Мировоззренческие портреты. Ключевский В.О.
Либерал и народник
Главное
в научном творчестве В.О. Ключевского — многофакторность. Он учитывал
географический, экономический, политический, социальный факторы. Его называли
историком-юристом, либеральным демократом и традиционно относили к
государственной школе, хотя он вышел за ее рамки. В.О. Ключевский родился в
Пензе в семье приходского священника. В 10 лет он лишился отца. Получил
образование в семинарии. Это объяснялось как традицией, так и сложившейся
жизненной ситуацией — духовное образование было бесплатным. В 1861 г.
Ключевский, не закончив семинарию, уехал в Москву, поступил на
историко-филологический факультет Московского университета. Василий Осипович
старался держаться в стороне от политических споров в студенческой среде.
Однако он одно время посещал историко-философский кружок Н.А. Ишутина. Молодому
ученому пришлось пережить внутреннюю борьбу, когда он двигался от религиозных
традиций, усвоенных в семинарии, к научно-позитивистским. В годы учебы в
университете Ключевский основательно изучает философию Фейербаха.
С
первого курса особое внимание Ключевского привлекли профессора С.В. Ешевский и
Ф.И. Буслаев. Они подвигли его задуматься над наследием различных эпох в жизни
современности и необходимостью изучения народа и его определяющей роли в
истории. В то же время Ключевский был под впечатлением реформ 1860 гг. Он
благожелательно отзывался о журнале «Современник», многие идеи Н.Г.
Чернышевского и Н.А. Добролюбова вызывали его сочувствие.
В
1864—1865 гг. Ключевский завершил курс обучения в университете защитой
кандидатского сочинения «Сказания иностранцев о Московском государстве».
Проблема была поставлена под влиянием профессора Ф.И. Буслаева. Кандидатское
сочинение получило очень высокую оценку, и Ключевский был оставлен при кафедре
стипендиатом для подготовки к профессорскому званию.
Работа
над магистерской диссертацией «Жития святых как исторический источник»
затянулась на шесть лет. Поскольку Василий Осипович не мог оставаться
стипендиатом, по просьбе С.М. Соловьева он получил место репетитора в
Александровском военном училище. Здесь он проработал с 1867 г. шестнадцать лет.
С 1871 г. он заменил Соловьева в преподавании курса новой всеобщей истории (с
конца XVIII в.) в этом училище. В 1872 г. Ключевский успешно защитил
магистерскую диссертацию. В том же году он занял кафедру истории в Московской
духовной академии и занимал ее 36 лет (до 1906 г.). В те же годы Ключевский
начинает преподавать на Высших женских курсах. С 1879 г. историк начал читать
лекции в Московском университете. В то же время он заканчивает докторскую
диссертацию «Боярская дума Древней Руси» и в 1882 г. защищает ее на
университетской кафедре. С этого времени Ключевский становится профессором
четырех учебных заведений. Его лекции пользовались огромной популярностью среди
студенческой молодежи.
Маститый
ученый избирался деканом историко-филологического факультета Московского
университета, проректором, председателем Общества истории и древностей
Российских. Он был назначен учителем сына Александра III великого князя
Георгия. Однако в 1893—1894 гг. Ключевский категорически отказался написать
книгу об Александре III. В это время он продолжает исследовательскую работу,
выпускает «Краткое пособие по новой истории», третье издание «Боярской думы».
Шесть его учеников защищают диссертации.
В
1900 г. Ключевского избирают в Императорскую Академию наук. С 1901 г. он по
правилам подает в отставку, но остается преподавать в университете и Духовной
академии. С 1902 г. Василий Осипович готовит к изданию главное детище своей
жизни — «Курс русской истории». Эта работа прерывалась только в 1905 г.
выездами в Петербург для участия в комиссиях по закону о печати и статусу
Государственной думы. Либеральная позиция Ключевского осложнила его отношения с
руководством Духовной академии. В 1906 г. Ключевский подал в отставку и был
уволен, несмотря на протесты студентов.
Ключевский
продолжал преподавать в университете, но с 1907 г. до самой смерти его внимание
было в основном сосредоточено на издании томов «Курса русской истории». Научное
наследие историка начало обсуждаться и анализироваться в разных аспектах сразу
после его смерти. Внимание историографов, писавших о нем, было направлено как
на его общетеоретические положения, так и на его оценки социальных и
экономических явлений.
Большинство
учеников Ключевского приходили к выводу о преемственности его взглядов по
отношению к предшествующему этапу развития отечественной историографии. П.Н.
