--PAGE_BREAK-- «Даже и в те поры, когда метался он сам в аду страстей, — пишет Гоголь, — поэзия была для него святыня – точно какой-то храм»[17]. Пушкин видел жизнь в сиянии прекрасного, а того, что было вне этого сияния, как бы не видел, не понимал. «Не входил он туда, — пишет Гоголь о «храме» пушкинской поэзии, — неопрятный, неприбранный; ничего не вносил он туда необдуманного, опрометчивого из своей собственной жизни»[18].
Гармония, к которой тяготел Пушкин, не мешала ему улавливать демонические начала жизни (так, вслед за «Мадонной» он написал стихотворение «Бесы»). Лирика Пушкина поражала воображение современников соей противоречивостью, совмещением «полярных начал». «Не надо забывать, однако ж, что из смешения противоположностей состоит весь поэтический облик Пушкина»[19].
Пушкин был «всевышней волею Зевеса наследник всех своих родных». Он создал тему счастливого ученичества.
«Струны» Батюшкова он называл «звучными», арфу Державина – «золотой». «Благослови, поэт!» — обращался он к Жуковскому.
Но Пушкин был не ученик, а юный гений. Он видел в работах своих учителей больше, чем видели они сами.
Так, в одном из писем Пушкин говорит, что «кумир Державина» на три четверти свинцовый и лишь одну четверть золотой (X, 114):
Так! – весь я не умру, но часть меня большая,
От тлена, убежав, по смерти станет жить…
В этом отрывке лишь начало первой строки («Так! – весь я не умру») может быть названа «золотой». Все остальное звучит тяжело и нескладно.
Пушкин как бы переплавил эту строку, перечеканил ее, и она вся стала «золотой»:
Нет, весь я не умру – душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит…
(III, 340).
Слово у Пушкина стало легким и певучим, сверкнуло, как стрела и драгоценность.
«Муза Пушкина, — пишет Белинский, — была вскормлена и воспитана творениями предшествовавших поэтов. Скажем более: она приняла их в себя, как свое законное достояние и возвратила миру в новом, преображенном виде»[20].
Такой же качественный анализ производил Пушкин и в стилях современной литературы.
Он пришел в поэзию, когда классицизм считался «устаревшим», когда уже сентиментализм становился старомодным…
Сознательно или бессознательно, но Пушкин возвращался к стилям минувших эпох, преобразовывая, как это отметил Белинский, стих своих предшественников.
В его поэзии возникли такие, казалось бы, архаичные жанры, как ода в двух ее главных формах – гражданская и духовная.
В 1831 году, когда в европейской печати гремела очередная антирусская компания, Пушкин написал стихи «Клеветникам России», гражданскую оду, эхо 1812 года:
И ненавидите вы нас…
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?
Влияние этой оды Пушкина на русскую социальную, историческую и публицистическую мысль на протяжении столетия было огромным. Гоголь поставил стихи Пушкина в один ряд с одами Ломоносова и Державина как классику жанра.
И не то удивительно, что Пушкин в ученические годы писал в жанрах классицизма, а то важно, что он вошел в классику его высшего жанра, будучи уже зрелым мастером.
Можно по всей справедливости сказать, что история русского классицизма осталась бы неполной без Пушкина.
Чувствительные песни и идиллии, которые некогда сочиняли сентименталисты, в пушкинские времена многим уже казались архаичными и смешными. Но сам жанр песни и идиллии в этом несколько не был виноват.
«Идиллия, — пишет Гоголь, не сказка и не повесть, хотя и содержит в себе что-то похожее на происшествие, но живое представление тихого, мирного быта, сцена, не имеющая драматического движения. Ее можно назвать в истинном смысле картиною; по предметам, ею избираемым, всегда простым, – картиною фламандской»[21].
Например, «Птичка» Пушкина:
В чужбине свято наблюдаю
Родной обычай старины:
На волю птичку выпускаю
При светлом празднике весны.
Я стал доступен утешенью;
За что на Бога мне роптать,
Когда хоть одному творенью
Я мог свободу даровать!
