Тактика
допроса обвиняемого и подозреваемого на предварительном следствии.
Тимофеев
Алексей Валериевич, студент 5-го курса в/о МГЮА
1.1. Понятие
и значение допроса
Допрос – это
самое распространенное следственное действие. Как показывают исследования, в
среднем около 66% протокольных материалов уголовных дел составляют протоколы
допроса. [1] На производство допросов следователи тратят примерно 25%
своего рабочего времени. [2] Объясняется это высокой информационной
емкостью каждого отдельно взятого допроса, его гносеологической ценностью.
Необходимо
разграничить понятия допроса, использующиеся в уголовном процессе и в
криминалистике. Как процессуальное понятие допрос является доказательством и
одновременно вербальным следственным действием, в котором необходимая следствию
информация сообщается допрашиваемым устно, следователь обязан правильно
записать и оформить данные показания.
Криминалистическое
понятие допроса несравнимо шире понятия, достаточного для целей уголовного
процесса. Для криминалистики допрос является не только вербальным следственным
действием. Необходимо учитывать, что общение между людьми – следователем и
допрашиваемым происходит и на невербальном уровне тоже. Мимика, жесты,
моторика, интонации, тон голоса, - все имеет значение для успешного проведения
криминалистического действия, именуемого «допрос». В криминалистическом допросе
применяются тактические приемы, которых нет в процессуальном допросе.
Криминалистический допрос есть не что иное, как содержание допроса
процессуального – живой диалог предстает в глазах судьи или надзирающего
прокурора листами разлинованной бумаги, на которую с помощью графических
символов нанесена информация, имеющая значение для следствия. Но подготовка к
допросу, множество незначительных деталей, не имеющих значения для следствия,
отображения в протоколе не получают. Именно в протоколе допроса, чье
существование урегулировано несколькими сухими императивными нормами выражаются
вовне устные показания допрашиваемого.
Только допрос
способен выявить отдельные смягчающие, исключающие или отягчающие
ответственность обстоятельства: признание обвиняемым своей вины и активное
способствование раскрытию преступления, изобличению соучастников, отысканию и
возврату похищенных ценностей, либо, наоборот, отсутствие малейших признаков
раскаяния и активное противодействие следствию. Допрос может пролить свет на
причины и условия, способствовавшие совершению преступления, предоставить
дополнительные доказательства по делу, выявить новые эпизоды преступной
деятельности обвиняемого, или вообще обнаружить не связанные с расследованием
факты преступной деятельности других лиц.
Правильное
проведение допроса позволяет значительно рационализировать рабочий процесс
следователя, отказаться от проведения повторных и дополнительных допросов,
более быстро и полно выяснить интересующие следствия обстоятельства, правильно
избрать меру пресечения и верно определить наказание.
1.2. Цели
допроса
УПК в статье
второй определяет задачи уголовного судопроизводства: быстрое и полное
раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного
применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут
справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной
ответственности и осужден. Уголовное судопроизводство должно способствовать
укреплению законности и правопорядка, предупреждению и искоренению
преступлений, охране интересов общества, прав и свобод граждан и воспитанию
граждан в духе уважения и соблюдения законов. Статья 20 УПК устанавливает
обязанность субъектов уголовного процесса по установлению объективной истины, а
статья 21 УПК обязывает их к выяснению причин и условий, способствовавших
совершению преступления.
Что такое
задача в смысле статьи 2 УПК? Это «то, что требует исполнения, разрешения». [3]
Что такое цель? Это «Предмет стремления, то, что надо, желательно осуществить».
[4] Из приведенного видно, что понятия цели и задачи по существу
одинаковы. Как было указано выше, процессуальный допрос относится к допросу
криминалистическому как вид к роду, что позволяет заключить, что задачи
процессуального допроса являются также и целями криминального допроса. Но, если
отталкиваться от суждения о большем объеме последнего понятия, видно, что
существуют и другие цели криминалистического допроса. Ниже речь будет идти
только о криминалистическом допросе.
С.К. Питерцев и
А.А. Степанов видят две цели допроса: 1) получить новую, ранее не известную
информацию и 2) подтвердить или опровергнуть имеющуюся, но еще не проверенную и
посему не могущую считаться достоверной информацию. [5] Цомартов
В.Н. видит следующие тактические задачи (т.е. и цели допроса одновременно):
формирование психологического контакта с допрашиваемым; криминалистический
анализ показаний; оказание помощи лицам, дающим показанию с целью
восстановления забытого и правильного воспроизведения воспринятого; преодоление
позиции, направленной на дачу ложных показаний, и принятие мер к получению правдивых
показаний. [6]
Цели допроса
можно и нужно классифицировать. Существуют две разновидности целей допроса:
цели закона и цели тактики. Цели закона определены в УПК РСФСР. Цели тактики в
целом такие же. Общие цели (с правовой точки зрения) – цели закона в соответствии
с принципом диалектики находят свое выражение в целях частных – целях тактики и
конкретизируются в них. В силу того, что тактические цели конкретизируют
требования закона, первые приобретают множество дополнительных, промежуточных и
вспомогательных целей: установление следователем психологического контакта с
лицом, оказание помощи добросовестному, но забывчивому или неверно
воспринимающему отдельные стороны реальности допрашиваемому, изобличение во лжи
и т.п. Можно подумать, что целями тактики являются сами тактические приемы,
ввиду сходства целей с названиями приемов. Однако это не так. Дело в том, что
указанные приемы получили свое название в зависимости от тактических целей,
которые преследуют.
Из сказанного
видно, что, несмотря на то, что тактические цели вытекают из целей закона,
первые относятся ко вторым как род к виду. Это соответствует принятому в
правовых науках принципу диалектики.
1.3.
Процессуальные требования к допросу подозреваемого и обвиняемого
Общие правила
сбора доказательств относятся, прежде всего, ко времени их получения и к
субъекту, собирающему их. Ни одно следственное действие не может проводиться до
возбуждения уголовного дела (за исключением осмотра места происшествия).
Существенна разница в полномочиях следователя и органа дознания. И тот, и
другой могут проводить допрос подозреваемого и обвиняемого, однако при
расследовании дел, по которым производство предварительного следствия
обязательно (ст. 119 УПК РСФСР), орган дознания вправе проводить допрос и
только в течение 10 суток после возбуждения уголовного дела (ч. 1 ст. 121 УПК).
Данный срок продлению не подлежит, дальнейшие следственные действия могут
проводиться органом дознания только по отдельному поручению следователя (ч. 4
ст. 127 УПК). Протокол допроса не будет иметь доказательственной силы, если
допрос будет проводиться оперативным работником, включенным в состав
«следственно-оперативной группы (бригады)»: во-первых, действующее
законодательство вообще не предусматривает возможности создания подобных
подразделений; во-вторых, такие группы (бригады) часто формируются
неуполномоченными на то лицами, например, по громким делам об убийствах
указанные группы часто формирует Министр внутренних дел, а не начальник
следственного отдела прокуратуры, к подследственности которой отнесены эти
дела.
Следователь
признается ненадлежащим субъектом, когда неправильно оформлено то, что в
оглавлении уголовных дел называется «движение дела», то есть, нарушены
требования закона о подследственности, неправильно оформлена передача дела от
одного подразделения к другому, отсутствует направление дела начальником
следственного отдела к определенному следователю, следователь не принял дело к
своему производству. При создании следственной группы следователь должен быть
включен в нее надлежащим субъектом в надлежащем порядке. Следователь должен
находиться при исполнении служебных обязанностей, то есть быть не на больничном
и не в отпуске. Все процессуальные действия должны проводиться следователем в
установленные сроки (ст. 133 УПК). Следственные действия признаются собранными
ненадлежащим субъектом, если собраны лицом, подлежащим отводу. [7]
Для допроса в
качестве подозреваемого или обвиняемого допрашиваемому должен быть присвоен
соответствующий процессуальный статус. Перед допросом обвиняемому (подозреваемому)
разъясняются его права, гарантированные статьей 51 Конституции РФ и нормами
уголовно-процессуального права. Как правило, об этом составляется отдельный
протокол. Если сделать короткую ссылку на разъяснение допрашиваемому прав в
самом протоколе допроса, то по ходатайству защиты такой протокол подлежит в
суде исключению как недопустимый. [8]
Недопустимыми
признаются протоколы допросов, проведенных с нарушением прав обвиняемого на
защиту.
