Создание и развитие системы репрессивных органов в советский период

ТЕМАТИКА РАБОТЫ: Создание и развитие системы репрессивных органов в советский период.
Курсовая работа по Истории отечественного государства и права студента ……… курса,
…… группы …………………… факультета.
…………. ………………….
Научный руководитель:
……………………………. ……………………..
……………
МОСКВА
2000
ПЛАН:
Введение…………………………………………………………………………………………стр.3 Краткий анализ положений марксистско-ленинской теории……………стр.7
Создание ВЧК………………………………………………………………………………...…стр.8
Территориальное углубление Вчк……………………………………………………..стр.11 начало переподчинения ЧК компартии…………………………………………….стр.13 переход к НЭПу и деятельность в новых условиях…………………………….стр.18 упразднение Вчк и переход к ГПу……………………………………………………...стр.20 создание ссср, формирование огпу и его дальнейшие развитие………. стр.21 сталин, ГУЛАГ…………………………………………………………………………………..стр.24 Хрущёвская «оттепель» и брежневское «похолодание»……………………..стр.27 заключение……………………………………………………………………………………..стр.29 Список используемой литературы……………………………………………………стр.30
ТЕМАТИКА РАБОТЫ: Создание и развитие системы репрессивных органов в советский период.
Некоторые товарищи думают, что главное в наступлении социализма составляют репрессии, а если репрессии не нарастают, то нет и наступления. Верно ли это? Это, конечно, товарищи не верно.
И.В.СТАЛИН
ВВЕДЕНИЕ
История формирования и деятельности системы органов государственной безопасности до недавнего времени представлялась в несколько облегчённом, канонизированном и во многом идеализированном варианте как постоянный процесс совершенствования форм и методов работы, как цепь побед над врагами. Сложный и неоднозначный процесс становления чекистских служб, ошибки, неудачи в оперативной деятельности, прямые преступления, неверные политические ориентиры, неправильное понимание своего места в государственной структуре и неверные политические ориентиры, всё рассматривалось как абсолютно закрытая зона. Об этом не говорилось открыто, зато народу говорили о победах над его врагами. Но правды не было.
Наиболее очевидная часть преступлений органов НКВД – МГБ СССР была раскрыта в течении короткого отрезка времени, в конце 1930-х годов - начале 1950-х годов. Руководящая верхушка партии и страны обвинив исполнителей пыталась снять с себя таким образом всю ответственность за широкомасштабные репрессии.
История органов ВЧК – КГБ вновь привлекла к себе внимание в конце 1980- х годов. Пересмотры дел выявили массовые факты нарушения законности. В периодических изданиях публиковались статьи и воспоминания на данную тему. Многие авторы не располагая архивными материалами, вольно обращаясь с фактами, зачастую писали статьи подверженные тенденциозным настроениям и использовали источники дающие односторонние данные по проблеме, в итоге было потеряно чувство меры и объективности, они зациклились на только отрицательных сторонах. Таким образом в освещении проблемы деятельности органов государственной безопасности появилась новая крайность, которая выражалась в простой замене знака «плюс» на знак «минус». Это не только не внесло ясность в историю, но привело к тому, что многое стало ещё более непонятным и противоречивым.
Для выяснения роли органов государственной безопасности в советский период необходим объективный научный анализ, непредвзятые обобщения и выводы, исходящие из строго документальных данных, работы с архивными делами прежде всего, без политических клеше, без заданных схем и бурных эмоций.
Осмысление этого периода возбуждает интерес к основе, к первым годам формирования и существования советского государства, исследованию закономерностей и особенностей его развития. Вряд ли могут привести к истине попытки понять сущность сталинского культа личности путем привязки всего, произошедшего во времена правления Сталина, к одному лишь этому имени. Точно так же невозможно объяснить культ личности "исконно русской любовью к монархизму". В исторических аналогиях между сталинизмом и русским абсолютизмом пропадает самое главное и существенное, а именно представление об исторической уникальности того, что произошло у нас во времена Сталина, в Италии - во времена Муссолини, в Германии - во времена Гитлера, а в Камбодже - во времена Пол Пота: жестокая изоляция и уничтожение миллионов людей, геноцид, осуществляемый либо по классовому, либо по национальному признаку.
Уже само по себе такое количество жертв, ликвидация целых классов или наций, свидетельствует о возникновении совершенно новой ситуации. Для того, чтобы содержать в заключении и уничтожать миллионы людей, нужен огромный аппарат, начиная от соответствующего наркомата или министерства и кончая низшими его чиновниками - чиновниками охраны, опиравшимися, в свою очередь, на негласных чиновников из среды самих заключенных. Причем речь шла не о единичном акте упразднения миллионов людей, но о его перманентном характере, о растягивании этого акта во времени, превращении в элемент образа жизни. Речь идет об определенной постоянно действующей системе уничтожения, на которую, как на свою "идеальную модель", ориентируется вся остальная бюрократия. Именно с главной задачи - постоянного упразднения огромных человеческих масс - начинается качественное отличие административной системы тоталитарных режимов - тоталитарной бюрократии - от авторитарной бюрократии традиционных обществ и рациональной бюрократии индустриальных капиталистических обществ.
Принципиально важно и то, что упразднение осуществлялось по проявлениям человека не только в политике, экономике, идеологии, но и в науке, в общей культуре, в повседневной жизни. Это и делало новую бюрократию совершенно универсальным инструментом управления, инструментом прямого насилия, опирающегося на силу оружия ("Ваше слово, товарищ маузер...").
Но и это еще не все. Не было такой области, включая быт (главный объект нападок со стороны "левых" писателей и публицистов, превращавших быт в предмет официального манипулирования со стороны "пролетарской диктатуры"), семейные отношения (вспомним Павлика Морозова), наконец, даже отношения человека к самому себе, к своим сокровенным мыслям (образ Вождя, непременно присутствующий даже при самых задушевных размышлениях), на право распоряжаться которой не претендовала бы эта бюрократия. Ей, например, принадлежало окончательное решение относительно того, каким должен, а каким не должен быть замысел очередного литературного произведения. Сталин пользовался этим правом в отношении самых крупных художников, писателей, поэтов, чтобы дать пример своим подчиненным, как им руководить художниками, писателями и поэтами помельче. Причем и в искусстве отказ подчиниться был чреват репрессиями точно так же, как и в области политики или экономики. Под дулом пистолета людей заставляли делать то, что в корне противоречило их природе. Но для того, чтобы стать тотальной, то есть всеобщей, охватывающей общество, бюрократия должна была осуществлять сплошную перековку народа и делать каждого бюрократом, чиновником, пусть даже мелким, мельчайшим, но все-таки находящимся у нее на службе. В отличие от авторитарной бюрократии, опирающейся на традиционные структуры общественной жизни, в отличие от рациональной буржуазной бюрократии, пекущейся об обеспечении эффективности производства, тоталитарная бюрократия фактически определяет свою высшую роль как самоукрепление, самовозвышение, абсолютное подчинение Вождю, волей которого власть бюрократии получает свое развитие и углубление. Однако такая власть может быть осуществлена лишь при условии, что все, с чем она имеет дело, превращено в аморфный, совершенно пластичный материал. Возвращение общества в аморфное, бесструктурное состояние - принципиальное условие самоутверждения и саморазвития тоталитарной бюрократии. И поэтому все, что обеспечивает самостоятельность человека, не говоря уже о той или иной общественной группе, подлежит беспощадному искоренению. Так было, в частности, во времена насильственной коллективизации, разрушения сельских общественных структур. Так было во времена всех последующих больших и малых "чисток", целью которых в конечном счете всегда оказывалось искоренение стихийно возникавших структур общества. Единственной формой структурирования общества, допускаемой в условиях тоталитаризма, могли быть лишь организации, насаждаемые сверху, а потому с самого начала имеющие бюрократический характер. Все естественные способы социального структурирования оказывались на подозрении, так как тоталитарная бюрократия склонна рассматривать любой личный и общественный, то есть самостоятельный, негосударственный интерес как антигосударственный. А посему такой интерес должен быть наказан устрашающей статьей закона, лучше всего статьей о контрреволюционной деятельности.
