Социокультурный анализ семейных историй украинцев села
Петропавловка
Г.Д. Данильченко
Современная
социокультурная обстановка в Кыргызстане претерпевает значительные изменения.
Первопричиной этого является распад великой державы – Советского Союза, где все
народы представляли собой «новую историческую общность – советский народ».
Сегодня для многих первостепенное значение приобретают вопросы этнокультурной
принадлежности, которые способствуют поискам своих «исторических корней»,
возрождению национального самосознания.
Национальное,
или этническое, сознание предполагает идентификацию индивида с историческим
прошлым данной группы. «Этнос – категория соотносительная, лишенная смысла вне
полиэтнической системы отношений. Этнос не обязательно характеризуется
единством территории или кровным родством. Этнические группы
сохраняют ярко выраженную этническую определенность даже при отсутствии единой
территории» (1,233).
Первые
переселенцы с Украины появились в Кыргызстане во второй половине XIX в.
Статистические и демографические данные этого периода не дифференцируют русских
и украинцев. Однако в сознании самих переселенцев это разграничение
существовало всегда.
Если
в социальном плане основную массу переселенцев представляло крестьянство, то в
культурном плане переселенцы из России, Украины, Белоруссии, Сибири составляли
мозаику разных наречий, традиций, обрядов, социального и экономического
поведения, способов хозяйствования, развлечений и т.д. Все это давало основу
для культурной идентификации, о чем свидетельствует один из очевидцев великого
переселения в Туркестан: «Сразу вижу, благодаря воскресенью, массу народа –
смешанную толпу лиц, наречий, костюмов. Тут и малороссийская плахта рядом с
«немецкой» кофточкой, и хохлацкие шаровары «шире Черного моря», и едва ли не
рейтузы в обтяжку, кого только нет в этих селениях: великороссы и
мордва с Поволжья, малороссы из Воронежской, Харьковской, Полтавской губерний и
Новороссии, сибиряки…» (3, 43).
Украинцы,
приехавшие в Кыргызстан, говорили на украинском языке, носили национальную
одежду или сохраняли в ней наиболее примечательные элементы. Так, вплоть до
начала 1960-х годов в свадебном обряде украинцев Кыргызстана сохранились такие
чисто национальные элементы, как «гильце» (символическое дерево, олицетворяющее
создание новой семьи), убор невесты (венок с лентами вместо фаты) и др.
Некоторые
элементы украинской свадьбы сохранились и в современном свадебном обряде:
«нареченого до воріт проводжала мати у вивернутому вовною догори кожусі»
(2,233). Мать жениха и сейчас одевает кожух (тулуп) мехом наружу и обсыпает
молодых «на счастье» хмелем, конфетами и мелкими деньгами.
Так
как в социальной структуре украинских переселенцев преобладало крестьянство, то
и культурные ориентации были в большинстве традиционно народными. Это
сказывалось и в народной архитектуре: сначала делались «копанки» – землянки, а
затем строилась хата, повторяющая основные черты народного украинского жилья.
«Основним типом традіційного житла всюди в Україні є хата. Це затишна,
найчастіше білена зовні і в середині, будівля під солом'яним дахом» (2,458). В
Кыргызстане крыши хат чаще были покрыты камышом, которого здесь были
непроходимые заросли.
Традиционная
народная культура основывалась на определенных духовных ценностях. «Ценность –
свойство того или иного общественного предмета, явления удовлетворять
потребности, желания, интересы социального субъекта» (5,426). Термин «ценность»
указывает на социальное и культурное значение определенных явлений
действительности. Ценностные ориентации обеспечивают устойчивость личности,
преемственность определенного типа поведения и деятельности, выраженную в
направленности потребностей и интересов.
В
жизни нескольких поколений украинцев Кыргызстана менялись и ценностные
ориентации. Особенно наглядно прослеживались изменения в материальной культуре.
