Поиски идеала
Когда знаменитому фантасту было под 70, он перетряс в
памяти события и чувства собственной невероятной жизни и написал "Опыт
автобиографии", прославивший его не меньше "Войны миров" или
"Человека-невидимки". К тому же предельно откровенные описания его
взаимоотношений с женщинами, о многих из который он упомянул лишь вскользь из
соображений чести, спасли его от депрессии после смерти жены. Даже будучи отцом
женатых сыновей, Уэллс пережил умопомрачительный роман с русской баронессой,
которой он говорил: "Мы уже никогда не поженимся, однако никогда в жизни я
не чувствовал себя до такой степени и так нелепо женатым". История моих
отношений с женщинами - это главным образом история ненасытности, глупости и
больших ожиданий, и об этом не стоило бы рассказывать, если бы речь шла просто
о моей сугубо личной истории. На самом же деле это повесть о мире беспорядочных
сексуальных отношений и напрасных попыток мужчины и женщины приспособиться друг
к другу, - писал Уэллс и порой слишком скромничал. - Я никогда не был большим
охотником до любовных приключений, хотя нескольких женщин любил глубоко".
Три свадьбы и одни похороны
Свой пол Герберт уже "остро ощущал годам к девяти -
десяти. У меня было, вероятно, не просто нормальное мужское воображение, а
сверхмужское". В 25 лет он женился на своей кузине Изабел Мэри Уэллс, но
уже через пару лет сбежал от нее к Эйми Кэтрин Роббинс, или, как он сам ее
называл, Джейн. Когда они познакомились, она носила траур по погибшему в
железнодорожной катастрофе отцу и, лишенная всяких средств, пыталась стать
учительницей, чтобы содержать себя и мать. Уэллс в это время вел практические
занятия по биологии в Лондонском университете. Кэтрин прошла вместе с Гербертом
через его развод и в 1895 стала его второй женой. В основе ее натуры
"лежало страстное стремление к счастью и всему прекрасному. Она прежде
всего была мягкой и доброй. Она преклонялась перед красотой. Она так
безоговорочно верила в меня, что в конце концов я и сам поверил в себя. Ума не
приложу, чем бы я был без нее. Она придала моей жизни устойчивость, достоинство
и целостность". Герберт и Кэтрин стремились воспользоваться каждой
отпущенной им минутой, не особенно заботясь о деньгах, но и не мечтая о детях до
тех пор, пока не построили дом и не отложили тысячу фунтов. Они прожили вместе
почти 35 лет, хотя не надеялись и на десяток. Однажды, играя в футбол, Уэллс
отбил себе почку и лишился большей части одного легкого, поэтому долгое время
они думали. что Геобеот может умереть скоро и внезапно. В действительности
первой ушла Кэтрин - сгорела от рака всего за пять месяцев. Она таяла на
глазах, но не теряла духа, тщательно одевалась и приводила себя в порядок до
тех про, пока у нее хватало на это сил. Глядя смерти в глаза, Кэтрин мечтала
дожить до свадьбы их младшего сына Фрэнка. Накануне долгожданного дня она
умерла. Семья посчитала, что свадьба - самое органичное завершение ее жизни, и
переносить церемонию не стали. Через несколько дней тело Кэтрин кремировали. По
настоятельному совету Бернарда Шоу, присутствовавшего на похоронах, Герберт
Уэллс вместе с сыновьями остался, чтобы наблюдать, как гроб охватят белые языки
пламени.
