Блатная музыка
М. А. Грачев, кандидат филологических наук
Это
название арго появилось в лексике деклассированных элементов в конце XIX —
начале XX вв. В русской же лингвистической литературе оно впервые зафиксировано
в 1908 году (см. название словаря В. Ф. Трахтенберга — «Блатная музыка. Жаргон
тюрьмы»). И. А. Бодуэн де Куртенэ в статье, посвященной изучению арго, иначе
его и не называет, как блатная музыка (Бодуэн де Куртенэ. «Блатная музыка» В.
Ф. Трахтенберга//Избранные труды по общему языкознанию. М., 1963. Т. 2).
Любопытно, что в этой небольшой статье (всего две страницы) словосочетание
блатная музыка встречается двенадцать раз! И в дальнейшем оно стало
употребляться в лингвистической литературе в качестве синонима к термину арго
(см., например, название статьи М. М. Фридмана — Еврейские элементы «блатной
музыки»//Язык и литература. Л., 1931). В словарях русского языка под редакцией
Д. Н. Ушакова, В. И. Чернышева, С. И. Ожегова, А. П. Евгеньевой блатная музыка
то же, что и арго (М. А. Грачев. Использование некоторых терминов социальной
диалектологии в русской лингвистической литературе//Гуманитарные термины в
специальной литературе. Горький, 1990).
Из
двух компонентов фразеологизма блатная музыка более новым является слово
блатная. Одна из первых фиксаций слова блат (вернее, его производного)
наблюдается в очерке А. И. Куприна «Вор» (1895 г.). Появление этого очерка
совпадает с периодом наиболее интенсивных заимствований в русское арго из
немецкого, польского и еврейских языков (именно они способствовали переходу
лексемы блат в русское арго, являясь при этом либо языками-источниками, либо
языками-посредниками). И первоначально в русском арго слово блат обозначало
«любое преступление, независимо от его характера». Кража, убийство, разбой,
мошенничество — все это определялось словом блат. Позднее арготизм блат получил
значение «преступный мир», а производная лексема блатной имела значения
«профессиональный преступник», «преступный; относящийся к преступному миру».
До
конца XIX в. арго именовалось преимущественно либо музыкой, либо байковым
языком (см., например, статью: Собрание выражений и фраз, употребляемых в
разговоре С.-Петербургскими мошенниками//Северная пчела. СПб., 1859. № 282;
Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля, книгу С. В. Максимова
«Несчастные». СПб., 1871).
У
читателя, вероятно, могут возникнуть ассоциации со словом баян — «музыкальный
инструмент». Действительно, уж очень заманчивая лексическая цепочка: байковый
язык — баять — баян — музыка. Но слово баян ничего общего с языком преступников
не имеет. Музыкальный термин баян, названный по имени древнерусского поэта
Бояна гармонистом А. Ф. Орланским-Титаренко (см. подробнее об этом в «Кратком
этимологическом словаре» Шанского Н. М., Иванова В. В., Шанской Т. В.),
появился примерно в конце XIX века, тогда как арготизм музыка возник гораздо
раньше.
Но
все-таки, почему арго раньше именовалось музыкой? То, что оно действует на
эмоции? Да, арго воздействует и на чувства деклассированных элементов, и на
чувства законопослушного населения. Но не это явилось определяющим при
появлении на свет лексемы музыка, т. е. данное слово образовалось не при помощи
метафоры. Думается, что возникновение его гораздо сложнее.
Музыка
— «язык преступников» — слово довольно странное, даже для арго, в котором
имеются различные словесные неожиданности. Но в лексике преступного мира был
еще и более причудливый фразеологизм (активно он употреблялся в середине XIX
в.) — ходить по музыке — «совершать преступления». Но какая связь между «ходить
по музыке» и «совершать преступления»? Казалось бы, никакой. Однако, если верно
определить в арго важнейшие способы словопроизводства и принципы возникновения
слов, а также связи деклассированных элементов с другими социальными группами,
то все встанет на свои места.
Нам
кажется, что слово музыка в арго появилось благодаря звуковой мимикрии. Данный
способ словопроизводства очень распространен в арго. Язык «рисует» самые
неожиданные образы. Так, в дореволюционном арго при помощи звуковой мимикрии
образованы слова олешка — «лакей», мишука, мишура — «мешок», башкир —
«большеголовый человек» (от башка), петя — «пятисотрублевый кредитный билет»; в
современном арго — алик — «алкоголик», баптист — «бабник», балбес — от балабас
— «продукты, содержащие большое количество жира», марго — «маргарин», червяк —
«червонец», чех — «чеченец».
Несомненно,
что музыка — это слово, также образованное с помощью звуковой мимикрии. Но
какая лексема явилась его основой, первым кирпичиком? Каких-либо производных
арготизмов от слова музыка в составе дореволюционного арго нами не обнаружено.
Из фонетически близких к арготизму музыка можно причислить следующие слова: маз
— «преступник», «мошенник», «старый опытный вор», «атаман разбойничьей шайки»,
«вор-карманник», «помощник вора-карманника»; мазурик — те же значения, кроме
третьего и четвертого; маза — «учитель воров»; мазье — «мошенники, воры»;
мазура несчастная — «плохой вор»; мазиха — «женщина, принадлежащая к
преступному миру», «дама (игральная карта)»; мазурить, мазурничать — «воровать
из карманов». Как видим, в этих словах отчетливо прослеживается корень маз.
