Возобновление союза трех
императоров
Заключая союз с Австро-Венгрией, Бисмарк не закрывал глаз на
таящиеся в нём опасности. Однако он был уверен, что этот враждебный России акт
сойдёт ему с рук безнаказанно. В силу финансового истощения и тревожного
внутреннего положения страны царское правительство и думать не могло о
возобновлении в ближайшие годы наступательной политики. Потребность в передышке
вызывалась ещё и тем, что продолжалось преобразование русской армии, задуманное
военным министром Д. А. Милютиным. Новая война помешала бы закончить это дело.
Между тем Берлинский конгресс вскрыл крайнюю напряжённость русско-английских
отношений. Царское правительство опасалось, что в случае нового конфликта с
Англией возможно появление английского флота в проливах и Черном море. На
Берлинском конгрессе выяснилось, что Англия отнюдь не намерена соблюдать
принцип закрытия проливов для военных судов. Если бы Англия стала хозяйкой
проливов, тысячевёрстное побережье Чёрного моря оказалось бы открытым для пушек
английского флота, а вся внешняя торговля южной России — зависимой от воли
Англии.
Перед лицом такой опасности России прежде всего нужно было
обзавестись своим флотом на Чёрном море. Но, во-первых, флот нельзя было
построить в один день; во-вторых, на его постройку нужны были большие деньги,
которых у царского правительства не было. Приступить к постройке военного флота
оно смогло лишь в 1881 г., через три года после окончания русско-турецкой
войны. Спущены же на воду первые броненосцы на Чёрном море были только в
1885—1886 гг.
Готовясь к возможной борьбе против Англии, Россия была
чрезвычайно заинтересована в том, чтобы выйти из состояния той политической
изоляции, в которой она оказалась на Берлинском конгрессе. При этом русская
дипломатия стремилась отдалить от Англии её вероятных союзников и прежде всего
английскую соратницу на Берлинском конгрессе — Австро-Венгрию. Далее имелось в
виду дать почувствовать самой Англии, что Россия может причинить ей
неприятности в таком чувствительном месте, как северо-западные подступы к
пределам Индии. В том же плане предполагалась попытка оторвать Турцию от
Англии. Наконец, при отсутствии флота важно было продвинуть хотя бы сухопутные
силы России поближе к проливам. Первую из этих задач русская дипломатия
рассчитывала разрешить возобновлением соглашения трёх императоров; вторую —
продвижением русских в Средней Азии; решение третьей отчасти предусматривалось
тем же соглашением трёх императоров. Но, главное, этому неожиданно помог захват
Англией Египта: он оттолкнул Турцию от Англии и разрушил англо-турецкий союз.
Четвёртую задачу русское правительство рассчитывало осуществить путём
укрепления русского влияния в Болгарии и организации болгарской армии под
руководством русских офицеров. Господствуя на болгарском плацдарме, Россия
могла держать под ударом проливы. Таковы были цели, которые обстановка конца
1878 г. выдвигала перед руководителями русской дипломатии.
Осуществление указанных дипломатических задач совпало с
переменами в руководстве русской внешней политикой. Князь Горчаков с конца лета
1879 г. почти совсем устранился от дел из-за расстроенного здоровья; в 1879 г.
ему минул 81 год. Формально он оставался министром до 1882 г.; но с 1879 г.
управление министерством было поручено товарищу министра Н. К. Гирсу. Гирс был
чиновником не глупым, но ни в какой мере не выдающимся. Робость и
нерешительность были едва ли не основными его свойствами. Больше всего он
боялся ответственности. К тому же он не имел ни связей, ни состояния, а тому и
другому придавалось в те времена большое значение. Гирс очень дорожил своим
служебным положением и своим окладом. Нового царя, Александра III, он боялся
панически. Когда Гирс отправлялся с докладом к царю, ближайший помощник его
Ламздорф шёл в церковь молиться о благополучном исходе доклада. Вдобавок Гирс
был немцем. Он неустанно заботился о том, чтобы не задевать немецких интересов
и быть приятным Бисмарку. Только ради этого и проявлял иногда инициативу этот
серый человек. Подчас он выступал буквально как немецкий агент.
В 1878—1881 гг., т. е. в последние годы царствования
Александра II, через голову Гирса оказывает воздействие на руководство русской
дипломатии несравненно более крупная фигура, военный министр Д. А. Милютин.
Милютин участвовал в целом ряде походов, однако по своему складу он был больше
профессором военного искусства и первоклассным военным организатором, нежели
полководцем и боевым генералом. Правда, Милютин не имел дипломатического опыта;
однако, в отличие от Гирса, это была сильная личность. Пока он пользовался
влиянием, т. е. пока был жив Александр II, Милютин мог считаться фактическим
руководителем внешней политики России. Главную задачу этой политики он видел в
том, чтобы обеспечить стране передышку для завершения реорганизации русской
армии.
