Кентерберийские рассказы (Canterbury Tales)
Джефри Чосер (Geoffrey Chaucer) 1340? — 1400
Сборник стихов и новелл (ок. 1380–1390)
Т. Н. Котрелев
Общий пролог
Весной, в апреле, когда земля просыпается от зимней
спячки, со всех сторон Англии стекаются вереницы паломников в аббатство
Кентербери поклониться мощам святого Фомы Бекета. Однажды в харчевне «Табард»,
в Соуерке, собралась довольно разношерстная компания паломников, которых объединяло
одно: все они держали путь в Кентербери. Было их двадцать девять. Во время
ужина многие из постояльцев успели познакомиться и разговориться. Гости были
самых разных званий и рода занятий, что, впрочем, не мешало им поддерживать
непринужденную беседу. Среди них был и Рыцарь, известный всему миру своей
доблестью и славными подвигами, которые он совершил в многочисленных битвах, и
его сын, юный Сквайр, несмотря на свои молодые годы, успевший заслужить
благосклонность своей возлюбленной, добыв себе славу как верный оруженосец в
дальних походах в чужие пределы, одетый в пестрый наряд. Вместе с рыцарем ехал
также Иомен, носивший зеленый камзол с капюшоном и вооруженный луком с длинными
зеленоперыми стрелами, хороший стрелок, бывший, видимо, лесником. Вместе с ними
была Аббатиса по имени Эглантина, смотревшая за знатными послушницами, кроткая
и опрятная. Каждому из сидящих за столом было приятно видеть ее чистое личико и
милую улыбку. Она о чем-то беседовала с важным и толстым Монахом, который был
монастырским ревизором. Страстный охотник и весельчак, он был против строгих,
затворнических правил, любил покутить и держал борзых. На нем был роскошный
плащ, и ехал он на гнедом коне. Рядом с ним за столом сидел Кармелит, сборщик
податей, преуспевший в своем искусстве как никто и умевший выжать последний
грош даже у нищего, пообещав ему вечное блаженство на небесах. В бобровой
шапке, с длинной бородой, сидел богатый Купец, почитаемый за свое умение
сберегать доходы и ловко высчитывать курс. Прервав усердные занятия, верхом на
заморенной кляче, в Кентербери ехал Студент, умудренный книгами и тративший на
них последние деньги. Рядом с ним восседал Юрист, непревзойденный в знании
законов и в умении их обходить. Богатство и слава его быстро умножались, равно
как и количество богатых клиентов, часто обращавшихся к Юристу за помощью.
Неподалеку в дорогом наряде сидел веселый Франклин, бывший образцовым шерифом и
собиравший пеню. Франклин любил вино и хороший стол, чем и славился в округе.
Красильщик, Шапочник, Плотник, Обойщик и Ткач, одетые в солидные наряды
цехового братства, все делали не спеша, с сознанием собственного достоинства и
богатства. Они везли с собой Повара, мастера на все руки, чтобы тот готовил им
во время долгого путешествия. За одним столом с ними сидел Шкипер. Он приехал
из западного графства и был одет в грубый кафтан из парусины. Его вид выдавал в
нем опытного моряка с «Маделены», знавшего все течения и подводные камни,
встречавшиеся на пути корабля. В малиновом с синим плаще рядом с ним сидел
Доктор медицины, сравниться с которым в искусстве врачевания не могли даже
лондонские врачи. Это был умнейший человек, ни разу не опозоривший себя
неаккуратностью или мотовством. С ним болтала Батская ткачиха в дорожном плаще
и с пребольшущей шляпой на голове. Она была глуха, что не мешало ей быть
большой мастерицей в ткацком деле. Пережив пятерых мужей и не меньшее
количество любовников, она смиренно отправилась на богомолье, была разговорчива
и весела. Неподалеку за столом скромно сидел старенький Священник, лучше которого
не видел свет. Он был образцовым пастырем, помогал неимущим, был кроток и
милосерден в общении с нищими и безжалостно справедлив к богатым грешникам.