Так, по делу
Джинчарадзе А. обвиняемый, которому первоначально был назначен один адвокат И.,
которого впоследствии обвиняемый решил заменить адвокатом А. Был заключен
соответствующий договор, оформлен ордер. Телефонограмма следователя в
юридическую консультацию о вызове адвоката А. на 20.04.1999 была направлена
19.04.1999 в 16ч. 15мин. Адвокат не явился. Не выяснив причин его неявки,
следователь в нарушении стать 48 УПК вынес постановление о проведении допроса с
участием адвоката И., при этом руководствовался требованиями статьи 48 УПК,
ссылаясь на то, что с момента приглашения адвоката А. прошли сутки. Однако этот
вопрос он должен был решать в соответствии со статьей 48 УПК.
При таких
обстоятельствах судья обоснованно признал нарушение права обвиняемого на выбор
им защитника. [9]
Верховный Суд
РСФСР заметил, что закон не обязывает извещать защитника обо всех проводимых с
участием обвиняемого следственных действиях, если защитник об этом не
ходатайствовал. [10] Действующий УПК не предусматривает возможности
приглашения обвиняемым нескольких защитников, но отказ ему в это является
существенным нарушением уголовно-процессуального законодательства. [11]
Общие
требования к протоколу следственного действия изложены в статьях 141 и 142 УПК
РСФСР. «Не считаются существенными такие нарушения, как незаполнение граф
протокола «образование», «национальность», т.к. отсутствие этих сведений не
влияет на истинность полученных данных и не нарушает права обвиняемого
(подозреваемого) на защиту. Также несущественным считается не внесение в
протокол времени допроса, если установлено, что допрос проводился не в ночное
время, и защитой не было сделано никаких заявлений о недопустимости этого
доказательства. [12]
При проведении
допроса не допускается применение физического и психического насилия.
Психическое насилие может быть самым разнообразным: обман (сообщение о том, что
соучастник сознался); шантаж (например, угроза рассказать руководству
пострадавших фирм, кто их «кинул», с подробным описанием того, что сделает
«крыша» этих фирм с семьей обвиняемого, оставшейся на воле). Комиссия по правам
человека определила, что длительное содержание под стражей в одиночной камере
приравнивается к давлению. [13] Отдельные авторы предполагают
возможность использования в доказывании результатов репродукционного гипноза,
оформленных актом «судебно-психологического исследования по
эксперементально-суггестивному потенциированию памяти». [14]Подробнее
вопросы насилия и давления при производстве допроса будут рассмотрены мною
ниже.
Ряд ученых
предполагает также существование этического критерия допроса: недопустимость
разжигания национальной и расовой розни, [15] не должен считаться
допустимым ответ на вопрос, заданный в оскорбительной форме. [16]
При отказе
обвиняемого (подозреваемого) от подписи протокола следователь не может
подписать протокол вместо допрашиваемого.
1.4. Понятие
тактического приема
В.Н. Цомартов
дает такое определение тактического приема допроса – это «категория
криминалистики, представляющая собой научно обоснованную рекомендацию,
используемую допрашивающим для преодоления ожидаемых либо уже возникших
«помех», каковые создаются умышленно либо неосознанно лицом, путем оказания на
это лицо допустимого психологического воздействия в целях достижения задач
допроса». [17] В приведенной дефиниции собственно к определению
допроса относится то, что тактический прием допроса – категория криминалистики.
Остальное – цели допроса. Конечно, через цели можно понять содержание этой
категории, но все-таки... Простой анализ этого словосочетания показывает, что
оно связано с понятием слова «тактика». Тактика – это «совокупность средств и
приемов для достижения намеченной цели». [18] Значит, в понятие
тактики входят средства и приемы. Средство – это «прием, способ действия для
достижения чего-н.». [19] Прием – это «способ в осуществлении
чего-н.». [20] Видно, что средство и прием – понятия тождественные.
Тактический прием есть ни что иное, как часть тактики. Прием допроса имеет свою
функцию. Она одна - достижение целей допроса, общих и частных. Тактика допроса
как совокупность тактических приемов приобретает, в соответствии с
диалектическим законом перехода количественных изменений в качественные, помимо
функции тактического приема, еще одну – функцию развития. Благодаря
статистическим обобщениям становится выявлять общие закономерности применения
тактических приемов, их эффективность, вырабатывать новые рекомендации.
Развивает криминалистическая тактика саму себя (так как криминалистика, будучи
наукой, изучает и саму себя тоже) и смежные науки – науку уголовного процесса,
например. Я не считаю функцию развития присущей тактическому приему, так
выведенное из единичных примеров индуктивное умозаключение будет неправомерным.
Такая ошибка называется «поспешное обобщение». [21]
Таким образом,
тактический прием допроса – это способ действий следователя, направленный на
достижение целей допроса. Тактический прием можно именовать также тактическим
средством, но так как словосочетание «тактический прием» получило широкое
распространение, лучше первый вариант.
1.5.
Соотношение допустимости доказательств и допустимости тактических приемов
Понятие
допустимости тактических приемов в отечественной криминалистической литературе
проработано слабо. В основном допустимость тактических приемов определяется
через понятие допустимости доказательств.
Определение
понятия допустимости доказательств также вызывает большие споры. Проведенный в
1994 году мониторинг деятельности суда присяжных показал, что решение вопроса о
допустимости доказательств представляет наибольшие сложности для 32% опрошенных
судей, 11% прокуроров, 32% следователей. [22] Допустимости
доказательств посвящены многие статьи Конституции РФ и УПК РСФСР. Понятие
допустимости доказательств законодательно не определено, несмотря на то, что
упоминается в нескольких статьях Х раздела УПК.
Несмотря на
массу неясностей, допустимость доказательств является важнейшим критерием
эффективности следствия.
В Саратовском
областном суде на предварительном слушании по делу Семенычева судья постановил,
что производные от недопустимого следственного действия доказательства также не
могут быть признаны соответствующими закону. [23]
К сожалению, к
подобным выводам пришли далеко не все судьи, хотя из приведенного выше примера
видно, что недопустимость доказательств, производных от доказательств,
полученных с нарушением закона, является формально-логическим следствием
первоначального доказательства и основывается на нарушении последним
какого-либо требования, предъявляемого к доказательствам.
На мой взгляд,
допустимость тактических приемов допроса означает не противоречие их
требованиям, установленным законом для производства допроса плюс
целесообразность приемов. Использование приемов, не стыкующихся с требованиями
закона, влечет исключение доказательства из процесса доказывания. Использование
нецелесообразных приемов не влечет утрату доказательства, однако стоит
вспомнить, что следственные органы – государственные, финансируются из
государственных и местных бюджетов. Использование необоснованно дорогих
средств, чрезмерная затрата времени следователя, особенно если это не привело к
ощутимым результатам, есть не что иное, как пустое расходование денег
налогоплательщиков, что особенно актуально для России на ее нынешнем этапе
развития.
Недопустимый
тактический прием не подлежит использованию и по своей сути не является
недопустимым тактическим приемом. Он является НЕТАКТИЧЕСКИМ приемом, или
тактическим НЕПРИЕМОМ.
1.6.
Требования к тактическим приемам допроса
Большинство
авторов выделяют три требования к тактическим приемам допроса – законность,
научность и этичность. Ряд авторов предлагают дополнительно считать требованием
целесообразность.
Требования
законности и целесообразности выводятся из понятия и требований к допустимости
доказательств – законности и целесообразности. Целесообразность невозможна без
строгого научного обоснования. Только на основе научных исследований можно
определить, что целесообразно, а что нет. Посему не считаю обоснованным
выделять в качестве отдельного требования целесообразность. Также я не считаю
возможным выделить этичность в общепринятом ее смысле.
Этичность – это
гуманность. Этичность – это права человека, подозреваемого, обвиняемого.
Этичность – это мораль. Этичность – это хорошо. Так говорят ученые, защищая
право требования этичности от тактических приемов.
