Становление Руси
Русь, избавившись от варяжского руководства,
восстанавливалась быстро, хотя и не без некоторых трудностей.
В 946 г. Свенельд усмирил древлян и возложил на них “дань
тяжку”, две трети которой шли в Киев, а остальное—в Вышгород, город,
принадлежавший Ольге.
В 947 г. Ольга отправилась на север и обложила данью погосты
по Мете и Луге. Но левобережье Днепра осталось независимым от Киева и,
по-видимому, в союзе с хазарским правительством.
Вряд ли хазарский царь Иосиф был доволен переходом власти в
Киеве из рук варяжского конунга к русскому князю, но похода Песаха он не
повторил.
Хазарский царь Иосиф счел за благо воздержаться от похода на
Русь, но отсрочка не пошла ему на пользу. Ольга отправилась в Константинополь
и 9 сентября 957 г. приняла там крещение, что означало заключение тесного
союза с Византией, естественным врагом иудейской Хазарии. Попытка перетянуть
Ольгу в католичество, т. е. на сторону Германии, предпринятая епископом
Адальбертом, по заданию императора Отгона прибывшим в Киев в 961 г., успеха не
имела. С этого момента царь Иосиф потерял надежду на мир с Русью, и это было
естественно. Война началась, видимо, сразу после крещения Ольги.
Сторонниками хазарского царя в это время были ясы (осетины) и
касоги (черкесы), занимавшие в Х в. степи Северного Кавказа. Однако
преданность их иудейскому правительству была сомнительна, а усердие
приближалось к нулю. Во время войны они вели себя очень вяло. Примерно так же
держали себя вятичи — данники хазар, а болгары вообще отказали хазарам в помощи
и дружили с гузами, врагами хазарского царя. Последний мог надеяться только на
помощь среднеазиатских мусульман.
964 год застал Святослава на Оке, в земле вятичей. Война русов
с хазарскими иудеями уже была в полном разгаре, но вести наступление через
Донские степи, контролируемые хазарской конницей, киевский князь не решился.
Сила русов Х в. была в ладьях, а Волга широка. Без излишних столкновений с
вятичами русы срубили и наладили ладьи, а весной 965 г. спустились по Оке и
Волге к Итилю, в тыл хазарским регулярным войскам, ожидавшим врага между Доном
и Днепром.
Поход был продуман безукоризненно. Русы, выбирая удобный
момент, выходили на берег, пополняли запасы пищи, не брезгуя грабежами,
возвращались на свои ладьи и плыли по Волге, не опасаясь внезапного нападения
болгар, буртасов и хазар. Как было дальше, можно только догадываться.
При впадении р. Сарьгсу Волга образует два протока: западный
— собственно Волга и восточный - Ахтуба. Между ними лежит зеленый остров, на
котором стоял Итиль, сердце иудейской Хазарии. Правый берег Волги —
суглинистая равнина; возможно, туда подошли печенеги. Левый берег Ахтубы —
песчаные барханы, где хозяевами были гузы. Если часть русских ладей спустилась
по Волге и Ахтубе ниже Итиля, то столица Хазарии превратилась в ловушку для
обороняющихся без надежды на спасение.
Продвижение русов вниз по Волге шло самосплавом. И поэтому
настолько медленно, что местные жители (хазары) имели время убежать в
непроходимые заросли дельты, где русы не смогли бы их найти, даже если бы вздумали
искать. Но потомки иудеев и тюрков проявили древнюю храбрость. Сопротивление
русам возглавил не царь Иосиф, а безымянный каган. Летописец лаконичен: “И бывши
брани, одоль Святославъ козаромъ и градъ ихъ взя”. Вряд ли кто из побежденных
остался в живых. А куда убежали еврейский царь и его приближенные-соплеменники
— неизвестно.