Созданная после Октябрьской революции система подавления с первых шагов несла в себе быстро развивающийся зародыш вседозволенности и аморальности, которые обосновывались революционной целеустремлённостью. Хотя «Всероссийская чрезвычайная комиссия» образовывалась в декабре 1917 года для борьбы против саботажа и бандитизма, то очень скоро её функции распространились на «искоренение контрреволюции», понимаемой в самом широком смысле. Меч, предназначенный для законной защиты революции от заговоров её реальных врагов оказался занесённым над всем обществом.
Лидеры большевизма , выдвигая на первый план классовую борьбу, абсолютизировали значение государства как орудия власти и отводили в нём особое место карательным инструментам. Сеть органов ВЧК опутала всю структуру гражданских и военных учреждений огромной страны. Осуществляя с санкции партии по своему разумению аресты, ведение следствий, вынесение и приведение приговоров в исполнение, массовые расстрелы «заложников», ВЧК возвела террор и беззаконие в разряд государственной политики. С той поры революционного произвола берёт своё начало специфическая идеология «чекизма», отлакированная и вылизанная последующими поколениями идеологов КПСС и публицистами, паразитирующими на «криминально-патриотической» романтике.
Эта идеология оказалась более живучей, чем структуры её породившие. Мало того, за всё время существования партийных карательных органов - от ВЧК до КГБ, она пользовалась некоторой симпатией в и популярностью в массах, в то время как сами органы вызывали у людей, мягко говоря, страх.
Причиной этому, конечно же, наш традиционный двойной стандарт. Сущность совершенно секретной деятельности КГБ до сих пор никому в достаточной степени не известна. но из массового сознания на изъять того, что навечно оставили в нём многосерийные слащаво-мужественные телесериалы «о разведчиках». На самом же деле идеология «чекизма» и чекисты ничего общего с разведчиками не имеют.
Это узурпированное у народа право на его «защиту» его именем от его «врагов» помимо его воли. Врагов определяет не народ, а партия. Враг нужен всегда. Без него станет ясной бессмысленность системы. Поэтому «чекизм» - это постоянный поиск «врагов» по придуманной удобной формуле: «Кто не снами, тот против нас». Это полное слияние идеологии спецслужбы не с законом, а с идеологией правящей партии.
Краткий анализ положений марксистско-ленинской теории.
Краткий анализ положений марксистско-ленинской теории пролетарской революции и её защиты, сложившийся к моменту совершения Октябрьской революции и дополненной опытом последней, необходим для лучшего понимания процессов и явлений российской действительности, становления службы госбезопасности и последующей деятельности.
Теория пролетарской революции как составная часть марксистско-ленинской теории зиждется на основании ряда абсолютизированных понятий, как-то производительные силы и производственные отношения, деление общества на антагонистические классы эксплуататоров и эксплуатируемых, непримиримая классовая борьба между ними, переход политической власти в руки рабочего класса и установление диктатуры пролетариата, революционное насилие и пр.
Поскольку революция является по определению К. Маркса, политическим актом уничтожения и разрушения старого, постольку пролетариат как ведущая сила социалистической революции не мог рассчитывать на то, что эксплуататорские классы отдадут власть безо всякого сопротивления. Уже в ранних работах К. Маркса и Ф. Энгельса появляется термин «контрреволюция». Революция и контрреволюция рассматриваются марксизмом как одно целое общественное движение, действующие в тесной взаимосвязи. Ни одно революционное движение не обходится без контрреволюционного противодействия, любая революция неминуемо рождает контрреволюцию, отмечал К. Маркс. Перед государством диктатуры пролетариата встаёт задача подавления противореволюционных сил. Теория марксизма в плане создания и деятельности специальной службы защиты пролетарской революции откровенно утопична. Ленин вслед за Марксом и Энгельсом рассматривал государственный аппарат как машину подавления эксплуатируемых слоёв и стоял на точке зрения её слома социалистической революцией. Требуя разбить «машину угнетения» – армию, полицию, чиновничество – и заменить её «поголовно вооружённым народом», Ленин утверждал, что только руководимые пролетариатом беднейшие слои населения способны взять «непосредственно в свои руки органы государственной власти» и составить учреждения этой власти. В книге «Государство и революция», написанной накануне Октября, Ленин писал, что подавление сопротивления эксплуататоров дело «лёгкое, простое и естественное», и вооружённый народ осуществит его «при очень простой «машине», почти без «машины», «без особого аппарата». Ко времени опубликования книги, в 1918 году, практика показала необходимость функционирования для защиты утверждаемого режима вовсе не «простого аппарата».
Создание ВЧК
После Октября Ленин быстро отбросил утопичные идеи быстрого подавления контрреволюции без «особого аппарата» принуждения в системе диктатуры пролетариата. Необходимость принятия экстренных мер он обосновал в записке Ф.Э. Дзержинскому всего через полтора месяца после петроградского переворота, 7(20) декабря 1917г. В тот же день доклад Дзержинского был заслушан на заседании Совнаркома и принято решение образовать ВЧК. Ленин рассматривал ВЧК как «вещь абсолютно необходимую», роль которой в осуществлении диктатуры пролетариата просто «неоценима», как учреждение не уговаривающие, а карающие немедленно, являющиеся «нашим разящим орудием против бесчисленных заговоров, бесчисленных покушений на Советскую власть». И на VI Всероссийском съезде Советов Ленин высказал положение о необходимости создания ВЧК, которое базировалось на четырёхлетнем опыте, что без специального органа защиты «власть трудящихся существовать не может».
С первых дней существования служб ВЧК Ленин неоднократно подчёркивал необходимость их деятельности не под чьим-то личным руководством, а под строжайшим контролем ВЦИК, СНК и ЦК РКП(б). Чекисты, говорил Ленин, обязаны поддерживать тесную связь с местными комитетами и ячейками РКП(б) и всеми коммунистами, которых он считал опорой ЧК в первую очередь. ВЧК Ленин видел так же в Советах, профсоюзах и других общественных организациях, эти требования нашли своё отражение в повседневной работе органов ВЧК, в подборе и воспитании чекистских кадров, заложили основы партийного руководства службой госбезопасности в советское время.
Российская реальность выдвинула в качестве одного из главных рычагов управления специальную службу безопасности государства. Разработанные Лениным принципы, формы и методы партийного руководства этой службой, подбора и воспитания кадров, общего отношения как к элитарному учреждению, явились основой того неподобающего места в аппарате управления страной, которое заняли органы госбезопасности в советский период.
Постановление о борьбе с контрреволюционными выступлениями встало в один ряд с первоочередными документами, принятыми II Всероссийским съездом советов. Съезд поручил всем местным Советам принять энергичные меры к пресечению подрывных акций, к обеспечению подлинно революционного порядка.
Первоначально функции органа борьбы с контрреволюцией, наряду с другими многочисленными обязанностями, выполнял ВРК. Решительно действовали ВРК при Новгородском и Псковском губернских Советах. В составе столичного ВРК была образована Комиссия по борьбе с контрреволюцией, не успевшая развернуть свою деятельность, и Следственная комиссия. Создан комитет по борьбе с погромами. Эти учреждения действовали оперативно, но они были временными.
Активно шёл процесс формирования высших и местных органов государственной власти и государственного управления. Советская республика, как любое другое государство, должна была иметь в своей структуре службу безопасности. Толчком к ускорению решения вопроса о создании специализированного аппарата, способного выявлять и своевременно пресекать выступления против режима, стало ухудшение политической и оперативной обстановки. После обсуждения Совнаркомом информации о готовящейся всероссийской забастовке чиновников Ф.Э. Дзержинскому было поручено составить особую комиссию для выработки эффективных мер противодействия. Правовой основой стал наказ ВЦИК от 17 ноября, предоставивший непосредственно правительству проводить мероприятия по борьбе с контрреволюцией.
