Искусство Средней Азии
М.Дьяконов
Средней
Азией в советской научной литературе принято называть обширную территорию,
ограниченную с запада Каспийским морем, с юга горами Копет-Дага и горной
системой Гиндукуша, с востока горными массивами Памира и Тянь-Шаня, а на севере
постепенно переходящую в степные пространства Западной Сибири. Судьбы народов,
живших на этой территории в прошлом, настолько тесно преплетены, что это
позволяет нам рассматривать древнюю Среднюю Азию как нечто целое, хотя,
разумеется, каждый из населяющих ее народов имеет свою историю и свои, только
ему одному присущие особенности в области культуры.
Советской
наукой установлено, что человек жил в Средней Азии уже в эпоху палеолита.
Однако изучение истории доклассового общества в Средней Азии еще только
началось и пока можно назвать лишь отдельные памятники искусства, относящиеся к
этому времени. В гротах ущелья Зараут-сай (в отрогах Гиссарского хребта, на юге
Узбекистана) сохранились наскальные изображения, древнейшие из которых
относятся к эпохе неолита, более поздние - к бронзовому веку. Охрой разных
оттенков исполнены схематичные фигуры, животных и вооруженных луками и стрелами
охотников в колоколообразных одеждах. Как памятники древнего искусства
интересны также глиняные сосуды с крашеным узором, найденные при раскопках
неолитических поселений в Анау и в ряде других мест Туркменской ССР. Сосуды эти
близки по типу к расписной керамике Элама и Китая. Культура Анау
свидетельствует о наличии земледелия и скотоводства в Средней Азии уже в конце
4 — начале 3 тысячелетия до н.э. Об искусстве древних кочевых племен дают
некоторое представление наскальные изображения в урочище Саймалыташ (Ферганский
хребет, Киргизия). Выбитые на поверхности базальтовых скал фигурки людей, диких
и домашних животных передают охотничьи и, вероятно, ритуально-культовые сцены.
Возможно, что в Саймалы-таш во 2 - 1 тысячелетии до н.э. было своеобразное
святилище древних кочевых племен.
Более
ясная картина развития искусства может быть намечена лишь со времени
формирования на территории Средней Азии классового общества. Этот процесс
начался в Средней Азии во второй четверти 1 тысячелетия до н.э., развитое же
рабовладельческое общество существовало здесь с 4 - 3 вв. до н.э. Древнейшие
примитивные рабовладельческие государства с неизжитым еще чрезвычайно сильным
общинно-родовым укладом создались первоначально в пределах одной оросительной
системы. Такими государствами, вероятно, было Хорезмское в нижнем течении
Аму-Дарьи и Бактрийское в ее среднем течении. К середине 1 тысячелетия до н.э.
определилось и расселение в Средней Азии народов, сохранившееся в общих чертах
в течение всей рабовладельческой эпохи. Для Средней Азии в рабовладельческую и
феодальную эпохи было характерно сочетание оседлых земледельческих племен и
народностей, населявших оазисы с развитой оросительной системой, и племен
кочевников, живших в степи н предгорьях. Земледельческие оазисы в основном были
сосредоточены в южной части Средней Азии в плодородных долинах больших и малых
рек. Здесь жили оседлые народности: бактрийцы (приамударышские районы
современного Таджикистана и территория северного Афганистана), согдийцы
(среднее течение Аму-Дарьи и бассейн р. Зеравшана) и хорезмийцы (устье
Аму-Дарьи). Эпически родственные им кочевники, составлявшие союзы сакских и
мас-сагетских племен, занимали главным образом северные районы страны, но
просачивались,правда, в целом ряде случаев далеко на юг.
В
6 в. до н.э. значительная часть Средней Азии подпала под власть державы
Ахеменидов. Два столетия спустя Александр Македонский, свергнув власть персов,
захватил на время важнейшие области Средней Азии. В конце 4 в. до н.э. большая
часть Средней Азии вошла в состав обширной державы Селевкидов, явившихся
наследниками Александра Македонского в Азии. Но если в южных и восточных
областях Средней Азии, а также в северо-западной Индии до середины 2 в. до н.э.
просуществовали государственные образовании, где правящая верхушка была в
Значительной своей части греко-македонской, то в юго-западных районах Средней
Азии уже в середине 3 в. до н.э. создалось государство, во главе которого
встала парфянская племенная знать.
