Антонио Вивальди. «Времена года»

Антонио Вивальди. «Времена года».

С
конца 16 до середины 18 веков главенствующим стилем в европейском искусстве
было Барокко. Более широкое понимание Барокко включает в него внешние формы
быта, карнавалы, процессии, особенности философского и научного изложения,
рассматривая Барокко как общее явление культуры (подобно Готике и Ренессансу).
Барокко отразило кризис феодализма в эпоху первоначального накопления и
колониальной экспансии, нарастающие противоречия в религиозном и социальном
сознании. Барокко широко использовалось Контрреформацией в храмовом зодчестве,
отличавшемся особой пышностью (постройки иезуитов; архитектура
"ультраБарокко" в Латинской Америке). Однако Барокко получило широкое
распространение не только в католических, но и в протестантских странах, а
позднее странах православного круга. Ограничивать Барокко рамками
Контрреформации и феодальной реакции неосновательно. Наряду с придворным и
церковным Барокко развиваются формы "низового Барокко", связанные с
выражением антифеодального, протеста, а также национально-освободительного
движения славянских народов против Габсбургов и османского ига. Барокко
отличается антиномичностью восприятия и отражения мира, чувственным и
интеллектуальным напряжением. Аскетические призывы сочетаются с гедонизмом,
изысканность с грубостью, отвлечённая символика с натуралистической трактовкой
деталей. Барокко - динамический, аффектированный стиль, которому свойственны
театральность, фееричность, иллюзионизм. Барокко усваивает и перерабатывает
различные художественные традиции, включая их в развитие национальных стилей.
Для Барокко характерно стремление к взаимодействию различных видов искусства
(опера), понимание поэзии как говорящей живописи, а живописи как немой поэзии,
увлечение эмблематикой и аллегорикой. Барокко опирается на схоластическую
логику и риторику, развёртывает сложные метафоры и уподобления, наследует
наиболее экспрессивные художественные формы средневековья и Ренессанса,
сочетает античные образы с христианскими. Риторический рационализм Барокко
облегчал выражение его средствами идей Раннего Просвещения. Отмечается рецепция
Барокко в романтизме и в новейших модернистских течениях.

В
архитектуре, изобразительном и декоративном искусстве Барокко было одним из
основных стилевых направлений с конца 16 до середины 18 вв. Б. утвердилось в
эпоху интенсивного складывания наций и национальных государств (главным образом
абсолютных монархий), расцвета мануфактурного производства и одновременного
усиления феодально-католической реакции. Тесно связанное с монархией,
аристократией и церковью, искусство Барокко было призвано прославлять и
пропагандировать их могущество. Вместе с тем оно отразило новые представления о
единстве, безграничности и многообразии мира, о его драматической сложности и
вечной изменчивости, интерес к среде, к окружению человека, к природной стихии.
Барокко пришло на смену как художественной культуре Возрождения, так и
изощрённому субъективистскому искусству маньеризма. Отказавшись от присущих
классической ренессансной культуре представлений о гармонии и строгой
закономерности бытия, о безграничных возможностях человека, его воли и разума,
эстетика Барокко строилась на антитезах человека и мира, идеальных и
чувственных начал, разума и власти иррациональных сил. Человек в искусстве
Барокко предстаёт уже не центром Вселенной, а многоплановой личностью, со
сложным миром переживаний, вовлечённой в круговорот и конфликты среды. На
искусство Барокко повлияли и антифеодальные крестьянские и плебейские движения,
буржуазные революции, внёсшие в него струю демократических бунтарских
устремлений. Для искусства Барокко характерны грандиозность, пышность и
динамика, патетическая приподнятость, интенсивность чувства, пристрастие к
эффектным зрелищам, совмещению иллюзорного и реального, сильным контрастам
масштабов и ритмов, материалов и фактур, света и тени. Виды искусства образуют
торжественное монументально-декоративное единство, поражающее воображение своим
размахом. Городской ансамбль, улица, площадь, парк, усадьба стали пониматься
как организованное развивающееся в пространстве целое, многообразно
раскрывающееся перед зрителем при его движении. Дворцы и церкви Барокко
благодаря роскошной, причудливой пластике фасадов, беспокойной игре светотени,
слитности как бы текучих форм, сложным криволинейным планам и очертаниям
приобретают живописность и динамичность, словно вливаясь в окружающее
пространство. В парадных интерьерах архитектура сливается с многоцветной
скульптурой, лепкой, резьбой; зеркала и росписи иллюзорно расширяют
пространство, а плафонная живопись создаёт иллюзию разверзшихся сводов.

