Кутузовский фонтан, 1913 год
В. Дукельский
Памятник,
названный в народе Кутузовским фонтаном, благодарные потомки воздвигли в 11
верстах от Алушты на дороге, ведущей в Симферополь, вблизи места, где "в
сражении с турками ранен в глаз подполковник Михаил Илларионович Кутузов,
бывший потом генерал-фельдмаршал, князь Смоленский, (...) своею кровью
обагривший ту землю, которая вскоре после этого стала неотъемлемой частью
нашего государства (здесь и далее цитируется репортаж, напечатанный в N 5-6
"Журнала Императорского русского военно-исторического общества" за
1913 год. Все даты приводятся по старому стилю).
27
апреля 1913 года у этого мемориального сооружения "состоялось чествование
памяти М. И. Кутузова по случаю исполнившегося 100-летия со дня кончины сего
незабвенного героя".
Готовились
к торжествам основательно. Приказом по военному ведомству от 27 апреля
определялся общий порядок церемониала. Детальную проработку плана поручили
Главноначальствующему Ялтинского района и начальнику Ялтинского гарнизона
генерал-майору свиты Его величества Думбадзе. "На панихиду были назначены
все войска гарнизона, за исключением самого необходимого наряда для несения
караульной службы" - вплоть до городовых и стражников ялтинской городской
полиции. Расположение Кутузовского фонтана - между Алуштой и Симферополем -
диктовало доставку сюда привлеченных к мероприятию частей морем. Для этой цели
командование Черноморского флота предоставило минный заградитель
"Прут", который вечером 26 апреля пришел в Ялту, имея на борту двести
юнкеров Одесского военного училища во главе с начальником училища генерал-майором
Голевским и секретарем Одесского военно-исторического общества полковником
Андриановым. Вскоре под руководством подполковника Кучукова (по всей
вероятности, автора репортажа, подписанного этой фамилией) началась посадка
войск на корабль. В 3 часа ночи "Прут" снялся с якоря и к рассвету
прибыл на рейд Алушты.
Между
тем непрерывный сильный дождь грозил если не сорвать, то на неопределенный срок
отодвинуть начало торжеств. Однако Думбадзе не желал отступал от плана и
решительно приказал начать высадку. На берегу войска встречала восторженная
толпа. После построения и церемониального марша колонна под проливным дождем,
но с песнями и музыкой, сопровождаемая "массой местного населения, в
особенности татар", двинулась к памятнику. Впереди шагала рота юнкеров,
замыкала колонну конница.
Подойдя
через два с половиной часа к фонтану, застали на этом обычно пустынном месте
удивительное зрелище: весь он был увит гирляндами из цветов и листьев; фасад
украшали портреты императора, императрицы и наследника цесаревича; чуть ниже
располагался "белоснежный бюст того, о ком в этот день молилась вся Россия
и к кому устремлялись все взоры и сердца". Перед фонтаном стояли убранные
флагами навесы для почетных гостей - "представителей дворянства, ведомств,
учреждений и населения Алушты".
В
11 часов утра прибыл начальник штаба 7-го армейского корпуса генерал-майор
Сулькевич, чуть позже появился Думбадзе. Обойдя фронт и поздоровавшись с
войсками, начальник гарнизона собрал вокруг себя солдат, обступивших его тесным
кольцом, и обратился к ним с такими словами:
"Вам,
дорогие мои сослуживцы, важность значения сегодняшнего дня уже известна. (...)
Мне же теперь хочется сказать вам, что это место, где мы стоим, (...) обагрено
кровью наших предков-богатырей и самого подполковника Кутузова, ставшего потом
легендарным полководцем и бессмертным героем Отечественной войны. (...) Сегодня
я вас всех привел сюда, чтобы тут, на этом священном месте помолиться за
главного виновника и его чудо-богатырей, которые этим боем с турецким десантом
24 июля 1774 года окончательно закрепили за нашей Родиной весь южный берег
Крыма".
После
него полковник Андрианов в своей речи кратко напомнил собравшимся о
беспримерном боевом пути "великого старца" и охарактеризовал его роль
в судьбах России.