Эта победа решила судьбу войны и судьбу Хазарии. Центр сложной
системы исчез, и система распалась. Многочисленные хазары не стали подставлять
головы под русские мечи. Это им было совсем не нужно. Они знали, что русам
нечего делать в дельте Волги, а то, что русы избавили их от гнетущей власти, им
было только приятно. Поэтому дальнейший поход Святослава — по наезженной
дороге ежегодных перекочевок тюрко-хазарского хана, через “черные земли” к
среднему Тереку, т. е. к Семендеру, затем через кубанские степи к Дону и,
после взятия Саркела, в Киев — прошел беспрепятственно.
Хазарские евреи, уцелевшие в 965 г., рассеялись по окраинам
своей бывшей державы. Некоторые из них осели в Дагестане (горские евреи),
другие — в Крыму (караимы). Потеряв связь с ведущей общиной, эти маленькие
этносы превратились в реликты, уживавшиеся с многочисленными соседями. Распад
иудео-хазарской химеры принес им, как и хазарам, покой. Но помимо них остались
евреи, не потерявшие воли к борьбе и победе и нашедшие приют в Западной
Европе.
Что может натворить один человек. Установленная
княгиней Ольгой дружба Киева с Константинополем была полезна для обеих сторон.
Еще в 949 г. 600 русских воинов участвовали в десанте на Крит, а в 962 г. русы
сражались в греческих войсках в Сирии против арабов. Там с ними сдружился
Калокир, служивший в войсках своей страны; и там же он выучил русский язык у
своих боевых товарищей.
Жители Херсонеса издавна славились свободолюбием, что
выражалось в вечных ссорах с начальством. Ругать константинопольское
правительство было у них признаком хорошего тона и, пожалуй, вошло в стереотип
поведения. Но ни Херсонес не мог жить без метрополии, ни Константинополь — без
своего крымского форпоста, откуда в столицу везли зерно, вяленую рыбу, мед,
воск и другие колониальные товары. Жители обоих городов привыкли /друг к другу
и на мелочи внимания не обращали. Поэтому, когда Никифору Фоке понадобился
толковый дипломат со знанием русского языка, он дал Калокиру достоинство патриция
и отправил его в Киев.
Эта надобность возникла из-за того, что в 966 г. Никифор Фока
решил перестать платить дань болгарам, которую Византия обязалась выплачивать
по договору 927 г.. и вместо этого потребовал, чтобы болгары не пропускали венгров
через Дунай грабить провинции империи. Болгарский царь Петр возразил, что с
венграми он заключил мир и не может его нарушить. Никифор счел это вызовом и
отправил “ялокира в Киев, дав ему 15 кентинарий золота, чтобы он побудил русов
сделать набег на Болгарию и тем принудить ее к уступчивости”. В Киеве
предложение было как нельзя более кстати. Святослав со своими языческими
сподвижниками только что вернулся из похода на вятичей. Вот опять появилась
возможность его на время сплавить. Правительство Ольги было в восторге.
Был доволен и князь Святослав, ибо у власти в Киеве находились
христиане, отнюдь ему не симпатичные. В походе он чувствовал себя гораздо
лучше. Поэтому весной 968 г. русские ладьи приплыли в устья Дуная и разбили не
ожидавших нападения болгар. Русских воинов было немного — около 8—10 тыс., но
им на помощь пришла печенежская конница. В августе того же года русы разбили
болгар около Доростола. Царь Петр умер, и Святослав оккупировал Болгарию
вплоть до Филипполя. Это совершилось при полном одобрении греков, торговавших с
Русью. Еще в июле 968 г. русские корабли стояли в гавани Константинополя.
За зиму 968/969 г. все изменилось. Калокир уговорил
Святослава, поселившегося в Переяславце, или Малой Преславе, на берегу р.
Варны, посадить его на престол Византии. Шансы для этого были: Никифора Фоку
не любили, русы были храбры, а главные силы регулярной армии находились
далеко, в Сирии, и были связаны напряженной войной с арабами. Ведь сумели же
болгары в 705 г. ввести во Влахернский дворец безносого Юстиниана в менее благоприятной
ситуации! Так почему же не рискнуть?
