Житейские
воззрения кота. Гофман Э.Т.А.
ЖИТЕЙСКИЕ
ВОЗЗРЕНИЯ КОТА МУРРА Роман Кот Мурр - образец традиционного использования
фигуры животного для сатирической или пародийной обрисовки определенного
человеческого склада; кот - наиболее повторяющийся вариант такого использования
(сказка Ш. Перро "Кот в сапогах", комедия Л. Тика под тем же
названием). Однако в изображении М. сатирический элемент предполагает не
осмеяние личности, переданной посредством этого образа, сколько заключение о
том, как она адаптируется в действительной жизни.
М. представляет
собой тип человека, довольно широко распространенный в первые десятилетия XIX
в.: усвоившего характерное для времени романтическое настроение, понятие об
идеале и духовных ценностях. Категория "животных" (людей), к которой
он принадлежит, уверена в своем превосходстве перед массой, имеющей отсталые
взгляды и косную мораль. Единомышленники М. (кошачье-собачье общество)
презирают предрассудки и демонстрируют нормы свободного поведения -
"филистерам назло", что не мешает им в борьбе за существование
пользоваться средствами, давно отработанными.
На фоне своего
окружения М. безусловно выглядит выдающейся индивидуальностью. Во-первых, он
значительно более образован, чем остальные (хорошо знаком с мировой поэзией;
выучив "пуделянский" язык, может поправить пуделя, когда тот
обнаруживает плохое знание мифологии). Во-вторых, его ум склонен к философии; в
духе времени он интересуется основами человеческого (кошачьего) сознания (пишет
диссертацию на тему "О влиянии мышеловок на психологию кошачества").
В своих возвышенных переживаниях он соединяет то лучшее, что оставил прошлый
век ("истинного космополита, подлинного гражданина мира") и обострил
новый ("тоска по отеческому чердаку, чувство неизъяснимо-почвенное").
Его отличает богатое воображение и, наконец, способности к литературному
творчеству.
Все это
позволяет М. самому рассматривать себя как натуру незаурядную. Развитое
самосознание переходит у него в культ собственного "я",
заслуживающего, как он убежден, всеобщего преклонения. Кто-либо другой важен
для него лишь постольку, поскольку с ним можно говорить о
"высочайшем" предмете, "а именно о себе самом и о своих
творениях". Романтическое начало в М. оказывается поглощено безоговорочным
индивидуализмом, который руководит всеми его поступками и позволяет посмотреть
свысока на многое. С этой точки зрения для Кота становится уже не так важен и
идеал, который он исповедует, коль скоро идеал мешает удовлетворять все потребности.
Всему, что он совершает, М. находит оправдание (съедая селедочную голову,
приготовленную для своей голодающей родительницы, успокаивает совесть выводом:
"О аппетит, тебе имя Кот!"). Таким образом, приверженность
возвышенному и необыкновенному сменяется у него принципом "глубочайшей
благосклонности" к самому себе.
Крейслер -
музыкант, воплощающий в себе все особенности натуры, которую автор определяет
этим словом, противопоставляя ее филистерству, иронически охарактеризованному
фразой: "Хорошие люди, но плохие музыканты". К. - фигура во многом
автобиографическая.
Кроме отдельных
моментов детства (годы в доме дядюшки, препятствовавшего музыкальным
склонностям мальчика, о чем рассказывает герой в "Житейских воззрениях
Кота Мурра"), многие более значительные факты его жизни прямо восходят к
биографии его создателя. Ради заработка К. вынужден слушать скверные голоса
бездарных девиц и быть свидетелем того, как "наряду с чаем, пуншем, вином,
мороженым и пр. всегда подается немножко музыки, которая поглощается изящным
обществом с таким же удовольствием, как и все остальное".
Ему приходится
даже принять должность капельмейстера при княжеском дворе, что, естественно,
ущемляет его свободу, необходимую для творческой деятельности.
Драматичная
судьба человека с тонкой артистической душой, оказавшегося на положении своего
рода слуги тех, кто принимает музыку лишь как дань моде, приносит К. тяжелейшие
страдания, которые автор называет "музыкальными".
В этом
противостоянии жизненной позицией К. становится ирония - игра его богатого и
свободного духа. Вначале он таким образом защищает искусство, иронизируя в
ответ на самоуверенную критику невежд, рассуждающих о каком-либо творении
великого мастера, или на потуги горе-сочинителей, воображающих себя талантами.
Но затем в иронию выливается у К. болезненное чувство диссонанса со всей
окружающей его повседневностью. Все ее нормы и законы он восприйимает иначе,
чем заурядные личности, и те не скрывают, что он мешает им самим своим
существованием. Его особый мир составляет творчество; в этом мире он
представляет высшую власть, наделяя каждую ноту особым значением, выражая в
каждой мелодии важные для него понятия. К. - музыкант-"судья", как он
сам себя называет, и музыкант-философ. Погружение в море звуков для него не
только райская благодать, с этим связаны и адские муки - ощущение тех скрытых
сторон человеческого бытия, о которых даже не подозревают "хорошие люди,
но плохие музыканты". Ему дана особая радость и особая боль, и средством
преодоления этой боли у него тоже является ирония - ирония над самим собой.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://lib.rin.ru/cgi-bin/index.pl