Гражданско – процессуальный кодекс РСФСР 1923 года ВВЕДЕНИЕ
Переход после гражданской войны к мирному хозяйственному строительству активизировал дальнейшую разработку гражданско–правого законодательства , нормирующего основные направления хозяйственной работы . Новый этап развития поставил ряд важнейших правовых проблем , в том числе вопросы о правовых источниках и юридической технике.
Первоначальную роль источника права играло революционное правосознание. Поскольку практика и“ революционное мировоззрение трудящихся масс”в тот период ещё не могли выливаться в форму определённых законов , а старое законодательство было неприемлемым для нового строя , революционное правосознание оставалось почти единственным источником права . В 1917–1918 г. г. принимались новые декреты о суде , в каждом из которых так или иначе интерпретировалось понятие революционного правосознания. Так, в статье 5 Декрета о суде №1 (1917г. ) говорилось о“революционной совести” и о “революционном правосознании” как о синонимах. В статье 36 Декрета о суде №2 (1918г. ) упоминается уже “социалистическое правосознание” , а в статье 22 Декрета о суде №3 (1918г. )-“социалистическая совесть”. Уже на данном этапе делалась попытка разграничить категории “революционная совесть” и “революционное правосознание”. Первое означало субъективную способность осознавать и применять революционное правосознание , второе - объективное содержание права. Правоведы 20-х г. г. придавали важное значение этим декретам , но всё же главное место отводили судебному решению , как ведущей форме правотворчества . Объединялось это отчасти тем , что декреты этого периода (1917-1920 г. г. ) представляли собой нечто разрозненное и не приведённое в систему . На данном этапе“революционное правосознание” составляло стереотип “революционной законности” вообще , которая , в свою очередь , почти совпадала с представлением о “революционной целесообразности” . Лишь к концу периода “военного коммунизма” в правой теории произошла определённая дифференциация этих категорий . С переходом к НЭПу развернулась новая дискуссия по вопросу о революционной законности в её отношении к экономике переходного периода . Под революционной законностью стали понимать тот правопорядок , который признавался“верховными органами пролетарской диктатуры” целесообразным и 4
общеобязательным (П. Стучка) . Правосознание стало рассматриваться в качестве ведущего принципа правотворчества , положенного в основу законодательства и наиболее определённо выявляющегося в содержании принимаемых кодексов . ПРИНЦИПЫ И ТЕОРИИ ПРАВА 20-х ГОДОВ.
Сама кодификация рассматривалась в этой связи только как этап в осуществлении революционного правосознания (или целесообразности) , как способ“лучшего в данных условиях достижения цели”. Законодательные нормы не могли покрывать всего разнообразия действительности , в каждый отдельный момент, точно отражать“опыт хозяйственного строительства” . В этой ситуации революционное (или как чаще начали говорить 20-е г. г. – социалистическое ) правосознание приобретало новую роль –роль метода , восполняющего пробелы в законе . Так , ст. 9 УК РСФСР (1922г. ) определила социалистическое правосознание в качестве руководящего начала для применения статей кодекса , а ст. 10 УК РСФСР (об аналогии в применении мер социальной защиты ) предоставляла этому принципу вполне конкретную область реализации . Та же роль отводилась правосознанию и в ст. 4ГПК РСФСР (1923г. ) . В целом правовой теории 20-х г. г. под революционной законностью стали понимать установленный и определённый государством правопорядок , комплекс правил , что связывалось с необходимостью разработки системы соответствующих норм . Расчёт на скорое отмирание права ( при социализме ) обусловил особое отношение к правовой норме: “закон отмечает те вехи , по которым определяются границы данного правопорядка , данной системы правовых отношений .... Теоретически закон должен дать основной принцип данной системы , а остальное– уже дело пролетарского суда” (П. Стучка). Ориентация на “революционное правосознание”как на важнейших источниках права содержалась в концепциях сторонников психологической теории права (М. Рейснер). Они нередко отождествляли собственно право с революционным правосознанием . Аргументам психологистов противопоставлялась социологическая интерпретация права . С этой точки зрения законодательство являлось не чем иным , как плановой политикой . “Мы не говорим о верховенстве законов , но говорим , что части подчинены целому и что в социальном строительстве отдельные его акты увязываются объединяющим их общим планом” (И. Ильинский) . 5
Советские правоведы 20-х г. г. столкнулись с важным противоречием , заложенным в самой правовой системе переходного периода , - между“пролетарским судом” и “буржуазным правом” . Преемственность юридических форм (“буржуазное” –советское право) выражалась , в частности , в том , что праву переходного периода наряду с принципом целесообразности был присущ и принцип“справедливости”. Хотя последнее ни разу прямо не упоминалось в ГК РСФСР , но определённо присутствовало в содержании его статей ( что видно из положений ст. 142 ГК РСФСР или ст. 137 ГПК РСФСР 1922г. ) , в ряде случаев даже определяя границы применения закона . Судебная и правоприменительная практика представлялась советским правоведам наиболее эффективным средством противодействия“буржуазным” началам , все ещё существующим в праве переходного периода . “Творческая активность судебной практики , точно ограниченная исключительно интересами государства и трудящихся , но вовсе неограниченная неподвижными рамками закона”- в этом виделся главный корректив правотворческой деятельности в условиях переходного общества .
