Социокультурные предпосылки распространения масонских
идей в России в XVIII веке
Ю.С. Крюкова
Масонство
было привнесено в Россию с Запада. Явившись, таким образом, ещё одним
новшеством, оно тем не менее было востребовано русской общественностью и
оставило значительный след в истории мысли.
В
исторической традиции наблюдается достаточно широкий диапазон версий по поводу
времени проникновения масонских идей в Россию: с конца XVII века до 50-х и даже
начала 70-х годов XVIII века. Некоторые исследователи указывают на связь первых
упоминаний масонства в нашей стране с именем Петра I [1]. Несомненно, личность
великого реформатора, его проевропейская ориентация в проведении преобразований
как нельзя лучше вписываются в подобную трактовку. Но, согласно документальным свидетельствам,
начало масонства в России датируется 1731 годом: в этом году Джон Филиппс,
находившийся на русской службе, получил назначение от гроссмейстера Великой
Лондонской ложи в качестве провинциального великого мастера «для всей России».
Он распространял масонские идеи в узком кругу своих соотечественников. Первые
вступления русских людей в масонский союз относят к 1740 году, когда был назначен
новый гроссмейстер для России – генерал Джеймс (Яков) Кейт. Имеется упоминание
ложи, управляемой Кейтом, относящееся к 1732 году. Указано также, что эта ложа
собиралась в близости «теперешнего Аничкова моста» [2]. Джеймс Кейт был принят
на русскую службу в чине генерал майора в феврале 1728 года по рекомендации
испанского посла при российском дворе герцога Дука де Лирия. В 1747 году он
«взял абшид» и поехал в Англию. В.А. Нащокин в своих «Записках» даёт высокую
оценку личным и служебным качествам Кейта, заметив, что «с толикими от Бога
дарованиями редко в рождении человек бывает» [3].
Вольные
Каменщики, по-видимому, тоже высоко ставили заслуги Кейта, посвящая ему
хвалебные песни. Отрывок из подобной песни, помещённой в сборнике масонских
песен первой четверти XIX века, приводит в своей работе С.В. Ешевский: По нём
(по Петре Великом) светом озарённый Кейт к россиянам прибег; И усердием
воспалённый Огнь священный здесь возжёг.
Храм
премудрости поставил, Мысли и сердца исправил И нас в братстве утвердил.
Кейт
был образ той денницы, Светлый коея восход Светозарныя царицы Возвещает в мир
приход… [4].
Упоминание
Кейта в данном отрывке свидетельствует о том, что во время его гроссмейстерства
в ложах принимали участие и русские братья. Примечательно также обращение к
личности Петра I в этой песне. Русские масоны высоко оценивали деяния Великого
реформатора. В своих преданиях они связывали начало масонства в России с его
именем [5]. Тогда, как записано в донесении Розенкамфа и Фесслера, «работы
масонские» «под названием Тамплиеров были» [6]. Достоин упоминания тот факт,
что Пётр I познакомился с Джеймсом Кейтом во время своего пребывания во Франции
в 1717 году и даже приглашал его на русскую службу, но тот отказался. Однако это
также не может служить доказательством масонства Петра I. Скорее следует говорить
о том, что благодаря петровским реформам были созданы условия для проникновения
западных идей в Россию, для распространения европейских образцов поведения в
русском обществе.