Изменялся тип жилья; под влиянием моды изменялась одежда; совершенствование
технологий изменяло предметы быта; менялся уклад традиционной системы
хозяйствования. В меньшей степени претерпели изменения ценностные ориентации в
духовной сфере. В семейных историях украинцев села Петропавловка Жайыльского
района эти изменения зафиксированы следующим образом.
Мовчан
Евдокия Стефановна (72 года): «Вже на моєй пам’ятi жизнь помінялась чотири
раза. Я ще помню, як мій батько жив. В його було часне хозяйство: він держав
дві парі коней, була бричка и лобогрійка, землi багато було. Надорвався він,
коли коні с бричкой гружоной застряли в арику, він коням помогти хотiв. Вмер
він в двадцять ciм годів. Нас п’ятеро осталось. А у тридцять сьомому годі мама
в колхоз пішла.
А
вже в колхозі жизнь совсім друга була. Робили за палочки (трудодни), общi тока
були, все зерно звозили, молотили, на елеватор в Кара-Балту возили. Жили
трудно, но весело. Пісні по всьому селу співали. Лiкбези були, мама наша туди
ходили, а діти всі тоже в школу ходили. Біднота була, не обуть, не одiть
нічого. Сироти ми були, у колхозi хлопцiв наших на самi труднi роботи посилали.
Горя нахльобались, не привиди Господь!
Після
войни вже совсім друге життя настало. Карточки одмiнили, в магазінах одежа
появилась, обув, ткані. Ціни знижали поштi кажний год.
Саме
лучче “золоте время” було при Брєжнєві. У кажному домі газ був, свєт, колонки з
водой по всім улицям, дороги заасфальтiровали, у кажной хаті і тєлєвiзори, і
холодильники, і машини поштi у кажному дворі. Людям дали вздихнуть, два
виходних було, хозяйства держи скільки можеш. Всі собі хоромів понастроїли.
А
тут перестройка. Трудно стало. Колхози розтащили, води нема у всеї деревні,
пенсію не платять місяцями. Зато все єсть в магазінах, і магазіни оп’ять часні,
очередей нема, та й дєніг нема, щоб купить, що хочеш. А охота ще подивиться,
яка жизнь у внукiв буде».
«Золотое»
время ассоциируется у многих жителей Петропавловки с прошлым. И семьи были
крепче, и общение было такое, которого теперь нет. Начало перестройки («до
Горбачева») отмечается большинством информантов как конец «золотого века». Для
большинства украинских семей с. Петропавловка не только время правления
Брежнева, но и председательство в колхозе «Новый путь» Олейнича Семена
Марковича самое лучшее – и в материальном, и в духовном плане. С.М. Олейнич был
председателем колхоза с 1947 г.
Конько
Ольга Петровна (76 лет): «Коли Семена Марковича прєдсєдатєлем ставили, я заміж
як раз виходила. Три дня собраніє колхозне йшло. Районне начальство хотiло
свого чоловiка поставить, а усi люди за Семена були. И все ж колхозники
добились, що став він прєдсєдатєлем. І більш двадцяти п’яти год він
прєдсєдатєльствував. Чесний був чоловік. Сам нічого з колхозу не тащив і другім
не давав. При ньом колхоз міліонером став, люди хорошо жили, школі помогав,
пенсіонерам тоже. А потім прийшли оці «спіціалісти» та весь колхоз розтащили, а
таке було багате хозяйство».
В
этих рассказах наглядно представлено, как социальные изменения на селе, меняя
уклад жизни, не смогли до конца изменить традиционную мораль
труженика-земледельца. Таким образом, «золотое время» для старожилов – это не
только материальное благополучие, но и следование вечным моральным ценностям:
честности, порядочности, справедливости, трудолюбию, нестяжательству.
С
другой стороны, именно то время, которое информанты считают «золотым»,
ознаменовалось процессом наиболее активной ассимиляции украинского этноса.
Уходили из жизни жителей села привычки и обряды, связанные с религиозными
праздниками, значительно сужалась сфера употребления украинского языка.