Сколько было стихов написано о птичке, выпущенной на свободу. Но классикой жанра стало это стихотворение Пушкина. История русского сентиментализма (точно так же, как история русского классицизма) остается неполной без Пушкина.
Романтическая поэзия создала новый жанр «быстрой» поэмы – «баллады» Жуковского и «думы» Рылеева.
Казалось, что Жуковский и Рылеев исчерпали возможности этого жанра. Но Пушкину в средневековых «балладах» Жуковского не хватало современности, а в народной балладе Рылеева историчности. И, верный своему правилу – все подвергать анализу, Пушкин написал свою знаменитую балладу о бедном рыцаре:
Жил на свете рыцарь бедный,
Молчаливый и простой,
С виду сумрачный и бледный,
Духом смелый и прямой.
Он имел одно виденье,
Непостижное уму,
И глубоко впечатленье
В сердце врезалось ему.
Путешествуя в Женеву,
На дороге у креста
Видел он Марию деву,
Матерь господа Христа…
Сам Жуковский был смущен силой пушкинской баллады, глубиной пушкинского проникновенья в дух средневековья. Эта романтическая баллада была одним из самых любимых произведений Ф.М.Достоевского, многое, определив в его мировоззрении и его отношении к поэзии Пушкина.
«Песнь о вещем Олеге» — это, в сущности, дума, однако Пушкин сохранил древнее, русское определение жанра – «песня». Содержание её позаимствавно из «Повести временных лет»:
Вот едет могучий Олег со двора.
С ним Игорь и старые гости.
И видят: на холме, у брега Днепра,
Лежат благородные кости;
Их моют дожди, засыпает их пыль,
И ветер волнует над ними ковыль.
Князь тихо на череп коня наступил
И молвил: «Спи, друг одинокий!
Твой старый хозяин тебя пережил…»
Гоголь пишет, что баллада обычно «избирает таинственные поэтические предания», а песня, напротив, тяготеет к «происшествиям истинно историческим» — это разные художественные миры, столь же различные, как различны были Жуковский и Рылеев. И только один Пушкин мог написать «Рыцаря бедного» и «Вещего Олега».
Если назвать Пушкина романтиком (а он был романтиком), то следует заметить, что он сочетал в себе и мятежный, и созерцательный романтизм. И в этом тоже сказалась универсальная природа пушкинского гения, «гибкость» его языка.
По справедливости следует сказать, что Пушкин был великим собирателем и канонизатором жанров русской литературы XIX века, от эпохи классицизма до новейших направлений его времени.
Оставаясь самим собой, Пушкин предстал перед читателем во множестве обличий, всюду угадываемый и всюду новый и неожиданный, как Протей.
«Протей» и «Эхо» очень сходны; они соседствуют в исторической и стилистической характеристике Пушкина как поэта и предают его лирике энциклопедическую широту и единство.
Пушкин владел всеми стилями, всеми историческими и современными жанрами лирики с той свободой, которая характерна только для его поэзии.
Традиционно выделяются следующие жанры лирики поэта:
1) Ода – жанр воспевающий, торжественное лирическое стихотворение, прославляющее героические подвиги. Восходит к традициям классицизма. Например, ода «Вольность» (1817).
2) Элегия – жанр романтической поэзии, стихотворение, пронизанное печалью, грустным раздумьем поэта о жизни, судьбе, своей мечте. Напр., «Погасло дневное светило…» (1820).
3) Послание – обращение к другому лицу. Жанр, не связанный с определенной традицией. У Пушкина в основе посланий лежит соединение начала личного с началом общественным, гражданским. По своей проблематике шире, чем конкретная жизненная ситуация. Напр., «К Чаадаеву» (1818).
4) Эпиграмма – сатирическое стихотворение, адресованное определенному лицу. Напр., «На Воронцова» (1824), «На Александра I» (1824).
5) Песня – жанр восходит к традициям устного народного творчества – «Песни Западных славян» (1834). Напр., «Песнь о Вещем Олеге» (1822).
6) Романс – напр., «Я здесь, Инезилья…» (1830).
7) Сонет – напр., «Суровый Дант не презирал сонета…» (1830).