Установив
тесные контакты с европейскими державами, прорубив «окно в Европу», привлекая в Россию иностранных
специалистов, Петр I обусловил тем самым проникновение западного культурного
элемента в жизнь русского общества. Иностранцы привозили с собой не только опыт
и знания, но и продолжали вести привычный для них образ жизни. Видимо, одной из
таких «привычек» и было участие в масонских ложах. Это вполне объясняет, почему
в первые десятилетия своего существования в России масонство распространялось в
основном среди иностранцев. Примером тому может служить история с ложей в
Петрозаводске, относящаяся ко времени правления Павла I, но отражающая
определённую тенденцию распространения масонских лож в XVIII веке. Так, в
донесении новгородского губернатора Митусова за 1797 год значится, что в Петрозаводске
была обнаружена ложа, состоящая из 20 членов, «по большей части англичан и немцев,
находящихся там на литейном пушечном заводе» [7]. «Масонские дипломы служили
отличными паспортами для проникновения в среду петербургской иностранной
колонии» для вновь прибывших иностранцев [8]. Впоследствии, когда прибывшие на
русскую службу стали обзаводиться новыми знакомствами в обществе Москвы и
Петербурга, информация о масонстве стала распространяться и среди русских,
после чего и они начинают вступать в ложи. Не случайно поэтому, что первые ложи
возникают в Петербурге, где количество иностранцев было значительно выше и они пользовались
большей свободой, чем в древней столице. В Москве же масонские мастерские
распространяются с 1770-х годов.
Кроме
того, преобразования Петра Великого способствовали европеизации русской
культуры. Одним из европейских новшеств стали ассамблеи. Их учреждение можно
рассматривать в качестве попытки внедрить практику светского обхождения, умение
общаться, беседовать на «отвлечённые» темы. И хотя «ассамблеи напоминали
своеобразную светскую службу» [9] и основное внимание на них уделялось танцам,
это был первый опыт общественного развлечения, способствовавший созданию групп
«по интересам», что впоследствии приведёт к стремлению «уединиться» в узком
кругу единомышленников.
Благодаря
Петровским преобразованиям повысился образовательный уровень дворянства.
Отпрыски дворянских родов получили возможность обучаться за границей, где они
впервые знакомились с идеями европейского просвещения. По мнению
Иванова-Разумника, «петровская революция… дала первый толчок к образованию
внесословной и внеклассовой интеллигенции. Дворянство помимо своей воли
вынуждено было войти в жизнь Европы…» [10]. Таким образом была сделана
«прививка европейского просвещения», не оставшаяся без последствий и давшая о
себе знать при преемниках Петра I, особенно во второй половине XVIII века,
когда масонство достигает наивысшего расцвета.
Следует
отметить, что проникновение масонства в Россию совпадает по времени с его
распространением на континенте. Родиной спекулятивного, иначе говоря,
гуманистического и символического масонства считается Англия. 1717 год –
отправная дата его истории. Но не следует забывать, что это начало второго
этапа развития Вольного Каменщичества. Масонство оперативное, то есть строительные
цеха и гильдии, имеет более древнюю историю, ведя своё происхождение от
средневековых корпораций.
Отсюда
такая богатая строительная символика и этика, сохранённая в умозрительном
масонстве, как, впрочем, и само название «Вольное (или Свободное) Каменщичество».
В
1717 году в Англии была образована первая Великая ложа, члены которой не имели
никакого отношения к профессии строителей. Это было объединение в основном
выходцев из аристократических слоёв общества, видевших своей целью содействие
распространению более нравственной жизни. В 1723 году основные постулаты
масонства были зафиксированы в Книге Конституций, составленной пресвитерианским
пастором, доктором богословия Джеймсом Андерсоном. Её можно считать первым
масонским уставом, в котором была определена позиция масонов по отношению к «внешнему
миру»: к религии, к государству и правительству – и основные принципы их
деятельности. Таким образом, идеи Вольных Каменщиков получили документальное
оформление. Начиная с этого времени, масонство распространяется во Франции (с
1725 года), в Испании (с 1728 года), в Германии (с 1733 года) и в других
странах, охватив Европу «как пламя сухой стог сена» [11]. Проникает масонство и
в Россию.
Некоторые
исследователи ставят под сомнение наличие в России условий, необходимых для
распространения масонских идей, утверждая, что для этого не было никакой
основы, что масонство так и не смогло утвердиться на русской почве [12].
