что теория естественного права, которой он посвятил значительную часть
своего творчества, должна опираться на моральную философию. Суть его
неокантианской позиции сводится к приоритету должного над наличным. Эту линию
он именовал также "философией легального деспотизма" [12]. В своей
работе Новгородцев специально останавливается на понятии абсолютного идеала.
Отмечает при этом, что если хотя бы в теории представить себе мысль о возможности
достижения окончательной ступени развития, то тем самым отпала бы мысль о
историческом прогрессе. "Такое состояние не столько завершает, сколько
прерывает историю... " [13] считает он.
В
анализе абсолютного идеала он приходит к заключению, что он относится к эсхатологии,
а не к мировой истории. Вот что он пишет: "Вдумываясь в понятие абсолютно
осуществленного идеала, мы должны сказать, что оно становится ясным лишь тогда,
когда сочетается с верой в чудо всеобщего преображения. Поскольку речь идет о
целостном осуществлении идеала, очевидно, имеется в виду выход из естественных
условий в сверхъестественные, когда действительно открывается "новое небо
и новая земля" [14]. В этом умозаключении можно обнаружить почти полное
совпадение со взглядом Гегеля на природу абсолютного идеала. Гегелевское
понимание абсолютного идеала допускает его осуществление лишь в области
сверхъестественного, у Христа, апостолов, праведников, находящихся в статичном
состоянии.
Новгородцев
считает, что абсолютное осуществление идеала в относительных формах невозможно.
Но при этом невозможность прогресса в относительных формах не исключает цели и
смысла в историческом развитии. Более того, в каждой ступени этого
относительного процесса осуществляется абсолютное, пишет он. Нам важно знать,
продолжает он, что в каждый отдельный момент истории прогресс соприкасается с
абсолютным и весь путь человечества как бы освещен "солнцем абсолютного
идеала".
Идея
о том, что трансцендентное находит связь с действительным, вносит смысл в
историю, заключает он. "Поэтому каждый исторический миг полон, замкнут
по-своему, каждый период имеет свою ценность и свое завершение" [15].
Следуя этому подходу, ошибочно смотреть на некоторые этапы в истории
человечества, как на предисторию или строительный материал для будущей
счастливой эпохи, которому суждено длиться тысячелетия. Труды и старанья,
считает Новгородцев, должны иметь свое искупление и свой смысл. Никогда не было
и не будет такого общественного состояния, по отношению к которому
предшествующие состояния были лишь средствами. Все они носили в себе и свою
цель и свое оправдание, продолжает свою мысль Новгородцев.
П.И.Новгородцев
считал важным рассмотрение в этом контексте учения Г.Спенсера. Обратим внимание
на выводы Новгородцева, полученные из эволюционной теории Спенсера: "I)
Мировой эволюционный процесс имеет зависимость от абсолютных начал жизни и без
понимания этого эволюционная теория теряет свое значение. 2) Существует не
только эволюция, но и диссолюция, возможность предела в совершенстве
человеческих сообществ, что каждый агрегат, в том числе и человеческое
сообщество подвергается разложению. 3) Общие условия биологической эволюции
распространяются и на жизнь человеческих сообществ, они имеют бесспорное
значение для учения об общественном идеале" [16].
Вслед
за рассмотрением учения Спенсера Новгородцев обращается к учению другого
эволюциониста - Ч.Дарвина. Из анализа учения последнего он также делает ряд
выводов, которые можно свести к следующему: 1) Жизнь всегда колеблется между
прогрессивной и регрессивной эволюцией, она не знает состояний гармонии и
остановки; 2) Само понятие эволюции становится для нас не доступным, если не
допустить существования субстрата уже заключающего в себе хотя бы в потенции
элементы того, что в последствии разовьется; 3) Приспособление к данной сфере
вынуждается не только давлением внешних условий, но и внутренними стремлениями
человека; 4) Наряду с отбором и приспособлением как условием самосохранения
видов, надо признать творческую силу к саморазвитию, к проявлению внутренней мощи;
5) Возможность и допустимость параллельного существования низших и высших видов
в эволюционном процессе; 6) Отказ от попыток выводить изменяющееся из
неизменного и переход к онтологической природе категории изменения и развития.
Все эти положения Новгородцев считает общими для естествознания и общественных
наук. В критике эволюционной теории он не доходит, как это делали большинство
западных и отечественных мыслителей, до ее отрицания. Напротив, он скорее
пытается примирить естественнонаучный взгляд на мир с
философско-социалогическим.