Из
обыденной жизни многих семей украинский язык постепенно исчезал, его место
занимал русский, ослабевало ощущение своей причастности к украинскому этносу. В
пятой графе советского паспорта все большее число украинцев записывало свою
национальность «русский». При всесоюзных переписях русский язык указывался как
родной. Украинский язык в этих ассимилированных семьях между тем продолжал жить
в песнях и других произведениях устного народного творчества.
Тем
не менее многие семьи сохранили украинский язык и в повседневном общении, и в
обрядах, и в культурных предпочтениях. Однако и для них русский язык оставался
официальным.
«В
основе этнокультурной памяти лежат коллективные представления, коллективные
знания, разделяемые членами общества, направлены на формирование у людей
определенного видения мира и конструирования реальности, в которой они живут»
(4,145). Этнокультурная память украинцев Кыргызстана локализовывалась и в
местах компактного проживания украинцев.
На
основе этнотекстов (речь коллектива о себе самом – Ж-К. Бувье), полученных в
результате фольклорно-этнографической практики в селе Петропавловка в 2002 г.,
проведем анализ семейных историй украинцев Кыргызстана.
В
семье человек получает первые представления о жизни в обществе, знания о жизни
своих близких. Эти знания, как правило, формируются на основе коллективных
представлений, сочетающихся с личным опытом человека. «Рассказы об истории
семьи имеют устойчивую тематику: участие предков в исторических событиях,
переселение, связь рода с определенной местностью, работа, труд, происхождение
рода, брак и др.» (2, 146).
Устная
память народа сохранила историю возникновения Петропавловки. Село было основано
в 1902 г., и хотя свидетелей его основания уже давно нет в живых, в устных
рассказах старожилов относительно этого события почти нет альтернативных
вариантов. Это объясняется в первую очередь тем, что стараниями учителя истории
Лапко Василия Афанасьевича история села была зафиксирована в экспонатах
школьного историко-краеведческого музея. С кем бы из информантов мы ни вели
беседу об истории села, нас отправляли в музей, ссылаясь на то, что самые
верные сведения находятся именно там. История села была составлена в 1963 г.,
когда еще были живы первые переселенцы и участники многих событий, связанных с
историей села.
История
села составлялась как хроника исторических событий страны – таким образом в
истории отдельного села отразилась история государства. Важнейшие исторические
события, происходившие в стране, отражались в жизни отдельных людей, и героями
времени становились люди, которые острее ощущали его дух. Герои гражданской
войны, буденновцы, чапаевцы, котовцы, живущие в селе, были примером для
подрастающего поколения. История умалчивала о семьях раскулаченных,
репрессированных, пострадавших за религиозную веру. Но в семейных историях
отразилась и эта сторона жизни страны.
Наша
задача – показать, как жизнь отдельной семьи формировала историю целого народа,
оторванного от своей исторической родины, но сохранившего ее язык (хотя и в
измененном виде), обычаи, обряды, традиции материальной и духовной культуры.
Истории о переселении
Историю
переселения украинцев села Петропавловка можно разделить на несколько этапов:
1)
переселение крестьян украинских губерний в конце XIX – начале XX вв.;
2)
переселение вынужденное, связанное с раскулачиванием и по другим политическим
мотивам (30 – 40-е гг.);
3)
переселение специалистов с целью поднятия и укрепления экономики Кыргызстана;
4)
эвакуация промышленных предприятий вместе со специалистами в годы Великой
Отечественной войны;
5)
переселение молодежи по комсомольским путевкам, направление молодых специалистов
на работу в Кыргызстан, обмен студентами (70 – 80 гг.);
6)
свободная миграция, связанная с распадом СССР.
Переселение
в Кыргызстан как важный этап в истории семьи отмечают многие информанты:
Олейникова Н.Д., Димитерко М.Д., Голикова Т.Ф., Дядюренко Е.С., Зузик А.Ф.,
Ещенко Н.И., Зыкрин А., Пасечник М.И. и др.
