Знакомство Чичикова с городом NN по поэме Гоголя Мертвые души
«В ворота гостиницы губернского города NN въехала довольно красивая рессорная бричка… В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так чтобы слишком молод. Въезд его не произвел в городе совершенно никакого шума и не был сопровожден ничем особенным». Так появляется в городе наш герой – Павел Иванович Чичиков. Давайте и мы, следуя за автором, познакомимся с городом. Все говорит нам о том, что это типичный губернский город царской России времен Николая II, город, чьих «близнецов» встречали мы во многих произведениях Гоголя. И гостиница здесь такова, «какие бывают гостиницы в губернских городах»: длинная, с выкрашенным желтой краской верхним этажом, с тараканами, поджидающими постояльцев в их комнатах. Осмотрев свой номер, Чичиков отправляется в общую залу гостиницы, где, не смущаясь грязными стенами, безвкусными картинами на стенах, располагается за столом с истертой клеенкой и заказывает обед, состоящий из обычных для трактира блюд: щей, «нарочно сберегаемых для проезжающих в течение нескольких неделей», мозгов с горошком, сосисок с капустой и «вечного» сладкого пирожка. Уже за обедом Чичиков приступает к удовлетворению непосредственных своих интересов. Он ведет с трактирным слугой не праздный разговор, а расспрашивает его, кто в городе губернатор, прокурор, какие есть еще значительные чиновники и помещики и как идут дела у последних, много ли у них крестьян. Прогулявшись по городу, Чичиков остался вполне им доволен, счел его не уступающим другим губернским городам с обязательно плохой мостовой, лавками с выцветшими вывесками, «питейными домами» и садом с чахлыми деревцами. Судя по всему, наш герой не раз уже останавливался в таких городах и потому почувствовал себя в нем вполне в своей тарелке.
Следующий день Чичиков посвятил визитам, посетил всех мало‑мальски заметных чиновников и, главное, со всеми нашел общий язык. Особенностью натуры Чичикова было умение всем польстить, всем сказать нужное и приятное, «случайно» ошибиться и употребить в разговоре с чиновником обращение, предназначенное для более высокого сана. Старания его увенчались успехом: он был приглашен к самому губернатору на «домашнюю вечеринку», а к другим – на обед, чашку чаю, партию в карты… О себе самом Чичиков говорил общими фразами, книжными оборотами, создав ауру некоторой таинственности, но произведя несомненно благоприятное впечатление.
На балу у губернатора Чичиков некоторое время рассматривает всех гостей, с удовольствием отмечая присутствие красивых и хорошо одетых дам, мужчин, благовидных и утонченных, как и петербургские господа. Мы встречаем рассуждения о различии жизненного успеха «тоненьких» и «толстых» мужчин и снисходительное указание автора на то, что рассуждения эти принадлежат Чичикову. Герой наш, ни на минуту не оставляющий мысли о ждущем его коммерческом деле, не увивается по примеру «тоненьких» за дамами, а идет играть в вист с «толстыми». Здесь внимание свое он уделяет непосредственно Манилову и Собакевичу, очаровывает их «любознательностью и основательностью», которые проявляются в том, что сначала Чичиков узнает о состоянии их поместий, о количестве душ, а затем уже осведомляется об именах своих помещиков. Ни одного вечера Чичиков не проводит дома, он ужинает у вице‑губернатора, обедает у прокурора, везде показывает себя знатоком светской жизни, прекрасным собеседником, дельным советчиком, рассуждает и о добродетели, и о выделке горячего вина с одинаковым умением. Говорил и вел он себя точно так, как следует и всеми «значительными» жителями города был сочтен человеком «почтенным и любезным», «обходительнейшим», «преприятным». Что ж, таков был талант у Павла Ивановича. И вполне возможно, что читатель, в первый раз взявший в руки книгу, попал бы под обаяние господина Чичикова так же, как чиновники города NN, тем более, что автор оставляет за нами полное право самостоятельно формировать свою оценку.