Для
обоснования собственной аксиологической позиции и развития принципов моральной
философии, которую он весьма высоко оценил, Новгородцев обращается к крупнейшим
моралистам его времени Ницше, Карлейлю и Л.Толстому.
Философию
Ф.Ницше Новгородцев оценил за ее способность сочетать в себе аксиологический
максимализм с реализмом в оценке человека и общества. Положительную сторону
ницшеанской идеи сверхчеловека он видит в том, что это протест против
абсолютного приоритета общества. Новгородцев как и Ницше не согласен с тем, что
личность почти всегда определяется через общественность. Подводя итог
рассмотрению моральной философии Ницше, он находит разрешение проблемы
общественного и личностного "в объективном и безусловном разуме", в
идеальных началах, лежащих в основании бытия.
Примерами
отвлеченного морализма, по мнению Новгородцева, являются учения Карлейля и
Л.Толстого. В их отношении к политике, к ее лозунгам, считает он, много общего,
и это общее состоит в их моральном радикализме. Оба они отвергают относительные
формы культурного развития, отрицают необходимые стадии, через которые проходит
историческое развитие. "Все или ничего" - лозунг Л.Толстого, может
быть отнесен и к Карлейлю, поскольку его отрицание частных успехов в общественном
развитии сходно с позиций первого. Оба эти направления, считает Новгородцев,
могут быть препятствием общественному прогрессу.
Консервативную
теорию К.Леонтьева Новгородцев оценивает также, как вариант максималистского
взгляда на общественное развитие. К.Леонтьев, как известно, был критиком
морализма, он не верил в прогресс, основанный на частном и утилитарном.
Общий
вывод Новгородцева относительно морального радикализма сводится к тому, что
"каждая временная и относительная ступень имеет свою ценность как одно из
звеньев возвышения к идеализму" [17]. Нравственный прогресс не может
представлять из себя революционный переход от одного состояния к другому,
прогресс есть только восхождение от более несовершенного к менее несовершенному
и все же бесконечно далекому от совершенства, убежден Новгородцев.
Аксиологическая позиция Новгородцева наиболее ярко проявилась в том, как он
рассматривает проблему соотношения личности и общества. Он считает, что им
обоим характерно стремление к бесконечному совершенствованию. Однако, по его
мнению, понятие общества не имеет этического значения, кроме того, которое оно
получает от личности. Основное содержание понятия общество сводится к тому, что
это "союз лиц".
Новгородцев
пытается преодолеть утвердившуюся в философии мысль о первичности общественного
начала над личностным. Вот его позиция:
"Общество
реально только в лицах и в отношениях лиц, и хотя в обществе отдельные лица
находят новое свое проявление, неведомое им по личному обособленному опыту, и в
этом общественном проявлении своем реальность отношения, а не субстанции".
Такое преодоление, судя по приведенной цитате, вряд ли можно считать успешным.
Новгородцеву так или иначе приходится сказать и о роли "отношений"
[18]
Новгородцев
последователен в своем неокантианском подходе и считает, что личности присущи
ряд идеальных стремлений, которые являются не продуктом какой-либо эпохи, а
вытекают из идеи нравственного достоинства лиц. "Безусловное значение
человека, пишет он, предполагает свободу как естественное и необходимое
выражение его нравственного существа: без свободы мы не имеем личности. С
другой стороны, так как в каждом человеке мы должны признать эту высшую
нравственную сущность, мы требуем в отношении ко всем людям равенства"
[19]. Эти логические построения необходимы автору для дальнейшей разработки
теории естественного права.
Руководствуясь
идеей о том, что в теоретическом обосновании следует идти от личности и
"Нравственного закона" Новгородцев через ряд логических ступеней
переходит к идее всечеловеческой вселенской солидарности. Его, как и многих
социологов, этого времени вдохновляла идея солидарности, и к ней он и пришел
собственным путем. Принципы свободного универсализма выражает, по его мнению, и
равенство, и свободу лиц, и всеобщность их единения, поскольку все это
сочетается в идее свободной солидарности всех.
Понятие
объединения на началах равенства и свободы дает только общую формулу для
прогрессивных стремлений. Конкретное определение свободы от чего-либо и
равенство в чем-либо здесь не имеется в виду. Все это вопросы данной
исторической эпохи, уточняет свой принцип Новгородцев. Таким образом, он как бы
напоминает нам о кантианском "чистом" и "практическом"
разуме и сферах его применения.
В
мире общественный явлений, считает он, основой нравственного закона служит
понятие личности, которое в своей безусловности и представляется неизменным
пределом, направляющим нравственный прогресс.