Одним
из первых жителей Петропавловки был Ясько Давыд Петрович. Многие из его
потомков проживают здесь и сегодня.
Губренко
Елена Александровна (внучка Ясько Давыда Петровича., 63 года): «Дєдушка нам
розказував: «От у мене тесть був хороший. Ето неоцінимий тесть був.
Скілько-скілько сімей приєзжало з України, у всіх по сєм - по восiм дітей було.
Писали пісьма, мол, приєзжайте сюда, тут можна жить – і все. Не то щоб ми там
вздумали і поїхали, нєт. Посилали сюда “ходаків”, они розвєдували, що тут землі
єсть, осваювать надо. Їм давали (ну, як січас називають) подйомні, потом
безплатно поїздом до Ташкента везли. А од Ташкента давали лошадєй уже сюда. Уже
Пішпєк тут був. От Ташкента ще дороги не було, сюда їхали по бездорож’ю.
Розпределяли їх не так, щоб де хто там хотів, а як власті хотіли. Які
большинство з Ніколаєва – їх у Ново-Ніколаєвку, які большинство з Полтави – у
Полтавку. А тут у нас, у Петропавлiвцi, вже були всякі, хто відкіля, з разних
губерній були».
Голикова
Татьяна Федоровна (внучка Олейника Т. И., 69 лет): «Мойого діда Олейника
Трохіма Іониковича пригласив сюда його кум Шупляк. Він їх у Ташкентi устрітив і
потім вони добирались сюда на лошадях, якіх їм у Ташкенті видали. Самі вони з
Полтавської губернії до Каспiйського моря добирались на волах, потiм через море
– на паромі, до Ташкента – поїздом, а потом вже на конях. Коли вони сюди
приїхали, Петропавловки ще не було, їх тут сiмей вісім або дев’ять було, пошті
всiх кум Шупляк позвав, а потiм, уже в 1902 году, вони добились, щоб їм землю
для свого села нарiзали».
В
«Истории села Петропавловка», составленной в 1963 г. под руководством директора
Петропавловской средней школы Лапко Василия Афанасьевича и являющейся
экспонатом народного историко-краевдеческого музея Петропавловки, возникновение
села описывается следующим образом:
«...Много
самовольных переселенцев добралось до Киргизии. С большими лишениями
они добирались до Чуйской долины. Рядом с селом Кара-Балты, на правом берегу
реки Кара-Балтинки располагались обширные земли манапа Саркула. Здесь были
поселены несколько государственных зажиточных переселенцев, а затем стали
появляться на арендованных землях и самовольные переселенцы. Так возникло село,
получившее название Саркуловка (ныне с. Ново-Николаевка).
Большинство
переселенцев прибыли из Воронежской, Полтавской, Харьковской, Сумской и др.
губерний. Многие из них арендовали земли на договорных началах у местного
киргизского населения. Между бедняками-киргизами и русской беднотой (переселенцами)
устанавливались прочные дружеские классовые взаимоотношения.
Между
зажиточной частью и беднотой села возникали частые столкновения, сеялась
национальная рознь между русскими-воронежцами и украинцами-полтавцами. Кулаки
стремились вытеснить бедноту и завладеть их землей. С этой целью они
натравливали сельчан на переселенцев из Полтавской губернии, которых было в
меньшинстве.
Таким
образом, создалось нетерпимое отношение к полтавчанам. Посоветовавшись между
собой, они решили направить своих ходоков в волость для ходатайства о выходе из
села Саркуловки и просьбе надела земли для застройки на новом месте.
Для
рассмотрения жалобы и решения дела был послан землемер по имени Петр Павлович
(фамилия не установлена), который, разобравшись с обстановкой, принял сторону
полтавчан. При его поддержке и было разрешено нарезать новые участки для
застройки поселенцами из Полтавской губернии.