7(20) декабря 1917г. Совнарком образовал Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете Народных Комиссаров, определил её задачи, структуру и меры наказания виновных. ВЧК вменялось вести предварительное следствие, пресекать акции контрреволюционеров и саботажников и вырабатывать специфические меры борьбы с противником. Расследованные дела передавались в ревтрибуналы. Мыслилось, что комиссия будет чрезвычайной не по действиям, но на период ухудшившегося для режима политического положения, однако эти иллюзорные представления продержались недолго. Создание ВЧК явилось закономерным актом государственного строительства и Комиссия стала первым советским специализированным органом государственной безопасности.
Первой акцией ВЧК в Петрограде стало расследование деятельности Центрального стачечного комитета, объединявшего чиновников. Был произведён обыск, изъяты подписные листы по которым производился сбор средств, задержаны активисты. Выяснилось, что забастовку планировалось распространить на всю Россию. В тоже время большевистские организации вели разъяснительную работы среди служащих, добивались расслоения среди чиновников и привлечения части из них на службу новой власти. Задержанные освобождались под подписку о дальнейшем неучастии в актах саботажа. 1 марта 1918 года ВЧК завершила дело и передала его в ревтрибунал, который на следующий день освободил единственного оставшегося под арестом – председателя «Союза союзов» Кондратьева. Сопротивление чиновников было сломлено и подсудимый не представлял опасности.
Первые месяцы деятельности для ВЧК были достаточно напряжёнными в оперативном плане. За первые послеоктябрьские месяцы ВРК, Советы, ВЧК нанесли ряд основательных ударов по буржуазным, помещичьим, монархическим и иным антиреволюционным силам. Одной из причин была малочисленность штатов ЧК, даже после переезда в Москву. М.Я Ляпис вспоминал, что в это время аппарат насчитывал всего 40 сотрудников, включая шоферов и курьеров. В губерниях подразделений ВЧК ещё не существовало вообще.
Противобольшевистские силы объединились под лозунгом «Вся власть Учредительному собранию!». 22 ноября 1917г. правые эсеры, народные социалисты, кадеты и меньшевики создали «Союз защиты Учредительного собрания» и попытались 28 ноября провести демонстрацию у Таврического дворца. Вечером того же дня состоялось заседание СНК, на котором демонстрацию бездоказательно связали с вооружёнными выступлениями генералов Л.Г. Корнилова и А.М. Каледина на Дону и полковника А.И. Дутова на Урале, заявили, что ЦК партии кадетов стал «политическим штабом всех контрреволюционных сил страны» и что «прямая гражданская война открыта по инициативе и под руководством кадетской партии». На основе этих голословных обвинений был подписан декрет «Об аресте вождей гражданской войны против революции». Кадетская партия была охарактеризована как партия «врагов народа», руководители которой подлежали аресту и суду ревтрибунала, а рядовые члены должны были состоять под надзором местных Советов.
Итак всего через месяц после революции вместо борьбы идей большевики взяли на вооружение силовые методы подавления политического противника. Репрессии подлежали все члены политической партии не за конкретные и доказанные преступления, а только за сам факт членства в данной партии, за то что имели другие взгляды и мнения. В дальнейшем такая практика стала обыденной: рядовые члены партий, оппозиционных РКП(б) должны были нести всю полноту ответственности за действия или намерения своих лидеров.
21 февраля 1918 года вышел декрет СНК «Социалистическое Отечество в опасности!» ВЧК и её органы получили право внесудебного расследования дел за контрреволюционные, должностные и некоторые общеуголовные преступления, вплоть до расстрела на месте преступления.
В феврале 1918г. на помощь антиреволюционным силам внутри страны пришли на помощь внешние силы. Войска Германии начали наступление. В Ленинском воззвании «Социалистическое отечество в опасности!» была изложена программа борьбы с нашествием, оно серьёзно расширила прерогативы ВЧК, среди прочих пунктов стоит отметить пункт 8 воззвания, по нему ВЧК получало право расстреливать на месте неприятельских агентов, контрреволюционных агитаторов, спекулянтов и уголовных преступников.
В марте 1918 года правительство переехало в Москву. 10 марта Совет комиссаров Петроградской трудовой коммуны, образованной в день отъезда правительства, организовал отделы, в том числе отдел по борьбе с контрреволюцией. 13 марта Петросовет утвердил М.С. Урицкого председателем Петроградской ЧК, спустя несколько дней он же стал комиссаром по внутренним делам ПТК. В конце апреля 1918 года на базе ПТК был создан Союз коммун Северной области (СКСО), в который вошли северо-западные и северные губернии. Постановлением ЦК РКП(б) от 16 сентября 1918 года был утверждён особый статус Петрогроградской ЧК. С начала марта 1918 года в губерниях и уездах Северо-Запада создаётся аппарат защиты революции.
Территориальное углубление вчк
Решающий толчок к повсеместной организации чекистских аппаратов дала I Всероссийская конференция чрезвычайных комиссий, работавшая в Москве 11-14 июня 1918 года. Её делегаты приняли постановление об организации во всех губерниях, на узловых железнодорожных станциях, в портах и пограничной полосе «стройной сети» чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией. Со дня образования ЧК все иные губернские и уездные органы, ведшие дела подобного рода, упразднялись, а все дела о совершённых государственных преступлениях передавались исключительно в введение чрезвычайных комиссий. Конференция подчеркнула, что деятельность чекистских служб должна строится на основе строгого соблюдения принципов централизма и подчинения нижестоящих подразделений вышестоящим, чьи приказы являлись обязательному и подлежали безусловному исполнению. Местные ЧК подчинялись ВЧК и были подотчётны местному Совету и его исполкому. На конференции определялись права и задачи местных и уездных ЧК, примерная структура и функции основных отделов.
За основу принималась структура ВЧК, утверждённая конференцией и рекомендованная местным ЧК. Образовывались три ведущих отдела: по борьбе с контрреволюцией, по борьбе со спекуляцией и оперативная часть. Причём первый состоял из трёх отделений. Первое занималось работой в войсках; второе – наблюдало за видными деятелями царского режима, духовенством, различными кружками и обществами, не имевшими открытого политического характера; треть – осуществляло наблюдение за партийными организациями.
В дальнейшем структура отделов и отделений неоднократно менялась, однако все изменения не посягали на главное: компетенцию контролировать политическую и экономическую обстановку, настроения всех слоёв населения и принимать оперативные меры против малейших попыток изменить советскую систему управления. В губерниях и уездах развернулся процесс формирования ЧК.
В сентябре того же года коллегия ВЧК приняла «Положение о губернских и уездных ЧК», определившие функции, организационную структуру и штаты местных чрезвычайных комиссий. В октябре «Положение ВЦИК о Всероссийской и местной чрезвычайных комиссиях» законодательно утвердило их задачи и подчинённость. Согласно рекомендациям ВЧК, в губернских ЧК было организованно четыре ведущих отдела: отдел по борьбе с контрреволюцией, отдел по борьбе со спекуляцией, серьёзное внимание уделялось отделу по борьбе с должностными преступлениями, работу уездных ЧК направлял иногородний отдел. Кроме того в ЧК СКСО и Псковской губчека действовали пограничные отделы. В качестве вспомогательных подразделений функционировали комендатура, информационный стол и канцелярия.
В уездных ЧК были организованы два отдела: по борьбе с контрреволюцией и преступлениями по должности. по борьбе со спекуляцией. В прифронтовых уездах имелись пограничные отделы. Следственные работники специализировались по отделам. Подобная структура губернских и уездных чекистских органов просуществовала до начала 1919 года.
Начиналось формирование достаточно крупных чекистских вооружённых отрядов для участия в операциях и охраны объектов, они положили начало войскам госбезопасности.
Подбор председателей губернских чрезвычайных комиссий был прерогативой губкомов РКП(б), они выполняли требование ЦК и СНК и направляли на эти должности только проверенных комунистов, способных проводить политическую линию партии на ответственном участке. Подбор руководителей отделов и оперативных сотрудников осуществляли губернские и уездные комитеты РКП(б) и исполкомы Советов. По постановлению СНК от 14 ноября 1918 года при призывах на действительную военную службу работники ЧК зачислялись на неё, но подлежали откомандированию для исполнения прежних обязанностей.