Период
с 3 по 1 в. до н.э. был временем подъема и развития рабовладельческого строя в
Средней Азии. В середине 2 в. до н.э. под ударами местных племен пала власть
греко-македонских правителей Бактрии, Гандхары(Область, занимавшая часть
современной территории Пакистана и Афганистана, названная по имени
древнеиндийского племени Гандхара.).и северозападной Индии. Возвысилось царство,
во главе которого стоял правящий дом Кушанов из племени тохаров. Кушанское
царство в конце 1 в. н.э. стало могущественнейшим государственным образованием,
разделявшим с Римом, Парфией и ханьским Китаем власть над всем цивилизованным
миром древности. В Кушанское царство входила вся восточная часть Средней Азии.
Период существования больших рабовладельческих империй — Парфянской и Кушанской
— охватывает время с 1 в. до н.э. по 3 в. н.э. В 3 в. н.э. произошли большие
изменения в политической жизни Средней Азии, связанные с крушением Парфянского
и Кушанского царств. В 4 - 5 вв. н.э. наступил кризис рабовладельческой
системы, приведший к победе феодального строя.
Древняя
средняя Азия
История
племен и народов Средней Азии эпохи рабовладельческого общества изучена пока
еще совершенно недостаточно. Но уже имеющиеся данные свидетельствуют о
своеобрАзии среднеазиатской культуры и ее значении в истории стран Древнего
Востока. Вероятно, в Средней Азии на базе древних культов природы возник
зороастризм — религиозная система, оформление которой позднее приписали
легендарному пророку Заратуштре. Полагают, что зороастрийская религиозная книга
«Авеста» в своей первоначальной форме, в своих древнейших частях была создана
на территории Средней Азии. Большое значение имели эпос и мифология» Средней
Азии. Здесь были созданы легенды про богатырей — согдийского героя Рустама,
бактрийского Исфандиара и согдийско-хорезмийского юного Сиявуша, образ которого
символизирует умирающую и воскресающую природу. Древние среднеазиатские
сказания позднее легли в основу эпопеи Фирдоуси «Шах-Наме».
***
Приемы
строительства в Средней Азии 7 — 4 вв. до н.э. лучше всего известны по
памятникам Хорезма благодаря трудам Хорезмской экспедиции, возглавляемой С.
Толстовым. Наиболее типичными поселениями этого времени в Хорезме были так
называемые «городища с жилыми стенами». Характерные примеры этого типа —
городища КалалЫ-гЫр и КюзелИ-гыр — расположены на левом берегу Аму-Дарьи в ее
нижнем течении. Городище Калалы-гыр занимало прямоугольную территорию длиной
около 900 и шириной около 700 м. Оно было обнесено мощной стеной, сложенной из
крупного квадратного сырцового кирпича. Стена имела прямоугольные башни и
четверо ворот с предвратными сооружениями в центре каждой стороны
прямоугольника. Самой интересной конструктивной особенностью обоих городищ
является наличие непосредственно у стен трех параллельных галлерей, которые,
вероятно, были перекрыты коробовыми сводами, выложенными из того же сырцового
кирпича. Центральная же часть городища совершенно пуста, в ней нет никаких
следов построек. Повидимому, население такого поселка ютилось в галлсреях,
примыкавших к степам, а вся площадь, опоясанная стенами, предназначалась для
скота — главного богатства жителей.
«Городища
с жилыми стенами», служившие, вероятно, местом обитания большого рода или
племени, насчитывавшего несколько тысяч человек, свидетельствуют о наличии еще
сильных черт первобытно-общинного строя в жизни населения древнего Хорезма.
Возможно, что «городища с жилыми стенами» существовали и в других областях
Средней Азии — в Согде и в Бактрии.
В
период расцвета рабовладельческих отношений в Средней Азии (3 - 1 вв. до н.э.)
уже сложился определенный тип городского поселения. Это было вызвано дальнейшим
развитием рабовладельческого строя, серьезными социальными сдвигами 4 - 3 вв.
до н.э. Повидимому, в начале этого периода возникли самоуправляющиеся
рабовладельческие города, имевшие по своей социальной структуре ряд черт.
роднивших их со средиземноморским античным полисом. Характерные особенности
среднеазиатского города этого времени легче всего проследить на небольших
городах, так как крупные городские центры, жившие интенсивной жизнью,
многократно перестраивались и с трудом поддаются изучению. Высокая (высотой
иногда свыше 15 м) и мощная (у основания 6 - 8 м) стена ограждала прямоугольный
город. Стены города были ориентированы сторонами (иногда углами) но странам
света. В каждой стене — ворота (иногда их только двое на противолежащих стенах,
иногда даже — одни) с предвратными сооружениями, а иногда с выносными башнями.