В
феврале 1902 года землемер Петр Павлович нарезал полтавчанам земельный участок
для нового села. Началась радостная разбивка приусадебных участков и закладка
фундаментных домов. Первыми воздвигли свои дома Мусий Марусич, Маркиян Фисенко,
Игнат Шелковый, Трофим Олейник, Василий Кондратенко, затем и др.
На
первом же сходе все единодушно решили: за проявленную человеческую заботу к обиженному
меньшинству и их поддержку назвать новое село именем землемера Петра Павловича.
Так родилось в 1902 году новое село в Чуйской долине – Петропавловка».
Истории
о переселении сохраняют общую канву, но за каждой историей стоят конкретные
судьбы людей.
Истории о браке
В
любой семейной истории одним из самых важных событий в жизни информантов
является брак. В Украине, откуда родом были переселенцы, браку придавалось
большое значение. По неписаным законам в Украине человека уважали только после
женитьбы. «…Неодружений мужчина, якого б вiку вiн не був, вважався парубком.
Одружена людина завжди користувалася бiльшим авторитетом у громадi, нiж старий
парубок чи дiвчина. Несхвально ставилися до людей, якi вчасно не створили
сiм’ю» (2,207).
Огромную
роль в выборе брачного партнера играли родители, ибо без родительского
благословения невозможно было создание счастливой семьи. Часто между родителями
и детьми возникали конфликты, если родителям не нравились избранники детей или
дети не хотели вступать в брак с теми, кого выбрали родители.
В
разных семьях эти конфликты разрешались по-разному.
Дядюренко
Евдокия Стефановна (72 года): «Моя баба Василина замiж пiшла не по своєй волi.
Ще на Вкраїнi в неї був хлопець, з якiм вони любились. А батько заставив її іти
за дiда Романюту. Романюти були багатi, а Слiпчинки біднi, дiд i хотiв отдать
її за багатого. Дiд Романюта був маненький, а баба така гарна була: высока,
красiва, кучерява, здорова. Баба не хотiла iти за Романюту и вже з тiм хлопцем
договорились утiкти, а дiд Сліпченко (її батько) побив на неї прядку и днищє і
оддав замiж за Романюту Никiфiра. А його брат, Харитон, вже тут у Киргизiї жив
i звав їх сюди, казав, що землi тут вiльнi. Виїхали баба Васька i дiд Никiфiр у
1909 году, їхали довго, на волах. В дорозi у їх родилась дiвчинка, Прiська, по
дорогi i вмерла. Они її десь у степу й заховали. А мама моя, Прасков’я
Никiфоровна, родилась вже тут у 1910 годi. Баба зарок собi дала, що дiтей своїх
николи протiв їх волi не заставе жениться».
Другая,
но подобная история произошла уже в другой семье:
Голикова
Татьяна Федоровна: «У мого дiда, Трохима Олєйнiка, було чотирi сина и чотирi
дочки. Батьковi моєму, Хведору, був один год, коли вони сюди приїхали. Дiд
Трохим з бабою Ольгою жили не бєдно, но якось проїжжали люди з Казахстана,
батько з сыном, и остановились у дiда на подвiр’ї. Старшої дочкi, Прiськi, вже
на ту пору шістнадцятий год йшов. Вот дiд з тiм чоловiком и зговорились. У тiх
людей у Казахстанi худоби було багато. Вони и пообiщали дiду Трохиму пригнать
багато овець да пару коней за Прiську. А осiнню приїхали, забрали Прiську i
увезли у Казахстан. Батьку моєму тодi годiв шiсть було, так вiн бiг за тою
бричкою до самой Карабалтiнки, все плакав. И вiн тодi поклявся, що ніколи не
сам, не дiтей своїх насильно не пожене».
Родители,
таким образом, часто руководствовались соображениями материальной выгоды при
заключении брака.
Дети
же стремились вступить в брак по любви. И такие любовные истории тоже
сохранились в семейных преданиях украинцев Кыргызстана.
