Орина — мать солдатскаяАвтор: Некрасов Н.А.
День-деньской моя печальница, В ночь — ночная богомолица, Векова моя сухотница… Из народной песни Чуть живые, в ночь осеннюю Мы с охоты возвращаемся, До ночлега прошлогоднего, Слава богу, добираемся. — Вот и мы! Здорово, старая! Что насупилась ты, кумушка! Не о смерти ли задумалась? Брось! пустая это думушка! Посетила ли кручинушка? Молви — может, и размыкаю.— И поведала Оринушка Мне печаль свою великую. «Восемь лет сынка не видела, Жив ли, нет — не откликается, Уж и свидеться не чаяла, Вдруг сыночек возвращается. Вышло молодцу в бессрочные… Истопила жарко банюшку, Напекла блинов Оринушка, Не насмотрится на Ванюшку! Да не долги были радости. Воротился сын больнехонек, Ночью кашель бьет солдатика, Белый плат в крови мокрехонек! Говорит: «Поправляюсь, матушка!» Да ошибся — не поправился, Девять дней хворал Иванушка, На десятый день преставился...» Замолчала — не прибавила Ни словечка, бесталанная. — Да с чего же привязалася К парню хворость окаянная? Хилый, что ли, был с рождения?..— Встрепенулася Оринушка: «Богатырского сложения, Здоровенный был детинушка! Подивился сам из Питера Генерал на парня этого, Как в рекрутское присутствие Привели его раздетого… На избенку эту бревнышки Он один таскал сосновые… И вилися у Иванушки Русы кудри, как шелковые...» И опять молчит несчастная… – Не молчи — развей кручинушку! Что сгубило сына милого — Чай, спросила ты детинушку? «Не любил, сударь, рассказывать Он про жизнь свою военную, Грех мирянам-то показывать Душу — богу обреченную! Говорить — гневить всевышнего, Окаянных бесов радовать… Чтоб не молвить слова лишнего, На врагов не подосадовать, Немота перед кончиною Подобает христианину. Знает бог, какие тягости Сокрушили силу Ванину! Я узнать не добивалася. Никого не осуждаючи, Он одни слова утешные Говорил мне, умираючи, Тихо по двору похаживал Да постукивал топориком, Избу ветхую облаживал, Огород обнес забориком; Перекрыть сарай задумывал. Не сбылись его желания: Слег – и встал на ноги резвые Только за день до скончания! Поглядеть на солнце красное Пожелал, – пошла я с Ванею: Попрощался со скотинкою, Попрощался с ригой, с банею. Сенокосом шел – задумался, — Ты прости, прости, полянушка! Я косил тебя во младости!- И заплакал мой Иванушка! Песня вдруг с дороги грянула, Подхватил, что было голосу «Не белы снежки», закашлялся, Задышался – пал на полосу! Не стояли ноги резвые, Не держалася головушка! С час домой мы возвращалися… Было время – пел соловушка! Страшно в эту ночь последнюю Было: память потерялася, Все ему перед кончиною Служба эта представлялася. Ходит, чистит амуницию, Набелил ремни солдатские, Языком играл сигналики, Песни пел – такие хватские! Артикул ружьем выкидывал, Так, что весь домишка вздрагивал; Как журавль стоял на ноженьке На одной — носок вытягивал. Вдруг метнулся… смотрит жалобно Повалился — плачет, кается, Крикнул: «ваше благородие! Ваше!»… вижу — задыхается: Я к нему. Утих, послушался — Лег на лавку. Я молилася: Не пошлет ли бог спасение?.. К утру память воротилася, Прошептал: «Прощай, родимая! Ты опять одна осталася!..» Я над Ваней наклонилася, Покрестила, попрощалася, И погас он, словно свеченька Восковая, предыконная...» Мало слов, а горя реченька, Горя реченька бездонная!