Разрешение дилеммы “ пролетарский суд – буржуазное право”осуществлялось следующим образом : судья должен был прежде всего попытаться найти прямой ответ в действующем законе . Если это не удавалось , он обращался к анализу“общих начал”, которые можно вывести из существа советского законодательства . Не найдя достаточно определённого ответа там , судьи вправе искать решения в последней инстанции– в “общих принципах классовой политики”. Такой порядок обуславливал необходимость тщательно регламентировать процедуру судебного разбирательства , поэтому законодатель значительное внимание уделял разработке норм процессуального права . Например , ст. 4 ГПК РСФСР непосредственно не наделяла судью правом решать дело вопреки существующему законодательству , но в целях восполнения существующих пробелов давала широкие возможности для судебного толкования , применительно к“особенностям экономической ситуации”. КОДИФИКАЦИЯ ПРАВА
Уже в 1919 г. П. Стучка предложил начать кодификацию нового права . Главенствующее место должна была занять конституция . Далее шло“социальное право”, включающее семейное право и право социального обеспечения . Затем должны были располагаться“имущественные права” , точнее , нормы , 6
отменяющие и ограничивающие эти права ( о национализации земли и производства) , а также“допустимость применении пережитков частной собственности переходного времени” . Завершат сборник кодифицированные правила от руки , “остатки договорного права” и международное право . Систематизированные таким образом нормы составят “обязательное для всех право”, тогда как все дальнейшие узаконения будут представлять собой лишь технические инструкции . Этот первый подход к вопросу о системе права был обусловлен практической необходимостью , связанной формированием системы советского законодательства .
20 –г. г. стали периодом интенсивной кодификационной работы. Были приняты и вступили в действие Гражданский , Уголовный , Земельный , Гражданско– процессуальный , Уголовно –процессуальный кодексы , Кодекс законов о труде , разработаны проекты Хозяйственного , Торгового , Промышленного , Кооперативного , Административного кодексов . ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС 1922 ГОДА .
Гражданский кодекс состоял из общей части , вещного , обязательственного , наследственного права . При формировании особой отрасли гражданского права в 1921-1923 гг. законодатель стремился по возможности упростить систему норм , регламентирующих хозяйственную жизнь .
Позже (1923 –1924г. г. ) в развитии гражданского (хозяйственного) законодательства наметилась другая тенденция, что сказалось на усложнении структуры и языка правовых норм ГК . Гражданско-правовые нормы дифференцировались по принципу обязательности : диспозитивные и принудительные . Чем шире была автономия сторон в гражданском правоотношении , тем больше норм , регулирующих его , являлись диспозитивными . Наоборот , по мере так называемой социализации гражданского права (т. е. проникновения в него плановых начал ) возрастало число принудительных норм . Гражданский кодекс , кроме того , содержал нормы определительные , декларативные , истолковательные и организационные . При разработке ГК предполагалось выделить в кодексе группу основных статей , непосредственно выражающих социально-экономические задачи нового гражданского права . Такими декларативными статьями стали : ст. 1 о применении гражданского законодательства на практике и ст. 4 о 7
нормировании общего порядка разрешении гражданских споров . В эти статьи были введены неправовые критерии ( так, ст. 1 ГК устанавливала порядок защиты имущественных прав только в случае их соответствия“социально-хозяйственному”) . Это давало судьям большой простор для толкования закона , не связывая их чёткими правовыми нормами .