Милюков считал Ключевского «левее кадетов» и отмечал огромное влияние на него
С.М. Соловьева. Б.И. Сыромятников отмечал идейное родство Ключевского с другим
его учителем Б.Н. Чичериным. М.М. Богословский рассматривал Ключевского как члена
«историко-юридической школы в русской историографии».
В
ходе развернувшейся дискуссии вокруг концепции Ключевского выявилось еще
несколько точек зрения. Помимо влияния государственной школы доказывалось и
воздействие на взгляды Ключевского его университетских учителей — Ф.И. Буслаева
и С.В. Ешевского и деятелей 1860-х гг. — А.П. Щапова, Н.А. Ишутина и других.
Ряд историков (В.И. Пичета, П.П. Смирнов) основную ценность трудов Ключевского
увидели в попытке дать историю общества и народа в ее зависимости от
экономических и политических условий.
После
Октябрьской революции и до середины 1930-х гг. Ключевского критиковали в
основном как представителя «старой буржуазной исторической науки».
М.Н.
Покровский считал Ключевского «эпигоном Соловьева» и критиковал за
приверженность к старой историко-юридической государственной школе. Он
утверждал, что Ключевский — «это Чичерин, помноженный на Соловьева, или
Соловьев, привитый к Чичерину, — как угодно» /1, с. 189/.
К
концу 1930-х гг. отношение к Ключевскому несколько меняется. Издается его «Курс
русской истории». Наиболее значительной работой с анализом творчества
Ключевского стала глава о нем в «Русской историографии» Н.Л. Рубинштейна.
По
мнению Рубинштейна, Ключевский сделал «попытку исторического синтеза с включением
начал буржуазного экономизма» /3, с. 445/. Рубинштейн отмечает также, что
«именно поэтому противоречия буржуазного экономизма и юридической схемы должны
были стать перед ним со всей остротой и потребовали от него решения» /3, с.
445—446/.
По
мнению Рубинштейна, «историографическое значение Ключевского определяется
прежде всего тем, что новые течения исторической мысли через него вошли в
буржуазную историческую концепцию, получили в ней известное место» /3, с. 468/.
Автор называет школу Ключевского «наиболее полно отразившей линию буржуазного
экономизма в русской историографии» /3, с. 469/.
Советский
историк, однако, утверждает в заключение, что «вскрывшиеся внутренние
противоречия придали общей концепции /Ключевского/ сугубо формальный и внешний
характер, подменили реальный синтез условной формулой» /3, с. 469/.
Во
втором томе «Очерков истории исторической науки в СССР» (М. 1960) академик Л.В.
Черепнин охарактеризовал философские и социологические взгляды Ключевского на
основе анализа его «Курса методологии истории» /9, с. 158—159/. Подчеркивая
эклектичность взглядов Ключевского, он обратил внимание на то, что Ключевский
различал два метода исследования — субъективный и объективный.
В
1962 г. в своем «Курсе лекций по русской историографии» В.И. Астахов определил
Ключевского как «выдающегося представителя буржуазной историографии буржуазного
периода». Автор считает, что политические взгляды Ключевского это «скептицизм
либерально-буржуазного толка» /10, с. 171/. В то же время он указывает на то,
что «его /Ключевского/ умеренные политические идеалы не противоречили основам
буржуазно-помещичьего строя» /10, с. 172/.
Астахов
обнаруживает, что «соглашательские иллюзии, страх перед революционным движением
и пресмыкательство перед царской властью нашли яркое отражение в творческой
деятельности Ключевского» /10, с. 174—175/.
Он
отметил у Ключевского и «отсутствие классового анализа исторических событий»
/10, с. 201/. По мнению Астахова, «внесением социально-экономического материала
в свои исследования и созданием пятитомного «Курса русской истории» Ключевский
достиг верхней точки в развитии русской буржуазной науки» /11, с. 201/.
Астахов
утверждает, что, «пожалуй, ни один из русских буржуазных историков не сумел
подобно Ключевскому облечь свою идеологическую антинародную схему в столь
высоко художественную форму» /10, с. 202/.