Брат его. Пахарь, ехал вместе с ним. Он немало потрудился на полях за свою
жизнь и считал долгом христианина свято слушаться заповедей и помогать людям,
которые в этом нуждались. Напротив, на скамье, развалился Мельник — ражий
детина, здоровый, как бык, с внушительной рыжей бородой и с бородавкой,
поросшей жесткой щетиной, на носу. Кулачный боец, бабник, охальник и гуляка, он
слыл отчаянным лгуном и вором. Сидевший рядом Эконом был удачлив во всех
операциях, за которые брался, и умел изрядно дурачить людей. Постриженный, как
священник, в синей сутане и на коне в яблоках из Норфолка в Кентербери ехал Мажордом.
Умея вовремя украсть и подольститься, он был богаче своего хозяина, был скуп и
неплохо разбирался в своем деле. Пристав церковного суда весь заплыл жиром, и
его маленькие глазки смотрели на всех чрезвычайно хитро. Никакая кислота не
вытравила бы налета вековечной грязи на его бороде и не заглушила бы чесночную
отрыжку, которую он заливал вином. Он умел быть полезным грешникам, если те
платили, и вез с собой вместо щита огромный каравай ржаного хлеба. Рабски
преданный ему, рядом ехал Продавец папских индульгенций. Безжизненные пряди
редких, слипшихся волос окаймляли его чело, он пел и поучал писклявым голоском
с амвона и вез с собой короб с индульгенциями, в продаже которых был на диво
ловок.
Теперь все выше перечисленные весело сидели за
накрытым всевозможной снедью столом и подкрепляли свои силы. Когда же ужин был
окончен и гости стали расходиться, Хозяин таверны встал и, поблагодарив гостей
за оказанную честь, осушил свой бокал. Затем он, смеясь, заметил, что путникам,
должно быть, бывает иногда скучно, и предложил паломникам следующее: каждый за
время долгой дороги должен будет рассказать выдуманную или взаправдашнюю
историю, а кто расскажет интереснее всех, будет славно угощен на возвратном
пути. В качестве судьи Хозяин предложил себя, предупредив, что тот, кто станет
уклоняться от рассказа, будет сурово наказан. Паломники с радостью согласились,
ибо никто скучать не хотел, а Хозяин нравился всем, даже самым угрюмым. И вот,
перед тем как отправиться в дорогу, все стали тянуть жребий, кому же рассказывать
первому. Жребий выпал Рыцарю, и конники, окружив его, приготовились внимательно
слушать рассказ.
Рассказ Рыцаря
Некогда в Афинах правил славный владыка Тесей.
Прославив себя многими победами, он наконец захватил Скифию, где жили амазонки,
и женился на их повелительнице Ипполите. Когда он гордо стоял перед своей
столицей, готовясь войти туда под звуки фанфар, к нему подошла процессия одетых
в траур женщин. Тесей спросил у них, что случилось, и был немало разгневан,
узнав, что это жены именитых фиванских воинов, тела которых гниют под солнцем,
ибо новый правитель Фив, Креон, недавно захвативший этот город, не дает
похоронить их, оставив на растерзание птицам. Тесей вскочил на коня и помчался
со своим войском отомстить жестокому Креону, оставив в Афинах Ипполиту и ее
красавицу сестру Эмилию. Войско осадило Фивы, злой Креон пал в битве, сраженный
Тесеем, и справедливость была восстановлена. Среди павших воины Тесея нашли
двух раненых витязей знатного рода. Тесей приказал отправить их в Афины и
заточить там в башню, не согласившись взять за них выкупа. Юношей звали Арсита
и Паламон. Прошло несколько лет. Однажды прекрасная Эмилия гуляла по саду,
раскинувшемуся рядом с башней, где томились несчастные узники, и пела, словно
соловей. В это время Паламон глядел в сад из зарешеченного окна темницы. Вдруг
он увидел прекрасную Эмилию и чуть не потерял сознание, ибо понял, что влюблен.
Проснувшийся от этого вскрика Арсита подумал, что его брат болен. Паламон
объяснил ему, в чем его печаль, и Арсита решил взглянуть на Эмилию. Подойдя к
бойнице, он увидел ее, гуляющую между розовых кустов, и почувствовал то же, что
и Паламон. Тут началась между ними страшная распря и драка. Один обвинял
другого, каждый считал своим неоспоримым правом любить Эмилию, и неизвестно до
чего бы дошло дело, не вспомни братья вовремя о своем положении. Осознав, что,
как оно там все ни повернись, им все равно никогда не выбраться из тюрьмы,
Арсита и Паламон решили положиться на судьбу.