В истолковании многих правоведов ГК не следовало рассматривать как полный и окончательный набор правил . Даже незакреплённые в законе имущественные права , если на практике они осуществлялись в противоречии с их“ социально –хозяйственным назначением”(что определял суд ) , на основании ст. 1 ГК могли быть аннулированы . Закон в значительной мере ориентировался на относительный и временный характер права переходного периода . Правовая форма казалась преходящей , ожидали её скорого исчезновения и замены правовых норм техническими и организационными . Принципу законности был противопоставлен принцип целесообразности , что не могло не привести к правовому нигилизму со всеми вытекающими отсюда последствиями . Закон всячески подчёркивал , что имущественные права частных лиц ( как физических так и юридических ) являются уступкой во имя развития производительных сил страны и должны быть подчинены общей идее о“господствующей роли социалистической собственности”. В общей системе народного хозяйства относительно автономные частные хозяйства рассматривались не как замкнутые и обособленные единицы , но как части единого комплекса.
Наряду с государственной и кооперативной собственностью закон выделял частную собственность , имевшую три формы: единоличную собственность физических лиц ; собственность нескольких лиц , не составлявших объединения (общая собственность) ; собственность частных юридических лиц .
С лета 1921 года государство начинает осуществлять меры по денационализации ранее экспроприированной у частных лиц собственности . В мае 1922 г. была приостановлена национализация частных предприятий . В июне 1924 г. ВСНХ дал разъяснение о допустимом числе рабочих , труд которых мог использоваться на одном частном предприятии (20 человек). Денационализация не получила широких масштабов. В ходе её восстанавливались правовые институты , а не индивидуальные права бывших собственников. Создавались гарантии для вновь приобретённых прав , но запрещалось восстановление отменённых в ходе революции имущественных прав. Закон и судебная практика 8
признавали длительное фактическое владение имуществом более “ законным”, чем ссылки бывших собственников на их право собственности. Вместе с тем владение не рассматривалось как источник права собственности–во всех случаях для возникновения права собственности требовалось волеизъявление государства.
Закон ограничивал объём и размеры права частной собственности ( ограничение круга объектов , допускаемых в частную собственность , установление предельного размера частного предприятия , размера наследственной массы , получаемой частным лицом , размеров домовладения , торгового предприятия и т. п. ). Закон ограничивал также право частного собственника распоряжаться своей собственностью . Так , право сдачи в аренду собственником своего имущества до мая 1922 г. запрещалось или , во всяком случае , носило спорный характер. Домовладение , полученное по наследству , не могло отчуждаться , им можно было только пользоваться (до 1923г. ). Пользование домовладением (сдача его в наём) также ограничивалось законом–установление нормы жилой площади , тарифы сдаточных цен , сроки сдачи. Закон использовал специальный термин“обладание”(ст. 56 ГК) , означавший , что предмет , находящийся в частной собственности , не может вливаться в гражданский оборот , его нельзя продать или купить. При этом определённые льготы предоставлялись кооперативам , кустарям и арендаторам государственного имущества. Изъятия из общих правил распоряжения имуществом распространялись также на концессионные предприятия. Стремление законодателя обеспечить государственный договорной интерес ясно проявилось в статье ГК об убыточных для государства договорах (ст. 30 ГК). При установлении факта“убыточности” договор расторгался. В качестве гарантии интересов стороны –государства вводился институт неустойки. Ряд других статей (ст. 1, 19, 364 ГК) также обеспечивали гарантии для государства.
Закон непосредственно регламентировал размеры договорных сумм (ст. 236 ГК) , сроки договоров (ст. 153 ГК ) и другие элементы обязательства . Многие объекты были изъяты из гражданского оборота ( земля , леса , крупные предприятия и др. ) .
Правовая основа договора купли – продажи была заложена ещё летом 1921 г. декретом “ О взимании платы за товары , отпускаемые государством для частного хозяйства”. Позже предметы , перечисленные в ст. 21 , 22 , 53 ГК , стали объектами государственной монополии и не могли отчуждаться частным 9
лицам. В сентябре 1921 г. было принято первое Положение о подрядах и поставках , а в мае 1922 г. были расширены права госорганов на сдачу подрядов частным лицам ( регламентация залога , авансовых сумм ) . В том же году был установлен публичный торговый порядок сдачи подрядов . Система публичных торгов обеспечивала льготные условия для государственных и кооперативных предприятий , они находились в более благоприятном положении , чем частные подрядчики ( это было закреплено в августовской 1923 г. инструкции СНК“ О порядке публичных торгов”). В сентябре 1924 г. публичные торги на подрядные работы для госпредприятий и кооперации вовсе отменялись , они стали получать подряды в ином , облегчённом порядке .