Олейникова
Наталья Давыдовна (70 лет): «Мiй батько, Ясько Давид Петровiч, був грамотний, і
батько його, Петро, що з України приїхав, тож грамотний був. Вiн тут був
волосным писарьом. Яськи жили небагато, і мiй батько, Давид, служив у наймах у
Стешенка. Дiд Стешенко був багатий, худоби повiн двiр, а помошникiв нема. В їх
одна тiко дочка була, Горпина. Она дуже нравилась моєму батьковi, но його
родителi даже не думали, шоб Стешенко оддав свою дочку за Давида. Они задумали
його женить на Ганнi Здельнiчкi. Пiшли вони сватать Ганну. Прийшли до
Здельнiкiв, а мате її як лежала на пiчкi, так i не встала. Тiко сказала: «Куди,
до Яськiв? У ту бiдноту? Нi, не оддам я Ганну». И викотили йому гарбуз. Тодi
Давид сказав своим родителям, що завтра вiн сам поведе сватiв у другу хату. І вони
пiшли до Стешенкiв. Там їх зустрiли хорошо, позвали Горпину, щоб знать її волю.
Горпина согласилась, і Давид став зятем Стешенка, у якого вiн був у робiтниках.
Вони трошки пожили у Яськiв, а потiм стали жить со Стешенками. Жили вони у ладу
і мiж собою, і со старими».
Почтительное
отношение к старшим, уважение к семейным традициям считалось небходимым
условием жизни в новой семье. «За народними уявленнями, щаслива та сiм’я, де
всi люблять и поважають один одного, де панує дух взаємодопомоги, щирої турботи.
У такому випадку в народi казали: «Нащо клад, коли в сiм’ї лад» (2, 225).
Истории о труде
Особым
уважением в обществе пользовались семьи, в которых царили спокойствие и любовь,
где муж, жена и дети отличались трудолюбием, умением ладить с людьми, где умели
не только работать, но и веселиться.
Голикова
Татьяна Федоровна: «Дiда мойого «царем» називали. За те, що баба Ольга так
умiла полотно вибілювать, що, коли дiд виходив на улицю в полотняноï
рубашкi, вона аж блистiла на сонцi. От люди i казали: «Iде, як цар». А нас усiх
«царинятами» стали називать. Бувало, iдеш по селу и чуєш: «О, царева внучка
іде».
Нас
у батька чєтверо було. У всiх свої об’язанностi були: в огородi управиться, за
ходобою (скотиною) приглядувать, у хатi убрать, двiр пiдмiсти, да чи мало
роботи у селі? А коли уся сiм’я увечері собиралась, то пiснi спiвали. У нас у
сiм’ї усi на яких-небудь iнструмєнтах iграли: на балалайкi, мандолiнi, скрипкi,
гитарi, а спiвали тоже всi: i батько, i мате, i ми всi.
А
ще батько у нас гарним пимокатом був, та i нас усiх приучав до сапожного дiла.
Зiмой, коли не було такої роботи, як лiтом, уся сiм’я сапожничила. Валя наша,
саме меньша, і та гвоздочки робила з березы. Коли цi гвоздочки забивали у
пiдошву обувки, вони розбухали од води и довго служили. Вже i обув зноситься, а
пiдошва все ще цiла. I коли вся сiм’я робила, то i спiвали усi за роботою».
Тяжелый
крестьянский труд требовал силы и здоровья, поэтому здоровый образ жизни и
физическая выносливость культивировались в крепких семьях украинских переселенцев.
Физическая красота ассоциировалась со здоровьем. «Хто як робе, той так i їсть»,
– гласит поговорка, бытующая среди украинцев Кыргызстана и сейчас. Поэтому,
когда нанимали работника, в первую очередь смотрели, как он ест. Любили вкусно
и много поесть, но когда наступал Великий пост, все скоромное исключалось из
рациона. «Сметана, i молоко, i яйця, i м’ясо – все на дерево подралось», -
говорили родители детям, объясняя, куда подевалось все молочное и скоромное,
приучали соблюдать христианские традиции.