Как раз в это время в Афины погостить прибыл знатный
военачальник Перитой, добрый приятель владыки Тесея. Ранее его связывали узы
святой дружбы с молодым Арситой, и, узнав, что тот томится в башне, Перитой
слезно молил Тесея отпустить его. Поколебавшись, Тесей дал наконец свое
согласие, но с непреложным условием, что, если Арсита еще раз появится на
афинской земле, он ответит за это головой. Несчастный Арсита вынужден был
бежать в Фивы, проклиная свою судьбу и завидуя Паламону, который остался в
темнице и мог хоть иногда видеть Эмилию. Он не знал, что в это же время Паламон
сетовал на него, уверенный, что счастье досталось его брату, а не ему, бедному
узнику.
Так пролетел год-другой. Однажды, когда Арсита заснул
беспокойным сном, к нему явился бог Меркурий и посоветовал не отчаиваться, а
идти попытать счастья в Афины. Проснувшись, Арсита откинул сомнения и страхи и
решил дерзнуть проникнуть в столицу, переодевшись бедняком и взяв с собой
одного лишь приятеля. Муки сердца так исказили его черты, что никто не мог его
узнать, и он был принят в услужение во дворец, назвавшись Филостратом. Он был
настолько учтив и смышлен, что слава о новом слуге долетела до ушей Тесея, он
приблизил Филострата, сделав его своим личным помощником и щедро одарив его.
Так при дворе жил Арсита, в то время как его брат вот уже седьмой год томился в
башне. Но как-то, в ночь на третье мая, друзья помогли ему бежать, и под
покровом тьмы он затаился в рощице в нескольких милях от города. Паламону
надеяться было не на что, разве что отправиться в Фивы и молить своих собрать
войско и идти войной на Тесея. Он не знал, что в эту же рощу, где он пережидал
день, прискакал, отправившись на прогулку, Арсита. Паламон слышал, как Арсита
жаловался на свою судьбу, превознося Эмилию, и, не вытерпев, выскочил на
поляну. Увидев друг друга, братья решили, что только один может остаться в
живых и обладать правом на сердце сестры королевы. Тут начался такой бой, что
казалось, будто сцепились в смертельной схватке дикие звери.
Шум битвы привлек внимание славного Тесея, который
проезжал мимо той рощи со своей свитой. Увидев окровавленных рыцарей, он узнал
в них обманщика слугу и сбежавшего узника и решил покарать их смертью. Выслушав
их объяснения, он уже было отдал приказ умертвить братьев, но, увидев слезы на
глазах Ипполиты и Эмилии, тронутых злосчастной любовью двух юношей, сердце
великодушного монарха смягчилось, и он приказал рыцарям сражаться за право
жениться на прекрасной Эмилии здесь же через год, приведя с собой по сто бойцов
каждый. Не было пределов ликованиям двух юношей и свиты великодушного Тесея,
когда они услышали такой приговор.
Ровно через год рядом с рощей раскинулся огромный,
богато изукрашенный амфитеатр, где должен был состояться поединок. С трех
сторон его высились храмы, возведенные в честь Марса, Венеры и Дианы. Когда
появились первые воины, амфитеатр был уже полон. Во главе сотни витязей гордо
шествовал Паламон вместе с великим фракийским военачальником Ликургом, С другой
стороны пришел могучий Арсита. Рядом с ним — индийский Эметрий, великий
властитель, а чуть позади — сто крепких, под стать друг другу бойцов. Они
вознесли молитвы богам, каждый своему покровителю, Арсита — Марсу, Паламон —
Венере. Диане молилась красавица Эмилия, чтобы та послала ей в мужья того, кто
любит сильней. Все получили с помощью таинственных знаков уверенность в том, что
боги не оставят в беде своих подопечных. И вот состязание началось. Согласно
правилам битва должна была продолжаться до тех пор, пока оба военачальника
находятся внутри черты, ограничивающей ристалище. Побежденного должны были
отвести к вехам, что означало его поражение. Тесей дал знак, и зазвенели
скрестившиеся мечи и копья. Кровь лилась рекой, падали раненые, поднимались те,
кто покрепче, и никто не мог одержать победу. Но тут Паламона, который дрался
как лев, окружили сразу двадцать воинов, и свирепый Ликург не смог ему помочь.