8) Сатира – напр., «Румяный критик мой, насмешник толстопузый…» (1830).
9) Лирические стихотворения, не укладывающиеся в старые рамки (большинство стихотворений Пушкина). Напр., «К морю» (1824) – стихотворение имеет черты элегии, но написано в форме послания. «Деревня» (1819) – стихотворение имеет черты классической элегии, но поднимает ряд гражданских проблем. «Анчар» (1828) – стихотворение имеет черты баллады, но сама по себе фабула не является главной; главное – обличительный пафос (черты сатиры).
Лирику Пушкина можно назвать энциклопедией жанров и стилей XVIII – XIX веков. Эту особенность его поэзии первым отметил Гоголь, приведя в качестве образчиков различных жанров и стилей стихи Пушкина в своей замечательной «Учебной книге словесности»[22].
Пушкин создал классику лирических жанров в различных стилях.
Он нашел совершенно новые пути в искусстве, которых не знали поэты предшествующей эпохи. «Пушкин – поэт действительности», таково было самоопределение поэта, который почувствовал недостаточность известных терминов: «классицизм», «сентиментализм» и «романтизм».
В лирике Пушкина точно так же, как в его творчестве в целом, постепенно возрастает интерес к истории, и что, может быть, еще важнее, интерес к историческому осмыслению современности. А это было началом реализма в литературе.
Город пышный, город бедный,
Дух неволи, стройный вид,
Свод небес зелено-бледный,
Скука, холод и гранит –
Все же мне вас жаль немножко,
Потому что здесь порой
Ходит маленькая ножка,
Вьется локон золотой.
Здесь есть словесные элементы оды («стройный вид») и элегии («дух неволи»), эклоги («маленькая ножка», «локон золотой»), и эпиграммы («все же мне вас жаль немножко»)… И все вместе – это и есть «поэзия действительности» — классика пушкинской лирики зрелых лет его творчества.
В зрелой лирике Пушкина появляется то, что Киреевский назвал «уважением к действительности»[23].
Пушкин как «поэт действительности» мыслил не только объективно, но и диалектически. И первым почувствовал внутреннюю противоречивость жизни: «Город пышный, город бедный…»
Это были именно противоречия, присущие природе и истории, которые нельзя «исправить» и которые входят в условия бытия.
Поэзия Пушкина была связующей основой всей его жизни и всего его творчества. Он уходил от поэзии к драматургии, к прозе, но неизменно возвращался к лирике. Или, лучше сказать, лирика входила вместе с ним и в область театра, и в царство прозы.
Пушкин с благодарностью вспомнил Михайловское, где он, работая над «Борисом Годуновым», почувствовал, что силы его «достигли полного развития»:
Здесь меня таинственным щитом
Святое провиденье осенило,
Поэзия, как ангел утешитель,
Спасла меня, и я воскрес душой.
В поэзии Пушкин постиг ее воскрешающую силу, как он говорил об этом в послании к Анне Керн. Он отвоевывал у забвения свою жизнь, свой век, свою судьбу. «И для него воскресли вновь / И божество, и вдохновенье/, И жизнь, и слезы и любовь…»
«Множественность миров» составляет едва ли не главную особенность лирики Пушкина. Кажется, что поэт не мог бы создать все эти песни. И Пушкин весело и мудро напоминает нам о музе:
В младенчестве моем она меня любила
И семиствольную цевницу мне вручила;
Она внимала мне с улыбкой, и слегка
По звонким скважинам пустого тростника
Уже наигрывал я слабыми перстами
И гимны важные, внушенные богами,
И песни мирные фригийских пастухов,
С утра до вечера в немой тени дубов
Прилежно я внимал урокам девы тайной;
И радуя меня наградою случайной,
Откинув локоны от милого чела,
Сама из рук моих свирель брала:
Тростник был оживлен божественным дыханьем
И сердце наполнял святым очарованьем.
Именно поэтому так трудно было Пушкину найти себе собеседника.
Его настоящим собеседником мог быть только народ в целом, во всем своем великом множестве, в своем историческом развитии, как сказал Гоголь.