В
1964 г. Р.А. Киреева в своей кандидатской диссертации показала Ключевского как
историка исторической науки. По мнению Киреевой, «историографические работы
Ключевского ярко отразили как его собственную идеологическую концепцию, так и
общее состояние дворянско-буржуазной науки, ее внутренние процессы,
происходившие в те годы» /12, с. 13/. Киреева отмечает, что Ключевский испытал
влияние позитивизма, отстаивавшего закономерный, но эволюционный путь развития
исторического процесса. Затем на Ключевского оказало влияние неокантианство,
которое не признавало идеи закономерности. В связи с этим Киреева утверждает:
«Как известно, Ключевскому была присуща внутренняя двойственность, которая не
могла не сказываться на его творчестве» /12, с. 14/.
В
1974 г. вышла обширная монография академика М.В. Нечкиной «Василий Осипович
Ключевский». Эту работу можно рассматривать как определенный итог научного
изучения Ключевского в 1950—1960-е гг. Нечкина, начавшая свое исследование
более полувека назад, в результате пересмотра своих взглядов и теоретических
утверждений пришла к мысли, что «Ключевский — это целая эпоха нашего научного
прошлого и эпоха предреволюционная. Он как бы канун всего того, что свершилось
в исторической науке потом ... В последнее время особенно благодаря
коллективной работе над «Очерками истории исторической науки», формула о
кризисе исторической науки, отраженном в Ключевском, получила прочное
утверждение. Формула правильная. Однако она остается недостаточно раскрытой и
конкретно проанализированной и в целом, и по отношению к Ключевскому» /13, с.
51/.
Свою
монографию Нечкина заканчивает выводом о том, что историческое значение
Ключевского очень велико, несмотря на влияние на его научное творчество либеральной
идеологии. Он дал русской науке одну из самых ярких концепций исторического
прошлого страны — противоречивую, недосказанную, но полную проблем» /13, с.
571—572/. Среди всех научных интересов Ключевского Нечкина выделила изучение
социального строя и взаимоотношения классов.
А.Н.
Цамутали в своей книге «Борьба течений в русской историографии во второй
половине XIX в.» (1977) утверждает, что целью творчества Ключевского было
усовершенствование концепций государственной школы. Цамутали считает, что Ключевский
«пошел по пути приспособления общих концепций государственной школы к новым
требованиям» /14, с. 227/. По мнению Цамутали, «перед ним (Ключевским) стояла
задача «проломить ограду государственной темы», а отнюдь не сокрушать основы
государственной школы. Дополнить ее концепцию проблемой классового общества,
впоследствии ввести в общую схему и экономический фактор, но во что бы то ни
стало сохранить прежнюю основу» /14, с. 227/. Автор пишет, что «получив в
молодости немало уроков от историков-демократов, он /Ключевский/ постарается
использовать извлеченный опыт для укрепления либерального направления в русской
историографии, для борьбы против революционных и демократических идей в области
исторической науки» /14, с. 227/.
В
предисловии к собранию сочинений Ключевского, вышедшему в издательстве «Мысль»
в 1987 г., В.А. Александров и академик В.Л. Янин постарались подойти к
творчеству Ключевского как можно объективнее. По их мнению, «как последний
крупный представитель русской буржуазной исторической мысли, он /Ключевский/
внес в ее развитие много интересного, и содержательного по сравнению со своими
предшественниками» /15, с. 23/. Авторы предисловия утверждают, что «В.О.
Ключевский ... предложил понимание методологии истории как процесса,
свойственного человеческому обществу. Безусловно, явным шагом вперед в развитии
исторической науки было его обращение к истории народа» /15, с. 23/.
А.П.
Шапиро в своей «Историографии с древнейших времен до 1917 г.», вышедшей в 1993
г. утверждает, что «теоретические взгляды Ключевского можно считать
эклектичными» /8, с. 535/.
Шапиро
выделяет у Ключевского три основных фактора: человеческая личность, общество и
природа страны. Он, однако, утверждает, что «в то же время теория
взаимодействия факторов, если среди них не выделен тот, который определяет
общественную жизнь, далеко не в полной мере вскрывает закономерности
исторического развития» /8, с. 535/.
Касаясь
методологии исследования, автор монографии утверждает, что «Ключевского отличал
не только аналитический, но и синтетический подход к источникам. Он мастерски
соединял показания разных источников и строил таким образом достоверные и
убедительные картины» /8, с. 547/. Шапиро считает, что Ключевский и личные
характеристики использует для того, чтобы «обрисовать особенности исторического
периода, находящие в личности свое отражение, а также придать изложению большую
занимательность» /8, с. 548/. Он отмечает также у Ключевского-исследователя
«его умение подмечать внутренние противоречия жизненных ситуаций, положений,
характеров» /8, с. 548/.