Этичность – это
хорошо. Этичность – это не правовая категория. Так считаю я. Право, закон
гарантируют минимум морали в обществе, обеспечивая ее наличие системой
различных санкций. Существует буква закона, существует дух закона. Дух закона –
его принципы, принципы права. Принципы могут быть закреплены в отдельных статьях,
могут выводиться из содержания ряда норм. Принципы права позволяют правильно
толковать различные статьи законов. На статьи законов можно сослаться,
определяя допустимость доказательств, на требования этичности – нет. Кроме
того, этику в праве можно назвать пережитком норм «социалистической» и
«коммунистической» морали, ибо на эти виды морали часто ссылаются авторы работ
советского периода, говоря об этике. [24]Законодательные
установления обеспечивают наличие этичности при проведении отдельных следственных
действий. Если этичность понимать как соответствие духу закона, то она,
несомненно, является обязательным требованием к производству тактических
приемов. Если же понимать этичность как согласованность с требованиями
неправовой морали, то этичности нет места в криминалистике и других правовых
науках. Разве является выражением этичности назначение следователем меры
пресечения – содержания под стражей, когда тот знает, что СИЗО переполнены, и
обвиняемый будет существовать там в чудовищных условиях, рискуя заразится к
тому же туберкулезом? Этичность в правовом смысле относится к законности как
вид к роду, потому, что законность предполагает толкование норм в соответствии
с духом закона, посему ее нет надобности включать в состав требований к
тактическим приемам отдельно. Среди требований к тактическим приемам допроса
присутствует другая этичность, не этичность вообще, как свод норм морали,
доминирующей в обществе, а этичность конкретная, содержащая нормы морали той
социальной группы, к которой принадлежит обвиняемый (рецидивисты и пр.). Данная
конкретная этичность не связана с нормами общей морали и должна применяться
только в общении следователя с обвиняемым. Ее существование обусловлено
исключительно целесообразностью, необходимостью наиболее быстрого и качественного
установления психологического контакта между субъектами допроса.
Таким образом,
среди требований к тактическим требованиям допроса следует выделить законность,
научность и КОНКРЕТНУЮ этичность, или применение норм КОНКРЕТНОЙ морали.
1.7.
Различие между приемами допроса свидетеля, потерпевшего и обвиняемого,
подозреваемого
Ряд ученых
предлагают делить тактические приемы допроса на приемы допроса потерпевшего и
свидетеля и приемы допроса подозреваемого и обвиняемого. Другие исследователи
высказываются против такого разграничения. В.Н. Цомартов считает, что при
допросе любого лица могут быть использованы одни и те же приемы без
модификаций. В поддержку своей точки зрения он приводит такие аргументы:
При допросе
обвиняемого, признающего свою вину и искренне пытающегося помочь следствию, но
в результате стресса в момент совершения преступления или после забывшего
важные для дела обстоятельства может применяться тот же метод, что и при
допросе испытавшего испуг потерпевшего;
Одинаковые
методы могут использоваться при допросе умышленно противодействующего следствию
преступника и лжесвидетеля. [25]
Безусловно, что
в некоторых случаях при допросе разных процессуальных фигур могут применяться
похожие приемы, но не идентичные. Сам же Цомартов предлагает такой тактический
прием, как криминалистический анализ показаний. Суть его заключается в текущем
и последующем сопоставлении показаний допрашиваемого с другими материалами дела
и проверки внутренней согласованности показаний. В соответствии с требованиями
научности и более узким – целесообразности к тактическим приемам следователь,
разумеется, будет намного подробней изучать показания обвиняемого, чем
потерпевшего и свидетеля, - все-таки их добропорядочность презюмируется. Так
экономится рабочее время следователя, улучшается организация его труда. Так
целесообразнее.
Относительно
второго аргумента Цомартова следует отметить, что момент предъявления обвинения
– важная вещь в определении допустимости доказательств. Если у следователя
имеются основания утверждать, что лицо лжесвидетельствует, то он обязан
возбудить дело и предъявить лицу обвинение.
Так, по делу
Каменева, рассматривавшемуся в Мособлсуде, «судья правильно исключил из
разбирательства дела протокол допроса Каменева в качестве свидетеля, т. к.
против него было возбуждено уголовное дело и у органов предварительного
следствия были все основания допросить его в качестве подозреваемого «...»
В нарушение
указанного требования Конституции Каменев был наоборот предупрежден об
уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных
показаний» [26]
«Допрос в
качестве свидетеля лица, фактически подозреваемого в совершении преступления,
лишает его возможности осуществить свое право на защиту и поэтому не может быть
признан соответствующим требованиям уголовно-процессуального закона. [27]
Сказанное выше
позволять утверждать наличие специфики, отличие тактических приемов допроса
потерпевшего, свидетеля от приемов допроса подозреваемого и потерпевшего.
Список
литературы
[1] С.К. Питерцев, А.А. Степанов/Тактика допроса на предварительном
следствии и в суде/СПб/2001/с.9
[2] Михайлов А.И., Соя-Серко Л.А., Соловьев А.Б./Научная организация
труда следователя/М/1974/с.127
[3] С.И. Ожегов, Н.И. Шведова/Толковый словарь русского языка /4-е
изд./М/1999/с.203
[4] Там же/с.873
[5] С.К. Питерцев и А.А. Степанов/Тактика допроса на предварительном
следствии и в суде/СПб/2001/с.9
[6] Цомартов В.Н./Тактические приемы допроса и пределы их
допустимости/канд. дисс./М/1977/с.32
[7] п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда СССР №10 от 30.11.1990
[8] Комлев Б.А./Нарушения закона, влекущие исключение показаний
потерпевшего, свидетеля из процесса доказывания/Законность/1997/№12/с.19
[9] Бюллетень Верховного Суда РФ, 2000./№2/с.16
[10] Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1992/№4/с.8-9
[11] Вестник Верховного Суда СССР/1987/№1/с.20
[12] Н. Григорьева/Исключение из разбирательства дела недопустимых
доказательств/Российская юстиция/1995/№11/с. 7
[13] Комментарий российского законодательства/М/1997/с.35-38
[14] Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности».
Научно-практический комментарий/под ред. И.Н. Зубова/М/1999/с. 50
[15] В.В. Золотых/Проверка допустимости доказательств в уголовном
процессе/Ростов-на-Дону/1999
[16] А.В. Победкин, В.А. Гавриков/О некоторых проблемах определения
допустимости доказательств в уголовном процессе/Государство и
Право/1999/№7/с.54
[17] Цомартов В.Н./Тактические приемы допроса и пределы их
допустимости/канд. дисс./М/1977/с.26
[18] С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова/Толковый словарь русского языка/4-е
изд./М/1999/с.788
[19] Там же/с.760
[20] Там же/с.590
[21] Е.А. Иванов/Логика/М/1996/с.225
[22] В.В. Золотых/Проверка допустимости доказательств в уголовном
процессе/Ростов-на-Дону/1999/с.30
[23] В.П. Очередин/Допустимость и недопустимость по уголовным делам
доказательств/Волгоград/1998/с.30
[24] См. Цомартов В.Н./Тактические приемы допроса и пределы их
допустимости/канд. дисс./М/1977; В.С. Комарков/Тактика предъявления
доказательств на допросе обвиняемого/канд. дисс./Харьков/1973
[25] Цомартов В.Н./Тактические приемы допроса и пределы их
допустимости/канд. дисс./М/1977/с. 28
[26] Бюллетень Верховного Суда СССР/1974/№4/с.25
[27] Шурыгин А.П./Правоприменительная практика рассмотрения дел с
участием коллегии присяжных заседателей/Бюллетень Верховного Суда
РФ/№2/1997/с.18
2.1. Этапы
допроса
С.К. Питерцев и
А.А. Степанов видят следующие этапы допроса:
начальный,
образующий так называемую вводную часть допроса;
основной или,
как иногда говорят, «рабочий», этап;
завершающий.
На первом этапе
решаются задачи, относящиеся к подготовительным: удостоверение в личности
явившегося на допрос, установление с ним психологического контакта, выяснение
его отношения к лицам, о которых речь пойдет на допросе.
В рамках
основного этапа следователь стремиться получить от допрашиваемого правдивую
информацию по всем вопросам, составляющим предмет допроса.
На завершающем
этапе происходит фиксация полученных показаний, если этого не делалось в ходе
допроса. [1]
Я не согласен с
определением содержания указанных этапов допроса. В подготовительный этап
входят, на мой взгляд, предварительное изучение следователем дела, изучение
личности лица, которое предстоит допросить, прогнозирование возможных помех,
могущих возникнуть при производстве следственного действия, составление плана
проведения допроса и вопросов, подлежащих выяснению. Также в указанный этап
стоит включить и начальный этап процессуального допроса, - удостоверение
личности явившегося, заполнение вводной части протокола.