В период НЭПа широкое распространение получили договоры аренды и концессии , на основании которых государственное имущество передавалось в пользование частных лиц . Ещё в ноябре 1920 г. СНК принял декрет“ О концессиях”, однако лишь с 1923 г. начинается практика заключения концессионных договоров.
ГК РСФСР ввёл понятие концессии как разрешения , особого исключения из общего порядка. В это понятие включалось единство двух разнородных моментов : акта публичной власти (законодательной или административной) , предоставляющего концессионеру особое право , и договорного соглашения государства с концессионером о праве пользования государственным имуществом. Договор возлагал на концессионера ряд обязанностей : вкладывать в предприятие определённый капитал , поддерживать предприятие на современном техническом уровне. Договор предусматривал преимущественную продажу продукции государству по обусловленным ценам , ограничивал право концессионера распоряжаться концессионным имуществом.
Близким по характеру к договору концессии был арендный договор на государственные промышленные предприятия . В июле 1921 г. постановление СНК регламентировало порядок сдачи в аренду и запретило одностороннее расторжение договора вне судебного порядка рассмотрения споров. Арендатору предоставлялось право сбывать продукцию предприятия на вольный рынок , договор мог предусматривать снабжение предприятия государственным сырьём . Вместе с тем на арендатора возлагался ряд обязанностей : договор определял , какого рода изделия и в каком количестве должен вырабатывать арендатор ; определялась доля продукции , обязательная для сдачи государству ; на арендатора возлагалась обязанность поддерживать предприятие на должном техническом уровне . Сроки 10
аренды жёстко регламентировались , как и другие условия аренды (ст. 416 ГК) . Общие условия , на которых заключались договоры , также регламентировались ГК . Так , ст. 33 ГК признавала любой договор недействительным , если он заключался одной из сторон под влиянием“крайней нужды”и на невыгодных для неё условиях . Инициатива расторжения договора могла исходить не только от заинтересованной стороны , но и от госорганов и общественных организаций . Очевидна социальная направленность этой нормы . Нередко на практике трудовые отношения в частном секторе хозяйства маскировались в форму договора подряда или купли–продажи (с целью уклонения от норм КЗоТ , облегчения налогового давления и т. п. ). Судебная практика пошла по пути презюмирования трудового соглашения там , где разграничение трудовых и гражданско–правовых отношений представляло особую трудность. Это мотивировалось защитой прав трудящихся . Закон предусматривал ответственность частных лиц перед государством за некоторые понимаемые как незаконные действия . Ст. 129 ГК предусматривала ответственность арендатора государственного имущества за его“расточение”, ст. 130 ГК карала частного контрагента за невыполнение условий договора ; ст. 132 и 133 ГК предусматривали ответственность нанимателя в случае нарушения им трудового или коллективного договора . Одной из особенностей обязательственного права стало применение статей Уголовного кодекса в качестве санкций за нарушение гражданских договорных отношений . В ряде случаев несоблюдение установленной законом формы влекло признание сделки недействительной . О последствиях несоблюдения договорных форм говорили ст. 71–84, 101 , 137 , 153 , 162 ГК и другие . Добросовестному контрагенту ГК гарантировал судебную защиту его имущественных прав– ст. 1 , 2 , 6 ГК и другие . ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В июле 1923 года был принят Гражданско –процессуальный кодекс РСФСР , введённый в действие с сентября 1923 года . Он обязывал суд не ограничиваться представленными объяснениями и материалами , а стремиться к выяснению всех обстоятельств дела . “За недостатком узаконений и распоряжений для решения какого –либо дела суд решает его , руководствуясь общими началами советского законодательства и общей политикой Рабоче– Крестьянского Правительства” ( ст. 4 ГПК ). В целях охраны 11
публичного интереса или “интимной жизни стороны” дело может слушаться в закрытом заседании . Как в гражданском , так и в уголовном процессе действовал только кассационный порядок пересмотра судебных решений .
Кодексы РСФСР использовались в качестве основы для кодификационной работы в других национальных республиках , где существовали различные особенности экономического , социального и правового строя . Следующим этапом кодификационной работы стало создание основ союзного законодательства .