В ранней юности Пушкин обмолвился словом, которому, может быть, и сам тогда придавал лишь конкретное, частное значение. Но с годами это слово наполнилось другим, обобщенным смыслом:
И неподкупный голос мой
Был эхо русского народа.
В этом и заключается сила его поэзии: «Глас лиры – глас народа». И первым в ряду всех других определений Пушкин избрал слово «неподкупный»: «неподкупный голос». Таким и остался навеки Пушкин в нашей памяти.
Гоголь утверждал, что лирика Пушкина – «явление чрезвычайное». Определяя многогранность творчества поэта, он с восхищением писал: «Что же было предметом его поэзии? Всё стало её предметом, и ничто в особенности. Немеет мысль перед бесчисленностью его предметов…»[24]
Многогранность и многомерность пушкинского творчества можно почувствовать и осознать, выделив основные темы и мотивы его лирических произведений.
Ведущей темой лирики Пушкина является тема свободы. Все пушкинское творчество пронизывает дух свободы. Свободы от рабства. Любого. Свободы от насилия. От недругов и покровителей. От канонов и будничных мелочей. Свободы человеческой личности. Этим поэт начинает свой путь («Пока свободою горим, пока сердца для чести живы…») – этим и завершает («…в мой жестокий век восславил я свободу и милость к падшим призывал»). Все его произведения дышат свободой. Даже когда поэт пишет о глубоко личном: «Я сам обманываться рад» или «Я вас любил так искренно, так нежно, как дай вам Бог любимой быть другим», мы ощущаем его свободную стать, его внутреннее достоинство, независимость и высокое понятие чести.
Свобода для Пушкина – высшая жизненная ценность, без нее он уже в юности не мог представить своего существования. Свобода – основа дружбы. Свобода – условие творчества. Жизнь без свободы окрашивалась в мрачные и зловещие тона. Даже судьба. Которая у поэта всегда связывалась с представлением человека о несвободе, ибо человек, по Пушкину, зависит от ее всевластия, становясь «святым проведеньем», когда сквозь ее тучи брезжил луч свободы. Поскольку для поэта «свобода» — понятие основополагающее, то эта тема видится своеобразным стержнем, проходящим через всё творчество поэта. Свобода рассматривается как социальный, политический и нравственный идеал пушкинской поэзии.
Мотив политической свободы выражен в стихотворениях «Лицинию»
(1818), «К Чаадаеву» (1818), «Деревня» (1819). В этих произведениях высказаны идеи, близкие взглядам декабристов: служение общественным идеалам, осуждение тирании, угнетения.
Мотив личной свободы звучит в стихотворениях «Узник» (1822), «Птичка» (1823). Здесь романтический призыв бегства из мира – «темницы» и желание дать освобождение «хоть одному творению» усиливается образами птиц, олицетворяющих природное стремление к воле.
Противоречивость мотива личной свободы отражена в произведениях «Свободы сеятель пустынный…» (1823), «К морю» (1824).
В стихотворении «Я вас любил: любовь ещё, быть может…» (1829) мы встречаемся ещё с одним проявлением мотива личной свободы – уважение личности другого человека. Философское осмысление рабства как противопоставления свободе ярко видно в стихотворении-притче «Анчар» (1836).
Свобода творческой личности – важнейший мотив темы проявляется в стихотворениях «Поэту» (1830), (Из Пиндемонти) (1836).
Свобода как всеобъемлющее понятие, как основа жизни человека – этот мотив звучит в стихотворении «Пора, мой друг, пора…» (1836). «Покой и воля» — духовный идеал личности, ищущей совершенства.
Мотив служения общественным идеалам как проявление гражданской позиции выражен в стихотворениях «К Чаадаеву» (1818), «Кинжал» (1827), «Во глубине сибирских руд…» (1827), «Арион» (1827).
В стихотворениях «Стансы» (1826), «Клеветникам России» (1831), «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» (1836) Пушкин выражает свои политические идеалы, проявляет сыновью любовь к отечеству и стремление служить его интересам на поэтическом поприще.
продолжение
--PAGE_BREAK--