Город разделялся улицей па две половины. Чаще прорезались две улицы, идущие от
ворот к воротам и пересекавшиеся в центре города под прямым углом. Одно из
древнейших городищ этого периода, Джанбас-кала (правобережный Хорезм), имеет
жилые постройки, расположенные по сторонам улицы единым массивом, разбитым на
ячейки-комнаты. Это обстоятельство, а также то, что оборона города, судя по
многочисленный бойницам, должна была осуществляться всей массой боеспособных
жителей, а не специальным войском, говорит о сохранении пережитков общинного
строя. В дальнейшем жилая застройка города велась уже отдельными домами.
Иногда, но далеко не всегда, в городе бывала цитадель или дворец правителя.
Стоны укреплялись прямоугольными в плане башнями, большей частью выступавшими
за линию стен, что давало возможность защитникам вести фланкирующий обстрел.
Однако иногда даже в больших, хорошо укрепленных городах башни делались вровень
с линией стен, в чем можно видеть следы пережитков старого, менее эффективного
способа обороны. Древний Мерв в Маргиане ( Область-государство в оазисе реки
Мургаб, упоминаемая антячн-лиа авторами.), имел четверо ворот и цитадель;
города такого типа были также в других районах Средней Азии.
Для
этого периода мы не знаем пока ни одного крупного культового или светского
здания, достаточно сохранившегося, чтобы судить о его художественном облике.
Жилой дом представлял собой комплекс продолговатых комнат, перекрытых обычно
коробовыми сводами и группировавшихся вокруг главного помещения, имевшего в
центре одной из длинных стен своеобразное устройство в виде накладной арки,
внешне похожей на камин. Эта ниша являлась, повидимому, символическим центром
дома, своеобразным священным очагом, местом, где стояли изображения божеств и
обожествленных предков. Это обстоятельство заставляет думать, что к тому
времени уже произошло обособлений патриархальной семьи.
В
1 - 3 вв. н.э. продолжал существовать тип города, сложившийся еще в предыдущий
период. Об архитектуре этого времени мы знаем больше. Ценные памятники открыты
в столице древнего Хорезма, известной нам под современным названием
Топрак-кала.
Город,
прямоугольный в плане (500x350 м), был окружен мощными стенами пз сырцового
кирпича с многочисленными квадратными башнями. В северной части города были
расположены большое святилище и площадь. Северо-западный угол города был занят
дворцом правителя. Дворец был построен на высоком цоколе и украшен тремя
огромными несимметрично поставленными башнями. Формы массивной прямоугольной в
плане главной части дворца и примыкавших к ней башен были просты н лаконичны.
Вертикальное членение стен однообразным рядом парных пилястр созвучно традициям
древнего зодчества Месопотамии и Ирана. Выделяясь грандиозными размерами и
монументальностью, дворец господствовал над остальными постройками города.
Внутри дворец имел более ста помещений, стены которых сложены из сырцового
кирпича, а перекрытия в большинстве случаев были сводчатые. Дворец делился на
парадную часть, где было несколько обширных залов, богато украшенных
скульптурой и живописью, и внутренние аппартаменты -жилые, служебные и
вспомогательные помещения (архив, кладовые, мастерские и пр.). В главных залах
дворца вдоль стен на возвышении располагались монументальные статуи и рельефы.
Изображения людей, чередуясь с крупными орнаментальными мотивами, представляли
своеобразные фризы, заполнявшие нижние части стен. В одном из залов находились
статуи царей, окруженные фигурами членов семьи и, возможно, богов-покровителей.
В другом — фигуры воинов. Реконструкцию «Зала воинов» сделал архитектор М.
Орлов. Интерьер дворца отличался большой красочностью. Выполненные из глины
скульптуры были раскрашены. Сохранилось также много фрагментов стенной
живописи. Художественная отделка интерьера дворца, как и вся его архитектура,
служила прославлению и укреплению власти могущественного правителя Хорезма.
Зодчие Хорезма создали величественный архитектурный образ, нашли по-своему
решение проблемы синтеза архитектуры, скульптуры и живописи. Можно проследить
связь архитектуры Топрак-кала с последующим зодчеством Средней Азии: в
частности, сочетание массивной цокольной части стены и верхней, ритмически
члененной по вертикали, сохранилось как традиция в последующем, монументальном
зодчестве Средней Азии.
«Зал
воинов» во дворце Топрак-кала. Реконструкция
В
качестве образца архитектуры этого периода, относящейся к другой области
Средней Азии, к творчеству другого народа, можно привести дворцовые сооружения,
раскопанные Южно-Туркменской археологической экспедицией под руководством М.
Массона в древней парфянской столице Нисе, недалеко от современного Ашхабада.
На
городище Старая Ниса обнаружен сложный и разновременный дворцовый комплекс.