В
изобразительном искусстве Барокко преобладают виртуозные декоративные
композиции религиозного, мифологического или аллегорического характера,
парадные портреты, подчёркивающие привилегированное общественное положение
человека. Идеализация образов, безудержные гиперболы сочетаются в них с бурной
динамикой, неожиданными композициями и оптическими эффектами, реальность - с
фантазией, религиозная аффектация - с подчёркнутой чувственностью. В живописи
большое значение приобретают эмоциональное, ритмичное и колористическое
единство целого, часто - непринуждённая свобода мазка, в скульптуре -
живописная текучесть формы, ощущение изменчивости, становления образа,
богатство аспектов и впечатлений.

В
Италии - на родине Барокко - в его рамках сложились и полное религиозной и
чувственной аффектации искусство Л. Бернини, Ф. Борромини, Пьетро да Кортоны, и
академизм болонской школы, и демократический бунтарский реализм Караваджо;
позднее итальянское Барокко эволюционировало к фантастичности построек Г.
Гварини, бравурности живописи С. Розы и А. Маньяско, головокружительной
лёгкости росписей Дж. Б. Тьеполо.

Черты
стиля Барокко были плодотворно реализованы в музыке. Впервые она столь полно
продемонстрировала свои возможности углубленного, многостороннего воплощения
процессов внутреннего мира человека. На первый план выдвинулись
музыкально-театральные жанры (прежде всего – опера), что определялось
характерным для Барокко стремлением к драматической экспрессии и к синтезу
различных видов искусства проявлявшемуся и в области культовой музыки (духовная
оратория, кантата, пассионы). Выразительные возможности музыкального искусства
расширяются, одновременно обнаруживается тенденции к обособлению музыки от слова
– к интенсивному развитию инструментальных жанров, в значительной мере
связанных с эстетикой Барокко. Возникают крупномасштабные циклические формы
(concerto grosso, ансамблевая и сольная сонаты), в некоторых сюитах причудливо
чередуются увертюры театрального характера, фуги, импровизации органного типа,
бытовые танцы, «певучие» арии, звукоизобразительные картинки ( например, у А.
Пальетти, Г.Ф. Генделя). Типичным становится сопоставление и переплетение
полифонического и гомофонного принципов музыкального письма.

Наиболее
ярко стиль Барокко проявился в Италии, где его черты наметились уже во второй
половине 16 века, особенно в многохорных вокально-инструментальных
полифонических произведениях мастеров венецианской школы во главе с Дж.
Габриелли. К лучшим достижениям итальянской инструментальной музыки барочного
стиля относится органное творчество Дж. Фрескобальди. В итальянской опере
проявились различные аспекты Барокко – от внешней декоративности, близкой к
декоративному академизму в живописи ( М.А. Чести, тоже в духовных ораториях Дж.
Кариссими), до глубокого драматизма, проникнутого реалистическими тенденциями,
выходящими за рамки данного стиля (позднее творчество К. Монтеверди).

Итальянское
оперное Барокко культивировалось к концу 17 века во многих австрийских и
немецких католических центрах. Параллельно и в немецкой музыке возникают
явления барочного плана – национальная опера с ярко выраженным народно-бытовым
началом (вершина – в сочинениях Р. Кайзера), органное творчество Д. Букстехуде,
програмно-изобразительные клавирные сонаты И. Кунау. Германия, в исторической
судьбе которой с особой силой сказались трагические противоречия эпохи, к
началу 18 века дала миру двух великих композиторов – И.С. Баха и Г.Ф. Генделя.
Их творчество еще тесно связано со стилем Барокко. Однако, подытоживая и
углубляя достижения прошлого и предвещая будущее европейской музыки, оно не
вмещается в рамки какого-либо одного стиля (подобно наследию У. Шекспира или
Рембрандта).

Одновременно
с Барокко в качестве самостоятельного стиля сложился классицизм, развивающийся
наиболее интенсивно в абсолютистской Франции. Это привело к многообразному
перекрещиванию барочных и классицистских черт. В то же время существовали и
другие стили или стилевые направления (на рубеже 16-17 веков – маньеризм, в
первой половине 18 века – галантный стиль, сентиментализм и другие).
Антонио Вивальди

Антонио
Вивальди (4 марта 1678, Венеция - 28 июля 1741, Вена) родился в семье
профессионального скрипача, его отец играл в соборе Св. Марка, а также принимал
участие в оперных постановках. Антонио получил церковное образование и
готовился стать священником: он последовательно становился exorcista
(заклинатель; 1695), acolythus (восприемник; 1696), subdiaconus (протодьякон;
1699), diaconus (дьякон; 1700). Но вскоре после того, как он был посвящен в
sacerdos (священник; 1703), что давало ему право самостоятельно служить мессу,
он отказался от этого, сославшись на плохое состояние здоровья (он страдал
астмой, явившейся следствием перенесенный при рождении травмы грудной клетки).
В 1703 он числился maestro di violino (учитель игры на скрипке) в Оспедале
делле Пиета. Это один из венецианских приютов для девочек-сирот. С перерывом в
два года Вивальди занимал этот пост до 1716 года, когда стал maestro de'
concerti. Позже, находясь уже далеко от Венеции, он сохранил свои связи с Пиета
(одно время он каждый месяц посылал туда два своих новых концерта).