В основной
части допроса, я согласен, происходит выяснение интересующих следствие
обстоятельств. Большинство тактических приемов применяются в этой стадии.
Заключительная
часть не включает запись показаний. Объяснения обвиняемого должны записываться
постоянно, иначе невозможно выполнить требования закона о близком к тексту, по
возможности дословном изложении показаний в протоколе. Заключительная часть
содержит в себе подпись обвиняемым (подозреваемым) протокола допроса.
Формирование
психологического контакта с допрашиваемым является длящейся задачей, ее
выполнение актуально на всех этапах допроса, значительно влияя на его
результаты. В начале встречи следователю необходимо внушить обвиняемому
уважение к себе, без чего немыслимо формирование установки на дачу правдивых
показаний. Подтверждать правильность дачи правдивых показаний необходимо и на
основной стадии допроса, и на заключительной тоже. Любое неосторожное слово,
любой жест могут уничтожить сформировавшуюся симпатию к следователю и
затруднить или сделать невозможным установление истины по делу, повлечь отказ
обвиняемого от признательных показаний.
2.2.
Подготовка к проведению допроса
Подготовка к
проведению допроса является его (допроса) этапом, а потому незаменима. Анализ
трехсот уголовных дел показал, что каждый третий свидетель допрашивался
повторно, а в ряде случаев по 5-6 раз. [2] Большое количество
повторных, а особенно дополнительных допросов объясняется тем, что многие
следователи не готовятся к проведению допроса надлежащим образом, - не
фиксируют вопросы, подлежащие выяснению в ходе допроса, не делают выписок или
ссылок на материалы дела, не составляют план проведения допроса, ограничиваясь
приблизительной мысленной моделью, рассчитывая на экспромт. Однако допрос -
слишком важное следственное действие, в ходе которого обсуждаются огромные
объемы информации, чтобы можно было надеяться на вдохновение и наитие.
При подготовке
к допросу обвиняемого (подозреваемого) первое, что следует сделать, - изучить
личность лица, подлежащего допросу. Знание характера, темперамента, волевых
качеств, интеллектуальных способностей, мировоззрения, типичных ценностных и
поведенческих установок допрашиваемого позволяют наиболее быстро установить с
ним психологический контакт, понять, стоит ли ожидать от него каких-либо
противоправных действий, выяснить наиболее целесообразные к применению
тактические приемы. Нельзя подходить к этому формально, истребуя только
малосодержательные характеристики с мест работы, учебы, жительства. С.К.
Питерцев и А.А. Степанов приводят источники получения данных о личности:
Изучение
биографических материалов о личности;
Получение и
сопоставление сведений о лице из различных источников;
Сбор и
сопоставление независимых характеристик;
Анализ учебной
и (или) трудовой деятельности лица (его отношение к учебе и труду, успехи, способности,
склонность к данному виду деятельности или ее отсутствие и т.д.)
анализ
различного рода документов;
назначение, в
случае необходимости, судебно-психологических экспертиз и учет их заключений;
непосредственное
наблюдение за человеком – его реакциями, эмоциями, речью, логикой рассуждений,
характером оценок и т.п.
общение с
соседями, сослуживцами, знакомыми и друзьями. [3]
Весьма ценной в
приведенной работе является рекомендация максимальной детализации вопросов при
выяснении личности у знакомых лица, подлежащего допросу. Необходимо не только
задавать простые, сравнительно короткие вопросы, но и давать хотя и
приблизительный, но охватывающий все возможные направления перечень ответов.
Изучение
личности подозреваемого (обвиняемого) может существенно помочь в установлении
истины по делу, получению новых данных, упрочить позицию следователя при
проведении допроса.
Например,
долгое время оставалось нераскрытым убийство женщины – преподавателя техникума.
Муж убитой заявил, что преступление могла совершить К., его любовница. Данная
версия проверялась, но заподозренная отрицала свою причастность к преступлению,
ссылаясь на алиби, которое подтверждали ее родители и их знакомая. За
неустановлением виновного дело было приостановлено. Спустя несколько месяцев
эту версию стал проверять другой следователь. Были допрошены лица, знавшие
подозреваемую в различные годы ее жизни, истребованы из различных организаций
характеристики за большой период ее трудовой деятельности. В результате
сложился четкий образ эгоистичной и психопатичной женщины, в тоже время
находчивой, решительной и целеустремленной, готовой любыми средствами
добиваться поставленной цели, умеющей подчинять себе людей со слабой волей, в
критических ситуациях действующей хладнокровно и продумано. Однажды был случай,
когда ее изнасиловали. Сразу после этого она заманила преступника к себе в дом
и создала ситуацию, в которой он выпил стакан коньяка, расслабился. Это
позволило его задержать и затем привлечь к уголовной ответственности. Ранее она
дважды была замужем, но оба раза неудачно, поэтому имела большие надежды на
любовника. Так обоснованно выдвинутая версия о возможном совершении убийства К.
по мере и благодаря выявлению особых свойств ее личности становилась все более
вероятной, пока, наконец, не превратилась в доказанный факт. [4]
Подробное
изучение личности обвиняемого позволяет определить тактические приемы,
использование которых желательно, и приемы, применение которых нецелесообразно.
Также следует обратить внимание на склонность обвиняемого к насилию, дабы
предупредить возможные попытки к уничтожению предъявляемых доказательств. В
этом случае следователь имеет право пригласить оперативных работников или
конвоиров и дать им указание пресекать все попытки обвиняемого нарушить
нормальный ход допроса. Вообще, при проведении допроса следователь должен очень
внимательно следить за сохранностью дела.
Во время
допроса допрашиваемый попросил у следователя прикурить. Следователь был
некурящим и пошел в другой кабинет, чтобы попросить спичек у коллеги, легкомысленно
оставив дело в пустом кабинете. Обвиняемый взял дело и быстро ушел в туалет.
Когда его нашли, он успел сжечь полтора тома. [5]
Также на стадии
подготовки к допросу следователь должен определить круг лиц, которые должны
участвовать при проведении данного следственного действия. Лицами, участие
которых согласно УПК возможно, являются: переводчик, защитник, педагог, эксперт
и, конечно, прокурор. Участие последнего в допросе от следователя, конечно, не
зависит. Стоит заметить, что эксперт как процессуальное лицо вправе участвовать
в допросе, только если назначена экспертиза.
Споры вызывает
возможность участия в допросе специалиста. Один из противников такого участия,
В.Н. Цомартов, считает, что при производстве допроса по обстоятельствам,
носящим сугубо специфический характер, обсуждения фактов и процессов, в которых
сведущи не все, в том числе и следователь, люди, у следователя есть один выход
– проштудировать специальную литературу и уяснить необходимые для допроса
сведения. Он (Цомартов) считает, что следователь не вправе пригласить
специалиста на допрос, так как это не предусмотрено главой 11 УПК РСФСР. При
этом автор ссылается на статью 1331, гласящей, что следователь
вправе привлечь специалиста в случаях, предусмотренных законом, считая, что
указанные случаи должны быть предусмотрены прямо. [6] Однако стоит,
на мой взгляд, обратить внимание на статью 141 и УПК РСФСР. В части 4 статьи
141 УПК в числе лиц, участвующих в производстве следственного действия,
каковым, как известно, является допрос, упоминается специалист. Все зависит от
толкования указанной статьи. С точки зрения качества проведения допроса участие
специалиста желательно при, как уже говорилось, обсуждении сложных специальных
вопросов, а также при проведении допроса с использованием видео- и аудиозаписи.
Вопрос об участии специалиста является сложным и спорным процессуальным
вопросом.
Следует
определиться со временем и местом проведения допроса. В случае если обвиняемый
или подозреваемый не содержится в СИЗО, закон предусматривает два случая его
вызова на допрос: повесткой или телефонограммой. Однако есть сторонники
использования фактора внезапности в данном случае, причем, я бы сказал,
радикальной внезапности. Так, С.К. Питерцев и А.А. Степанов предлагают явиться
к допрашиваемому на работы без предварительного уведомления, либо в нерабочее
(но не в ночное) время домой и незамедлительно допросить. [7]
Несложно догадаться, что подобные действия следователя могут быть немедленно
истолкованы как «давление» и использованы против следователя. Кроме того, при
допросе обвиняемого дома совместно проживающие с ним лица могут стать
«свидетелями» недостойного поведения следователя – нетрезвого состояния,
буйства, угроз. По-другому выглядит дело, если следователь придет домой или в
лечебное учреждение для допроса престарелого, тяжелобольного обвиняемого.