Наиболее интенсивное строительство происходило в 1 - 3 вв. н.э. Пока еще нельзя
определить облик и архитектурную композицию дворца в целом. Среди раскрытых
помещений наибольшего внимания заслуживает парадный зал, реконструкция которого
дана архитектором Г. Пугаченковой. Это был квадратный в плане зал, стороны
которого равнялись 20 м. В него вели три перспективно оформленных арками входа.
Стены зада были разделены на два яруса. Нижний ярус, покрытый белой
штукатуркой, членился полуколоннами. В верхнем ярусе им соответствовали
пристенные круглые колонны, между которыми в нишах стояли глиняные статуи
высотой в два с половиной метра. Перекрытие, покоившееся на мощных
четырехлопастных в сечении столбах из жженого кирпича, повидимому, было
деревянным, типа закавказского «дарбази» или памирского «чор-хона», со световым
отверстием в центре. Такая система перекрытия имела, как видно, широкое
распространение в Средней Азии в древности и в раннее средневековье.
Для
других областей Средней Азии мы не имеем сколько-нибудь значительных
исследованных архитектурных комплексов, относящихся к рассматриваемому периоду.
В Бактрии, начиная от района Термеза и дальше на восток, постоянно находят
много фрагментов каменной архитектуры, главным образом из мергелистого
известняка. Известны многочисленные базы разных размеров, капители и фусты
колонн, профилированные тяги, карнизы с рельефными изображениями. Судя по этим
элементам, в архитектуре Бактрии этого времени имела место переработка
восточно-средиземноморских форм, принесенных в Среднюю Азию при Селевкидах и
греко-македонских правителях Бактрии.
Социальные
сдвиги, определившие крушение рабовладельческого строя в 4 - 6 вв. н.э., нашли
отражение в градостроительстве и архитектуре. Если для предшествующего периода
были характерны города описанного выше типа и открытые поселения, защищенные
мощью больших, сравнительно хорошо организованных государств, то в 4 - 5 вв.
н.э. появился новый тип сельского поселения — отдельно стоящие укрепленные
замки. Однако в это время замки нарождающейся феодальной знати еще ничем, кроме
размеров, не отличались от замков свободных земледельцев. Общий облик
архитектурных сооружений оставался весьма лаконичным п строгим. Основные
архитектурные приемы, разработанные еще в предыдущие периоды, применялись и в
замках 4 - 6 вв. н.э., однако все они были значительно упрощены. Старые города
еще продолжают жить, но, повидимому, они влачат уже жалкое существование,
строительство в них почти полностью прекратилось. С 6 в. н.э. начинается
развитие архитектуры феодальной, основанной уже на иных принципах.
***
Об
изобразительном искусстве - скульптуре и живописи - 7 - 4 вв. до н.э. наши
сведения пока еще очень скудны. Пожалуй, наиболее яркими памятниками периода
сложения классового общества в Средней Азии являются мелкие скульптурные
изображения (объемные и рельефные) из драгоценных металлов, происходящие из так
называемого «Аму-дарьинского клада». Это - группа вещей, случайных находок с территории
древней северной Бактрии (южный Таджикистан). Веши из «Аму-дарьинского клада» —
произведения бактрийского искусства. В них можно найти черты сходства с
искусством персов н мидян, что объясняется отчасти тем, что бактрийцы, мидяне и
персы — народы родственные, еще не утерявшие тех черт общности, которые
связывали иранские племена на месте их первоначального обитания, а отчасти н
тем, что бактрийцы в течение двух веков были включены в орбиту политических и
экономических интересов Ахеменидской державы. Есть также в этих произведениях
элементы, идущие от ближайших соседей бактрийцев — кочевников саков. Образ
человека в древнем бактрийском искусстве был весьма сходен с образом людей в
искусстве Ассирийского царства и в ахеменидском искусстве, но отличался меньшей
условностью. Характерно изображение сака из «Аму-дарьинского клада», сделанное
невысоким рельефом на золотой пластинке (илл. 344).
Сак
изображен в профиль. Его фигура несколько схематична, весь облик статичен, но
лицо, несмотря на известную условность изображения (постановка глаза),
чрезвычайно выразительно и, несомненно, точно передает определенный этнический
тип. Нужно отметить ту тщательность и точность, с которой переданы детали
одежды и вооружения: своеобразный головной убор в виде башлыка, короткий меч —
акинак на правом боку, мягкая обувь. В правой руке сак держит священную связку
прутьев — барсом. Сравнение с другими предметами «Аму-дарьинского клада»,
имеющими изображение людей, показывает, что облик воина сака был довольно
каноничен. В том же собрании есть ряд скульптурных изображений фантастических
животных (илл. 345 а), тесно связывающий бактрийское искусство с искусством
степных саков, так называемым «скифским звериным стилем» (илл. 3456).