Репутация
Вивальди начала быстро расти с его первыми публикациями: трио-сонаты (вероятно
1703-1705), скрипичные сонаты (1709) и особенно его 12 концертов "L'estro
armonico" ("Гармоническое вдохновение") Op. 3 (1711). Они,
содержа некоторых из его самых прекрасных концертов, были изданы в Амстердаме и
широко распространились в северной Европе; это заставило музыкантов, посещавших
Венецию, разыскивать там Вивальди, а в ряде случаев заказывать у него новые,
как это было, например, сделано для дрезденского двора. Баху так понравились
концерты Вивальди, что пять концертов Op. 3 он переложил для клавесина , а еще
ряд концертов - для органа. Многие немецкие композиторы подражали его стилю. Он
издал два далее собрания сонат и еще семь сборников концертов из концертов,
включая "La stravaganza" ("Экстравагантность") Op. 4
(приблизительно 1712), "Il cimento dell'armonia e dell'inventione"
("Спор Гармонии с Изобретением"), Op. 8 (приблизительно 1720, включая
"Четыре времени года") и "La cetra" ("Лира"), Op.
9 (1727). Именно в жанре инструментального концерта заключены главные
достижения Вивальди и его значение в истории музыки. Он был первый композитор,
который постоянно использовал форму ритурнели в быстрых частях, и это стало
образцом для других композиторов. Тот же самое можно сказать о вивальдивской
форме концерта в целом, состоящим из трех частей: быстро - медленно - быстро.
Из его приблизительно 550 концертов, примерно 350 - для солирующего инструмента
с оркестром (более 230 для скрипки); около 40 для двух солистов, больше 30 для
нескольких солистов и почти 60 для оркестра. Вивальди написал несколько
концертов для необычных сочетаний инструментов, например, для виолы д'амур и
лютни, или для множества духовых инструментов, включая такие, как шалмей,
кларнет, валторну и другие редкие инструменты. У него также много сольных
концертов для фагота, виолончели, гобоя и флейты. Некоторые из его концертов -
программные, ("Буря на море", "Охота", "Тревога",
"Отдых", "Ночь", "Протей, или Мир навыворот").
Вивальди написал также много вокальной - церковной и светской - музыки. Он
автор (по разным сведениям) от 50 - 70 опер (сохранилось около 20).
Времена года как тема искусства и музыки

Тема
времен года всегда была популярна в искусстве. Объясняется это несколькими
факторами. Во-первых, она давала возможность средствами данного конкретного
искусства запечатлеть события и дела, наиболее характерные для того или иного
времени года. Во-вторых, она всегда наделялась определенным философским
смыслом: смена времен года рассматривалась в аспекте смены периодов
человеческой жизни, и в таком аспекте весна, то есть пробуждение природных сил,
олицетворяла начало и символизировала юность, а зима - конец пути - старость.
Причем, жизнь, по аналогии с годом, могла делиться на четыре периода
(справедливости ради, необходимо сказать, что такое деление жизни по
популярности у художников уступает более распространенному делению на три
стадии: юность - зрелость - старость), а также - опять-таки по аналогии с
делением года на двенадцать месяцев - на двенадцать периодов (каждый, как
считалось, по шесть лет).

Что
касается изобразительных искусств, то времена года, точнее труды, то есть
характерные для данного месяца работы (главным образом сельскохозяйственные),
изображались в самых разных жанрах - от скульптуры (в порталах готических
соборов, как, например, в Сен Дени, где мы видим все двенадцать месяцев) до
графики. Из книжных иллюстраций этой темы наиболее известен "Роскошный
часослов герцога Беррийского" (1415 -1416), где двенадцать миниатюры
изображают сцены из сельскохозяйственных дел, характерных для того или иного
времени года.

Замечательный
цикл времен года представляет собой серия фресок в Салоне Месяцев в Палаццо
Скифанойя, в замке герцогов д'Эсте в Ферраре, созданных Франческо дель Косса и
Косме (Козимо) Тура (1456 -1470). Фреска каждого месяца, делится на три
регистра, соответствующие трем разным образным системам. Так, в среднем
регистре фрески каждого месяца помещен соответствующий знак зодиака. С каждым
знаком соседствуют три астрологические фигуры. Например, в "Марте"
рядом с Козерогом изображены паж с обручем и стрелой в руках, сидящая женщина в
красном облачении и мужчина в разодранной одежде; в "Апреле" - Телец,
молодая женщина с ребенком, сидящий обнаженный юноша с ключом в руках и старик
рядом с белой лошадью.