начало переподчинения ЧК компартии
В первый же год существования чрезвычайных комиссий вопросы их деятельности находились в сфере внимания комитетов РКП(б) и исполкомов Советов. Однако тогда же проявляется тенденция, которая стремительно превращается в норму деятельности органов государственной безопасности. Если I Всероссийской конференции чрезвычайных комиссий в 1918 году отмечено, что ЧК «должны быть в тесном контакте со всеми партийными и советскими органами», то в сентябрьском «Положении о губернских и уездных чрезвычайных комиссиях» зафиксировано: «В своей работе чрезвычайная комиссия... должна опираться на местные комитеты партии коммунистов». О Советах и исполкомах в этом документе уже не упоминается, хотя временная разница между двумя этими документами всего три месяца. и это совсем не случайно. По мере укрепления руководящей роли коммунистической партии в системе диктатуры пролетариата, устранения представителей других партии из Советов и исполкомов, изгнания их из чекистских органов тенденция к подчинению служб ВЧК не государственной власти, а правящей партии превратились в чётко выраженную политическую линию этой партии.
Основными методами партийного руководства органами ВЧК, начавшими формироваться в первый год их существования явилось периодическое обсуждение на конференциях, пленумах и бюро комитетов РКП(б) различных вопросов работы чекистских органов, постановка перед ними задач политического характера, заслушивание отчётов руководителей, контроль и проверка исполнения принятых решений. С первых месяцев существования местные ЧК отчитывались также перед исполкомами Советов.
Постоянно практиковалась проверка чрезвычайных комиссий, осуществлявшаяся партийными комитетами и исполкомами Советов. Так, в октябре 1918 года, комиссия Великолукской организации РКП(б) при участии представителя Псковской губчека ревизовала отчётность уездной ЧК. В ноябре 1918 года на общем собрании Лодейнопольской организации РКП(б) была избрана ревизионная комиссия для проверки уездной ЧК. Исполкомы Петроградского и районных советов постоянно в течении 1918 года запрашивали губернскую и районную ЧК о причинах арестов различных лиц, предъявленных им обвинениях, избранной мере наказания и т.д. На все запросы они получали обстоятельные ответы.
Контроль был более чем необходим, поскольку часть сотрудников служб ВЧК не понимали роли и места чекистского аппарата в системе государственного управления, склонны были считать своё положение и работу «особыми». Так в октябре 1918 года сотрудники Колпинской ЧК заслушали сообщение её председателя Герасимова о трениях между Колпинским комитетом РКП(Б) и исполкомом Советов, с одной стороны, и чрезвычайной комиссией – с другой, и приняли решение: указаные учреждения вмешиваются в дела ЧК, «что никак не может быть допустимо», в виду особого рода деятельности и конспиративности в работе комиссии. Приходилось преодолевать подобные, уже тогда совсем не редкие настроения, развившиеся впоследствии в исключительное положение органов госбезопасности в советском государстве.
Нередкие случаи вмешательства в оперативную работу руководителей комитетов РКП(б) и исполкомов Советов доходили до такой степени, что они определяли меры наказания. Например, в августе 1918 года член Минецкого волостного земельного одела Боровичского уезда коммунист И. Гаврилов при учёте хлеба украл 10 пудов ржи. За что общим собранием волостной организации РКП(б) был приговорён к расстрелу в присутствии представителей от каждого селения волости. Чека исполняла эти распоряжения. Таких примеров множество.
Но не везде чекисты выступали послушными исполнителями подобных распоряжений. Лодейнопольский уком РКП(б) «вынес приговор» по конкретному делу и возложил его исполнение на уездную ЧК. Чекисты сообщили об этом факте в ЧК СКСО, которая, в свою очередь, поставила в известность Северный обком РКП(б). После чего дело было передано на расследование в ЧК с разъяснением, что партийный комитет проводит только свой контроль над чрезвычайной комиссией, а не является судебной инстанцией.
В тоже время никакой контроль, очевидно, не мог гарантировать в полной мере объективности при расследовании дел о государственных преступлениях. Не было никаких гарантий законности выполнения спецслужбами своих обязанностей, в то время как не было свода законодательства, а вместо него были бесчисленные декреты и постановления правительства, местное нормотворчество. Жесточайшее противостояние сил, достигшее уровня гражданской войны. Только стабильное состояние общества, создание корпуса законодательных актов, уважение их и строжайший контроль за исполнением при приоритете закона над властью могли служить гарантией выполнения государственными спецслужбами своих прямых обязанностей.
В первый год существования ВЧК в руководящих кругах по- разному относились к самому факту существования в структуре управления органа, наделённого особыми полномочиями, имевшего какое-то особое, исключительное положение. Всероссийский съезд председателей и заведующих отделами управления исполкомов губернских Советов в августе 1918 года высказался за включение губернских и уездных ЧК в состав отделов управления на правах подотделов. План поддержал комиссариат по внутренним делам СКСО. В сентябре НКВД РСФСР обратилось в исполкомы с просьбой высказать мнение о включении ЧК в отделы управления с определённой автономией в действиях. ВЧК же настаивала на самостоятельности местных ЧК. В СНК и ВЧК стали поступать сообщения, выявившие различные точки зрения. В ВЧК поступили протесты чекистов. 7 октября 1918 года последовало обращение в СНК и НКВД о возможности решения вопроса межведомственным совещанием и недопустимости переподчинения ЧК. Верхи забили отбой. Нарком внутренних дел Г.И. Петровский информировал СНК, что якобы телеграмма НКВД неправильно понята местными работниками. Документы были переданы комиссии в составе Л.Б. Каменева, Д.И. Курского и И.В. Сталина. Итоги дискуссии подвёл В.И. Ленин в конце 1918 года дважды высказав мнение о необходимости существования чрезвычайных комиссий: на митинге сотрудников ВЧК 7 ноября и на собрании партработников Москвы 27 ноября. «Для нас важно, - подчеркнул Ленин, - что ЧК осуществляет непосредственно диктатуру пролетариата и в этом отношении их роль неоценима». Государственный курс состоял во всемерном укреплении органов ВЧК.
Небезынтересны взгляды на ВЧК В.А. Жданова, опытного юриста, защитника на процессе И.П. Каляева, высказанные им в беседе с управляющим делами Совнаркома В.Д. Бонч-Бруевичем и изложенные письменно 12 июля 1918 года: «Отсутствие контроля, право решения дел, отсутствие защиты, гласности и права обжалования, допущение провокации неизбежно приводит и будет приводить комиссию к тому, что в ней совьют себе гнездо люди, которые под покровом тайны и безумной, бесконтрольной власти будут обделывать свои личные и партийные дела… Я утверждаю, что деятельность Чрезвычайной Комиссии необходимо будет являться сильнейшим дискредитированием Советской власти». В свете знаний истории советского общества нельзя не поразится предчувствиям и оценкам Жданова.