О
характере искусства саков мы можем судить по замечательным находкам, сделанным
советскими археологами под руководством С. Руденко и М. Грязнова при раскопках
Пазырыкских курганов на Алтае и относящимся к древним племенам (5 - 4 вв. до
н.э.), близким по культуре к сакам. Там благодаря вечной мерзлоте сохранились
не только глиняные и металлические предметы, как это обычно бывает, но и
изделия из кожи, дерева, тканей. Одежда, сбруя, посуда, мебель, оружие,
найденные в погребениях племенных вождей, богато украшены узором. Особенного
мастерства достигли художники в изображении животных в движении, причудливо
переплетенных в борьбе (илл. 347а). Несмотря на значительную долю стилизации, с
поразительной наблюдательностью переданы особенности строения тела и повадки
различных животных и птиц. Немало есть изображений фантастических существ,
однако все они составлены из элементов реальных зверей. Своеобразный прием
передачи мускулатуры кружками, «запятыми» и «полуподковами» условно моделирует
тела животных и подчеркивает движение. Произведения алтайских художников имеют
декоративный характер: изображения живых существ сочетаются с орнаментальными
мотивами, большую роль играет расцветка, четко выделяющая силуэт узора и его
детали. Применение узора на самых различных бытовых предметах указывает на
древнюю местную традицию этого искусства, служившего не только племенной знати.
Мотивы
алтайских узоров, вероятно, имели магическое или ритуальное значение, но по
своему содержанию искусство древних алтайских племен было более значительно;
оно отражало окружавшую кочевника жизнь, было проникнуто реалистической
тенденцией. Некоторые орнаментальные мотивы искусства древних саков и других
близких к ним кочевых племен сохранились в народном узоре казахов и киргизов
вплоть до наших дней. Вместе с тем алтайские находки свидетельствуют о связи
культуры среднеазиатских кочевников в рассматриваемую эпоху с культурой племен
и народов южной Сибири. Исследование древней истории южной Сибири, проведенное
советский археологом С. Киселевым, показало большое своеобразие художественной
культуры племен, населявших среднее течение реки Енисея и прилегающие области,
а также их роль в культурных связях Сибири и Средней Азии с Древним Китаем. С
произведениями «звериного стиля» алтайских племен по мотивам и характеру
изображений могут быть сопоставлены более поздние по времени ткани (илл. 346)
из гуннского погребения в Ноип-Ула (Монголия, 1 в. до н.э. - нач. I в. н.э.), и
также знаменитые сибирские золотые бляхи, найденные и доставленные в
петербургскую кунсткамеру еще в 18 столетии (илл. 345 6).
Среди
находок в Алтайских курганах имеются предметы искусства, несомненно созданные
не самими кочевниками, а их соседями-земледельцами. Так, в погребениях найдены
фрагменты тонких узорчатых китайских тканей. Среднеазиатским, вероятно,
является единственный в своем роде бархатный ворсовый ковер.Этот древнейший
ковер, которому не меньше двух тысяч трехсот лет, поразительно хорошо
сохранился. По вишнево-красному фону в геометрически правильной
последовательности на ковре изображена процессия воинов, ведущих коней, и ближе
к центру - фриз из идущих оленей; центральное поле ковра заполнено
геометрическим орнаментом (илл. 347б).
Для
периода 3 - 1 вв. до н.э. мы можем на основании дошедшей до нас мелкой пластики
и по изображениям на монетах с полной определенностью утверждать, что в этот
период существовала монументальная скульптура, а возможно, и монументальная
живопись. В скульптуре этого времени заметно влияние средиземноморских и
переднеазиатских художественных представлений и образов, а также и технических
приемов. Конечно, нельзя отрицать проникновения в Среднюю Азию уже готовых,
выкристаллизовавшихся художественных образов, идущих из материковой Греции и
главным образом из эллинистической Малой Азии и с Переднего Востока, образов,
являвшихся для той эпохи высшим достижением искусства. Однако произведения
среднеазиатского искусства как предшествовавшего так и этого периодов говорят о
высоком уровне развития культуры народов Средней Азии. Ярким свидетельством
этого являются превосходные реалистические портреты на греко - бактрийских
монетах. Найденная на Афрасиабе (городище древнего Самарканда) скульптурная
группа, изображающая трех граций на колеснице, управляемой уродливым карликом,
является местной, вероятно согдийской, переработкой широко известной эллинистической
статуарной группы, имевшей распространение от Северной Африки до Центральной
Азии. Самостоятельной переработкой эллинистических мотивов являются фигура
Геракла, поражающего лернейскую гидру, на одном из глиняных светильников,
изображения монументальных статуй Геракла, Посейдона, близнецов Кастора и
Поллукса и многие другие.