Из
вышеизложенного можно сделать заключение о том, что в советской историографии
отношение к Ключевскому и оценки его творчества прошли ряд стадий.
В
1920-е — начале 1930-х гг. Ключевского, как и других историков государственной
школы, причисляют к «эпигонам Соловьева». Однако уже к середине 1930-х гг.
Ключевского начинают отличать от них. В нем видят, с одной стороны, буржуазного
либерала, с другой — носителя нового, классового, хотя и не марксистского
подхода в исторической науке.
В
конце 1930-х гг. отношение к Ключевскому меняется. Издается его «Курс русской
истории». В Ключевском начинают видеть историка, «наиболее полно отразившего
линию буржуазного экономизма в русской исторической науке».
В
конце 1950-х гг. вновь происходит «смена вех». С одной стороны, в нем видят
представителя «буржуазного либерализма» и даже клеймят его «пресмыкательство
перед царской властью». С другой — отмечают его классовый (хотя и не
марксистский) подход к историческим проблемам.
В
1960-е гг. основной интерес отечественных историографов сосредотачивается
вокруг методологии Ключевского. Делается вывод о ее эклектичном, двойственном
характере, сложившемся под влиянием позитивизма и неокантианства.
Итогом
исследований творчества Ключевского в 50—60-х гг. стала известная монография о
Ключевском академика Нечкиной. Она подтвердила сложившуюся точку зрения о том,
что в Ключевском выразился кризис буржуазной исторической науки. Однако она
характеризует его историческую концепцию как одну из самых ярких, но в то же время
называет ее «противоречивой, недосказанной, полной проблем». Таким образом,
Нечкина оставила поле для дальнейших исследований творчества Ключевского.
Несмотря
на то, что Ключевского продолжали обвинять в антиреволюционности, никто не
ставил под сомнение его роль как крупнейшего представителя отечественной
исторической науки. В последние годы оценки творчества Ключевского стали более
сдержанными, менее окрашенными в идеологические цвета. Основное внимание
историографов сосредоточилось на исследовании методологии и теоретических
взглядов великого русского историка.
Список литературы
1.
Покровский М.Н. Историческая наука и борьба классов. Вып. I. М., Л.: Ин-т
истории Комакадемии, 1933. С. 326.
2.
Нечкина М.В. Соловьев // Малая Советская энциклопедия. Т. 8. М.: Советская
энциклопедия, 1930. С. 177.
3.
Рубинштейн Н.Л. Русская историография. М.: ОГИЗ, Госполитиздат, 1941. С. 659.
4.
Черепнин Л.В. С.М. Соловьев, как историк: Вступ. статья // С.М. Соловьев.
История России с древнейших времен. Кн. 1. М.: Мысль, 1959. С. 5—20.
5.
Сахаров A.M. История в трудах С.М. Соловьева // Вестник Московского
университета. История. Серия 9. 1971. № 3. С. 73— 88.
6.
Богословский М.М. Историография, мемуаристика, эпистолярия. М.: Наука, 1987. С.
203.
7.
Ковальченко И.Д., Дмитриев С.С. Историк Сергей Михайлович Соловьев. Его жизнь,
труды, научное наследство: Вступ. статья // С.М. Соловьев. Сочинения. Кн. 1.
М.: Мысль, 1988. С. 6— 48.
8.
Цамутали А.Н. Борьба течений в русской историографии во второй половине XIX в. Л.:
Наука, 1977. С. 256.
9.
Очерки истории исторической науки в СССР. Т. II. М.: Изд-во АН СССР, 1960. С.
862.
10.
Астахов В.И. Курс лекций по русской историографии. /Учебное пособие для
студентов университетов УССР/ Ч. 2. Харьков: Изд. Харьковского ун-та, 1962. С.
270.
11.
Ельянов Е.М. Проблема субъективности интерпретаций в истории. М.: Компания
«Спутник+», 1999. С. 91.
12.
Киреева Р.А. Ключевский как историк исторической науки. Автореф. ... дис. канд.
ист. наук. М., 1966. С. 27.
13.
Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский. М.: Наука, 1974. С. 638.
14.
Цамутали А.Н. Борьба направлений в русской историографии в период империализма.
Л.: Наука, 1986. С. 336.
15.
Александров В.А., Янин В.Л. Предисловие / В.О. Ключевский. Сочинения в девяти
томах.
Т.
1. М.: Мысль, 1987. С. 5—32.
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.history.perm.ru/