Понимание
субъектом мира как проблема психологии человеческого бытия
Знаков В.В.
Cовременные
психологи, изучающие человека и сами живущие в человеческом мире, вольно или
невольно вторгаются в пределы особой области психологической науки - психологии
человеческого бытия. К основателям психологии человеческого бытия следует
отнести прежде всего В. Франкла и С.Л. Рубинштейна. Несмотря на принадлежность к
совершенно различным социальным мирам и научным школам, двое выдающихся ученых
высказывали поразительно сходные суждения о психологии человека. Основой
сходства являются прежде всего почти одинаковые представления о должном - таком
морально-нравственном императиве, который регулирует поступки субъекта, его
представления о подлинно человеческом отношении к себе и другим. Этическую
категорию долженствования можно сравнить с компасом, не только помогающим
человеку выбирать способы ориентации в житейских ситуациях, но и адекватно
понимать их.
Сходство
научных взглядов двух ученых проявилось и в трех группах проблем психологии
человеческого бытия, которые неизменно оказывались в центре их внимания.
Рубинштейн говорит о проблемах взаимодействия субъекта с объектом, человека с
объективной действительностью; отношениях субъекта с другими людьми и его
отношении к себе. Франкл интерпретирует эти проблемы в терминах ценностей -
смысловых универсалий, обобщающих опыт человечества. Он описывает три класса
ценностей, позволяющих сделать жизнь человека осмысленной: ценности труда
(творчества), переживания и отношения [17]. Соответственно ученый описывает три
типа смысла: "Хотя Франкл подчеркивает, что у каждого индивида есть смысл
в жизни, которого никто другой не может воплотить, все же эти уникальные смыслы
распадаются на три основные категории: (1) состоящие в том, что мы осуществляем
или даем миру как свои творения; (2) состоящие в том, что мы берем у мира в
форме встреч и опыта; (3) состоящие в нашей позиции по отношению к страданию,
по отношению к судьбе, которую мы не можем изменить" [19, с. 498].
Утверждая, что
в конце двадцатого века созрели предпосылки для рассмотрения психологии
человеческого бытия как самостоятельной области психологической науки, я
отчетливо осознаю не только перспективность такого направления анализа многих
психических феноменов (в частности, понимания), но и возможные возражения и
теоретиков, и практиков. Прочитав или услышав это утверждение, любой
образованный психолог может выразить недоумение: психологическое направление
исследований, имеющее дело с анализом коренных проблем человеческой жизни, уже
существует - это экзистенциальная психология. Предметом экзистенциальной
психологии являются такие глобальные вопросы, как проблемы жизни и смерти
человека; свободы и детерминизма; выбора и ответственности; общения и
одиночества; смысла и бессмысленности или даже абсурдности существования [10].
В фокусе внимания психологов, исследующих закономерности психики человека с
позиций психологии человеческого бытия, находятся фактически те же проблемы,
однако подходы к их решению в двух названных направлениях психологической науки
существенно различаются. Между психологией человеческого бытия и
экзистенциальной психологией есть принципиальные различия, и некоторые
особенности последней не позволяют исследователю эффективно, научно корректно
изучать психологические особенности понимания мира субъектом.
Во-первых,
проблема, с которой обязательно сталкивается психолог, привыкший к
теоретико-экспериментальному анализу проблемы понимания, заключается в том, что
экзистенциалистская ориентация в разных областях, например консультировании,
имеет глубоко интуитивный, а не эмпирический фундамент. Естественно, что это
означает скорее схватывание феноменологической целостности изучаемых явлений,
чем установление достоверности выявленных закономерностей и воспроизводимости
обнаруженных фактов. Поскольку согласно экзистенциалистскому понятию
существования, функции субъекта и объекта в бытии принципиально различны
(объект "существует", а субъект "переживает"), то человек
не познает объективный мир, а именно "переживает". Мало того, что в
соответствии с этим тезисом постулируется если не непознаваемость объекта, то
уж во всяком случае несущественность познания мира, его малая значимость для
самореализации человека. Это означает еще и акцент на сиюминутности:
фокусировании внимания на тех эмоциях и чувствах, которые проявляются в данный
момент. В экзистенциальной психотерапии это называется принципом "здесь и
теперь". В результате получается, что человек пассивно отражает
непознаваемые внешние стимулы, а не осуществляет свою жизнь как активно
познающий, действующий и преобразующий мир субъект.