Наиболее ёмко эту мысль сформулировал немецкий исследователь Георг фон Раух:
«Масоны в России? Могло ли это типично западноевропейское образование, выросшее
из традиции средневековых строительных корпораций, этот продукт европейской
духовной и социальной жизни вообще развиться на фундаменте византийско –
татарской автократии?» [13] Ответом на его вопрос является факт всё
возрастающего интереса в обществе к масонству и как следствие этого –
увеличение числа русских в ложах 50-60-х годов XVIII века.
Распространение
масонства в России свидетельствует о том, что его идеи соответствовали духу
времени, отвечали нравственным запросам общества. Вполне закономерно, что для
разрешения назревших противоречий, в поиске ответов на вопросы нарождавшейся
интеллигенции, происходит обращение к европейскому опыту. В данном случае
следует учитывать уровень образования в России второй половины XVIII века,
соответствие нравственных потребностей и имеющихся возможностей для их
удовлетворения.
Для
понимания своеобразия общественного развития России указанного периода
необходимо вновь обратиться к петровским преобразованиям.
Начиная
со времени Петра I, происходят значительные изменения в области образования.
Сам реформатор, как известно, много способствовал повышению образовательного
уровня населения. При нём были созданы первые светские школы. Правда, знания,
которые должны были получать ученики этих школ, имели в большей степени
практическую направленность. Не было создано системы народного образования, не
было единого руководящего центра, единых программ, не было учителей, способных
привить любовь к учению. Но была огромная потребность в решении насущной
задачи: получении грамотных специалистов, способных ковать вместе с императором
мощь державы. При Петре I начинается распространение научных знаний, в основном
прикладного характера. Была создана первая Академия наук, первая газета
«Ведомости», введён новый, гражданский шрифт, сделавший книгу более доступной.
Изменяется и характер книги, расширяется круг чтения. Если в конце XVII века
печатались исключительно церковные книги, то теперь русский читатель получает в
своё распоряжение учебники, научные издания, романы, в том числе и переводные
пьесы. Всё это приводит к развитию общественной мысли, нашедшей отражение в
трудах И.Т. Посошкова, Феофана Прокоповича.
Таким
образом закладывается основа для дальнейшего просвещения нации.
При
проведении этих новшеств в жизнь реформатор постоянно обращается к западному
опыту, поскольку иначе было бы невозможно такими быстрыми темпами форсировать
развитие нашей страны, поставить её в один ряд с европейскими державами. В это
время и берёт своё начало традиция использования западных образцов. Правда, это
не было бездумным заимствованием, нельзя сказать, что «честью и достоинством
россиян сделалось подражание» [14] в полном смысле этого слова. Бралась лишь
форма, получавшая в России новое
наполнение, соответствующее своеобразию общественного развития. Кроме того,
реформы Петра I привели к тому, что «преобразованная культура стала отчётливо
государственной, выполняя… определённые государственные функции по обслуживанию
потребностей власти самодержца» [15], что обусловило стремление передовой
общественности второй половины XVIII века найти иную сферу для самовыражения,
независимую от желаний власти. Начинания Петра были продолжены при его
преемниках.
В
30-50-е годы появляются закрытые дворянские военно – учебные заведения (в
частности, в 1731 году был основан Сухопутный шляхетский кадетский корпус),
складывается система дворянского сословного образования [16].
Наблюдаются
важные сдвиги в литературе, искусстве, науке. Были основаны первый университет,
Академия художеств.
Сухопутный
шляхетский корпус и Московский университет сыграли важную роль в развитии
мысли: первый может быть обозначен как «рассадник культуры дворянской
аристократии» [17], сыгравший «важную роль в развитии дворянского самосознания
на основе европейских представлений о социальной роли благородного сословия»
[18], второй стал центром формирования передовой общественности и плацдармом
для деятельности масонов в 80-е годы XVIII века.