Заметим также, что все эти слова обозначают либо представителей преступного
мира, либо их преступные действия. И слово музыка, насколько это явствует из
фразеологизма ходить по музыке, также обозначало преступление. (Любопытная
деталь — арготизм блат почти повторил историю слова музыка: блат — сначала
имело значение «любое преступление», затем — «язык преступного мира»; ходить на
блат — «совершать преступления».)
Корень
маз имеется и в лексеме условно-профессионального языка офеней — мазыка. О
лексическом значении этого слова существуют два мнения. Так, С. В. Максимов
утверждал, что это самоназвание офеней (см. выдержку из его произведения
«Несчастные»:
«С
1700 года офени, как известно, разбрелись по всему лицу земли русской и даже
переходили за австрийскую границу, всюду называя себя особым народом —
мазыками»). Несколько иного мнения исследователь офенского языка И. А.
Трофимовский. «Мазыки от слова мазать (рисовать), — утверждал он,— так они
называют богомазов, которые рисуют иконы, а затем их продают (села Мстера и
Холуй Вязниковского уезда Владимирской губернии). Там же село Палех.
Боготаскатели
— «офени, занимающиеся перепродажей икон» (И. А. Трофимовский. Офени//Русский
вестник. 1866. Т. 63). Итак, заметим: мазыки — иконописцы, боготаскатели —
скупщики икон. Вероятно, у офеней было выражение ходить по мазыке (мазыкам) —
«скупать у иконописцев иконы с целью их дальнейшей перепродажи». Там, где скупка,—
часто мошенничество и обман, и фразеологизм ходить по мазыке получает новое
значение — «мошенничать, плутовать». А перейдя в арго, непонятное и не
характерное для преступного мира слово мазыка трансформировалось в лексему
музыка (уголовники стараются «подогнать» непонятное для них слово под уже
знакомое). В арго выражение ходить по музыке получило и новое лексическое
наполнение — «совершать преступления». И еще одна любопытная деталь: слово маз
(мас) в условно-профессиональном языке имело несколько значений — «крестьянин»,
«человек», «офеня», «я».
Именно
в конце XVIII — середине XIX вв. лексика условно-профессионального языка офеней
в сильнейшей степени повлияла на арго. Деклассированные элементы заимствовали
от «ходебщиков» множество слов: клевый, мара, пахан и др. Офени были именно тем
слоем населения, который пополнял ряды деклассированных элементов. «Кроме
деклассированных в собственном смысле (нищих, бродяг, воров),— справедливо
утверждал В. М. Жирмунский,— в создании и распространении арго существенное
участие принимали бродячие торговцы и ремесленники». Такие же процессы, как
указывает ученый, характерны и для стран Западной Европы (Жирмунский В. М.
Национальный язык и социальные диалекты. Л., 1936).
Тесная
связь преступного мира с офенями отражена даже в тюремном фольклоре. Из всех
социальных групп торговцев только офеня удостоился такой «чести». Вот отрывок
из блатной песни:
Кругом
темно, все потемнело,
И
спит Москва во мгле ночной.
Уныло
песенку заводит
В
тюрьме преступник молодой:
«Мне
быть преступником с рожденья
Сама
назначила судьба.
Я
был торговец, был офеней
И
торговал я завсегда».
(Хандзинский
Н. Блатная поэзия//Сибирская живая старина. Иркутск, 1926).
Интересно,
что распространенный среди преступного мира фразеологизм по фене ботать, появившийся
в начале XX в., есть не что иное, как по офене болтать, то есть разговаривать
на условно-профессиональном языке офеней. В начале XX в. в арго существовало
выражение ходить по фене — «совершать преступления», а ходить по тихой фене
означало «совершать кражи».
Автор
этих строк однажды в Горьком услышал от носителя арготизмов
(преступника-рецидивиста), что блатной язык был придуман купцом по имени Офеня.
Но
не только офени повлияли на русскую преступность, повлияли на нее и прасолы
(прахи) — «скупщики хлеба, скота». Характерно, что одним из названий
преступника в Поволжье явилось слово прах (Раскольническая переписка//
Православный собеседник. Казань, 1866. № 304).
Получается
любопытная лексическая параллель: в условно-профессиональном языке «ходебщиков»
маз (мас) — «офеня», в арго маз, мазурик — «преступник»; прасол (прах) —
«скупщик хлеба и скота», а в арго прах — «преступник».
Что
же осталось в арго в настоящее время от когда-то этимо-логически родственных
слов маз, мазурик, музыка? В современном арго и сейчас употребляются слова маз,
маза — «главарь воровской группы». Арготизм маза имеет и еще одно значение —
«шайка, сплоченная воровская группа»; фразеологизм держать мазу означает
«заступаться друг за друга, поддерживать». С 20-х годов XX в. в среде
деклассированных элементов не употребляется слово мазурик, почти не встречается
в современном арго фразеологизм блатная музыка: используется только один его
компонент — музыка (от него образован арготизм музыкант — «знаток арго»).
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.gramota.ru