От каждой любовницы - по ребенку
Несмотря на глубокую привязанность к обеим своим женам,
Уэллс не находил в браках сексуального удовлетворения. "Я так и не смог
разобраться, не слишком ли у меня велика потребность в сексе или она в пределах
нормы, - признавался он. - Я знал лишь сдерживающие начала, порожденные
привязанностью, а в остальном делал все, что мне заблагорассудится, так что
каждый мой сексуальный порыв находил свое выражение". В переводе на язык
жизни это значит, что женатый писатель совершенно открыто заводил любовниц:
"В жарком поиске возможности удовлетворить снедавшее меня желание я невольно
перебирал девиц и женщин из моего расширяющегося круга знакомых". Одна из
них - Эмбер Ривс - родила ему дочь, другая английская романистка и литературный
критик Ребекка Уэст - сына. И хотя писательница Одетт Кин оказалась слишком
похотливой и ненасытной даже для Уэллса, он считал фразу Попа "каждая
женщина в душе распутница" незаконченной без добавления "и каждый
мужчина. При огромном разнообразии степени и меры". Насколько это
позволяла литературная речь и его отношение к Кэтрин, Уэллс расписал подробности
своей интимной жизни в главах автобиографии "Modus Vivendi" (лат. -
образ жизни) и "Записки о сексе". Впрочем, описывая свое
непреодолимое физическое желание, писатель оговаривался, что получал должное
удовольствие, только если в стороне не оставалась и его духовная потребность в
любви.
Горьковская "Мурка"
Тягу Уэллса к подлинной физической близости полнее всего
удовлетворила баронесса Будберг, которую он "любил естественно и
неотвратимо". Герберт называл ее Мурой и считал неимоверно обаятельной.
Неопрятная, с морщинистым лбом и сломанным носом, склонная к полноте, с
грубоватым глухим голосом, с руками прелестной формы, но сомнительной чистоты,
Мура была заядлой курильщицей и очень любила выпить. Уэллс обратил на нее
внимание в квартире Максима Горького в Петербурге еще в 1920 году (за 7 лет до
смерти жены), где Мура появилась в старом плаще цвета хаки, черном поношенном
платье и головном уборе, состряпанном из черного скрученного чулка. Ей было 27.
Она уже успела дважды побывать замужем, покрутить роман с английским дипломатом
Брюсом Локкартом, о котором он рассказал в двух книгах, и посидеть в тюрьме за
попытку бежать в Эстонию. Ее приговорили к расстрелу, но освободили.
Большинство знающих ее людей считало, что Мура была любовницей Горького, когда
жила с ним в Сорренто в роли его домоправительницы и секретаря. На его
письменном столе лежал слепок ее руки, и, умирая, Горький захотел, чтобы она
была рядом. Сама Мура всегда отрицала существование сексуальных отношений между
ней и русским писателем, но ревность именно к этому человеку доводила Уэллса до
безумия. Он так и не поверил уверениям Муры, что в ее жизни было только шесть
мужчин, а с Горьким ее связывала Большая Дружба. Не развеянные подозрения жутко
отравляли Уэллсу жизнь и его единственное по-настоящему всеобъемлющее чувство к
женщине. Уже после того как они с Гербертом стали любовниками, Мура вышла замуж
за Будберга и очень быстро развелась, а Уэллс "продолжал привычные
дружески-сексуальные отношения с тремя-четырьмя женщинами в Лондоне". В 1932
г. Уэллс заговорил с Мурой о браке, и та наотрез отказалась: "Если я
постоянно буду с тобой, я тебе наскучу". Когда они возвращались из театра
или из гостей, Мура частенько заходила к Герберту домой, и они занимались
любовью, "после чего она натягивала платье на голое тело, а белье
сворачивала и, полуодетая, лучезарно улыбаясь, с этим постыдным свертком под
мышкой уезжала на такси домой".
Нет идеала под одеялом...
"Я хотел, чтобы моя жена была одной со мной веры... и
не хочу, чтобы наши вожделения и развлечения шли вразрез с продуманной целью
моей жизни, - писал Уэллс. - Я хотел, чтобы, когда я поглощен своими мыслями,
женщина относилась ко мне терпеливо и снисходительно. Я хотел, чтобы у нее было
свое занятие, причем такое, которое я мог бы уважать, и тогда у меня достало бы
для нее терпения". Мура заставила 70-летнего Уэллса, всегда независимого и
неверного своим женщинам, признать ее свободу и сходить с ума от любви. На
протяжении всей жизни Герберт Уэллс искал Призрак Возлюбленной, и временами ему
казалось, что этот туманный образ обретает плоть. Но ни разу, даже держа в
объятиях любимую женщину, он так и не смог признать, что перед ним его Идеал.
Список литературы
Дюбанкова Ольга. Поиски идеала.