Меры,
предпринятые в сфере образования в первой половине XVIII века, приводят к тому,
что в России появляется слой высокообразованных дворян и происходит дальнейшее
развитие российской общественной мысли, которая формулирует новые вопросы и, не
находя ответов, вновь обращается к западным образцам. Ко времени правления
Елизаветы Петровны относится увлечение всем французским, в том числе и идеями французских
просветителей, получивших широкое хождение в России при Екатерине II, которая
считала себя их ученицей. Двор при Екатерине не только «обычаями» и
«внешностью» напоминал парижское общество [19], но «каждый русский, читающий по
французски, носил книгу в своём кармане, словно молитвенник или катехизис.
Особы высшего круга не только бредили Вольтером и божились не иначе как его
именем. Прочитав его, они считали себя обладателями знаний самобытных и
всесторонних…» [20] Европейские просветители постепенно завоёвывали авторитет в
русском обществе 60-70-х годов. Мысли об общественном договоре, разделении
властей, главенстве закона и гарантии политических свобод граждан со стороны
просвещённых монархов будоражили умы общественности. «Наказ» Екатерины вселил в
сердца передовых мыслителей надежду на воплощение в действительность новых
идеалов. Но, как известно, «Наказ» так и остался рекомендацией к действию.
Идеи, предложенные в нём императрицей, не были в полной мере восприняты
делегатами Уложенной комиссии, деятельность которой зашла в тупик из-за
возникших споров и консервативности её участников. Впоследствии и сама
императрица отказалась от них. Мысли французских просветителей о свободе и
равенстве оказались радикальными для дворян, которые в основном отличались консервативными
взглядами. В своих «либеральных» воззрениях они не доходили до отмены
крепостного права, существование которого входило в явное противоречие с идеями
просвещения.
Идеология
французских просветителей привела многих «вольтерианцев» в масонские ложи.
Первый русский гроссмейстер, основатель масонской системы И.П. Елагин
«прилепился к писателям безбожным…». Буланже, Даржанс, Вольтер, Руссо,
Гельвеций стали на какое-то время его «учителями и проповедниками» [21].
Известный масон И.В. Лопухин до вступления в ложу «охотно читывал Вольтеровы
насмешки над религиею, Руссовы опровержения и прочие подобные сочинения» [22].
Н.И. Новиков принимал участие в переводе трудов энциклопедистов. Но в
определённый момент все они оказались на
распутье между верой и безверием, официальной церковностью и «вольнодумством».
Не найдя искомой опоры в первой и разочаровавшись в последнем, они выбрали третий
путь – масонство.
Далеко
не все идеи французских просветителей находили сторонников в русском обществе.
Особенно болезненно воспринимались выпады Вольтера в адрес церкви. В этом
сказалась глубокая религиозность русских людей. Некоторые исследователи указывают
на то, что распространению масонства в России рассматриваемого периода много
способствовал идеологический кризис и как его составляющая – кризис
церковности, начавшийся ещё в XVII веке [23]. Церковная реформа, проведённая в
России в XVIII веке, лишила православную церковь её прежнего исключительного
влияния на общество. Превращение священнослужителей в «чиновников в рясах», несомненно,
привело к утрате ими былого авторитета. А провозглашённая Петром I и Екатериной
II веротерпимость привела к всё возрастающему влиянию западных идей на русское
общество.
Следует
также отметить, что людей верующих и придерживающихся строгой морали ужасали
господствующие нравы.
Иностранные
и русские мемуаристы оставили свои впечатления о современном им обществе.