Для
психолога-исследователя изучение любого психологического явления связано с
анализом его причинно-следственных связей, внутренних и внешних условий,
которые обусловили его формирование и развитие. Как отмечает Е.А. Климов,
"в любом случае понимание и объяснение явлений психики должно быть
"связесообразным", т. е. опираться на раскрытие рассматриваемого
явления в системе тех или иных характеризующих его реальных связей (более
принято и благозвучно выражение "законосообразность" понимания,
объяснения; его мы и будем придерживаться)" [8, с. 26].
В отличие от
научно-познавательной традиции с экзистенциальной точки зрения, исследовать -
прежде всего значит отодвинуть повседневные заботы и глубоко размышлять о своей
экзистенциальной ситуации. Иначе говоря, думать не о том, каким образом мы
стали такими, каковы мы есть, а о том, что мы есть. С позиций психологии
человеческого бытия, психолог не может ограничиться узнаванием того, что есть,
выявлением того, как субъект понимает, например смысл своей жизни. Напомню, что
для Рубинштейна и Франкла главная категория - долженствование. Следовательно, задача
психолога состоит не в констатирующем описании особенностей наличного бытия
человека. Это еще и оценка реального бытия с позиций идеальных представлений о
нем, то есть этических отношений, морального императива. Только таким способом
можно понять психику человека не как данность, определенный временной срез, а
как динамическое, процессуальное образование, имеющее свои причины и следствия.
Во-вторых,
субъектно-деятельностные основания психологии человеческого бытия изначально
построены на представлении о том, что развитие человеческой психики происходит
в общении людей, диалоге субъекта с миром. В отличие от этого экзистенциальная
психология по существу представляет собой психологию индивидуализма. Она
изучает отдельного человека, противостоящего враждебному ему миру и остающегося
один на один с неизбежными жизненными противоречиями - добром и злом, своими
желаниями и социальными ограничениями, наконец, жизнью и смертью. Один из
крупнейших современных психотерапевтов профессор Стэнфордского университета И.Д.
Ялом называет такой модус существования человека экзистенциальной изоляцией. Он
пишет: "Индивиды часто бывают изолированы от других или от частей себя, но
в основе этих отъединенностей лежит еще более глубокая изоляция, связанная с
самим существованием, - изоляция, которая сохраняется при самом
удовлетворительном общении с другими индивидами, при великолепном знании себя и
интегрированности. Экзистенциальная изоляция связана с пропастью между собой и
другими, через которую нет мостов. Она также обозначает еще более
фундаментальную изоляцию - отделенность между индивидом и миром" [19, с.
400].
Согласно
экзистенциальному взгляду на мир, как бы ни был близок один человек другому,
между ними все равно всегда остается непреодолимая пропасть, потому что каждый
из нас в одиночестве приходит в мир и в одиночестве должен его покидать. Это
порождает неизбежный конфликт между сознаваемой абсолютной изоляцией и
потребностью в общении с людьми, защите и, в конечном счете, - принадлежности к
какой-то целостности. Экзистенциальный подход не отрицает важной роли
интерсубъективных отношений в жизни человека, однако это отношения не
взаимодействия и сотрудничества, а отстранения и отчуждения. Взгляд другого
человека на субъекта превращает последнего в бездушный объект наблюдения,
отчужденный как от самого себя, так и от всего окружающего мира. Особенно
отчетливо установка на индивидуализм проявляется в центральной для
экзистенциалистской теории проблеме свободы: например, в отношениях половой
любви каждый из партнеров стремится завладеть свободой другого и превратить ее
в вещь [14].
В-третьих,
сторонникам психологии человеческого бытия присущ если не безграничный
оптимизм, то во всяком случае трезвый и реальный взгляд на место и
предназначение человека в системе мироздания. Такая мировоззренческая позиция
отвергает представления об безусловной абсурдности и бессмысленности
человеческого существования. Экзистенциальная психология во многом унаследовала
идеи философии экзистенциализма, в основе которой лежит пессимистический взгляд
на человеческую природу. "Экзистенциальный человек" безуспешно
пытается преодолеть "отвратительные", вызывающие тошноту (вспомним
название одноименного романа Ж.-П. Сартра) проявления своей телесной,
материальной оболочки. Одновременно он с ужасом сознает, что это ему не дано:
растворение себя в потоке мелких чувств и желаний, обыденных ситуаций всегда
будет препятствовать постижению высшего смысла бытия. Неудивительно, что
неизбежным и малоутешительным выводом экзистенциализма являются мысли об универсальности
смерти как единственной антитезы бытию, бессмысленности и даже абсурдности
существования человека: небытие не уравновешивает бытие, а активно опровергает
его.