2.3.
Установление контакта с обвиняемым
Для
установления психологического контакта с обвиняемым необходимо предварительно
изучить и проанализировать данные о его личности. Специалистами разработаны
различные классификации людей в зависимости от психофизиологических качеств.
Один из известнейших неофрейдистов Эрик Берн предлагает следующую
классификацию:
Висцеротонический
эндоморф. Внешность: полный, широкое лицо, короткая, толстая шея, широкие
бедра, маленькие ладони и ступни. «Он любит поглощать всевозможные вещи: еду, а
также расположение и одобрение ближних «...» Нет большей ошибки, чем принимать
его поведение за чистую монету»;
Соматотонический
мезоморф. Крупный, с сильно развитой мускулатурой. Лицо «костистое», подбородок
квадратный, плечи широкие. «У них сильная мускулатура, и они охотно ею
пользуются. Они стремятся к приключениям, физическим упражнениям, дракам и
любят во всем одерживать верх. Они смелы и бесцеремонны; им нравится подчинять
себе людей и вещи. Зная, что доставляет удовольствие человеку этого рода,
нетрудно понять, почему он может оказаться несчастным в некоторых ситуациях»;
Церебротонический
эктоморф. Худого телосложения, лицо треугольное, сужающееся книзу. Шея и пальцы
длинные, тонкие. «Люди этого рода порывисты, но предпочитают беречь свою
энергию и не особенно подвижны. Такой человек ведет себя спокойно и старается
держаться подальше от разных историй. Хлопоты раздражают его, и он избегает
осложнений. Друзья понимают его с трудом. Он одинаково порывист в своих
движениях и чувствах». Легко раним. [8]
Также
допрашиваемых можно классифицировать по позиции, занимаемой обвиняемым, - от
активно доброжелательной до активно противоборствующей. [9] Наиболее
активно сопротивляются установлению истины по делу лица, ранее отбывавшие
наказание и поэтому в общих чертах осведомленные о возможностях дактилоскопии,
трасологии, других возможностях следствия и сотрудники правоохранительных
органов. В связи с этим В.Н. Цомартов по данным собственных исследований
позиций обвиняемых на предварительном следствии приводит следующую таблицу [10]:
Категория заключенных
Количество опрошенных
Признали себя виновными
Не признали себя виновными
Осужденные впервые
40
34 (85%)
6 (15%)
Осужденные не впервые
85
56 (66%)
29 (34%)
Из числа бывших сотрудников суда, МВД и
прокуратуры
91
27 (29%)
64 (71%)
Всего
216
117 (54 %)
64 (46%)
В таблице
наглядно показано, как степень сопротивления следствию соотносится с уровнем
познаний допрашиваемого в специальных науках.
На контакт со
следователем легче всего идут лица, впервые совершившие преступление. Наиболее
требовательны к поведению следователя рецидивисты. «Такие лица особенно
болезненно реагируют на пренебрежительное, излишне сухое отношение, равно как и
на так называемое «сюсюкание» с ними. Длительное время отбывая наказание в
местах лишения свободы, в окружении преступников они становятся очень
чувствительными к любому посягательству на их личное достоинство, понимаемое в
их собственном смысле. [11] Из этого следует, что следователь должен
вести себя коммуникабельно, причем манеры и способ поведения нужно выбирать с
учетом социальной группы, к которой принадлежит обвиняемый, соблюдать, так
сказать, протокол [12].
При определении
типа личности также следует обратить внимание на возможные акцентуации
характера преступников. В данной классификации выделяются астенический тип, тип
с гипертимными чертами, атлетоиды (эмоционально неустойчивые, эпилептоидные и
истероидные подтипы).
Стоит отметить,
что людей, в точности соответствующих какому-либо типу, почти не существует.
Признаки встречаются в комплексе, однако определенный тип может преобладать.
Также не существует совершенной классификации личностей, посему применять их
следует вместе, что повысит точность определения типа человека и повысит
вероятность подбирания к нему «ключика».
Формированию
психического контакта способствует также то, что следователь одной
национальности с допрашиваемым. Это особенно помогает при расследовании
преступлений, совершенных группами, организованными по этническому признаку.
Следователь той же национальности имеет в этом случае очевидные преимущества
перед следователями других национальностей, хотя бы в том, что он знает все
неписаные правила данной нации. Кроме того, допрашиваемый, особенно если его
интеллектуальный уровень невысок, охотней идет на контакт со своим
«соплеменником».
При проведении
допроса важно создать обстановку, способствующую конструктивному общению, -
необходимо уединение: отдельное помещение, отсутствие телефонных звонков
следователю и посетителей.
Следователь
должен быть опрятно одет и в общении тактичен. Это способствует возникновению
уважения к следователю, уверенности в его компетентности, объективности,
отсутствии у следователя личных мотивов.
Обычно
говорится, что зрительную информацию допрашиваемый воспринимает дополнительно к
словам следователя. Однако стоит обратить внимание на то, что объем информации,
воспринимаемой визуально, в десятки раз превосходит объем воспринимаемой из
слов. Также существует такое понятие, как «невербальное общение». Оно означает
всю ту информацию, которая воспринимается человеком помимо слов как
совокупности знаков, означающих определенные понятия. Мимика, жесты, «выражение
глаз», тон, тембр (тембр изменить невозможно), громкость голоса обычно
воспринимаются на уровне подсознания и в значительной мере предопределяют
отношение к человеку, показывая его отношение к собеседнику, настроение,
степень искренности и даже наличие каких-либо потайных мыслей. Следователь
должен уметь «читать» собеседника, используя сведения, получаемые на
невербальном уровне. Также следователь должен принимать меры, чтобы обвиняемый
не «прочел» его. Особенно чувствительны к указанным знакам женщины. Здесь важна
искренность. Важно верить в то, что говоришь. Это достигается путем
самовнушения. Есть чему поучиться у истероидных типов личности.
Следователь
должен понять, что каждый человек индивидуален и в чем-то, что обязательно
нужно отыскать, превосходит остальных. Обращение к указанному качеству позволит
внушить обвиняемому то, он личность, уважение к себе и к следователю, понявшему
это. Необходимо уметь находить темы, представляющие взаимный интерес, - этим
достигается чувство общности следователя и допрашиваемого. Умение правильно
слушать – большое искусство. Недаром опытные следователи тратят очень много
времени на установление и поддержание контакта с обвиняемым, беседуя на темы,
не связанные с расследуемым делом. Уважение, доверие к следователю – награда за
такое общение.
2.4.
Основная часть допроса
Наиболее простой
ситуацией допроса является бесконфликтная. Данная ситуация характеризуется
активно доброжелательной позицией допрашиваемого по отношению к следствию и
искреннее желание помочь следователю познать истину по делу.
Трудности в
данной ситуации могут возникнуть следующие:
Ошибки
восприятия – «искаженные некогда мысленные образы воспринятых некогда событий и
фактов, возникшие под влиянием некоторых объективных и субъективных причин»
(внешние помехи и недостатки психофизиологического состояния в момент восприятия);
Ошибки
воспроизведения – «неточные представления о сущности или качествах объекта,
сложившиеся в сознании человека. При этом предмет или его отдельное свойство
воспринято правильно, но его оценка расходится с общепринятой»;
Запямятование –
забывание, освобождение оперативной памяти человека от ненужных ему сведений. [13]
добросовестное
несообщение следствию всех сведений
Ошибки
восприятия устранить, к сожалению, крайне сложно, почти невозможно.
Прием
наглядности применяется для исправления ошибок воспроизведения. Иногда бывает
трудно правильно назвать цвет предмета, описать его форму, идентифицировать сам
предмет. Для помощи допрашиваемому могут использоваться обстановка кабинета
следователя, пейзаж за окном, (поиск схожих форм), различные каталоги (цветов –
во всех смыслах, предметов одежды, инструментов).