Паламона схватили за руки, за ноги и отнесли за пределы поля, к вехам. Тут
битва была остановлена... Победителем вышел Арсита, несмотря на усилия
покровительствующей Паламону богини любви Венеры.
Радостный Арсита галопом поскакал навстречу
возлюбленной, и вдруг из-под копыт его коня из глубины ада вырвалась мерзкая
фурия. Конь со всего размаху упал на землю, придавив своего всадника. Ужасу
зрителей не было предела, окровавленного Арситу с проломленной грудью срочно
отнесли в палаты Тесея, который рвал на себе волосы от горя.
Проходят недели, Арсите все хуже и хуже. Эмилия не
находит себе места от тоски и печали, плача дни напролет. Грудь Арситы полна
гноем, раны воспалены. Чувствуя, что умирает, он призвал свою невесту и,
поцеловав ее, завещал быть верной женой своему отважному брату, которому он все
простил, ибо нежно любил его. После этих слов Арсита смежил очи и душа его
отлетела.
Долго горевала вся столица, оплакивая славного воина,
долго неутешно рыдали Паламон и Эмилия, но время, как известно, быстро
залечивает раны. Арситу похоронили в той самой роще, где они встретились с
Паламоном. Тесей, погоревав, призвал Паламона и сказал, что, видно, так
распорядился рок, перед которым человек бессилен. Тут и сыграли пышную и
веселую свадьбу Паламона и Эмилии, которые зажили счастливо, любя друг друга
страстно и преданно, чтя наказ несчастного Арситы.
На этом Рыцарь закончил свой рассказ.
Рассказ Мельника
Как-то жил в Оксфорде плотник. Мастером он был на все
руки и пользовался заслуженной репутацией умельца. Был он богат и пускал к себе
в дом нахлебников. Среди них у него жил бедный студент, который неплохо
разбирался в алхимии, помнил теоремы и частенько удивлял всех своими
познаниями. За добрый нрав и приветливость все звали его Душка Николае.
Плотникова жена приказала долго жить, и он, погоревав, женился снова на молодой
чернобровой красавице Алисон. Она была настолько привлекательна и мила, что
влюбленным в нее не было числа, и среди них конечно же оказался и наш студент.
Ничего не подозревая, старый плотник был все же очень ревнив и приглядывал за
своей молодой женой. Как-то раз, устроив невинную возню с Алисон, пока плотника
не было дома. Душка Николае, признавшись ей в своих чувствах, умолял подарить
ему хотя бы один поцелуй. Алисон, которой тоже нравился милый студент, обещала
его поцеловать, но только когда представится удобный случай. Тогда-то Душка
Николас и решил надуть старого плотника. Между тем по Алисон страдал еще и
молодой церковный причетник Авессалом. Когда он шел по церкви, размахивая
кадилом, он смотрел только на Алисон и тяжело вздыхал. Он был ловкачом и
развратником и Алисон совсем не нравился, все мысли ее были обращены к
Николасу.
Один раз, ночью, не вытерпев томленья, Авессалом взял
гитару и решил пойти услаждать слух любимой грустными куплетами. Услыхав это
мяуканье, плотник спросил у жены, что делает Авессалом под их забором, а та,
презирая причетника, заявила, что такого вора она не боится. У Душки Николаса
на любовном фронте дела обстояли куда как лучше. Сговорившись с Алисон, он взял
запас воды и снеди на несколько дней и, запершись в своей комнате, никуда не
выходил. Через два дня все забеспокоились, куда же пропал студент и не болен ли
он. Плотник приказал пойти спросить его, но Николае никому не открывал. Тут уж
добрый плотник совсем взволновался, ибо сердечно любил Душку Николаса, и велел
выбить дверь. Он увидел сидящего на кровати Николаcf, который, не двигаясь,
пристально глядел в небо. Плотник стал неистово трясти его, чтобы привести в
чувство, ибо тот отказывался от еды и не промолвил ни единого слова. После
эдакой встряски студент загробным голосом попросил оставить его наедине с
плотником. Когда все это исполнили, Николаc нагнулся к уху плотника и, взяв с
него страшную клятву молчать, поведал, что в понедельник (а было воскресенье)
мир ждет страшный потоп, подобно тому, какой был при Ное. Ведомый Божественным
Промыслом, он, Николае, получил откровение спасти только трех человек —
Плотника Джона, его жену Алисон и себя. В ужасе плотник лишился на мгновение
дара речи. Студент наказал ему купить три большие бочки или бадьи и укрепить их
на стропилах так, чтобы, когда начнется ливень, удобно было всплыть через
заранее приготовленное отверстие в крыше. Влезть в бочки надо было каждому по
отдельности, чтобы в такой страшный час никого не искушал плотский соблазн.