Согласно свидетельству Г.С. Винского, в это время «нравы начинали умягчаться,
но с тем вместе и распута становилась виднее», «была приметна роскошь», и
корыстолюбие «со всем своим пламенем…имело всю свою деятельность» [24]. Кроме
того, он отмечает невежество дворян, которые не только не стыдятся его, но
«почитают своим правом. Человек со сведениями не только не уважается, но, можно
сказать, некоторым образом обегается… Хотя и будет он терпим, но в доверенности
не будет никогда» [25]. Е.Р. Дашкова в своих «Записках» также отмечает, что
«придворная атмосфера губительна для честных людей» и «правду при дворе
говорить опасно» [26]. Причём подобное впечатление двор оставлял не только у
русских. Ш. Массон, француз на русской службе, указывает также, что «в России при
дворе и особенно у сановников часто преуспевает самый наглый, бесчестный…
Человек здравомыслящий, с благородной душой и развитым умом, не понравится при
дворе» [27]. Повсеместно процветали пьянство, разврат. Это было характерно не
только для столицы, но и для провинции. Так, Г. Добрынин повествует о том,
каким забавам предавалась «подпора отечества» в Могилёве [28].
Положение
усугублялось тем, что и «вера начинала слабеть…Чему виною можно поставить
теснейшее сообщение с иностранцами и начавшие выходить в свет сочинения
Вольтера, Ж.Ж. Руссо и других, которые читались с крайней жадностью» [29].
В
данной обстановке некоторые священнослужители также оказывались не на высоте,
были подвержены пагубным привычкам, что можно видеть из записок Г. Добрынина. В
частности, им были не чужды «обеды и вечеринки с хором певчих до бела-света»,
злоупотребление спиртным доходило до того, что «телесные их лица потеряли образ
свой и подобие» [30], к этому добавлялась страсть к подаркам, а также
жестокость в отношении других лиц.
Пытливый
ум и истинная вера не могли претендовать на симпатии и понимание при дворе. Это
приводило к поиску новых форм для воплощения нравственных запросов и выплеска
нереализованной религиозности. Поэтому не случайно взоры многих образованных
людей обращались в сторону масонства, предлагавшего универсальные идеи:
братство, гуманность, нравственное самоусовершенствование, которые можно было трактовать
достаточно широко.
Таким
образом, начиная со времени петровских преобразований, складываются условия для
проникновения и распространения масонских идей в русском обществе. Реформы в
сфере просвещения приводят к повышению образовательного уровня российского
дворянства, а дарование свободы от обязательной службы в 1762 году способствует
созданию «мира дворянской усадьбы»,
вследствие чего возрастают нравственные потребности, возникает общественная
мысль, ищущая сферы для самовыражения независимо от власти. Распространение
идей европейских просветителей приводит к поиску альтернативы, позволяющей
реализовать религиозные чувства, а господствующие нравы побуждают к бегству в
узкий круг единомышленников. Для некоторых выдающихся людей это становится
поводом для вступления в масонские ложи. В результате происходит увеличение
числа масонских мастерских в 70-80-е годы XVIII века, и деятельность Вольных
Каменщиков достигает небывалого размаха, что позволяет говорить о расцвете
масонства в указанный период.
Список литературы
1.
См. об этом: Брачёв В.С. Масоны и власть
в России (XVIII – первая четверть XIX в.). СПб., 2000. С. 223; Верба И.А.
Масонство в России//Школа. 2001. No1(40). С. 37; Лотарева Д.Д Масонство в системе
русской культуры второй половины XVIII – первой четверти XIX в.//Вестник
Московского университета. Сер.
8. История. 1995. No6. С. 41; Lennhoff, Eugen. Die Freimaurer.
– Geschichte. – Wesen. Wirken und Geheimnis der koeniglichen Kunst. Wien. 1932.
S. 162; Schleufer, Karl. Freimaurer in Russland. Von Peter dem Grossen bis
Lenin//Eleusis. 1958. No4. S. 165.
2.
Сведения, относящиеся к истории русского франкмасонства, извлечённые из Архива
Собственной Его Императорского величества Канцелярии, изданные под ред. Н.
Дубровина в 1902 г.//Масонство или великое царственное искусство братства
Вольных Каменщиков как культуроисповедание. СПб., 1911. С. 75.
3.
Нащокин В.А. Записки В.А. Нащокина//РА. 1883. Кн. 2. Тетрадь 4. С.300.
4.