Для преодоления
помех третьего рода используется такая особенность человеческой психики, как
ассоциативное мышление. Прием смежности позволяет вспомнить интересующие
следствие обстоятельства путем обращения к событиям, фактам или явлениям,
находящимся в пространственной или временной (простая ассоциация) связи.
Возможно предъявление какого-либо предмета, связанного с преступлением. В
процессе узнавания объекта допрашиваемый вспоминает многие обстоятельства,
связанные с ним. Примером сложных (смысловых, чувственных) ассоциаций может
служить мнемотехника – способ запоминания, заключающийся в создании образов,
заранее разработанным кодом зашифровывающих слова, события, даты. Использование
мнемотехники значительно облегчает запоминание и вспоминание. Нередко
допрашиваемые затрудняются вспомнить кличку, фамилию, описать внешность
определенного лица. Для этого следователь должен иметь под рукой специальные
справочники и альбомы.
Также для
преодоления забывчивости используется прием контрастности. Он подходит в тех
случаях, когда допрашиваемый первоначально отвечает на вопрос «забыл», «не
помню». Тогда предлагается сравнить по каким-либо параметрам между собой
предметы или лица, о которых идет речь (если объектов восприятия было
несколько).
Возможен выезд
для допроса на место происшествия. В этом случае у допрашиваемого возбуждается
целый ряд простых и сложных ассоциаций, что значительно облегчает вспоминание.
Бывают случаи,
когда допрашиваемый вследствие рассеянности, собственных соображений о ценности
излагаемого материала не сообщает некоторых обстоятельств, важных для
следствия. В связи с этим необходимо разъяснить ему то, что любые детали могут
быть полезными и нужными, просить рассказать все, что сможет вспомнить, в
хронологическом порядке с какой-нибудь более ранней, чем преступление, даты
(когда впервые подумал о возможности совершения этого деяния), либо попробовать
изменить последовательность изложения событий, максимально детализируя
показания.
Случается также
то, что добросовестный допрашиваемый не может вспомнить что-либо из-за
чрезмерного внутреннего напряжения. О психическом напряжении обычно говорят
видимые закрепощенность, скованность в речи, движениях, реакциях, или,
наоборот, повышенная моторика, рассеянность и другие аномалии поведения. Для
устранения означенной помехи следователь должен успокоить допрашиваемого –
ободрить его, выразить благодарность за сотрудничество. В ряде случаев, чтобы
побороть страх обвиняемого перед любым представителем властных структур, допрос
следует проводить следователю, одетому в «гражданское». Многие обвиняемые не
представляют себе значение активной помощи следствию. В этой ситуации
следователю следует разъяснить обвиняемому, желательно на примерах, существование
подобного смягчающего обстоятельства.
Однако не стоит
забывать про «подводные камни» такого активного сотрудничества обвиняемого.
Важно выяснить мотивы, по которым он помогает следствию, ведь среди них может
оказаться желание избежать ответственности за другое, не связанное с
расследуемым преступление.
При конфликтном
поведении преступника весьма важно выяснить причины, по которым тот не желает
идти на контакт. Среди наиболее типичных мотивов являются страх уголовной
ответственности, уверенность в том, что следствие не наберет необходимых
доказательств. Иногда среди мотивов встречается желание выгородить соучастников
(особенно это характерно для несовершеннолетних и членов преступных сообществ).
Наиболее универсальный и общий прием допроса называется «изобличение лжи» и
используется в сочетании с другими приемами или, редко, отдельно. Сущность его
состоит в использовании внутренних и внешних противоречий в показаниях
подследственного для преодоления его негативной позиции по отношению к
следствию.
Тактический
прием «беседа» возможен к применению как в уже сложившейся конфликтной
ситуации, так и в намечающейся, когда при составлении вводной части протокола
замечены колебания допрашиваемого или имеются оперативные данные,
свидетельствующие о том, что человек намерен говорить неправду или не всю
правду.
Коренные
отличия беседы от самого допроса заключаются в том, что:
Во-первых,
допрос предполагает априорное неравенство сторон. Следователь выступает здесь
как ведущий, а допрашиваемый как ведомый. В отличие от допроса беседа
заключается именно в равенстве сторон. В ней нет управляющих и управляемых.
Беседа предполагает определенную откровенность. Если следователь хочет, чтобы
обвиняемый раскрылся перед ним, то должен раскрыться сам. Возможно создание
следователем легенды своей частной жизни, подходящей допрашиваемому, что,
правда, крайне сложно. Легенда нуждается в подробной разработке и хорошем,
правдоподобном исполнении.
Во-вторых,
беседа ведется на темы, содержание которых для расследования в его
процессуальном смысле значения, как правило, не имеет. В процессе беседы
выясняются мотивы, по которым обвиняемый не желает давать правдивые показания,
проводится убеждение и внушение допрашиваемому неверности его позиции. Беседа
может заключать в себе спор. Следователь должен дать понять, что любые темы
открыты для обсуждения, важно уметь аргументировать свою позицию в споре.
Как правило,
сама беседа не протоколируется. Если допрашиваемый упоминает обстоятельства,
имеющие значение для дела, те заносятся в протокол.
В процессе
беседы достигается расположение обвиняемого к следователю, изменение позиции
обвиняемого. Бывали случаи, когда обвиняемый в результате возникшего к
следователю расположения не только рассказывал о преступлениях, не известных
следователю и никак не связанных с текущим расследованием, но и отказывался от
сделанного ранее самооговора. [14]
Тесно примыкает
и использование положительных качеств допрашиваемого. Умело сопоставляя
позитивные качества обвиняемого, понимающего аморальность совершенного им деяния
и все равно дающего ложные показания, с его высоким авторитетом, большими
заслугами в прошлом или настоящем, следователь может убедить говорить
обвиняемого правду, усилив чувство его вины.
Так, директор
комбината бытового обслуживания Ковалев был задержан за дачу взятки. Ранее он
был награжден медалью «За боевые заслуги». Следователь сумел доказать Ковалеву
несопоставимость его настоящего со славным прошлым. Это подействовало на
Ковалева, и он рассказал не только о даче взятки, но и том, что систематически
получал их от подчиненных. В дальнейшем, стремясь искупить вину, он активно
помогал следствию в полном раскрытии всех фактов взяточничества. [15]
При допросе
лиц, оказывающих активное сопротивление в установлении истины по делу и
обладающих определенными познаниями в уголовно-правовой сфере нередки попытки
этих лиц опорочить доказательства, которыми располагает следствие. В этом
случае следователю перед предъявлением такого доказательства необходимо в
завуалированной форме выяснить и запротоколировать отношение лица к источнику
сведений. Такой прием называется «отвлечение внимания». Классический пример
этого способа представляет собой предложение обвиняемому охарактеризовать
отношения с членами определенного коллектива, перед тем, как предъявить
уличающий протокол допроса одного из знакомых лица. Делается это целью не
допустить последующего заявления обвиняемого о личной вражде со знакомым, что
поставит под сомнение объективность свидетеля.
Существует
прием «инерции». Суть его заключается в создании такой ситуации, в которой
допрашиваемый, сам того не желая, говорит лишнее. Создавая условия для
применения данного приема, следователь ведет с лицом беседу на какую-нибудь
отвлеченную тему. В тот момент, когда беседа длится уже достаточно долго и
следователь видит, что допрашиваемый расслабился и не ожидает подвоха, важно не
меняя темпа, тона, громкости, эмоциональной окраски голоса задать вопрос,
интересующий следствие. Весьма вероятно, что обвиняемый по инерции даст
правдивый ответ. Когда тот спохватится, возможны два варианта: либо лицо
отказывается от подписания протокола и прием можно считать неудавшимся, либо
обвиняемый понимает дальнейшую бесполезность отпирательств и уже добровольно
идет на помощь следствию.
Чтобы усилить
эффект внезапности вопроса и замедлить реакцию лица можно попытаться его
утомить. Первый способ заключается в намеренном увеличении объема информации,
которую обвиняемый должен переварить. Утомив таким образом собеседника, можно
переходить к спокойной, ровной беседе с дальнейшим использованием внезапного
вопроса. Второй способ заключается в утомлении психики допрашиваемого путем
создания физиологического дискомфорта. Я не имею в виду насилие, я говорю о
проведении длительного допроса в тесном, плохо проветриваемом помещении.