Юлно-Туркненской
экспедицией в парфянской Ннсе открыты многочисленные ритоны из слоновой
кости,украшенные в нижней части скульптурой животных, а вверху прекрасными,
реалистически выполненными рельефами (илл. 349). Изображены греческие божества
н музы. Исследователи отмечают, что изображенные персонажи по костюму и
прическам имеют облик людей из парфянской придворной знати. Среди
художественных памятников Нисы выделяется также мраморная женская статуя 2 в.
до н.э. (илл. 348). Мотив обнаженной женщины, ноги которой задрапированы
покрывалом, напоминает знаменитую статую Афродиты Милосской, несомненно
послужившую прототипом для парфянского скульптора. Пластически прекрасно
изваянная фигура женщины наделена своеобразием, позволяющим предполагать, что
перед нами местная интерпретация образа античной богини. Реалистической формой,
близкой памятникам восточно-эллинистической пластики, обладают серебряные и
бронзовые фигурки, найденные в Нисе, в частности бронзовая массивная фигурка
крылатого сфинкса с женской головой, служившая, вероятно, одной из ручек
большой металлической вазы. На примере пластики раннепарфянского времени из
Нисы мы можем отделить сильно Эллинизированное искусство парфянской знати
(ритоны, серебряные статуэтки, геммы на перстнях, известные нам главным образом
по оттискам) от искусства широких народных масс, главным образом
представленного мелкой глиняной скульптурой, жившей еще очень древними
традициями. Интересным образцом скульптуры Хорезма этой эпохи, в искусстве
которого воздействие греческой и эллинистической культуры почти не сказалось,
является терракотовая голова старухи, найденная в 1952 г. около Койкрылган-кала
— памятника 4 - 3 вв. до н.э. Особенностью Этой скульптуры является
своеобразная экспрессия, лицо с большими, как бы слепыми глазами и жизненно
переданными старческими морщинами вокруг рта и подбородка.
В
3 - 1 вв. до н.э. развивались городские ремесла, в том числе н художественные.
Об этом свидетельствует многочисленная гончарная посуда из Парфии, Маргианы,
Бактрии, Согда, Хорезма, отличающаяся прекрасной отделкой, стройностью и
изяществом форм, но почти полностью лишенная орнаментации. Сохранившиеся в уже
упомянутом погребении гуннского вождя в Ноин-Ула ткани с фигурными
изображениями (всадники, грифоны, человеческие лица, растительный орнамент),
вероятно среднеазиатского, скорее всего бактрийского происхождения, говорят о
большом расцвете художественного ткачества (илл. 355). Некоторые исследователи
относят к произведениям бактрийских мастеров 3 - 1 вв. до н.э. ряд хранящихся в
Эрмитаже замечательных изделий торевтики, найденных в разных местах на
территории СССР (илл. 350 а, 6, 351 а, б).
Более
полное представление о характере изобразительного искусства народов Средней
Азии дают памятники 1 - 3 вв. н.э. - времени господства Кушанского и
Парфянского царств.
Сохранилось
большое количество произведений монументальной скульптуры, показывающих, какое
огромное значение в искусстве народов Средней Азии имел этот вид
изобразительного искусства, в средние века почти полностью исчезнувший под
влиянием иконоборческих тенденций ислама. Все известные нам памятники
монументальной скульптуры этого периода были связаны с архитектурой. Как
правило, это высокий рельеф, а не круглая скульптура. По материалу скульптура
делится на каменную, глиняную на деревянном каркасе и штуковую. Каменная
скульптура была, повидимому, распространена в юго-восточных районах Средней
Азии, преимущественно в Бактрии.
Замечательным
произведением искусства являются скульптурные украшения каменного карниза
буддийского святилища, обнаруженного в урочище Айртам около Термеза. Айртамский
скульптурный фриз состоит из акантовых листьев, расположенных в два ряда,
причем в верхнем ряду листья чередуются с фигурами музыкантов и гирляндоносцев
(илл. 352 а). Арфист - одна из лучших фигур фриза (илл. 352 б, 353). Черты лица
даны очень обобщенно, но тем не менее реалистично. Во всем видна устоявшаяся
художественная традиция, огромное мастерство. Очень скупыми изобразительными
средствами художник сумел создать образ музыканта, как бы прислушивающегося к
звучащей арфе. Следует обратить внимание на выработанный уже тип человеческой
красоты: круглое лицо, небольшой подбородок с ямкой, рот, поставленный близко к
короткому, прямому носу, большие широко раскрытые, чуть косо прорезанные глаза
под тяжелыми веками. Хотя исследователи и считают, что изображения музыкантов и
гирляндоносцев айртамского фриза связаны с буддийским культом, в них нет ничего
специфически религиозного. Айртамский фриз относится ко времени расцвета
Кушанской державы и датируется 1 - 2 вв. н.э.
