"Калевала": слово заменяет действие
В
карело-финской "Калевале" (которую мы рассмотрим в изложении
Э.Ленирота для удобства ссылок) поэтическая речь, пение является, пожалуй,
основной формой действия: действие без слова – ничто, зато словом можно успешно
заменить действие.
Одним
из самых ярких примеров этого может служить охота Лемминкяйнена на лося Хийси:
герой безуспешно пытается поймать лося силой (XIII, 127-270), но, осознав
тщетность охоты без магии, долго взывает к Укко и богам леса (XIV, 11-230),
благодаря чему легко ловит чудище. Поимку же коня Хийси Лемминкяйнен начинает
прямо с обращения к Укко и затем подчиняет коня словами, а не действиями (XIV,
304-343). Так же и собирание матерью Лемминкяйнена разрубленного тела сына
сопровождается обращением к богине жил, Укко и другим (XV, 315-376), и именно
благодаря этим словам тело срастается, поскольку о вмешательстве богов в данном
случае нет речи. По дороге в Похъелу Лемминкяйнен прибегает к заклинанию хозяев
вод, чтобы благополучно миновать пороги реки (XL, 23-82), и опять именно слова
как таковые оказывают желаемое воздействие. Подобные примеры можно умножать.
Мы
видим не обычные моления, а замену действия словом. То, что герои обращаются к
богам и хозяевам, - здесь не важно, поскольку об ответе богов на мольбу
говорится не всегда, однако желаемый результат непременно достигается. Иными
словами, мы имеем дело с абсолютизацией молитвы, аналогичной, вероятно,
поздневедической ситуации, когда само произнесение гимнов Ригведы
способствовало, по мнению жрецов, достижению цели, когда божественная речь была
персонифицирована в образе богини Вач, воспринимающейся едва ли не выше
основных богов ведического пантеона.
Героев
"Калевалы" слово вообще иногда избавляет от необходимости делать
что-либо руками: так, Вяйнемейнен словом управляет лодкой (XLII, 193-215), он
дважды творит лодку заклинанием (XVI,101-114, L,485), пением творит для лодки
гребцов (XXXIX, 275-290). Лемминкяйнен, дабы очаровать женщин, создает пением
различные чудесные вещи (XXIX, 135-222). Отметим, что Вяйнемейнен заменяет
магией физически выполнимые действия, а Лемминкяйнен создает вещи
сверхъестественные.
Вершиной
представлений о силе слова является рассказ Вяйнемейнена о способности верховного
бога творить (точнее, видоизменять) мир словом; причем сам Вяйнемейнен, хотя и
отрицает у себя такие способности, тем не менее, тут же произносит заклинание,
которое должно превратить обычную жизнь в сверхъестественно изобильную (XXI,
389-439).
На
этом фоне совершенно неудивительно, что подавляющее большинство поединков в
"Калевале" – это битвы словесные, т.е. состязания в пении, мудрости и
магии. Так, Лемминкяйнен и хозяин Похъелы прежде личного единоборства (тоже
магического) творят различных животных, чтобы те убили друг друга (XXVII,
219-256). Вяйнемейнен похищает Сампо сначала усыпив пением похъеланцев, а затем
разбив пением скалу, где скрыто Сампо XXXXII, 65-106). Однако основная форма
магического поединка в "Калевале" – иная.
На
Лемминкяйнена нападает Мороз, и герой, чтобы сломить магическую мощь врага,
прибегает к рассказу о его происхождении (XXX, 213-254), принуждая тем самым
Мороза сдаться. По дороге в Похъелу Лемминкяйнену преграждает путь исполинская
змея, он проговаривает историю происхождения змей, и этого оказывается
достаточно, чтобы змея освободила путь (XXVI, 683-774). Здесь же нельзя не
отметить, что впервые рассказ о происхождении змеи звучит при воскрешении
Лемминкяйнена его матушкой, когда он был убит стрелой-змеей, причем этот
рассказ, кажется, знаменует окончательное исцеление героя (XV, 591-608).
Вяйнемейнен
отправляется за "тремя словечками" для постройки лодки к исполину
Випунену, который его проглатывает, и герой терзает великана изнутри; тогда
Випунен, думая, что это болезнь, пытается (естественно, безуспешно) прогнать
его рассказом о происхождении болезней (XVII, 189-245), потом Вяйнемейнен
принуждает его "петь вещей происхожденье" (XXII, 541-558), что
освобождает исполина от нежелательного общества героя. Наконец, поединок
Вяйнемейнена с Еукахайненом – это поединок знаний и магии: Еукахайнен пытается
петь о происхождении мира, однако он лжет и проигрывает (III, 148-254),
Вяйнемейнен пением повергает его.
Итак,
основной магической силой, позволяющей побеждать врагов, является знание о
происхождении вещей (особенно лично врага); рассказ о первотворении оказывается
в "Калевале" самым могучим оружием. И не только оружием.
Вяйнемейнен
порезался и перевязка не может унять кровь (VIII, 187-204). Только рассказ о
происхождении железа помогает герою (IX, 27-265), а заклятия полностью
останавливают кровь (IX, 269-416). Примечательно, что эти рассказ и заклятья
полностью занимают девятую руну, практически лишенную сюжета, - знания о мире
оказываются важнее рассказа о подвигах героя. Третья, девятая, семнадцатая руны
ставятся в один ряд с такими эддическими песнями, как "Речи
Вафтруднира" и "Речи Альвиса" (поединок мудрости), "Речи
Высокого" и "Речи Гримнира" (знания о мире).
Другим
примером функционирования рассказа о первотворении может послужить эпизод
приготовления пива на свадьбу – без рассказа о том, как пиво было сварено
впервые, оно не может быть сварено теперь (XX, 131-424); а также рассказ
Вяйнемейнена о происхождении медведя во время "медвежьего праздника"
– чтобы убитый зверь не рассердился (XLVI, 355-460).
Как
видим, все рассказы о первотворении чрезвычайно велики по объему, что
красноречиво говорит о роли, которую придавали сказители и слушатель эпоса этим
повествованиям.
Наш
обзор функций слова в "Калевале" был бы неполным без рассмотрения
проблемы правды и лжи. В магическом поединке ложь губит (Вяйнемейнен и
Еукахайнен), однако в ритуале она допустима – убивший медведя Вяйнемейнен
говорит, что зверь погиб сам (XLVI, 489-496). Тройное вопрошание принуждает
ответить правду ( напр.: XLII, 415-445), правда является своеобразным ключом к
вратам иного мира: стремящийся в Маналу Вяйнемейнен не может переправиться
через руку, пока (кстати, с третьего раза) не скажет о подлинной цели пути
(XVI, 159-286). Кстати, мотив лжи как силы, препятствующей такой переправе,
видим в эддической "Песни о Харбарде", где обманывает перевозчик.
Подведем
итог. Воздействие слова представляется в "Калевале" доминирующим по
отношению к действию, которое в большинстве случаев без слова бессильно. При
обращении к богам акцент делается не на ответной помощи богов, а на магической
силе самого взывания, т.е. называние желаемого в будущем действия превращается
в совершение этого в настоящем. Из всех возможных видов заклятий наиболее
мощным является рассказ о первотворении мира и отдельных его частей, это знание
делает героя практически непобедимым. Величайшим оказывается не самый
воинственный, а самый мудрый.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://venec.com/