Поскольку
совершенно очевидно, что все эти фигуры что-то значат, были предприняты попытки
истолковать их. Высказывалось предположение, что они являются аллегорическими
обозначениями еще более дробного деления года - декад месяцев.

Особняком
стоит знаменитая картина Сандро Боттичелли "Весна" ("La
Primavera") (или "Царство Флоры"; 1477 - 1478; Флоренция,
галерея Уффици). Посреди цветущего луга стоит Венера. Она представлена здесь
иначе, чем это делали античные мастера: она изображена в виде нарядной девушки.
Склоненные над ней ветви деревьев образуют нечто вроде триумфальной арки. Над
ней парит амур с луком и стрелой. Его глаза завязаны, что символизирует слепоту
любви. Крайняя левая фигура на картине - Меркурий (о смысле его присутствия в
этой сцене можно высказывать лишь предположения; одно из них состоит в том, что
он, устремив взгляд вверх, рассеивает своим кадуцеем облака). Между Венерой и
Меркурием группа из трех граций - образ, ставший хрестоматийным. Флора, древняя
(но при этом всегда остающаяся юной) итальянская богиня цветов, по имени
которой картина получила свое второе название, изображена справа. Примечательна
живописная трактовка ее истории Боттичелли: греческой богиней цветов была
Хлорида, вышедшая замуж за Зефира, западного весеннего ветра, который породил
цветы. Римляне называли ее Флорой. В поэме Лукреция "О природе вещей"
(5:756 - 739) повествуется о том, как Флора весной последовала за Зефиром,
усыпая свой путь цветами. Боттичелли, однако, почерпнул идеи для изображения
Флоры из другого источника - из "Фаст" (5 : 193 - 214) Овидия, в
которых повествуется о Хлориде, спасавшейся бегством от преследовавшего ее
Зефира. Когда же Зефир все же настиг Хлориду, и завладел ею, с ее губ
посыпались цветы, и она превратилась во Флору. Именно этот момент изобразил
Боттичелли, показав двух богинь вместе: Хлориду, из уст которой сыплются цветы,
и Флору, которая их сама рассыпает.

История
музыки знает четыре знаменитых интерпретации темы времен года. Эти произведения
так и называются - "Времена года". Это цикл концертов Вивальди,
оратория Гайдна (1801), цикл фортепьянных пьес П. И. Чайковского (1876), балет
А. К. Глазунова (1899).

"Времена
года" Антонио Вивальди принадлежат к числу самых популярных произведений.
Даже в сравнении с другими концертами того же опуса эти концерты демонстрируют
поразительное новаторство Вивальди в области барочного концерта. К каждому из концертов
композитор предпослал сонет - своего рода литературную программу.
Предполагается, что автором стихов является сам Вивальди.

"Весна"
(La Primavera)

Весна
грядет! И радостною песней

Полна
природа. Солнце и тепло,

Журчат
ручьи. И праздничные вести

Зефир
разносит, Точно волшебство.

Вдруг
набегают бархатные тучи,

Как
благовест звучит небесный гром.

Но
быстро иссякает вихрь могучий,

И
щебет вновь плывет в пространстве голубом.

Цветов
дыханье, шелест трав,

Полна
природа грез.

Спит
пастушок, за день устав,

И
тявкает чуть слышно пес.

Пастушеской
волынки звук

Разносится
гудящий над лугами,

И
нимф танцующих волшебный круг

Весны
расцвечен дивными лучами.

(здесь
и далее сонеты приводятся в переводе Владимира Григорьева)

Концерты
этого цикла - это так называемая программная музыка, то есть музыка,
соответствующая определенной, в данном случае, литературной программе. Всего у
Вивальди можно насчитать более сорока программных произведений. Но в них их
"программа" формулируется лишь в названии, и программой это может
быть названо весьма условно. Таковы концерты "Щегол",
"Кукушка", "Соловей", "Охота", "Ночь"
(на эту "программу" Вивальди написал четыре концерта). Во
"Временах года" мы имеем дело действительно с самой настоящей
программой: музыка точно следует за образами стихов. Сонеты так хорошо
соответствуют музыкальной форме концертов, невольно возникает подозрение, не
сочинены ли, наоборот, сонеты к уже написанной музыке? Первая часть данного
концерта иллюстрирует первые два четверостишия, вторая часть - третье четверостишие,
а финал - последнее. (Автор русского перевода, стремясь сохранить точность
смысла, что, конечно же, очень важно, особенно, когда речь идет о
программности, отошел от формы сонета и перевел его, как и остальные, четырьмя
четверостишьями.)