Принцип
свободного универсализма, по Новгородцеву, не допускает никаких конкретных
признаков, взятых из сферы относительных явлений. К таким относительным и
конкретным признакам он относит понятия церковь, государство, народ. Сходную
позицию, но со своей аргументацией, по этому вопросу занимали Вл.Соловьев и
Н.Бердяев. Доктрина П.И.Новгородцева своим острием была направлена против
правого крыла славянофильства и их идеалов православия, самодержавия,
народности. Принципу свободного универсализма, по его мнению, не может
соответствовать и национальный идеал. Он также относителен; как и выше
перечисленные. Новгородцев считает, что идея создания своей культуры, не чужда
того же основного философского греха. В этой связи он критикует позицию
Виндельбанда, который настаивал на национально особенном в культуре и говорил о
сверх природных и абсолютных началах, служащих руководящей нормой для каждого
народа.
Новгородцев
считал, что нельзя связывать и отожествлять общественный идеал с национальной
миссией какого-либо народа. "Идея избранничества и высшего предназначения,
ставящего данный народ выше всех других, идея преимущественных прав на
абсолютное царство духа есть только особая форма абсолютизации исторических
явлений, и в этом смысле не имеет своего философского оправдания" [20]. На
том же основании отвергает он и такие отдельные начала общественной жизни как
народовластие, парламентаризм, социализм и т.п. Нельзя, считает он, временные и
конкретные средства осуществления общественного идеала, подсказанные
затруднениями и нуждами общественной жизни, принимать за абсолютный идеал.
Отметив
недостаточность и фактическую несостоятельность рассмотренных им идеалов.
Новгородцев окончательно приходит к выводу, что самым универсальным идеалом
может являться только личность. "В отличии от всех временных исторических
форм общественной жизни личность, как отражение абсолютного духа, сама есть
источник всего этого разнообразия конкретных временных форм. Личность - это
бесконечность возможностей, это безграничность перспектив, это есть образ и
путь осуществления абсолютного идеала" [21]. Новгородцев, как и подобает
философу-юристу решил выступить в роли "адвоката" защищающего от всей
прошлой и будущей критики. При этом он не желает посмотреть на личность ни
конкретно исторически, ни в ее развитии, а как тождество абсолютной идеи.
Гегель такое тождество обнаружил только в богочеловеке Христе. П.Новгородцев,
как и Н.Бердяев не видят иного бога, кроме человека. Это их главный и, пожалуй,
единственный идеал и бог.
Определив
идеал личности, как исходный принцип. Новгородцев рассматривает исторически
известные примеры организации общественной жизни. В каждой из этих попыток он
обнаруживает недостаток, коренящийся в не учете природы человека. Всякая
попытка объединиться на началах свободы, равенства, справедливости и братства с
неизбежностью приводит к принуждению, игнорированию индивидуальной свободы. Новгородцев
приводит Платона и Фихте, как тех мыслителей, у которых предусматривались меры
по поддержанию и сохранению, установившегося порядка вещей в идеальном
сообществе. Платон, в частности, считал необходимым для этого "составить
хоры, которые будут петь гражданам на разные лады, что добродетель и счастье
нерушимы, что граждане должны стремиться к общему и не уклоняться от
преднамеченного пути" [22]. В свою очередь, отмечает Новгородцев,
"нарушение общественного равновесия и не предусмотренное проявление
свободы у Фихте предупреждается системой широко организованного и бдительного
полицейского надзора" [23]. Когда читаешь эти явно критические замечания
Новгородцева, относительно способов достижения идеального и совершенного, то
невольно вспоминаешь дорогой его сердцу принцип "разумного
деспотизма".
Справедливости
ради следует отметить, что Новгородцев ощущал некоторое несовершенство
предложенного им общеметодологического принципа. От этого, очевидно, и говорил
о необходимости обращаться к принципу личности со стороны притязаний и со
стороны обязанностей. В этом, писал он, не предусмотрена "осуществленная
гармония душ", но зато даны вечные предуказания, намечающие путь для
бесконечных стремлений. Метод "моральной философии", которому он
следует, позволяет ему, очевидно, после этих слов сделать и такое заключение.
"Это идеал не только демократический, но и вселенский, идеал
общечеловеческого объединения и всемирного равенства и гражданства" [24].
Так и не меньше должно быть, если последовать моральной норме притязаний и
обязанностей Новгородцева.
Двигаясь
в логике философского анализа от личности Новгородцев, как и все кто, это
делает, приходит к наличию общечеловеческих начал и ценностей. Он убежден, что
в основании цивилизации лежат общечеловеческие ценности. "Современный
человек живет столько же своим народным, сколько и чужим, общечеловеческим,
или, чтобы лучше выразить эту мысль: общечеловеческое стало для него таким же
дорогим и своим, как то, что по рождению своему он считает своим и
близким" [25]. На основании этого он делает весьма важное
общеметодологическое заявление.