Ешевский С.В. Сочинения по русской истории. М., 1900. С. 189.
5.
Иванина Н.С. К истории масонства в России (перевод с немецкой рукописи)//РС.
1882. Т.35 (сент.). С. 533.
6.
Из донесения Розенканфа и Фесслера касательно существующих масонских лож в
СПб.//НИОР РГБ. Ф. 147. Ед. хр. 6/M. 1883/. Л. 110.
7.
РГАДА. Ф. 1239. Оп. 1. Ед. хр. 62731.
8.
Вернадский Г.В. Русское масонство в царствование Екатерины II. СПб.,1999. С.
32.
9.
Анисимов Е.В. Время петровских реформ. Л., 1989. С. 360.
10.
Иванов – Разумник. История русской общественной мысли: В 3 т. Т.1. М., 1997. С.
39.
11.
Замойский Л.П. Масонство и глобализм. Невидимая империя. М., 2001. С. 136.
12.
См. об этом: Брачёв В.С. Масоны и власть в России (XVIII –первая четверть XIX
в.). С. 538; Пыпин А.Н. История русской литературы. Т. IV. СПб., 1913. С. 178.
13. Von Rauch Georg. Johann Georg
Schwarz und die Freimaurer in Moskau//Befoerder der Aufklaerung in Mittelund
Osteuropa: Freimaurer, Gesellschaften, Clubs. Berlin. 1979. S. 212.
14.
Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России в её политическом и гражданском
отношениях. М., 1991. С.35.
15.
См. об этом: Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. М., 1999; Гордин Я. Наследие
Петра и судьбы наследников // В борьбе за власть. Страницы политической истории
России XVIII века. М., 1988. С. 6-21; Краснобаев Б.И. Очерки истории русской
культуры XVIII века. М., 1987.
16.
Анисимов Е.В. Указ. соч. С. 363.
17.
де Мадариага Исабель. Россия в эпоху Екатерины Великой. М.,2002. С. 142.
18.
Гуковский Г. Очерки по истории русской литературы XVIII века. М., 1936. С. 16.
19.
Дама Р. Мемуары//Екатерина II и её окружение. М., 1996. С. 253.
20.
Записки венецианца Казановы о пребывании его в России. 1765-1766. М., 1991. С.
11.
21.
Записка И.П. Елагина//РА. 1864. No1. С. 594.
22.
Записки некоторых обстоятельств жизни и службы действительного тайного
советника, сенатора И.В. Лопухина, сочиненные им самим//РА. 1884. No1. С.15.
23.
См. об этом: Краснобаев Б.И. Очерки истории русской культуры XVIII века. М.,
1987. С. 9; Новиков В.И. Российское масонство: потаённая перекличка
веков//Общественные науки и современность. 1994. No2. С. 80; Пахомова Л.М.
Российское масонство XVIII века как феномен общественно политической и
философской жизни России. Дис. … канд. ист. наук/ Пермский гос. унт. Пермь,
1998. С. 139.
24.
Винский Г.С. «Моё время». Записки //РА. 1877. Кн. 1. Тетрадь 1. С. 104.
25.
Там же. С. 189.
26. Дашкова Е.Р. Записки княгини
Дашковой//Записки княгини Дашковой. Письма сестёр Вильмонт из России // Под
общ. ред. С.С. Дмитриева; Вступ. ст. Г.А. Веселовой и С.С. Дмитриева; Сост., коммент.
и имен. указ. Г.А. Веселовой. М., 1991. С. 37, 54.
27.
Массон Ш. Секретные записки о России времени царствования Екатерины II и Павла
I. М., 1996. С. 137.
28.
Добрынин Г. Истинное повествование или жизнь Гавриила Добрынина, им самим
писанное в Могилёве и Витебске. 1752-1823. СПб., 1872. С. 260.
29.
Винский Г.С.Указ. соч. С. 103.
30.
Добрынин Г. Указ. соч. С. 42,39.
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.yspu.yar.ru