Первая
часть концерта открывается необычайно радостным мотивом, иллюстрирующим
ликование, вызванное приходом весны - "Весна грядет!"; играет весь
оркестр (tutti). Этот мотив (каждый раз в исполнении всего оркестра и солиста)
помимо того, что обрамляет эту часть, еще несколько раз звучит по ходу части,
являясь своего рода рефреном, что придает всей части форму, похожую на рондо.
Далее следуют эпизоды, иллюстрирующие следующие строки сонета. В этих случаях
играют три солиста – скрипка-соло и концертмейстеры групп первых и вторых
скрипок; все остальные участники молчат. Даже без имеющейся в партитуре ремарки
- "Canto de gl' Ucelli" - ясно, что музыка, звучащая в высоком
регистре, изображает здесь "пение птиц" (дословный перевод строки
сонета: "радостно приветствуют ее птицы своим пением.

Следующий
эпизод (после рефрена) иллюстрирует слова сонета о бегущих ручьях. И опять
рефрен. Следующий эпизод - гремит гром ("чернотой покрывается небо, весна
возвещает о себе молнией и громом"). Вивальди в высшей степени изобретательно
изображает это явление природы: раскаты грома переданы грозным стремительным
звучанием всего оркестра, играющим в унисон. Вспышки молнии в первый раз звучат
у всех трех солистов скрипачей во взметающихся гаммообразных пассажах. В
следующие разы они переданы пассажами у главного солиста. Грозу сменяет музыка
рефрена - неомраченная радость прихода весны. И вновь - в следующем эпизоде -
поют птицы ("Потом он отгремел, и птицы начали снова свое прекрасное
пение").

Вторая
часть ("Сон крестьянина"). Образец поразительного остроумия Вивальди.
Над аккомпанементом первых и вторых скрипок и альтов парит мелодия солирующей
скрипки. Именно она иллюстрирует сладкий сон крестьянина. Pianissimo sempre в
мягком пунктирном ритме играют все скрипки оркестра, рисуя шелест листвы.
Альтам же Вивальди поручил изображать лай собаки, охраняющей сон хозяина.

Третья
часть ("Танец-пастораль"). Здесь царит полное энергии и
жизнерадостности настроение. В литературе о Вивальди можно встретить
утверждение, что "основным ритмом в этой части выступает поступь быстрой
сицилианы".

"Лето"
(L'Estate)

В
полях лениво стадо бродит.

От
тяжкого, удушливого зноя

Страдает,
сохнет все в природе,

Томится
жаждой все живое.

Кукушки
голос звонко и призывно

Доносится
из леса. Нежный разговор

Щегол
и горлица ведут неторопливо,

И
теплым ветром напоен простор.

Вдруг
налетает страстный и могучий

Борей,
взрывая тишины покой.

Вокруг
темно, злых мошек тучи.

И
плачет пастушок, застигнутый грозой.

От
страха, бедный, замирает:

Бьют
молнии, грохочет гром,

И
спелые колосья вырывает

Гроза
безжалостно кругом.

Первая
часть. "Изнеможение от жары" - такова первая ремарка композитора.
Музыка звучит pianissimo. В музыкальной ткани много разрывов,
"вздохов", остановок. Далее мы слышим голоса птиц - сначала кукушки,
затем щегленка.

И
вот, первый порыв холодного северного ветра - борея, предвестника грозы. Его
изображают все скрипки оркестра (включая солиста), тогда как у альтов и басов,
согласно ремаркам в партитуре, "резкие порывы ветра" и просто
"разные ветры".

Но
этот первый порыв проносится, и возвращается настроение истомы от жары (рефрен
этой части, та музыка, с которой начался концерт). Но и это проходит: остаются
одна солирующая скрипка и бас (его линия проводится виолончелью и
аккомпанирующим органом, как указано в партитуре, хотя часто и даже, как
правило, аккомпанемент во "Временах года" поручается клавесину). У
скрипки слышатся интонации жалобы. И вновь врывается порыв ветра.

Вторая
часть замечательно строится на резком контрасте мелодии, олицетворяющей
пастушка, его страх перед стихией природы, и грозными раскатами грома
приближающейся грозы. Кончается вторая часть затишьем - затишьем перед бурей...

Третья
часть. И вот буря разражается. Потоки воды устремляются в разных направлениях,
изображаемые гаммаобразными пассажами и арпеджиями, устремляющимися вверх и
вниз. Завершается концерт грозным унисоном всего оркестра.

"Осень"
(L'Autunno)

Шумит
крестьянский праздник урожая.

Веселье,
смех, задорных песен звон!

И
Бахуса сок, кровь воспламеняя,

Всех
слабых валит с ног, даруя сладкий сон.