Для восстановления нормальных отношений и договорных связей с
Германией в Берлин был послан Сабуров. Вскоре он назначен был туда послом
вместо Убри, которого Бисмарк ненавидел, считая его сторонником франко-русского
сближения. Ещё 1 сентября 1879 г., после поездки Мантейфеля к царю, Бисмарк
полагал, что переговоры с Россией о союзе невозможны: они затруднили бы
сближение Германии с Австрией. Но после того как с Австрией дело было закончено,
Сабуров нашёл канцлера в совершенно ином настроении. Правда, Бисмарк начал с
жалоб на “неблагодарность” и враждебность России. По его словам, до него дошли
сведения, будто Россия предлагает союз Франции и Италии. Канцлер дал понять,
что сам он уже достиг соглашения с Австрией. Однако после всего этого он
заявил, что готов приступить к восстановлению союза трёх императоров. Участие
Австрии он ставил непременным условием соглашения с Россией. Сабуров вначале
вообразил, что с Германией удастся договориться не только без Австрии, но и
против неё. Однако вскоре русским дипломатам пришлось убедиться в невозможности
такого оборота дела.
Гораздо больше затруднений доставили Бисмарку австрийцы.
Надеясь на сотрудничество Англии, австрийские политики долго не желали идти на
сделку с Россией. Однако в апреле 1880 г. произошло событие, сделавшее Австрию
более сговорчивой. Пал кабинет Биконсфильда; на смену ему пришёл Гладстон. Вся
избирательная кампания проводилась Гладстоном под лозунгом борьбы против
внешней политики Биконсфильда. Гладстон провозглашал обычные либеральные
лозунги: “европейский концерт”, отказ от каких-либо сепаратных выступлений,
свобода и равенство наций, экономия в военных расходах и уклонение от всяких
союзных договоров, которые могли бы связывать внешнюю политику Англии. По
существу политика Гладстона оставалась политикой колониальной экспансии; именно
при нём совершилась оккупация Египта британскими войсками. Но некоторое
реальное содержание во всей этой либеральной фразеологии всё же имелось.
Восстановление “европейского концерта”, разрушенного Биковсфильдом в момент
отклонения Берлинского меморандума, и лозунг свободы и равенства наций в
переводе на простой язык означали отказ от англо-турецкого союза, а также от
фактического протектората над Турцией, т. е. от основ внешней политики
Биконсфильда, ради попытки соглашения с Россией. При прямом поощрении со
стороны Биконсфильда султан медлил с осуществлением ряда неприятных для него
постановлений Берлинского конгресса. К числу их относилось исправление границ
Черногории и Греции. Гладстон резко повернул этот политический курс. Осенью 1880
г. и в начале 1881 г. Россия и Англия при пассивной поддержке Франции и Италии
угрозой применения силы принудили султана уступить Греции Фессалию и удовлетворить
претензии Черногории.
Рассчитывать на поддержку Англии Австрия теперь явно не могла.
Более того, перед ней вырастала угроза англо-русского соглашения. Некоторое
время австрийцы не хотели этому верить, и потому переговоры с Россией
протянулись ещё около года. Наконец, австрийцы поняли, что от Гладстона им
ждать нечего. Тогда колебаниям их пришёл конец. 18 июня 1881 г. был подписан
австро-русско-германский договор. По примеру договора 1873 г., он тоже вошёл в
историю с громким титулом “союза трёх императоров”. В отличие от договора 1873
г., который был консультативным пактом, договор 1881 г. являлся прежде всего
соглашением о нейтралитете.
Договаривающиеся стороны взаимно обязывались соблюдать
нейтралитет, в случае если какая-либо из них окажется в состоянии войны с
четвёртой великой державой. Это означало, что Россия обязывалась перед
Германией не вмешиваться во франко-германскую войну. По-видимому, тут сказалось
воздействие Гирса и других германистов из царского окружения. Германия и
Австрия в обмен гарантировали тоже самое России на случай англо-русской войны.
Гарантия нейтралитета распространялась и на случай войны с Турцией, при том,
однако, непременном условии, чтобы заранее были согласованы цели и
предполагаемые результаты этой войны. Было предусмотрено, что никто из
участников договора не станет пытаться изменить существующее территориальное
положение на Балканах без предварительного соглашения с двумя другими
партнёрами. Кроме того, Германия и Австрия обещали России, что окажут ей
дипломатическую поддержку против Турции, если та отступит от принципа закрытия
проливов для военных судов всех наций. Этот пункт был особенно важен для
русского правительства. Он предупреждал возможность англо-турецкого соглашения
и устранял опасность появления английского флота в Чёрном море.
Таким образом, посредством договора 18 июня 1881 г. Германия
гарантировала себе русский нейтралитет в случае своей войны с Францией; Россия
же обеспечивала для себя нейтралитет Германии и Австрии при войне своей с
Англией и Турцией.
Договором 18 июня 1881 г. Бисмарк обеспечивал себя от
франко-русского союза в обмен за свои гарантии для России на случай
англо-русской войны. Уязвимым местом всей этой дипломатической комбинации было
то, что согласие трёх императоров могло держаться лишь до тех пор, пока не
проснутся вновь австро-русские противоречия, смягчившиеся было после окончания
восточного кризиса 1875—1878 гг. Иначе говоря, соглашение трёх императоров было
прочно лишь постольку, поскольку положение на Ближнем Востоке оставалось более
или менее спокойным.
При подготовке данной работы были использованы материалы с
сайта http://www.studentu.ru