Правда, после СИЗО и такая комната может показаться лицу идеалом... Да и
следователь должен быть крепким.
Также
используется прием создания у допрашиваемого преувеличенного представления об
осведомленности следователя. Этот прием базируется на психологических
особенностях мышления лица, привлекаемого к уголовной ответственности.
Обвиняемый не имеет представления, какими доказательствами его вины обладает
следствие, находится в состоянии информационного вакуума. Прибавив к этому
крайнее внутреннее напряжение, снимать которое нецелесообразно, можно
представить, что у лица развивается склонность к преувеличению значения
предоставляемых следователем данных.
Прием
заключается в выпячивании и чрезмерной детализации отдельных обстоятельств,
сообщаемых следователем. Обстоятельства эти могут представлять собой подробные
сведения о личности обвиняемого или о деталях совершенного преступления.
Расследуя факты
краж вещей из автомашин граждан на стоянках у гостиниц, следователь получил
оперативные данные о причастности к ним Н. Уликами, позволявшими задержать и
допросить Н. в качестве подозреваемого или произвести у него обыск, следователь
не располагал. С помощью работников уголовного розыска он за короткое время
изучил личность Н., его связи, привычки, увлечения, интересы.
Вызвав Н., следователь
начал с ним беседу на отвлеченные темы. Н. Не смог скрыть охватившего его
беспокойства. Оно еще более усилилось, когда он убедился, что следователю
досконально известны его связи, характер отношений с друзьями, увлечения,
запросы и другие обстоятельства его жизни. Полагая, что интерес к нему не
случаен, Н. Утвердился в мысли, что следователю известно и о его преступлениях.
Не выдержав, Н. Заявил, что хочет рассказать обо всех совершенных им
преступлениях, поскольку «и так все известно» [16]
В ряде случаев
целесообразно после одного допроса, на котором следователь покажет определенную
осведомленность, длительное время не вызывать лицо на допрос. В этом случае
активизируются механизмы «домысливания», лицо думает, что следователь успешно
расследует дело без его (лица) участия. Обвиняемый начинает опасаться вынесения
более строгого приговора, чем возможно. Единственный способ облегчить свою
участь, очевидный в такой ситуации для обвиняемого – полностью сознаться.
Частный случай
создания преувеличенного представления обвиняемого об осведомленности
следователя представляет, на мой взгляд, разъяснение лицу возможностей
следствия. Данный прием направлен на внушение подследственному неотвратимости
возмездия. Существует две разновидности этого приема:
Первый способ
связан с отсутствием у допрашиваемого представления о возможностях экспертиз. В
этом случае следователь при ознакомлении обвиняемого с постановлением о
назначении экспертизы может пригласить эксперта для допроса по обстоятельствам,
связанным с исследованием. Эксперт должен умет в простой и понятной форме
объяснить лицу возможности трасологической, судебно-химической,
судебно-биологической, баллистической экспертиз. Следователь иллюстрирует
объяснения эксперта соответствующими случаями из практики. Важно сделать акцент
на то, что следы преступления остаются всегда, и современная наука способна
отыскать и расшифровать их.
Второй способ
используется, когда для установления истины по делу требуется исследовать
огромные массивы данных, что связано с большой затратой времени и сил
(экономические преступления, преступления, связанные с отчуждением жилья
граждан, должностные преступления). В этом случае обвиняемому разъясняется
направление и содержание предстоящих следственных действий. Говорится также,
что собирание доказательственной базы – лишь вопрос времени, и от самого
обвиняемого зависит, будет ли его помощь учтена при вынесении приговора, или
нет.
Чаще всего
преувеличенное представление допрашиваемого об осведомленности следователя
возникает под влиянием предъявляемых доказательств. Здесь можно использовать
также такой прием, который я назвал бы «планомерность предъявления
доказательств»:
Мария К.
уличалась в производстве криминальных абортов. Следователь располагал
показаниями трех лиц, которым К. производила аборты. Но сама она отрицала эти
факты. Следователь предупредил ее, что ежедневно будет доказывать по одному
эпизоду ее преступлений, после чего провел между обвиняемой и одной из ее
«клиенток» очную ставку. Мария К. признала этот случай производства
криминального аборта, другие же отрицала. На следующий день была произведена
очная ставка со второй «клиенткой», после чего К. признала и этот факт. То же
самое произошло и на следующий день. Тогда сама Мария К. рассказала еще о 30
произведенных ею абортах и одном детоубийстве, о которых никаких сведений в
деле не было. [17]
Поэтому очень
важную роль в формировании у обвиняемого установки на дачу правдивых показаний
играет предъявление доказательств. Главное требование к доказательствам
применительно к допросу – достоверность. Использование недостоверных
доказательств, естественно, будет сразу же замечено преступником, после чего он
только укрепится в своем желании не давать правдивых показаний. Для обвиняемых
и подозреваемых, знакомых с процессуальными требованиями к доказательствам,
важно также предъявление допустимых доказательств. Так называемые «ущербные»
доказательства нужно применять очень осторожно.
Доказательства,
исходя из тактических соображений, могут предъявляться на одном или в ходе ряда
допросов.
Применительно к
предъявлению доказательств часто используется термины «сила доказательства»,
«веское доказательство». Под термином «сильное, веское доказательство» следует
понимать «доказательство, выделяющееся особой эмоциональной окрашенностью, а так
же то доказательство, которое в силу разного рода причин допрашиваемый
воспринимает как решающее в его изобличении». [18]
Когда ни одно
из имеющихся в деле доказательств не может отдельно доказать нужный следователю
факт и тем самым воздействовать на обвиняемого без подкрепления другими
доказательствами, их следует использовать в совокупности. Возможно три способа
предъявления ряда доказательств:
Раздельное
предъявление единичных (доказывающих не связанные между собой факты)
доказательств. Их целесообразно предъявлять в ходе нескольких допросов. В таком
случае обвиняемый воспринимает каждое доказательство отдельно, оценивает его
доказательственную силу, перспективы опорочить его. «Но по мере того, как
следователь предъявляет доказательства одно за другим и в ходе предъявления
акцентирует внимание допрашиваемого на наличие и особенности связей его с
другими доказательствами, наглядно показывая допрашиваемому как из отдельных
доказательств строится логически выдержанная, стройная система
взаимодополняющих компонентов, сила воздействия очередного доказательства
возрастает вне зависимости от его убедительности». [19] На
определенном этапе происходит качественный скачок, в корне меняющий мотивацию
преступника.
Комплекс
взаимосвязанных доказательств предъявляется на одном допросе и полностью
доказывает, как правило, один из ключевых фактов.
Возможно
предъявление всей доказательственной базы.
Различны и
способы предъявления доказательств. Возможно их предоставление обвиняемому
прямо в руки для детального изучения. Возможно простое упоминание их в ходе
допроса. Если имеются основания опасаться попытки подследственного уничтожить
доказательства, их следует предъявлять на расстоянии в присутствии конвоя. Не
исключены инсценировки, имеющие цель предъявить доказательство частично и
«случайно».
Ряд
доказательств может предъявляться как в последовательности нарастающей силы,
так и в последовательности убывающей силы.
Усилению
воздействия предъявления доказательств на обвиняемого могут способствовать:
Неожиданное
предъявление доказательств (совместное использование с «изобличением лжи»,
«созданием преувеличенных представления обвиняемого об осведомленности
следователя, резкий переход от приема «инерции» или «отвлечения внимания»);
В ряде случаев
целесообразно наоборот, планомерное предъявление доказательств;
Комментарии
следователя. Стоит, однако, помнить, что разъяснения следователя о способе
обнаружения, доказательственном значении предъявляемых предметов или протоколов
не всегда могут оказать положительное воздействие: иногда объяснения
следователя лишь рассеивают внимание обвиняемого, мешают полному осознанию им
силы доказательства.
Некоторые
тактические приемы вызывают сомнения в их допустимости, стоят на грани
разрешенного и запрещенного.
Однозначно при
проведении допроса запрещено применение насилия, физического и психического, и
обмана. Также не допускается возбуждение у допрашиваемого низменных чувств.
Однако в России, на мой взгляд, несколько иное, чем в западных странах
понимание многих вещей. Возьмем, например, страдания. Если бы ситуация,
подобная ситуации с отоплением в Приморье, случилась на Западе, то пострадавшие
граждане давно бы отсудили у государства, допустившего такое, огромные деньги.