А
остальные жаждут продолженья,

Но
петь и танцевать уже невмочь.

И,
завершая радость наслажденья,

В
крепчайший сон всех погружает ночь.

А
утором на рассвете скачут к бору

Охотники,
а с ними егеря.

И,
след найдя, спускают гончих свору,

Азартно
зверя гонят, в рог трубя.

Испуганный
ужасным гамом,

Израненный,
слабеющий беглец

От
псов терзающих бежит упрямо,

Но
чаще погибает, наконец.

Первая
часть. После грозы, разразившейся летом, мы попадаем на осенний веселый
праздник урожая. "Танец и песня крестьян" - поясняет авторская
ремарка в начале части. Жизнерадостное настроение передается ритмом,
напоминающим ритм первой части "Весны". Яркость образам придает
использование эффекта эха, столь излюбленного не только Вивальди, но и всеми
композиторами Барокко. Это играет весь оркестр и вместе с ним солист.

Новый
раздел первой части - забавная жанровая сценка: "Захмелевшие". Солист
в струящихся у скрипки пассажах "разливает" вино; мелодии в
оркестровых партиях, с их нетвердой походкой, изображают захмелевших поселян.
Их "речь" становится прерывистой и невнятной. В конце концов, все
погружаются в сон. Завершается первая часть тем, с чего она и началась -
ликующей музыкой веселого празднества.

Вторая
часть. Крепкий сон и тихая южная ночь. Особый колорит звучанию придает способ
исполнения своих партий струнными инструментами: Вивальди предписывает
музыкантами играть с сурдинами. Все звучит очень таинственно и призрачно. При
исполнении этой части особая ответственность ложиться на клавесиниста: его
партия не выписана композитором полностью, и предполагается, что клавесинист ее
импровизирует. Эта импровизация должна в идеале быть конгениальной музыке
самого Вивальди.

Третья
часть ("Охота"). Музыкальный и поэтический жанр caccia (итал. -
качча, "охота") культивировался в Италии еще в XIV - XV веках. В
вокальных - текст описывал сцены охоты, преследования, а музыка изображала
скачки, погоню, звучание охотничьих рогов. Эти элементы обнаруживаются и в этой
части концерта. В середине охоты музыка изображает "выстрел и лай
собак" - так поясняет этот эпизод сам Вивальди.

"Зима"
(L'Inverno)

Дрожишь,
замерзая, в холодном снегу,

И
севера ветра волна накатила.

От
стужи зубами стучишь на бегу,

Колотишь
ногами, согреться не в силах

Как
сладко в уюте, тепле и тиши

От
злой непогоды укрыться зимою.

Камина
огонь, полусна миражи.

И
души замерзшие полны покоя.

На
зимнем просторе ликует народ.

Упал,
поскользнувшись, и катится снова.

И
радостно слышать, как режется лед

Под
острым коньком, что железом окован.

А
в небе Сирокко с Бореем сошлись,

Идет
не на шутку меж ними сраженье.

Хоть
стужа и вьюга пока не сдались,

Дарит
нам зима и свои наслажденья.

Концепции,
которые выражают авторы, обращаясь к аллегории времен года, могут быть разными,
а порой и прямо противоположными. Зима, судя по всему, как раз то время года и
тот период - если говорить аллегорически - человеческой жизни, который
допускает наиболее разнящиеся трактовки. Если у Шуберта в вокальном цикле
"Зимний путь" это крайняя степень пессимизма, то у Вивальди, притом,
что природный годичный круг явлений завершен, конец зимы является одновременно
и предвестником новой весны. И если у Шуберта в последней песни цикла -
"Шарманщик" - надежды нет, то Вивальди и музыкой и стихом утверждает
совсем другое: "дарит нам зима и свои наслажденья". Коли так, то
драматический элемент, который, как ни крути, в зиме присутствует, отодвинут у
Вивальди от самого конца концерта, и весь цикл завершается вполне оптимистично.


Первая
часть. Здесь действительно царит очень холодная атмосфера

Вторая
часть. Полное единение солиста и аккомпанирующего ему оркестра. Льется чудесная
ария в стиле bel canto. Эта часть необычайно популярна как самостоятельное
совершенно законченное произведение.