А Святослав думал о бессмысленности возвращения в Киев, где
его христианские недруги в лучшем случае отправили бы его еще куда-нибудь.
Болгария примыкала к Русской земле — территории уличей. Присоединение к Руси
Восточной Болгарии, выходившей к Черному морю, давало языческому князю
территорию, где он мог быть независим от своей матери и ее советников.
Лавина покатилась. Весной 969 г. левобережные
печенеги осадили Киев. Для Ольги и киевлян это было совершенно неожиданно,
ибо повод для нарушения мира был им неизвестен. Киев оказался в отчаянном
положении, а войска, которое привел по левому берегу воевода Претич на выручку
престарелой княгини, было явно недостаточно для отражения противника. Но когда
печенежский вождь вступил с Претичем в переговоры, то выяснилось, что война основана
на недоразумении. Партия княгини и не помышляла о войне с Византией, и
“отступиша печеньзи от града”, а то нельзя было даже напоить коней в речке
Лыбедп.
Однако Святославу в Киеве было неуютно. Нестор приписывает
это его неуживчивому характеру, но надо думать, что дело обстояло куда
трагичнее. 11 июля скончалась Ольга и была похоронена по православному обряду,
причем могила ее не была отмечена, хотя по ней плакали “...людье вси плачемъ
великомъ”.
Иными словами, Ольга вела себя как тайная христианка, а в
Киеве было много и христиан и язычников. Страсти накалялись.
Что делал Святослав после смерти матери, летопись не сообщает,
а вернее, умалчивает. Но из последующих событий очевидно, что Святослав не
просто покинул Киев, а был вынужден его покинуть и уйти в дунайскую
оккупационную армию, которой командовали его верные сподвижники:
На княжеские столы были посажены внуки Ольги: Ярополк — в
Киеве, Олег — в Древлянской земле, а Владимир, сын ключницы Малуши, плененной
при покорении древлян. — в Новгороде, потому что туда никто не хотел идти
из-за буйного нрава новгородцев. Но для самого Святослава места на родной
земле не нашлось. Это не домысел. Если бы Святослав в июле 969 г. собирался
бороться с греками, он не стал бы терять темп. Если бы он чувствовал твердую
почву под ногами, он вернул бы войско из Болгарии. Но он не сделал ни того, ни
другого... и началась серия проигрышей.
Великий раскол церквей 1054 г. изолировал русских западников
от католических стран, ибо переход в латинство стал рассматриваться в Киеве как
вероотступничество. Но Ярослав, его сын Изяслав и внук Святополк, нуждаясь в
деньгах, покровительствовали киевской колонии немецких евреев, осуществлявших
связь киевских князей с католической Европой. Деньги, попадавшие в княжескую
казну, евреи получали с местного населения, скорбевшего о том, что евреи
“отняли все промыслы христиан и при Святополке имели великую свободу и власть,
через что многие купцы и ремесленники разорилися”. Тот же источник сообщает,
что евреи “многих прельстили в их закон”, но, как интерпретировать это
сведение, неясно. Скорее всего это навет, но сам факт наличия религиозных
споров и дискредитации православия подтверждается другим автором — Феодосием
Печерским, который имел обыкновение спорить с евреями в частных беседах,
“поелику желал быть убитым за исповедание Христа” Что его надежды были небезосновательны, мы увидим позже, но его
роль в поддержке Изяслава и уважение народа спасли Феодосия от мученического
венца.
Весь этот раскол на несколько партий, под которым крылись
субэтнические различия, заслуживает внимания, ибо лишь при Владимире Мономахе
наступило торжество православия на Руси. Православие сплотило этносы Восточной
Европы, хотя этому духовному единению сопутствовало политическое разъединение,
о котором и пойдет речь ниже.
При подготовке этой работы были использованы материалы с сайта
http://www.studentu.ru