"Засим
войска построились у фронта для слушания панихиды, которую совершал владыка
Димитрий". Панихиду предваряло слово, сказанное настоятелем ялтинского
Александро-Невского собора протоиереем Николаем Владимирским:
"Отсюда,
с этих дивных берегов Черного моря, от этих диких скалистых громад, от этих
сонных и тихих татарских селений, от этого чуть журчащего фонтана, от этой
долины, где (...) самим архипастырем Тавриды в этом дивном храме природы
совершается богослужение, - перенесемся мыслию на далекий Север, в столицу
великого русского государства, войдем мысленно в славный Казанский собор,
станем в нем пред скромною гробницей фельдмаршала русской армии Михаила
Илларионович Кутузова, и мы услышим там ту же молитву, мы увидим и там
многочисленные ряды воинов, пришедших почтить память того, кого Промысел Божий
избрал быть спасителем России, кого в годину бедствий воззвал народный глас:
"Иди, спасай!... Он встал и спас!" И между этим безвестным местом на
громадном пространстве нашей Родины и святыней русской столицы - Казанским
собором с гробницею Кутузова - мы видим тесную и великую связь. (...) Не здесь
ли впервые Божественное Провидение отметило Своим перстом Кутузова? (...) Не
здесь ли сразила его смертельная рана? Но Промысел Божий судил иное: обреченный
смерти, Кутузов остался жив, чтобы выполнить то великое предназначение, которое
готовилось ему в еще далеком тогда будущем.
(...)
Слышишь ли, великий старец, наши молитвы и обеты? Видишь ли ты своих внуков -
эти ряды доблестных воинов, собравшихся на месте, где пролилась твоя кровь? (...)
Посмотри: недаром трудился ты и сподвижники твои! За труд твоей жизни да
упокоит тебя Господь в Своем Небесном Царстве, а в наших сердцах да будет тебе
славная, благодарная и вечная память. Аминь".
Началась
панихида. К хору церковных певчих присоединились "свежие звонкие голоса
юнкеров Одесского училища". Горячо и прочувствовано говорил о Кутузове
владыка Димитрий. Во время пения "вечной памяти" все присутствующие
опустились на колени. При последних ее звуках войсками и стоявшим на рейде
Алушты "Прутом" был произведен салют. Воинские части прошли
церемониальным маршем, по окончании которого "у фонтана сгрудились муллы и
масса татарского населения для совершения молитвы по князе Кутузове по обрядам
своей веры". После этого мулла Богатырской волости обратился к
Главноначальствующему "с прочувствованной речью от лица всего татарского
населения Крыма с выражением верности и преданности этого населения Государю
Императору и России, ставшей для них родным отечеством", на что Думбадзе
через переводчика отвечал:
"Я
несу служебные обязанности (...) на южном берегу Крыма вот уже около восьми лет
и за это время успел достаточно ознакомиться с татарским населением, которое, к
чести его будет сказано, отличается любовью и преданностью нашему
Самодержавному Царю и России. Не упуская случая, всегда и всем о вашей верности
докладываю. Теперь ваше сегодняшнее участие в нашем общем торжестве меня еще
более радует, и потому от всего сердца благодарю вас за себя, за гарнизон и
присутствующих русских людей. Все мы для вашего покоя, преуспеяния и мирной
жизни будем трудиться и во всем братски вам помогать".
Но
вот завершилась официальная часть, и гостеприимные алуштинцы пригласили
собравшихся к столам со скромным угощением. "Отрадно было наблюдать
картину тесного единения войск и народа без различия веры и национальностей.
(...) Здравицы следовали одна за другой, радость и веселье царили вокруг.
Фотографические и кинематографические аппараты работали вовсю. Появление
начальника гарнизона в кругу обедающих нижних чинов и еда его с ними из одной
миски вызвали долгое несмолкаемое "ура!"...
Так
было. Возможно ли сегодня - или в будущем - что-нибудь подобное? Вопрос по
нынешним временам, увы, чисто риторический...
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.mj.rusk.ru/