Третья
часть. Вновь жанровая сценка: катание на коньках. Вивальди и изображает - в
забавных "кувыркающихся" пассажах скрипки - как можно "легко
поскользнуться и упасть" или как "ломается лед" (если дословно
переводить содержание сонета). Но вот задул теплый южный ветер - предвестник
весны, и разворачивается противоборство - бурная драматичная сцена. Это и есть
завершение "Зимы" и всего цикла "Времен года".
Оригинальный текст и первые издания "Времен
года"

Всякий,
кто интересовался историей музыки и , в частности, творчеством Вивальди,
убежден, что "Времена года" сочинены в 1725 году, то есть в том же
году, когда они и были изданы. Эту дату дают все авторитетные музыкальные
справочники и словари, в том числе самый большой - New Grove Dictionary of
Music and Musicians. Новый свет на проблему хронологии проливает исследование
Пауля Эверетта, подготовившего новое издание "Времен года" для
авторитетного итальянского издательства "Ricordi" (Paul Everett. Vivaldi: The Four Seasons and Other
Concertos, Op. 8. Cambridge & New York. Cambridge University Press,
1996) он убежден, что "Времена года" сочинены в 1720 году.

Поразительно,
но до недавнего времени не было современного издания этих концертов, оторое
надежно обеспечивало бы исполнителей текстом концертов. Это означает, что
большинство, а возможно и все интерпретации и записи этих концертов, основанные
на существовавших изданиях, в большей или меньшей степени дефектны. Когда дело
касается таких популярных произведений классики, как "Времена года",
неверное или искаженное прочтение текста приобретает огромное влияние. Через
какое-то время к этим ошибкам привыкает ухо - как исполнителя, так и слушателя.
В результате такое неверное толкование становится узаконенным и освященным
традицией. Таким образом, "Времена года" настоятельно нуждаются в
реконструкции - как с точки зрения текста, так и с сочки зрения его
истолкования.

Даже
лучшие издания "Времен года" имеют недостатки, которых не могли
избежать самые авторитетные редакторы, поскольку коренятся они в одном общем
источнике, на котором были основаны все издания - первом издании Op. 8,
опубликованном Мишелем Ле Цене в Амстердаме в 1725 году; "Времена
года" здесь № № 1 - 4. По стандартам печатных изданий восемнадцатого века
этот текст вполне точен и тщательно награвирован. Проблема в том, что у более
поздних редакторов и издателей не было для сравнения никакого другого текста.
Наиболее ответственные редакторы сверялись с изданием Op. 8, выпущенным в
Париже нотоиздателем Ле Клерком в 1739 году, но так как и это издание
основывалось на амстердамском, его текст был по существу тем же самым, и это
сравнение мало что давало. Редакторов прошлых времен можно простить, поскольку
они ничего не знали и о том, что почти все дошедшие до нас экземпляры
амстердамского и парижского изданий являются неполными. В наши дни, если в
медленной части концерта "Зима" вы слышите восхитительную сольную
партию виолончели, записанную быстрыми нотами (чего нет, например, в издании
Peters), знайте, что вы слушаете исполнение, основанное на другом источнике -
рукописных копиях, сохранившихся в Манчестере - важном недавно обнаруженном
документе, о котором необходимо сказать подробнее еще и потому, что в нашей
литературе о нем вообще нет упоминаний.

Сейчас
нет сомнений в том, что специальная виолончельная партия с самого начала была
включена в Op. 8: она имелась отнюдь не только в манчестерской версии
"Времен года", как думали некоторые музыковеды. Эта партия со
временем пропала из многих экземпляров первых изданий, поскольку для удобства
виолончелиста была напечатана отдельно (в этом эпизоде виолончельная партия не
дублирует, как в других случаях, нижний голос органа). В конце концов,
отдельные листы потерялись. Почти никто из прошлых редакторов не знал о ее
существовании, потому во всех современных изданиях она отсутствует. И как
следствие - эта часть и исполняется без виолончельного соло. В свете новых
текстологических открытий уже нельзя считать амстердамское издание в том виде,
в каком оно сохранилось до наших дней, единственным источником текста
"Времен года".

Вывод
о том, что Вивальди собственноручно, а не копиист, готовил текст "Времен
года" для печати, подтверждается сравнением этих концертов с другими,
входящими в этот опус, и сохранившимися в виде автографов. Они дают
представление о стиле работе Вивальди. Когда он переписывал свои произведения,
то поступал не просто как переписчик, а почти всегда вносил изменения и
улучшения в произведение. Это объясняет причину текстовых различий между
автографами и окончательными печатными версиями. Следует иметь в виду, что
Вивальди все новое, что приходило ему в голову в момент изготовления копии,
предназначенной для отсылки в Амстердам, вносил именно в эту копию и не
фиксировал в той, которая оставалась у него.

Еще
одно обстоятельство необходимо отметить, поскольку это совершенно новый вывод:
Вивальди, по-видимому, подготовил копию Op. 8 и послал ее в Амстердам уже около
1720 года! Поразительно, что публикация этого опуса состоялась только спустя
пять лет. Создается впечатление, что задержка произошла по какой-то неизвестной
нам причине именно в Амстердаме.