Дебаты о необходимости и круге обязанностей органов ВЧК, их роли и места в государственной системе управления, протесты против особого положения, ужасы развёрнутого в сентябре 1918 года красного террора, жестокости подавления крестьянских волнений и ненависть населения к карательным отрядам подтолкнули власти к реорганизации чекистской службы. 20 января 1919 года президиум ВЦИК принял решение об упразднении уездных ЧК, определил сроки и порядок передачи дел в губернские чрезвычайные комиссии, на которые возлагалась борьба с внутренней контрреволюцией. Внешне всё выглядело как процесс совершенствования органов ВЧК. На самом деле главную причину недовольства ВЦИК видел не в самих службах ЧК, а в агитации контрреволюционных элементов и вынужденно пошёл на некоторую реорганизации, внешнюю подкраску. В письме ВЦИК всем губернским ЧК было сказано, что «Упразднены вывески, но оставлено самое важное – агентура, которая будет информировать губчека, для принятия должных мер к ликвидации контрреволюционных сил». Пояснялось, что в каждом уезде оставалось до пяти чекистов для ведения наблюдательной работы. В их распоряжение предоставлялись денежные суммы на оперативные надобности. Остальные сотрудники уездных ЧК либо переводились в губернские чрезвычайные комиссии, либо им предлагалась работа в другом месте. Предполагалось таким образом улучшить качественный состав. Главное внимание чекисты должны были сосредоточить на работе наблюдательной, агентурной, позволяющей действовать не по факту преступления, а проводить профилактическую работу. Проведённая реорганизация органов ВЧК, централизация аппарата в губернских городах, устранение малопроверенных и недостаточно опытных людей в целом сыграли позитивную роль. К концу февраля 1919 года реорганизация была в основном завершена. По специальному разрешению ВЧК уездные чрезвычайные комиссии сохранялись на один-два месяца в уездах, охваченных волнениями. Устанавливался месячный срок для расследования дел. Право вынесения приговоров передавалось реорганизованным революционным трибуналам, получившим также право проверки следственных действий чрезвычайных комиссий. Органы ВЧК могли применять внесудебные меры пресечения только в местностях, где было объявлено чрезвычайное положение.
С началом государственного оформления системы диктатуры пролетариата большевики и их лидер быстро отошли от прежних представлений о лёгкости подавления возможного сопротивления. Государству понадобилась специальная служба безопасности. Не имея программы будущего устройства страны, лишившись политических союзников, управляя в условиях острейшего кризиса и начала гражданской войны, советское правительство взяло за основу силовые методы в экономической, политической, социальной сферах.
С начала 1919 года превалирующие влияние на чрезвычайные комиссии стали оказывать не Советы депутатов, а комитеты коммунистической партии, взявшие органы ВЧК под неослабный политический контроль.
В этот же период даёт первые ростки практика привлечения органов госбезопасности для решения сугубо внутрипартийных вопросов. Бюро Великолукского укома РКП(б) поручило уездному политбюро (низовая ячейка структуры органов ВЧК с февраля 1920 года) расследовать проступки нескольких коммунистов негласными методами и результаты сообщить парткому; Пока такие сулчаи были редки, со второй же половины 20-х годов практика вмешательства органов безопасности в партийные дела по инициативе вышестоящих партийных комитетов, не имевшая ничего общего с декларируемыми нормами партийной жизни, стала обычной в ВКП(б).
Реорганизация чрезвычайных комиссий на транспорте привела к формированию районных транспортных ЧК (РТЧК), вместо ранее существовавших окружных транспортных ЧК. При каждой станции, имевшей депо, создавались участковые транспортные ЧК (УТЧК). В ведение ВЧК перешла охрана государственной границы РСФСР. 24 ноября 1920 года Совет Труда и Обороны возложил эти функции на ВЧК и её особый отдел. Формировалась система особых пограничных отделений охраны границы и пограничных пропускных пунктов на границе с Финляндией, Эстонией и Латвией.
Руководящие круги РКП(б) приняли попытку многократно увеличить резерв секретных сотрудников органов ВЧК за счёт всех членов коммунистической партии. Ленинские слова: «хороший коммунист в то же время и хороший чекист», сказанные в апреле 1920 года на IX партийном съезде, привели к появлению директив, обязывающих коммунистов и партячейки сообщать о всяком подозрительном деянии наших врагов в органы госбезопасности.
Политика «военного коммунизма» вызвала открытое неприятие мелкобуржуазных слоёв. Отрицательную реакцию повлекло за собой и упорное нежелание правящей партии объективно оценить те конструктивные предложения, которые мелкобуржуазные партии пытались обсудить в Советах и направляли в органы исполнительной власти. Только усиление контроля со стороны спецслужб за настроениями и действиями демократической оппозиции даже в малой степени не могли решить назревавших проблем.
переход к НЭПу и деятельность в новых условиях
К концу 1920 года на большей территории страны завершилась длительная и кровавая гражданская война. Предстояли поиски выхода из общего кризиса поразившего экономическую, общественную, политическую, социальную сферу общества. Громадными были людские потери. Резко сократился объём промышленного и сельскохозяйственного производства, в тяжелейшем положении находился транспорт, свирепствовала инфляция. Промедление в выработке и реализации новой политики было чревато гибелью для большевистского режима. Это понимал его лидер, способный резко менять курс в зависимости от обстановки. О подготовке первых шагов в изменении политики «военного коммунизма» В.И. Ленин доложил делегатам Всероссийского съезда Советов в декабре 1920 года. Пленум ЦК РКП(б) в январе 1921 года создал комиссию по подготовке решения о замене продразвёрстки продовольственным налогом. 28 февраля на пленуме Моссовета Ленин объявил о предстоящих изменениях. Состоявшийся 8-16 марта 1921 года X съезд РКП(б) принял новую экономическую политику.
18 марта 1921 года было подавленно Кронштадтское восстание. По приговорам Петроградской ЧК, особого отдела охраны финляндской границы республики, чрезвычайной тройки особого отдела Кронштадта, трибунала военного округа были осуждены к расстрелу 2103 человека и к длительным срокам заключения 6459 человек. Менее заметные участники подлежали высылке в административном порядке.
Несмотря на поражение политическая оппозиция предпринимала попытки продолжить агитационную работу. К концу лета 1921 года силовые структуры государства с трудом, ценой больших жертв, смогли подавить массовые вооруженные выступления в Центре, на Северо-Западе и в Сибири, более спокойной стала обстановка и в других регионах страны, но правящая верхушка не забыла страха перед «мелкобуржуазной стихией».
8 января 1921 года ВЧК издала приказ «О карательной политике органов ЧК», которым отвергала как устарелые методы работы, сложившиеся в годы гражданской войны, распорядилась пересмотреть дела осуждённых и подследственных рабочих и крестьян, поставила задачу создать действенную информационную службу и выдвинуть её на первый план в оперативной работе. Приказ ВЧК был обсуждён и принят к исполнению губернскими чрезвычайными комиссиями.
Одновременно принимается партийное решение об укреплении состава оперативных работников чрезвычайных комиссий. 17 марта оргбюро ЦК РКП(б) рекомендовало возвратить на службу в чрезвычайные комиссии сотрудников, ранее направленных партийными комитетами на другие участки работы. Ранее постоянно осуществлявшиеся информационные связи между партийными, советскими и чекистскими аппаратами были подняты на государственный уровень и закреплены решением ВЦИК и ЦК РКП(б) от 17 марта 1921 года за подписями М.И. Калинина и Н.Н. Крестинского, переданным во все губкомы РКП(б), исполкомы губернских Советов и губчека.
Уточнялось положение уездных политбюро. 3 августа 1921 года на основании приказа ВЧК было утверждено положение об их деятельности. Главной задачей политбюро определялась борьба с государственными преступлениями на территории соответствующего уезда. Содействие политбюро оказывала милиция и уголовный розыск, обязанные передавать дела с признаками государственных преступлений.
Тогда же, к сентябрю 1921 года стабилизировался состав транспортных ЧК.
На изменение методов работы, постановки оперативной информации, внутреннего осведомления, учёта и проверке противников государственного устройства чекистов нацелил упоминавшийся приказ ВЧК от 8 января 1921 года. В его развитие 14 июня всем губернским чрезвычайным комиссиям было передано распоряжение начальника оперативного отдела ВЧК В.Р. Менжинского и начальника секретного отдела Т.П. Самсонова. Отмечалось, что многие ЧК заняты «мелочной оперативной работой», не имеют сведений о подполье белых, эсеров, меньшевиков, анархистов и пр. и неожиданно для себя оказываются перед лицом давно созревшего выступления. Происходившие в 1921 году перемены в главных направлениях и методах работы органов ВЧК, их структуре и кадровом составе явились подготовительным этапом для генеральной перестройки. Разгром противореволюционных и интервенционистских сил, общее сокращение количества вооружённых выступлений внутри страны, упрочнение внешнеполитических позиций советского государства, начало преодоления на основе нэпа общего кризиса диктовали необходимость скорейшей реорганизации службы государственной безопасности. Чрезвычайные формы и методы изжили себя, не отвечали новому этапу в развитии республики и кардинально изменившемуся соотношению сил.
