Преобразование Санкт-Петербурга
Т.А.Славина, академик РААСН
Исторический
центр Санкт-Петербурга как целое и его дворцово-парковые пригороды включены в
список Всемирного наследия.
Этот
город многим обязан парадоксам советской истории: останься столицей, он был бы
неузнаваем. Наверное, снесли бы Исаакиевский собор. Впрочем, не случись
революции, он тоже был бы неузнаваем: на рубеже XIX–XX веков настоятельно
требовалась очередная реконструкция: сложившаяся застройка не соответствовала
стандартам столичной жизни, состояние транспортной и инженерной систем было
критическим, уровень обустройства центра, а особенно рабочих окраин, –
недопустимым с гигиенической точки зрения.
Подготовленный
Ф.Енакиевым и Л.Бенуа проект комплексного преобразования Петербурга Городская
дума признала "несвоевременным и могущим стеснить частную
инициативу", упустив из виду справедливое замечание авторов проекта о том,
что "частная инициатива нередко направлена против общих интересов".
Впрочем, даже штучный подход к проектированию оставил городу сотни превосходных
зданий. Сегодня они охраняются как памятники истории и культуры.
Охрана
памятников зародилась в те же годы и стала одним из факторов, которому
Петербург обязан своей цельностью и одновременно – пространством непрерывного
конфликта, суть которого сформулировал в 1908 году крупный петербургский зодчий
М.Лялевич: "Охи и ахи по поводу застройки Крестовского острова логически
приведут к заключению, что топкие берега Невы до застройки были куда интереснее
и поэтичнее нынешних набережных".
История
повторяется. В канун XXI века транспортные и экологические проблемы Петербурга
по сути те же, что и столетие назад, но возросли многократно по количественным
показателям. Снова возникла "частная инициатива" со всеми хорошими и
плохими последствиями. Городское сообщество делится на два фронта – одни
считают, что "...в Петербурге нужно не просто латать дыры... но и строить
и делать новое по-новому", другие активно протестуют против нового
строительства в историческом центре. Накалена атмосфера в прессе, на научных
советах, на публичных обсуждениях, тема Крестовского острова осталась
актуальной – идет жестокая борьба с новой застройкой его восточной части.
Преобразование
Петербурга – объективная необходимость не только в свете идей, связывающих
будущее города с его геополитическим положением ("окно в Европу" или
"окно в Россию"), развитием производства, научно-образовательного
потенциала и информационных технологий, но и в связи с образом "города-музея".
Город стоит перед необходимостью выявить резервы реконструкции, сохранив при
этом Петербург во всей целостности исторически сложившихся функциональных и
средовых характеристик."
Сохранение
через развитие и развитие через сохранение" – основа концепции
реконструкции центра, выдвинутой петербургскими градостроителями (к сожалению,
до сих пор не утверждена). Задача концепции – определить способы и допустимые
границы сохранения и развития (преобразования).
Сохранение.
Дело охраны памятников поставлено в Петербурге с размахом (в 1950-е годы список
насчитывал 800 охраняемых объектов, к настоящему времени – более 6000
комплексов, зданий, сооружений, мемориальных памятников, садов и парков,
археологических памятников).
Большая
часть исторического центра с конца 1980-х годов находится в границах
"Объединенной охранной зоны памятников истории и культуры". На этой
территории существует полный запрет на новое строительство. Преисполненный
пиетета к историческому центру, этот документ, между тем, игнорирует опыт трех
предшествующих столетий, в течение которых Петербург в целом, а тем более
отдельные его фрагменты находились в состоянии перманентного преобразования и
пережили несколько крупных "реконструкций".
Сегодня
очевидно, что запретительный характер охранных зон уже недостаточен для решения
проблем развития города. Новая концепция рекомендует более пластичные режимы:
скажем, в Центральном районе запрещен снос существующих зданий (кроме
дисгармонирующих), но требуется "завершение архитектурно-градостроительной"
среды и допускается новое строительство в лакунах (деструктурированных
фрагментах), освоение подземных пространств и даже изменение высотных
характеристик застройки.
Преобразование.
Преобразование центральных районов Петербурга – историческая необходимость,
отвечающая заложенной в современной градостроительной концепции идее перехода
от экстенсивного к интенсивному типу развития города.
Движение
капитала в исторический центр обеспечит расширение объема
"центральных" функций, смену стандартов жизни, реконструкцию
инженерной инфраструктуры. Строительство здесь идет, но, поскольку оно
незаконно с формальной точки зрения (запрещено ООЗ), – процесс принятия
проектных решений сложен. Перманентные конфликты между инвесторами и
архитекторами, с одной стороны, и Комитетом по государственной охране и
использованию памятников истории и культуры (КГИОП) – с другой, разрешаются
коллегиальным обсуждением – все крупные проекты рассматривает Градостроительный
совет Санкт-Петербурга или его рабочая комиссия (Коллегия советников), а также
Научный совет города по вопросам охраны культурного наследия.Проектный процесс
нынче идет двумя путями. Первый – авторское проектирование, второй –
методологически более корректное проведение конкурсов для участков, находящихся
в ответственных точках города. Это метод "проб и ошибок", допустимый
в принципе, требует слишком больших затрат творческой энергии и средств
заказчиков, часто вкладываемых в изготовление проектов, неприемлемых с точки
зрения интересов сохранения центра.