Теперь,
наконец, о манчестерской копии "Времен года". Эта рукопись была
написана в Венеции. Однако до недавнего времени не было возможности убедиться в
том, что манчестерский текст и есть тот самый, который санкционировал сам
композитор, и который может считаться первоисточником. Ведь это рукопись,
которая ни в какой своей части не содержавшая почерка Вивальди, не давала ключа
к ее датировке. Но теперь эта неуверенность устранена благодаря ряду
музыковедческих доказательств.

Одна
трудность состояла в том, что два переписчика, изготовлявшие манчестерскую
копию "Времен года", не были, как считалось, в контакте с
композитором. Теперь мы вполне можем быть уверены, что их все-таки связывали
определенные отношения. К одному из них, как теперь установлено, Вивальди обратился
с просьбой о переписке рукописи (хранящейся в Париже) одного из своих
скрипичных концертов. Этот копиист известен специалистам как "Переписчик №
4" . Он был постоянным помощником композитора. В настоящее время
высказывается мнение, что это был никто иной, как... Джованни Баттиста
Вивальди, отец Антонио. Поскольку "Переписчик № 4" работал
исключительно для Антонио, контакт переписчика манчестерской рукописи с ним
представляется равнозначным его связи непосредственно с Антонио.

Вторая
трудность заключалась в том, что манчестерская копия "Времен года"
написана на двух разных типах нотной бумаги, с которой раньше Вивальди, как
считалось, не имел дела. Но теперь доказано, что именно такую бумагу Вивальди
использовал еще в нескольких случаях. (Здесь сейчас трудно вдоваться в эти
детали; Вивальди использовал для записи своих произведений несколько сотен
видов бумаги, и дальнейшее исследование соотношения писчих средств может
пролить свет на датировку многих его произведений.) Таким образом, это нельзя
считать простым совпадением, и это дает основание для утверждения, что
копирование манчестерской рукописи было сделано по воле композитора и под его
наблюдением. Последняя трудность была в отсутствии даты изготовления
манчестерской копии "Времен года". Копия эта относится к большой
группе вивальдивских рукописей, включающей некоторые автографы, которая
составляет часть римской коллекции кардинала Пьетро Оттобони, и резонно было
предположить, что Вивальди самолично заказал изготовить копии "Времен
года" и передал их музыкантам кардинала, славившегося своим меценатством.
Но контакт Вивальди с Оттобони и его двором был непостоянным и ограничивался
1720-ми годами. В то время как датировка манчестерской копии "Времен
года" оставалась не установленной, теоретически нельзя было исключать
того, что она была изготовлена для другой цели и попала в собрание Оттобони
каким-то иным путем, и что Вивальди вообще не заказывал копирования концертов.
И вот, недавно появилось весьма необходимое уточнение даты. Сравнение бумаги,
на которых написан манчестерский вариант концертов, с венецианской рукописью,
на которой написана анонимная кантата "Andromeda liberata", дает
право утверждать, что манчестерская копия изготовлена примерно в сентябре 1726
года. Эта датировка вполне согласуется с другим доказательством. В этом году
Пьетро Оттобони находился в Венеции с июля по декабрь; в августе в его честь
была исполнена одна из кантат Вивальди. В какой-то момент в этот период
композитор вполне имел возможность преподнести кардиналу копию "Времен года".
И таким образом, долго считавшимся гипотетическим мнение, что Вивальди заказал
изготовление манчестерской копии "Времен года", теперь можно считать
твердо установленным, поскольку это утверждение основывается на целом ряде
объективных фактов. Более того, из этого следует, что эта копия сделана
непосредственно с версий автографа, имевшихся у композитора. Короче говоря - и
это главный вывод из всего сказанного, - манчестерская копия по времени сделана
после выхода из печати амстердамского издания, но передает версию,
предшествующую всем опубликованным вариантам.

Итак,
"Времена года" сохранились в двух основных версиях - в амстердамском
издании Ле Цене и в манчестерской копии. Именно их текст можно считать
аутентичным. Но версии эти, однако, различные, и не должны быть соединены или
сплавлены. И это порождает дилемму. Любое новое критическое издание неизбежно
должно предпочесть какую-то одну версию. Но все же нельзя совершенно пренебречь
другой. Логичнее всего основывать современное издание на классическом амстердамском
издании, но при этом в критическом комментарии дать все разночтения по
манчестерской копии. В таком случае каждый, кто воспользуется таким изданием,
сможет получить полную картину подлинного вивальдивского текста "Времен
года". Во многих эпизодах, где версии явно совпадают, манчестерский текст
часто более точен. Но и в этом случае остается некоторое количество спорных
мест, в которых точные намерения Вивальди уже никогда не удастся установить...
Список литературы

Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.muzlit.narod.ru/