Напуганный до смерти плотник, послушав студента и свято веря в свое спасение,
помчался закупать бадьи и снедь для долгого плаванья, не сказав никому ни
слова.
И вот наступила роковая ночь. Компания тихонько
забралась е бочки, и плотник принялся усердно молиться, как было велено, ожидая
страшного ливня, и вскоре заснул крепким сном. Тогда любовники бесшумно
спустились, чтобы провести остаток ночи е Плотниковой спальне. Между тем
причетник Авессалом, заметив, что плотник не появляется целый день, и думая,
что он в отлучке, побрел попытать счастья под окнами Алисон. Тщательно
приготовив речь, Авессалом приник к окну и стал жалобным голосом умолять Алисон
подарить ему хоть один поцелуй. Тогда жена плотника, лежа в объятиях студента,
решила пошутить над ним. Открыв окно и повернувшись задницей, она выставила ее
перед причетником, и тот, не разобрав в темноте, поцеловал ее, ужаснулся и
вдобавок получил рамой по голове. Услышав звонкий смех Душки Николаса, Авессалом
решил отомстить влюбленным. Отирая по дороге губы, он помчался к кузнецу, взяв
у него раскаленный сошник. Кузнец Жервез отказать другу не посмел, и вот
Авессалом уже опять у окна, с горячим сошником в руке, молит Алисон выглянуть
еще разок. Тут пошутить решил уже Николае, высунулся из окна и оглушительно
пукнул прямо в Авессаломов нос. Тот только этого и ждал, припечатав задницу
Николаса сошником так, что слезла кожа. Душка Николае взвыл от боли и завопил:
«Воды, скорей воды...» Проснувшийся от этого крика плотник подумал, что потоп
уже начался, перерубил канат, на котором висела бочка, и... с оглушительным
треском грохнулся вниз. На шум сбежались соседи, прибежали Николае и Элисон.
Все смеялись до упаду над бедным стариком, который ждал конца света и
поплатился за это сломанной ногой. Вот как хитроумный школяр сумел обмануть
старого плотника и соблазнить его жену.
Рассказ Врача
Тит Ливии повествует, что некогда в Риме жил знатный
рыцарь по имени Виргинии, заслуживший всеобщую любовь своей щедростью. Бог
наградил его единственной дочерью, по красоте своей походившей на богиню. Когда
произошла эта история, девушке было уже пятнадцать лет. Она была прекрасна, как
цветок, на диво разумна и чиста помыслами. Не было человека, который не
восхищался бы ею, но она не подпускала к себе наглых кавалеров и не ходила на
веселые пирушки, которые устраивали ее сверстники.