Сегодня
мы объективно оказались перед необходимостью выбирать третий путь –
разрабатывать научно обоснованные рекомендации к проектированию, используя весь
массив историко-теоретического знания. Российская архитектура знала периоды,
когда профессиональная культура вынуждена была под давлением обстоятельств
менять свой состав – содержание и форму "хранения" знания. Так было в
начале XVIII века, когда в профессиональный обиход вошли проектный чертеж и
архитектурная книга, резко изменившие ход и метод архитектурно-градостроительного
процесса; так было в николаевскую эпоху (1830-1850), когда на фоне потребности
в рациональном обосновании архитектурных решений начинается бурное развитие
архитектурной науки.
Становление
истории градостроительства как науки дало возможность ленинградской
градостроительной школе сохранить высочайшую культуру, обеспечив преемственное
развитие планировочной структуры города. В результате в Ленинграде были созданы
объекты и комплексы, в наши дни взятые под охрану как памятники истории и культуры.
При очередном переломе в составе профессиональной культуры в 1960-е годы
система прикладной науки была ориентирована на обслуживание практики
нормативами функционального типа. История и теория архитектуры развивались в
это время как эзотерическое знание, находя применение только в области
реставрации и охранного зонирования, не затрагивая архитектурного образования.
Ушел из профессионального обихода и архитектурный увраж.
Современный
этап архитектурно-градостроительной деятельности, начавшийся с 1990-х годов, мы
также вправе расценивать как переломный. Неудовлетворенность результатами
утопически-технологизированного проектирования и строительства 1960-1980-х
годов диктует необходимость возрождения "нормального"
архитектурно-градостроительного процесса, основой которого является прямой
контакт заказчика с архитектором-проектировщиком.
Центр
Петербурга (судя по высокой цене на рынке недвижимости) обладает для
современных частновладельцев "инвестиционной привлекательностью".
Соглашаются они и на дорогостоящие реставрации. Сложнее обстоит дело с новым
строительством в исторической среде: заказчик далеко не всегда обладает должным
уровнем архитектурной культуры. Как ни печально, сказанное относится и к
архитекторам. Они, как правило, не располагают необходимой информацией для
проектирования в исторически сложившейся среде. Огромный массив накопленных
историей и теорией архитектуры знаний остается невостребованным. Задача состоит
в том, чтобы выявить границы и параметры допустимых и необходимых
преобразований на основе фундаментальных историко-теоретических исследований
закономерностей формирования города, его "генофонда", а также
трехвекового опыта его преобразований. Методические основы исследований такого
рода разрабатывались с 1970-х годов К.Ф.Князевым, А.В.Ганешиным, С.К.Регамэ,
Г.П.Боренко и многими другими учеными, а для Петербурга – А.В.Махровской,
В.Ф.Назаровым, Б.В.Николащенко. Сегодня ощущается дефицит такого научного
знания.
Весьма
продуктивным оказался путь выявления "предметов охраны" – элементов
или параметров объектов территорий, являющихся носителями их
историко-культурной ценности. Экспертиза по специальной методике сочетает два
исследовательских подхода: от общего к частному (рассмотрение любого малого
фрагмента городской среды в контексте всего центра) и от частного к общему
(определение роли данного фрагмента в структуре центра). Классический анализ
историко-планографического материала позволяет выделить генетически
определенные фрагменты территории, различающиеся по планировочной структуре и основным
типам застройки, и одновременно выявить исторически сложившиеся зоны
планировочных конфликтов, затрудняющих жизнь города (обычно это
"буферные", образовавшиеся между независимо развившимися частями
города).Анализ социально-функциональной структуры города в исторической
динамике дает возможность ранжировать территории по критерию
"центральности": степени престижности, посещаемости, символической
значимости городских пространств и зданий. В бытность Петербурга Ленинградом
совершилось тотальное снижение социального статуса объектов, представлявших
столичный город: Сенат и Синод были превращены в архив, Министерство
иностранных дел – в проектный институт, дворцы – в НИИ, что привело к
запустению центра и стагнации самих зданий. Задача состоит не только в том,
чтобы вернуть "центральность" городскому ядру, но и в том, чтобы
экстраполировать это качество на соседние районы.
Сохранение
бесконечного многообразия ликов города и своеобразия каждого из них невозможно
без знания о средовых характеристиках каждого планировочного фрагмента и
разработки "средовой типологии" города в целом. Скажем, кварталы со
сплошной брандмауэрной застройкой значительно отличаются размерами и масштабом
строений от кварталов бывших полковых территорий. Каменный остров, некогда
уникальный образец сочетания парка с элитарной усадебно-дачной застройкой, ныне
доведен до полной стагнации. Корректный путь его преобразования лежит через
воссоздание функциональных и пространственных характеристик.