Глиняную
скульптуру мы знаем по памятникам Парфии и Хорезма. Большие монументальные
статуи из царского дворца в Нисе дошли до нас почти совершенно разрушенными. Значительно
лучше сохранились глиняные скульптуры из дворца в Топрак-кала.
Как
уже отмечалось выше, статуи из необожженной глины, выполненные высоким
рельефом, украшали стены парадных залов царского дворца, составляя подчас
многофигурные композиции, повторявшиеся в определенном ритме. В так называемом
«Зале царей» вдоль стен шло глиняное возвышение, разделенное на отдельные ниши
стенками и решетками из фигурного кирпича. В каждой из этих ниш было
скульптурное изображение царя размером в два человеческих роста, окруженное
фигурами членов его семьи, сделанными в меньшем масштабе. Таким образом,
скульптурное убранство зала являлось своеобразной портретной галлереей
хорезмских царей. Скульптурная голова, происходящая из этой галлереи, передает
тот же идеальный тип человеческой красоты, которой мы отметили в изображении
музыкантов айртамского фриза. В сюжетах скульптур другого зала, условно
названного «Залом побед», С. Толстов видит сцены венчания хорезмских царей
Никами - богинями побед.
Скульптуры
Топрак-кала, датируемые 3 в. н.э. относятся к тому периоду, когда Хорезм,
освободившись от господства кушанских царей, снова становится самостоятельным
государством. Художники, создавшие эти произведения, стремились показать мощь и
величие Хорезмского царства. Скульптурам Топрак-кала присущи монументальность,
лаконичность, величавая статичность. Положение статуй фронтальное, сложные
повороты головы, к которым, как мы увидим ниже, хорезмийские художники
прибегали при решении иных художественных задач, здесь отсутствуют. От этого
периода до нас дошла и мелкая пластика — фигурки из обожженной глины —
маленькие идолы, изображающие чаще всего женское божество. Такие фигурки
известны нам главным образом по находкам из Согда.
Монументальная
глиняная скульптура обычно бывала раскрашенной. Повидимому, широкое
распространение имела и монументальная стенная живопись. В одном из пещерных
буддийских монастырей близ Термеза сохранились остатки росписей, где по
золотому фону были изображены какие-то многофайловые сцены, вероятно, культового
содержания. Это — пока что древнейшие остатки стенных росписей в Сродней Азии
(1 - 3 вв. н.э.). Лучше сохранились стенные росписи дворца Топрак-кала.
Росписи
Топрак-кала сделаны на хорошо выглаженной поверхности стены, покрытой белым
штуковым грунтом. Краски в большинстве своем употреблялись местные,
минеральные, главным образом так называемые цветные земли. Судя по дошедшим до
нас остаткам, во [дворце были и декоративные орнаментальные росписи и сложные,
многофигурные сцены. Так, например, сохранились фрагменты большой композиции,
изображавшей сбор плодов. Интересно также изображение арфистки, стилистически
близкое айртамскому фризу. В фрагментах живописи из Топрак-кала видно
разнообразие художественных приемов. Некоторые изображения очень графичны, с
четким линейным контуром, другие, наоборот, выполнены в сочной живописной
манере. И те и другие свидетельствуют о наличии здесь старой живописной
традиции, складывавшейся веками. Сохранившиеся фрагменты росписей 3 в. говорят
о мастерстве и технической выучке художников (илл. 354 а). Но самое важное -
это правдивость изображений. Фигуры и лица людей даются в разнообразных
раккурсах, чего мы не увидим позднее, в раннефеодальное время; очень скупыми
средствами художник передает человеческие эмоции. С большой наблюдательностью
изображены животные и птицы. Своеобразны орнаментальные мотивы росписей;
некоторые из них встречаются в узбекских вышивках и в других текстильных
изделиях народов Средней Азии вплоть до наших дней.
Остатки
хорсзмийской живописи 3 в. — это пока что единственные сколько-нибудь
значительные памятники живописи рабовладельческой эпохи в Средней Азии. Однако
большой профессионализм этой живописи, говорящий о длительных и прочных
художественных традициях, а также наличие следов монументальных росписей в
Парфии и Бактрии заставляют нас считать, что живопись в Средней Азии имеет
глубокие корни и существовала задолго до 3 в. н.э., когда мы впервые встречаем
сохранившиеся памятники. Вероятно, существовала не только монументальная
стенная роспись, но также и иные виды живописи.