В
противоположность изложенному выше психология человеческого бытия исходно
направлена на анализ существования субъекта в мире с позиций "Я и другой
человек". В этом ракурсе фундаментальные проблемы человеческой жизни видны
под иным углом зрения. В частности, конечная точка земного пути человека,
смерть, предстает не как безусловная трагедия. Отношение к ней субъекта
определяется в зависимости от рассмотрения им себя, своей активности в мире,
возможностей взаимодействовать с другими людьми и оставить после себя что-то
если не значительное, то по крайней мере субъективно ценное. Ведь смерть это не
только трагический конец индивидуального существования: "Смерть есть также
конец моих возможностей дать еще что-то людям, позаботиться о них. Она в силу
этого превращает жизнь в обязанность, обязательство сделать это в меру моих
возможностей, пока я могу это сделать. Таким образом, наличие смерти превращает
жизнь в нечто серьезное, ответственное, в срочное обязательство, в
обязательство, срок выполнения которого может истечь в любой момент. Это и есть
закономерно серьезное отношение к жизни, которое в известной степени является
этической нормой" [13, с. 82]. Отсюда закономерный вывод: "Мое
отношение к собственной смерти сейчас вообще не трагично. Оно могло бы стать
трагичным в силу особой ситуации, при особых условиях - в момент, когда она обрывала
бы какое-то важное дело, какой-то замысел" [там же]. Следовательно,
этическое отношение субъекта к другим людям и себе коренным образом изменяет
представление человека о трагическом финале бытия.
Как
перечисленные, так и другие не названные особенности экзистенциальной
психологии и психологии человеческого бытия привели меня к выводу о большей
перспективности изучения проблемы понимания с позиций последней. Это не
означает отрицания возможности и в чем-то даже продуктивности экзистенциального
взгляда на проблему. Просто таков мой личный научно-мировоззренческий и, если
хотите, "экзистенциальный" выбор.
Главная
проблема, занимающая обоих основоположников психологии человеческого бытия, -
это проблема поиска и нахождения каждым человеком смысла жизни. По Франклу, "нахождение
смысла - это вопрос не познания, а призвания. Не человек ставит вопрос о смысле
своей жизни - жизнь ставит этот вопрос перед ним, и человеку приходится
ежедневно и ежечасно отвечать на него - не словами, а действиями. Смысл не
субъективен, человек не изобретает его, а находит в мире, в объективной
действительности, именно поэтому он выступает для человека как императив,
требующий своей реализации" [17, с. 114]. Для Рубинштейна смысл жизни
представляет собой такое ценностно-эмоциональное образование личности, которое
проявляется не только в принятии одних ценностей и отрицании других, но и в
саморазвитии, самореализации личностных качеств субъекта, ищущего и находящего
высший, "запредельный" смысл своего бытия. Франкл называет его сверхсмыслом,
а Рубинштейн полагает, что "смысл человеческой жизни - быть источником
света и тепла для других людей. Быть сознанием Вселенной и совестью
человечества. Быть центром превращения стихийных сил в силы сознательные. Быть
преобразователем жизни, выкорчевывать из нее всякую скверну и непрерывно
совершенствовать жизнь" [13, с. 113].
Список
литературы
Климов Е.А.
Социальная перцепция: объяснение и понимание // Развитие социально-перцептивной
компетентности личности. Материалы научной сессии, посвященной 75-летию
академика A.A. Бодалева. М.: РАГС, 1998. С. 24-29.
Леонтьев Д.А.
Что такое экзистенциальная психология? // Психология с человеческим лицом:
гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. М.: Смысл, 1997. С.
40-54.
Рубинштейн С.Л.
Человек и мир. М.: Наука, 1997.
Сартр Ж.-П.
Стена: Избранные произведения. М.: Политиздат, 1992.
Франкл В.
Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990.
Ялом И.Д.
Экзистенциальная психотерапия. М.: Независимая фирма "Класс", 1999.