упразднение Вчк и переход к ГПУ
Подготовка к реорганизации органов ВЧК началась в конце 1921 года 1 декабря В.И. Ленин набросал проект постановления политбюро ЦК РКП(б) о ВЧК, в котором предусматривались «серьёзные умягчения»: сужению её компетенции и права ареста, ограничение сроков расследования дел одним месяцем с рассмотрением их судами, а также изменение названия комиссии. В тот же день проект рассмотрело политбюро и поручило его исполнение комиссии в составе Л.Б. Каменева, Д.И. Курского и Ф.Э. Дзержинского. Состоявшаяся в том же месяце конференция РКП(б) также высказалась за сужение круга обязанностей ВЧК и её реорганизацию. В конце декабря на IX Всероссийском съезде Советов Ленин дал высокую оценку деятельности ВЧК по защите революции и предложил ограничить её функции задачами политическими при всемерном укреплении законности. Высказанные идеи нашли отражение в постановлении съезда о пересмотре принятого в октябре 1918 года «Положении ВЦИК о Всероссийской и местных чрезвычайных комиссиях».
В январе вопрос вновь рассмотрело политбюро ЦК РКП(б) и 6 февраля 1922 года ВЦИК издал постановление «Об упразднении Всероссийской чрезвычайной комиссии и о правиле производства обысков, выемок и арестов». ВЧК и её подразделения на местах упразднялись. Их задачи передавались Государственному политическому управлению (ГПУ) при наркомате внутренних дел РСФСР. ГПУ поручалась борьба со шпионажем, бандитизмом, подавление вооружённых выступлений, охрана транспортных коммуникаций и границ республики, расследование всех противогосударственных выступлений. Документ оговаривал условия производства обысков и арестов, передачи расследованных дел в определённые сроки для решения в исключительно судебном порядке ревтрибуналами и народными судами и контроля за деятельностью ГПУ со стороны Наркомата юстиции.
ВЧК, созданная как чрезвычайный орган защиты, выполнила поставленные перед ней задачи и заложила основы дальнейшей деятельности органы госбезопасности. Системы «военного коммунизма» и «чрезвычайщины» показали свою экономическую и политическую несостоятельность и грозили крахом режиму. Переход к новой политике в хозяйственной и социально-политической сферах потребовал соответствующей реорганизации спецслужбы. Подчинение органов госбезопасности Наркомату внутренних дел, а губернских отделов ГПУ губисполкомам Советов органически включило секретную службу в государственную систему управления страной.
Произведённая реорганизация не явилась формальной сменой вывески, хотя суть специальной службы сохранилась. Если ВЧК действовала как чрезвычайный орган, обладая практически неограниченными полномочиями, то Государственное политическое управление при НКВД РСФСР, являясь составной частью советского государственного аппарата управления, руководствовалось положениями о данном аппарате, закреплёнными в Конституции Российской Федерации. Органы госбезопасности стали юридически конституционными и тем самым был завершён переход от «чрезвычайщины» к государственности.
создание ссср, формирование огпу и его дальнейшие развитие
В связи с образованием Союза Советских Социалистических Республик постановлением ЦИК СССР от 15 ноября 1923 года создаётся Объединённое государственное политическое управление (ОГПУ) при Совнаркоме СССР как орган, объединявший и координирующий усилие республиканских ГПУ по борьбе с контрреволюцией, шпионажем и бандитизмом. Права и обязанности ОГПУ получили законодательное закрепление в Конституции Союза ССР 1924 года.
Наряду с перестройкой службы безопасности велось совершенствование всей системы административных учреждений и законодательства. В мае 1922 года сессия ВЦИК приняла первый советский Уголовный кодекс. Постановлением ВЦИК от 22 ноября1926 года был введён Уголовный кодекс РСФСР. Статья 58 гласила: «Контрреволюционным признаётся всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и избранных ими, на основе Конституции Союза ССР и конституций союзных республик, рабоче- крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик, или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции». Кодекс новой редакции сохранил весьма аморфное определение контрреволюционного действия, а статьи57-69 раздела «Контрреволюционные преступления» объединил статью 58 с пунктами 1-14[1]. Принятие УК РСФСР знаменовало переход от действий на основе декретов и постановлений к деятельности на основе советского законодательства.
Тогда же, в 1922 году, сессия ВЦИК учредила Государственную прокуратуру и приняла «Положение о прокурорском надзоре», которое в числе прочих обязанностей вменяло прокуратуре наблюдение за деятельностью ГПУ. В результате реорганизации судебного аппарата была создана централизованная судебная система: народный суд, губернский суд и Верховный суд республики. Дела о контрреволюционных преступлениях вошли в компетенцию губернских и Верховного судов. При губернских отделах юстиции создавались коллегии защитников.
Реформы стали возможными при относительно спокойном внутреннем положении. Они способствовали укреплению советского государственного строя, дали правовое оружие для борьбы с его противниками и, казалось бы, открывали реальные перспективы создания правового государства. Однако проводимому новому курсу не хватало последовательности.
Так, было отменено право органов госбезопасности на внесудебное рассмотрение дел, но 16 октября 1922 года постановлением ВЦИК Госполитуправлению предоставлялось право внесудебной расправы, вплоть до расстрела, в отношении лиц, взятых с поличным при бандитских и вооружённых налётах. Этим же постановлением Особой комиссии НКВД разрешалось высылать и заключать в лагеря принудительных работ деятелей оппозиционных партий и уголовников-рецидивистов. В марте 1924 года было создано Особое совещание при коллегии ОГПУ для внесудебного рассмотрения дел в отношении лиц, уличённых в контрреволюционной деятельности; постановления ОСО принимались с обязательным участием прокурора, наделённого правом их опротестовывать или приостанавливать выполнение.
Таким образом, исполнительная власть сводила на нет предписания власти законодательной, что не было случайным: режим диктатуры, именовавшейся пролетарской, вовсе не был заинтересован в послаблении своим противникам, и его характерной чертой становилось кардинальное расхождение между провозглашаемыми идеалами и свободами, с одной стороны, и их грубым попранием на практике, с другой.
При изучении качественного состава сотрудников губотделов ГПУ бросается в глаза низкий образовательный уровень. Даже в центральном аппарате ОГПУ в 1924 году из 2402 сотрудников высшие учебные заведения окончили всего 59 человек, а две трети были вовсе малограмотными. Низкий уровень образования был характерен не только для сотрудников службы безопасности, но для всех функционеров советского государственного аппарата.
Подвергся реорганизации низовой чекистский аппарат. Уездные политбюро ликвидировали и вместо них ввели институт уездных уполномоченных губотделов ГПУ. Они назначались по согласованию с губкомами партии и только два учреждения могли решать вопрос об их отзыве или замене. Подчинялись уполномоченные секретно-оперативному отделу, имели небольшой штат сотрудников. Обращает на себя внимание специальный параграф инструкции, озаглавленный «Взаимоотношения с парткомами и исполкомами». Не реже двух раз в месяц уполномоченный ГПУ был обязан информировать секретаря укома РКП(б) и председателя исполкома уездного Совета о положении в уезде и получать от них сведения, необходимые для оперативной работы. Теперь руководитель подразделения госбезопасности отчитывался только перед руководителями партийного комитета и исполкома Совета. Депутаты и рядовые коммунисты лишились права что-то знать и как-то влиять на деятельность местных подразделений ГПУ. Все вопросы решались партийно-чекистско- советской элитой в узком кругу. В дальнейшем руководитель органа госбезопасности при необходимости информировал исключительно первого секретаря соответствующего комитета коммунистической партии. Партийное руководство осуществлялось на основе выработанных методов: определение узловых направлений деятельности; подбор, расстановка и воспитание кадров; контроль за исполнением партийных директив и решений. На пленумах и заседаниях бюро парткомов периодически заслушивались отчёты руководителей местных подразделений ОГПУ. Представители губотделов избирались в составы руководящих партийных и советских органов. Как правило, начальники губотделов избирались членами бюро губкомов РКП(б) и президиумов исполкомов губернских Советов. Практика представительства, заложенная в начале 1920-х годов, сохранилась до начала 1990-х годов.