Кризис
рабовладельческой формации в 4 - 0 вв. н.э. нашел выражение и в области
изобразительного искусства. Не случайно мы располагаем очень небольшим
количеством памятников, относящихся к этому периоду. Это объясняется не столько
малой изученностью древней культуры народов Средней Азии, сколько именно
упадком искусства в эти века. Фактически единственными памятниками
изобразительного искусства этого периода являются предметы мелкой глиняной
пластики, главным образом мужские изображения божеств в виде воинов, пришедшие
на смену более обычным в древности женским изображениям, вероятно,
символизировавшим богиню-мать. Характерны для этого периода своеобразные
головные уборы с распростертыми крыльями на тулье. Некоторые исследователи
связывают такие головные уборы с кочевниками-эфталитами, захватившими в это
время (5 - 6 вв.) власть над земледельческими племенами и народностями Средней
Азии. Лица, обычно выдавленные штампом, выполнены еще в реалистической манере,
однако туловища фигурок уже примитивно вылеплены и говорят об упадке старой
традиции изобразительного искусства.
***
Искусство
и культура народов Сродней Азии рабовладельческой эпохи до последнего времени
оставались почти неизвестными. Только за последние двадцать лет благодаря
трудам советских археологов мы смогли составить себе общее представление о
древнем искусстве народов Средней Азии. Естественно, что сейчас еще нет
возможности достаточно полно объяснить специфические особенности всех найденных
памятников, их идейно-художественное содержание и проследить этапы
тысячелетнего развития искусства древних народов Средней Азии. Все же из того,
что нам уже известно, ясно, что древнее среднеазиатское искусство занимало свое
особое и важное место в истории художественной культуры Древнего мира.
Архитектура, скульптура, живопись и прикладное искусство в условиях классового
рабовладельческого общества получили значительное развитие и имели ряд общих
черт у всех народов Средней Азии. Это особенно сказалось в архитектуре
благодаря наличию сходных строительных приемов и известному единству
своеобразного монументального стиля. Однако каждый из древних народов Средней
Азии выработал в искусстве свои неповторимые особенности. Древняя архитектура
Хорезма отличалась массивностью, прямоугольными силуэтами, вертикальным
членением стен. Эти членения часто превращались в своеобразные гигантские
полуколонны - «гофры», поднимавшиеся на всю высоту здания и соединенные вверху
перспективными арочками. В изобразительном искусстве и особенно в архитектуре
Хорезма влияние средиземноморских форм было ничтожно мало. Архитектура Парфни
близко примыкала к архитектуре Хорезма, но в Парфии, особенно в разработке
интерьеров, чувствуется большая близость с переднеазиатскими и
средиземноморскими формами, особенно с парфянским зодчеством Месопотамии, а
через него с сирийской и малоазиатской архитектурой римского времени.
Воздействие западных Эллинистических форм сильно проявилось в скульптуре и
прикладном искусстве. Изобразительное искусство и особенно зодчество Бактрии
нам еще очень мало известны. Однако по имеющимся памятникам видно, что они
отличались своими особенностями. Бактрия была ядром Греко-бактрийского царства,
затем Кушанской державы, которая объединяла Бактрию с Гандхарой и
северо-западной Индией. В Бактрии получил распространение буддизм —
господствовавшая религия Кушанского царства. Судя по остаткам архитектурных
деталей, в Бактрии, более чем в других областях Средней Азии, была развита
ордерная архитектура, возникшая не без влияния передне- и малоазиатских
образцов. Вместе с тем в культовом зодчестве и скульптуре Бактрии сильно
чувствовалось воздействие Индии, чему способствовал буддизм. Северо-восточные
области Средней Азии, заселенные в древности по преимуществу кочевыми
племенами, как мы отмечали выше, были связаны в культурном отношении с южной
Сибирью, а также с Синьцзяном и Китаем, особенно в эпоху китайской империи Хань
(3 в. до н.э. — 3 в. н. р.). 00 этом свидетельствует ряд памятников из раскопок
в Фергане, Семиречье и южных областях Казахстана.
В
условиях сложных культурных взаимовлияний каждый из народов Средней Азии тем не
менее развивал своеобразные художественные традиции и создал произведения
искусства, не сходные с памятниками Ирана, Индии и Китая. Это особенно ярко
проявилось в зодчестве. В скульптуре и живописи Средней Азии на первых ступенях
развития рабовладельческой формации для изображения человека был выработан
канон, сходный с переднеазиатским и иранским. В дальнейшем изображения человека
становятся все более и более реалистичными, отчасти под воздействием
привнесенных передовых форм средиземноморского искусства, но главным образом в
связи с ходом развития самого среднеазиатского общества.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://artyx.ru/