Сцена раскулачивания. По роману Шолохова Поднятая целина
В романе «Поднятая целина» М. Шолохов показывает коллективизацию как великий поворот в жизни крестьянства, проходивший в ожесточенной классовой борьбе. Строительство новой жизни в деревне пытаются сорвать классовые враги – кулаки, белогвардейцы. В бессильной злобе они готовы потопить в крови завоевания советского народа. Им противостоит народ, готовый пойти за путиловским рабочим, уполномоченным по коллективизации, коммунистом Семеном Давыдовым. Однако ликвидация старого, буржуазного хозяйственного строя и утверждение нового, социалистического строя были сопряжены с огромными трудностями. Приходилось бороться не только против кулачества, но и против собственнических навыков и представлений, веками воспитанных в крестьянстве.
Беднейшему крестьянству было ясно, что строительство новой жизни должно начаться с ликвидации кулачества. На собрании Давыдов объясняет беднякам, почему надо объединяться в колхоз: «Только в колхозе трудящемуся крестьянину спасение от бедности. Иначе ему – труба. Кулак-вампир его засосет в доску…» На что Павел Любишкин отвечает: «Чего ты мне говоришь о колхозе?! Жилы кулаку перережьте, тогда пойдем! Отдайте нам его машины, его быков, силу его отдайте, тогда будет наше равенство!» И руководимое партией беднейшее крестьянство начало организацию колхоза с ликвидации кулачества. Выразительные портреты кулаков объясняют причины народной ненависти к ним. Вот елейный, богобоязненный старик Лапшинов. Он заранее припрятал все ценное и раскулачивание встретил спокойно, но, чтобы разжалобить сердца собравшихся женщин, стал на колени и лицемерно произнес: «Прощайте, православные. Прощайте, родимые! Дай бог вам на здоровье… Пользуйтесь моим кровным. Жил я, честно трудился… в поте лица добывал хлеб насущный…» На что Демка Ушаков говорит: «Людей разорял, процент сымал, сам воровал, кайся!» Дикой злобой встретил раскулачивание Фрол Рваный, усадьба которого ломилась от всякого добра.
Сцена раскулачивания Фрола Дамаскова показывает, какой острой напряженной была борьба в деревне в годы коллективизации. Руководил операцией раскулачивания Андрей Разметнов. Вместе со своей группой он пришел к Дамаскову, когда тот сидел с семьей за столом. Андрей объявил присутствующей семье Дамаскова, что согласно постановлению собрания бедноты будет конфисковано все его имущество и скот, а также дом. Дамасков напомнил Разметнову, что он выполнил норму по сдаче хлеба, но Разметнов утверждает, что хлеб здесь ни при чём, и начинает опись имущества. Дамасков не понимает, за что у него описывают имущество и выселяют. У него отказывают ноги, с трудом ворочая распухшим, почерневшим языком, он кричит: «Сукины дети! Грабьте! Режьте!»
Пришедший с Разметновым Демид Молчун отодвигает преградившего ему дорогу Тимофея, сына Дамаскова, взламывает сундуки и начинает доставать хозяйскую одежду, которую Андрей еле успевал описывать. Хозяйская дочь, пытаясь спасти что-то из вещей, стала надевать на себя подряд все юбки. Потом Андрей потребовал ключи от амбара, но Фрол, «черный, как обугленный пень», отказался их дать. Тогда Димка взломал замок, и стали насыпать в меры тяжеловесную пшеницу. Из амбара неслись оживленные голоса, хохот, пахучая хлебная пыль.
Андрей, вернувшись в дом, увидел, что хозяйка с дочерью собрали в мешок чугуны и посуду, приготовившись оставить дом. Присмиревший Тимофей взглянул ненавидяще, отвернулся к окну.
Сцена раскулачивания, описанная в седьмой главе, оставляет гнетущее впечатление. С одной стороны, она была оправдана сложностью исторического момента: перехода к новой, социалистической форме ведения хозяйства, давала возможность бедноте вырваться из нужды и голода, а с другой стороны, несла горе и страдания людям, попавшим под раскулачивание. Фрол Дамасков, маленький, тщедушный старичишка с клиноватой бороденкой и оторванной левой ноздрей, оказался выброшенным на улицу. Выдержать такой удар ему уже не под силу. Уходя, Андрей видит, что «Фрол, по-покойницки скрестив на груди пальцы, лежал на лавке уже в одних чулках». Сын Фрола, Тимофей, выброшенный из дома, лишенный отцовского имущества, превращается в бандита и злейшего врага Советской власти. Дочь и жена Фролова остаются без дома, без имущества, в одночасье потеряв всё. Те же люди, которые участвуют в раскулачивании, Демка Ушаков, Аркашка и тетка Василиса тоже не могут не понимать, что раскулачивание, произведенное хоть и на законной основе – злое и жестокое дело. Не может не вызывать осуждения тот факт, что Димка Молчун, даже не выйдя из чужого дома, натянул новые, подшитые кожей валенки Фрола. Сладким и вкусным кажется ему чужой мед, который он украдкой ел, «сладко жмурясь, причмокивая, роняя на бороду желтые тянкие капли».
Отношение к раскулачиванию у коммунистов Гремячего Лога различное. Когда в сельсовете после раскулачивания собираются Давыдов, Нагульнов и Разметнов, Андрей заявляет, что больше раскулачивать не пойдет, что он «с ребятишками не обучен воевать», напоминает, что у Гаева, которого они раскулачили, детей одиннадцать человек. Давыдов выходит из себя, кричит, что их никто не жалел, поэтому они тоже не должны никого жалеть. Затем начинает убеждать Андрея, что и семьи кулацкие выселяют, «чтобы не мешали строить новую жизнь». Внезапно с Нагульновым случается припадок, он кричит, что, если бы тысячи баб, ребятишек и стариков нужно было «в распыл для революции», он бы не задумался ни минуты.
Шолохов в своем романе с огромным мастерством показал, какой ценой шел народ к социализму, какие жертвы он понес на пути к «светлому царству». Не прибегая к авторской оценке происходящего, он позволяет читателю самому поразмышлять над прочитанным и сделать выводы. Больше полувека минуло с тех пор, как была опубликована «Поднятая целина». Но роман Шолохова не стареет и по-прежнему волнует сердца миллионов читателей во всем мире. Он принадлежит к тем художественным произведениям, которые в течение многих лет приносят людям радость познания жизни, человеческих судеб и характеров.