Фиест (Thyestes)
Луций Анней Сенека (Lucius Annaeus Seneca) (ок. 4 до
н. э. — 65 н. э.)
Трагедия (40–50-е ?) Античная литература. Рим.
М. Л. Гаспаров
Герои этой трагедии — два царя-злодея из города
Аргоса, Атрей и Фиест. Сыном этого Атрея был знаменитый вождь греков в
Троянской войне Агамемнон — тот, которого убила его жена Клитемнестра, а ее за
это убил их сын Орест (и Эсхил написал об этом свою «Орестею» ). Когда греки
спрашивали, за что были такие ужасы, то на это отвечали: «За грехи предков».
Череда этих грехов началась очень давно.
Первым грешником был Тантал, могучий царь Малой Азии.
Сами боги сходили с небес пировать в его дворце. Но Тантал оказался
нечестивцем: не поверил, что боги всеведущи, и решил испытать их страшным
испытанием. Он зарезал своего сына Пелопа, сварил в котле и подал его мясо к
столу богов. Боги вознегодовали: Пелопа они воскресили и исцелили, а Тантала
низвергли в Аид и казнили «танталовыми муками» — вечным голодом и жаждой. Он
стоит в реке под сенью плодовых ветвей, но не может ни есть, ни пить; когда
тянется к плодам, они ускользают, когда клонится к воде, она высыхает.
Вторым грешником был тот самый Пелоп, сын Тантала. Из
Малой Азии он пришел в Южную Грецию и отбил ее у злого царя, который застаплял
пришельцев состязаться с ним в колесничном беге, а побежденных убивал. Пелоп
победил его хитростью: подкупил царского возницу, тот вынул втулку, которой
держалось колесо на оси, колесница разбилась, и царь погиб. Но Пелоп захотел
скрыть свое коварство; вместо награды он столкнул царского возницу в море, и
тот, падая, проклял за вероломство и Пелопа и всех его потомков.
В третьем поколении грешниками стали Атрей и фиест,
сыновья Пелопа. Они стали спорить за власть над Аргосом. В Пелоповом стаде был
золоторунный баран — знак царской власти; его унаследовал Атрей, но Фиест
обольстил жену Атрея и похитил барана. Начались раздоры, Фиест был изгнан и
жил, бедствуя, в нищете. Царство досталось Атрею, но ему этого было мало: он
хотел отомстить брату за обольщение жены. Он вспомнил Танталов людоедский пир:
он решил зарезать детей Фиеста и накормить Фиеста их мясом. Так он и сделал;
боги ужаснулись, само Солнце свернуло с небесного пути, чтоб не видеть страшной
трапезы. Об этом и написал свою кровавую трагедию Сенека.
Предчувствие ужасов начинается с первых же строк. Тень
Тантала является из преисподней, ее гонит Эринния (по-латыни — «фурия» ): «Ты
зарезал своего сына в пищу богам — внуши теперь, чтоб твой внук зарезал сыновей
другого внука в пищу отцу!» — «Отпусти меня — лучше терпеть пытку, чем быть
пыткой!» — «Делай свое дело: пусть грешники под землей радуются своим казням,
пусть знают, что на земле страшнее, чем в аду!» Безликий хор поет о грехах
Тантала — теперь они множатся в его потомстве.
Внушенная мысль приходит в голову Атрея: «Ничтожен
царь, медлящий мстить! Почему я еще не преступен? Злодейство ждет меж братом и
братом — кто первый протянет к нему руку?» «Убей фиеста», — говорит советник.
«Нет: смерть — это милость: я задумал большее». — «Чем же вздумал ты погубить
фиеста?» — «Самим фиестом!» — «Чем заманишь его в плен?» — «Посулю полцарства:
ради власти сам придет». — «Не боишься божьей кары?» — «Пусть рухнет на меня
Пелопов дом — лишь бы рухнул и на брата». Хор, глядя на это, поет: нет, царь не
тот, кто богат и могуч! истинный царь — тот, кто чужд страстей и страхов, кто
тверд и покоен духом.
Фиест научился этому в изгнании, но не до конца. Он
снес беду, но не снес тягот. Он знает: «Нет царства больше, чем без царств
довольным быть! Злодейство во дворцах живет — не в хижинах»; но в душе его
страх. «Чего боишься?» — спрашивает сын. «Всего», — отвечает фиест и все-таки
идет к Атрею. Атрей выходит навстречу. «Я рад видеть брата! — говорит он (и это
правда). — Будь царем со мною!» «Оставь меня в ничтожестве», — отвечает Фиест,
«Ты отказываешься от счастья?» — «Да, ибо знаю: счастье переменчиво». — «Не
лишай меня славы поделиться властью! — говорит Атрей. — Быть у власти —
случайность, отдать власть — доблесть». И Фиест уступает. Хор рад миру, но
напоминает себе: радость не бывает долгой.
О злодействе, как водится, рассказывает вестник. Есть
темная роща, посвященная Пелопу, где стонут стволы и бродят призраки; там у
алтаря, как жертвенных животных, зарезал Атрей фиестовых сыновей — одному снес
голову, другому перерезал горло, третьему пронзил сердце. Дрогнула земля,
пошатнулся дворец, черная звезда скатилась с небес. «О ужас!» — восклицает хор.
Нет, ужас впереди: царь рассекает тела, мясо кипит в котле и шипит на вертелах,
огонь не хочет гореть под ними, дым черной тучей нависает над домом. Не
ведающий беды фиест пирует с братом и дивится, что кусок не идет ему в горло,
что дыбом встают умащенные волосы. Хор глядит в небо, где Солнце с полпути
повернуло вспять, тьма встает с горизонта — не конец ли это света, не смешается
ли мир в новом Хаосе?
Атрей торжествует: «Жаль, что тьма и что боги не видят
мое дело, — но мне довольно, что его увидит Фиест! Вот он пьет последнюю чашу,
где с вином смешана кровь его сыновей. Пора!» На блюде вносят отрезанные головы
Фиестовых детей. «Узнаешь сыновей?» — «Узнаю брата! О, дай мне хотя бы
похоронить их тела!» — «Они уже похоронены — в тебе». — «Где мой меч, чтобы я
пронзил себя?» — «Пронзи — и пронзишь сыновей у себе». — «Чем сыновья виновны?»
— «Тем, что ты — их отец». — «Где мера злодеянью?» — «Есть мера преступлению —
нет меры возмездию!» — «Гряньте, боги, молниями: пусть я стану сам погребальным
костром сыновьям своим!» — «Ты обольстил мою жену — ты сам первым убил бы моих
детей, если бы не думал, что они — твои». — «Боги-мстители, будьте карою
Атрею». — «А тебе вечной карою — твои сыновья в тебе!»
Хор безмолвствует.
Список литературы
Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.
Сюжеты и характеры. Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения:
Энциклопедическое издание. / Ред. и сост. В.И.Новиков – М.: «Олимп» ; ООО
«Издательство ACT» , 1997.