Однажды дочь Виргиния пошла вместе с матерью в храм,
где девушку увидел судья округа Аппий и безумно восхотел ее. Зная, что к ней не
подступиться, он решил действовать обманом. Он призвал парня по имени Клавдий,
отменного негодяя, и, щедро наградив его, рассказал ему все. Вместе они
заключили подлый сговор, и, если все выйдет по задуманному, Клавдия ожидало
хорошее вознаграждение. Предвкушая близкую победу, Аппий заседал через
несколько дней в суде, когда туда вошел Клавдий и сказал, что хочет
пожаловаться на некоего рыцаря по имени Виргинии, который украл у него рабыню и
теперь выдает ее за свою дочь. Судья выслушал его и сказал, что без присутствия
ответчика судебное дело не может быть решено. Призвали Виргиния, который,
выслушав лживое обвинение, уже хотел было осадить лжеца, утверждавшего, что у
него есть свидетели, как это подобает рыцарю, но нетерпеливый судья не дал ему
слова и вынес приговор, согласно которому Виргинии должен отдать Клавдию его
«рабыню». Ошеломленный Виргинии пришел домой и все рассказал дочери. Затем он
решил умертвить ее, чтобы избегнуть позора и надругательства. Дочь его, вся в
слезах, попросила лишь дать ей время оплакать свою жизнь, поблагодарить Бога за
то, что он избавил ее от позора. Затем Виргиний взял меч, отсек своей
единственной дочери голову и понес этот кровавый дар в палату, где его с
нетерпением ожидали судья и Клавдий. Они хотели казнить его там же, но тут народ
ворвался в суд и освободил Виргиния. А похотливый судья был заточен в тюрьму,
где и покончил с собой. Друг же его, Клавдий, был навсегда изгнан за пределы
Рима.
Рассказ Эконома о вороне
Когда-то великий бог Феб, или иначе Апполон, жил среди
людей. Он был красавец рыцарь, веселый и смелый, его разящих стрел боялся любой
враг. Феб умел бесподобно играть на лире, арфе, лютне, а таким дивным голосом,
как у него, не обладал никто на свете. По красоте и благородству никто не мог
сравниться с великим богом. Жил Феб в просторном доме, где в красивейшей из
комнат стояла золотая клетка. Там жила ворона. Таких теперь уже нет, та была
ослепительно бела и пела звонким голосом, словно соловей. Феб очень ее любил,
учил говорить, и вскоре ворона стала все понимать и в точности подражать
человеческим голосам. В той же хоромине жила прекрасная жена Феба. Он безумно
любил ее, лелеял, как редкий цветок, дарил дорогие подарки и ревновал ее к
любому. Он не приглашал в свой дом гостей, боясь, что кто-нибудь может
соблазнить его жену, и держал ее взаперти, как птичку в золотой клетке. Но все
бесполезно — сердце и все помыслы его любимой жены принадлежали другому. Как-то
раз Феб надолго отлучился, и любовник тут как тут. Вместе с Фебовой прекрасной
женой они утоляют свою страсть в комнате с клеткой. Ворона видела все это и,
верная своему хозяину, обиделась за него. Когда Феб вернулся и подошел к
клетке, ворона закаркала: «У-крал! У-крал! У-крал!..» Удивленный странной
переменой голоса своей любимицы, Феб спросил у нее, что случилось. Грубыми,
зловещими словами ворона рассказала ему, что, пока его не было, мерзавец
любовник бесчестил здесь ложе с его женой. В ужасе отшатнулся Феб, ярость
захлестнула его, он взял свой лук и, до отказа оттянув тетиву, убил свою
любимую жену.
После его стал глодать червь сожалений. Он разбил
музыкальные инструменты, сломал свой лук и стрелы и в бешенстве накинулся на
ворону, сказав ей с презрением: «Лживая тварь, зря я послушался твоих наветов,
змеиный яд напитал твои речи, ибо убил я свою жену, которая передо мной
невиновна. Из-за твоей клеветы я навеки лишился любимой супруги и услады очей.
В наказанье за свое вранье ты больше не будешь белой, как жасмин, а станешь
черной и уродливой, не запоешь больше, как соловей, но будешь зловеще каркать,
предвещая непогоду, и перестанут любить тебя люди». И грозный бог схватил
завистливую птицу, ободрал с нее белоснежные перья и набросил на нее черную
монашескую рясу, отнял дар речи, а затем вышвырнул на улицу. С тех пор все
вороны черны, как смоль, и громко каркают, сетуя на свою далекую
прародительницу. Людям не менее важно всегда взвешивать свои слова перед тем,
как сказать что-либо, чтобы не разделить печальную участь белой вороны.
Список литературы
Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.
Сюжеты и характеры. Зарубежная литература древних эпох, средневековья и
Возрождения: Энциклопедическое издание. / Ред. и сост. В.И.Новиков – М.:
«Олимп» ; ООО «Издательство ACT» , 1997. – 848 с.