Новгородцев
считает, что тот, кто стоит на точке зрения относительности всех нравственных
начал, у того нет почвы для безусловного индивидуализма и абсолютного
коллективизма, и настаивает на их синтезе через движение к абсолютному идеалу.
Наибольшей критике он подвергает принцип коллективизма. Критика индивидуализма
носит у него смягченный характер и касается лишь отдельных его сторон.
Новгородцев
подверг критике учения Фейербаха, Маркса, Конта за их абсолютизацию
общественного начала. Задачи личности, считает он, не исчерпываются общением с
себе подобными и в осуществлении общественного идеала она не находит свое
призвание. "Служение обществу не может заглушить в ней более глубокого
стремления - следовать голосу своей совести, зову своей души, если даже и
приходится для этого уйти от близких и окружающих на высоту собственного
идеала" [26].
П.И.Новгородцев
считает, что крайний коллективизм порождает свою противоположность -
индивидуализм. Главный порок коллективизма, считает он, состоит в том, что
требование подчиниться одной вере ведет к отрицанию всякой веры. Абсолютное
отрицание, как черта индивидуализма, приводит человека к отрицанию не только
общественных ценностей, но и высшей - Бога, пишет он. Анализируя философскую
позицию Ницше, Новгородцев заключает, что отрицание мира объективно приводит к
мысли о смерти, как единственном выходе из этого кризиса.
Приоритетность
личностного начала в позиции Новгородцева предполагает поиск положительного в
позиции Ф.Ницше. Вот как он это выразил: "В противоположность началу
уравнительному, началу общественности и государственности, Ницше выдвигает
момент свободы, своеобразия и оригинальности. Вот в каком смысле надо понимать
положительную сторону идеала сверхчеловека. Это протест против всепоглощающей
власти общества, против одностороннего определения личности через
общественность" [27]. Положительной и великой стороной проповеди
Заратустры Новгородцев видит в призыве обращенному к личности: найти себя,
стать для себя законом, создать свой собственный идеал. В этом смысле, считает
он, ницшеанство является выражением потребности нашего времени.
Абсолютный
коллективизм и абсолютный индивидуализм имеют только один выход, полагает
Новгородцев: "искать связи и личности, и общества с миром в объективном и
безусловном разуме" [28]. Этот принцип он предлагает взять в
идеалистической философии Сократа и Гегеля. Новгородцев считает при этом, что
гегелевское решение проблемы не может удовлетворить современную мысль на том
основании, что рисуемая им ясными красками действительность, стоит выше
исторической действительности. (Не это ли предполагает и его принцип свободного
универсализма?) Противоречия, в свою очередь, у Гегеля разрешаются не в
реальном мире, а в сфере идеального, что не может устраивать его.
Новгородцев
все-таки признает за Гегелем способность, хотя бы в области сознания и логики
осмыслить и решить эту проблему. Главной ошибкой Гегеля, считает Новгородцев,
является придание общественному прогрессу абсолютного значения и подчинения ему
принципа личности. В целом гегелевское решение проблемы личности и общества он
склонен называть системой нравственного объективизма.
С
нескрываемой симпатией относится П.И.Новгородцев к социальным воззрениям
Л.Н.Толстого. Учение великого писателя основывается на принципе безусловного
разума, которым все в мире управляется и живет. Идеалом человека, согласно
Толстому, является следование этим законам и установление тем самым царства
Божия на земле. Признав себя орудием Божиим, человек должен стремиться к
самоусовершенствованию и не надеяться на внешние условия. Толстой считает, что
всякая общественная деятельность бесплодна и не нужна, что истинное социальное
улучшение достигается только религиозно-нравственным совершенствованием самой
личности. Оценив значение учения о безусловном разуме Л.Н.Толстого, Новгородцев
не приемлет принцип социальной индифирентности личности. Он считает, что
"важны не только личные усилия, но и общественные мероприятия" [29].
В
учении Льва Толстого Новгородцева привлекает то же, что и в гегелевской системе
- аксиологический максимализм. "Своим требованием вселенского единства он
как бы говорит всем, кто ставит высшим пределом относительные формы жизни: вы
все ошибаетесь; ни народ, ни класс, ни государство, ни священный союз
государств не могут быть абсолютным нравственным пределом" [30].