У России же иски к Президенту, к Правительству РФ о необеспечении достойных
условий жизни Верховный Суд не принимает. Между тем во множестве международных
соглашений, ратифицированных Россией, содержатся обязательства
государств-участников обеспечить достойную жизнь граждан. Обязанность есть, и
отсутствие механизмов обеспечения не является основанием для отказа в защите
нарушенного права. Презюмируется, что суд не подменяет законность
целесообразностью. Отсюда можно сделать вывод, что жизнь в Приморье –
достойная. Так же можно предположить, что насилие, принуждение и обман при
производстве допроса имеют свои, особые границы.
Обман бывает
нескольких видов [20]:
Умолчание.
Состоит либо в утаивании информации от допрашиваемого, либо в избирательном
допуске лица к ней. Как видно, этот способ обмана используется в тактическом
приеме «создание у допрашиваемого преувеличенного представления об
осведомленности следователя» и во всех случаях предъявления доказательств.
Передергивание
– такой способ подачи информации, когда привлекается внимание0 к одному,
наиболее выгодному для источника информации свойству предмета или явления.
Используется при разъяснении лицу возможностей следствия.
Искажение –
увеличение или уменьшение количественных характеристик предмета, явления,
события. Используется при разъяснении значения предъявляемых доказательств.
Переворачивание
– радикальное изменение качественных свойств каких-либо предметов. Наиболее
распространенный пример – объявление допрашиваемому, что отказом от дачи
показаний тот лишь подтверждает свою вину, то есть попытка перекладывания бремени
доказывания. Недопустимо с любой точки зрения.
Как видно, лишь
один из видов лжи недопустим с точки зрения большинства криминалистов.
Особняком стоят
инсценировки. Одно дело как бы случайно предъявлять имеющиеся в наличие
следователя доказательства и совсем другое – предъявлять предметы, похожие на
доказательства при условии отсутствия этих доказательств в деле.
Так, при обыске
в квартире П., проводившемся в его присутствии, было изъято незначительное
количество ценностей, после чего на допросах он длительное время утверждал, что
у него ничего больше нет.
Тогда
следователь решил прибегнуть к инсценировке. Перед вызовом П. он разложил на
своем столе золотые монеты, изделия и бриллианты, изъятые у других обвиняемых.
Когда П. ввели в кабинет, он в течение нескольких секунд видел разложенные на
столе ценности, которые следователь тут же начал убирать, бросив фразу:
«Подождите минуточку». Конвоир, извинившись, вывел П. в коридор, а когда по
предложению следователя вновь ввел его в кабинет, никаких ценностей на столе
уже не было. Допрос был кратким и касался малозначительных деталей преступной
деятельности П. Он был в подавленном состоянии, хотя и старался сдержать
волнение. Возвратившись в камеру, он попросил бумагу и написал заявление, в
котором указал места хранения всех ценностей, добытых преступным путем. [21]
Эффективно, но
противозаконно. Это наглый обман конклюдентными действиями. Не стоит забывать,
что следователь может находиться в плену какой-либо версии и подстраивать под
нее свои процессуальные поступки. А если подробные обстоятельства происшедшего
известны обвиняемому из газет? Подобные действия следователя вкупе с грубым с
обвиняемым обращением могут повлечь самооговор из-за чувства безысходности.
Кроме того,
нельзя же, чтобы в понятие термина «обман», употребляемого в УПК РСФСР, не
входил не один из известных видов лжи!!
3.
Заключение
Из приведенного
выше видно, что хороший следователь должен обладать несколькими качествами:
быть интеллектуалом, психологом и хорошим актером.
Также
следователю жизненно необходим высокий уровень правосознания – слишком
ответственная у него работа.
СПИСОК
ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Бюллетени
Верховных Судов СССР и РФ
Вестник
Верховного Суда СССР
УПК РСФСР
Федеральный
закон «Об оперативно-розыскной деятельности». Научно-практический
комментарий/под ред. И.Н. Зубова/М/1999
Эрик
Берн/Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных/ Минск/1998
Н.
Григорьева/Исключение из разбирательства дела недопустимых
доказательств/Российская юстиция/1995/№11
В.В.
Золотых/Проверка допустимости доказательств в уголовном
процессе/Ростов-на-Дону/1999
Е.А.
Иванов/Логика/М/1996
Криминалистика/под
ред. Е.П. Ищенко/М/2000
В.С.
Комарков/Тактика предъявления доказательств на допросе обвиняемого/канд.
дисс./Харьков/1973
Комментарий российского
законодательства/М/1997
Комлев
Б.А./Нарушения закона, влекущие исключение показаний потерпевшего, свидетеля из
процесса доказывания/ Законность/1997/№12
Михайлов А.И.,
Соя-Серко Л.А., Соловьев А.Б./Научная организация труда следователя/М/1974
С.И. Ожегов,
Н.И. Шведова/Толковый словарь русского языка /4-е изд./М/1999
В.П.
Очередин/Допустимость и недопустимость по уголовным делам
доказательств/Волгоград/1998
С.К. Питерцев,
А.А. Степанов/Тактика допроса на предварительном следствии и в суде/СПб/2001
А.В. Победкин,
В.А. Гавриков/О некоторых проблемах определения допустимости доказательств в
уголовном процессе/ Государство и Право/1999/№7
Цомартов
В.Н./Тактические приемы допроса и пределы их допустимости/канд. дисс./М/1977
Шурыгин
А.П./Правоприменительная практика рассмотрения дел с участием коллегии
присяжных заседателей/Бюллетень Верховного Суда РФ/№2/1997
Ю.
Щербатых/Искусство обмана/М/1998
Сноски
[1] С.К. Питерцев, А.А. Степанов/Тактика допрос на предварительном
следствии и в суде/СПб/2001/с.11-12
[2] С.К. Питерцев, А.А. Степанов/Тактика допроса на предварительном
следствии и в суде/СПб/2001/с.24
[3] Там же/с.28
[4] С.К. Питерцев, А.А. Степанов/Тактика допроса на предварительном
следствии и в суде/СПб/2001/с.31
[5] Данный случай рассказан одним из следователей Главного
Следственного Управления ГУВД г. Москвы
[6] Цомартов В.Н./Тактические приемы допроса и пределы их
допустимости/канд. дисс./М/1977/с.159,160
[7] С.К. Питерцев, А.А. Степанов/Тактика допрос на предварительном
следствии и в суде/СПб/2001/с.34,35
[8] Эрик Берн/Введение в психиатрию и психоанализ для
непосвященных/Минск/1998/с.23-27
[9] Цомартов В.Н./Тактические приемы допроса и пределы их
допустимости/канд. дисс./М/1977/с.91 и др.
[10] Цомартов В.Н./Тактические приемы допроса и пределы их
допустимости/канд. дисс./М/1977/с.125
[11] Там же/с.84
[12] Здесь имеется в виду протокол как совокупность правил поведения и
традиций (разговорное, переносное значение термина «дипломатический протокол»)
[13] Криминалистика/под ред. Е.П. Ищенко/М/2000/с.379
[14] Обвиняемый-рецидивист отказался от сделанного ранее заявления о
совершении им преступления, приведя неоспоримые доводы своей невиновности.
Выяснилось, что на самооговор он пошел по договоренности с оперативным
сотрудником милиции, желавшим закрыть «глухаря». В сговоре был также эксперт. -
Случай из надзорной практики доцента МГЮА Бориса Алексеевича Комлева.
[15] С.К. Питерцев, А.А. Степанов/Тактика допроса на предварительном
следствии и в суде/СПб/2001/с.55
[16] С.К. Питерцев, А.А. Степанов/Тактика допрос на предварительном
следствии и в суде/СПб/2001/с.69
[17] Цомартов В.Н./Тактические приемы допроса и пределы их
допустимости/канд. дисс./М/1977/с.147
[18] В.С. Комарков/Тактика предъявления доказательств на допросе
обвиняемого/канд. дисс./Харьков/1973/с.110
[19] Цомартов В.Н./Тактические приемы допроса и пределы их
допустимости/канд. дисс./М/1977/с.113
[20] Ю. Щербатых/Искусство обмана/М/1998/с.91-103
[21]С.К. Питерцев, А.А. Степанов/Тактика допрос на предварительном следствии
и в суде/СПб/2001/с.72-73