С середины 1920-х годов создались реальные предпосылки для сосредоточения усилий органов госбезопасности на борьбе с иностранными спецслужбами. Однако сохранить наметившийся курс, отвечавший исторической реальности, не удалось. Введение чрезвычайных мер по хлебозаготовкам 1928 года означало возврат партийно-государственной верхушки к незабвенной для неё практики «военного коммунизма» и «чрезвычайщины». Органы госбезопасности были втянуты сначала в силовое решение острых экономических проблем, именно на органы ГПУ была возложена основная роль в осуществлении коллективизации сельского хозяйства: его представители входили в «тройки» по ликвидации кулачества, его воинские части обеспечивали депортацию раскулаченных, затем в обеспечение ГУЛАГом «великих строек коммунизма». На них стало опираться сталинское большинство ЦК в ожесточённой борьбе за власть в партии. Тоталитарный режим стремительно выдвинул административные органы на ведущее место в системе управления страной. В 1934 году функции государственной и общественной безопасности сосредотачиваются в мощнейшем объединении – Наркомате внутренних дел СССР. Это был закономерный результат.
сталин, ГУЛАГ
В литературе длительное время идеализировался период Ленина- Дзержинского как абсолютно противоположный периоду Сталина. Но именно в их время под влиянием как сложной внутренней и внешней обстановки, так и воззрений лиц, пришедших к власти, сложился ряд обстоятельств,. как-то: классовая непримиримость , во многом подогреваемая искусственно; абсолютизация жёстких, силовых методов борьбы за достижение поставленных целей; готовность к применению массовых акций устрашения; господство одной партии с полным неприятием инакомыслия; полное подчинение органов госбезопасности аппарату правящей партии; специфический подбор, расстановка и воспитание чекистских кадров. При определенном стечении эти обстоятельства могли быть и на деле были использованы правящей верхушкой в собственных низменных и преступных целях.
Строго говоря, сталинская клика ничего нового в заложенную систему не внесла. Изменились ишь масштабы: если раньше жертвы террора исчислялись тысячами, то с конца 1920-х годов –миллионами. Процессы, начавшиеся в России после Октября, продолжавшиеся после смерти Ленина, достигшие апогея при антинародном сталинском режиме, происходившие в так называемых странах народной демократии после второй мировой войны, - не случайны. Это не отступление от марксизма-ленинизма, не его извращение, как пытались представить партийные теоретики, это суть марксизма-ленинизма. В России и других странах, принявших марксистско-ленинское учение, произошло то, что неминуемо должно было произойти. В первой половине 1930-х страну вновь охватил кризис. Хорошо известная практика первого советского десятилетия служила примером. Нужно было найти врага. Именно «внутренний враг» должен был оправдать культивировавшуюся «жизнь в осаждённой крепости» социализма, ответить за страшные провалы политических и социально-экономических экспериментов.
В 1930 году создаётся Управление лагерей (УЛАГ) ОГПУ, вскоре переименованное в Главное управление лагерей (ГУЛАГ). Семнадцать тысяч заключённых в 1930 году и около двух миллионов в 1940-м, сотни тысяч расстрелянных… «Врагом народа» становится сам народ.
Вновь прозвучал спасительный для режима выстрел: 1 декабря 1934 года в Смольном был убит С.М. Киров. В тот же день президиум ЦИК СССР принял постановление «О порядке ведения дел по подготовке или совершению террористических актов». Первые 38 жертв, арестованных в Ленинграде уже через день были расстреляны. Одна за другой обнаруживались крупные «контрреволюционные организации», проходили судебные процессы, начались поголовные аресты бывших оппозиционеров, членов мелкобуржуазных партий, военнослужащих белых армий и прочих. «Красный террор» 1918 года обрёл новые формы.
Состоялся февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б) 1937 года, на котором Сталин повторил высказанный ещё в 1929 году тезис, будто бы по мере продвижения к социализму классовая борьба будет всё более и более обостряться. Массовая бойня, развёрнутая по всей стране, получила новый «теоретический» импульс. Последователи и ученики посчитали уничтожение эксплуататорских классов в качестве одного из главных признаков построения в основном социалистического общества в СССР и закрепили его в Конституции 1936 года.
Подчеркнём ещё раз, что к этому времени никакого реального классового противника в марксистско-ленинистском понимании этого термина режим давно не имел.
В 1937 года волна репрессий, по настоящему массовых, захлестнула все районы страны. Репрессии затронули все слои общества. Раскрывались так называемые «контрреволюционные организации». Репрессии обрушились на людей, полностью разделявших и проводивших в жизнь «генеральную линию», верных сторонников режима. Репрессии захватили лиц весьма далёких от политики, никогда не состоявших не в каких партиях, живших плодами рук своих. По обвинению в создании «террористических групп» и «контрреволюционных групп повстанцев» арестовывались тысячи рабочих, колхозников, служащих, специалистов, священнослужителей.
Явью стала система, с провиденческим гением описанная Фёдором Достоевским в бессмертных «Бесах»: «У него каждый член общества смотрит один за другим и обязан доносом. Каждый принадлежит всем и все - каждому. Все рабы и в рабстве равны. В крайних случаях клевета и убийство, а главное – равенство… Не надо высших способностей! Высшие способности всегда захватывали власть, были деспотами и развращали более, чем приносили пользы, их изгоняют или казнят. Цицерону отрезывается язык, Копернику выкалываются глаза, Шекспир побивается камнями…»
Антинародная политика правящего режима требовала соответствующих исполнителей, многие из которых вскоре разделили участь своих жертв. Сталин боялся оставлять в живых свидетелей и исполнителей своих злодеяний. Волны репрессий обрушивались и на сам НКВД. Жертвами палачей становились и честные сотрудники, не принявшие правил кровавой игры, и сами палачи. Периодические чистки в НКВД, не меняя сути этой организации, делали её только более жестокой. Уничтожение ягоды и его подручных, организованное по ими же ранее применявшимся сценариям, осуществлялось руками Николая Ежова, превратившего год 1937-й в слово нарицательно, в символ трагедии целого народа. В тридцать седьмом за считанные месяцы число арестованных по политическим мотивам возросло в десятки раз, тюрьмы были переполнены. Органам госбезопасности было разрешено применять пытки. Никто не мог чувствовать себя в безопасности, по Советскому Союзу растёкся страх. И не только по Советскому Союзу. Ни одной из компартий Коминтерна, чьи представители были в Москве, не удалось избежать смертельных ударов, при этом особенно пострадали польская, германская, югославская, венгерская кампании. После этого вновь наступило время заметать следы, уничтожать палачей и фальсификаторов.
13 июня 1939 года на Ежова заведено уголовное дело. В анкетной графе «Профессия и специальность» им было написано – портной, слесарь, а в графе «Образование» – незаконченное низшее образование. От одного его слова зависела жизнь любого человека на 1/6 части суши планеты. Он отверг на суде все обвинения, которые он признал на предварительном следствии, Ежов в то же время заявил, что «есть и такие преступления, за которые меня можно и расстрелять». Что же это были за преступления? «Я почистил 14000 чекистов, - говорил Ежов. –Но, огромная моя вина заключается в том, что я мало их почистил… Я давал задание тому или иному начальнику отдела произвести допрос арестованного и в то же время сам думал: «Ты сегодня допрашивай его, а завтра я арестую тебя». Кругом меня были враги народа, мои враги. Везде я чистил чекистов. Не чистил их только в Москве, Ленинграде и на Северном Кавказе. Я считал их честными, а на деле получилось, что я под своим крылышком укрывал диверсантов, вредителей, шпионов и других мастей врагов народа».