Последовательно
реализуя неокантианский подход к анализу общественного развития. Новгородцев
приходит к важному выводу, что разрешение противоречия между обществом и
личностью в конкретно-исторической действительности не возможно. Конкретные
формы общественности не способны удовлетворить беспредельные возможности
потенциала личности, а отсюда и солидарность личности с общественной средой
относится к недостижимому и трансцендентному идеалу. Личность и общество,
считает он, начала соотносительные, но не совпадающие. Такая трактовка
личностной проблематики приближает его к персонализму и экзистенциализму.
Подводя
итог рассмотрению творчества П.И.Новгородцева можно сделать некоторые выводы
относительно его вклада в социологическую теорию.
Главной
заслугой его следует признать исследование роли идеалов, как нормативных
моделей поведения личности в макро системе. Новгородцев обратил внимание на
принцип функционирования общественно значимых ценностей, показал их место и
роль в жизни общества. Первоначальный замысел исследовать теорию общественного
идеала и подвергнуть критике некоторые из наиболее общественно значимых идеалов
им в основном удалась. Не смог осуществить П.И.Новгородцев задачу построения
положительной теории общественного идеала. Он, как мы уже писали, ставил и
такую перед собою задачу. На наш взгляд, неудача связана не с недостатком
времени на ее реализацию, а с теоретическими трудностями ее решения.
Неокантиановский метод Новгородцева должен был, по сути, примирить принципы
"практического" и "чистого" разума для достижения цели
построения положительной теории идеала. Если в области философии талант
философа, социолога, юриста не помог "согласовать" выше приведенные
принципы, то в области социологии Новгородцев добился несомненных результатов.
Особо следует оценить попытку Новгородцева повернуть общественную мысль с
общества на личность. Он предложил иную логику рассмотрения проблемы личность -
общество, она предполагает мыслить антропоцентрично и аксиологично. Отстаивание
Новгородцевым личностного начала стало в определенной степени реакцией на
господство марксистского взгляда на личность, как производный и второстепенный
фактор общественной жизни. Значительная часть его книги "Об общественном
идеале" посвящена критике экономизма в теории Маркса и этим Новгородцев
также способствовал становлению аксиологического и антропологического в
обществознании.
Определенный
вклад внес Новгородцев в критику релятивизма, который не допускал понятия
идеальной нормы. Он отмечал, что на почве релятивизма идеал множится и дробится
и теряет тем самым свою значимость.
Следует
оценить и его анализ эволюционной теории. Новгородцев делает из ее анализа
целый ряд выводов, которые представляют для социальных наук несомненную
значимость.
Новгородцев
причастен к разработке некоторых отраслевых социологических теорий. Главным
образом социологии права, экономической социологии, социологии личности,
социологии ценностей. Новгородцев причислял себя к философам, от этого метод
анализа социальных процессов страдает порою некоторой абстрактностью, нарочитой
тягой к "чистой философии". Несмотря на это его воззрения на
общественную жизнь обладают глубиной научного анализа, широтой его познаний во
многих науках об обществе. В его личности успешно сочеталась способность к
абстрактному мышлению со способностью к постижению естественнонаучного знания.
Все это и позволяет рассматривать творчество П.И.Новгородцева как определенный
вклад в социологическую науку.
Список литературы
1.
Новгородцев П.И. Ответ Л.И.Петражицкому. //Вопросы философии и психологии.
1902. Кн.66, с. 129.
2.
Новгородцев П.И. Мораль и познание. //Вопросы философии и психологии. 1902.
Кн.64, с.827.
3.
Новгородцев П.И. Нравственный идеал в философии права.//Проблемы идеализма. М.,
1902, с.274.
4.
Новгородцев П.И. Государство и право. //Кн.75, с.510-511.
5.
Там же, с.23.
6.
Там же, с.23.
7.
Гегель. Соч. М., 1934, T.VII, c.268-269.
8.
Гегель. Соч. М., 1934, т. VII, с.290.
9.
Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991, с.ЗЗ.
10.
Там же, с.ЗЗ.
11.
Там же, с.44.
12.
Новгородцев П.И. Вопросы философии и психологии. М., 1903. Кн.74, с.404.
13.
Там же, с.57.
14.
Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991, с. 57.
15.
Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991, с.63.
16.
Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991, с.79.
17.
Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991, с.91.
18.
Там же, с.111.
19.
Там же, с.110.
20.
Там же, c.l17.
21.
Там же, с.120.
22.
Там же, с.127.
23.
Там же, с.128.
24.
Там же, с.131.
25.
Там же, с.136.
26.
Там же, с.150.
27.
Там же, с.161.
28.
Там же, с.165.
29.
Там же, с.194.
30.
Там же, с.194.