Особенно
трудно давался Великий пост, предшествующий Пасхе. Начало полевых работ,
сенокосная пора требовали больших физических сил, а моральные нормы –
соблюдения поста.
Олейникова
Наталья Давыдовна (70 лет): «Батько розказував, що коли перві поселенці тут
землi осваювали, скiльки камнєй з поля повивозили, бо землi тут такi каменистi
були. А скiльки комиша повижинали та покосили. До впаду робили. А особливо в
пiст. Уйде мужик утром в поле, кусок хлiба, цибулину та квасу або води вiзьме –
та й на весь день. Худобу жалiли, а самi себе не жалiли. Якось баби до батюшки
ходили, просили його смягчiть пiст хоч для мужикiв, щоб розрiшив перегон
(молоко-обрат) їм у поле давать».
Истории о смерти
Специфические
черты украинской этнокультуры находили отражение не только при жизни украинских
семей Кыргызстана, но и сопровождали первых переселенцев и их потомков в
последний путь.
Первое
кладбище в селе Петропавловка было освящено и стало последним пристанищем для
жителей в 1902 году. Когда в феврале 1902 года Петропавловка получила
официальный статус села, мало кто думал, что конфликты с соседями могут
возникнуть по поводу захоронения жителей нового села на старом,
Ново-Николаевском кладбище. Первым покойником села Петропавловка стал Иосиф
Конько. Когда покойника понесли на кладбище, старейшины села Ново-Николаевка
стали стеной перед похоронной процессией и выразили свой протест. «У вас є своє
село, там и хороніть своїх покiйникiв». Пришлось договариваться о том, чтобы
похоронить Иосифа Конько в Ново-Николаевке. Затем пригласили батюшку и освятили
место на бугре в нижней черте села Петропавловка, поставили крест и основали
собственное кладбище.
Народная
память сохранила многие истории о благоговейном отношении к этому последнему
пристанищу некогда живших людей. Отправить человека достойно в последний путь
считалось важнейшей обязанностью родственников.
Еще
в конце XIX – середине XX вв. одним из необходимых элементов похоронного
ритуала был плач-причитание. В современной жизни жителей села этот обряд
трансформировался. Функции плача или причитания в современном похоронном обряде
выполняют погребальные песни, которые поют приглашенные «бабки». Покойника
отпевает не только священник, но и специально приглашенные для этой цели
старушки. Этот обряд выполняет огромную эмоциональную роль – покойника
действительно оплакивают, так как содержание песен и слаженное голосовое пение
не оставляет равнодушным ни одного человека, пришедшего проститься с покойным.
Экспедиция
студентов КРСУ собрала небольшую коллекцию похоронных песен, которые и сегодня
поют в Петропавловке.
Семейные
истории, в которых отражаются наиболее важные моменты в жизни переселенцев с
Украины, свидетельствуют о том, что судьбы отдельных людей, судьбы целых семей
и родов составляют историю народа, историю государства. Социальные изменения в
обществе оказывают влияние на ценностные ориентации, но в целом этнокультурные
ценности продолжают играть важную роль в жизни полиэтнического общества.
История
украинских семей Кыргызстана свидетельствует, что более чем столетнее пребывание
вдали от исторической родины не смогло стереть в памяти народа представление о
жизни, культурные ценности, характерные для украинского этноса, что
подтверждает мысль как о толерантности кыргызского народа, так и о сильных
народных традициях украинской диаспоры, проживающей в Кыргызстане.
Список литературы
1.
Гуревич П. С. Культурология. – М.: Гардарики, 2000.
2.
Українське народознавство. – Львiв: Фенiкс, 1994.
3.
Вощинин В. Очерки Нового Туркестана: Свет и тени русской колонизации. – СПб.,
1914.
4.
Брандт З. В. История семьи в устной памяти русских и французов // Вестник МГУ.
– Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. – 2001. – № 1.
5.
Энциклопедический словарь по культурологии. – М.: Центр, 1997.
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://uokbereg.to.kg/