Принципиальная
возможность сооружения новых высотных объектов в центре может и должна быть
доказана исследованиями пространственной организации Петербурга – места в
системе композиционной иерархии. В течение двух с половиной веков к ранним
шпилям Адмиралтейства, Петропавловского и Троицкого соборов добавилось
несчетное множество башен, куполов, шпилей. А на знаменитых панорамах берегов
Невы в начале ХХ века появились три заметнейших и совершенно разных в стилевом
отношении силуэта: Великокняжеская усыпальница в Петропавловской крепости, храм
Воскресения Христова (Спас на Крови) и соборная мечеть. В советские годы силуэт
города был выравнен за счет сноса или обезглавливания десятков храмов.
Действующим сегодня режимом Объединенной охранной зоны строительство зданий
выше 22 м запрещено; фактически же этот запрет уже неоднократно нарушался,
иногда с печальными последствиями. Выяснив законы формирования исторической
композиционной системы центра, город получит возможность дополнить ее новыми
высотными зданиями, но именно там, где это допустимо, а иногда и необходимо.
В
этом смысле допустимо и преобразование чердаков в мансардные этажи (популярное
среди инвесторов направление, позволяющее увеличить полезный объем застройки
центра в среднем на 20-25%), и устройство металлостеклянных куполов и шатров.
Эффект этого приема в ночных панорамах центра был оценен еще в начале ХХ века.
Проведя инвентаризацию всех городских ландшафтов, следует определить их
значимость в системе "петербургского образа": одни признать
неприкосновенными, другие без ущерба для образа города дополнить.
Так
складывается перечень того, что подлежит градостроительной охране:
планировочная структура (красные линии), тип застройки и отвечающая ему
функция, средовые характеристики территорий, городские ландшафты, имеющие
историческую "актуальную" ценность. Эту информацию дополняют
"индуктивные" исследования: сплошная инвентаризация застройки (объект
изучения – владельческий участок; метод – классический историко-архивный
поиск), анализ этапов строительства, а также натурные исследования и экспертная
оценка. Таким образом могут быть выявлены предметы "объектной"
охраны: особенности архитектонического языка фасадных фронтов, конфигурация и
габариты корпусов, планировочная структура, ценные интерьеры, уникальные
конструкции, элементы здания, являющиеся носителями мемориальной ценности, и
прочее. Дифференцированный подход к объектам позволяет ранжировать их по
степени исторической и архитектурной ценности и по рекомендуемым режимам
реконструкции. Высшее место в этой иерархии занимают здания раннего Петербурга
и постройки крупных архитекторов, сохранившие превосходную отделку. Что же
касается типичного рядового дома в брандмауэрной застройке, то в число
предметов его охраны могут войти фасад, капитальные стены, лестничные клетки,
планировка, интерьеры парадного этажа лицевого корпуса, возможно, наличие и
габариты двора, а вот дворовые флигеля, не имеющие ценности, могут быть
радикально перестроены.
Следующий
этап исследований – общая оценка степени "завершенности" среды, иначе
говоря, возникает ли ощущение психологического комфорта, определяемого
экспертным путем, с опорой на тексты или иконографию. К незавершенным
принадлежат композиционно не структурированные кварталы бывшей периферии
исторического центра, а также "буферные" зоны, лишенные средовой
характерности. Есть в городе и конфликтные фрагменты, где изначально задуманная
композиционно-планировочная структура не была реализована полностью.
Завершенные фрагменты городской среды, как правило, подлежат охране;
незавершенные или деструктурированные – реконструкции.
Изучение
генезиса и формальных особенностей группы крупных фрагментов территории
позволяет провести историко-средовое зонирование города, назначить границы
отдельных его фрагментов, описать их характерные особенности, определить
предметы охраны, а затем разработать обоснованные рекомендации по сохранению
ценных планировочных, функциональных и композиционных качеств и по
преобразованию несложившихся или искаженных участков города.
Инвесторы
крайне заинтересованы в выявлении резервов для нового строительства, которые
есть во внутриквартальных пространствах. Обследование пяти кварталов центра
(между Адмиралтейским и Невским проспектами, Гороховой улицей и Мойкой)
показало, что даже в этой ценнейшей части города только 20% объемов зданий
потребуют преимущественно реставрационного режима, для 40% рекомендуется
реконструкция с сохранением габаритов и предметов охраны; для остальных
допустима радикальная реконструкция, вплоть до сноса и нового строительства с
ограничениями, диктуемыми характером среды. Огромным резервом являются
промышленно-складские территории, охватившие центр кольцом еще на рубеже XIX-XX
веков. Здесь необходимо упорядочить планировку, повысить уровень
"центральности", дополнить иерархическую композиционную систему
(образцом должны стать завершенные части центра).Как видим, складывается два
взаимосвязанных уровня регламентации: общий – для города в целом и его крупных
фрагментов (зональный регламент) и локальный – для владельческого участка (в
составе градостроительного), вмещающий всю "проекцию" правил
преобразования, установленных для средового фрагмента.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://asm.rusk.ru/