Кровавый театр абсурда… Ежова расстреляли. Вот такие люди с извращённой психикой вершили судьбами страны, были и судьями, и палачами, и неизбежными жертвами.
Но ликвидация Ежова и его ближайших помощников в 1930-1940 годах вновь ничего не изменила: взошла звезда Лаврентия Берия, имя которого и после смерти Сталина внушало ужас и простым смертным и сильным мира сего из окружения «вождя народов». В годы жестоких испытаний в период Великой Отечественной войны, когда все усилия народа были напряжены во имя достижения победы, маховик репрессий продолжал безостановочно работать. НКВД беспрекословно осуществил решение правительства о выселении с исторической родины и других мест постоянного проживания на восток – калмыков, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев, крымских татар, турок из Месхетии, немцев Поволжья. Без домашнего скарба, в «телячьих» вагонах людей везли в Сибирь, где многих ждала смерть от голода и холода.
Процессы 1946 года по делам молодёжных групп, самостоятельно изучавших философию, литературу, историю; борьба с «космополитизмом»; «Ленинградское» и «Мингрельское» дела, «дело врачей-отравителей» - вот только наиболее известные процессы послевоенных лет. А сколько было других, малоизвестных, но от того не менее трагичных.
Хрущёвская «оттепель» и брежневское «похолодание»
Хрущёвская «оттепель» позволила во многом остановить карусель смерти. С процессами над Берией и Абакумовым наиболее одиозные проявления политики массового террора ушли в прошлое, органы госбезопасности были освобождены от лиц, прямо замешанных в репрессиях. Миллионы людей возвращались из небытия ГУЛАГа к нормальной жизни, восстанавливалось их доброе имя. Однако не менялась тоталитарно-бюракратическая общественная система, основанная на господстве одной идеологии, на страхе и подавлении, а значит, не могли качественно измениться те функции, которые выполняли органы госбезопасности, этой системе служившие. Да, КГБ стал действовать методами более деликатными, тонкими, но репрессивная его сущность осталась прежней.
И не случайно, что с ростом оппозиции реформаторским начинаниям Хрущёва Комитет госбезопасности во главе с В.Е. Семичастным оказался в центре заговора, приведшего к отстранению Хрущёва от власти в октябре 1964 года.
Новая, брежневская эпоха возвестила о своём приходе похолоданием политического климата, ростом нетерпимости властей к любым проявлением инакомыслия. В Уголовном кодексе появилась статья (190), предусматривающая наказание за распространение слухов и информации, порочащих государственный и общественный строй. Это оставляло широкое поле для толкования состава преступления и развязывало руки КГБ. Главными врагами теперь становились диссиденты – честные и думающие люди, совесть нации, отстаивавшие идеалы демократии, прав человека, гражданского общества. Многих из них ждали тюрьмы, после короткого и негласного суда. Другие оказывались в психиатрических «лечебницах», после того как специально подобранные КГБ комиссии «экспертов» находили у них всякого рода патологические синдромы на антисоветской и иной почве. Третьи – с которыми нельзя было так просто расправиться, люди масштаба Александра Солженицына и Андрея Сахарова – превращались в изгоев общества. За каждым их словом и шагом КГБ тщательнейшим образом следил, используя все мыслимые контрразведывательные средства. Свидетельство тому – 550 томов дела оперативной разработки по Сахарову 105 томов – по Солженицыну, которые хранились в архивах КГБ.
«С чувством гнева и презрения отзываются о Солженицыне представители рабочего класса и колхозного крестьянства, выражающие своё возмущение развёрнутой на Западе антисоветской компанией вокруг имени этого предателя» – информировал 17 января 1974 года ЦК КПСС Председатель КГБ Юрий Андропов, приводя в доказательство слова никому не известных токарей, доярок, учёных, в глаза не видевших ни одной строчки из произведений великого писателя гуманиста. Через 2 недели – 6 февраля – в тот же адрес идёт документ подписанный Андроповым и Генеральным прокурором Руденко, в котором помимо обвинений было предложено заявить Солженицыну, что в связи с его антисоветской деятельностью Прокуратура СССР считает необходимым заняться рассмотрением имеющихся на этот счёт материалов. И ещё через неделю Нобелевский лауреат был выдворен из Советского Союза.
Без суда и следствия на 7 лет в г. Горький был выслан великий учёный, человек совести академик Сахаров. Советская власть лишила его трёх звёзд Героя Социалистического труда, за разработки в области ядерной физики, которые привели к созданию советского атомного оружия, которое помогло просуществовать этой власти за «железным занавесом» ещё десятки лет.
Комитет госбезопасности, был опасен не только как репрессивный механизм, он был одним из главных, если не самым главным, источником той информации, на основании которой принимались решения высшим государственным руководством. В том, что экономика СССР была истощена в результате убийственного военного строительства, помимо объективной логики соперничества двух сверхдержав в значительной степени виновата информационная политика КГБ. Со стороны Комитета постоянно поступали сведения об отставании Советского Союза от Запада по тем или иным компонентам вооружений, которые служили основанием для дальнейшей раскрутки спирали военных программ, без учёта реальных возможностей и нужд людей. А паранойя поиска врага в лице «мирового империализма», только способствовала раздуванию студёных ветров «холодной войны».
заключение
И всё же. Нельзя, просто говорить о том, какие ужасные дела творила служба госбезопасности, что в ней работали только люди жаждущие крови – это не правильная точка зрения, нельзя всё окрасить в тёмные цвета, хотя тёмные цвета и превалировали, нельзя при всём притом забывать о деяниях советской разведки, о яростном, героическом сопротивлении пограничных войск при вторжении фашистских захватчиков, об успешном противостоянии спецслужбам фашистской Германии и её союзников в годы Великой Отечественной войны, деятельность по организации партизанских движений на временно оккупированных территориях. Было множество сотен сотрудников открыто выступивших против сталинской системы произвола и за это поплатившиеся жизнью. И не вина, а трагедия честных людей работавших в КГБ и сотрудничавших с ним, искренне веривших в идеалы служения Родине, что на самом деле они служили не Родине, а системе. Люди подчинялись общему потоку жизни, принимали действительность такой, какая она есть, жили и честно, как понимали это для себя, делали своё дело. Таковы были суровые правила тоталитарного режима: либо ты живёшь «как все», как указывает вождь, партия, «народ», либо ты уже не народ, а «враг народа» и должен уйти из народа, в небытиё. И люди, жившие в такой системе, к ней приспосабливались, вырабатывали свои механизмы самозащиты, в том числе и от совести. Совесть ведь тоже убивает. И кто может взять на себя смелость осуждать их за то как они жили? И за что? «Не судите, да не судимы будете».
Сделав простейшие выводы из всего вышеизложенного, можно прийти к одной простой схеме, что органы государственной безопасности, какими бы особыми и секретными они не были, как составная часть государственного аппарата должны прежде всего служить не отдельным политическим интересам и амбициям, а стоять на страже подлинных интересов народа и Отечества.
Список используемой литературы:
1. Ворт Н. История Советского государства. 1990-1991: Перевод с французского –2-ое издание –М.: Прогресс-Академия, 1993г. 2. Феофанов Ю.В. О власти и праве. Публицистические этюды –М.: Юридическая литература, 1989г. 3. Крюкачёв С. Хроника коммунистического террора. Трагические фрагменты новейшей истории Отечества. События. Масштабы. Комментарии. 4.I. 1917-
1940 г.г. Краснодар, 1995г. 4. А. Антонов-Овсеенко. Враги Народа. –М.: «Интеллект», 1996г. 5. Александр Уралов (А.Авторханов). Убийство чечено-ингушского народа. –М:
СП «Вся Москва», 1991г. 6. Вадим Бакатин. Избавление от КГБ. –М.: Изд-во «ХХ век», 1994г. 7. Под редакцией О.И. Чистякова. История отечественного государства и права. М.: Издательство БЕК, 1999г. ----------------------- [1] Уголовный кодекс РСФСР редакции 1926 года. М.,1927. С.6,122; УК действовал до 27 октября 1960 года.